Текст книги "Соучастие постфактум"

Автор книги: Э. Чарльз Вивиан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– Денхэм, скорее уведите ее, – приказал Фенвик. – Об остальном мы позаботимся. Если что, скажите мисс Уэст, что мы присмотрим за всем…

Он умолк. Денхэм направился к двум девушкам, и когда Вер обернулась к нему, он увидел, что ее лицо совершенно спокойно, а вот Маргерит никак не могла сдержать слез.

– Вер, мы отведем тебя домой, – сказал Денхэм, не сумевший подобрать других слов.

– Думаю, мама здесь, – сказала Вер. Она посмотрела на Маргерит, а затем перевела глаза обратно на Денхэма. – Я знала, он мертв. Еще до того, как ты появился, до того, как подошла к нему. Папа… и мама здесь. Она знает…

Денхэм взял девушку за руку.

– Вер, пошли, – настоял он. – Мы пойдем с тобой. Это… здесь уже ничего не поделать. Пошли.

Вер не стала сопротивляться и пошла с ними через луг, и никто из троих не заговаривал, пока они не дошли до двора гостиницы. Тогда Маргерит направилась к своей машине, ведя остальных за собой. Она открыла дверь и посмотрела на Денхэма.

– Ты сможешь вести, – сказала она. – Это легко. Отвези ее домой.

– Но… – Денхэм запнулся и недоверчиво уставился на нее. – Ты…

– Нет. Мне здесь не место. Он был твоим другом. Хью, пожалуйста! Отвези ее домой.

Она обернулась к Вер:

– Дашь ему отвезти тебя? Это моя машина, но он также сможет вести ее.

– Вы… вы так добры ко мне, – неуверенно промолвила Вер.

Маргерит снова взяла ее за руку и подвела к машине, усадив внутрь. Денхэм обошел вокруг и сел на водительское место. Он завел двигатель и взглянул на Маргерит.

– Я должна подождать, – сказала та. – Кто-нибудь приведет мою лошадь сюда, и я поеду домой. Ты сможешь найти меня там.

Она отошла от машины, и Денхэм тронулся. Вер смотрела прямо перед собой, пока они выезжали на дорогу.

– Уходим, – прошептала она. – И папа ушел!

Они ехали по дороге вдоль долины, за изгородью, ограничивавшей территорию Лонг-Риджа, протекала река. Менее часа назад по этим же местам проезжал Лэнгтон, тогда он был жив и весел. Мысли Денхэма вернулись к Маргерит: сегодня она второй раз продемонстрировала ему особенности своего характера. Ранее, в концертном зале, она бросила вызов публике, не колеблясь и не думая о последствиях для себя. Теперь подобным образом она передала Вер на его попечение, затолкнув их в собственную машину и отступив в сторону, понимая, что принять участие в трагедии сама она не может, но Вер будет спокойнее в его присутствии, пока та не доберется домой. Он чувствовал, что ни одна девушка из сотни не сделала бы подобного, окажись она на месте Маргерит и знай о его прежних отношениях с Вер. Она так чудесна, его Маргерит!

Он ехал по Вестингборо, и местные зеваки подметили, что машину мисс Уэст ведет мистер Денхэм, и с ним едет мисс Лэнгтон – невиданная мешанина людей и событий! Когда они свернули на подъезд к дому Вер, та попросила Хью остановиться, а не ехать до конца.

– Я… я боюсь, Хью, – сказала она. – Это так страшно – сообщить такое...

– Позволь мне сказать об этом вместо тебя, – предложил Денхэм. Ему была бы ненавистна такая задача, но он понимал, как тяжело будет Вер справиться с ней.

– Нет, – ответила она. – Если скажешь ты… я не говорила, что вчера мы виделись, и если ты скажешь, то она может подумать… однажды я уже дала ей это подумать. Ну, ты провожаешь меня домой. Я и не думала, Хью, наверное, мне не нужно было говорить об этом. Но… Нет, скоро я скажу сама.

Хью молчал. Фраза «однажды я уже дала ей это подумать» кольнула его. Теперь он знал, что неправильно поступил с этой девушкой.

– Хью, они ведь теперь привезут его домой? Сюда?

– Конечно, Вер! Не думай об этом.

– Но… И она, и я… мы захотим попрощаться с ним. А она пока еще ничего не знает! Я пойду, и, пожалуйста, скажи мисс Уэст, что она была очень мила со мной, и я не удивлена, что ты ее полюбил. Теперь я пойду.

Денхэм вышел и открыл дверь для Вер, помог ей выйти из машины и заметил, что в ответ она попыталась улыбнуться.

– До свидания, Хью. Как-нибудь я попытаюсь сказать ей, насколько я вам благодарна. Не забудь передать это мисс Уэст.

Хью проследил за тем, как она прошла по дорожке к дому, и прежде, чем вернуться автомобиль, он вспомнил, как в былые времена Лэнгтон стоял на пороге, а они с Аделой приходили к ним. Воспоминания о чем-то упущенном снова заволокли его рассудок. Он взглянул на часы и увидел, что уже почти полдень – конечно, собак отозвали, и охота отменилась. Старый лис может вернуться в свою нору и перевести дух. Фенвик и прочие отнесут тело Лэнгтона в гостиницу и разойдутся по своим делам, кто-нибудь сообразит, что он, Денхэм, был на одной из лошадей Квэйда, и вернет ее на место. Сам он вернется к Маргерит, как они и планировали, и жизнь вернется в прежнее русло, если не считать того, что один добрый человек больше никогда не сядет на лошадь.

Денхэм вернулся в машину и включил мотор.

***

Редактор «Смотрителя Вестингборо» почесал карандашом затылок и уставился в пустой блокнот перед ним. Затем он посмотрел на на младшего редактора, окружного агента, интервьюера и спортивного репортера в одном лице, но тот был слишком занят и не подымал глаз.

– Наша удача, – сказал редактор. – Есть хорошее место на первой полосе завтрашнего специального спортивного выпуска. Дознание и биография покойного. У нас будет выпуск на горячую тему.

– Угу, – пробормотал младший редактор, окружной агент, интервьюер и спортивный репортер. – Только если Хед не сцапает убийцу Картера, и внимание не переключится на новую тему. Это вполне возможно.

Редактор вновь нахмурился над блокнотом и ничего не ответил. Он начал писать – темы выпуска была очевидна.

Рука бедствия вновь обрушилась на нас, – писал он, – внезапно изъяв из нашего круга хорошо известного и уважаемого человека. Уже второй раз за неделю мы вынуждены исполнять наш скорбный долг – описывать трагедию, и мы вполне можем повторить слова мудрейшего из царей…

Редактор остановился, вновь почесал затылок и поднял глаза на своего помощника:

– Джонс, что там написано в Екклесиасте насчет плакальщиков, идущих домой? – спросил он.

– Плакальщиков, идущих домой? – удивленно переспросил Джонс.

– Я уверен, ты знаешь этот отрывок. Плакальщики идут то ли домой, то ли по улице. Что-то в этом духе, я не уверен в точности цитаты.

– «Ибо отходит человек в вечный дом свой, и готовы окружить его по улице плакальщицы»[31]31
  Екклесиаст 12:5


[Закрыть], – процитировал Джонс. – Это нужный вам отрывок?

– Вот именно! Нужно как-нибудь использовать его. Повторите его еще раз, помедленнее – я хочу убедиться, что все подходит.

Джонс повторил цитату, а его начальник записал ее в блокнот, чтобы она была под рукой при работе над статьей. Если найдется время, на передовице можно выложить текст целиком: необычный слог всегда хорошо сочетается с деревенскими заботами, размышлял он. Крестьяне вырезают такие места из газет, чтобы сохранить в альбоме…

XVIII. Питер Вески не в счет

Хорас Мэрвуд, главный застройщик Вестингборо, судя по всему был бы возмущен, если бы услышал, что его называют «окольным путем». Но именно эти слова применил инспектор Хед, описывая сего достойного человека. Рассказывая Уоддену о том, что интерес Денхэма к Этель Перри оказался чисто деловым (дом Перри мог обрушиться, и его требовалось отремонтировать), Хед признался, что получил эту информацию окольным путем.

А Мэрвуд, презиравший хижины и прочие строения, которые он продавал своим клиентам, и был тем самым «окольным путем».

Таким образом Хед почти (но не до конца) отверг возможность соучастия Денхэма и Этель Перри в убийстве Картера, которое он мысленно уже начинал называть «загадкой Картера». Затем он, вместе с остальными, увидел, как Денхэм везет Вер Лэнгтон в машине Маргерит Уэст. Поскольку в то время о фатальном происшествии с Лэнгтоном не было известно, Денхэм подумал, что даже в их тихом районе есть аналоги мормонов. Прежде чем отправляться домой на ланч, Хед заглянул к Уоддену, и по выражению лица суперинтенданта он решил, что пришелся не ко времени со своими проблемами.

– Хед, я надеялся, что вы заскочите, – сообщил сурово взглянувший на него Уодден. – Мне звонил старший констебль, и я удручен. Мне требуется настоящее утешение.

– Этот товар поставляется на заказ, шеф, сейчас на складе его нет, – ответил Хед. – Скорее всего (но не наверняка) те башмаки на участок забросил мужчина. У женщины бы не хватило сил на такой бросок. То есть у среднестатистической женщины.

– И это все, что вы узнали? – угрюмо спросил Уодден.

– Пока что да, – подтвердил Хед. – Я хочу услышать, что Барселона и Валенсия скажут о Питере Вески, а затем я пойду и еще раз поговорю с Мортимером – может, я заманю его в ловушку, и он проболтается о чем-то еще. Я чувствую, у него есть о чем проболтаться.

– Мне тоже есть, что сказать, – уныло заявил Уодден. – Пришла телеграмма из Испании, но сначала я передам вам слова старшего констебля. Он предлагает обратиться в Скотленд-Ярд – говорит, что сами мы ничего не добьемся.

– Тогда пусть обращается в Скотленд-Ярд, – кисло ответил Хед. – Я не в восторге от этого проклятого дела, и если он не желает подождать наших результатов…

– Ну, расслабьтесь и не обвиняйте меня. Он хотел узнать, что у нас есть, и я рассказал ему об этом. Он сказал, что ваше решение загадки следов интересное, но не бесспорное. Тогда я рассказал ему о линии Вески, но он усомнился, ведь у нас в поселке нет ни одного даго, соответствующего нашему невнятному описанию Питера – телеграмма тогда еще не пришла, кстати, я закончил расшифровывать ее только сейчас. Старшему констеблю я сказал, что у вас есть еще пара многообещающих линий (я подумал о девушках Перри и Денхэме), но он ответил, что он не газетчик, и пустой болтовней его не пронять. Затем он сказал, что у нас простое дело. Нам известен калибр оружия, из которого убит Картер, и мы знаем, что оно автоматическое. У нас были следы, и мы оказались на месте преступления всего через два часа после убийства, но за три дня мы ничего не добились.

– Вы не велели ему идти к чертям?

– Я подумал о своей пенсии и взял себя в руки, – признался Уодден. – Хед, просто сегодня он съел на завтрак что-то не то, к тому же переборщив с вустерским соусом. Он сказал, что если до завтра у нас не будет ничего определенного, то ему придется подумать о привлечении Скотленд-Ярда – может, у человека оттуда больше мозгов, чем у нас. Он был просто невыносим.

– Прошел всего лишь день после похорон Картера, – заметил Хед.

– Именно так – зимой трупы долго хранятся. Но я уже вижу трудности, с которыми столкнется этот человек. Те следы были оставлены там, чтобы все выглядело просто, по крайней мере, на первый взгляд. Человек подошел к двери, выстрелил и ушел – все выглядит так, словно мы должны были сообразить, что к чему раньше. Но мы не сообразили. И что?

– А что с телеграммой? – спросил в ответ Хед.

– Это вторая заморочка для вас. Как я уже говорил, я расшифровал телеграмму. Из Валенсии. Хед, Питер Вески умер на Ибице два с половиной года назад, так что можете поставить крест на этой версии. И он, и его сестра Кита были британскими подданными, и после его смерти и похорон Кита уехала в Валенсию. Ее дальнейший след утерян.

– Британские подданные... проклятье! – вырвалось у Хеда. – Да, имеет смысл вызвать человека из Ярда – мои мозги никуда не годятся. Шеф, мы могли уже давно получить фотографии Вески без грима – для этого нужно было всего-то обратиться в паспортный стол! А мне и в голову не пришло!

– Как и мне. Конечно, мы могли.

– Итак, Кита пропала из поля зрения около двух с половиной лет назад, – размышлял Хед. – Шеф, дайте взглянуть на телеграмму.

Уодден протянул ему бумагу и подождал, пока Хед внимательно изучал ее, качая головой. Наконец, тот положил ее на стол.

– Значит, он так и не оправился, – задумчиво сказал Хед.

– Он умер, если вы об этом, – подтвердил Уодден. – Но в чем дело?

– Уидс говорил, что Картер швырнул в него каменную чернильницу, которая сломала ребра и поранила легкое, так что Ките пришлось относить его к машине, – пояснил Хед. – По словам агента по недвижимости из Твикенхэма, съезжая, она перенесла брата из дома в машину, а судя по телеграмме, спустя четыре месяца он умер на Ибице. Причиной смерти стала болезнь легких либо кровоизлияние в легкие. Чернильница Картера вогнала сломанное ребро в легкое и проколола его, а может и еще что. В любом случае, он не пошел на поправку, а умер.

– История понятна, как и то, к чему она вела, – заметил Уодден.

– К дурным намерениям. Питер обвинял Картера в смерти Ниты и попытался убить его при помощи стилета. Но вместо того, чтобы убить Картера, Питер сам оказался в нокауте, что в конечном итоге привело к его смерти. И вы считаете, что Кита оставила все, как есть, Кита, сказавшая Картеру, что он получил отсрочку, но не улизнул. Шеф, тройняшки не забывают, а из них только она осталась в живых. Акробатка, узнавшая от брата о том, как метать веревки, и привыкшая стрелять из пистолета со сцены.

– Родство по крови. Родственница. Очень близкая.

– Одна из тройняшек, всегда бывших вместе с первого часа существования. Единственная, оставшаяся в живых, при этом понимавшая, что во всем виноват Картер. К тому же ее чувство потери было намного сильнее, чем у обычной сестры. Добавьте к этому ее южную кровь и сопутствующую ей жажду мести. Шеф, я не говорю, что она убила Картера, но я чувствую, что теперь, когда мы разобрались с Питером Вески, мы как никогда приблизились к завершению дела. До сих пор развитие дела не радовало меня.

– А я все еще не понимаю, что теперь смогло обрадовать вас, – возразил Уодден. – Питер Вески исключен, и на место подозреваемого некого поставить, разве что Киту.

– Ничего существенного, но можно назвать это инстинктом. Будь я американцем, наверное, я сказал бы, что у меня чутье. Если за дело возьмется Скотленд-Ярд, то так тому и быть: прошло всего три дня, и я уверен, что они смогут сделать не больше, чем я. И это напоминает о том, что мне нужно съездить в Лондон и выяснить, смогу ли я получить паспортное фото Киты, ведь в живых осталась только она.

– И проку от этого, учитывая качество среднестатистической паспортной фотографии? – усомнился Уодден. – Прошло уже четыре года, и, вероятно, из-за вспышки она походила на козу. Почему бы просто не позвонить им и не запросить фото почтой?

– Дело в том, что я собираюсь попытаться раздобыть ее фотографию еще одним способом, – пояснил Хед. – Во-первых, в прошлый раз я слишком торопился, а во-вторых, тогда я сосредоточился на Питере, а не на ней.

– Вы собираетесь в путь уже сегодня? Если так, то вы опаздываете.

– Нет, я поеду завтра. Сначала я хочу узнать, как Денхэм связан с мисс Уэст. Он вел ее машину, а она тоже темная лошадка, если хорошенько подумать. Не то, чтобы она когда-либо имела отношение к кому-то вроде Картера – она не того типажа, как и мисс Лэнгтон. Но когда я неожиданно увидел, как Денхэм везет мисс Лэнгтон в машине мисс Уэст… Я хочу прояснить этот момент…

– Погодите немного, – прозвенел звонок, и Уодден потянулся к телефону. Он поднес трубку к уху: – Да, у телефона Уодден, – ответил он. – Кто говорит?

Хед заметил удивление на лице суперинтенданта.

– Да, куда его принесли? – спросил Уодден после того, как выслушал длинный монолог на том конце линии. – «Капля росы», хорошо, я выеду. Это… это ужасно! Майор Фенвик, я очень сожалею. Говорите, просто происшествие?

Уодден выслушал остаток речи, повесил трубку и скорбно взглянул на Хеда.

– Нет, сегодня вам лучше ничего не предпринимать, – сказал он. – Этим утром мистер Лэнгтон был убит на охоте. Тело перенесли в «Каплю росы», гостиницу Марты Маллинз. Конечно, мы должны провести дознание. Хед, в Вестингборо становится жарко: и Картер, и Лэнгтон за одну неделю. Причем последний был хорошим человеком – таких мы не должны терять.

– И это связано с автомобилем, – заметил Хед. – Он просто взял какую-нибудь машину, чтобы отвезти мисс Лэнгтон домой. Черт, плохо дело, шеф! Надеюсь, что вы не захотите задействовать меня в этом деле, ведь вы собираетесь туда сами. Но мне не нужно упускать это дело из виду, если я хочу, чтобы Скотленд-Ярд не вмешивался. А ведь только этим утром Лэнгтон говорил со мной…

Хед умолк, задумавшись над внезапностью новой трагедии. Лэнгтон нравился всем, кто знал его, и если смерть Картера можно было рассматривать как происшествие, то новая трагедия воспринималась полицейскими как личное дело и утрата для города и их самих. Уодден поднялся с места.

– Возьму машину и поеду, – сказал он. – А вы продолжайте работу: действуйте на свое усмотрение. Я вернусь через час. Господи! Именно Лэнгтон! Тогда как всякие бездари продолжают жить!

Он надел форменную фуражку, застегнул воротник мундира и с трудом влез в пальто, которое Хед подал ему.

– Не беспокойтесь об этом, я за всем присмотрю, – заявил он. – Просто возьмите карт-бланш, можно сказать Картер-бланш, и подчиняйтесь инстинкту – он приведет вас к убийце. Я верю в вас и очень не хочу увидеть человека из Ярда. Действуйте.

Уодден расстегнул воротник.

– Я – не живой скелет, и мне кажется, что этот воротник сел. Как бы то ни было, он может побыть расстегнутым, пока я не доберусь на место действия. Вернусь к ланчу.

Он вышел. Хед также вскоре вышел, до угла с Лондон-роуд он дошел как раз вовремя, чтобы увидеть, как Денхэм возвращается из дома Лэнгтонов на машине Маргерит. Хед поднял руку, когда Денхэм заметил его, и тот остановился.

– Мистер Денхэм, я только что узнал новости. Я имею в виду, о смерти мистера Лэнгтона. Я так понял, было ничего не поделать? Но я слышал только расплывчатый рассказ. Вы знаете, как это случилось?

– Он упал с лошади и тут же умер, – ответил Денхэм. – Это все, что вам надо?

В его вопросе была заметна горькая неприязнь. Хед отступил от машины и бросил на него пристальный взгляд.

– Почти все, мистер Денхэм, – резко ответил он. – Перед тем, как отправиться на встречу, он говорил со мной, и я знаю, что вы потеряли доброго друга. В Вестингборо нет ни одного человека, который не посчитал бы его смерть своей личной утратой. Извините, что я остановил вас.

Инспектор развернулся и продолжил свой путь по Лондон-роуд, прежде чем Денхэм успел ему ответить. Вскоре Денхэм обогнал его, и теперь он знал, что Хед по-дружески остановил его, чтобы справиться о произошедшем, а он ответил, словно хам. Конечно, такое отношение было следствием того, что он сам утаивал сведения на дознании. Если бы он сказал правду и признался, что видел юношу в жокейских сапогах на Пэнлин-авеню (юношу, который не входил в дом Маргерит!), то у полиции не было бы подозрений против него, и сейчас у него бы не было такой неприязни к инспектору. Он впервые позволил себе уклониться от истины в серьезном вопросе, и последствия этого оказались далеко не приятными – он прекрасно знал, что подозрения Хеда против него имеют основание, и ненавидел себя за это еще сильнее, чем Хеда.

Он оставил машину у подъезда к дому Маргерит и подошел к двери. Только после третьего звонка до миссис Пеннифезер наконец-то дошло, что кто-то стоит у двери. Она поспешила к ней и покачала головой:

– Мисс Уэст нет дома, сэр, – выпалила она прежде, чем он успел хоть что-то сказать.

– Она еще не вернулась?

– Пардон, сэр? – служанка поднесла руку к уху.

– Она еще не вернулась домой? – раздраженно повторил он.

– Я не расслышала вас, сэр. Ее нет.

Денхэм придвинулся к ней и сложил руки в рупор:

– Я спросил, она еще не вернулась? – прокричал он.

– Нет, сэр. О, нет, сэр! Она отправилась на охоту, сэр. Извиняюсь, сэр, мой слух уже не тот. Оставите ей сообщение?

Он покачал головой. Маргерит увидит машину и поймет, что он был здесь, да и в любом случае они ведь договорились встретиться во второй половине дня. А сообщение, переданное через эту женщину, тут же станет известно всем соседям – до нее ведь нужно докричаться. Определенно, слух миссис Пеннифезер ухудшился. Он покачал головой и сказал: «Нет».

– Я скажу ей, что вы приходили, сэр, – пообещала миссис Пеннифезер.

Денхэм вернулся к себе домой, и Адела встретила его в прихожей.

– Хью, я видела тебя в машине Маргерит, – сказала она. – Там ведь ничего не случилось? Все в порядке? Ты вернулся назад как…

– С ней все в порядке, – ответил Денхэм. – Вероятно, она едет к Парбери на лошади, которую она взяла у них напрокат. Адела, в самом начале охоты Лэнгтон упал с лошади и сломал себе шею.

– Мистер Лэнгтон? – практически прошептала она. – Хью, Вер была там?

– Она видела это, – кивнул он. – Я отвез ее домой на машине Маргерит. Потому я и возвращался с ней.

– Вер? Ой, Хью, что же она будет делать? Они так много значили друг для друга! Я… но мы не можем ничего сделать. Ты отвез ее домой?

Хью кивнул:

– Маргерит настояла, чтобы я взял ее машину и отвез ее. Она была… Адела, она просто чудесна. Не думала о себе. Забыла обо всем, чтобы помочь Вер.

– Хью, сейчас я не могу думать о Маргерит. Бедняжка Вер, как и ее мать – и никто не может чем-то помочь им! Только вчера она приглашала меня в гости, говорила, что мистер Лэнгтон так давно не видел нас, уж не забыли ли мы их…

Денхэм ушел в столовую комнату. Но теперь в его памяти вертелся беззащитный тон Вер, когда она говорила: «Однажды я уже дала ей так подумать». Забыв обо всем, кроме собственной утраты, Вер проговорилась. Но Денхэм и сам понимал, что давал ей повод считать, что в такой час, как этот, она могла бы обратиться к нему за утешением. Нет, он поступил с ней несправедливо. К несчастью, Адела только подчеркнула это, и теперь он чувствовал, что не стоит больше заговаривать о Вер.

Если бы Маргерит позволила объявить о их помолвке, или если бы она не попросила Аделу держать ее в секрете, то положение дел в отношении Вер было бы совсем иным. Он достаточно хорошо знал Вестингборо, чтобы понять: если бы Адела шепнула об этом кому-то из подруг во время утренней прогулки по магазинам, то уже к ланчу об этом знал бы весь поселок. Ему нужно убедить Маргерит в том, что, пока не возникли новые осложнения, нужно открыто заявить о их матримониальных намерениях. Не то, чтобы он предвидел еще какие-либо трудности, но его душевное состояние было столь напряжено, что казалось, будто они будут возникать на его пути вновь и вновь. Он знал, что, скажи он правду на дознании по делу Картера, то ни одна из них бы не возникла.

До ланча оставался еще почти час. Возвращаться в офис не стоило – в таком случае кто-нибудь обязательно прицепится к нему, начав расспросы о том, как умер Лэнгтон, присутствовала ли при этом Вер, и так далее – в таких случаях всегда появляется уйма вопросов, и мало кто воздерживается от них. И ему захочется выругаться, а не вежливо отвечать. С другой стороны, люди могут воспользоваться возможностью и проявить к нему сочувствие, которого ему не хватало после дознания. Денхэм еще не успел решить, как раздался телефонный звонок. Он прошел в холл и взял трубку.

– Мистер Денхэм? … Говорит суперинтендант Уодден из Вестингборо. Нам стало известно, что этим утром вы присутствовали во время гибели мистера Лэнгтона, так что мы должны потребовать вашего присутствия на дознании – как свидетеля. Мы сможем провести его не ранее, чем завтра: сегодня мы не успеем разыскать коронера. Я пытался застать вас в вашем офисе, но вас там не оказалось. Мы должны сообщить вам время и место – предположительно дознание пройдет завтра, в гостинице «Капля росы» в одиннадцать часов. Так что постарайтесь не назначать никаких других мероприятий на завтрашнее утро.

– Я очень признателен вам, суперинтендант, – сказал Денхэм, но в его голосе не было никакой признательности.

– Я просто хочу провести его как можно быстрее – ради мисс Лэнгтон, – заметил суперинтендант. – Медицинское заключение, опознание и ваши показания очевидца завершат его, и оно станет непростым испытанием для мисс Лэнгтон. На этом все, мистер Денхэм, мы уверены, что завтра утром вы будете присутствовать. До свидания.

Денхэм повесил трубку. Еще больше публичности, еще больше вопросов от этого надменного и дьявольского коронера! Вер, скорее всего, тоже будет давать показания, а сплетники Вестингборо будут наблюдать за ним и за ней и услышат, что когда она опустилась на колени у тела Лэнгтона, он первым подбежал к ней, и он же отвез ее домой. Маргерит должна согласиться на оглашение их помолвки! Эта секретность должна прекратиться.