Текст книги "Неспящая красавица (ЛП)"
Автор книги: Э. Бейкер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
Другой эльф производил впечатление более робкого создания и прятался позади своего приятеля, высовываясь из-за его плеча. Медно-рыжие волосы были того же оттенка, что и одежда, а лицо имело мертвенно-белый цвет. Туника, сделанная из осенних листьев, при соприкосновении с нарядом первого эльфа издавала шуршащий звук и теряла засохшие фрагменты.
– Мы здесь, чтобы увидеться с феей Ненасытой, – объяснила Анни.
– Лгунья! – воскликнул эльф повыше. – Никто не приходит увидеться с Ненасытой сам. Все оказываются тут либо потому, что заблудились, либо потому, что их притаскивают сюда с криками и пинками.
Второй эльф дернул приятеля за остроконечное ухо.
– Они могут быть заколдованы, Тыкайка. Или, может быть, они злые ведьмы, притворившиеся обычными людьми.
– Лучше отведем их к Ненасыте. Она разберется, что делать с этими путниками.
– А вдруг она превратит их в склизкое желе, как того мужичонку, что бродил по болоту на прошлой неделе?
– Надеюсь, что нет, – сказал Тыкайка. – На днях я наступил на него, и он заляпал мои любимые ботинки. Не думаю, что мне удастся отчистить их. Вы, двое, шагайте вперед, – велел он людям, качнув палкой в их сторону. – Ненасыта захочет вас увидеть сразу же.
Парочка эльфов провожала Анни и Лиама через топь, причем один из них щипал их, когда гости слишком медленно брели по хлюпающей земле, а другой тыкал палкой, когда они сбивались с пути. Серый туман парил над тропинкой, исчезая при приближении эльфов. Время от времени вдалеке перед Анни мелькали очертания большой, выступающей из земли скалы. На мгновение та скрывалась за туманом, а затем появлялась снова – уже ближе и крупнее. Принцессе казалось, что гора косится на них, словно гигантский череп, высеченный из камня.
Путники вошли в ту часть болота, где, словно часовые, стояли почерневшие, лишенные ветвей стволы деревьев. Над головами, наблюдая за людьми и эльфами, кружила небольшая стая ворон. Тыкайка закричал на них, а его более мелкий приятель схватил камень и запустил в птиц.
Очередная пелена тумана повисла перед двумя пришельцами, и хотя они в нее не попали, тем не менее разглядеть что-либо дальше нескольких футов она не давала. Когда перед глазами прояснилось, Анни с Лиамом обнаружили себя стоящими на дороге, покрытой засохшей болотной травой, саженях в девяти от того, что, как теперь могла распознать Анни, оказалось и не камнем вовсе, а огромным черепом самой крупной птицы в мире – птицы Рух.
Диковинный предмет размещался на островке ненамного шире, чем он сам. Вместе с Лиамом следуя за Тыкайкой, принцесса с интересом рассматривала этакую редкость. Они были уже совсем рядом с островком, когда Лиам слегка наклонился и прошептал в ухо Анни:
– Никогда раньше не видел черепа птицы Рух. Как вы думаете, где остальные части?
Тыкайка махнул палкой в их сторону, жестом велев не шуметь. Анни заметила, что маленький эльф задержался позади, позволив своему приятелю приблизиться к острову в одиночку. Он уже не казался столь важным завершающую версту – с тех пор как ущипнул Анни в последний раз, и приобрел вид менее угрюмый, но гораздо более испуганный. Тыкайка, который был весьма неприятен принцессе, хоть и не трогал ее, также стал выглядеть чуть менее тошнотворно. В отличие от приятеля он, похоже, не очень-то и боялся. И как раз собирался было что-то сказать, когда они уловили приглушенные голоса со стороны черепа.
– …самая злейшая на земле, – прозвучал грубый голос.
– Ну да, ты, но ненадолго, – ответили ему, но так тихо, что Анни пришлось напрячься, чтобы разобрать слова. – Тут по соседству появилась новая ведьма, о которой все говорят.
– И что же про нее говорят? – прорычал первый голос.
– Ее зовут Ужаселла, и она почти так же страшна, как ты. Я слышал, она ест малюсеньких крольчат и пушистеньких цыплят на завтрак.
– Звучит привлекательно, – раздался голос, принадлежащий, должно быть, Ненасыте. – Может, мне стоит пригласить себя к ней позавтракать. Где она живет?
– На глубоком темном болоте, где обитают мелкие змееныши, и лужи отбросов хлюпают у тебя под ногами, издавая едкий запах.
– Ты хочешь сказать, что она моя ближайшая соседка?
– Так я слышал.
– Нужно туда заглянуть.
Анни ощущала поскрипывание магии феи, но кроме того она уловила отголосок еще какого-то волшебства. Слабая мелодия повторялась снова и снова, а громче становилась каждый раз, когда начинал говорить шепчущий голос, поэтому принцесса решила, что птичий череп ее и издает.
– Кстати, – заметил голос, – Тыкайка и Щипайка притащили к тебе двух людишек.
– Правда? – переспросила Ненасыта, и ее лицо появилось в одной из дыр на месте глаз птицы. – Ну-ка, ну-ка, кто у нас здесь?
– Я же сообщил тебе только что: Тыкайка, Щипайка и двое людишек, – повторил череп.
– Да поняла я, чучело! Но кто они и чего хотят?
– Гм! – обиделся череп. – Ничего не могу сказать по этому поводу, раз уж я такое чучело. Придется тебе самой узнавать.
Ненасыта нахмурилась и стукнула кулаком по краю глазницы, но череп остался молчалив, и она перевела взгляд на Анни и Лиама. Фея оказалась высокой женщиной с острыми угловатыми чертами лица и темными, глубоко посаженными глазами. Ее платье было черным, а с цепочки, обвивавшей шею, словно бусины, свисали черепа новорожденных мышат. Медные и коричневые полосы змеиной кожи – единственные яркие пятна в облике колдуньи – оплетали ее серебристые волосы.
Фея побарабанила своими длинными тонкими пальцами по краю глазницы черепа.
– Что ж, разберемся! Кто вы и зачем пришли сюда?
Тыкайка махнул в сторону Лиама и Анни своей палкой, показывая, что им нужно войти в проем сбоку черепа. Воздух внутри был холодным и влажным, и от нескольких ступеней в дальней части помещения, уходивших глубоко под землю, ощутимо тянуло сквозняком.
– Мы с Щипайкой нашли их, когда они бродили по болоту, – объявил эльф. – Сказали, хотят поговорить с вами.
– Должно быть, они безумны, – предположил череп.
– Бросить их в бездонный колодец, – решила Ненасыта. – От нормальных-то людей одни хлопоты. Не нужны мне на моем болоте сумасшедшие потеряшки.
– Но мы не сумасшедшие! – торопливо воскликнула Анни. – И не заблудились мы. Мы пришли на болото, потому что нам необходима ваша помощь. Шестнадцать лет назад вы наложили заклятие на мою сестру, и нам нужно, чтобы вы объяснили, как его снять.
– Как свежо, – забормотал череп. – Она говорит напрямик. Такого с Ненасытой давненько не бывало.
Фея засмеялась. Это был раздражающий слух звук, как будто рашпилем с заостренными зубьями скребли по металлу или запирали тяжелую дверь подвала железным засовом.
– Почему вы думаете, что я захочу вам помочь? – спросила фея.
– Из-за того, что случится, если вы не сделаете этого, – сказала Анни, схватив фею за запястье. В первые же секунды после соприкосновения с кожей принцесса ощутила, как слабеет магия Ненасыты.
Фея попыталась вырваться, но Анни крепче стиснула пальцы, впиваясь в плоть своей пленницы.
– Вы поможете мне, – заявила ей принцесса, – поскольку если нет, то я не смогу спасти свою семью, а значит, у меня нет причины возвращаться домой. И в этом случае я останусь здесь, с вами.
– Эй, Ненасыта, – слабеющим голосом окликнул череп. – Со мной что-то происходит.
Звуки его магии затихли, и он умолк.
– Отстань от меня, ужасное создание! Как смеешь ты касаться меня! – Глаза феи загорелись гневом, она оттолкнула Анни, взмахнула своей волшебной палочкой, указала ею на принцессу и повелела: – В бездонный колодец!
Вспышка оранжевого цвета сорвалась с волшебной палочки, ударилась об Анни и вернулась обратно к фее, которая тут же исчезла.
У Анни не было времени прикрыть уши, поэтому звук отскочившей от нее магии оглушил ее, словно раскат грома. Принцесса отшатнулась, упав на руки Лиама.
– Куда она подевалась? – попятившись, поинтересовался Тыкайка.
Стражник наклонился к Анни и, коснувшись губами ее ушка, спросил:
– У вас все хорошо?
– Со мной все в порядке, – ответила принцесса и с его помощью поднялась.
Внезапно возвратилась насквозь мокрая и злющая Ненасыта. Она зашаталась, наткнувшись на Анни, и они обе кучей упали на Лиама. Принцесса уперлась ладонями в плечо феи, пытаясь оттолкнуть ее. Ненасыта откатилась и вскочила на ноги. Звук ее магии за то время, что она прикасалась к Анни, стал еще тише, а одежда приобрела вид более старый и поношенный, чем могла бы после погружения в воду. Фея мотнула головой, отбрасывая волосы за спину и обдавая Анни и Лиама грязными брызгами.
– Как ты обернула мою магию против меня? – сквозь стиснутые зубы процедила Ненасыта. Пресноводная улитка медленно соскользнула с ее подбородка и плюхнулась на пол, приземлившись в лужу, образовавшуюся под ногами волшебницы.
– Никак, – отозвалась Анни. – Все это вы сделали сами.
– Не говори чепухи, – возмутилась фея, вновь поднимая свою волшебную палочку. В этот раз оранжевый свет был бледным, да и появился всего на секунду, и его хватило только на то, чтобы раздалось лишь чуть различимое дребезжание.
Анни оглянулась, услышав позади топот ног. Тыкайка и Щипайка убегали во всю прыть, прыгая с кочек на мокрую тропинку, в то время как легкий ветерок развеивал последние клочки тумана.
– Какой же могущественной магией ты обладаешь, что можешь проделывать со мной такое? – завопила Ненасыта, ее подбородок дрожал. На щеке появилась ямочка, и черты лица феи перестали казаться такими уж острыми.
– Единственная моя магия заключается в том, что вокруг меня не действует никакое волшебство, – растолковала ей принцесса. – Если вы коснетесь меня, ваша магия испарится. Если будете просто находиться рядом со мной, она исчезнет точно так же.
– А если вы попытаетесь наложить на нее заклятие, оно прямиком по вам же и ударит, – добавил Лиам.
– Это самая кошмарная вещь, о которой я когда-либо слышала! – вскричала Ненасыта. – Что превратило тебя в такое жуткое чудовище?
– Волшебство моей крестной, – улыбаясь, пояснила Анни.
Каркнула ворона, и принцесса повернула голову. Стая птиц окружила остров, заглядывая в глазницы черепа.
– Эти трещотки всем расскажут, что со мной произошло! – взвыла Ненасыта. – Самой злющей ведьмой на земле станет Ужаселла, а я прослыву болотным посмешищем.
– Но не в том случае, если поможете мне, – сказала Анни. – Расскажите то, что мне нужно знать. Мы уйдем, и ваша магия восстановится. Шестнадцать лет назад вы произнесли заклинание над моей сестрой Гвендолин. Оно предсказывало ей смерть, как только она уколет палец веретеном. Другая фея, присутствовавшая на ее крестинах, изменила заклятие, и вместо того, чтобы умереть, Гвендолин должна проспать сто лет, и разбудить ее сумеет лишь прикосновение губ истинного возлюбленного. Я разыскала принцев, которые поцелуют ее, но мне нужно, чтобы вы сделали что-то такое, что позволило бы нам не дожидаться целый век. Вы наложили первоначальное заклинание, значит, и исправить его в ваших силах.
– Я совсем забыла об этом проклятии. Годами не вспоминала о нем. Я не могу забрать его обратно, если это то, чего вы хотите, – призналась Ненасыта. – Тем не менее могу дать вам кое-что, что уменьшит время действия заклятия.
– Я хочу, чтобы оно закончилось сейчас! – воскликнула ее высочество.
– Об этом я и говорю! – прорычала Ненасыта. – Подождите здесь, я сию минуту вернусь.
Она направилась к ступенькам.
– Думаю, нам лучше пойти с вами, – заявил Лиам, кладя руку на рукоять меча. – Я не доверяю ей, кто знает, что она сделает, скрывшись с наших глаз, – прошептал он Анни.
– Я не доверяю ей, даже когда она находится у меня на виду, – согласилась принцесса.
Лестница была сырой и темной, но внизу оказалось еще хуже. Вода хлюпала под ногами Анни и Лиама, пока они спускались глубоко под землю следом за Ненасытой. Повернули за угол, и в нос ударил запах помета летучих мышей, но до того как они встретили кого-то из представителей этого вида, фея провела их в пещеру, забитую сундуками и ящиками.
Выбрав один из коробов, Ненасыта нырнула внутрь и извлекла большую пыльную бутылку.
– Вот, дашь сестре глоточек этого зелья, когда она проснется, и можешь забыть про часть заклятия, касающуюся ста лет.
– Если она выпьет это, и что-то пойдет не так, будьте уверены, я вернусь, – пригрозила Анни, беря в руки бутылку. – Я перееду жить сюда, и вы уже никогда от меня не избавитесь.
– Ни за что! – ужаснулась Ненасыта, отбирая у принцессы сосуд с зельем. Поставив его обратно, она принялась рыться во втором сундуке, в конце концов вытащив из него другую бутылку, такую же пыльную и грязную, как предыдущая. – Вот, дай ей немного этого, но постарайся, чтобы она выпила зелье в первые же три минуты после пробуждения, а иначе она уснет снова, и ничто не разбудит ее раньше, чем через сто лет. А сейчас убирайся отсюда и никогда не возвращайся.
Анни взяла бутылку и протянула ее Лиаму.
– Мы и не вернемся, если зелье сработает, и ты никогда больше не потревожишь мою семью.
– Я не появлюсь рядом с твоей семьей за все отравленные яблоки мира! – воскликнула Ненасыта. – Лишь бы только с тобой не встречаться!
13
Болото наконец осталось позади, и Анни вздохнула с облегчением, а вот Лиам никак не мог расслабиться.
– Что-то не так, – сказал он, когда они садились на лошадей. – За нами наблюдают. Я это чувствую.
– Думаешь, Ненасыта?…
Лиам покачал головой:
– Не похоже, что это она – или вообще кто-нибудь из мира магии. Полагаю, это… Погодите! Взгляните вон туда!
– Ничего не вижу.
– Теперь и я ничего не вижу, но могу поклясться, что кто-то подсматривал за нами из-за деревьев.
– Может, древесная нимфа или фея? – предположила Анни.
– Возможно, – ответил Лиам, хотя по его тону было понятно, что стражник в этом не уверен. – Оставайтесь здесь, пока я схожу и осмотрюсь, и…
Позади них хрустнула ветка, и оба испуганно вздрогнули.
– Давай выбираться отсюда, – поторопила принцесса. – От этого болота меня бросает в дрожь, а через несколько часов уже стемнеет. Не хочу находиться неподалеку от Ненасыты, когда солнце спрячется за горизонт.
– Постоялый двор всего в часе езды отсюда, – отозвался Лиам. – Там нет особых изысков – только чистые постели и хорошая еда.
– О большем и не прошу, – вздохнула Анни.
Пока они ехали через лес, принцесса пыталась завязать разговор со спутником, но тот обращал больше внимания на то, что происходит вокруг них, чем на болтовню Анни. И хотя время от времени он оглядывался так, словно услышал позади всадников, принцессе не удалось ни увидеть, ни услышать ничего необычного. Вскоре дорога вывела их из леса, и они поехали через плодородные земли, которые низкие каменные стены поделили на участки, усеявшие холмы с обеих сторон. Каждый раз, как путешественники взбирались на вершину холма, Лиам останавливался и оглядывался. Анни тоже оборачивалась, но позади по-прежнему никого не было.
До перекрестка, на котором располагался постоялый двор, добрались, так ни с кем и не столкнувшись. Конюх повел лошадей в стойло, а Лиам отправился на поиски хозяина, чтобы договориться с ним насчет комнат и ванны для принцессы. Услышав в таверне гомон толпы, Анни заглянула внутрь, оставаясь при этом на пороге.
Почти все столики были уже заняты путниками, решившими поужинать пораньше. Принцесса улыбнулась, когда в ее сторону обратились первые заинтересованные взгляды, но, увидев, как люди изучают ее испачкавшуюся в болоте одежду и растрепанные волосы, отступила назад и стала ждать Лиама.
У входа в конюшню, наблюдая за постоялым двором, стояло двое мужчин. Один из них заметил Анни, что-то сказал товарищу, и оба направились к принцессе. И хотя на них была одежда из грубой домотканой материи, мужчины показались Анни знакомыми.
Она все еще пыталась решить, где же могла их видеть, когда позади нее из таверны появился третий незнакомец.
– Принцесса Аннабель? – произнес он.
– Да? – отозвалась Анни, оборачиваясь. В ту же секунду один из мужчин, подошедших от конюшни, накинул ей на голову холщовый мешок, пока второй, схватив жертву за руки, пытался связать их у нее за спиной.
Анни отчаянно брыкалась и уже открыла рот, чтобы закричать, но тут третий незнакомец ударил ее по голове чем-то тяжелым. Издав тихий стон, принцесса без чувств рухнула к ногам похитителей.
***
Когда Анни пришла в себя, ее голова раскалывалась, а во рту словно кто-то прогулялся потными ногами. Она села и тут же застонала – боль в голове усилилась. Где-то вверху мерцал свет. Принцесса некоторое время смотрела на него, прежде чем поняла, что это факел, который вот-вот погаснет. Темнота подбиралась все ближе. Анни встала и, пошатываясь, с кружащейся головой, двинулась к стене.
«Неужто я в темнице?» – удивилась принцесса, гадая, как же сюда попала. А затем вдруг все вспомнила: болото, подозрения Лиама, что за ними следят, и мужчин на постоялом дворе. Теперь она поняла, где видела их раньше. В лесу, сразу же после того, как выбралась из тайного туннеля, ведущего прочь из родительского замка. Даже тогда эти незнакомцы разговаривали о ней!
Огонь от факела стал еще слабее, когда Аннабель сделала шаг и чуть не упала, споткнувшись о корзину. Посмотрев вниз, принцесса увидела, что та наполнена новыми факелами, только и ждущими, когда их зажгут. Схватив один из них, Анни поднесла его к угасающему и сдерживала дыхание, пока не разгорелся новый огонь. Подумав, что если ее похитители позаботились об освещении, то они могли оставить и что-нибудь еще, принцесса вскинула голову и огляделась.
Анни находилась в круглой комнате с низким потолком и лестницей с противоположной стороны. Камни в ближайшей стене казались светлее, чем остальные, а известка еще не успела высохнуть, словно кто-то недавно заделал проем. Всего в нескольких метрах от стены в каменном умывальнике журчала вода. Видимо, башню построили рядом с ручьем, чтобы обеспечить питьевой водой всякого, кто окажется достаточно неудачливым и будет заперт внутри. Повсюду на полу стояли бочонки и сундуки: некоторые взгромождены один на другой, другие – открыты и наполовину пусты.
На каждом шагу попадались груды одежды и обуви, отчего Анни пришлось пробираться к лестнице с осторожностью.
Ведущие наверх ступеньки начинались прямо в стене и свободным концом смотрели в центр комнаты. Дойдя до первой ступеньки, принцесса помедлила в нерешительности и подняла факел высоко над головой. Там, где лестница скрывалась в темноте, не было видно двери, преграждавшей путь. Анни не сомневалась, что находится в башне, но, поднимаясь выше, задумалась, насколько высокой та может оказаться. Минуя площадку следующего этажа, принцесса осмотрелась вокруг и, увидев, что здесь пусто, продолжила подъем. На третьем и четвертом этажах – тоже никого и ничего. Ступеньки закончились на пятом, доведя Анни до комнаты с высоким потолком и открытыми окнами, сквозь которые виднелось ночное небо.
Едва принцесса ступила внутрь, как над головой пронеслась чья-то большая тень. Анни испуганно ахнула, но тут услышала уханье совы.
– Кыш! – закричала пленница, замахнувшись факелом на птицу.
Та увернулась и вылетела в одно из окон, на мгновение закрыв собой мерцающие звезды.
Поморщившись от резкого неприятного запаха пернатой, принцесса начала осматривать комнату. Это оказалась спальня с кроватью у одной стены и столом и стулом – у другой. С богато украшенным изголовьем, усеянным резными колибри и цветами, кровать могла бы выглядеть очень красиво – если бы только ее покрывала не были так скомканы, словно тот, кто спал здесь, только что встал с постели. Пол устилали разбросанные платья, блузки и нижнее белье. Анни нашла шарф, обвивающий ножку кровати. Таким могла подвязать волосы леди – очень похожую вещицу время от времени носила и сама Анни. Однако этот шарф был грязным и сильно надушенным. Принцесса подняла за рукав одно из платьев. Усеянное пятнами от еды и питья, оно пахло немытым телом и духами.
– Здесь жила женщина, – пробормотала себе под нос принцесса. – Должно быть, она только что ушла.
В надежде найти хоть какую-то подсказку о личности хозяийки комнаты, она быстро осмотрелась. Но поднялся ветер, похолодало, и Аннабель начала дрожать.
Она стащила с кровати одеяло и соорудила себе уютное гнездышко на полу – а кровать оградила ее от ветра. Анни с трудом заставила себя потушить факел – и то только после того, как нашла кремень на столе и поняла, что сможет в любой момент зажечь огонь, когда он ей снова понадобится.
Ветер со свистом носился по башне, а принцесса свернулась калачиком на полу и натянула на себя одеяло. В конце концов Анни закрыла глаза; она не заметила, как стих ветер и в окно внезапно влетела сова.
Когда Аннабель проснулась на следующее утро, солнечный свет пробивался в окна башни с востока. Принцесса широко зевнула и тут увидела, что по обеим сторонам окошек располагались ставни – они могли бы очень ей пригодиться вчера вечером, если бы только Анни обратила на них внимание! Закрыв рот, она почувствовала на языке волос. Чтобы убрать его, провела ладонью по лицу, но негодник остался на месте. Хотя руки у принцессы были грязными, она засунула большой и указательный пальцы в рот и потянула за волос, вытаскивая его… и все тянула, и тянула. Он оказался у нее во рту не целиком, а лишь частично. Наконец Анни извлекла находку и с отвращением осмотрела. Это оказался волос блондинки – да такой длинный, что принцессе пришлось встать, чтобы измерить его, сравнив с собственным ростом. В Анни было метра полтора, а волос оказался почти в десять раз длиннее. При мысли о том, что у кого-то могли быть настолько длинные косы, в животе у Анни все скрутило, особенно когда она подумала, что этот самый волос находился у нее во рту.
Принцесса подошла к окну, предположив, что, возможно, увидит замок, или деревню, или хотя бы людей, которых можно позвать на помощь, но ничего, кроме деревьев, ей заметить не удалось. Посмотрев из другого окна, принцесса по очереди проверила и остальные, обойдя комнату по кругу; казалось, что деревья тянутся, покуда хватает взгляда. Анни облокотилась на подоконник последнего окна и тут заметила пучок длинных светлых волос, зацепившихся за край. Отойдя в сторону, принцесса увидела на полу еще один волос. А наклонившись, поняла, что ими усеян весь пол… а также кровать, стул и вся одежда. Скорчив рожицу, Аннабель попыталась решить, что делать со всем этим «богатством», и тут услышала голос, раздавшийся снаружи башни:
– Рапунцель, Рапунцель, спусти свои косы!
«Слава Богу! Этот кто-то может помочь мне выбраться отсюда!» – подумала Анни и побежала через всю комнату к тому окну, где нашла клок волос. У подножья башни стоял молодой человек; лошадь его была привязана к ближайшему дереву. Посмотрев вверх, незнакомец скосил глаза, пряча их от солнца, так что принцесса не была уверена, что тот действительно ее увидел.
– Простите, но здесь нет никого с таким именем, – отозвалась Анни. – Вы не могли бы помочь мне спуститься? Кажется, меня здесь замуровали, а мне обязательно нужно выбраться. Я должна вернуться в свое королевство.
– Не понял… – промолвил незнакомец. – Я принц Мортимер, приехал, чтобы увидеться со своей возлюбленной, Рапунцель. Вы уверены, что ее там нет?
Анни покачала головой:
– Я все осмотрела. Здесь нет никого, кроме меня.
Принц что-то пробормотал себе под нос, прежде чем снова обратиться к Аннабель:
– Скажите, если ее там нет, не могли бы вы спустить свои косы, чтобы я забрался наверх?
– Вы ведь шутите, да?
Волосы Анни едва доставали ей до колен, но она не позволяла им расти дальше, считая, что и с такими слишком много возни. Кроме того, точно так же, как принцессу возмутило, что Андреас, кажется, полагал, будто одну сестру можно легко заменить другой, ей не понравилось, что Мортимер, видимо, пришел к заключению, будто можно поменять Рапунцель на Анни. Однако ей не хотелось рассуждать на эту тему с незнакомцем, так что она просто ответила:
– Мои косы не такой длины, чтобы вы за них ухватились. Скажите, у Рапунцель длинные светлые волосы?
– У нее самые восхитительные длинные белокурые волосы, и она спускает их вниз каждый раз, когда я приезжаю. Я взбираюсь наверх, и мы проводим вместе целый день. Я каждую неделю жду, когда наступит среда.
– Не сомневаюсь, – отозвалась Анни. – А почему вы никогда не пытались спасти бедную девушку?
Принц Мортимер принял обиженный вид:
– Рапунцель бы мне не позволила. Она сказала, что сюда ее заточила ведьма и что, если я помогу ей выбраться, старуха кинется за нами и убьет обоих. По словам Рапунцель, она не прочь умереть, но слишком любит меня, чтобы так поступить. Ну так как? Вы спустите мне свои косы, чтобы я забрался наверх?
– Я же вам объяснила, что не могу. Почему бы вам вместо этого не помочь мне спуститься?
– У меня нет лестницы, – сообщил принц.
– Чтобы добраться до этого окна, понадобится ужасно длинная лестница. Полагаю, вы не умеете лазить по стенам?
– Прошу прощения?
Аннабель вздохнула:
– Да нет, ничего. Если вы встретите юношу по имени Лиам, прошу, передайте ему, что принцесса Анни находится в этой башне, и подскажите, как сюда проехать.
– Передам, если встречу его по пути, – заявил принц Мортимер, – но нарочно искать какого-то незнакомца не собираюсь.
Принцесса смотрела, как удаляется всадник. Проведя в башне всего одну ночь, она могла себе представить, какую унылую жизнь, должно быть, вела Рапунцель, просидев здесь взаперти, как ей, наверное, показалось, целую вечность. «Должно быть, она действительно любила Мортимера, раз не позволила ему спасти себя», – подумала Анни. Закрыв глаза, принцесса представила себя на месте бедной девушки, но принц, которого она нарисовала в воображении, совсем не походил на Мортимера. Вместо этого Аннабель увидела лицо Лиама, который смотрел на нее прямо как тогда – за мгновение до того, как поцеловал ее перед замком людоеда.
Настроение Анни тут же испортилось. Если бы в эту самую минуту здесь появился Лиам, она, возможно, влепила бы ему пощечину. Он не принц, и они не могли быть вместе, и тем не менее стражник поцеловал ее, а затем не проронил об этом ни словечка. Принцесса чувствовала себя дурой, мечтая о юноше, который даже не потрудился сказать, что испытывает к ней особые чувства – если он вообще их испытывает.
Анни не сомневалась, что Лиам уже ищет ее и в конце концов найдет, хотя мысль о том, что пройдет слишком много времени, которое ей нельзя терять, заставила принцессу забеспокоиться. Если Лиам вскоре придет, тем лучше, но если нет, она сделает все возможное, чтобы спастись самостоятельно.
Анни осмотрела комнату. И не нашла ничего, что бы ей помогло, – даже зеркала, которым можно было бы пустить солнечного зайчика, надеясь, что кто-нибудь его заметит. В животе у принцессы заурчало, и стало трудно не обращать внимания на это чувство, целиком ею завладевшее. Хотя Аннабель не нравилась мысль о возвращении в темную комнату в самом низу башни, кажется, это было единственное место, где можно найти еду. Использовав обнаруженный кремень, принцесса зажгла факел и приступила к спуску по лестнице.
Воздух в самой нижней комнате казался почти невыносимо душным и плотным. Сначала Анни поискала еду. Отложив в сторону хлеб, ставший мягким от пушистой плесени, и высохшее мясо – такое твердое, что она запросто могла бы сломать о него зубы, попытавшись откусить кусочек, – принцесса обрадовалась, обнаружив небольшой не вскрытый глиняный горшок с маринованными овощами и половину заплесневевшей головки сыра. В нее оказался воткнут нож, и Анни воспользовалась им, срезав испорченную корочку и отбросив ее в сторону, прежде чем насладиться богатым приятным вкусом сыра.
Теперь принцессе захотелось пить. Она встала на колени перед каменным умывальником и жадно глотнула прохладной воды. Та оказалась на удивление чистой, а когда Анни уронила несколько крошек сыра в воду, то увидела, что они, закружившись в воронке, уплыли в дыру, которая обнаружилась на умывальнике сбоку. Принцесса заинтересовалась, куда же утекает вода, так что потянулась за край умывальника и нащупала отверстие – такое маленькое, что даже рука не пролезала. Аннабель попыталась сдвинуть умывальник с места, надеясь, что под ним находится дыра большего размера, однако тот оказался слишком тяжелым.
Держа факел в одной руке, Анни принялась изучать стену. Все камни прочно сидели на месте, даже те, которыми замуровали вход совсем недавно. Принцесса подумала было, что можно воспользоваться ножом для сыра, чтобы выковырять известку, но это займет слишком много времени.
Приуныв, Анни наполнила водой кувшин и, прихватив его, горшок с маринованными овощами и остатки сырной головки с собой, поднялась по лестнице в комнату наверху. Аннабель действительно надеялась, что найдет какую-нибудь тайную задвижку или замаскированную дверь, но если что-то такое в башне и было, тот, кто ее построил, слишком хорошо все это спрятал.
Не зная, надолго ли она здесь застряла, Анни решила устроиться поудобнее. В комнате царил беспорядок, и принцесса не могла вынести даже мысли о том, чтобы оставить все в таком же виде, как это сделала Рапунцель, покидая жилище. Съев еще один кусок сыра, Аннабель взялась за уборку, побросав всю грязную одежду в одну кучу и стащив с кровати замызганное постельное белье. Увидев, в каком состоянии находится матрас, принцесса решила, что лучше будет спать на полу.
Она размышляла, не вернуться ли ей обратно на первый этаж, чтобы поискать метлу, когда заметила, что несколько прядей Рапунцель прилипли к ее одежде. Анни сняла с себя пучок волос, который лежал на плече, спускаясь по спине. Принцесса собиралась выкинуть волосы из окна, но тут ей в голову вдруг пришла идея, и чем больше Анни ее обдумывала, тем более превосходной та казалась.
Принцесса подвинула стул так, чтобы на него падал солнечный свет, и переставила бы и стол, не окажись тот таким тяжелым, что его не удалось даже слегка пошевелить. Собрав несколько десятков пучков волос, она отнесла их к стулу. Солнце стояло высоко в небе, когда принцесса начала сплетать волосы Рапунцель в косу. Когда три четверти длины было готово, Анни привязала к косе еще несколько пучков и начала вплетать и их. К закату у принцессы получилась уже длинная веревка, но все еще не такая, как нужно.
Ночь была тихой, а небо – чистым, так что Анни не стала закрывать ставни. Наскоро поев, она завернулась в одеяло и улеглась так, чтобы видеть в окно те же звезды, на которые смотрела из окна спальни у себя в замке. Знакомый вид помог принцессе почувствовать себя чуть менее растерянной и одинокой.
Даже не позавтракав, Анни вернулась к плетению. И работала с таким азартом, что иногда движения выходили неуклюжими, так что не раз приходилось останавливаться и распускать некоторую часть косы. С головой погрузившись в работу, принцесса не сразу поняла, что уже не одна.
