Текст книги "На цепи (СИ)"

Автор книги: Эд Качалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Глава 3

Я внимательно посмотрел на Шереметьева:

– Вот с этого места, поподробнее Сережа. Что такое должно случиться в ближайшие сутки, чего не происходило раньше? И как это поможет оркам взять город?

– Что-что? Магические пушки к утру пробьют стену!

– Это те что синими шарами стреляют? Откуда знаешь?

– Ну они бьют по стене уже десять дней! Есть артиллерийские таблицы. Зная количество орудий, их мощность и толщину стен, можно рассчитать, когда все это закончится! У меня получается завтра утром.

– И что собираешься делать?

– Погибать с честью! Больше все равно ничего не сделаешь. Купол никого не выпустит! Так что, ворвавшись в город, орки всех вырежут! И это еще будет легкая смерть! Бабы позора не оберутся, ну это ясно. Но вот…

Тут прапорщик замолчал и челюсти его сжались.

– Договаривай уже Сергей!

– Людоеды они! Врагов своих поедают! За особую честь считают доблестных воинов съесть. Верят, что к ним так их боевой дух переходит! Ну и детки малые им вместо деликатеса.

– Откуда знаешь? Сам видел?

Сергей печально и внимательно посмотрел на меня:

– Сам не видел, но слухов много ходит. Да и в авалонских книгах написано. Не в прямую, намеками, как авалонцы обычно пишут, но проверять сам понимаешь – не хочется.

Я понимал. И у меня возникла кое-какая идея. Я достал план города, который захватил в лавке и попросил Шереметьева показать на каком участке, по его мнению, рухнет стена. К этому участку подходили три улицы. Две из них были застроены складами. Одна – двух и трехэтажными домами.

Еще одна улица шла вдоль стены. Если все улицы перегородить хоть чем-нибудь, хоть баррикадами, то возможно удастся создать вторую линию обороны.

Найдя головешку, я развернул план и прямо на нем перечеркнул те улицы, которые располагались вокруг будущего пролома в стене. Результат своих художеств я молча показал Шереметьеву.

– Получается карман, в который попадут орки, ворвавшись через пролом! – удивленно воскликнул прапорщик. Толково! Там им можно снова дать бой! Как я сам не додумался! – прапорщик с восхищением посмотрел на меня.

– Дать то бой можно! Но вот сколько мы продержимся? Нам ведь надо дней пять оборону еще держать! – я задумался. – Скажи Сергей, а есть ли в городе каменщики?

– Есть, целая улица каменщиков. Правда она в другом конце города. За пузырем. Здесь может десяток, другой учеников и подмастерьев найдем. Тех, что, перед осадой из пригородов за стену спрятались и в нашей части города осели, – говоря это Шереметьев жестами уже подзывал к себе какого-то кряжистого детину из городских.

– Давай их сюда! И вообще горожан сгоняй сюда. И баб тоже, будет кому раствор месить! Кстати, а камень, есть? – я внимательно посмотрел на Сергея.

– Камень есть! Тут недалеко, как раз на границе пузыря церковь строить начали. Там камень возьмем. Если, что скажу, пусть горожане склады и мостовые разбирают! И землю, и мешки найдем. Построим твой карман Андрей!

– Это хорошо. Только обязательно расскажи строителям, что времени у нас почти нет. И еще расскажи, что их ждет если орки прорвутся! В красках расскажи! Чтобы пробрало. Чтобы, значит не за страх, а за совесть строили! И еще пусть помнят, что стены должны минимум неделю простоять. И самая толстая должна быть та, что на магические пушки орков смотреть будет.

Говоря это, я думал, что у всех нас появился шанс выкрутиться из этой смертельной истории.

Однако еще что-то не давало мне покоя. Что-то важное вертелось в голове и ускользало. Настолько важное, что могло повлиять на ситуацию. Причем в нашу пользу!

Я понимал, что надо сделать еще что-то. Но вот что, – сообразить не мог!

Тогда я расслабился и пошел расставлять людей по работам.

Здесь мне очень помог Арсений Павлович. Это был мелкий дворянчик из Псковской губернии, который в свое время служил адъютантом у инженер-генерала в Санкт-Петербурге. После отставки он женился на рижанке и осел в городе.

Он сам стал непосредственно следить за качеством возводимых стен. По его словам, если нам удастся привлечь к этой великой стройке городского масштаба человек пятьсот, то можно было надеется, что к утру у нас будет готов карман с высотой стен в половину высоты городских валов. Это 7-8 метров.

Взяв с собой Яниса и пяток семеновцев, я уже хотел было отправиться собирать народ. Но тут меня догнала мысль. Я вернулся к Шереметьеву и спросил:

– Ты говорил, что для того, чтобы создать и держать огромный пузырь, помимо магов, нужны артефакты. А что это за артефакты, ты знаешь?

– Точно не знаю! Кристаллы, наверное, какие-нибудь. Их вообще-то особенные маги делают – артефакторы. Они их наделяют, либо своей магией, либо способностью накапливать и отдавать чужую. Но подробностей я не знаю.

У меня ведь магический талант слабый. Меня поэтому даже в магическую академию не взяли. Хотя я в самую завалящую поступал – в Псковскую губернскую. Поэтому в гвардию пошел. И знаешь, Андрей не жалею.

– Но ведь раз пузырь работает на артефактах, значит у орков должны быть какие-то артефакты, которые пропускали бы их внутрь пузыря. И выпускали бы оттуда? – прервал я излияния Сергея.

– Сударь, – вклинился в разговор Арсений Павлович, – я вам, как человек кое-что смыслящий в фортификации скажу следующее.

Пузырь, это та же крепость, только временная и магическая. И чтобы попасть в нее, как в любую крепость, требуется пароль. И вы правы, такими паролями являются артефакты. Только он вряд ли будет у каждого солдата. Скорее у офицера или другого командира.

Мы втроём: я Шереметьев и Арсений Павлович направились на поиски среди мертвых такого потенциального командира. Но нас постигло разочарование. Никого похожего на офицера среди мертвых орков мы не нашли.

Лишь, когда мы уже возвращались, я пнул здоровенный тесак, показавшийся мне знакомым. Подняв его, я узнал в нем оружие, которым размахивал первый убитый мною орк. Тесак удобно лег мне в руку. Я проделал им пару финтов. Балансировка у оружия была идеальной.

Правда выглядел он не так богато, как при первой нашей встречи. Кто-то повыковыривал из его эфеса все драгоценные камни. Только в крестовине эфеса остался голубой, почти прозрачный камень. Видно, что пытались достать и его, но не получилось. Наверное, потому что камень был вставлен заподлицо. Странно камни забрали, а хорошее оружие нет.

Я взял тесак, привязал к нему кожаный шнур и закину за плечо. Шереметьев неодобрительно покосился на меня, но ничего не сказал. Зато Арсений Павлович эмоций сдерживать не стал:

– Выбросите его, батенька! Дурная примета это, брать орочье оружие!

– С чего вдруг? Всегда было почетно и полезно захватить трофей у врага.

– Да, да! Но только не у орков. Знаете, есть поверье, что личное оружие орков приносит людям несчастье. Они ведь его кровью младенцев освящают и съеденных ими героев.

Я еще раз взял тесак в руки. Одной рукой за эфес, а кончиками пальцев другой за клинок. Вдруг от эфеса до кончика клинка пробежала теплая волна и приятным покалыванием ушла мне в пальцы.

Перед глазами вдруг возникла картинка.

Какое-то помещение. Нечто среднее между залом средневекового замка и пещерой. О пещере напоминают неровные высокие своды и свисающие с них хрустальные сосульки.

– Сталактиты, – вспоминаю я умное название этих сосулек.

В огромном камине ярко пылает огонь. Языки пламени красиво играют в этих самых сталактитах. От этого зал кажется светлее и праздничней. Кругом массивная, но украшенная тонкой резьбой, деревянная мебель.

Из похожего на трон кресла, поднимается старый угрюмый орк. Он берет тесак и подходит к колыбели. Наклоняется над орущим младенцем – орком. Младенец замолкает и улыбается. Лицо старика разглаживается и приобретает беззащитный вид.

Он надрезает тесаком свой большой палец. Прикладывает палец сначала к крестовине эфеса, потом ко лбу ребенка. На лбу ребенка остается красная точка. Младенец улыбается и агукает. Старик кладет тесак рядом с младенцем и возвращается в кресло.

Картинка исчезает. Тут же получаю дружеский тычок от Сергея:

– С тобой все в порядке? Ты вроде как застыл с этим тесаком? И в глазах будто молния блеснула.

– Нормально все. Не верю я в приметы, – сказал я и повесил тесак на плечо.

– Ну это дело хозяйское, – слегка обиделся Арсений Павлович. Вы лучше Андрей Борисович, скажите, что мы делать дальше будем?

– Как что? Карман строить и думать. Арсений Павлович, вот если мы знаем, что для создания магического купола нужны артефакты, то что с ними надо сделать, чтобы они помогли его создать.

Арсений Павлович остро взглянул на меня из-под кустистых бровей:

– Вы молодой человек зрите в самый корень. Заряженные магией артефакты размещают соответствующем образом. Потом боевые маги встают посередине и заклинанием соединяют свою энергию и энергию кристаллов в магический купол.

– То есть получается, что те орки на холме стоят в центре круга из артефактов, часть из которых наверняка находится у нас в городе. Иначе бы пузырь нас не накрывал? Значит мы должны их найти и вывести из строя! Тогда к нам прорвется подкрепление! И все!

То, как на меня уставились Сергей и Арсений Павлович, иначе как изумлением, я назвать не могу.

Шереметьев, вообще смотрел на меня так, будто у меня над головой засветился нимб, а за спиной выросли крылья. От избытка чувств, он опять перешел на вы:

– Удивительный вы человек, Андрей Борисович! Появляетесь неизвестно откуда, говорите, что ничего не помните и тут же выигрываете решающий бой.

Потом узнав вещи о которых не помнили или может быть даже не подозревали, вы тут же находите спасительный для всех выход. И так не один раз!

При чем, после того как вы о нем рассказали, этот выход кажется очевидным и самим собой разумеющимся. Вот только до вас о нем, почему-то никто не догадывался! Скажите, Андрей Борисович, вы откуда? Вы кто? Святой? Может быть, вы Андрей Первозванный?

– Не святотатствуйте, Сергей Михайлович! – Арсений Павлович трижды перекрестился двумя перстами.

– Старообрядец, – зачем-то отметил я.

– Нет, Сергей, Первозванным мне быть не приходилось. Вот призванным, – да, был. Но это совсем другая история – я улыбнулся собственной шутке.

Арсений Павлович, недовольно, но очень внимательно посмотрел на меня:

– Да, Андрей Борисович, в нетривиальности мышления вам не откажешь. Вы конечно не святой, но вещим я назвать вас, пожалуй, вполне могу. И если будете действовать в таком же духе, то и не только я.

– Тоже скажите Арсений Павлович – вещий. Чего я такого на предсказывал? Ничего и даже не собираюсь.

– Ну вещий, означает не только провидец, но и мудрый, знающий. Хотя для мудрого ведете вы себя странно.

Я насторожился:

– Что значит странно?

– Ну как-то не по-нашему? Слишком свободно, раскованно что ли. Я тут наблюдал как вы общались с вашим слугой Янисом и другими простолюдинами. Простите, но вы с ними общались как с равными.

Хотя ваши манеры, пускай и слегка развязные, ваша речь, немного странная, но очень правильная, наконец ваша привычка повелевать, безусловно выдает в вас человека благородного.

Но тем не менее складывается ощущение, что сословные различия для вас, если не пустой звук, то некая веселая, необязательная игра.

Здесь я, пожалуй, соглашусь с Сергеем Ивановичем, странный вы, Андрей Борисович!

– Опа, приплыли. Никогда Штирлиц не был так близок к провалу, – промелькнуло у меня в голове. В слух же я сказал:

– Полно те друзья! До сословий ли, до церемоний ли сейчас? Война кругом! Перемирие вот-вот закончится. Надо думать, что мы делать будем? Как эти артефакты в Риге, искать? Что вы думаете Арсений Павлович? Судя по всему, вы знаете об этих пузырях гораздо больше, чем говорите. Помогите нам, иначе шведы опять захватят Ригу и русские опять надолго уйдут отсюда!

Судя по тому, как опять изменились лица моих собеседников, я снова брякнул, что-то не то.

– Так значит вы разбираетесь в боевых татуировках орков – Шереметьев обвинительно указал на меня пальцем!

– В чем?

– Иначе откуда вам известно, что на Ригу напали именно шведские орки. Это военные сведения. В России такие детали мало кого интересуют. Даже большинство дворян, даже офицеров не могут орков различить между собой. Даже среди магов не все. Для большинства орки они и есть орки, чего их различать. А вы знаете, знаете, как различать! – произнеся эту обвинительную речь, Шереметьев будто сдулся.

– Ну может и знаю откуда – то. Но не помню откуда. Может в книжке прочел, может бабушка вместо сказки на ночь, рассказывала! Не помню! А что это секретные сведения?

Арсений Павлович отрицательно покачал седой головой.

– Ну тогда в чем же дело? Давайте, так. Как только вспомню, так сразу вам и расскажу. А пока давайте займемся делом. Уж очень много мы времени тратим на разговоры.

Итак, Арсений Павлович, что вы имеете нам сообщить о магическом куполе и его артефактах?

– Ну что же, Андрей, найти артефакты, создающие пузырь в городе, хорошая идея. Я бы даже сказал выдающаяся. Но, к сожалению, вряд ли ее можно осуществить.

– Почему?

– По одной простой причине. Чтобы найти артефакты, надо захватить либо одного из боевых магов, либо того артефактора, который создавал эти кристаллы. Только они знают, по какому принципу размещаются конкретные кристаллы конкретных пузырей. Есть у вас силы, господа хорошие, чтобы предпринять вылазку на тот холм, где стоят боевые маги орков?

Шереметьев отрицательно покачал головой.

– То-то же! – старый адъютант пожевал губами.

– Подождите Арсений Павлович! – возмутился я, – но ведь наверняка есть какие-то общие принципы создания и размещения подобных артефактов? И наверняка есть люди, которые знают эти принципы? А Арсений Павлович? Что думаете? Знаете, таких?

Старый инженер-адъютант быстро отвел глаза и опять недовольно пожевал губами!

– Бросьте господин адъютант. Сейчас не до ваших профессиональных секретов! Рассказывайте все, что знаете! И не надо мне говорить, что у каждой стороны, свои секреты по отбору, тех, кто размещает артефакты в тылу врага. Я прекрасно понимаю, что вы скорей всего не знаете, как это делают орки! – я внимательно посмотрел на старого адъютанта.

На этот раз он не отвел взгляд, но, что-то такое мелькнуло в его глазах. Будто Арсений Павлович чего-то, нет, не испугался. Он забеспокоился. Ладно будем иметь в виду. Я продолжил:

– Но вы наверняка знаете, как это все работает! Рассказывайте быстро! Мне некогда, – Отечество в опасности!

С этими словами я вытащил из-за пояса пистолет и взвел курок демонстрируя всю серьезность положения. Сергей Шереметьев, нахмурился и молча наполовину вытащил шпагу из ножен.

– Хорошо господа! Я скажу! Но я мало что знаю! Я всего лишь адъютант в отставке. И я точно не знаю этих ваших принципов размещения и изготовления кристаллов для пузырей, – видя, что нашему с Сергеем терпению приходит, конец, старый адъютант предпочел ускориться, – но я знаю того, кто может знать. Конечно, не все, но очень многое! Здесь недалеко живет один старьевщик, любитель древностей. Мы с ним по субботам играем в шахматы. Судя по некоторым признакам, – он артефактор!

– Что значит по некоторым признакам? – спросил Шереметьев.

– Ну я точно не знаю, он сам не рассказывал. Но некоторые словечки, инструменты, вещички, указывают, что он именно артефактор.

– Хорошо показывайте, где он живет, – я достал план города и уголь и все это протянул старику.

Через несколько минут в сопровождении пары солдат Семеновского полка, я быстрым шагом двигался к указанному адресу.

Это оказалась низенькая дверь в лавку в старом покосившемся доме. Над входом вывеска: «Диковинки со всего света». Под ней весела маленькая деревяшка, на которой мелом было написано: «Старье берем».

Дверь была закрыта. После того как я минут пять настойчиво стучал сначала ногой, а потом рукояткой пистолета, дверь приоткрылась. В щель просунулась симпатичная девичья мордашка. Она была испугана. Почти детский голос спросил:

– Чего изволите?

– Как тебя зовут, девочка и сколько тебе лет? – спросил я.

– Меня зовут Офелия и мне пятнадцать, – девочка улыбнулась, и я обмер. Когда девочка улыбнулась, – блеснули два безукоризненно белых клыка. Девочка была орком.

Видимо она что-то увидела на моем лице, потому что попыталась захлопнуть дверь. Но я оказался проворней и просунул в щель носок башмака. Однако девочка тоже оказалась не промах.

Она протянула руку куда-то в сторону. В ее руке оказалась штука очень похожая на лом. Она со всего маху опустила ее мне на ногу. Точнее попыталась. Я отдернул ногу. Дверь захлопнулась. Ну нет, ни на того напала.

Одного семеновца я оставил у входа в лавку. Со вторым мы бросились во двор. Мы почти успели. Когда мы влетели во двор, дверь черного входа начала открываться. Однако тут же закрылась. Видимо обитатели лавки услышали топот наших ног.

Недолго думая, я выхватил пистолет и выстрелил в замок. Потом подергал дверь. Она открылась. Перезарядив пистолет и оставив солдата с наружи, я вошел в лавку. Это было довольно темное помещение без окон. Все оно было плотно заставлено предметами непонятного назначения. Все они были очень старыми. Пахло затхлостью.

Я почти наощупь пробирался по узкому проходу, выставив вперед взведенный пистолет. Вдруг узкий темный проход внезапно кончился. В глаза ударил свет. Я думал, что это очень яркий свет. На самом деле это оказался всего лишь подсвечник на две свечи в руках все той же девчушки. В другой руке у нее был пистолет. Он был направлен на меня и дрожал в ее маленькой ручке.

– Ладно проходите, раз ворвались! – довольно нелюбезно пропищала она и сделала приглашающий жест пистолетом. Развернулась и пошла вглубь лавки.

Через несколько шагов я попал в небольшой зал. Откуда-то сверху лился солнечный свет. Все также пахло пылью.

Посреди лавки опираясь на суковатую палку стоял очень старый орк. Одет он бы вполне по человечьи в сюртук и короткие штаны. Морщинистая кожа его была очень зеленой. Умные глаза слезились. Он с недоверием смотрел на меня.

– Итак, что вам надо, господин хороший? Вы пришли меня арестовывать? Ну что ж извольте! Я готов!

– Нет отчего же? Я пришел просто поговорить.

– А как же эти солдаты? Эти бравые семеновцы у входа?

– Ну это так, для спокойствия. Сами знаете какое сейчас время! Да и не знал я к кому иду. Между тем ваш род деятельности может внушать опасения. Нет?

– Да! – рявкнул орк и нижний конец его палки взлетел вверх, выбивая пистолет из моих рук. Следующим движением орк перехватил палку, так будто взялся за эфес меча.

И в мгновение ока палка превратилась в длинный меч. Но этого мгновения мне хватило, чтобы отшатнуться назад, в глубь темного прохода между рухлядью. Орк тут же сделал выпад. Но я ухватился за стоявшую слева от меня этажерку и опрокинул ее на орка. Этот отвлекающий маневр спас меня от мгновенной смерти.

Мебель была легкой и не могла причинить особого вреда. Но чтобы не получить по голове, орк вынужден был отвести от себя падающую этажерку. Сделать он это мог только рукой с мечом. Однако другой рукой орк таки дотянулся до моего горла, сжал его и выдернул меня назад в зал. Несмотря на сильный рывок, мне удалось устоять на ногах.

Почти теряя сознание от недостатка воздуха, я дотянулся до стилета на поясе и снизу-вверх воткнул его в руку, сжимавшую мне горло. Орк взвыл, разжал пальцы на моем посиневшем горле и отступил назад. Я оперся на какой-то шкаф, судорожно хватал ртом воздух и никак не мог прийти в себя.

Сквозь пелену, затянувшую мое сознание, помутневшим взором и водя перед собой кинжалом, я попытался оценить обстановку.

В углу сидя на корточках и спрятав лицо в ладони всхлипывала девчонка. Пистолета рядом с ней видно не было. Уже хорошо!

Орк стоял в другой стороне комнаты и с помощью зубов и правой руки, сжимавшей меч, пытался перетянуть рану на левой. Из раны фонтаном била кровь. Похоже я задел вену. И это хорошо!

Плохо только, что собраться не могу, так меня гадский орк придавил. Как куренка.

Я сосредоточился на мече и его хозяине.

Внешне меч орка очень напоминал самурайский. Клинок завораживал и притягивал взгляд. По нему гуляли синие и голубые искры. Они начинали свой бег на кончике клинка и терялись где-то уже в руке орка. Что и говорить, меч был прекрасным произведением оружейного искусства.

Да и сам хозяин меча уже не выглядел, как древний старик. Морщины исчезли, глаза горели яростью. Спина его разогнулась. Он стал заметно выше большинства орков. Где-то под два пятьдесят. Под похожей на поло рубашкой перекатывались мышцы.

Перетянув рану, он молча бросился на меня.

Одновременно с атакой орка, до меня наконец дошло, что надо бы вытащить тесак, висевший за спиной. Иначе хана! И хана с гарантией! Перекинул стилет в другую руку, почти занес правую за спину, но не успел.

Сил и скорости хватило только на то, чтобы кинжалом слегка отвести меч в сторону и соскользнуть по шкафу на пол.

Падая на пол, я со всей силы ударил ногами по ногам орка.

Орк упал, но тут же перекатился и встал на ноги. Я тоже успел вскочить на ноги. Но обрести устойчивость не успел.

Огромный кулак врезался мне в грудь, и я снова оказался на полу.

Орк навис надо мной. Наступил мне на руку. Она разжалась. Стилет со звоном упал на пол.

Орк перехватил меч клинком вниз и поднял его перед собой.

Я понял: это будет, последний, – смертельный для меня, удар!

Орк резко опустил меч, чтобы вонзить его мне в грудь.