Текст книги "Скандальная женитьба"

Автор книги: Джулия Лэндон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

– Почему принц так хочет вас повесить? Что вы сделали?

– Он не хочет меня повесить. Он просто хочет поставить точку.

– Точку? – недоверчиво повторила она. – И вы настолько боитесь этой точки, что бежали в Шотландию и согласились на обручение с незнакомой женщиной?

Не услышав ответа, Лиззи отложила связанный пучок зимних роз и взглянула на Джека своими синими глазами, которые могли лишить любого мужчину сна.

Он вздохнул:

– Хорошо, я скажу тебе. Но я не хочу твоих девических обид.

– Моих девических обид?

– Да-да, ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Тебя легко обидеть.

– Меня не так легко обидеть. Не важно. Я просто хочу понять, за что вас собираются повесить, и думаю, что имею на это право, раз обручена с вами.

Лиззи ждала с новой связкой роз в руке.

Добром это не кончится, подумал Джек.

– Существует… предположение, другого слова не подберу, ибо все это ложь, что я… участвовал в государственной измене с принцессой Уэльской.

Он надеялся, ей хватить ума понять, что это значит.

– То есть вы с принцессой намеревались свергнуть принца? – с любопытством спросила она.

– Разумеется, нет.

– Но вы имеете в виду заговор или что-то в этом роде.

– Заговор не в том смысле, как ты думаешь.

Ему не хотелось говорить это вслух, но Лиззи явно не понимала, в чем суть измены.

– Нарушение супружеской верности, – произнес, он, возможно, слишком торопливо. – Говорят, у меня связь с принцессой.

Все признаки девических обид Лиззи были налицо. Широко раскрытые глаза, вздымающаяся грудь, прерывистое дыхание. Руки крепко сжимали стебли роз.

– Конечно, это неправда, – запоздало прибавил он.

– Конечно, – согласилась она. – Вы даже никогда не посещали ее… комнаты, или где там принцесса живет.

– Никогда! Признаюсь, что я присутствовал на ее приемах, да, у меня слегка подпорченная репутация… Но, уверяю тебя, в ее личных покоях я не бывал никогда, и любое обвинение в противоположном – это вопиющая ложь.

– Ну разумеется. – Она положила букет и качала собирать новый. – Почему кто-то говорит такие гнусности? Вы безупречный джентльмен!

– Боже мой, – раздраженно произнес Джек, – я не спал с принцессой Каролиной. Никогда в жизни даже не помышлял об этом. Но положение в Лондоне сейчас напряженное, это связано со щекотливым расследованием.

– Чего?

– Поведения супруги принца. Комиссия лордов проверяет обвинения против нее, в том числе и новые, по большей части ложные. Не могу представить, кто и по какой причине так зол на меня, что занимается ложными обвинениями.

– Не можете представить, – недоверчиво повторила Лиззи.

Какого дьявола он пытается убедить эту маленькую фею долин?

– Вот именно, я не могу представить.

Когда она фыркнула, Джек схватил ее за плечи и развернул к себе.

– А что, собственно, ты обо мне знаешь, Лиззи, чтобы осуждать меня?

– Тридцать лет, и вы не женаты? – насмешливо спросила она.

– Ну и что?

– Не кажется ли вам это распутством, Джек?

– Я рос и воспитывался в семье, которую брак сделал отвратительной, – резко произнес он. – Прибавь к этому тот факт, что я редко встречал незамужнюю женщину, у которой интерес ко мне простирался бы дальше моего кошелька, и тебе все станет ясно. А почему ты не замужем в двадцать три года? Я тоже должен считать тебя беспутной женщиной?

– Почему вы меня поцеловали, Джек? Вы представили, что влюблены в меня?

– Боже, о чем ты…

– Я не так глупа, чтобы в это поверить… Вы поцеловали меня, потому что вы распутник, Джек, по образу своих мыслей и действии. Если вы и не совершили того, в чем вас обвиняют, могу поклясться, вы были опасно близки к этому. – Лиззи сбросила с плеч его руки. – Достаточно близки, чтобы гарантировать себе угрозу виселицы.

Джек опять схватил ее за плечи.

– Как я уже говорил, я поцеловал тебя потому, что ты красива и соблазнительна, ты женщина, а я мужчина. Но я сделал это не ради того, чтобы удовлетворить плотское желание. – Хотя он совсем не возражал бы против этого. – Если ты еще раз задерешь передо мной нос, я тебе напомню, что и ты ценишь меня.

– Ценю? – Лиззи откинула голову, чтобы взглянуть на него. – Вы слишком хорошо о себе думаете, сэр. Я вас терпела. И делала это ради того, чтобы выжить!

О, провинциальная фея долины рассердилась! Джек привык к женщинам притворно застенчивым, но весьма опытным в искусстве трудноуловимого флирта. А Лиззи говорила откровенно и без всякого смущения. Он посмотрел на ее соблазнительные губы.

– Ты хочешь уверить меня, что лишь терпела мой поцелуй? – хрипло спросил Джек. – Что ты не сочла его хоть немного возбуждающим?

Глаза у нее стали темными, но взгляд был твердым. Она медленно сжала его запястье, как будто хотела удержать руку. Их спор был тут же забыт. Джек взглянул на ее грудь, скрытую толстым слоем шерсти, но ее очертания под тканью еще больше возбуждали его. Он почувствовал смущение и беспокойство. Внешне Лиззи не относилась к числу женщин, которые обычно привлекали его, но Джека тянуло к ней так же, как все живое тянется к солнцу.

Хотя она держала его запястье, он повел эту руку вниз, к груди, которая дразняще поднялась от ее вздоха.

– Ты уверяешь, что не хочешь, чтобы я снова тебя поцеловал?

– Не хочу, – ответила Лиззи, но едва заметно придвинулась ближе.

– Девушка, твои слова расходятся с твоими делами.

– Вы думаете, что слишком много знаете.

– Я знаю, – тихо сказал Джек, наклоняя голову, – ты хочешь, чтобы мой рот прикоснулся к твоему. – Он дразнил ее, почти касаясь губами, но когда Лиззи попыталась коснуться его губ, быстро отодвинулся. – И я знаю, тебе нравится моя рука. Я знаю, ты чувствуешь влагу своего желания, и твое тело пульсирует в ожидании. А еще я знаю, мисс Лиззи Бил, что, если я сейчас тебя поцелую, ты будешь уступчивой, жаждущей и нетерпеливой. – Она посмотрела на его рот. – Попроси меня.

Лиззи не попросила, ибо в этот ответственный момент дверь за ними открылась, раздалось покашливание и неизбежное: «Прошу прощения, мисс».

Джек готов был убить старого Кинкейда пестиком.

Лиззи отскочила от него.

– Да, мистер Кинкейд?

– Приехал мистер Магуайр и просит аудиенции.

– Я сейчас приду. Спасибо.

– Я пошлю миссис помочь здесь?

– Этого не потребуется, мистер Кинкейд. Нам уже предложил свою помощь Ламборн.

Старик размеренным шагом покинул теплицу, и Лиззи чуть заметно улыбнулась. Глаза у нее сверкали женским торжеством, когда она шла. Но поскольку Джек еще не обрел дар речи, которого его лишила ее наглость, Лиззи заправила выбившийся локон под ленту и вышла.

Джек смотрел, как она уходит, чувственно покачивая бедрами, а когда уже не мог видеть ее, снова посмотрел на горшки с чертополохом.

Он только что пересек собственный экватор.

Глава 19

Мистер Магуайр, владелец большой торговой лавки в Аберфелди, надеялся получить с Лиззи долг за муку и овес.

Он многословно извинялся за то, что вообще просил, словно он был чем-то обязан ей, а не она ему. Лиззи быстро выписала банковский чек на десять фунтов, которые задолжала, пригласив его на чай, но мистер Магуайр заверил ее, что к вечеру должен вернуться в Аберфелди.

Надежно спрятав чек в карман сюртука, он встал и протянул Лиззи костлявую руку:

– Сердечно благодарю вас, мисс Бил. Я бы не попросил…

– Нет-нет, пожалуйста, – быстро сказала она.

Мистер Магуайр одарил ее щербатой улыбкой и пожал руку.

– Тогда позвольте мне принести искренние поздравления с вашим обручением. Вам уже не придется беспокоиться о деньгах, когда оно будет постоянным, да? Моя жена и я, мы очень хотим на Сретение познакомиться с ним. О, это напомнило мне… ваш дядя просил дать вам оленины. Она в моей повозке.

– Мой дядя? Как мило с его стороны. – Лиззи выдавила улыбку. – А как поживает миссис Магуайр? – спросила она, поспешив сменить тему.

Пока он перечислял все недуги своей жены, Лиззи успела проводить его из дома. Мистер Кинкейд уже забрал оленину, поэтому торговец сам взобрался на лошадь и потрусил из Торнтри, разгоняя по дороге кур и петуха.

Когда торговец скрылся за поворотом, она вошла в прихожую, с беспокойством думая о том, что завтра ей придется сидеть рядом с Джеком, и наверняка ее голова будет заполнена нежелательными, бесстыдно дерзкими мыслями о нем. Закрывая входную дверь, Лиззи заметила, что в щель влетело несколько снежинок, и вспомнила шотландскую поговорку: «Снежинки в доме – чей-то отъезд перед Сретением».

И она знала, чей именно.

У себя в комнате Лиззи бросилась ничком на постель и крепко зажмурила глаза. Минуту спустя она повернулась на спину, прижав руку к ключице в том месте, где недавно лежала его рука – большая, теплая, сильная. Хватит. Она могла бы изнывать весь день, вспоминая его прикосновение, но впереди еще масса дел.

Она заставила себя подняться и вышла из комнаты с этим странным чувством ожидания внутри, о котором он ей говорил.

Фактически Джек не растирал чертополох, хотя делал это, правда, в собственной нетипичной манере. И быстро отказался от своего изобретения: он не мог вынести мысли, что пал так низко. Поэтому он позвал Дугала, более знакомого с подобной работой, а сам, сославшись на голод, вернулся в дом.

Проходя мимо гостиной, он увидел за открытой дверью Ньютона с Шарлоттой, и нечто в их тет-а-тет заставило его замедлить шаг. Видимо, у горца слух был как у собаки для охоты на птицу, он вдруг повернул голову и смерил Джека неприязненным взглядом.

Мисс Бил тоже посмотрела на него, издав звук, который мог быть назван только обиженным вздохом, и отвернулась.

– Прошу меня извинить. Я услышал голоса…

Ньютон поднялся, как будто думал, что Джек сейчас убежит, а мисс Бил со вздохом кивнула.

– Входите, – сказала она.

Ему совсем не хотелось входить, и он с беспокойством оглядел коридор в надежде, что появится Кинкейд, Дугал или еще кто-нибудь, кто мог бы увести его.

– Пожалуйста, милорд, – добавила она.

Джек осторожно шагнул в гостиную. Шарлотта скептически смотрела на него, уголки рта недовольно опущены.

– Входите, сэр. Пожалуйста, не заставляйте меня кричать.

Словно Джек только этого и добивался.

– Извините, я просто шел мимо.

Он жестом указал на коридор.

– Там вряд ли есть куда идти. Может, войдете? – спросила она, явно возмущенная тем, что должна повторять.

Джек чувствовал неловкость: он, без сомнения, помешал им.

– Примите мои глубочайшие извинения за причиненное беспокойство.

Шарлотта проигнорировала его слова.

– Я хочу пригласить вас отобедать с нами завтра вечером, – холодно произнесла она. – Будут присутствовать еще четверо, желающих познакомиться с… э-э… мужем Лиззи. Выпьем перед ужином вина, обед в восемь.

Заметив его колебание, Шарлотта нахмурилась.

– О, благодарю вас, но я… я буду… – «Подвергнут пытке. Замучен до смерти».

– Это не приглашение, – сказал Ньютон. – Охотники уже под Аберфелди. Лэрд считает, вы понимаете необходимость держаться сейчас ближе к семье и соседям.

– Я не совсем понимаю, но буду очень рад. – Джек слегка поклонился.

– Ламборн, могу я узнать… это правда? – спросила мисс Бил. – Вы знакомы с принцем и принцессой Уэльской?

– Да.

– Я читала, что Карлтон-Хаус просто изумителен. Вы его видели?

– Да.

– Он действительно очень большой?

– Просто огромный.

Шарлотта насколько могла развернулась в кресле и с любопытством взглянула на него.

– Я читала, только его обновление стоило больше ста тысяч фунтов.

Ньютон вдруг громко кашлянул.

– Я не посвящен в его стоимость, хотя не удивлюсь, если это правда. Он роскошный. Вы знакомы с французским неоклассическим стилем в архитектуре? – Мисс Бил покачала головой. – В его основе греческий стиль, но, как и все во Франции перед революцией, он трансформировался в помпезность. У входа портик, который поддерживают массивные колонны. Дальше парадный холл высотой в два этажа, мраморный, восьмиугольной формы.

– Мраморное, – повторила Шарлотта, раскрыв глаза.

– Да.

Ньютон быстро подошел к окну и вернулся со стулом.

– Двойная лестница дугами уходит наверх, вдоль стен выстроились скульптуры в греческом стиле.

Продолжая говорить, Джек вошел в гостиную и сел рядом с Шарлоттой. Она жадно ловила каждое слово. Иногда ее глаза затуманивались, будто она видела этот Карлтон-Хаус или даже бродила по нему, пока он его описывал.

Внезапно Джеку захотелось подробно описать каждую деталь, чтобы она как бы увидела все собственными глазами: личные апартаменты принца Уэльского, Алую и Шелковую гостиные, Тронный зал, Голубую парчовую комнату, музыкальный салон, окна которого выходили в роскошный сад, большой обеденный зал. Потом он перешел к рассказу о жизни во дворце и высшем свете. Джек обещал дать ей книгу, привезенную с собой. Это была «Цецилия», вымышленный отчет о жизни пэров, написанный его знакомым Френсисом Барни.

В какой-то момент он почувствовал, что Шарлотта начала оттаивать.

Открытие, что Дугал был оставлен толочь чертополох для корма животным, привело миссис Кинкейд в ужасное волнение: он, похоже, все испортил. Мистер Кинкейд призвал жену на помощь.

– Мисс Лиззи теперь придется целую неделю исправлять все, что он тут наделал, – вздохнула старушка.

Лиззи сомневалась, что это займет столько времени, и предложила сделать Шарлотте чай, пока мистер Кинкейд устранял беспорядок. Дугала она послала на поиски его пленника.

Она несла чай, когда услышала голоса, доносящиеся из гостиной. Обычно Шарлотта сидела днем в одиночестве. Ускорив шаг, Лиззи подошла к двери, распахнула ее и замерла на пороге. Ньютон, Джек и Шарлотта вопросительно посмотрели на нее, как будто она прервала их.

– Лиззи, входи! Я знала, что ты придешь, – улыбнулась ей сестра. – Только послушай, что нам рассказывает его сиятельство!

Ну конечно. Его сиятельство! Лиззи решительно вошла и поставила на стол поднос с чаем.

– Он бывал в Карлтон-Хаусе, – слишком оживленно продолжала Шарлотта, – где живет принц Уэльский. И он дал мне книгу о высшем свете. Ты знаешь, что это такое? Это высшее общество Лондона. Сядь, Лиззи, ты должна послушать его рассказ. О да, у нее ведь полно времени.

– Нет, благодарю. – Она перевела взгляд на Джека. – Слишком много работы.

– Я могу подождать, когда мисс Лиззи освободится, – чуть заметно улыбнулся Джек. – Возможно, завтра после ужина?

– Замечательно! – воскликнула Шарлотта.

Пораженная, Лиззи взглянула на сестру, потом заметила, как Ньютон ласково улыбается Шарлотте – улыбается! – чтобы подбодрить ее.

За последние несколько дней в Торнтри произошло нечто странное. Привычный мир Лиззи перевернулся вверх дном, и ничего хорошего это не сулило.

– Мистер Кинкейд говорит, что в погребе есть немного папиного вина. Что ты думаешь, Лиззи?

Нет, этот человек не будет сидеть за ее столом, улыбаться ей, заставляя чувствовать слабость, услаждая всех своими рассказами, прокладывая себе дорогу в их жизнь. Зачем? Чтобы при первой возможности бежать и оставить ей воспоминания о кратких моментах, когда тело у нее плавилось, а сердце бешено стучало; когда она чувствовала себя живой, веря в свою привлекательность, в способность возбуждать желание?

– Лиззи? – неуверенно окликнула Шарлотта.

– Замечательно, – с притворным одобрением сказала она. – Мы устроим званый, вечер.

Джек выглядел слишком довольным собой.

Чего Лиззи уже не могла вынести и решительно покинула гостиную. Когда же приедет мистер. Гордон? Когда он приедет, чтобы избавить ее от этого безумия?

Глава 20

Если невозможно победить, значит, надо признать свое поражение. Лиззи признала. Когда следующим вечером она зашла перед ужином к Шарлотте, та онемела, увидев на сестре голубое шелковое платье, которое, так долго провисело в шкафу.

– Лиззи, ты просто красавица, – сказала она, и та покраснела от удовольствия.

– Тебе это кажется, потому что я столько месяцев носила траурную одежду.

Подойдя к гардеробу Шарлотты, она распахнула дверцу.

– Что ты собираешься делать? Я не сниму траур, пока не позволят внешние приличия, – заявила Шарлотта. – И мне плевать на указы Карсона.

– Приличия закончили папин траур уже два месяца назад, – весьма непочтительно ответила Лиззи, игнорируя тяжелый вздох сестры. – Если хочешь злиться, то злись, что Карсон навязал нам этот ужин, будто мы пара дебютанток. Мы уже больше года никого здесь не принимали.

– Так положено, – мрачно произнесла Шарлотта.

– Конечно, – согласилась Лиззи, доставая платье из золотой парчи.

В нем сестра была на приеме у Макбрайаров по случаю пятидесятилетия их счастливого брака. Шарлотта обожала это платье и вертелась у зеркала, восхищаясь собой.

А две недели спустя она упала с лошади…

– Ты жестокая, – побледнела Шарлотта. – Нет, я не собираюсь заканчивать свой траур.

Лиззи бросила платье на кровать.

– Больше года ты носишь только черное и серое. Жизнь продолжается, Шарлотта. Вечером ты его наденешь и возглавишь званый ужин, как полагается хозяйке.

– Оно слишком красиво для сидения в кресле. Ты должна его надеть.

– Я люблю мое платье. А это, – сказала Лиззи, – прекрасно вне зависимости оттого, сидишь ты, стоишь или лезешь на дерево.

– Лиззи, пожалуйста! – запротестовала Шарлотта, когда сестра развернула кресло к трюмо. – Я буду глупо выглядеть в таком великолепном наряде.

– Почему? Потому что не можешь стоять?

– Потому что я уже вряд ли женщина.

– Абсурд!

– Абсурд? Я для всех обуза. Я не могу позаботиться о себе, не могу даже возглавить обеденный стол. Ньютон говорит, я недобрая, он вообще не понимает меня.

– Он волен иметь собственное мнение, не так ли? – раздраженно спросила Лиззи.

– Конечно. Он говорит, я должна улыбаться, потому что у меня красивая улыбка. Но когда я ответила, что едва ли у меня есть основания улыбаться, он сказал: «Ты ведь жива, разве нет, девушка?» – произнесла Шарлотта, имитируя его хриплый голос. – Да, Лиззи, я жива, но привязана к креслу. И знаешь, что он мне на это сказал? Дескать, я привязана к креслу потому, что сама хочу быть привязанной. В нем я чувствую себя в безопасности, но если я попрошу о помощи, мир будет открыт для меня.

– Он все это сказал?!

– О да, он говорит, говорит и говорит.

Закрыв лицо руками, Шарлотта начала плакать.

– Дорогая, что же тут плохого?

Лиззи села рядом с ней.

– Он такой несгибаемый и упрямый, но каким-то образом заставляет меня быть менее раздражительной. Можешь это представить? Когда я с ним, я не чувствую злости. Я чувствую себя так, будто мир действительно может открыться для меня.

– Но, Шарлотта, это замечательно!

– Нет-нет, Лиззи, это ужасно. Он арендатор небольшой фермы. Живет в коттедже к югу от замка Бил, у него есть кусок земли, немного скота. Мы несовместимы. А если б даже мы подходили друг другу, как он может вынести это? – спросила она, кивнув на свои ноги.

– Глупости! Как-то один человек сказал мне, что любовь приходит из самых неожиданных мест.

– Боже, Лиззи! Я не люблю его. Давай, давай, нас ждут в гостиной.

Шарлотта вытерла слезы и начала перебирать украшения в бархатной шкатулке на туалетном столике.

Лиззи поднялась.

– Да. Но я считаю, ты должна надеть золотое, – сказала она, глядя в зеркало на сестру.

– А чем мы будем кормить наших гостей?

– Карсон прислал оленину.

Лиззи рассказывала, что она вместе с Киыкейдами сделала для подготовки вечера, и одновременно помогала сестре надеть золотое платье. Шарлотта преобразилась. Она стала настоящей красавицей.

– Честное слово, граф перевернул Торнтри вверх дном. – Лиззи принялась причесывать сестру. – Не появись он в Гленалмонде, нам бы не пришлось возиться с этим приемом.

– Боже, ты говоришь мне о любви, а сама хочешь понравиться ему, Лиз.

– Не смеши меня. Ведь не я пригласила его сесть за наш стол, да?

– Посмотри на себя. Я давно не видела тебя такой красивой. Неудивительно, что ты поспешила снять траур.

– Я оделась, как полагается для званого ужина, – резко ответила Лиззи.

– Ну… конечно. Тем не менее ты должна согласиться, граф довольно интересный, – настаивала Шарлотта.

– Да, негодяи всегда по-своему привлекательны. – Сестра хихикнула. – Смейся, если хочешь, но граф – негодяй, и, более того, у него бездонный колодец превосходных выдумок, которыми он пользуется, чтобы снискать чье-либо расположение, когда ему это нужно. Он способен очаровать любую женщину, включая тебя, Шарлотта. И его разыскивают за измену. Представь себе! Разыскивают за измену! Ламборн – негодяй с преступными склонностями.

Шарлотта засмеялась.

– Очень хорошо, граф негодяй! Причем красивый негодяй… Ох! Не дергай так! – воскликнула она, хватаясь за голову. – Видишь? Он тебе нравится.

– Единственный джентльмен, который мне нравится, это мистер Гордон. И чем скорее он сюда приедет, тем будет лучше для всех нас, – упорствовала Лиззи, вплетая ленту в густые светлые волосы сестры.

Но Шарлотта продолжала с сомнением смотреть на сестру.

– Признайся, Лиззи, в нем есть нечто привлекательное. Он красивый и самый очаровательный мужчина, когда-либо приезжавший в Гленалмонд. К тому же богат.

– Право, Шарлотта, все это есть и у мистера Гордона. Хотя он пока не богат, но, уверяю тебя, непременно будет.

– Ламборн притрагивался к тебе?

– Шарлотта!

– Не понимаю, как можно столько времени провести наедине с таким мужчиной и остаться равнодушной?

– Ты неисправима!.. Ставлю тебя в известность, что наши пути редко пересекаются, и немедленно прекрати эти глупости. Мистер Гордон должен знать, что ничего между нами не случилось.

Шарлотта фыркнула.

– Тогда молись, чтоб он приехал как можно скорее.

Лиззи не ответила. Ей совсем не хотелось подвергаться допросам сестры. Возможно, Джек в какой-то степени действительно вызывал у нее симпатию и Шарлотта права: он самое интересное событие, происшедшее в Торнтри за долгое время. Ну и что из этого? Ламборн исчезнет, едва только у него появится такая возможность, и, если даже он сказал ей правду насчет своих чувств, она все равно останется для него всего лишь развлечением. Он же не собирается увезти ее и Шарлотту из Торнтри в Лондон или замок Ламборн. А представить его живущим в Торнтри невозможно.

В общем, нравился он ей или нет, не имело никакого значения, и лучше выкинуть это из головы. Поглядевшись в зеркало и убрав за ухо локон, выбившийся из жемчугов, вплетенных в прическу, Лиззи напомнила себе, что надела свое любимое платье только ради приема.

Не более того.

Ньютон с видом хозяина дома налил Джеку маленькую порцию спиртного.

– Uisge-beatha, – гордо произнес он, называя виски гэльским словом, – Я сам гнал его.

Он чокнулся с Джеком. Тот залпом выпил огненную жидкость и улыбнулся Ньютону сквозь выступившие слезы.

– Отличное виски, – солгал он.

Просияв от удовольствия, Ньютон протянул ему фляжку, но Джек быстро поднял руку.

– О нет, сердечно благодарю, с меня хватит. – Он уже и так надел по требованию шотландца килт. – Значит, ты остаешься здесь, Ньютон? Я думал, Карсона удовлетворил причиненный им вред и он позволит тебе вернуться к твоим овцам. Ведь у тебя есть стадо? Много овец на крутом склоне холма? Может, и собака есть, чтобы составить тебе компанию долгими зимними вечерами?

– Ты сам знаешь, что я не могу покинуть Торнтри. Кто тогда присмотрит за тобой?

– Очень великодушно с твоей стороны, – ответил Джек. – Но если это настоящее обручение, как хочет убедить всех нас твой лэрд, тогда зачем нужен кто-то для присмотра за мной? От кого ты меня охраняешь?

Ньютон скользнул по нему взглядом.

– У меня есть небольшая ферма, – нехотя сказал он. – За моим стадом, как ты это называешь, в мое отсутствие приглядывает мой кузен.

– А жена у тебя есть? – не отставал Джек.

– Я вдовец.

– Значит, ты живешь совсем один, мистер Ньютон?

Тот пожал плечами.

– Земля кузена рядом с моей. По воскресеньям приходит сестра.

Он казался вполне довольным этой жизнью. Наверное, он из тех, кто живет в одиночестве, подумал Джек. Интересно, он тоже, похож на такого человека? Эта мысль обеспокоила его.

– На твоем месте я бы не покинул свою землю ради службы подозрительному хозяину.

Ньютон одарил его кривой улыбкой:

– Но ты ведь покинул свое поместье ради жизни в Лондоне?

– Будь я свободен, то находился бы сейчас там, – ответил Джек.

– Через две недели ты можешь быть в Лондоне, если тебя найдут люди принца, да?

Туше.

– А что удержит кого-нибудь из сегодняшних гостей, даже всех, указать пальцем в моем направлении? Что, все так преданы Билу?

– Мы не выдаем никого из своих, тем более англичанам. А если кого-то соблазнит вознаграждение, лэрд его уравняет.

– Весьма необычно, как думаешь? – спросил Джек.

– У него свои причины.

Джек хотел поинтересоваться, что это за причины, но все мысли вылетели у него из головы с появлением сестер Бил. Он, да и Ньютон тоже, были совершенно не готовы к тому, что увидели. Джек успел привыкнуть к однообразной серой одежде Лиззи, и платье, которое было на ней этим вечером, сразило его наповал: голубое, как летнее небо Шотландии, а нижняя юбка – как рубиновый цвет заката. И оно так великолепно сидело на Лиззи, что он заставил себя отвести взгляд, иначе бы все могли подумать, что он смотрит на нее влюбленными глазами. Из украшений только брошь – цветок чертополоха – да нитка жемчуга, красиво вплетенная в темно-рыжие локоны.

Джек повидал немало красавиц, женщин в богатых туалетах и сверкающих драгоценностях, которые грациозно двигались, красноречиво разговаривали, изящно занимались любовью. Но Лиззи затмила всех. Она была шотландской принцессой. Ее глаза сверкали жаждой жизни. Джек был совершенно очарован. Настолько, что Лиззи пришлось еще раз сказать: «Добрый вечер».

– О, прошу прощения. – Он мгновенно протянул ей руку. – Я так потрясен, что забыл все на свете.

– Оставьте вашу лесть, милорд, на меня это не действует.

Она изящно вложила руку в его ладонь, позволяя ему поднести ее к губам. Пока он целовал ей руку, Лиззи слегка улыбалась, но в глазах был вызов.

– Мисс Шарлотта, как вы сегодня красивы, – пробормотал где-то рядом Ньютон.

– Благодарю вас, мистер Ньютон, – сухо произнесла Шарлотта, глядя на него и Джека. – Смотри, Лиззи, джентльмены выглядят по-королевски, да? Удивлена, что вы в килте, Ламборн.

– Это было предложение мистера Ньютона, – сказал Джек.

Ответа Шарлотты он не слышал, он смотрел на Лиззи, которая шла к буфету, позволяя ему оглядеть ее формы… восхитительные, прелестные изгибы. Но его неторопливое любование прервал мистер Кинкейд, вошедший в гостиную с докладом, что гости прибыли.