Текст книги "Как по книге (ЛП)"
Автор книги: Джулия Соннеборн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
– Этот мне нравится больше, – ответил он, указывая на дом из красного кирпича, похожий на дворец Монтичелло, с белыми колоннами и темно-зелеными ставнями. – Или вот этот, – махнул Адам на белый дощатый дом с вдовьей дорожкой, протянувшейся через всю крышу.
– Ты можешь себе представить, что живешь в одном из них? – Не переставала мечтать я. – Я имею в виду, посмотри на это! – Я указала на дом с большим слуховым окном. Сквозь стекло виднелась целая стена книг. – Это библиотека из моих снов, – вздохнула я.
– Когда-нибудь я куплю его для тебя. – Рассмеялся Адам. – Как только сколочу состояние.
– Какое состояние? – Пошутила я.
– Может быть, я и не смогу купить тебе дом, но, обещаю, у тебя будет библиотека мечты.
Теперь, увидев библиотеку Адама, я почувствовала себя больной от нужды и понимания, что он украл частицу моих снов, как будто он жил той жизнью, которой хотела жить я.
Это должна была быть моя библиотека…
Он что, издевается надо мной? Показать мне жизнь, которую я могла бы иметь, если бы мы не расстались?
– Пошли, – рявкнула я. – Мне нужно еще выпить.
Испытывая жалость к себе и одновременно ярость, я выбежала из комнаты, не дожидаясь Ларри.
– Энн! – Я обернулась: моё лицо было похоже на грозовую тучу. – Что? – огрызнулась я.
Адам стоял передо мной с бокалом вина в руке.
– Ого. – Он немного напрягся. – С тобой все в порядке?
Он инстинктивно протянул руку, чтобы коснуться моего плеча, но затем смущенно отстранился.
– О, да, извини, ничего страшного. – Я заставила себя улыбнуться, пытаясь собраться с мыслями. Его глаза были того же темно-коричневого цвета, как в моих воспоминаниях, с такими же густыми ресницами и тяжелыми веками, которые придавали ему задумчивый вид. Я увидела чистую линию там, где парикмахер подправил бачки. Он недавно постригся – может быть, даже сегодня утром. Я могла бы поклясться, что почувствовала запах лосьона после бритья.
Мы постояли немного, Адам вертел в руках бокал.
– Я давно хотел поговорить с тобой. Видел тебя в часовне. Как поживаешь?
– Я? В порядке. Ты знаешь, занята, э… делами.
– Прошло много времени… – Адам осёкся.
Я молча кивнула. Секунду мы стояли в неловком молчании.
– Ну, а как насчет тебя? – спросила я, стараясь говорить беззаботно. – Каково это – быть президентом Мартинесом?
– Немного сюрреалистично. – Адам оглядел комнату. – Просто пытаюсь всё это переварить. – Он посмотрел на меня не без злобы. – Как поживает твоя семья?
– Они в порядке. Лорен сейчас в Лос-Анджелесе. Она замужем, мама уже троих детей.
– А твой отец?
– У него не всё так хорошо: недавно были проблемы со здоровьем, и мы думаем, что будет лучше, если он переедет сюда, поближе к нам.
– Мне жаль. – Адам выглядел и правда искренне обеспокоенным. – Надеюсь, с ним все в порядке.
– С ним будет все в порядке, – подтвердила я. – Он крепкий парень. Как и всегда.
– Это правда. Он крепкий орешек, – согласился Адам.
Я покраснела. Адам познакомился с моим отцом, когда я привезла его во Флориду на День Благодарения. Мой отец всё время игнорировал Адама, вместо этого жалуясь на своих жильцов и крича на телевизор. Когда я попыталась заговорить о нашей помолвке, отец прервал меня. Сменив тему, он спросил, не думала ли я больше о юридической школе, и когда я сказала «нет», он начал с Адама, сообщив ему, что его «латиноамериканское происхождение» подразумевает, что он поступит в любую юридическую школу, которую захочет. Годы спустя я все еще съеживалась от воспоминаний.
– Что ты преподаешь? – По всей видимости, Адам решил сменить тему.
– Стандартно, – пробормотала я. – Остин, Бронте, Гаскелл, Элиот и некоторые другие, менее известные писатели.
Адам одобрительно кивал в знак осведомленности. Он вдруг усмехнулся, походя на мальчика, которого я помнила с колледжа.
– Помнишь, как ты ходила на те лекции с доктором Расселом на первом курсе, где она задавала роман в неделю, и тебе приходилось читать ночами, чтобы не отстать?
– Не напоминай мне. – Засмеялась я, удивляясь тому, насколько естественно и приятно протекало наше общение. – Я обещаю, что не буду так жестока к своим ученикам, хотя они все еще любят жаловаться на нагрузку по чтению.
– Еще бы, – хмыкнул Адам. – Вообще, это отличный план. Я бы хотел сам походить на подобные занятия.
– Ты всегда можешь заглянуть ко мне, – предложила я, удивляясь своей смелости.
– Может и зайду. Тебе придется прислать мне список для чтения. Что ты даешь из Остин?
– В этом семестре я преподаю «Доводы рассудка». – Я почувствовала, как теплеет мое лицо. Адам тоже, казалось, вдруг смутился.
– Твой любимый роман, – пробормотал он.
– Ха-ха, да. Я удивлена, что ты все еще помнишь.
– Конечно помню, – Адам приподнял бровь. – Как я мог забыть? Это по-прежнему твой любимый роман?
– Думаю, да. – Я почувствовала себя почти пристыженной. Он, должно быть, удивляется, как кто-то еще может быть так глупо предан двухсотлетней книге.
– Это здорово. – Его голос опустился почти до шёпота. – Должно быть, это замечательно – учить тому, что любишь сам. Я рад за тебя. Кажется, у тебя все хорошо. – Он помолчал, словно не зная, стоит ли продолжать. – Я много думал, – снова начал он, – о том, что случилось тогда.
– Энн! Куда ты ушла? Смотри, кого я нашел!
Ларри, шатаясь, шел к нам, таща за собой слегка ошеломленного Рика Чейзена.
– Рик! Не знала, что Вы уже в городе! – Не скрыла я своего удивления.
– Только что приехал. – Он поцеловал меня в щёку. – Рад снова видеть Вас, Энн.
– Я узнал его по авторской фотографии! – Не унимался Ларри. – Президент Мартинес, это Рик Чейзен. Он наш новый приглашенный преподаватель. Это настоящий прорыв для нас.
– Приятно познакомиться, – сказал Адам, протягивая руку Рику для пожатия.
– Мы уже встречались, – многозначительно произнёс Рик. – В Хьюстоне.
– Верно, – подтвердил Адам.
– Рик только что выиграл Букеровскую премию, – поведала я. – На днях он читал лекцию в Хантингтоне, зал был переполнен.
– Поздравляю. – Сдержанно улыбнулся Адам. Он посмотрел через двор, где Тиффани размахивала руками. – Мне очень жаль, но, похоже, меня вызывают. Прошу меня извинить.
Когда он уходил, Ларри наклонился к Рику.
– Значит, вы знали президента Мартинеса в Хьюстоне? Когда он был проректором?
– Да, мы знали друг друга, – подтвердил Рик, тщательно подбирая слова. – Вернее, мы знали друг о друге. Он сложный парень.
– Что ты имеешь в виду? – Поинтересовалась я. Он говорил так, словно знал что-то об Адаме, но не хотел говорить.
– Ты же знаешь, как это бывает. Он управленец – довольно серьезный и жесткий. Преподаватели с ним не ладили. Я был одним из лидеров Союза и могу вам сказать, что мы не сходились во взглядах. Он был бюрократом. Там хотели ограничить академическую свободу, плюс – урезать наши льготы.
– Ну и ну. – Ларри тихо присвистнул. – Весьма интересно. Должен признаться, я немного удивлен. Из того, что я видел до сих пор, он кажется настоящим интеллектуалом. Мы только что заглянули в его библиотеку, и позвольте мне сказать вам, что за это стоит умереть.
– Пусть это вас не обманывает, – рассмеялся Рик. – Просто потому, что у кого-то есть много книг, это не значит, что они действительно заботятся о чтении и письме. Иногда они просто хотят, чтобы люди думали, что им не всё равно. Но для него это всё на втором плане. Он не заботится о «гуманистических ценностях» или о том, что он еще проповедует. Поверьте – он хочет акционировать университет, сделать его более прибыльным и менее доступным.
– Ну, не знаю, – сказала я нерешительно. – Я была знакома с ним еще в колледже, и он определенно очень заботился о книгах в то время. На самом деле, он даже хотел быть преподавателем в какой-то момент.
– Вы шутите! – Удивился Рик, его глаза расширились. – Вы были знакомы раньше?
– Вроде того, – неохотно признала я, чувствуя себя смущенной. – Вообще-то, мы встречались некоторое время.
– Вы что? – воскликнул Ларри. – Почему ты не сказала мне раньше?
– Это было так давно. – Я лишь пожала плечами. – С тех пор мы совершенно потеряли связь. В действительности, это было не очень серьёзно. Я имею в виду, он даже не узнал меня, когда увидел на приёме.
– У него всегда было такое нечитаемое поведение? – спросил Рик, подмигнув мне. – Ну, знаешь, когда ты не можешь понять: нравишься ему, или он ненавидит тебя до глубины души?
Я обнаружила, что громко смеюсь.
– Наверное, его всегда было немного трудно читать, – подтвердила я.
Позади нас послышался шёпот, и мы все трое обернулись. Глава попечительского совета стоял на возвышении, поднимая бокал за Адама, который находился рядом с ним. Профессиональный фотограф снимал, не переставая.
Когда попечитель произнёс тост, я увидела, как глаза Адама скользнули по толпе. Я видела, как его взгляд остановился, когда он увидел Рика, все еще стоящего рядом со мной и Ларри. Что-то произошло между ними – ощущалась холодная напряженность. Я достаточно хорошо знала Адама, чтобы понять его взгляд. Ему не нравился Рик.
– Видите? – Рик наклонился и прошептал мне. – Он думает, что я придурок. Но я его не боюсь. Кто-то должен противостоять этому человеку.
Я молча кивнула. Что я на самом деле знаю об Адаме сейчас? У него была важная должность, большой дом и шикарная библиотека. Он был достаточно добр, но было ясно, что с его стороны не осталось никаких чувств. С того места, где я стояла, мне казалось, что я смотрю через огромную пропасть. Я шагнула ближе к Рику.
От кого: Руфус Чанг
Кому: Энн Кори
Тема: запрос книги
Дата: 18 Сентября
Дорогая Энн Кори,
ХУП отходит от литературного критицизма. Удачи в размещении вашей рукописи.
Руфус Чанг
* * *
От кого: Лорен Кори Уинстон
Кому: Энн Кори
Тема: информация о книжном клубе
Дата: 18 Сентября
Подробности в re: книжный клуб. Не опаздывай. Я сказала дамам, что ты прочтешь небольшую лекцию о романе, дашь историческую справку, и т. д. Пусть это будет коротко и мило…
Джек Линдси может заглянуть ненадолго. Я не против, если Ларри придёт, но скажи ему, чтобы он НЕ беспокоил Джека для селфи.
– Перенаправленное сообщение –
От Кого: [email protected]
Кому: <нераскрытые получатели>
Тема: Книжный клуб
Дата: 1 Сентября
Привет Дамы!
Давайте запланируем встретиться у меня в воскресенье, 23 сентября в 2 часа дня. Просто напоминание: мы читаем «Вампир Джейн» Сильвии Селесты. Должно быть весело! Лорен также собирается посмотреть, сможет ли её сестра присоединиться к нам, чтобы немного поговорить о связи романа с Джейн Эйр. Спасибо, Лорен!
80 °Cтоун-Каньон-Роуд
Лос-Анджелес, CA 90077
(Позвоните в домофон, когда вы доберетесь до нашей подъездной дорожки, и вас впустят).
Бекс
* * *
От Кого: Тиффани Аллен
Кому: Энн Кори
Тема: Процветай! Кампания Фэрфакс Кэпитал
Дата: 18 Сентября
Привет, Энн,
Надеюсь, вы так же взволнованы новым учебным годом, как и я! У нас запланировано так много замечательных вещей в рамках старта нашей столичной кампании! Как вы знаете, Фэрфакс пытается собрать $500 миллионов в течение следующих нескольких лет, чтобы помочь финансировать стипендии, обновить библиотеку и пополнить наш фонд. Официальный гала-концерт и запуск запланированы на 28 октября. Сохраните дату!
Я надеялась, что ты согласишься стать одним из капитанов факультета в нашей столичной кампании. Тебе будет поручено обратиться к выпускникам, которые специализировались на гуманитарных науках, многие из которых добились больших успехов в кино, телевидении, технологиях и финансах. Я знаю, что ты занята, но это было бы замечательной услугой для школы и, я уверена, будет выглядеть абсолютно потрясающе в твоем личном деле. Я уже говорила с твоим председателем кафедры, и он искренне согласен, что ты идеально подходишь для этой работы!
Наше первое собрание состоится 5 октября. Я знаю, что могу на тебя рассчитывать!
Вперёд, Росомахи!!!
Тифф.
* * *
От Кого: Лоуренс Эттингер
Кому: Энн Кори
АХАХАХАХАХАХАХАХ, НЕУДАЧНИЦА!!!
Вперёд, Росомахи!!!
Ларри.
Сент. 18, Энн Кори написал:
КАКОГО ЧЕРТА?
– Перенаправленное сообщение –
От Кого: Тиффани Аллен
Кому: Энн Кори
Тема: Процветай! Кампания Фэрфакс Кэпитал
Дата: 18 Сентября
(. .)
* * *
От Кого: Джером Кори
Кому: Энн Кори
Тема: ТЕСТ ТЕСТ ЭТО ТВОЙ ОТЕЦ ПОЖАЛУЙСТА ОТВЕТЬ
Дата: 19 Сентября
ТЫ ПОЛУЧИЛА ЭТО? ПОЖАЛУЙСТА, ОТВЕТЬ, ЧТОБЫ Я ЗНАЛ, ЧТО ЭТО РАБОТАЕТ!
В ЭТОМ МЕСТЕ АБСОЛЮТНО УЖАСНАЯ ЕДА.
МНЕ СКУЧНО, А ЛЮДИ ЗДЕСЬ ТУПОРЫЛЫЕ.
Я НЕ МОГУ ЗАСНУТЬ, ТАК КАК КРОВАТЬ ЗДЕСЬ ОЧЕНЬ НЕУДОБНАЯ.
ПОЖАЛУЙСТА, ПРИНЕСИ ТАБЛЕТКИ ДЛЯ ЖЕЛУДКА, КОГДА ПРИЕДЕШЬ В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ.
* * *
От Кого: [email protected]
Кому: Энн Кори
Тема: [автоматический ответ]
Дата: 2 °Cентября
Мы не принимаем незапрашиваемые материалы.
Пожалуйста, не отвечайте на это сообщение. Это сообщение было отправлено с адреса только для уведомлений, который не может принимать входящую почту.
Глава 6
– НЕ МОГУ ПОВЕРИТЬ, ЧТО ТЫ ЗНАКОМА с Джеком Линдси. – Ларри возбужденно хлопнул в ладоши. Мы направлялись на собрание книжного клуба Лорен, и я старалась не пропустить выезд на Сансет с четыреста пятого шоссе.
– Я смотрел абсолютно все серии «Дней нашей жизни» только из-за него. Он такой горячий.
– Да, знакома, но сомневаюсь, что он меня помнит. – Опустила я себя с небес на землю. – Мы только пару раз посещали общие занятия, но предупреждаю – он не семи пядей во лбу.
– Кого волнует ум, если выглядишь как бог?
Я знала Джека Линдси еще со времен колледжа, когда он был очередным симпатичным мальчиком-бейсболистом со Среднего Запада. Все девушки были влюблены в него. Он был красив, спортивен, с густыми каштановыми волосами, загорелой кожей, ямочками на щеках и сильным подбородком. Тот факт, что он был глуп, как булыжник, казалось, не умалял его привлекательности. Он был похож на золотистого ретривера или лабрадора – добродушный, дружелюбный, такого невозможно ненавидеть.
– А какая у него жена? – спросил Ларри.
– Бекс? Ну, она очень красивая. И очень умная.
Джек и Бекс встречались на протяжении всего обучения в колледже. Бекс была высокой и гибкой, с белокурыми волосами, которые выглядели так, будто были сотканы из золота. Одно из зданий кампуса было названо в честь ее прадеда, который был попечителем во времена президентства Вудро Вильсона. На занятиях создавалось ощущение, что она прочитала все и побывала везде, а иногда казалось, что они с профессором беседуют наедине, в то время как остальные слушают. Я бы хотела ненавидеть ее, но это невозможно – я хотела быть ею.
– Как давно они женаты? – Продолжал допрос Ларри.
– Вечность. Я помню, как видела их свадебные фотографии в журнале выпускников. Кажется, они поженились в Нантакете. Это выглядело, как свадьба от Марты Стюарт.
Я вздохнула. Трудно было не завидовать Джеку и Бекс. Я знала, что после окончания колледжа Джек отправился в Голливуд, чтобы стать актером, хотя он никогда в жизни не брал уроков актерского мастерства, не участвовал в студенческих спектаклях и не занимался ничем, кроме игры в бейсбол. В течение двух недель после прибытия в Лос-Анджелес он получил роль второго плана в мыле и быстро перешел к ролям плейбоев и сердцеедов в различных телевизионных шоу. Время от времени я, переключая каналы, останавливалась, когда видела лицо Джека на экране, то играющего качка на шоу СиВи, то горячего резидента в «Анатомии Грея», то молодого Кеннеди в мини-сериале канала Хистори.
Я проехала мимо кампуса Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, затем свернула налево через белые ворота Бел-Эйра. Далее мы поднялись на холмы, минуя особняки с огромными участками, скрытые стеной деревьев и живых изгородей.
– Ты прочитал книгу? – спросила я у Ларри.
– О, боже, нет, – возмутился он. – Ты же знаешь, что я не читаю ничего опубликованного после 1920 года. Я просто подожду экранизацию. Не могу дождаться, когда увижу Джека в роли Рочестера!
Высоко на холмах я свернула на подъездную дорожку с массивными воротами. Я нажала кнопку интеркома, представилась и подождала, пока ворота медленно распахнутся. Машина стояла на крутом склоне, который огибал холм, густо заросший бугенвиллеями и оливковыми деревьями. Я нажала на газ, и нас откинуло на спинки сидений, когда моя машина рванулась вверх по холму. Подъездная дорожка извивалась, как праздничная лента, а затем выровнялась, когда мы подъехали к круглой автомобильной площадке с каменным фонтаном, журчащим в центре.
– Это место похоже на отель, – прошептала я, когда мы подъехали к дому.
– Нет, похоже на особняк Плейбой, – тихо пробормотал в ответ Ларри.
Мы держали наш путь в дом по длинному прохладному коридору, выложенному глиняными изразцами с ручной росписью и выходящему в красивый ландшафтный сад, густо заросший фиолетовым Агапантусом. В гостиной высокие потолки венчал огромный витражный купол из цветного стекла, который светился оранжевым и желтым. На полу лежали мягкие ковры, стояли удобные кресла и современная мебель, которая перемежалась антиквариатом. Это место было гармоничным и не выглядело, как музей. Ларри вгляделся в портрет женщины в полный рост в опаловом шелковом платье с огромными пышными рукавами и ниткой жемчуга, пересекающей лиф.
– Господи, неужели это подлинный Джон Сингер Сарджент? – Восхитился Ларри.
– Идите на кухню! – окликнули нас издалека.
Мы последовали за голосом через торжественную столовую, еще одну гостиную и оказались в большой, светлой кухне, которая выходила на вымощенный камнем внутренний дворик. Бекс сидела за кухонным столом, нарезая помидоры и оживленно беседуя с Лорен и ее друзьями. Все они пили белое вино и выглядели невероятно расслабленными.
– Энн! Ларри! – приветствовала Лорен. Ее голос был выше обычного, когда она быстро представила нас группе. Я узнала ее подруг – Марни и Селесту, знакомых по пляжному клубу и родительскому комитету, которые впервые пригласили ее присоединиться к ним. Двух других женщин я не знала. Одна из них была очень высокая брюнетка с волосами, зачесанными назад в низкий хвостик, которую Лорен представила как Куинси, пиарщика одной из студий. Другую женщину, бледно-рыжую, с множеством браслетов и колец, звали Шайлер, она занималась дизайном ювелирных изделий и была замужем за кинопродюсером.
А потом появилась Бекс. Хотела бы я сказать, что та подурнела с возрастом, но она выглядела так же естественно красивой, как и в колледже. Во всяком случае, она немного расслабилась, стала менее чопорной и опрятной. Она была одета в белую майку, которая демонстрировала ее загорелые руки, и шелковые брюки, которые делали ее ноги еще длиннее, чем я помнила. Ее волосы были распущены и струились волнами с золотыми всполохами, а лицо – свежее и молодое, без единого грамма косметики.
– Я так рада, что вы смогли прийти, – сказала Бекс, вытирая руки кухонным полотенцем и целуя нас обоих в щеку. Я почувствовала запах ее духов или шампуня: смесь белых цветов и грейпфрута.
– Как продвигается работа? – поинтересовалась Марни. – Я слышала, ты пишешь книгу! Когда мы сможем ее прочесть?
– Это не художественная книга, – объяснила я. – Она научная.
– О! Значит, это не роман?
– Нет, речь идет о романах, но это не роман. – Я почувствовала, что у меня заплетается язык. – Это научное исследование нескольких романистов девятнадцатого века, таких как Остин, Бронте и Элиот.
– Элиот? Я люблю его! Что это за стихотворение? Где женщины говорят о Микеланджело?
– Это Т. С. Элиот, я работаю над Джордж Элиот.
Марни выглядела разочарованной. Я не писала роман, который она могла бы купить в книжном магазине, и даже не писала об авторе, который ей нравился. Она все еще приветливо улыбалась мне, но ей явно нечего было сказать.
Внезапно Джек выглянул из-за угла.
– Привет, дамы! – сказал он, показывая ямочки на щеках. – Просто хотел быстро поздороваться.
– Джек! – окликнула его Бекс. – Я хотела познакомить тебя с гостями.
Джек вошел на кухню босиком, в обтягивающей футболке, подчеркивающей его спортивное телосложение, и дизайнерских джинсах. Время, проведенное в Голливуде, сгладило все те братанские деревенские замашки, которые у него когда-то были. Лицо лощеное, волосы уложены гелем, на запястье – огромные часы. Он прошелся по комнате, получая воздушные поцелуи от всех друзей Бекс, а затем нежно поцеловал ее в щеку. Я взглянула на Ларри – он был совершенно ошарашен.
– Я Джек Линдси, – представился он, протягивая мне руку. – Очень приятно с вами познакомиться.
– Энн училась с нами в Принстоне, дорогой, – сказала Бекс.
– Правда? В каком году? – спросил Джек.
– В 2003, – ответила я.
– И я тоже! – воскликнул Джек, словно не мог поверить в такое совпадение.
– Это мой коллега, Ларри, – представила я друга. – Он преподает со мной в Фэрфаксе.
– Вы профессор? – Джек пожал Ларри руку.
– Да, – пробормотал Ларри. – В основном специализируюсь на Генри Джеймсе.
– Вы учите какому-нибудь Твену? Он свой парень. Я читал все его произведения.
– Я люблю Твена, – согласился Ларри.
Я недоверчиво посмотрела на него, но он не обратил на меня внимания.
– Вы знали, что его настоящее имя Сэмюэл Клеменс? – спросил Джек.
– Не может быть, – выдохнул Ларри.
– И он был лоцманом речного парохода на Миссисипи?
– Нет… Правда?
– И он родился и умер с приходом кометы Галлея?
– Я этого не знал!
– Ага! У меня есть книга, которую я хочу тебе показать. – Джек повернулся к Бекс. – Ничего, если я украду Ларри на минутку? Пока вы, дамы, располагаетесь?
– Ну, конечно! – Просияла Бекс. – Мы будем во внутреннем дворике.
Ларри практически выбежал из комнаты вместе с Джеком. Бекс провела нас через французские двери в свой затененный внутренний дворик. Он выглядел, как продолжение ее дома: с плюшевой садовой мебелью, большим обеденным столом с маленькими букетами полевых цветов и большим количеством ковров, покрывающих каменную дорожку. Из внутреннего дворика открывался потрясающий вид на раскинувшийся во все стороны город с ощетинившимися выступами, отмечавшими Сенчури-Сити и центр Лос-Анджелеса вдалеке. С того места, где я стояла, можно было различить туманную голубую дымку океана. Я подошла к краю патио и увидела встроенный в лужайку бассейн в форме восьмерки, символизирующей бесконечность, бортик украшала современная скульптура из матовой стали. Справа виднелся ярко-зеленый прямоугольник теннисного корта.
Срань господня. Моя квартира могла бы поместиться в патио Бекс. Все было тщательно продумано и ухожено, от светильников до бархатистого мха, который рос в расщелинах мощеной дорожки. В моей же квартире была старая сантехника и так много слоев толстой, липкой белой краски Навахо на стенах, что, когда шел дождь, можно было снять слои, как кору с дерева.
– Ты получала от папы электронные письма? – прошептала я Лорен, когда мы уселись на диван.
Мы перевезли моего отца в небольшой дом престарелых «Фэрфакс», рядом с моей квартирой. Это было единственное место, где его могли принять так быстро. Лорен проинструктировала меня, что, поскольку она занимается счетами, я буду следить за отцом и регулярно навещать его.
– Да. Они полны солнечного света, не так ли? – Скорчила она гримасу.
– Может быть, ты приедешь в следующие выходные? Это могло бы поднять ему настроение. В кампусе будет осенний фестиваль, и мы могли бы сходить туда вместе. Детям это очень понравится – будут аттракционы, игры и живые выступления.
– Ух, ты хоть представляешь, насколько огромны пробки на выезде из Лос-Анджелеса? – Лорен вздохнула. Она считала, что все, что находится к востоку от Ла Бреа, не стоит поездки с Запада. – Сначала я должна посоветоваться с Бреттом.
Она услышала, как Бекс звякнула вилкой по бокалу, призывая Книжный клуб к порядку. Наклонившись ко мне, она прошептала:
– Постарайся не затягивать слишком долго. Это книжный клуб, а не Лит 101. И, пожалуйста, не ставь меня в неловкое положение.
Шайлер начала первой.
– Когда Джейсон, миллион лет назад, купил права на фильм «вампир Джейн», мы понятия не имели, что в дальнейшем это будет такое большое событие! Я предполагала, что это просто какая-то подростковая литература, это было похоже на «Сумерки» – все мамочки начали читать книгу и рекомендовать ее своим книжным клубам, и теперь это переросло в явление.
– Не могу дождаться, когда увижу фильм, – сказал кто-то. – Кто играет Джейн?
– Эта британская актриса, Рейчел… Рэйчел…
– Рэйчел Эванс, – подсказала Бекс. – Джек сказал мне, что она рассталась со своим парнем и два дня не выходила из трейлера. Это сбило весь график съемок.
Прозвучало несколько сочувственных кудахтаний, за которыми последовала небольшая сплетня о Рейчел Эванс – с кем она сейчас встречается, какой у нее типаж и почему она не может встречаться ни с кем дольше трех месяцев.
– Как себя чувствует Джек, раз уж он сейчас в посте? – спросила Куинси.
– Что такое «пост»? – прошептала я Лорен. – Это что, рехаб такой?
– Тихо! – прошипела Лорен. – Она имеет в виду постпродакшн, тупица.
– Отлично! – ответила Бекс. – После съемок мы быстро съездили во Францию. Это было так прекрасно – мы получили возможность посетить музей Марселя Пруста в Илье-Комбре.
Слова «музей Марселя Пруста» и «Илье-Комбре» слетели с языка Бекс, как пузырьки шампанского. Я вспомнила, что Бекс была не только очень красива и умна, но и прекрасно говорила по-французски – результат года, проведенного в Париже за работой в художественной галерее.
– Я люблю Пруста, – сказала я. – Хотя мой французский недостаточно хорош, чтобы прочитать его в оригинале.
– Я написала свою дипломную работу на тему «à La Recherche du Temps Perdu», – сказала Бекс. Она помедлила, ее взгляд стал отстраненным, потом пробормотала: – Autrefois on rêvait de posséder le cœur de la femme dont on était amoureux; плюс tard sentir qu'on possède le cœur d'une femme peut suffire à vous en rendre amoureux.
Пока все ошеломленно смотрели на нее («Я понятия не имею, что ты только что сказала, но это звучало потрясающе», – выпалила Марни), я неуклюже попыталась перевести цитату у себя в голове. «В прошлом мужчина мечтал завладеть сердцем любимой женщины» или что-то подобное. Я поразилась тому, как легко Бекс процитировала этот отрывок. Из нее вышел бы отличный профессор.
– Так что же такое «Джейн Эйр»? – спросила Лорен, внезапно повернувшись ко мне. – Это книга, на которой основана «вампир Джейн», верно?
– Гм, ну… – пробормотала я. С чего бы мне начать? – Джейн Эйр-гувернантка.
– А что такое гувернантка? – спросил кто-то.
– Это вроде, как учитель, но и няня тоже. Бронте работала гувернанткой, как и ее сестры. Она ненавидела это занятие.
– Почему же? – Шайлер выглядела озадаченной. – Я немного завидую своей няне. Она ходит в парк с детьми и берет их на игры, и ей за это платят!
– А гувернантки убирали в доме, готовили здоровую пищу и занимались легкой стиркой? – спросил кто-то еще. – Если так, то, возможно, мне придется нанять гувернантку.
– Так трудно найти хорошую няню, – пожаловалась Куинси. – Они такие ненадежные. И они могут быть капризными.
– Мы заставляем наших подписать соглашение о конфиденциальности, – сказала Марни. – Осторожность никогда не помешает.
– Вот именно, – согласилась Шайлер. – Я сказала в агентстве, чтобы они присылали только «зрелых» дам, то есть, старше пятидесяти лет.
Женщины постепенно пьянели, и вскоре всякое обсуждение книги было оставлено, и все просто сплетничали, наполняли свои бокалы вином и слонялись по патио. Я глубоко вздохнула, радуясь, что, по крайней мере, моя роль закончилась. Когда я встала, чтобы наполнить свой бокал вином, ко мне подошла Бекс с экземпляром «Еженедельника Выпускников Принстона» в руках.
– Ты получила журнал на этой неделе? – спросила она.
– О, я давно сменила адрес так что…, – пробормотала я. На самом деле я перестала читать его много лет назад, когда головокружительные новости о свадьбах, детях и продвижении по службе стали для меня непереносимы.
– Я хотела спросить, не знаешь ли что-нибудь о новом президенте Фэрфакса. Он производит впечатление.
Она протянула мне журнал. На обложке была огромная фотография Адама, одетого в костюм и галстук, со скрещенными руками на груди.
«Адам Мартинес' 03, Президент колледжа Фэрфакс, освещает новый путь», – гласила надпись.
– Ух ты, – восхитилась я, листая журнал. – Не знала, что он попал на обложку.
Внутри была еще одна фотография Адама, на этот раз со времен выпускного курса. Он стоял в профиль, широко улыбаясь, в рубашке с воротничком и галстуке, который я купила ему по случаю в Джос. А. Банк на Нассау-стрит. На галстук я истратила все деньги, которые скопила на подработке. Боже, какими мы были детьми… Я бегло просмотрела статью.
«Адам Мартинес ' 03, Президент Фэрфакс Колледж, освещает новый путь»
Адам Мартинес ’03 помнит первый раз, когда он ступил на территорию кампуса Принстона.
«Я только что совершил свой первый полет на самолете, и мне казалось, что я попал в совершенно новый мир», – говорит он.
Он родился в Гватемале и воспитывался в Лос-Анджелесе матерью-одиночкой, которая бежала от Гражданской войны на родине. Мартинес и его мать поселились в латиноамериканской общине к востоку от центра города. Адам был не по годам развитым ребенком и талантливым спортсменом, и вскоре он привлек внимание работодателя своей матери, который предложил помочь оплатить его обучение в местной католической школе для мальчиков. Адам преуспевал во всем: успешно играл в футбол, был добровольным судебным переводчиком и президентом своего класса в средней школе.
Когда пришло время подавать документы в колледж, Мартинес решил, что останется дома.
«Моя мать не хотела, чтобы я уезжал далеко, – рассказывает он. – Я ее единственный сын, и, если бы это зависело от нее, я бы, наверное, до сих пор жил с ней!».
Случайная встреча с адвокатом во время работы волонтером в суде познакомила его с Принстоном.
«Этот молодой парень, помощник окружного прокурора, спросил меня, где я собираюсь учиться. Я ответил, что не думал об этом, и он посоветовал мне поступить в Принстон, его альма-матер. Он считал важным познать мир за пределами Лос-Анджелеса и заставил меня поверить, что Принстон вполне достижим для такого как я».
Мартинес подал заявление и был принят на полную стипендию. Он прибыл в кампус взволнованный и полный планов.
«Оглядываясь назад, я понятия не имел, во что ввязываюсь, – продолжает он. – На мой взгляд, Принстон был окутан огромным количеством мифов. Я читал «Великого Гэтсби» в средней школе и знал, что Ф. Скотт Фицджеральд учился в Принстоне, поэтому я пошел в библиотеку и изучил каждую книгу, написанную им. Я прочитал «Эта сторона рая», по меньшей мере, три раза и посчитал, что готов. Но как же я ошибался».
Мартинес описывает одинокий первый год обучения, полный тоски по дому и неуверенности в себе. В конце года он решил взять академический отпуск, не зная, вернется ли обратно.
