Текст книги "Скандальная женитьба"
Автор книги: Джулия Лэндон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
Глава 16
Если Джек решил, что ему позволено свободно бродить по дому, то его ждало разочарование. За дверью своей маленькой гостиной он увидел все того же Дугала, но теперь с ружьем на коленях.
Джек вопросительно поднял бровь.
– Милорд, я должен приглядывать за вами, – без всякой необходимости объяснил Дугал.
– И целиться мне в голову?
– Мистер Ньютон сказал, вы можете попытаться бежать. Или нарушить покой девушек.
– Похоже, твой мистер Ньютон составил обо мне быстрое и неизменное мнение, – проворчал Джек. – Оно заряжено? Впрочем, не важно, бери свое ружье, Дугал, я хотел бы прогуляться.
Тот следовал за ним по коридору, словно одна из собак.
– Это напоминает мне время, проведенное с Георгом в Бате, – усмехнулся Джек. – Он решил заняться поэзией, и бедный парень ходил за ним с пером на случай, если хозяина посетит вдохновение.
– Георг?
– Да, Георг. Принц Уэльский. Твой будущий король.
– Вы… знакомы с принцем Уэльским? – недоверчиво спросил Дугал.
– Он мой… был моим другом. Я довольно хорошо его знаю.
Дже к открыл входную дверь и шагнул в серый день. Облака начинали расходиться, слабый луч солнца недолго подразнил его, а затем снова исчез за облаками.
– Вы, значит, встретили его в Лондоне?
Дугал ускорил шаг, чтобы не отстать.
– Кого? – спросил Джек с напускной скромностью.
– Принца.
– Ах принца. Нет, в Виндзоре, охотились на лис много лет назад. Он вообще-то не очень хороший охотник.
– Не охотник?
Тон простодушного горца свидетельствовал, что он считает это невозможным.
Дугал сосредоточенно внимал рассказам Джека о принце. Утром они принесли ему по крайней мере кусок ветчины. Теперь Джек надеялся, что с их помощью уговорит Дугала опустить проклятое ружье.
Похоже, Ламборну весьма удобно с Дугалом, решил Карсон, преодолев крутой подъем дороги, ведущей в Торнтри. Граф прислонился к изгороди и наслаждался сигарой, которую, видимо, дал ему Дугал, и походил на священника в муках философского искания.
А Дугал стоял, широко расставив ноги, опустив ружье и внимая Ламборну. Что бы граф ему ни рассказывая, это полностью завладело его вниманием. Карсону граф казался бойким на язык, недалеким человеком, прокладывающим себе дорогу в жизни силой красноречия и способностью добиваться расположения в аристократических салонах.
Увидев его, Ламборн усмехнулся, бросил остаток сигары на землю и раздавил каблуком.
– День становится все радостнее и радостнее, – сообщил он, поклонившись.
– Избавьте меня от своих шуток, Ламборн, – ответил Карсон.
Но тот еще шире улыбнулся. Он наслаждался, раздражая его, понял лэрд.
– День холодноват для езды верхом, а? – Джек посмотрел в ту сторону, откуда приехал Бил с двумя охранниками. – Как внизу дорога?
– Кстати, милорд, – сказал Карсон, стягивая перчатки. – Вчера я принимал у себя в замке двух людей принца. Не обнаружив вас в Криффе, на что надеялись, они вернулись, но привели с собой для помощи еще шестерых, все горцы.
– Правда? – небрежно спросил Джек, окидывая взглядом охранников с ружьями.
– Думаю, вам будет интересно узнать, что две недели назад сэра Оливера Уилкса повесили за участие в заговоре и государственную измену. Как я понимаю, он был вашим другом.
Высокомерная усмешка графа слегка померкла.
– Уилкс?
– Значит, он был вашим другом, а?
– Я всем друг, лэрд. Даже вам, – засмеялся Ламборн.
Да, скользкий парень. Карсон шагнул вперед и тихо произнес:
– Я знаю людей вашего типа. Кое-кто в Лондоне и за его пределами считает, что у вас есть нечто общее с вашим другом Уилксом. Вознаграждение увеличено на сто фунтов, этих денег хватит, чтобы кормить семью больше года. Я бы советовал вам держаться поближе к моей племяннице, дабы вас не постигла та же участь. Где она?
– Понятия не имею, – ответил Ламборн. – Может, кормит своих кур или топает по дому в своих башмаках.
– Вы чересчур беззаботны, сэр, – презрительно заметил Карсон и в сопровождении охранников направился к дому.
– Могли бы помыть сапоги, прежде чем войти, – крикнул вслед ему Джек. – Вы же не хотите испачкать чистый пол?
Карсон взглянул на свои покрытые грязью сапоги, пробормотал ругательство и пошел дальше.
Лиззи проводила в библиотеке всего час или два, поэтому камин не разжигала, не желая расходовать зря торф. Завернувшись в отцовское пальто, она складывала и вычитала цифры, тщетно пытаясь выкроить немного денег для платы кузнецу за ремонт их кареты. Она должна это сделать, ведь только в карете Шарлотта могла покинуть Торнтри, если возникнет необходимость.
– «Ценность вещи определяется ее необходимостью», – всегда говорил папа, – пробормотала Лиззи, потом вдруг нахмурилась. – Да, но бабушка говорила, что мотовство до нужды доведет.
Она покачала головой. Шотландские поговорки есть для всего, и если хорошенько поискать, можно найти подходящую, чтобы оправдать свое действие. Лиззи возобновила работу, а ее нога отбивала такт старой шотландской песенки по спине Реда, который растянулся под столом.
Услышав голоса, доносившиеся в библиотеку через дымоход, она сначала подумала, что Шарлотта разговаривает с Ньютоном, а когда узнала голос дяди, тут же бросилась в гостиную.
Шарлотта сидела у огня, держа на коленях Вина, и стоявший рядом Карсон проворчал:
– Кто-нибудь должен утопить эту проклятую собаку.
– Почему ты здесь и угрожаешь маленькой собаке, дядя? – гневно спросила Лиззи. – Тут есть кто-то еще, кого ты собираешься похитить? Еще одна жизнь, которую ты хочешь погубить?
– И тебе добрый день, Лиззи. – Дядя небрежно бросил плащ на кресло и провел рукой по густым серебряным волосам. – Я приехал сказать, что заплатил ваш долг кузнецу.
– Ах, дядя, как великодушно с твоей стороны.
Шарлотта взяла собаку на руки.
– Мы вполне способны оплатить наши долги, – раздраженно сказала Лиззи.
– Тогда почему не заплатили? И почему, по-твоему, он не может забрать вашу карету в счет долга?
Лиззи опалил жар ярости. Несколько месяцев назад торговец забрал мебель, заказанную отцом, когда не был оплачен счет.
– Я как раз собиралась поговорить с ним, – сказала она, – но меня увезли из собственного дома и принудили к обручению.
– Разговор не деньги, Лиззи. Ты молодая женщина и слишком простодушна, чтоб уговорить торговца или ремесленника. Мне пришлось взять дело в свои руки.
Лиззи презирала его властность, не допускающую возражений. Их долг Карсону продолжал расти, чего он, собственно, и добивался: чем больше они ему обязаны, тем крепче мертвая хватка, которой он держит их и Торнтри.
– Значит, ты еще глубже втянул нас в долги тебе.
равнодушно пожал плечами:
– Если ты выполнишь данную при обручении клятву и откажешься от Гордона, мы сумеем договориться насчет возврата мне вашего долга.
– Я предпочту жить в долговой тюрьме, чем быть обязанной тебе. Я не понимаю, дядя, зачем ты все это делаешь? Что тебе Гордон?
– Гордон! Даже само имя отвратительно! Я не допущу Гордона на землю Била.
– Но это наша земля, не твоя, – спокойно ответила Лиззи.
– Это земля Билов! Я могу задать тот же вопрос тебе, Лиззи. Зачем ты все это делаешь и отвергаешь графа? Он богат и может решить все твои проблемы. Он титулованный…
– Его разыскивают, чтобы повесить, и его принудили к этому союзу.
– Как и большинство мужчин, – ухмыльнулся Карсон. – Ну и как поживает твой муж?
– Он мне совсем не муж.
– Ты обращаешься с ним, как тебе положено? Он спит в твоей постели?
– Дядя! – закричала Лиззи, покраснев от унижения.
Но Карсон был неумолим.
– Прими в себя его семя. Понеси от него ребенка.
– Боже! – воскликнула Шарлотта.
– Он сбежит, оставит тебя, когда у него появится такая возможность, Но если ты родишь его ребенка, он тебя обеспечит и все твои проблемы будут решены.
– Ты… ты не джентльмен, – произнесла Лиззи дрожащим голосом и указала ему на дверь: – Пожалуйста, уходи.
– Не так быстро, девушка. Я приехал сообщить, что в пятницу ты устраиваешь званый ужин. Гостями будут Макленнаны и Сорли-Билы. Это канун Сретения Господня, так что воспользуйся случаем и закончи свой траур. Я выбрал Макленнанов и Билов, так как они наша семья и не дадут посторонним узнать, что человек, которого так настойчиво разыскивает принц, находится здесь. Но тебе лучше показать, что ты рада гостям.
– Не сделаю ничего подобного, – возмутилась Лиззи. – Ты не можешь приказать нам устроить прием и делать вид, что все хорошо.
– Не глупи, – холодно произнес Карсон. – Если не сделаешь, как я говорю, то скоро в этой долине найдутся люди, согласные принять королевское вознаграждение. Они оправдают свой поступок твоим скверным поведением и неприязнью к этому человеку. Но если они поверят, что один из их клана счастлив в браке, они защитят его и твое счастье. Так ведут себя Билы. Мы заботимся друг о друге.
– Тебя не смущает ирония твоих слов? – недоверчиво спросила Лиззи, но дядя не слушал ее.
– Другими словами, если ты не хочешь, чтобы он оказался на виселице, то сделаешь так, как я говорю. Каждый Бил в этой долине должен поверить, что твое слово при обручении было счастливым залогом. А если ты подкрепишь его ребенком, это гарантирует сохранение нашей тайны.
– Господи, ты наконец оставишь нас в покое? – закричала Шарлотта.
Лиззи подошла к двери и распахнула ее. Два охранника снаружи встали по стойке «смирно». Побледнев от гнева, Карсон свирепо взглянул на Шарлотту, схватил плащ и направился к двери.
– Вы обе ужасно высокомерны, да? Но запомните: только я стою между вами и полным разорением.
– Ты только ускоряешь наше разорение, – процедила Лиззи. – И ради чего? Ради крошечного, убогого поместья? Как же велика твоя жадность, дядя Карсон.
– Есть вещи, которые вы не способны понять. Скажу еще раз, Лиззи. Не сделаешь, как я тебе говорю, пеняй на себя. Я лично прослежу, чтоб ты стала такой же беспомощной, как твоя сестра.
Лиззи потеряла дар речи.
– Я вернусь.
И Карсон вышел, оставляя на ковре грязь.
– Что нам делать? – спросила Шарлотта.
– Не позволить ему запугать нас, чего он так добивается.
– И преуспел в этом, – пробормотала Шарлотта.
Глава 17
Вернувшись в библиотеку, Лиззи опять углубилась в книги. Ее снедало беспокойство. Им нужна еда, много свечей и приличная одежда, раз их траур подходил к концу, а положение у них…
Лиззи положила карандаш и потерла лоб в тщетной попытке унять головную боль.
– Могу я помочь?
Она вздрогнула от неожиданности. На пороге стоял Джек, опираясь на косяк и небрежно скрестив ноги.
– Боже, вы постоянно возникаете ниоткуда, словно демон.
– Принимаю это за комплимент.
Он без приглашения вошел и огляделся, но Лиззи нетерпеливо указала ему на дверь:
– Может, найдете себе другое место для развлечений?
Джек взглянул на амбарную книгу.
– У тебя, видимо, затруднения, Лиззи. Позволь хотя бы помочь.
– Нет, – она решительно качнула головой, – эта книга содержит наши личные дела.
– Но ты ведь не можешь отрицать, что твои дела уже не личные, девушка?
Спорить не приходилось. Слухи об их обручении, должно быть, распространились по всей долине. Лиззи очень хотела, чтобы кто-нибудь просмотрел старую книгу и дал совет, но ей было невыносимо показывать этому богатому человеку опасное состояние их финансов.
– Благодарю за ваше любезное предложение, – сказала она, захлопывая книгу. – Только вряд ли вы разбираетесь в делах такого поместья, как наше.
– А ты думаешь, замок Ламборн сам управляет собой? – усмехнулся Джек, подходя к столу.
– Думаю, маленький Торнтри нельзя сравнивать с вашим…
– Они все одинаковые. Насколько велик доход, настолько велик расход, как для этого поместья, так и многих других. Я раз в год приезжаю в Ламборн именно для того, чтобы лично ознакомиться с делами.
– Только раз в год? – уже с любопытством спросила она. – Почему?
– Потому что… мне там больше нечего делать. А теперь позволь я взгляну. Ты сделаешь мне одолжение, дав какое-нибудь занятие.
Отчаянно нуждаясь в его помощи, Лиззи наконец выдавила:
– У нас совсем мало денег.
Он развернул стул, садясь рядом с ней.
– Дело не в сумме, а в том, как ты намерена ею распорядиться.
Лиззи колебалась, стоит ли ему показывать, а он выжидающе смотрел на нее. Наконец она со вздохом подвинула книгу Джеку.
Он занялся изучением, а она, чтобы не видеть его потрясения состоянием их дел, вскочила с места и принялась с тревогой ходить возле письменного стола.
К его чести, Джек не ужасался, не смеялся, он выглядел… усердным. Как будто постоянно имел дело с книгами и цифрами. Но ведь он граф. Интересно, где аристократы получают образование? Какую школу он посещал? Их с Шарлоттой два года обучала гувернантка, но потом отец счел это роскошью и отказался от ее услуг.
– Могу я узнать, где вы получили образование?
– Сент-Эндрюс, – ответил Джек, не отрываясь от книги. – Да, еще Кембридж, – прибавил он, словно вспомнив.
Значит, Джек получил образование в лучших учебных заведениях Шотландии и Англии.
– А когда были ребенком?
– Домашние учителя. Почему ты спрашиваешь?
– Из любопытства. – Она представила себе одинокого мальчика в детской замка Ламборн. – У вас есть сестры, братья?
– Сестра Фиона.
– Где она?
– Не могу сказать. Была в Лондоне, но когда я видел ее последний раз… – Он покачал головой. – Не знаю.
– А ваши родители?
– Они умерли.
Сестру потерял, родители умерли. Ей стало немного жаль его. Разумеется, у горцев и на этот счет есть поговорка: одинокому человеку не за что умирать.
– Что они были за люди?
Джек оценивающе взглянул на нее:
– Мать умерла, когда мне было семнадцать, а Фионе тринадцать лет. Отец… умер год спустя.
Казалось, воспоминание причиняет ему боль.
– О, мне очень жаль.
– Не стоит, – ответил Джек, возвращаясь к книге. – Он не был счастливым человеком, и ему доставляло удовольствие делать несчастливыми окружающих.
Помолчав, Лиззи почти робко спросила:
– Извините, сколько вам лет?
Вопрос заставил его поднять голову, и он е любопытством посмотрел на нее:
– Я провел на этой земле тридцать лет. А ты?
– Двадцать три, – пробормотала она.
– Двадцать три, – повторил он. – Думаю, твоему рыцарю самое время попросить твоей руки.
Лиззи хотела сделать замечание насчет его оскорбительной грубости, но эта мысль покинула ее, когда она увидела, как волосы Джека, зачесанные назад, вьются над воротником. Он красивый мужчина, этого нельзя отрицать… Да, сейчас он выглядит более неухоженным, чем в первый вечер, когда они стояли на помосте в замке Бил. Она старалась представить его на празднике Сретения Господня, который там ежегодно отмечали. Лиззи помнила торжества в замке, процессию детей, несущих свечи, потом сладости для них, виски для взрослых и деревенские танцы. Джека невозможно было представить в подобной обстановке.
Всякий раз, глядя на него, Лиззи вспоминала тот поцелуй и удивлялась, что не растаял лед, не случилось наводнения, так он был горяч. И каким, бы мог стать, этот жар, если бы…
Он вдруг поднял голову и, поймав ее взгляд, понимающе улыбнулся:
– Тут записан весь домашний скот? – Лиззи молча кивнула. – Тогда жаль.
– Почему? – с беспокойством спросила она. – Что вы обнаружили?
– Обнаружил я, что выбор не такой уж большой, – вздохнул Джек. – На твоем месте я бы подумал о продаже коровы.
– Продать корову? Вы с ума сошли?
– Ты что, настолько привязана к своим коровам? Продай одну и получишь больше, чем требуется для погашения долга, возможно, кое-что даже останется.
– Да, но как же молоко и масло?
– Твоим домочадцам вполне хватит молока одной коровы, если разумно его использовать. А жить можно и без масла. Бог знает, когда я пробовал его в последний раз, – опять вздохнул Джек. – Похоже, другого пути нет. И это выгодно экономически, – самодовольно прибавил он.
– Неужели? – спросила Лиззи.
Видимо, он считает ее совсем тупой.
Джек неправильно истолковал ее кислый тон.
– Расходы у тебя превышают доходы, – терпеливо сказал он, как будто объяснял это ребенку.
– А я и не заметила.
– Ты должна уменьшить свои запросы, пока ищешь способы увеличения доходов.
– Благодарю. – Обойдя стол, она резко захлопнула книгу. – Я знаю, что наши расходы превышают доходы, лорд Профессор. Но мы не можем продать корову.
– А я думаю, можешь.
– Вы не знаете Торнтри! Не понимаете, как оно функционирует!
– Оно функционирует совершенно так же, как любое поместье, не дающее прибыли. То есть в долг! Лиззи, скажи мне вот что. Карсон приехал с севера?
Неожиданный вопрос поставил ее в тупик. Какое отношение это имеет к коровам?
– Да, он приехал с севера, – подтвердил свою мысль Джек. – Где тут север?
– Не знаю. Вряд ли к северу от нас есть нечто достойное внимания.
– Ничего?
– Ничего. Я отваживаюсь заходить на несколько миль к северу в поисках ягод и орехов, но, уверяю вас, там одни холмы и скалы, непригодные для обитания или корма для скота. И при чем здесь продажа коровы?
– Что? Ах да, корова, – рассеянно произнес Джек и посмотрел в окно.
– О чем вы думаете? Как сбежать на север?
– У Карсона есть причина, чтобы не допустить твоего замужества и держать тебя здесь в бедности.
– А вы только сейчас до этого додумались?
– И я думаю, ответ лежит на севере, – прибавил Джек, глядя на нее.
– Лишь, потому, что Карсон приехал с севера? – недоверчиво спросила она, взяла книгу и прижала ее к груди. – А вы не думаете, что он мог поехать на верховую прогулку? Или на охоту?
– Погода вряд ли подходит сегодня для прогулки верхом. И на охоту не ездят посреди дня. Более того, ты видела, какие у него грязные сапоги, значит, он долго ходил пешком.
Лиззи засмеялась:
– Конечно, сапоги у него в грязи, Джек. Последнее время идут дожди.
– Смейся, если хочешь, – нахмурился Джек, – но в Торнтри есть нечто такое, что Карсона очень интересует. А его неприязнь к фамилии Гордон еще не причина, чтобы разлучать тебя с этим парнем. И у меня есть большое подозрение, что ответ лежит на севере.
– Ну и что мне делать? Отправиться на север за ответом?
Джек улыбнулся, встал из-за стола и посмотрел на ее губы.
– Я не жду, что ты отправишься на север. По крайней мере без меня.
Лиззи знала, что должна отойти, чем-то отвлечь его, чтоб он не смотрел на нее таким взглядом. Но даже попытки не сделала.
– Это все? – спросила она, едва дыша. – Продать корову и ехать на север?
Его взгляд опустился к декольте, рука скользнула к шее, большой палец лег на впадинку горла. Лиззи молча отругала себя за поднимающийся внутри жар, за неистовое биение сердца.
– Не все, – ответил Джек, лаская ее кожу. – Но все на данный момент.
Она сделала вдох. Он смотрел так нежно и… и… улыбался.
– Я… послала за мистером Гордоном, – нерешительно произнесла она.
– Прекрасно.
Его улыбка слегка потускнела, он убрал руку и, не сказав больше ни слова, вышел из комнаты.
Лиззи упала на стул. Нет, нет, нет! Она не могла чувствовать такого влечения… страстного влечения к этому человеку. Нет!
– Встряхнись, Лиззи! – раздраженно сказана она себе. – Думай о мистере Гордоне.
И она стала мысленно повторять, как заклинание: мистер Гордон, мистер Гордон, мистер Гордон.
Глава 18
Свой ужин Джек заработал рассказом о довольно непристойном званом вечере в особняке принцессы Каролины.
Все слушали открыв рот, даже старик Кинкейд взирал на него с большим вниманием. Именно Кинкейд принес ему миску тушеной курицы.
Но, закончив свой рассказ, Джек с прискорбием заметил, что снова превратился в отверженного. Не было даже намека на гостеприимство, которым так гордятся шотландцы. Сегодня днем, предложив ему чай, Дугал внезапно передумал:
– Да, это приказ… никакого чая.
Джек при всем желании не мог представить, чем он провинился, что сказал или сделал, чтобы вызвать у этих людей такое презрение. И они совершенно ему не доверяли, старик Кинкейд захлопывал перед ним и запирал все двери.
В общем, это был очень странный день, начавшийся прошлой ночью со страстного поцелуя, который до сих пор будоражил ему кровь и воображение. Изучая в библиотеке жалкую книгу Лиззи, он мог думать лишь об этом поцелуе, хотел снова поцеловать ее, но Лиззи все испортила, упомянув Гордона, и он разозлился. Он предполагал, что Лиззи будет великолепной любовницей и даже завидовал в этом отношении ее рыцарю.
Джек покачал головой. Бесполезные, несбыточные мечты, и безупречная мисс Лиззи ясно дала ему это понять. Она будет единственной женщиной, кто выразил это без обиняков. Впрочем, он тоже дал ясно понять, что, несмотря на свою репутацию, не имеет обыкновения ради нее спать с женщинами. Это случилось раз или два. От силы три, но все было очень давно. А Лиззи другая, он не мог так с ней поступить. Хоть она до крайности раздражала его, но заслуживала лучшего.
Несколько дней он при встрече с Лиззи проходил мимо, как один корабль в море проходит мимо другого. Она довольно поздно ложилась спать и рано вставала. Чтобы скоротать время, Джек составлял план бегства, исходя из того, что принц с началом лондонского сезона потеряет к нему интерес. Его вниманием завладеют более интересные персоны, то есть женщины.
Потом в Торнтри появился человек, очень похожий на Дугала, который оказался его братом. Он привез овсяные лепешки от матери, а также кое-какие новости: принц нанял горцев, чтобы прочесать долины к северу от замка Ламборн, и те хвастались, что к Пасхе найдут графа.
Черт, значит, Георг и в самом деле весьма разгневан, если столь безответственно тратит денежные средства. Слишком уж высокая цена, чтобы залечить рану. Новости также означали, что ему пока лучше задержаться в Торнтри.
Каждое утро начиналось одинаково. Джек просыпался от голода – видимо, горный воздух стимулировал его аппетит, – и миссис Кинкейд сообщала, что ;завтрак был подан к семи часам, закончился в восемь, а теперь уже четверть девятого.
– Полагаю, можно было упомянуть об этом или пойти на компромисс, – раздраженно бормотал Джек.
И рассказывал миссис Кинкейд очередную волнующую историю, зарабатывая себе пресную лепешку, которую она, похоже, всегда откладывала для него.
Потом следовал обычный рабочий день, похожий на предыдущий. Иногда он мельком видел Лиззи, шагавшую в своих тяжёлых башмаках мимо со щеткой или ведром, а за ней трусила по крайней мере одна собака, если не все четыре.
Видел он и Шарлотту, сидящую возле большого окна. Джек жалел ее. Она была очень красивой женщиной, которой следовало бы танцевать, ездить верхом и растить детей. Но Шарлотта сидела в этом поместье без всякого общества, прикованная к креслу. Он даже представить себе не мог, насколько ей, должно быть, скучно.
Бродя по дому, он подметил много всего, что требовало ремонта. Престарелый мистер Кинкейд вряд ли на это годится, у него полно других обязанностей. Возможно, размышлял Джек, если он пробудет здесь еще несколько дней, он сможет кое-что отремонтировать, чтобы скоротать время. А если он будет им полезным, они его накормят.
Однажды серым снежным днем, выпросив у миссис Кинкейд хлеба с сыром, Джек вышел во двор, где увидел Кинкейда и Ньютона. Пока он ел свой хлеб, Дугал направился к этой паре и, видимо, старался в чем-то убедить Ньютона, судя по тому, как он махал руками. Но когда подошел Джек, все трое умолкли.
Дугал смотрел на свои ноги. Мистер Кинкейд, опершись на грабли, смотрел прямо па него, однако был ли он смущен, любопытен или даже мертв, Джек не мог сказать. Ньютон, скрестив руки на груди, пристально разглядывал его.
– Что теперь? – спросил Джек, опустив недоеденный кусок сыра. – Честное слово, ничего плохого я не сделал, просто гуляю с Дугалом.
– Вы рассказываете возмутительные истории, сэр, – ответил Ньютон. – Внушаете добрым шотландцам нехорошие мысли о принце.
– То есть, по-вашему, я не добрый шотландец, мистер Ньютон.
– Никто из нас не живет среди англичан, – отрезал тот.
– Живя среди англичан, я не перестал быть шотландцем. И я не рассказываю возмутительные истории. Я лишь делюсь своими познаниями, которые приобрел в обществе принца и принцессы Уэльских.
– Да, конечно, вы делитесь своими познаниями, говоря этим добрым людям, что наш принц оплодотворил жену какого-то хозяина постоялого двора?
– Кроме прочих, – спокойно подтвердил Джек.
Несчастный гигант был потрясен.
– Но ведь он… принц, наследник короля, – вымолвил он, словно пытаясь исключить нравственное разложение в королевской семье.
О, если б он знал!
– Однажды к принцу подошла молодая женщина в белом муслиновом платье самого восхитительного покроя. – Джек обрисовал в воздухе ее формы. – Джентльмены, вы должны мне поверить, когда я говорю, что эта молодая женщина обладала весьма эффектной грудью. – Он продемонстрировал, насколько эффектной. – «Ваша светлость, – сказала женщина, – есть нечто, что я покажу вам, если вы мне позволите».
Трое мужчин придвинулись к нему, боясь пропустить хоть слово. И Джек не разочаровал их. Он рассказал им о чрезвычайно красивых ногах, о груди, округлой и гладкой, как зад ребенка. Он рассказал им о предложении молодой женщины, настолько бесстыдном и впечатляющем, что ни один мужчина не смог бы от него отказаться. Естественно, Георг не отказался.
Когда Джек начал историю о частном приеме в апартаментах принца, Ньютон вдруг посмотрел на что-то за его спиной и кашлянул. Даже не оборачиваясь, Джек понял, что появилась Лиззи. Он мог определить это по ускользающим взглядам и шарканью ног.
– Лиззи! – воскликнул он, как будто они ждали ее.
Она прищурила свои прекрасные глаза и поочередно окинула каждого из них испепеляющим взглядом, на какой способна только женщина. Когда все почувствовали себя виноватыми, Лиззи снова посмотрела на Джека.
– Чем вы тут занимаетесь? – спросила она без всякого приветствия.
– Девушка, – весело сказал он, – почему ты решила, что я вообще чем-то занимаюсь?
Лиззи нахмурилась, затем посмотрела на Кинкейда. Взяв грабли, тот пошел дальше, как будто остановился поправить манжеты и вовсе не собирался слушать Джека.
– Он знает принца и принцессу Уэльскую, – предупредительно сообщил ей Дугал.
Это не умиротворило ее, пожалуй, еще больше разозлило.
– Да, я уже не первый раз слышу об этом. Полагаю, его сиятельство прыгает от человека к человеку и объясняет: «Я знаю принца и принцессу Уэльскую». По крайней мере я должна быть счастлива, что все вы заняты делом и не станете досаждать мне или Шарлотте.
Дугал и Ньютон смиренно опустили голову, но Джек ухмыльнулся.
– А теперь, с вашего позволения, меня ждет настоящая работа, – по-царски сказала она, прошествовала мимо них по тропе, свернула налево и пропала за кирпичной стеной.
Ньютон бросил сердитый взгляд на Джека и направился к дому, что-то бормоча по-гэльски. Дугал выжидающе смотрел на него, явно желая услышать продолжение, но Джек покачал головой.
– Куда она пошла? – спросил он.
– Держу пари, в теплицу, – ответил Дугал.
– Идем, друг мой. Я хотел бы посмотреть теплицу.
Джек не мог удержаться. Она была как сирена, ее равнодушие и нетерпение пробудили у него страстное желание, какого он до сих пор не испытывал. Не плотское желание, а некое безрассудное стремление понравиться. В глубине души он боялся, что может страдать от того же безрассудного желания, которое мать испытывала к его отцу. Вряд ли это привлекательно, но тут он ничего не мог с собой поделать.
Теплица оказалась совсем маленькой, чуть больше, прачечной, находившейся рядом.
– Подожди здесь, – сказал Джек, увидев в окно Лиззи.
– Милорд, холодно, – пожаловался Дугал.
– Тогда ступай к Ньютону и скажи, где я, – нетерпеливо произнес Джек, открывая дверь теплицы.
Лиззи как раз пыталась переставить два горшка, но один уже выскальзывал из ее рук. Прыгнув вперед, Джек подхватил горшок и был удивлен, когда Лиззи попыталась вырвать у него спасенную вещь.
– Ты же чуть не уронила его, я тебе помог.
– Я не нуждаюсь в вашей помощи, Джек.
– Ты слишком упряма, чтобы это признать. Отпусти.
Лиззи доказала, на что способна, ткнув комнатным растением ему в живот, и тут же отпустила его. Джек победно улыбнулся.
– Вы отъявленный негодяй.
– Боже мой, почему все в этой проклятой долине такого низкого мнения обо мне? – возопил он.
Она повернулась, схватила обеими руками горшок, который он держал, резко дернула и сумела вырвать.
– Дайте подумать, – сказала она, поставив горшок рядом с другим. – Может, из-за ваших целомудренных рассказов о Лондоне?
– Откуда ты знаешь, целомудренные мои рассказы или нет? Я не рассказывал тебе ни одной истории.
– Я вас слышала, Джек. Я слышала, как вы передавали эти… эти гнусные сплетни Ньютону, Дугалу и, Боже упаси, даже мистеру Кинкейду!
– Если б я знал, что ты подслушиваешь…
– Я не подслушивала…
– Я бы сразу остановился. Эта история для мужчин, Лиззи. А мужчины любят их слушать. Именно этим мужчины и занимаются – рассказывают друг другу непристойные истории.
– Не может быть! Джентльмены себя так не ведут, вы оказываете себе плохую услугу, Джек.
Черт возьми, теперь эта провинциальная мисс собирается его поучать!
– Неужели? – процедил он, – Может, я должен спеть, чтобы заработать себе ужин? – Лиззи смотрела на него с таким выражением, как будто он заговорил по-гречески. – Ты стоишь здесь и притворяешься, что не пыталась выгнать меня из Торнтри, моря голодом? Не отрицай этого, женщина! Несмотря на твое обращение, я сумел выжить благодаря уму и своим рассказам о лондонской жизни, чего эти люди никогда не слышали.
– Так продолжайте. – Она жестом указала ему на дверь: – Идите, рассказывайте им свои отвратительные истории.
– Нет, благодарю. Хватит с меня твоего презрения, Дугала, ходящего за мной по пятам, и Кинкейда, закрывающего передо мной каждую дверь. А поскольку я не имею подходящего занятия… – Джек посмотрел на стол с рядом горшков. – Я буду помогать тебе.
Столь неожиданные слова ужаснули его, особенно когда Лиззи засмеялась. Она засмеялась!
– Нет, милорд, прошу вас, не надо мне помогать.
Она снова засмеялась.
Нахмурившись, он взял один из горшков, но Лиззи выхватила его и поставила на место.
– Хорошо. Если вы так уж хотите помочь… тогда вот. Семена чертополоха нужно хорошенько растолочь, а то лошади не станут их есть.
Она придвинула к нему ступку и пестик.
– Они едят чертополох? – спросил Джек, глядя на длинное колючее растение с пунцовыми цветками.
– Да. И все требуется растереть в порошок.
Растирание чертополоха показалось Джеку весьма утомительной задачей. Будь Лиззи его, она бы жила в праздности и не занималась тем, чем не положено заниматься леди. Не стирала бы, не кормила цыплят, не доила коров. И уж точно не растирала бы чертополох.
Лиззи – леди… Абсурдная мысль заставила Джека взять нож и заняться одним из стеблей.
– Могу я кое о чем спросить вас? И обещайте, что скажете мне правду, – уточнила Лиззи, пока он пытался растереть луковицу цветка в ступе.
Джек с любопытством взглянул на нее:
– Хорошо.
