Текст книги "Неспящая красавица (ЛП)"

Автор книги: Э. Бейкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Э. Д. Бейкер
Неспящая красавица

Перевод осуществлен на сайте http://lady.webnice.ru

Переводчики:

Marigold, taniyska, Karmenn, Talita, gloomy glory, makeevich, Bad girl, laflor, lisitza, lesya-lin, KattyK, Squirrel, Amica, Zirochka, Lin Lynx, Нюрочек

Редакторы:

Sig ra Elena, Reine deNeige, gloomy glory

Принять участие в работе Лиги переводчиков http://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?t=5151

Аннотация

В этой совершенно уникальной сказке речь пойдет о принцессе Анни, младшей сестре принцессы Гвендолин – той, кому уготовано стать Спящей красавицей.

Гвен уколет палец, и весь замок погрузится в сон. Не поддастся чарам только Анни, благословенная – или проклятая? – даром одним своим присутствием сводить на нет любые заклинания. Она сможет выбраться из увитого розами замка и отправится за помощью. Анни предстоит отыскать истинную любовь сестры – того, кто пробудит Гвен поцелуем.

Но кто же этот возлюбленный? Вызывающий раздражение Дигби? Беззаботный принц Андреас, что устроил настоящее состязание, чтобы найти себе невесту? Коварный Кларенс, чьи зловещие мотивы как-то не очень вяжутся с истинной любовью? Вместе с одним из стражников короля, Лиамом, который, когда заклинание вступило в силу, случайно оказался за пределами замка, Анни отправляется в путешествие по сказочным королевствам. Там она встречает как хорошо знакомых читателю героев, так и новых.

***

– Мы не можем допустить такого еще раз! – королева Каролина промокнула блестевшие в темно-синих глазах слезы. – Невыносимо уже и то, что злая фея наложила ужасное заклятие на моего первого ребенка. С тех пор мы с Алебардом в постоянной тревоге, а сколько страданий выпало на долю бедняжки Гвендолин! Она даже бабушку с дедушкой навестить не может, потому что они в своем королевстве так и не отказались от прялок!

Луносвета сочувственно поцокала языком и покачала головой.

– Прялки в Древогорье запрещены мной со дня крещения Гвендолин, – сказал король Алебард.

Младенец на руках у королевы зашевелился. Королева перевела взгляд со спящей дочери снова на волшебницу в серебристом одеянии:

– Не знаю, что делать, если эта противная фея наложит заклятие и на мою сладкую Аннабель. Малютку пора бы уже и окрестить, но мы хотели сначала посоветоваться с вами.

– Луносвета, мы надеялись, что вы что-нибудь придумаете, – снова заговорил король. – Вы любимая фея-крестная Каролины. Даже в Древогорье фея Лунноцветной поляны считается мудрейшей из всех.

Луносвета поджала губы и заправила обратно в пучок выбившуюся прядь серебряных волос. В раздумьях постучала себя пальцем по подбородку, кивнула и сказала:

– Есть способ, но он вам не понравится.

Королева Каролина посмотрела на мужа; по ее безупречной щеке скатилась еще одна слеза. Когда король кивнул, его жена обратилась к своей крестной:

– Ничто не может оказаться хуже, чем жить в страхе, что наша малышка уколется веретеном и заснет на сто лет. Мы на все согласны!

– Да будет так, – сказала Луносвета, доставая волшебную палочку из ридикюля, сотканного из лунных лучей и паутины. – Ваша дочь получит лишь один магический подарок. От меня. – И на глазах затаивших дыхание родителей фея коснулась палочкой лба спящего младенца. – С этого дня тебе не опасны проклятья-заклятия всякого рода; будешь, принцесса, настолько прекрасна, насколько тебя одарила природа.

Маленькую принцессу осыпало сияющей волшебной пыльцой. Кроха чихнула, открыла глаза и заплакала.

– Что вы имели в виду под «насколько тебя одарила природа»? – перекрикивая рев младенца, спросил король.

– На нее теперь не действуют ни добрые, ни злые чары, – ответила фея, убирая палочку в ридикюль. – Она вырастет обычной девушкой, ее нельзя волшебством сделать красивой, грациозной или милой.

Склонившись над ребенком, фея поцеловала лобик, которого только что касалась палочкой, и исчезла в облачке серебряных искр. Крохотное розовое личико сморщилось, малышка начала кричать. И вопила, пока не стала красной как помидор.

У королевы затряслись руки; поглядев на них, она обнаружила, что на одном из пальцев появилась веснушка. Король ее тоже заметил и сделал няньке знак унести ребенка.

– Ох, Алебард, что мы наделали? – спросила королева.

– Боюсь, дорогая, мы только что совершили очень большую ошибку, – ответил король.

1

В тот день принцессе Гвендолин исполнялось шестнадцать лет, и все вокруг были в смятении. И не потому, что не успели подготовиться к празднику. На кухне громоздились горы еды – повара который день готовили любимые блюда принцессы; полы повсюду надраили и засыпали свежей душистой травой, каждый вершок парадного зала вычистили и украсили почти до неузнаваемости. Все волновались из-за того, что остался день, последний день, когда могло исполниться наложенное на Гвендолин заклятие.

Народ Древогорья жил в страхе, что их прекрасная принцесса может все ж таки коснуться веретена. Из осторожности все комнаты замка обыскивали дважды в неделю с тех пор, как фея наложила заклятие. Хотя прялки и запретили, не знаешь ведь, когда злая ведьма или злобная фея подкинет ту штуку куда-нибудь. А там и принцесса… придет и начнет трогать чего не следует.

В этот день с утра пораньше стражники в очередной раз проводили полный осмотр. Их сопровождала младшая сестра Гвендолин, принцесса Аннабель, – так она делала по меньшей мере раз в неделю. За проверку принимались всегда с древней северной башни. В старой развалине давным-давно никто не жил, но в список стражи она именно потому и попала: злодеи такие места обожают.

Обход вели с самого верха, постепенно спускаясь вниз. На первых двух уровнях находилось всего по три комнаты, но нижние этажи были разделены на множество маленьких каморок, и осмотр сильно замедлялся. Чтобы управиться поскорее, стражники разделились на группы поменьше. Анни шла с Горацием, седым гвардейцем с короткой бородкой, и Лиамом, недавним рекрутом, появившимся в замке всего неделю назад.

Юный – всего на несколько лет старше Анни – стражник ростом превосходил большинство своих сверстников. Принцесса, миниатюрная, как и ее сестра, макушкой доходила ему лишь до середины груди. Анни нравились нестриженая темная шевелюра и глубоко посаженные голубые глаза улыбчивого гвардейца; если бы не кривоватые зубы и ямочка на одной из щек, он был бы даже чересчур красивым. Что же до Анни, она считала, что те делали его еще привлекательнее.

Обычно она не обращала внимания на внешность, потому что почти все встречавшиеся принцессе смазливые юноши красотой своей обязаны были магии. Лиам, однако, отличался от них. Хотя в его взгляде читалось лишь уважение, молодой стражник отвлекал Анни – приходилось напоминать себе, зачем она здесь, в башне.

Пока стражники распахивали двери и заглядывали во все углы, Анни проходила по комнатам больше прислушиваясь, чем приглядываясь. Идя по коридору, она уловила тихий звон, будто где-то вдалеке бряцало железо. Принцесса, хотя магия и не имела над ней силы, чуяла чары. Чем сильнее волшебство, тем громче оно шумело. И хорошее волшебство звучало совсем не так, как плохое.

Анни пошла на звук, пытаясь определить, где магия сильнее всего. Ага, вот тут, за дверью с треснутой рамой. Там – крохотная каморка, настолько маленькая, что ею почти не пользовались. Однако достаточно большая, чтобы поставить прялку.

Видя, что Гораций направился в ее сторону, Анни покачала головой:

– Подождите. Я дам знать, если вы мне потребуетесь.

– Что тут? – спросил подошедший сзади Лиам.

– Ничего, с чем я не смогла бы справиться, – ответила принцесса.

Старший из стражников что-то пробормотал младшему, но голоса заглушил звон металла в ушах, ставший громче, когда принцесса обеими руками толкнула треснувшую деревянную дверь. За ней обнаружилась старуха за прялкой: умелые пальцы сновали, вытягивая длинную серебристую нить.

– Добро пожаловать, милая, – прокряхтела старуха, чуть обернувшись. Анни видела только морщинистую щеку и блеск глаза под скрывавшими лицо чепцом и капюшоном. – Заходи, посмотришь, что я для тебя делаю. Видишь, как сияет нить? Подойди, потрогай ее. Почувствуй, насколько она мягкая.

– Вы, наверное, шутите! – рассердилась Анни. – Я не буду трогать эту штуку!

Старуха повернулась полностью, капюшон упал. Морщинистое лицо скривилось в гневе, и, ткнув в сторону Анни узловатым пальцем, пряха проворчала:

– Ты не принцесса Гвендолин! Тебя и прекрасной-то не назовешь! Да мои крысы в яме с отравой и то симпатичнее!

– Я не Гвендолин, а ты – карга старая!

– Ах ты… малявка! Как ты со мной разговариваешь?! Да я тебя за это превращу в жука и раздавлю на месте! – Откуда-то из глубин своего плаща старуха вытянула прутик и направила его на Анни.

– Я бы на вашем месте этого не делала, – предостерегла принцесса и заткнула уши пальцами, зная, что бряцание вот-вот станет громче.

Мечà гневные взгляды, старуха что-то тихо пробормотала. Воздух у кончика прута засветился и затрещал, а потом из него вырвалась молния, ударила в невидимую стену вокруг Анни и, отрикошетив, сшибла ведьму с табурета.

– Нет! – завопила старуха, царапая себе грудь. – Этого не должно было случиться! Что ты…

Тут ее слова стали неразборчивым стоном, тело сжалось, а кожа, твердея, начала превращаться в хитиновый панцирь. Волосы, казалось, втягивались в тело по мере того, как лицо становится все уже и кривее.

Смотрелось это тошнотворно, но Анни не могла взгляд отвести, пока в комнатку не протиснулись стражники.

– Что тут произошло? – спросил Лиам, глядя на совершенно обычную с виду жужелицу, метавшуюся по полу.

– Она превратила себя в жука, – ответила Анни. – Осторожно, не наступи, – сказала она Горацию, обходившему прялку вокруг.

Услышав хруст, стражник остановился и посмотрел вниз. Изучив подошвы своих башмаков, объявил:

– Кажется, вот она!

Принцесса сглотнула и опустила глаза. Наверное, старуху стоило пожалеть, но не Анни же все это устроила! Жужелица минуту назад была человеком и собиралась жука сделать из Анни.

Лиам схватил прялку и потащил ее к двери. Однако стоймя она не пролезала, поэтому он обернулся к Горацию, соскребавшему слизь с подошвы. Тот крякнул, и вдвоем гвардейцы вытащили прялку в комнату побольше.

– Надо, наверное, продолжить осмотр башни, – заметила Анни, идя следом. – По звуку это была магия ведьмы, а не феи, хотя я не знаю, с чего бы тут сидеть ведьме, если заклятие наложено феей. Может, фея еще появится.

Лиам с озадаченным видом переводил взгляд с Анни на Горация.

– Наша принцесса чует волшебство, – гордо сказал пожилой стражник. – Немногие на это способны.

– Необычный дар, – согласился Лиам, – и наиполезнейший.

Анни заметила, что теперь он поглядывает на нее с интересом, а не только с уважением.

– Идите с другими гвардейцами, ваше высочество, – посоветовал Гораций. – А мы с Лиамом разломаем эту штуку и сожжем. – Он показал на камин в конце комнаты.

Анни присоединилась к другой паре стражников и завершила с ними обход башни и нижних комнат. Стоило бы пойти повидать сестру, которая наверняка все еще разворачивала подарки, но не хотелось выслушивать бесконечные речи о принце Дигби, за которого Гвендолин собиралась замуж.

Родители дружно уверяли, что Дигби – подходящий жених. Волшебство его собственных крестных сделало принца красавцем под стать Гвендолин. Однако Анни была убеждена, что за заботами о красе лица феи упустили кое-что очень важное: ума у Дигби оказалось не больше, чем у каменного истукана. И доброты столько же. Анни он не нравился, а ему не нравилась Анни.

Дигби действительно предпочитал красавиц, а младшая сестра его невесты, хотя и обладала многими достоинствами, знала, что красота в их число не входит. Нижняя губа Анни была слишком полной, а карие глаза – обычными, не то что поразительные сиреневые очи Гвендолин, шелковистые локоны которой сияли желтизной лютиков. Спутанные же кудри младшей принцессы, не выгорай они почти добела на солнце, как у простой пастушки, оказались бы просто русыми.

Анни знала, что родители желали свадьбы сестры и по более важной причине. Дигби был родом из богатого, с сильной армией королевства Клин-клинье, расположенного к востоку от Древогорья. Брак привел бы к союзу двух королевств, от чего обедневшее за годы без прялок Древогорье только выиграло бы. Конечно, король Алебард собирался вернуть прялки после того, как Гвендолин исполнится шестнадцать, чтобы снова прясть нити и делать ткань из волокон шелколипы, самого ценного из природных богатств их королевства. Но и тогда Древогорью потребуются годы, прежде чем оно добьется процветания.

Размышления о Дигби испортили Анни настроение, поэтому когда стражники, покончив с башней, разошлись по остальным комнатам замка, принцесса решила, что ей нужно побыть одной.

«По крайней мере, Дигби здесь нет», – подумала она с облегчением.

И в коридоре ей не грозит на него наткнуться. Долгие годы королевская чета избегала принимать гостей, опасаясь, что кто-нибудь из них провезет в багаже прялку. В отличие от большинства принцев, ждавших официального приглашения, Дигби в первый раз явился гостем незваным и нежеланным. Но, познакомившись поближе, родители решили, что он безобиден, и после этого принц навещал их часто. Даже слишком. Анни несказанно обрадовалась, когда отец Дигби призвал сына домой незадолго до дня рождения Гвендолин.

Даже без гостей в замке жило столько людей, что он всегда был полон. Однако, зная, что по утрам в саду обычно никого нет, Анни шла коротким путем через парадный зал, когда услышала пение. О-о-о, нет! За несколько часов, проведенных в башне, она забыла о менестрелях!

Всяческие менестрели и трубадуры слетались в замок всю неделю, собираясь петь на праздновании дня рождения Гвендолин. Их допускали внутрь, если они не приносили с собой ничего, кроме музыкальных инструментов. На которых немедленно начинали каждодневно упражняться. Артистов прибыло уже так много, что в общедоступных местах замка стало невозможно найти тихий уголок. Каждый менестрель сочинял свою собственную «песнь о прекраснейшей в мире принцессе». Анни думалось, что любой разумный человек счел бы их несносными и захотел бы переждать это нашествие, спрятавшись в сундуке. Однако Гвендолин, вероятно, будет наслаждаться выступлениями и удивляться, почему же их не еще больше?

Не обращать внимания на голоса было нелегко. «Твоя краса как летний день, что вспомнился зимой», – затянул один. Анни улыбнулась и кивнула, проходя мимо привалившегося к стене певца, стараясь не встречаться с ним взглядом. Стоит посмотреть кому-нибудь из них в глаза, по правилам вежливости потребуется остановиться и дослушать. А в эту минуту принцессе совершенно не хотелось быть вежливой.

Другой менестрель сидел перед слугами, которые заканчивали развешивать гирлянды цветов. «Ты улыбаешься каждому встречному, но моими должны быть улыбки твои», – жаловался он. Анни поморщилась и уже почти дошла до двери, когда дорогу ей преградил только вчера прибывший поэт.

– Не желает ли ваше высочество услышать мою новую оду? – спросил он, не давая ей пройти. – Я был бы счастлив узнать ваше мнение.

– Нет, спасибо, – ответила Анни. – Я должна идти, у меня срочное дело.

Лгать, конечно, неприятно, но слушать глупцов еще хуже.

– Всего минутку, не больше, – настаивал юноша. Он поднял руку, принял позу и начал: – Я впервые увидел тебя вчера, милая Гвендолин, божественная…

– Мне действительно нужно идти, – сказала Анни, стараясь протиснуться к выходу.

Поэт было нахмурился, но тут увидел, что за ней идут еще несколько человек, и, вновь повеселев, продолжил:

– …и подумал: лицо твое совершенно…

Анни проскользнула в дверь.

Сад создали на месте бывшего пустыря между сторожевой башней, крепостной стеной и двумя складами. Сейчас там, где когда-то взгляду представали лишь камни да утрамбованная земля, в любое время года пестрели красками клумбы. Подарок фей Цветодола, родного королевства Каролины, цветник никогда не увядал. Срезанные стебли за ночь отрастали снова, лепестки бутонов раскрывались к утру.

Анни надеялась спокойно поразмышлять среди цветов, но в тот день покоя там не нашлось. Садовники, переговариваясь, переходили от растения к растению, срезали букеты и складывали их в плетеные корзины. Трое юношей раздевали догола каждый розовый куст, не оставляя ни единого бутона, – Гвендолин любила розы больше других цветов.

Посидеть в саду оказалось невозможно, и Анни по ближайшей узкой лестнице взобралась на крепостную стену. Со двором по одну сторону и с внешним миром по другую, здесь всегда находилось на что полюбоваться. Река Хрустальная огибала стены с запада, создавая естественное препятствие на пути возможных захватчиков. Ров с цветущими водяными лилиями окружал замок с остальных сторон, таким образом тот отовсюду был защищен водой. Один из двух подъемных мостов открывался на дорогу, что вела к Милограду, а второй – на дорогу, которая через поля уходила в лес. Именно в эту сторону и смотрела Анни, когда перед ее взором появилась повозка.

Поскольку обычно все направлялись сразу в Милоград, увидев, что кто-то движется к замку, Анни насторожилась. Повозка сама по себе не представляла ничего особенного: обычный сельский возок с двумя впряженными лошадьми и мужиком на облучке. Единственной поклажей его казался окованный железом большой сундук с блестевшими на солнце накладками. Анни с интересом смотрела, как возок приблизился к мосту, как через некоторое время стражники разрешили ему въехать в замок, наконец услышала, как колеса сначала застучали по бревнам, а потом загрохотали по мостовой.

Анни повернулась, чтобы посмотреть, как возок въехал во двор и встал в конце вереницы телег, прибывших из города. Пристроившись в конец очереди, возница натянул шляпу пониже и, казалось, заснул. Разглядев возок вблизи, Анни увидела, что он отличается от других, от тех, что стояли перед ним: сиденье было с выгнутой спинкой, а не с прямой, а по бокам шли странные пятна, будто кто-то пытался замазать гербы слишком тонким слоем краски.

Содержимое каждой телеги осматривалось, прежде чем слуги уносили добро внутрь. Из-за дня рождения Гвендолин повозок было больше, чем обычно – многие привезли принцессе дары. И все равно каждая тщательно проверялась стражей, которая не делала исключений и для запакованных подарков. Большим сверткам, в которые могла бы поместиться прялка, уделяли особое внимание.

Анни надоело, и она перешла на другое место, откуда открывался вид на реку. Принцесса любила Древогорье и не отказалась бы провести здесь всю свою жизнь, но при мысли о браке Гвендолин начинала сомневаться в собственном будущем. Обычно принцесса выходила замуж за прекрасного принца, который, прискакав на могучем коне, уносил любовь всей своей жизни в собственный великолепный замок, где они, конечно же, жили долго и счастливо. Однако это относилось к нормальным принцессам, совершенным благодаря магии крестных фей, а не к обыкновенным девушкам с обыкновенными способностями. Девушки, не наделенные волшебными дарами, считались нежеланными. Ни один принц никогда не проявлял ни малейшей заинтересованности в женитьбе на Анни.

Последние три века те немногие из принцесс в их роду, что так и не вышли замуж, оставались в родных пенатах, живя с родителями, а потом с теми из братьев или сестер, кто унаследовал трон. Все знали, что Гвендолин выйдет замуж, как только ей исполнится шестнадцать. Как супруг старшей дочери короля без сыновей, тот, за кого она выйдет, когда-нибудь воссядет на трон рядом с ней. Если Гвендолин выйдет за Дигби, он наверняка не захочет, чтобы ее младшая сестра жила с ними.

Вскрик ястреба заставил Анни еще раз посмотреть на деревья. Тот же возок теперь тащился обратно в лес, уже быстрее, избавившись от поклажи. У края леса возница спрыгнул вниз, и из-за деревьев появился другой человек и занял его место. Анни подумалось, что это странно. Что еще страннее, с деревьев слезли еще трое и начали хлопать прежнего возницу по спине, будто он сделал что-то особенное.

Когда все они исчезли в лесу, Анни направилась к лестнице. Что-то в увиденном тревожило ее, и она хотела поговорить с капитаном гвардии. Тот поднял голову при ее приближении со словами:

– Ваше высочество, спасибо, что помогли утром. Не будь вас рядом, ведьма обратила бы гвардейцев в жуков. Я своих людей знаю. Жуки из них вышли бы препаршивые.

– Рада, что смогла помочь, капитан. Но есть еще кое-что, на что вы, вероятно, захотите обратить внимание. Я видела, что человек, доставивший сюда сундук, отвел свою повозку к лесу. Там он поменялся местами с другим и вошел в лес пешком.

– Чуднò, но в этом нет ничего незаконного. Может, возница хотел навестить друзей в Милограде и договорился, чтобы кто-то другой отвел упряжку. Вы что-нибудь подозрительное слышали, когда глядели на сундук?

– Нет, ничего.

– Тогда, должно быть, все в порядке. – Лицо капитана просветлело. – Самой большой угрозой была бы магия. А никто не попытался сегодня протащить прялку вместе с подарками. Уверен, беспокоиться не из-за чего.

– Спасибо, капитан, – ответила Анни. – Я, наверное, слишком сильно тревожусь.

– Ваша тревога спасла нас этим утром, – сказал капитан. – И все благодарны вам за это.