Текст книги "Обольстительная самозванка"
Автор книги: Джулия Лэндон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)
Глава 2
Хэдли-Грин, 1808 год
Эшвудский аукцион лошадей начался ровно в два пополудни на специально огороженном пастбище. После недавнего дождя было грязновато, но солнце светило ярко, и Деклан О’Коннор, ирландский граф Доннелли, пребывал в отличном настроении. Он любил запах лошадей и считал, что без малой толики грязи и работа не работа.
Деклан был прославленный конезаводчик, широко известный как в Ирландии, так и в Англии. Он заинтересовался разведением лошадей еще в детстве и только-только вырос из коротких штанишек, когда начал выращивать скаковых лошадей в Ирландии. Теперь, в возрасте тридцати одного года, он поставляет элитных животных для королей, принцев и герцогов, и его лошадям доводилось выигрывать в Англии скачки с самыми высокими ставками. А недавно какой-то датский граф нанял его, чтобы вырастить призовую племенную кобылу, которая произведет на свет будущего чемпиона.
Когда английские агенты, датчанина обратились к нему, Деклан с готовностью ухватился за это предложение. В деньгах он не нуждался, вовсе нет. Он богатый человек, титулованный. Но предложение поступило в то время, когда Деклана начало раздражать его буколическое прозябание в Ирландии. Это проклятие всей его жизни – вечное стремление к далекому: далеким странам, далеким людям, далекому свету. Его потребность повидать мир почти так же сильна, как потребность быть рядом с лошадьми.
Посему Деклан принял предложение датчанина. Он согласился взять во владение и растить кобылу в Англии, где агенты ее хозяина смогут контролировать ситуацию. У него есть небольшой городской дом в Лондоне, но поскольку лошадям нужен простор, Деклан арендовал Китридж-Лодж в Западном Суссексе у своего близкого друга герцога Дарлингтона. Китридж, бывший норманнский охотничий домик, был слишком старым и неприспособленным для размещения целого штата слуг, требующегося для поддержания такого прославленного и большого семейства, как Дарлингтоны. Комнаты тесные и темные, коридоры чересчур узкие и извилистые, но Деклана это устраивает. Ему не требуется уйма прислуги или компаньонов, нужно просто место, где он мог бы спать и есть. Герцог был рад сдать дом на любой срок.
Какой? Деклан не мог этого сказать. Он никогда не оставался очень долго на одном месте. И арендовал Китридж на один год.
Где-то в течение этого года, однако, совесть погонит его назад, на родину, как бывало всегда. Деклан любит Ирландию, конечно же, любит. Но жить там постоянно – это не для него. За ее берегами существует целый мир, а его страна кажется такой удаленной от него. Но ведь там его сестра Эйрианна и бабушка, и он в ответе за них.
Отец Деклана умер, когда мальчику было всего четырнадцать; оставив ему обширное семейное имение Баллинахит в графстве Голуэй. Деклан, разумеется, сожалел о потере отца и вовсе не стремился стать графом. Не хотел нести ответственность за судьбу Эйрианны или искать ей жениха. Он любит сестру и желает ей счастья, но мысль, что он может выдать ее замуж неудачно, удерживала его от поощрения кого-то из поклонников, а теперь, к сожалению, замужество Эйрианны оказалось под большим вопросом.
И, похоже, виной тому репутация Деклана, то, что определенные события в его жизни отрицательно сказались на его сестре. Бабушка считает, что именно из-за этого мало кто из ирландских мужчин готов предложить ее внучке руку и сердце. Что нужно Эйрианне, сказала она, – это на время уехать. В какую-нибудь школу для девушек из богатых семей: лучше всего– в Люцерн, в Швейцарию, в пансион благородных девиц на виллу Амьель, где девушки заводят связи, гарантирующие им брак во время лондонского сезона.
Деклан счел это отличной идеей и написал туда сразу же, не откладывая. Но незадолго до своего отъезда он получил ответ, в котором ему отказывали в приеме Эйрианны.
– Ты должен поехать в Англию, Деклан, – сказала его сестра, когда он поведал ей эту огорчительную новость. – Незачем тебе слоняться по Баллинахиту и хандрить.
Она знала его слишком хорошо и чувствовала, как ему не терпится покинуть Ирландию.
– Не переживай, сестренка. Этот пансион чересчур чопорный, да? Мы найдем получше, – заверил он ее.
Эйрианна улыбнулась. Она знала не хуже Деклана причину, отказа. И вот опять чувство ответственности за ее счастье привязало его к Ирландии. Поэтому он будет растить свою кобылу, время от времени наезжая в Лондон, чтоб отвлечься и развлечься, и будет возвращаться домой, дабы позаботиться о сестре.
Но сегодня Деклан искал пару для племенной кобылы, а в список распродажи лошадей из Эшвудского имения было включено несколько весьма недурных скаковых лошадок. Он не нашел ничего подходящего для себя в этом отношении, но была одна горячая молодая кобылка, которую он мог бы подготовить для скачек; он знает одну даму в Хартфордшире, которая ищет хорошую лошадь в качестве подарка супругу.
К началу аукциона джентльмены собрались на просмотр.
Грумы медленно вели перед ними лошадей, одну за другой, по кругу, а аукционист выкрикивал предлагаемые цены. Большинство лошадей – две тягловые для упряжек и пара меринов – ушли не более чем за десять фунтов. Те джентльмены, кто выигрывал торги, отходили, поэтому, когда привели ладную норовистую кобылку, гордо вскидывающую голову, осталось всего пять покупателей: представитель имения, пара грумов и аукционист.
– Начальная цена, джентльмены, десять фунтов, – объявил аукционист, и почти тотчас же какой-то молодой щеголь с залихватски завязанным шейным платком и в сверкающих новеньких сапогах приподнял шляпу.
С этой минуты цена стала быстро расти. Двое покупателей выбыли, когда цена перевалила за тринадцать фунтов. Еще один сдался на пятнадцатифунтовой отметке. Остались только Деклан и пижон, вызывающе поглядывающий на него.
– Двадцать фунтов, джентльмены! – прокричал аукционист. – Двадцать фунтов за прекрасную лошадь! Кто даст мне двадцать два?
Деклан кивнул.
– Двадцать два фунта, джентльмены. Кто-нибудь даст двадцать три?
Молодой человек взглянул на Деклана и поднял два пальца, давая понять, что он согласен.
Деклан улыбнулся. Он не допустит, чтоб такая отличная лошадь попала в руки этого хлыща. Этот молокосос одного не знает – больше всего на свете Деклан не любит проигрывать.
– Что ж, прекрасно, двадцать три фунта, – объявил аукционист. – А как насчет двадцати пяти?
Да, это слишком много даже за такую лошадь, но Деклан был непреклонен. Он кивнул. Кто-то позади него возбужденно зашептался; пара джентльменов вернулась к месту аукциона, как будто тут намечалось нечто интересное.
Взгляд молодого человека переместился на кобылу. Он щеголял кружевными манжетами, а золотая цепочка его часов была прямо-таки вызывающе блестящей. Как будто он только что вышел из лавки модного магазина и отправился прямиком на аукцион лошадей.
– Двадцать восемь фунтов? Как насчет этой суммы? – спросил аукционист.
Щеголь снова взглянул на Деклана, и тот холодно улыбнулся.
Молодой человек поднес к носу платок с монограммой и отрицательно покачал головой.
– Значит, продано джентльмену за двадцать пять фунтов, – объявил аукционист.
Деклан улыбнулся и приподнял шляпу в сторону неудачливого соперника.
– Сэр, прошу прощения, – обратился к нему кто-то.
– Да? – отозвался Деклан и посмотрел на человека, который стоял рядом. Это был представитель имения – маленький, худой и деловитый.
– Поздравляю с прекрасным приобретением. С вашего позволения, графиня хотела бы встретиться с вами в зеленом салоне.
– Графиня, – повторил Деклан, натягивая перчатку, и сразу представил морщинистую старуху. – Для чего, мистер?..
– Мистер Фиш, – представился мужчина, коротко кивнув. – Я доверенное лицо графини. Не моту сказать наверняка, сэр, но, полагаю, она весьма привязана к лошадке.
– Тогда ей не стоило выставлять ее на продажу – лениво заметил Деклан и кивнул проходящему мимо аукционисту. – Но она сделала это, а я выиграл торги. О чем тут еще говорить?
Мистер Фиш подобострастно улыбнулся:
– Возможно, графиня хотела бы предложить совет, как ухаживать за лошадью.
Деклан подозревал, что она хочет предложить нечто совсем иное. Не в первый раз его приглашают в дом к даме под предлогом какого-нибудь дела.
– Она очень старая? – полюбопытствовал он.
– Старая? – переспросил мистер Фиш, явно смутившись. – Нет, сэр, довольно молодая.
– Хорошенькая?
Это заставило его собеседника густо покраснеть. Его изящная рука, которая, как предполагал Деклан, никогда не поднимала ничего тяжелее карандаша, нервно взметнулась к шейному платку.
– Сэр, с вашего позволения. Графиня просит вас завершить сделку в зеленом салоне.
Деклан ухмыльнулся:
– Кто я такой, чтобы отказывать даме, а? Я приду, мистер Фиш.
– Очень хорошо. Могу я сказать ей, кто купил кобылу?
– Деклан О’Коннор, лорд Доннелли, – ответил он и сунул вторую руку в перчатку, прежде чем взглянуть на мистера Фиша. – Пусть доставят лошадь в Китридж-Лодж, – приказал он и зашагал к дому.
Он и вправду ожидал увидеть обычную женщину, которая не прочь познакомиться с привлекательным мужчиной.
Но уж никак не ожидал увидеть самозванку.
Это не бросалось в глаза, ибо леди вела себя так, как и подобает графине. Она не делала ничего такого, что могло бы возбудить подозрения: например не оттопыривала мизинец, когда пила чай, и приседала как полагается. Нет, Деклан понял, что она не та, за кого себя выдает, потому что знал Кейру Ханниган всю свою жизнь, а она вовсе не графиня.
Однако, судя по всему, чувствовала себя вполне легко и непринужденно, притворяясь таковой.
Он представления не имел, что Кейра делает в Англии, тем паче в такой маленькой деревушке, как Хэдли-Грин. Последний раз, когда он видел ее – несколько месяцев назад, если намять ему не изменяет, – она была в графстве Голуэй (откуда они оба родом), и Лоумен Мэлони, чье богатство могло сравниться разве только с его честолюбием, пылко ухаживал за ней. Кейра была из рода Ханниганов, влиятельного ирландского католического семейства, известного своими лошадьми и активным участием в политике. Она хороша собой. По мнению Деклана, девушка обладала чисто ирландской красотой: черные волосы, светлая кожа и сверкающие зеленые глаза. Живая и пылкая, тоже чисто по-ирландски: для него это означает, что у нее здоровая любовь к приключениям и острый язычок.
Но больше всего удивляло Деклана то, что она, похоже, ничуть не испугалась, что он может разоблачить ее обман в этой сонной английской деревушке. Совсем наоборот. Девушка смотрела на него вызывающе, словно не верила, что он может открыто обвинить ее.
– Леди Эшвуд, позвольте представить вам лорда Доннелли, – сказал мистер Фиш.
После момента шока Деклан размышлял, не вывести ли ее на чистую воду, но решил, что обман Кейры и так скоро раскроется и она будет наказана соответственно. А до тех пор у него нет желания быть втянутым в ее маленькую игру. Как-то, много лет назад, она уже пыталась сделать это, и последствия были катастрофичными. Он здесь для того, чтобы купить лошадь. Ничего более.
– Добрый день, милорд, – прощебетала Кейра. Голос ее проник в его сознание, слишком многое напомнив Деклану. Девушка двинулась вперед, и с каждым шагом темно-зеленая юбка ее амазонки взметалась вокруг изящных туфелек. Проходя мимо канапе, она бросила на него свою кокетливую шляпку с золотой кисточкой на макушке. И шла, как обычно ходят красивые женщины, – легкой поступью, покачивая бедрами, со слегка склоненной набок головкой и блеском в глазах.
– Лорд Доннелли, леди Эшвуд, – продолжил представления мистер Фиш.
– Леди Эшвуд, вот как? – Он мог бы рассмеяться, если не был бы так потрясен.
Девушка дерзко улыбнулась.
– Лорд Доннелли дал двадцать пять фунтов за кобылу, мадам, – сообщил ей мистер Фиш.
– Изрядная сумма, – тут же отозвалась она. – Хотя, должна признаться, я надеялась получить немножко больше. Это прекрасная лошадь. Чаю, милорд?
– Двадцать пять фунтов – это много больше, чем она стоит. И я предпочитаю ирландское виски, – сухо отчеканил Деклан.
– Какая удача! У нас случайно есть немного. Мистер Фиш?
Когда тот незамедлительно двинулся к буфету, Деклан внимательно оглядел комнату. Она была внушительной как и весь выстроенный из песчаника георгианский особняк. Стены обиты светло-зеленым шелком, удачно гармонирующим с тяжелыми портьерами. Мебель мягкая и роскошная, ковер – пушистый, и солнечный свет струился через три пары окон, которые были вымыты до блеска. Потолок разрисован наподобие голубого летнего неба с облаками, солнцем и порхающими довольно упитанными птицами.
Деклан перевел взгляд на «графиню», которая улыбалась немножко нервно, немножко нахально, пока мистер Фиш наливал в три стакана виски. Один он вручил Кейре, чье воспитание как настоящей ирландской девушки приучило ее не отказываться от этого напитка в отличие от изнеженных леди в лондонских салонах.
Она безмятежно улыбнулась, хорошенькая как картинка, совершенно невозмутимая. Локон волос лежал у нее на щеке, иссиня-черный на кремовой коже.
– Для нас большая часть, что человек с вашим талантом в разведении лошадей заинтересовался нашим поголовьем, – чопорно сказал мистер Фиш.
– Чьим поголовьем? – спросил Деклан.
Брови мистера Фиша сдвинулись в еще большем замешательстве.
– Лошадей леди Эшвуд, разумеется.
– А она разве намерена присоединиться к нам? – полюбопытствовал Деклан, не сводя глаз с девушки.
Мистер Фиш растерянно заморгал. Кейра рассмеялась и чуть нервным взмахом руки убрала со лба заблудший локон.
– Лорд Доннелли демонстрирует свой тонкий ирландский юмор, мистер Фиш. Будьте так добры, оставьте нас на минутку.
Тот испуганно взглянул на Кейру. Она слегка улыбнулась и подняла свой стакан с виски.
– Пожалуйста!
– Конечно, мадам. – Но он выглядел совершенно сбитым с толку, когда выходил из салона.
Когда дверь за ним закрылась, Кейра залпом выпила свое виски, затем, выдохнув, объявила:
– Это совсем не то, что ты думаешь.
– А что же? Мне кажется, что ты выдаешь себя за английскую графиню, если только не вступила в весьма выгодный брак, – усмехнулся Деклан.
– Все дело в этом Эшвуде. Лили унаследовала его, – сказала Кейра. – Целиком и полностью. Не дразни меня, ты же знаешь, что это правда.
Деклан, конечно, слышал, что владения старого графа Эшвуда перешли к единственной имеющейся наследнице, но ему и в голову не приходило, что это может быть Лили Боудин. Он не знал, что та имеет какое-то отношение к имению.
– Откуда, скажи на милость, мне это знать? – удивленно бросил он.
– Нет, ну в самом деле, – рассерженно отозвалась Кейра. – Лили же приехала из Эшвуда. Все это знают.
– Кроме меня. У меня не было причин углубляться в семейную историю Лили Боудин! Но что я нахожу удивительным в этой светской беседе – ты ведь ни словом не упомянула о том, что выдаешь себя за свою кузину.
– Это не так! – вскричала Кейра, бросив нервный взгляд на дверь. – Ты ошибаешься!
– Где же Лили? – недоверчиво спросил Деклан.
Девушка вздохнула:
– В Италии.
– Ты хочешь сказать, что твоя кузина находится там, а ты притворяешься ею?
– Ты ничего не понимаешь, – огрызнулась она. – Когда я ехала сюда, у меня не было ни малейшего намерения присваивать титул, само собой разумеется, – заявила Кейра. – Лили попросила меня приехать и присмотреть за делами имения вместо нее, так как она теперь стала графиней. Да, да, я вижу твое удивление, и верь мне, когда я говорю, что эго был сюрприз для всех нас, но это истинная правда. Пока Лили находится в Италии с миссис Канаван, я приехала сюда вместо нее. Представь же мое изумление, когда я прибыла и они все приняли меня за нее, ибо наше с ней сходство гораздо больше, чем я сознавала.
Деклан скептически вскинул бровь.
– Я приехала сюда, чтобы позаботиться о неотложных делах до возвращения Лили из Италии. Но, Деклан, я и вообразить не могла, что найду все в таком беспорядке! Старый граф умер и оставил Эшвуд совсем разоренным.
– И все-таки: как тебе пришло в голову выдавать себя за Лили? – поразился Деклан.
– Сначала такого намерения, разумеется, у меня не было, – сердито заявила девушка. – Но документ должен был подписать законный владелец собственности – графиня; документ, который запрещает продажу или изменение договора аренды этой земли. У меня просто не было выбора.
Он и раньше знал, что Кейра смелая и дерзкая, но это просто ни в какие ворота не лезет.
– Разве ты не понимаешь: то, что ты сделала, незаконно!
– Не совсем, – возразила она. – Когда Лили приедет в Эшвуд, она все уладит. В конце концов, она сама просила меня позаботиться о делах имения. В доказательство у меня есть письмо.
– Все так просто, по-твоему? Люди не любят, когда их дурачат, что бы Лили тебя ни просила сделать, какая бы бумажка у тебя ни была, – сурово отчитал он ее, жестом попросив вновь наполнить его стакан. – Это так похоже на тебя, Кейра, – гневно продолжал Деклан. – Ты сначала действуешь, а потом думаешь, не заботясь о том, что можешь этим кому-то навредить.
Зеленые глаза девушки удивленно расширились. Ах, эти глаза! Проклятие мужчины – вот что они такое. Они жили в его памяти много дольше, чем ему бы хотелось:
Кейра взяла графин с виски и налила ему янтарный напиток.
– Ты меня не слушаешь, – пожаловалась она. – Тут дел невпроворот, и я весьма прилежно делаю их за Лили. Более того, я обнаружила нечто настолько ошеломляющее, что даже такой нелюбопытный человек, как ты, захотел бы докопаться до правды, которая за этим скрывается.
– Вовсе нет, уверяю тебя, – остудил он пыл девушки, наблюдая поверх края стакана, как блестят ее глаза. – А почтенный мистер Брайан Ханниган знает, что его дочь выдает себя за английскую графиню? И где твоя дуэнья? Уверен, он не позволил бы тебе разъезжать по Англии в одиночестве.
– Это не твоя забота.
– Значит, твой отец не в курсе. – заключил Деклан.
– Зачем, ради всего святого, я позвала тебя сюда? – пожаловалась Кейра и хотела отвернуться от него, но он схватил ее за руку, которая держала графин.
– А как насчет мистера Лоумена Мэлони? Он осведомлен, что объект его великой любви и счастливого будущего совершает вопиющий, непростительный обман?
Лицо Кейры весьма привлекательно порозовело.
– Мистер Мэлони очень занят своими делами, – чопорно отозвалась она.
– То есть, я так понимаю, он тоже считает, что ты сейчас в Италии.
Кейра неопределенно дернула плечиком.
Деклан покачал головой.
– Глупая девчонка, – сказал он, окидывая взглядом ее лицо. – Я дам тебе двадцать фунтов за твою кобылу.
Она нахмурила брови:
– Мистер Фиш сказал, ты оценил ее в двадцать пять.
– Он прав, – согласился Деклан, не сводя с нее глаз. – Но это было до того, как я узнал, что ты затеяла. Двадцать фунтов, и ни пенни больше.
Девушка изящно склонила головку, прекрасно зная, что ею восхищаются.
– Не будь смешным.
– Пятнадцать, – сказал он и свободной рукой дотронулся до локона у нее на щеке.
Кейра послала ему лукавую улыбку.
– Это просто счастье, что я так вовремя приехала, Деклан. Кто занимался делами Лили, спрашиваю я тебя? До моего появления – никто.
Он переместил руку к ней на шею.
– Как, должно быть, тебя радует мысль, что и Мэлони, и отец считают, что ты в Италии, и некому как следует присматривать за тобой, а? – Он улыбнулся. – Супружеские радости без супружества.
Кремовые щеки Кейры порозовели еще сильнее. Губы ее слегка приоткрылись, и она лукаво посмотрела на него. Что-то шевельнулось в душе Деклана.
– Мне не нужны ваши укоры, милорд, – промурлыкала она. – Мне необходима ваша помощь.
Он поглядел на ее рот и представил, как прикасается к этим полным губам своими.
– Ты с ума сошла, – выдавил он. – Я вовсе не желаю тебе потворствовать. Зато у меня есть желание выдать тебя английским властям.
– Но ты этого не сделаешь, – сказала Кейра, – потому что тем самым навредишь Лили. Что бы ты обо мне ни думал, я знаю, что она-то тебе небезразлична.
Против этого он возразить не мог. Лили была единственным человеком, который выступил в его защиту в особенно трудное для него время.
– Ты вечно умудряешься разозлить меня.
– В данный момент это делаешь ты! – Губы ее теперь были так близко. Кейра ждала, что он поцелует ее, – Деклан ясно видел это в ее взгляде.
– Я плачу пятнадцать фунтов, – твердо сказал он.
– Теперь я не склонна продавать тебе лошадь. Ты ведешь себя отвратительно, – заявила девушка, и губы ее изогнулись в соблазнительной улыбке.
– А ты не подумала, что если не уступишь мне, то я поведаю всему миру, кто ты на самом деле? Или, точнее, кем ты не являешься.
– Лошадь не продаётся, – упрямо повторила она.
В этом вся она, Кейра Ханниган, слишком самоуверенная и гордая. Несмотря на ее красоту, столь явная наглость девушки раздражала Деклана. Но тут он подумал о Лили, теперь графине Эшвуд, а когда-то его единственном друге.
– Не играй со мной, Кейра, – прорычал он. – Не пытайся вовлечь меня в свои интриги. И не жди, что и в этот раз я сохраню твой секрет.
Бросив еще один горящий взгляд на ее губы, он развернулся и быстро покинул салон.
