Текст книги "Список жертв"
Автор книги: Джулия Гарвуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)
Глава 42
Иногда самые необыкновенные события случаются в самые обычные дни. Эрик Гейдж открыл глаза субботним утром и сразу понял, что день сегодня будет особенный. Он не смог бы объяснить, что навело его на эту мысль и в чем именно будет заключаться исключительность наступившего дня, а потому решил просто ждать, в надежде что все само собой разъяснится. Он давно научился не задавать лишних вопросов.
Ответы нашлись быстро – раньше, чем он думал. Эрик выбрался из постели. Надел халат и побрел в кухню. Пока он наливал стакан апельсинового сока, за спиной раздался шепот. Нет, даже не шепот, а шелест… невнятный звук, похожий на шипение змеи. Но он знал, чей это голос. Эрик застыл. Он не делал попыток повернуться. Просто стоял и слушал, пытаясь разобрать слова. «Нет нужды оборачиваться, – сказал он себе. – Я и так знаю, кто там, за спиной». Он закрыл глаза и ждал, что шепот повторится. Стоял и слушал стук своего сердца. Эрик простоял так минут пять, может, и больше. Ничего. Тогда Эрик начал сомневаться. Возможно ли, чтобы ему померещилось?
Он решил продолжать действовать как обычно, словно ничего не случилось. К шести часам Эрик переоделся в старую одежду и заехал в соседнее кафе выпить чашку кофе. К семи тридцати он закончил уборку гаража – ритуал, который с завидным постоянством совершал каждую субботу. Съел свой завтрак и приготовил поднос для Нины.
Потом принял душ и облачился в новый спортивный костюм – черный, с узкой белой полоской в боковых швах. Над нагрудным кармашком вышит логотип фирмы. Карманы удобные, застегиваются на молнию. Собственно, эти карманы и послужили основным аргументом в пользу покупки именно этого костюма.
В ящике бюро лежат два заряженных пистолета. Один отправился в правый карман спортивной куртки. Эрик застегнул молнию и взглянул на себя в зеркало: совершенно невозможно определить, есть ли что-то в кармане. В левый карман он положил две запасные обоймы. Второй пистолет Эрик отнес в кухню и положил на стол. Теперь он готов. Осталось узнать к чему…
Внутри нарастало знакомое чувство страха и тревоги. Руки похолодели, и грудную клетку словно сжали стальные обручи: он не мог даже вдохнуть полной грудью. Демон прибирал к рукам его тело.
Эрику стало страшно, и он попытался сопротивляться темной волне, которая грозила затопить его сознание. Сел на стул, обхватил себя руками и принялся раскачиваться взад-вперед. Взад-вперед. Так еще хуже. Он вскочил и заметался по кухне. Может, еще не поздно все изменить. И тогда это будет не конец, а начало. Но надежда быстро погасла, и он двинулся к двери. Он не успел: за спиной опять раздался свистящий шепот. Теперь Эрик точно знал, что деться ему некуда.
– Время пришло.
– Нет! – Это вырвалось помимо его воли.
– Ты знаешь, что должен сделать.
– Нет, я не могу, не хочу! – Он стоял на месте и не мог двинуться. Только наклонил голову и то ли плакал, то ли скулил.
– Ты сделаешь это! – шепот перешел в крик.
Из последних сил цепляясь за остатки здравого смысла, Эрик крепко зажмурился и закрыл уши ладонями, пытаясь заблокировать голос, отдающий приказы.
– Нет, пожалуйста, не надо…
Но восстание было обречено с самого начала. Демон победил.
– Повернись и посмотри на меня. Открой глаза.
Эрик утратил волю. Движения его обрели странную точность и резкость; так двигается автомат. Он повернулся и взглянул в глаза демону. Через несколько секунд демон отдал очередной приказ. Нина уставилась ему в глаза и прохрипела:
– Убей ее для меня.
Глава 43
Алек, бормоча проклятия, пытался запихать очередной чемодан в переполненный багажник. И тут из-за угла вылетел ярко-красный «мустанг» 1968 года выпуска. Машина ревела мотором и сверкала отполированными боками, крыша опущена, радио включено на полную мощность. Гил лихо крутил руль, и те немногие волосы, что сохранились еще на его черепе, гордо реяли на ветру. Он лихо затормозил подле Алека и заглушил мотор.
– Ты уже сдал значок? – с любопытством спросил он, приглаживая волосы ладонью.
– Пока нет. – Алек захлопнул багажник и добавил: – Странно, что ты этого не знал.
– Я знал, но бывает так, что изменения происходят неожиданно и в последний момент. Честно сказать, я надеялся, что ты передумаешь.
– Это ФБР.
– И ты дал слово, да?
– Вроде того. – Бьюкенен пожал плечами.
– М-да, судя по чемоданам, ты действительно решил уехать. Алек промолчал. У него сегодня был свободный день, и он пытался до отказа набить его делами. Все, что угодно, лишь бы не думать о Риган. Но рассказать о своих муках Гилу он не мог: иначе к обеду весь Чикаго будет судачить о его переживаниях. Поэтому Алек сказал просто:
– Время пришло.
– А что ты решил сделать с мебелью и всем барахлом, которое не влезло в машину?
– Все перейдет вместе с квартирой следующему хозяину. Я забираю только одежду и кое-какие личные вещи.
– А кому достанется остальное? Кто будет жить в твоей квартире?
Гил, как всегда, совал свой нос куда не просят, но пока его интерес не переходил за рамки, Алек был не против:
– Его зовут Генри. Он переедет на следующей неделе. И ты его не знаешь.
– Ну… а не тот ли это Генри, что работает на Риган Мэдисон? Бьюкенен рассмеялся:
– Ты неподражаем! Как всегда в курсе. Скажи, есть ли что-то, что тебе неизвестно?
– А как же! Выигрышные номера лотереи, например. – Гил взглянул на небо и добавил: – И еще я не знаю, успею ли добраться домой до того, как начнется дождь.
– Слушай, а чего ты вообще приехал?
– Видишь ли, дружище, у меня нет мобильного телефона.
– Я знаю.
– Я их не люблю, – задумчиво продолжал Гил. – Кроме того, теперь, после того как я вышел в отставку, это вообще лишние расходы. Может, и имело бы смысл тратиться, если бы я много путешествовал, но последнее время я и из города-то никуда не уезжал. До любимых баров и ресторанов я хожу пешком. Бар «У Финнегана», например, всего лишь в квартале от моего дома.
– Не стану спорить. Не хочешь пользоваться мобильником – и не надо.
– Я пытался дозвониться по домашнему телефону, но ты не брал трубку. Наверное, возился здесь, на улице.
– Наверное.
– Ну вот я и решил проехаться поболтать… раз уж дождь на время перестал. Говорят, Уинкотт и Брэдшоу арестовали убийцу Суини.
– Да.
– А еще я слышал, что ты не удовлетворен тем, что дело закрыли, и считаешь, что они взяли не того парня. Это так?
– Так-то так, да что толку. Они уверены, что Моррис виновен, и моя точка зрения никого не интересует.
– У них есть улики.
Алек молча передернул плечами, тогда Гил продолжил:
– Я слышал, Уинкотт считает, что ты слишком близко к сердцу принял это дело… если ты понимаешь, что я хочу сказать.
– Нет, не понимаю. Будь добр, объясни. – Теперь вопросы стали раздражать Алека, но Гил сделал вид, что не замечает этого.
– Ну вроде как у тебя в этом деле появился личный интерес.
– К чему столько вопросов? – буркнул Алек.
– Сейчас объясню. Когда я услышал про арест, я подумал, что уже нет смысла копаться в прошлых неприятностях семейства Мэдисон. Ты ведь именно это мне поручил, не так ли? Но потом я подумал, что если бы Алек был уверен в виновности Моррисона, он позвонил бы мне и отменил заказ. Так? Или ты просто забыл это сделать?
– Ничего я не забыл.
– С девушкой все в порядке, и там совершенно не за что зацепиться. Но ты ведь и так это знаешь, да?
– Да. Что насчет ее братьев?
– Никто из них никогда не был под арестом, и ни на одного нет дела в полиции.
– Это я тоже знаю.
– Кое-какие неприятности были у Уокера. Он самый публичный человек из всего семейства и хорошо известен как гонщик. Говорят, он действительно хорош в этом. Кроме того, у него есть деньги, и он этого не скрывает. А ты знаешь, как завистливы люди: стоит им увидеть парня с деньгами, и многие жаждут потрясти его хорошенько.
– То есть у него были проблемы?
– Аварий было много, но серьезных только две. Один случай со смертельным исходом. Уокер не был виноват, и в обоих случаях отделался синяками, даже ранен не был ни разу. Не иначе парень заговоренный. Одна авария случилась в Висконсине, и там все предельно ясно и совершенно бесперспективно с нашей точки зрения.
– А другая?
– Тут все не так просто. Дело было во Флориде. Человек, которого полиция считала виновником аварии, умер на месте. Страховая компания выплатила компенсации пострадавшим. Как обычно бывает в таких случаях, среди раненых были и симулянты, и настоящие жертвы аварии.
– Но Уокер не рассматривался как виновник?
– Нет, – ответил Гил. – Я жду кое-какую информацию от полицейского офицера, который первым прибыл на место аварии. Надеюсь, он расскажет мне что-то, чего я не знаю. Потом я свяжусь с тобой… если ты уверен, что стоит продолжать это расследование. Ну, что скажешь?
– Продолжай копать, – не задумываясь отозвался Бьюкенен.
Гил уехал, и Алек вернулся в дом, чтобы продолжить сборы, но никак не мог сосредоточиться даже на такой тупой работе. Все валилось из рук: он думал о Риган. Может, он просто чувствует неудовлетворенность из-за того, что не мог принимать активного участия в расследовании? Действительно ли стоит напрягать Гила и копаться в прошлом?
Бьюкенен подхватил коробку и пошел к машине. Почему ему все время кажется, что Питер Моррис не может быть в ответе за убийства? Никакого внятного объяснения не находилось… только чутье подсказывало ему, что это было слишком просто, чтобы оказаться правдой.
Глава 44
Погода в воскресенье словно специально выдалась совершенно не подходящей для спортивных соревнований, особенно для массового забега. Из холодной и сырой она превратилась в жаркую и сырую. На улице нечем было дышать; воздух сделался влажным и тяжелым, как в тропическом лесу. Софи, Корди и Риган приехали в парк больше часа назад и провели это время под навесом, прижавшись друг к другу. Под тем же навесом укрылось от дождя по меньшей мере еще человек пятьдесят. Все стояли как сардинки в бочке, и не было возможности даже поговорить – слишком много любопытных ушей вокруг изнывало от скуки.
Как только дождь кончился, люди выстроились в очередь, чтобы зарегистрироваться и получить номера.
Софи уже сообщила свою сногсшибательную новость, но подруги жаждали услышать детали, кроме того, ей и самой хотелось похвастаться еще раз, рассказывая подробно и не спеша.
– Давай рассказывай, – попросила Риган. – И с самого начала!
– Итак, – Софи не нужно было долго уговаривать, – после моей статьи – после моей великолепной статьи – женщины потянулись в кабинет окружного прокурора. Сначала это был тонкий ручеек, но потом! И все как одна жаждали дать показания против доктора Шилдса. К сожалению, мы вряд ли узнаем, имел ли он непосредственное отношение к смерти Мэри Кулидж. По этому поводу улики недостаточны, но! Но прокурор сказала мне, что у нее и так хватит материала, чтобы упрятать негодяя в тюрьму на весьма долгий срок. Телохранителями они тоже занимаются и надеются убедить жюри присяжных, что их можно рассматривать как сообщников при совершении мошенничества и вымогательства.
– А что деньги? – спросила Корди.
– После того как Шилдса признают виновным – а это неизбежно, – дочь Мэри получит то, что осталось от денег матери.
– Спорю, она предпочла бы живую-здоровую маму, – пробормотала Корди.
– Софи, мы ужасно тобой гордимся, – сказала Риган, похлопав подругу по плечу.
– А мы тобой! – воскликнула Корди. – Боже, последние дни отняли у меня полжизни! Мыс Софи даже спать толком не могли: так за тебя переживали. Но ты молодец – вынести такое напряжение и даже не сбежать.
– Ну, не всегда я была такая уж молодец, – пробормотала Риган, краснея.
– Слава Богу, что полиция арестовала того психа, который убил детектива Суини и Хейли Кросс. Здорово вернуться к нормальной жизни, да?
– Что ты называешь нормальной жизнью? – с горечью спросила Риган. – Мне кажется, что по-прежнему уже ничего никогда не будет… Из-за меня погибли два человека…
– Не говори глупостей! Как ты можешь принимать на себя ответственность за то, что сделал Моррис? Он ненормальный, и никто не мог бы предсказать, что он выкинет в следующий момент.
– Корди права, – кивнула Софи.
– Мы уже все знаем про арест и про улики… Однако ты ни слова не сказала об Алеке. Тебе его не хватает?
Риган молчала, но подруги увидели, что глаза ее быстро наполняются слезами.
Корди привычным жестом выхватила салфетку и подала ее Риган.
– Что случилось? – почему-то шепотом спросила она.
Риган рассказала, как они с Алеком распрощались. Ее рассказ поверг подруг в состояние шока, и некоторое время они молчали, переживая услышанное. Потом Корди осторожно переспросила:
– Что он сказал?
– «Если ты когда-нибудь будешь в Бостоне…» – повторила Риган и всхлипнула.
– И все? – Голос Корди зазвенел от ярости. – И больше ничего?
– А что он должен был сказать? Спасибо, я неплохо провел время? – Теперь Риган уже плакала по-настоящему. На них начали оборачиваться. Какая-то не в меру любопытная женщина даже подошла поближе, явно с намерением подслушать разговор. Риган повернулась к ней спиной и пробормотала: – Это все моя аллергия. Что-то она сегодня разыгралась.
Конечно, подруги не поверили в аллергию. Риган плачет, потому что тот детектив разбил ей сердце. Корди подала новую салфетку и сказала:
– Успокойся, все будет хорошо.
– Я… я сделала кое-что ужасное. – Лучше уж все рассказать, так будет легче.
– Что? – Корди и Софи придвинулись ближе, прикрывая подружку от любопытных взглядов.
– Я в него влюбилась…
– Мы так и поняли, – вздохнула Корди.
– А ему ты это сказала? – спросила более практичная Софи.
– Нет.
– Да все равно толку бы не было, – пробормотала Софи.
Любопытная женщина, беспардонно подслушивая их разговор, сочувственно кивала головой. Подруги решили ее просто игнорировать. Некоторые люди совершенно не умеют себя вести, и с этим уж ничего не поделаешь.
– Пошли, сейчас наша очередь, – сказала Корди.
Очередь двигалась быстро, и вскоре они добрались до стола регистрации. Им выдали номера, и девушки отошли в сторонку и помогли друг другу пришпилить номера на спину.
Когда они подошли к началу дорожки, тучи опять собрались над стадионом. Риган с тоской посмотрела на небо: похоже, снова дождь собирается. Полиция заблокировала движение на окрестных улицах, пустив поток транспорта в обход.
Парк выглядел прекрасно. Разросшиеся кусты и деревья придавали ему пикантное ощущение дикости, искусственные дорожки для занятий бегом содержались в идеальном состоянии. От окрестных улиц парк отделялся невысокой каменной оградой. На ней удобно устроились зрители.
Корди все еще дымилась от возмущения.
– Я просто не могу в это поверить! «Если ты когда-нибудь будешь в Бостоне…» Слушай, а ты хорошо расслышала? Что же это за человек такой, чтобы вот так попрощаться с женщиной…
Слишком поздно она осознала, что слова ее больно ранили подругу и вызвали новый поток слез.
– Не могу поверить, что ты не послала его! Неужели промолчала? Уж я бы ему посоветовала засунуть эти слова…
– Корди, я тебя умолю, прекрати наконец! – прикрикнула на подругу Софи.
– Да, пожалуйста, – пискнула Риган. – Я правда больше не хочу о нем говорить.
– Мы не будем, – пообещала Софи.
– Ни единого слова, клянусь, – торжественно произнесла Корди.
– И вообще он все равно не в моем вкусе и совсем мне не подходит, – с деланным равнодушием сказала Риган.
– Точно, ты права, – подхватила Софи.
– Почему это он не подходит? – удивилась Корди.
– Он такой… растрепанный всегда. Мне не по дороге с человеком, который забывает причесываться по утрам.
– Ну, не знаю, – протянула Софи. – В тот вечер, в загородном клубе, он выглядел очень аккуратным. И смокинг сидел отлично…
– Софи, ты делаешь только хуже… – зашипела Корди, с тревогой поглядывая на Риган.
– Когда он постарается, то может выглядеть просто отлично, – сердито сказала та. – Но по большей части он небрит и растрепан. – Слезы потекли по щекам, она сердито смахнула их и горячо продолжала: – Боже, какая же я дура!
Ну кого я пытаюсь обмануть, выискивая недостатки там, где есть лишь достоинства? На самом деле то, что он не прилизанный, не отглаженный, – это чудесно и чертовски сексуально. Корди, качая головой, протянула подруге чистую салфетку. Та с благодарностью кивнула и продолжила:
– Алек Бьюкенен самый замечательный человек и обладает всеми качествами, которые восхищают меня в мужчинах: он смелый, умный, честный, надежный… – Она остановилась, задохнувшись. Глотнув воздуха и промокнув глаза, Риган закончила: – Он почти совершенство.
– Лично я так не думаю! – заявила Корди. – Тоже мне совершенство! Почему же он сбежал от тебя, если ты лучшее, что когда-либо было или будет в его жизни?
– Ой, не надо. Давайте больше не будем говорить о нем. Ну пожалуйста!
– Хорошо-хорошо, – поспешно вмешалась Софи. – Давай поговорим о чем-нибудь другом.
– И вообще, – Риган выпрямилась, – если он собирается просто жить дальше, то чем я хуже? Я тоже смогу жить дальше и идти вперед… без него. Вот!
– Молодец! – воскликнула Корди.
– А теперь давайте все же сменим тему.
– Да уж пора, – проворчала Корди. – А то у меня салфетки кончились.
– Я больше не буду плакать, – заверила Риган.
– Надеюсь, – отозвалась Софи, с подозрением поглядывая на подругу.
– Мы должны отпраздновать твое повышение, – вспомнила Риган, хватая Софи за руку.
– Давайте пообедаем вместе на следующей неделе, – обрадовалась Корди. – Только до четверга, потому что в следующий четверг я сажусь на диету.
– Но почему в четверг?
– Потому что я так решила. И даже обвела этот день в календаре кружочком. Таким образом я настраиваюсь на предстоящие лишения, а правильный настрой – это очень важно.
– Тогда давайте встретимся в среду, – предложила Риган.
– Эй, смотрите, флаг подняли, – сказала Софи. – Значит, старт через пять минут. Ты бежишь? – спросила она Риган.
– Нет, ограничусь спортивной ходьбой. Милю туда, милю обратно, и все.
– А ты, Корди?
– У меня комбинированный маршрут – бег и ходьба.
– А я решила, что буду бежать, – гордо заявила Софи. – И постараюсь продержаться все шесть миль.
Риган улыбнулась, а Корди откровенно расхохоталась. Такая реакция подруг не слишком понравилась Софи.
– Вы думаете, я не смогу, да?
– Именно так мы и думаем, – кивнула Корди.
– Софи, это ни к чему, ты ведь не спортсменка. И бегом занималась не так уж много, – мягко сказала Риган.
– Ах вот как! Давайте-ка встретимся на финише! Вот тогда и поговорим, кто тут спортсмен. Я пошла.
Возмущенная Софи принялась проталкиваться вперед, не обращая внимания на недовольство тех, кого расталкивала локтями.
– Ставлю десятку, что она продержится милю, – быстро сказала Корди.
– Не думаю, полмили еще туда-сюда.
– Слушай, Риган, смотри – напротив парка открылось новое кафе-мороженое. Предлагаю заглянуть туда после забега. – И, махнув рукой, Корди растворилась в толпе.
Риган разглядывала кафе, на которое указала подруга. Из дверей как раз вышла парочка с мороженым в руках. Они шли под ручку, прижавшись друг кдругу. Мужчине было как минимум пятьдесят, а девушке – лет девятнадцать.
– У-у, папик гнусный, – прошептала Риган. Отвращение поднялось внутри, спазмом перехватив горло.
Риган тряхнула головой. Эйден прав: с этим пора что-то делать, пока она не обзавелась навязчивой идеей, которая потребует вмешательства психиатра. «Я не должна судить людей, о которых ничего не знаю. Может, они любят друг друга, а я думаю о них дурно». Риган очень постаралась взглянуть на парочку другим – непредвзятым – взглядом. Получилось не очень. Она нахмурилась и постаралась взять себя в руки; она продолжала наблюдать, как те двое переходят через улицу.
И тут она увидела его. Большой и, очевидно, очень сильный человек, он широкими шагами догонял пару. Сильным толчком он сбил мужчину с ног и трусцой побежал дальше, ни разу не обернувшись, хотя девица что-то кричала ему. вслед. Одет мужчина был в черный спортивный костюм, и Риган мельком удивилась, что он не снял куртку, хотя на улице стояла удушающая жара. Потом что-то блеснуло у него в руке, и девушка увидела, что он несет бинокль. Мужчина быстро затерялся в толпе.
Тут раздался выстрел стартового пистолета, и Риган вслед за толпой участников устремилась вперед. Она не стремилась вырваться вперед, предпочитая держаться в арьергарде, лишь бы избежать толчков и столкновений.
Риган быстро огляделась, но того грубияна с биноклем не было видно, и она позабыла про него. Все ее мысли занимал Алек, и она отчаянно боролась с собой, пытаясь не думать о нем.
