Текст книги "Как по книге (ЛП)"
Автор книги: Джулия Соннеборн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
То, как профессор Рассел произнесла «домохозяйка» и «воспитательница детского сада», ясно давало понять, насколько низко она оценивала эти позиции в своем личном рейтинге.
– Но ведь у Вас все получилось, – возразила я.
– У меня не было мужа, который бы нас обеспечивал. У меня был сын, у которого не было выбора, кроме как согласиться с тем, что я считала лучшим для него. Твой парень хочет, чтобы ты переехала туда, где будет удобно ему. Не потому, что это лучшее решение для вас, а потому, что это лучшее решение для него. Что ты будешь делать, если, не дай бог, он порвет с тобой? Ты застрянешь в аспирантуре, которая не подходит, ты потеряешь свое время и свое призвание, ты потеряешь и мое время и мои инвестиции в тебя.
– Это не… он не стал бы… Вы неправильно поняли.
– Этот парень… Ты веришь, что он любит тебя? – Профессор Рассел спросила напрямую.
– Да, конечно.
– Тогда он должен желать тебе только добра. Я твердо верю, что ты должна поступить в Йель – там училась я, там отличная учебная база, к тому же, тебя приняли – это немалое достижение. Если этот парень действительно любит, то должен позволить тебе реализовать свой интеллектуальный потенциал. Если он не хочет этого, это не твой человек. Калифорния – это не Марс. Есть самолеты, вообще-то. Вы сможете навещать друг друга.
Почему я следовала за Адамом? Боялась, что он мне изменит? Неужели я настолько слаба, что не способна позаботиться о себе? Мысль о том, что меня отделяют от него несколько тысяч миль, наполняла меня ужасом – но почему?
Позже, когда я рассказала Адаму о своем разговоре с профессором Рассел, он тихо спросил меня:
– Ты хочешь поступить в Йель?
– Там отличная программа, – бормотала я. – И пакет финансирования очень щедрый, и профессор Рассел считает, что это было бы идеально. Я не хочу ее разочаровывать. Но опять же, кого это волнует, верно? Это моя жизнь, и я хочу быть с тобой.
– Ты будешь со мной. Не беспокойся об этом. Но я не хочу, чтобы ты отказалась от прекрасной возможности только потому, что мы будем на расстоянии. Ты слишком умна и не должна зарывать свой талант в песок. Я согласен с профессором Рассел. Ты должна пойти в Йель, и мы справимся с этим.
Тогда я чуть не заплакала от облегчения. Мне не придется идти против воли профессора Рассел, и я не потеряю Адама. Я получала возможность иметь полноценную профессиональную жизнь и полноценную личную жизнь. Я могла бы иметь все это.
Теперь, глядя на Эмили, я не могла сказать ей, как сильно меня обманули. В глубине души доктор Рассел знала, что рано или поздно мне придется выбирать. Жизнь наукой требует отрицания других желаний.
– Не закончи, как я, – хотелось сказать Эмили. Не потому, что я не хотела, чтобы она стала профессором, а потому, что в итоге, это приведет к одиночеству.
* * *
В ТОТ ЖЕ ВЕЧЕР Я НАПРАВИЛАСЬ к дому Рика. Он жил на другой стороне кампуса, на тенистой, обсаженной эвкалиптами улице, где жили многие маститые профессора. Владелец дома, сотрудник философского факультета, в течение года находился в творческом отпуске и был так рад перспективе иметь в качестве арендатора писателя-лауреата премии, что сделал Рику скидку на аренду и даже предоставил в пользование свой автомобиль, темно-бордовый Субару Аутбэк.
Рик оставил боковую калитку незапертой для меня. Я вошла в нее, перешагнув через несколько замшелых кирпичей и большой куст гортензии.
– Я здесь! – Я пошла на голос. Дорожка вела к обособленному гостевому дому с французскими дверями, открытыми, чтобы впустить ветерок. Рик сидел на шезлонге снаружи, курил сигарету и пил пиво.
– Привет. Спасибо, что пришла, – поприветствовал он, оценивающе оглядывая меня с ног до головы. Я переоделась в летнее платье и сандалии и распустила волосы из своего обычного конского хвоста. – Ты хорошо выглядишь с распущенными волосами.
– Спасибо. – Я покраснела от неожиданного комплимента.
Он удалился в дом, чтобы принести мне выпить. Я оглядела его задний двор: он был пышным и зеленым, густо засаженным цветущими кустами, большое дерево джакаранда роняло пурпурные цветы на траву, в углу журчал небольшой деревянный фонтан, окруженный парой каменных лягушек и кроликом.
– Как Колодец желаний, правда? – спросил Рик, когда снова появился, поймав мой взгляд. – Где-то здесь есть гном. – Он протянул мне бутылку пива. – С тобой все в порядке?
– Все здорово, – ответила я. Было приятно выпить холодного пива теплым осенним вечером.
Рик вытянулся в кресле и провел рукой по густым волосам. На нем были выцветшие джинсы и старая футболка.
– Надеюсь, ты не возражаешь, если я закурю?
Я покачала головой.
– Я пытаюсь бросить, – признался Рик. – За все лето не выкурил ни одной сигареты, но потом увидел в местном винном погребке мою любимую марку. – Он указал на почти пустую пачку из-под сигарет рядом с пепельницей. – И сдался. Я прикинул, после той недели, что у меня была… – Он замолчал, а потом печально рассмеялся. – Послушай, как я пытаюсь оправдаться. Я даже сам себе не кажусь убедительным.
– Как продвигаются дела со студенческими работами? – Я решила сменить тему. – Ты уже определил, кого возьмешь?
– Господи, нет, – простонал он. – Каждый из них хуже предыдущего. Я думаю, что прочел примерно половину.
– Моя ученица Эмили Янг тоже хочет попасть к тебе. Ты уже добрался до ее работы?
– Эмили Янг, Эмили Янг… Честно говоря, я не помню. Но она тебе нравится? Она хорошо учится?
– Самая лучшая. Она отличный ребенок.
– Значит, она проходит! – сказал Рик, щелкнув пальцами. – Самое простое решение на свете. Спасибо, что помогла мне.
– Погоди, погоди, – засмеялась я. – Ты же не собираешься просто одобрить ее, не прочитав материала, не так ли?
– А почему бы и нет? Я доверяю твоему суждению. Если она тебе нравится, то должна быть великолепна. Дело закрыто.
– Обещай мне, что ты хотя бы прочитаешь ее тест.
– Если ты настаиваешь, – вздохнул Рик. – Ты действительно хочешь наказать меня, не так ли? Заставляешь меня читать все эти чертовы ужасные истории.
– Ну же, – поддразнила я его. – Они не могут быть настолько плохими. Приведи пример.
– Хорошо, было упражнение по творческому письму, которое представил какой-то парень, написанное с точки зрения девочки-подростка. Только он не мог перестать описывать свою грудь. На самом деле он называл их «буфера».
– Остановись. Ты шутишь?
– Ты думаешь, это самое плохое? Потом были разные истории о том, как кто-то – друг, родственник, домашнее животное, на твой выбор – умирает от какой-то болезни или попадает под машину. Один студент описал, как его дедушка умирал от «амонии». «А-М-О-Н-И-И».
Я покачала головой.
– Ты все это выдумываешь, – сказала я, смеясь.
– Хотел бы… А еще есть заурядные истории о связях в колледже. Парень встречает девушку на вечеринке. Они напиваются. Они получают кайф. Они трахаются. Они обманывают друг друга. У них грязный разрыв отношений. И так далее. Что за чушь!
Молча кивнув, я могла только вообразить, какую потрясающе плохую историю бы написала, если бы была студенткой группы креативного письма Рика. Зажав сигарету между пальцами, он выглядел совершенно непринужденно. Его густые светлые волосы падали на лоб, а брови были нахмуренными, когда он потчевал меня историями, начиная от встречи с Далай-Ламой («крошечный старичок, но с большим чувством юмора»), до его рассказа о посещении тюремной камеры Манделы на острове Роббен, и душераздирающих рассказов о том, как он однажды, будучи в Ираке под прикрытием, чуть не был схвачен и обезглавлен.
– Это поколение детей еще ничего не испытали, – говорил он. – Они избалованные тупицы. Как их там называют? Миллениалы?
В конце вечера Рик предложил проводить меня, и я согласилась. Он настоял на том, чтобы прогуляться по тротуару («Я старомоден в этом отношении»), и я почувствовала, что расслабляюсь, наслаждаясь любезностью Рика и легкой словесной пикировкой. Он положил руку мне на талию, когда мы поднимались по ступенькам моего крыльца, и я почувствовала трепет от его прикосновения.
– Мне очень понравилось, – робко признался он, остановившись на пороге. – Надеюсь, в следующий раз я смогу пригласить тебя на ужин. – Прежде чем я успела ответить, он наклонился и поцеловал меня. Я уловила слабый аромат табака и одеколона. Грудь сдавило, и внезапный прилив жара охватил меня. Его рука все еще была в моих волосах, и я не хотела, чтобы он убирал ее. Я не хотела, чтобы он уходил, не хотела проводить вечер в одиночестве в своей гулкой квартире. Я хотела, чтобы он снова поцеловал меня.
– Не хочешь войти? – Предложила я, толкая дверь.
– Я все думал, когда же ты спросишь?..
Глава 8
– КУДА ТЫ ИДЕШЬ? – спросил Рик, все еще лежа в постели. Было утро субботы, и я провела ночь у Рика. Он лежал на простынях, закинув одну руку за голову, и курил сигарету. Я остановилась, чтобы полюбоваться видом, и он игриво подмигнул мне.
– Через полчаса я должна встретиться с сестрой и ее семьей, – сказала я. – Мы везем моего отца на осенний фестиваль. Хочешь пойти? – Я посмотрела в зеркало и попыталась поправить прическу, гадая, успею ли принять душ и переодеться, когда вернусь домой.
– Я пас. – Рик лениво зевнул. – Я не имею дел с детьми и животными.
Я наклонилась, чтобы поцеловать его на прощание, и он игриво притянул меня к себе.
– Позвони мне позже, – прошептал он мне на ухо.
Я побежала домой, чувствуя себя неловко в помятой одежде. Мы с Риком были вместе меньше недели, и я все еще испытывала тайное смущение от того, что встречаюсь с коллегой. Я была рада, что сегодня выходной, и шанс столкнуться с другим преподавателем или, не дай Бог, студентом был практически нулевым. Завернув за угол к своему дому, я старалась держаться от Президентского дома на максимальном расстоянии, при этом опустив голову так, чтобы волосы заслонили лицо. Краем глаза я заметила, что дом красили, а одно крыло покрывали леса. С крыльца свисал американский флаг, а клумбы были освежены новыми посадками. На подъездной дорожке, скрытой живой изгородью, я разглядела макушки двух человек. Не раздумывая, я присела за деревом.
Это выглядело просто смешно, но другого пути к моей квартире, которая находилась в тупике, не было, и мне все равно придется пройти мимо особняка. К чему этот приступ паники? Я выпрямилась и вышла из-за дерева. Головы исчезли из виду, и я услышала звук открывающейся и закрывающейся двери.
Со спокойной душой я продолжила свой путь, украдкой поглядывая на подъездную дорожку, приходя мимо. Там был припаркован белый «БМВ» с откидным верхом. На номерном знаке, украшенном стразами, было написано: «Каппа Каппа гамма». Я недоверчиво уставилась на него.
Тиффани.
Тиффани была одной из любимейших персон для обсуждения у сплетницы Пэм. Она постоянно с кем-то встречалась, и этот кто-то всегда был высоким, красивым и спортивным. Причина, почему она не могла остепениться, была источником нескончаемого любопытства Пэм. Однажды я услышала телефонный разговор Пэм с одной из своих подруг: «Она пожирательница мужчин! Она просто любит быть в центре внимания». Кто-то сказал мне, что Тиффани уже была замужем за профессиональным серфером, и они путешествовали по миру, жили на Гавайях, в Австралии и на Коста-Рике. В какой-то момент их пути разошлись, возможно потому, что Тиффани устала жить в лачугах для серфингистов и рыбацких деревнях. «Я калифорнийская девчонка», – любила говорить Тиффани. Сейчас она жила в Санта-Монике, рядом с пляжем, но держала небольшой домик в Фэрфаксе, где останавливалась на неделю.
Что делала Тиффани в Президентском особняке, да к тому же еще и в субботу? Может, у них встреча за завтраком? Или, может быть, они собирались поиграть в теннис? Я отругала себя за то, что вообще задумалась об этом. Во всяком случае, это не мое дело.
Я как раз успела покормить Джеллиби, когда Лорен подъехала на своем черном внедорожнике и посигналила.
– Что-то ты рано! – промямлила я в смятении.
– Ты только что проснулась? – крикнула Лорен из машины.
– Э, я проспала.
– Похоже на то, – проворчала Лорен, сморщив нос. – Поторопись и запрыгивай.
Я заглянула в машину и увидела отца на заднем сидении. Он рассеянно смотрел в окно, пока трое детей Лорен ссорились рядом. Бретт, муж Лорен, сидел за рулем и пытался сохранять спокойствие.
– Хэйс все испортил, – причитал Тейт, держа в руках разорванный лист картона, покрытый блестками.
– Я этого не делал, дурила, – взвыл Хейс, пытаясь ударить Тейта по руке, но случайно задел Арчера, самого старшего. С визгом Арчер бросился на Хейса и дернул его за волосы.
– Прекратите сейчас же! – проревел Бретт. – Вам, балбесам, лучше вести себя прилично, или я вас укокошу. А теперь поздоровайтесь со своей тетей.
Все трое детей угрюмо уселись и пробормотали «привет», когда я забралась в машину, втиснувшись между Тейтом и Хейсом. Машина была огромной, с тремя рядами сидений и встроенным DVD-плеером. Лорен включила передачу для Хейса, затем вручила Тейту и Арчеру их собственные айпады, когда Бретт выехал с подъездной дорожки и покатил по улицам Фэрфакса.
– От тебя пахнет табаком, – сказал Хейс, демонстративно принюхиваясь.
– Сигареты вызывают рак, ты же знаешь, – выдал Арчер.
– С каких это пор ты куришь? – спросила Лорен, оборачиваясь.
– Я не курю! Вчера вечером я была на вечеринке. У меня не было возможности принять душ сегодня утром.
– Лучше бы это был просто запах сигаретного дыма, – пошутил Бретт, покуривая воображаемый косяк, в то время как моя сестра неодобрительно смотрела на него. Он громко хихикнул, а затем перегнулся через спинку сиденья, чтобы стукнуться со мной кулаками. – Шучу, профессор, я знаю, что ты добропорядочный гражданин.
Бретт и Лорен познакомились в бизнес-школе десять лет назад, и теперь он работал в каком-то крупном хедж-фонде в Ирвине. Он был сложен, как холодильник – с толстой шеей и огромными плечами. Типичная фигура регбиста, которым он когда-то и был. С каждым годом он становился все более неповоротливым, и весь вес, казалось, шел прямо на верхнюю часть тела. Я редко видела его, потому что он постоянно работал, однако он неизменно находил время, чтобы посетить игры своих детей в Младшей Лиге. Сидя на трибуне, он попеременно выкрикивал ругательства в сторону судей и принимал деловые звонки.
– Как поживаешь, папа? – спросила я, оглядываясь через плечо.
– Я думаю, кто-то украл ватные палочки из моей ванной, – объявил он.
– С тех пор, как мы проехали Монтерей-парк, он зациклился на этих ватных палочках, – раздраженно произнесла Лорен, бросив на меня взгляд.
– Ватные палочки? Зачем кому-то твои ватные палочки? – Недоумевала я.
– Откуда мне знать? А еще мне не хватает моего синего полотенца.
– Ой, а мы уже можем прекратить обсуждать синее полотенце? – Моя сестра застонала.
– Ты уверен, что оно не в стирке? – Попыталась успокоить я отца.
– Нет, оно исчезло. Кто-то взял его.
– Папа, – перебила его Лорен. – Зачем кому-то твое потрепанное старое полотенце?
– Это очень красивое полотенце, Лорен, – раздраженно ответил отец.
– Подожди, что это? – спросила Лорен, указывая на покрытый струпьями фиолетовый синяк на предплечье моего отца. – Откуда это?
– Даже не знаю. Должно быть, я наткнулся на что-то посреди ночи. Чертова простата не дает мне спать.
– Не трогай его, папа! – завопила Лорен. – Ты только сделаешь еще хуже!
– Я хочу посмотреть другой ролик, – внезапно воскликнул Тейт, размахивая Айпадом.
– А что плохого в том ролике, который ты смотришь? – спросил Бретт.
– Это бо-Винг. – Надул губы Тейт. – Я хочу про киндер-сюрпризы.
– Не повезло тебе, парень, – хмыкнул Бретт. – Ты получил то, что просил, не стоит расстраиваться.
– Я хочу смотреть другое! – закричал Тейт, на этот раз громче.
– Смирись с этим, Тэйт, – прорычал Бретт.
– Папочка, ты плохой. Ты бо-винг!
– Я думаю, тебе нужно проверить словарь, малыш. Бо-винг и «скучный» не одно и то же.
– Вы, ребята, позволяете детям слишком много смотреть телевизор. – Вмешался мой отец. – Я видел в новостях. Это вредит развитию их мозга.
– Не сейчас, папа, – скомандовала Лорен. – Она повернулась к Тейту. – Сейчас, дорогой, – проговорила она, используя особенную интонацию. – Я знаю, что ты хочешь посмотреть другое шоу. Ты, должно быть, очень расстроен. Я знаю, что это должно быть очень раздражает.
Я посмотрела на Лорен, как на сумасшедшую.
– Это метод из книги, – прошептала Лорен. – Ты должна уважать их чувства. Они просто хотят, чтобы их услышали.
– Я не думаю, что это работает, – заметила я, когда Тейт начал кричать и бросил свой Айпад на пол.
– Татер-тот, – сказала Лорен, оборачиваясь и хватая его за дергающуюся ногу. – У тебя есть выбор. Мы можем съехать на обочину и поставить тебя в положение «Стой и думай», или ты можешь продолжать смотреть свое шоу. Все зависит от тебя. Давай сделаем правильный выбор, хорошо?
– Мы уже приехали? – спросил мой отец.
– Меня укачивает, – сказал Арчер.
– Мне надо пописать, – выдал Хейс.
– Ну, началось, – пробормотал Бретт себе под нос.
Лорен взяла Айпад и переключила на новый ролик.
– Ладно, держи, и будь добр – заткнись, – сказала она, протягивая его Тейту. Ребенок тут же перестал плакать, схватил Айпад и отключился от реальности.
* * *
В ПРОШЛЫЕ ГОДЫ осенний фестиваль был организован слабо. Подготовкой занимались несколько женских обществ и братств, участвующих в счет отработки общественных часов. Посещаемость местными жителями была низкой. В этом году я была удивлена наплывом посетителей. Люди приезжали за многие мили вокруг в поиске игр, живой музыки и выступлений. Каждая студенческая группа в кампусе, казалось, подготовила стенды – Международная студенческая организация, Союз чернокожих студентов, кулинарный клуб, Альянс ЛГБТ. Гавайский клуб готовил традиционное жаркое из свинины луау. Для приготовления выкопали яму на краю поля, а затем коптили целую свинью под слоем банановых листьев. Из подземной печи соблазнительно вырывались струйки ароматного дымка.
Пока мы с Бреттом помогали отцу выйти из машины, Лорен и мальчики направились в туалет.
– Встретимся у колеса обозрения! – крикнула она через плечо.
Бретт купил билеты, и мы направились к аттракционам, минуя открытую сцену, где проходили студенческие представления. Мексиканская народная танцевальная группа только что покинула платформу, и ди-джей был у микрофона.
– Слушайте сюда! – закричал он. – Помогите нам собрать деньги для нашего местного Клуба мальчиков и девочек! Не упустите свой шанс сделать бросок и окунуть президента Мартинеса! Все это происходит прямо сейчас!
Мимо нас промчались несколько ребят и присоединились к кричащей толпе у бака с водой. С того места, где мы стояли, было видно Адама, одетого в футболку Фэрфакс и плавки. Он забрался на помост и начал подбадривать детей, притворяясь испуганным, когда мяч оказывался слишком близко, и поднимал руки в триумфе, когда избегал погружения.
– Ты не сможешь меня утопить, Жасмин! – Адам дразнил маленькую девочку, которая поднялась на подиум с мячом, зажатым в крошечном кулачке.
– Хочешь поспорить? – крикнула она в ответ, готовясь к броску. Ее первый мяч пролетел мимо и приземлился в траву, а толпа разочарованно застонала. Ее второй снаряд скользнул по баку и откатился в кусты. Но третий мяч попал точно в цель, с удовлетворительным лязгом ударившись о платформу, на которой сидел Адам. Он плюхнулся в воду с громким всплеском, и толпа взревела. Дети бросились смотреть, как Адам выплывает на поверхность, стряхивая воду с волос и глаз. Жасмин подпрыгивала и визжала, а Адам ласково дал ей пять, когда вылезал из бака.
– Ты меня уделала, – сказал он, потянувшись за полотенцем и вытирая лицо. – У тебя смертоносный прицел. Надеюсь, ты когда-нибудь приедешь в Фэрфакс и будешь выступать за нашу команду по софтболу.
Лицо Жасмин просияло, и Адам крепко обнял ее.
– У этой девчушки хорошая рука. – Заметил Бретт.
– Как долго мы будем здесь стоять? – спросил мой отец. – Я голоден.
К тому времени, как мы добрались до колеса обозрения, дети уже ели сахарную вату и попкорн и спорили о том, на какой аттракцион идти.
– Я хочу покататься на пони! – завопил Тейт.
– Батуты! – кричал Хейс.
– Чертово колесо! – орал Арчер.
– Давайте разделять и властвовать? – Предложила Лорен.
– Я иду на колесо обозрения с Арчером, – быстро сориентировался Бретт.
– Мы с папой отвезем Хейса на батуты, – сообщила Лорен. – Я не выношу запаха лошадей.
– Полагаю, это значит, что мы с тобой займемся пони, – сказала я Тейту, который тут же схватил меня за руку и потащил к загону.
Очередь на катание змеилась на многие метры, и Тейт провел следующие тридцать минут, свисая с забора и скуля: «Когда же настанет моя-я-я очередь?»
– На каком из них ты хочешь покататься? – спросила я, пытаясь его отвлечь, показывая на разноцветных пони, бредущих по грунтовой дорожке. – Мне нравится белый с коричневыми пятнами.
– Нет! – возразил Тейт. – Мне нужен большой.
– А это который из них?
– Вон тот. – Указал Тейт на облезлого серого пони с наполовину откушенным ухом. Пока мы смотрели, пони свалил, оставив за собой след из навозных пирогов. – Ю-ху-у-у! – восторженно завопил Тейт. – Пони сделал большую какашку!
Когда мы наконец добрались до первого ряда, Тейт получил послушного коричневого пони со звездой на лбу.
– Эта подходит для малышей, – сказал нам работник, но Тейт был подавлен.
– Мне нужен КАКАЮЩИЙ ПОНИ! – завопил он и бросился на покрытую грязью и соломой землю. Я поморщилась.
– Ему три года. – Извинилась я. – Есть ли хоть малейший шанс заполучить того серого пони? В противном случае, боюсь, истерика может затянуться.
– Конечно, – ответил работник, глядя на Тейта с болезненной улыбкой. – Привет, малыш, – сказал он Тейту. – Земля довольно противная. Может, лучше встанешь?
– Извините, извините, – сказала я смущенно, перекатывая Тейта на бок и освобождая проход людям позади нас.
Серый пони наконец забежал внутрь. Он выглядел скучающим и безразличным, когда Тейт, покрытый пылью и соломой, вскочил с земли и вскарабкался в седло. Я смотрела, как они уходят. Проводник вел пони под уздцы, а Тейт взволнованно подпрыгивал вверх и вниз, крича: «Но!». Они сделали три неспешных круга, и я махала каждый раз, когда они проходили мимо. В ответ племянник каждый раз показывал мне язык.
Когда, после финального круга, они направились в мою сторону, я приготовилась к очередной истерике. Тейт может захотеть остаться на пони. Он не отдаст своего какающего пони следующему ребенку в очереди. Он может спрыгнуть на землю и, возможно, сломать себе что-нибудь.
Вместо этого Тейт с радостью отдал своего пони без жалоб. И вместо того, чтобы броситься на землю, он бросился мне на голову, обхватив своими толстыми ногами мою шею и используя мои волосы, как поводья.
– Вперед, лошадка! – завизжал он, когда я, спотыкаясь, выбралась из загона и попыталась пробраться на открытое место.
– Ты душишь меня, Тэйт, – прохрипела я, пытаясь оторвать его ноги от своей шеи. Тейт только крепче прижимал их, а потом закрыл мне глаза своими грязными ладошками.
– Я серьезно, Тэйт! – вскрикнула я, приходя в бешенство. – Это не смешно! Я ничего не вижу!
За моей спиной послышался голос Бретта.
– Эй, болван! – закричал он. – Немедленно слезь со своей тети.
Но Тейт проигнорировал его, громко хихикая и дергая меня за волосы.
– Давай быстрее, лошадка! – не успокаивался он, тыча пятками в мою грудную клетку.
– Я не шучу, Тейт! – Завопил Бретт. – Ты слышишь меня?
Я почувствовала, как кто-то снял с меня Тейта.
– НЕТ! – Тейт запротестовал и задрыгал руками и ногами в воздухе. Я была вся в поту и покрыта коричневыми потеками грязи, а горло сжималось и болело.
– Слава Богу, – вздохнула я, поворачиваясь, чтобы поблагодарить Бретта. – Я думала, что задохнусь.
Но там стоял не Бретт. Это был Адам, который с удивлением смотрел на меня, удерживая Тейта от новой попытки оседлать меня. Он был одет в черный спортивный пиджак с накрахмаленной рубашкой и красным галстуком, на лацкане пиджака красовалась маленькая булавка колледжа Фэрфакс.
Бретт подбежал с Арчером на буксире и схватил Тейта за локоть.
– Ты попался, малец, – проревел он. Адаму он сказал: – Спасибо, парень. Я твой должник.
– Не за что, – ответил Адам. – Я просто увидел, что Энн была нужна помощь.
Я стояла там, пытаясь стереть отпечатки ботинок Тейта с моей несвежей футболки и пригладить волосы. Должно быть, я выгляжу, как развалина.
– Вы, ребята, знаете друг друга? – спросил Бретт.
Как раз в этот момент появилась Лорен с моим отцом и Хейсом. Она выглядела смущенной, а затем удивленной, когда узнала Адама, стоящего с нами.
– Что произошло? – Оглядела она всех присутствующих. – Я что-то пропустила?
– Этот парень только что спас твою сестру от удушения твоим сыном, – сказал Бретт. – Мы должны купить ему пива.
– Привет, Лорен, – Адам учтиво протянул ей руку. – Рад снова тебя видеть.
– Адам, – сказала Лорен дребезжащим и неестественно веселым голосом. – Как забавно с тобой столкнуться! – Она оглядела его с ног до головы, не особо скрывая это. – Большое спасибо, что пришел на помощь, – сказала она, подбирая к себе детей. – Это мой муж Бретт и трое моих сыновей – Арчер, Хейс и Тейт, с которыми, как я понимаю, ты уже знаком.
Я не могла поверить, что Лорен так заискивает. Когда они виделись в последний раз, Лорен буквально допрашивала Адама: откуда он родом? Чем занимались его родители? Что он собирается делать в следующем году? Как он собирается зарабатывать на жизнь? Когда я сказала ей, что мы помолвлены, она взорвалась, назвав меня наивной и «еще более глупой, чем она думала».
Адам неудачник, – заявила она. – С дерьмовыми карьерными перспективами и еще более дерьмовым вкусом на кольца. – Она бросила один взгляд на мою камею и фыркнула. – Ты шутишь. Нет бриллианта?
Теперь, однако, Лорен упивалась своим обаянием, улыбалась во весь рот и практически выворачивалась наизнанку, чтобы представить Адама всем.
– О, и, конечно же, ты должен помнить моего отца, Джерри, – прошептала она, указывая на моего отца.
– Мистер Кори? – Адам немного натянуто улыбнулся, пожимая папе руку. – Давно не виделись. Добро пожаловать в Фэрфакс.
– Напомни, как тебя зовут? – спросил отец. Он явно не узнал Адама.
– Адам Мартинес.
– Хм… – Было ясно, что он не помнит, чтобы когда-либо встречался с Адамом раньше.
– Мы с Адамом вместе учились в колледже, – запинаясь, объяснила я Бретту. – Он новый президент колледжа Фэрфакс.
– Погоди-ка… разве это не тебя только что окунули? Это было эпично! – рассмеялся Бретт.
– Да, это был я. Просто потом пошел и вытерся.
– Значит ты президент, да? – рассуждал Бретт. – Думаешь, ты сможешь отправить моих детей в Фэрфакс через десять лет? Я обещаю, что двое старших не так плохи, как этот маленький монстр. – Он наклонил голову к Тейту, который теперь рвал пригоршни травы с земли и пытался забросать ими своих братьев.
– Адам! – Кто-то окликнул его. Я подняла глаза и увидела Тиффани, неустойчиво идущую по траве в нашу сторону. Она была одета в клетчатый сарафан и эспадрильи, ее волосы были собраны в высокий хвост. Черно-белая овчарка прыгала рядом с ней, игриво щелкая лентами, завязанными вокруг ее лодыжек.
– Прекрати, Чарли! – строго сказала она.
Адам присвистнул, и Чарли тут же оставил Тиффани и потрусил к Адаму.
– Хороший мальчик, Чарли. – Адам нежно погладил собаку. – Извини, он немного гипер. Но он отлично ладит с детьми.
– Он что, гипергенитальный? – спросил Тейт у Адама.
– Что ты сказал? – прошипела Лорен, выглядя подавленной.
– Он что, гипергенитальный? Как собака нашего соседа?
– Ты, наверное, имеешь в виду гипоаллергенность, чувак, – поправил его Бретт.
– Вот, Тэйт. – Адам опустился на колени рядом с Тэйтом и вытащил из кармана жевательную игрушку. – Почему бы тебе не побросать ее, чтобы Чарли погнался за тобой?
Тейт и его братья ушли, бросая жевательную игрушку друг другу, как футбольный мяч, а Чарли бегал кругами.
Пока Тиффани представлялась моей семье, я повернулась к Адаму.
– Большое спасибо за помощь, – тихо пролепетала я. – Тейт у нас бывает бедовым.
– Это было самое меньшее, что я мог сделать. Как твой отец приспосабливается к переезду в Фэрфакс? – спросил он, взглянув на моего отца.
Я вздохнула.
– Он не в восторге от этого. Надеюсь, скоро освоится. Я стараюсь навещать его как можно чаще.
Позади нас я слышала, как Лорен кричит на моего отца.
– Я же сказала тебе, чтобы ты перестал ковырять свою рану! Что я тебе говорила? Разве я не предупреждала, что она будет кровоточить?
Адам сочувственно улыбался мне. «Бедная Энн, – думал он, наверное, – вся в грязи, засохшем конском навозе и клочьях сена, тащится вместе со своей рассудительной сестрой, тремя ужасными племянниками и дряхлым отцом».
– Эй, Адам! Пойдем, выпьем лимонада! – окликнула Тиффани, хватая его за руку. – Я умираю от жажды.
– О, не будем вас задерживать, – прощебетала Лорен. Она все еще натужно улыбалась Адаму. – Так приятно было с тобой столкнуться. Я действительно впечатлена! Ты прекрасно выглядишь… – я услышала невысказанное «сейчас», повисшее в воздухе, и мне захотелось придушить ее. Даже когда она вела себя наилучшим образом, она не могла не быть снисходительной.
Я смотрела, как Адам и Тиффани направились к киоскам. Рука Тиффани обвилась вокруг талии Адама, ее конский хвост весело подскакивал при ходьбе, Чарли следовал за ними по пятам.
– Похоже, он классный парень, – сказал Бретт Лорен.
– Я всегда знала, что его ждут великие дела, – ответила она. – Энн не следовало с ним расставаться. Я сразу поняла, что он далеко пойдет.
Я почувствовала отвратительный укол ревности, когда Адам и Тиффани исчезли в толпе. Это могли бы быть мы – счастливые, обнимающиеся, с собакой и, возможно, даже с детьми. Почему я отказалась от всего этого? О чем я только думала?
Прежде чем я успела утонуть под волной «если бы», я сердито встряхнулась.
Нет. У меня есть карьера. Рукопись книги. Студенты, которые рассчитывают на меня. Я не неудачница. Я не неудачница!
Вздохнув, я повернулась и последовала за сестрой к машине.
* * *
От Кого: Джэк Линдси
Кому: Энн Кори
Тема: Эй
Дата: 29 Сентября
Эй, Энн, Бэкс сказала мне, что ты профессор. Я только что закрутил с фильмом вампир Джейн. Я знаю, вы, девчонки, читали его в вашем книжном клубе. Я играю Рочестера, он такой же как в книге Джейн Эйр, ты знала? Я собираюсь начать кампанию в прессе и хотел задать тебе вопросы о характере героя и предыстории. В случае, если зададут вопросы, я хочу быть готовым. Роль не совсем моего плана, я обычно не снимаюсь в историческом кино, но, надеюсь, это поможет сделать прыжок с ТВ на большой экран и, думаю, что это поставит меня в выгодное положение для франшизы. Я могу устроить тебя как консультанта на постродакшн, дай мне знать, если ты заинтересована.
