Текст книги "Список жертв"

Автор книги: Джулия Гарвуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

Глава 39

Многие подробности убийства Хейли Кросс остались неизвестными широкой публике. Полиция сочла, что так будет лучше. Бьюкенен и Уинкотт также предпочли бы не посвящать Риган в страшные детали, тем более что отчет о вскрытии несчастной девушки мог заставить самого бывалого копа почувствовать дурноту. Но – всегда есть «но». Существовал небольшой шанс, что какая-то деталь, ничего не говорящая специалистам, поможет Риган вспомнить нечто существенное и прольет свет на личность убийцы.

Уинкотт прислонился к подоконнику, в одной руке он держал бутылку с водой, в другой – папку с отчетом о вскрытии. Алек сидел рядом с Риган на диване и внимательно наблюдал за ней. Детективы по очереди сообщали ей ужасающие подробности, и она никак не могла взять в толк, почему они так спокойны. Неужели им не становится плохо, страшно, неужели они не жалеют погибшую девушку? Когда Уинкотт прочел, что убийца сделал с ногами Хейли, Риган почувствовала приступ дурноты. Алек заметил, что ей нехорошо: руки Риган сжались, и она резко побледнела. Он был удивлен, чтоона до сих пор держится. Мужественная девочка. Если бы они были одни, он обнял бы ее и сказал ей это. Сказал бы, что гордится ею.

– Ты как, Риган? – спросил Уинкотт. – Может, перерыв сделаем?

– Нет-нет, я в порядке.

Уинкотт швырнул папку на стол. Алек встал и вынул из него фотографию Хейли Кросс. Протянул ее Риган. Она взяла снимок с опаской, но была удивлена тем, как мирно выглядит убитая женщина.

– Ты ее знаешь?

– Нет. Она училась в университете?

– Уже закончила, – ответил Алек.

– Просто жила рядом с кампусом, – добавил Уинкотт. – Друзья сказали, что она регулярно совершала пробежки в парке.

– Она жила одна?

– У нее был приятель. В ту ночь, когда ее убили, его не было в городе – уезжал по делам. Она говорила, что собирается навестить родителей, пока он будет в командировке, поэтому после возвращения в Чикаго он не удивился, не застав подружку дома. Прошло несколько дней, прежде чем ее хватились.

Риган помолчала, потом, собравшись с силами, спросила:

– Я не понимаю, почему он это сделал? Я имею в виду ее ноги…

Уинкотт поспешно сказал:

– Коронер говорит, что она умерла от удара по голове. Это было до того, как псих взялся за ее ноги.

– Она сопротивлялась, – сказал Алек. – Под ногтями нашли кожу, так что его ДНК у нас есть.

Он забрал у Риган фотографию и убрал ее обратно в папку. Она видела, что Алек волнуется за нее, поэтому коротко улыбнулась ему, показывая, что все в порядке, встала и подошла к столу, где стояли бутылки с водой.

– Будешь? – Она взяла стакан.

– Давай.

Риган хотела было вернуться на диван, но вдруг обнаружила, что ноги плохо слушаются. Она торопливо села к столу. Может, надо было уехать в Мельбурн со Спенсером? Там было бы безопаснее и не так… ужасно ждать. Она покачала головой. Это минутная слабость, никуда она не поедет. Не станет убегать от этого больного на голову придурка.

Может, позвонить Корди и Софи? Ей наверняка станет легче после разговора с подругами. Но не хотелось взваливать на них дополнительные проблемы. Кроме того, она наверняка разревется. Наедине с подругами или даже с Алеком это бы и ничего. Может, ей полегчало бы, если бы она поплакала и кто-нибудь большой и сильный пожал бы ее. Но не сейчас и не здесь.

Алек наблюдал за Риган. Он видел, что девушка бледна и мысли ее где-то далеко… и глаза у нее печальные.

Двери распахнулись, и в комнату вошел Лайл Брэдшоу. Он выглядит как шафер на свадьбе, с неудовольствием подумал Алек. Прекрасный темный костюм, белая, в тонкую полоску, сорочка – идеально выглаженная и свежайшая. Единственным ярким пятном, оттенявшим строгость костюма, был красный галстук. Волосы тщательно причесаны. По сравнению с ним Алек выглядел как помощник механика, который собрался разобрать хлам в гараже.

Уинкотт наблюдал за тем, как Лайл смотрит на Риган, а Бьюкенен смотрит на Лайла, который смотрит на Риган. Судя по выражению лица Бьюкенена, он был не в восторге от Лайла Брэдшоу.

– Письмо и конверт на столе Генри, – сказал Уинкотт, чтобы нарушить напряженную тишину в комнате. – Но я не думаю, что мы найдем какие-нибудь отпечатки.

– Все равно надо отправить в лабораторию, – буркнул Алек.

Уинкотт, которому не улыбалось разбираться с подчиненными, если они соберутся передраться, отозвал обоих в уголок и принялся обсуждать развитие расследования, стремясь занять их головы делом.

Риган повернулась к компьютеру, вызвала почту и принялась читать письма. Что угодно, лишь бы не думать о той несчастной девушке и своем не очень радужном будущем.

В дверь заглянул Генри – попрощаться. Она предложила молодому человеку взять выходной на понедельник, но он и слышать не хотел ни о чем таком.

– Нет-нет, Риган, ни за что! А если придет еще одно письмо… или что-то случится? Я должен быть на месте – вдруг я вам понадоблюсь!

Такой милый мальчик.

– Хорошо, но обещай проспать и прийти попозже.

– Постараюсь. – Он поколебался, потом негромко сказал, поглядывая на детективов: – Мы не должны никому рассказывать про письмо или эту женщину.

– Я знаю.

– Честно сказать, я порядком удивлен, что никто до сих пор не слил эту жуткую историю газетчикам. Множество людей в курсе…

– Не думаю, что всем известны детали, – покачала головой Риган.

– И еще я подумал: если до этой истории докопается какая-нибудь чужая газета – Софи нас убьет. Ну ладно, я ухожу. До завтра.

– Генри, пожалуйста… будь осторожен.

Дверь закрылась, но через секунду распахнулась вновь – в кабинет ворвался Эйден. Он остановился у стола и выдохнул:

– Алек рассказал мне и Спенсеру про ту бедную девочку в парке и про письмо. Бог мой, Риган, ведь на ее месте могла быть ты!

– Я знаю, – тихо ответила она.

– Я и Спенсер останемся в городе, пока этого психа не поймают. Слушай, может, мне позвонить Уокеру и попросить его приехать?

– Не нужно! Ну подумай сам: Уокер всегда привлекает массу внимания, газетчики будут следовать за ним по пятам. Что, если кто-нибудь из них пронюхает про письма и остальное?

– Да-да, ты права…

– Я хочу, чтобы он оставался как можно дальше от меня… Честно сказать, было бы лучше, если бы все – ты и Спенсер, Софи, Корди и Генри – держались подальше. Находясь рядом со мной, вы все подвергаете себя опасности, а я не переживу, если с кем-то из вас что-то случится… – Голос ее дрогнул.

– Не говори так! Конечно, я никуда не уеду. И не надо беспокоиться о нас. У тебя и так проблем хватает. Держись, сестричка…

– Я в порядке, честно. Не волнуйся.

Брат мерил комнату шагами, пока не успокоился и не пришел в себя. Они проговорили еще несколько минут. Вид детективов и то, что Риган держалась молодцом, несколько уменьшили его тревогу, и в конце концов Эйден собрался уходить.

Риган смотрел на старшего брата с нежностью. Потом она вдруг сказала:

– Знаешь, когда-то давно ты объяснил мне, что Мэдисоны не бегут от проблем и не прячут голову в песок. Пришло время доказать, что я Мэдисон, и взглянуть в лицо трудностям.

– Это дело полиции…

– Я говорю не о преступлении. Я имела в виду нашу семью и бизнес.

– Вот как. – Он остановился подле стола и внимательно взглянул на сестру. – И что это за проблемы, с которыми ты решила встретиться лицом к лицу?

– Я не могу позволить, чтобы ты и Спенсер и дальше принимали за меня решения. И я хочу сказать: то, что я делаю, управляя благотворительным фондом, не менее важно, чем твоя деятельность по зарабатыванию денег. А может, и более важно, если взглянуть на это дело в перспективе.

Эйден молчал, но возражать не стал. Риган была права, и он это знал.

– И еще, – продолжала она. – Я вижу свою миссию в том, чтобы вернуть обществу долг. Знаешь, когда ты можешь реально помочь людям, это создает такое чувство… ты осознаешь, что это и есть миссия, что это важно. Я считаю, именно мои проекты позволяют вам и вашему бизнесу оставаться в рамках человечности.

– Что ж… – Эйден помолчал, потом сказал уверенно: – Я могу убедить Спенсера и Уокера пересмотреть цифры и удвоить бюджет фонда на следующий финансовый год.

– Спасибо, – искренне ответила Риган. – Пожалуй, я тоже сделаю тебе приятное. Я не стану противиться твоему решению по делу Эмерсона.

– Эмили взяла отпуск на недельку. – Он подмигнул. – А когда вернется – начнет искать новую работу.

Риган едва сдержала торжествующий возглас. Вместо этого она кивнула и сдержанно сказала «спасибо».

– Еще что-то хочешь обсудить? – поинтересовался брат.

– Пожалуй, на сегодня все.

Честно сказать, ей ужасно хотелось поплакаться ему насчет Алека, но это невозможно. Да и что рассказывать-то? Всего одна ночь… Еще пять дней – и Бьюкенен вообще уедет из Чикаго. Она никогда его больше не увидит. Все было известно с самого начала, так что жаловаться не приходится…

Пять дней Риган изо всех сил пыталась занять чем-то свою голову и руки. Работы над проектами пока было немного, и они с Генри посвящали большую часть времени разбору дел и реорганизации офиса.

Как и прежде, Алек каждый день являлся на дежурство. Как и прежде, он был мил и дружелюбен, но что-то в их отношениях неуловимо изменилось. Детектив Бьюкенен соблюдал дистанцию. Стал более сдержан, не дразнил ее и не подшучивал. И вообще всячески избегал ситуаций, когда они могли бы оказаться рядом. Более того, он менял тему всякий раз, как беседа грозила перейти на что-то личное. Риган мучилась сомнениями, не жалеет ли он о той ночи.

Потом Риган заболела. Она так и не поняла – то ли это вирус какой-то прицепился, то ли стресс вызвал такую реакцию организма, но вечером, когда Алек провожал ее до квартиры, ей стало нехорошо, и она провела кошмарную ночь: ее буквально выворачивало наизнанку. Лишь к полудню она пришла в себя настолько, чтобы спуститься в офис.

После обеда Эйден зашел к сестре, чтобы забрать подписанные контракты. Риган маленькими глотками пила чай со льдом и не слишком внимательно слушала его рассказ о новом отеле.

– Эй, сестричка, ты меня слышишь?

– Не знаю.

– Тебе нехорошо? – подозрительно спросил он. В детстве она иногда пыталась ускорить выздоровление, просто выбираясь из постели и объявляя, что абсолютно здорова, даже если ее шатало от слабости и сопли текли ручьем.

– Я в порядке.

– Алек говорит, что вчера ночью тебе было очень плохо.

– Да? А он откуда знает?

– Понятия не имею. Но он так переживал за тебя, что провел ночь в отеле.

– Алек? Он ночевал в отеле?

– Ну да. Говорит, спал на диване в твоей гостиной.

Риган была в шоке. Значит, все время, что она, как привидение, ползала в туалет и обратно, он был за дверью? Все слышал? А может, и видел, как жутко она выглядела…

Подумать только, что, если он ее видел? Риган вспомнила, как вчера мельком взглянула в зеркало: там отразилась замученная особа с нечесаными волосами и бледно-зеленой кожей.

– Эйден, как ты мог допустить, чтобы кто-то видел меня в таком состоянии!

– Видишь ли, дорогая, он меня не спрашивал. Риган решила поменять тему:

– Я недавно встретила Пола. Он сказал, что теперь больше времени будет проводить в городе.

– Да, он устал от постоянных поездок и хочет чаще бывать с семьей.

– Значит, ты не против?

– С чего бы? Я сказал ему, что он нужен нам в любом качестве. Нет смысла терять ценного работника – проще будет перевести его на другую должность.

Риган подняла голову и увидела Алека. Он шел по коридору, остановился, чтобы выслушать рапорт дежурного офицера… Ей не хотелось, чтобы он заметил, как она на него смотрит, и быстро отвернулась – и наткнулась на внимательный взгляд брата. В кармане Эйдена надрывался мобильник, но он игнорировал его.

– Ответь, пожалуйста.

Он достал телефон, отключил его и убрал обратно в карман.

– Ты ничего не хочешь мне рассказать? – осторожно спросил Эйден.

– Я совершила глупость, – прошептала Риган.

– Какую?

«Я влюбилась. М-да, хорошенький ответ»

– Никакую. Просто устала.

Эйден задумчиво переводил взгляд с Алека, который предпринимал огромные усилия, стараясь не смотреть в сторону девушки, на Риган, которая боялась поднять глаза. Они оба выглядели трогательно-смешными и несчастными. Эйден вздохнул и негромко сказал:

– Он переходит на службу в ФБР.

– Да. – Она была удивлена, что брат смотрит на нее с улыбкой. – И что такого забавного?

– Я хотел бы увидеть Алека в тот момент, когда Уокер наймет очередного детектива, чтобы покопаться в прошлом Бьюкенена.

– Он не посмеет!

– Он решил проверить даже Денниса, хоть у вас не было ничего серьезного.

– Эйден, он уезжает.

– Я знаю. – Брат выпрямился. – Он идет.

Риган вскочила, едва не опрокинув стул. Стакан со столика неминуемо упал бы, если бы не Эйден. Она вздохнула, навесила на лицо улыбку и обернулась. Сердце ее дрогнуло. Он был еще лучше, чем она запомнила его со вчерашнего дня. Почти такой же шикарный, как в смокинге в тот вечер благотворительного бала. Совсем не растрепанный. Мокасины, брюки цвета хаки и темно-синий блейзер. Риган молчала, не доверяя своему голосу.

Алек кивнул Эйдену, улыбнулся ей и сказал:

– Сегодня ты выглядишь значительно лучше. – После чего решил, что светские обязательства выполнены, повернулся к ее брату и деловым тоном продолжил: – Ваш адвокат так и не перезвонил Гилу Хаттону, хотя тот оставил ему уже два сообщения. Возможно, вам стоит еще раз поговорить с ним.

– Сэм был в отпуске, – заметил Эйден, – но я полагал, что он уже вернулся. Я займусь этим немедленно.

Риган решила вернуться в свой кабинет. Мужчины шли следом.

– Я хочу, чтобы ваш адвокат связался с Гилом как можно скорее, не позднее завтрашнего утра. Если он этого не сделает, я сам приеду к нему в офис и найду нужные мне дела.

– Он позвонит.

Риган вызвала лифт и молча ждала, пока брат и Алек закончат беседу.

– Я разговаривал сегодня с лейтенантом Льюисом, – сказал Эйден.

– Не лучшее начало дня, – меланхолично заметил Алек. – Я попрошу вас не упоминать моего имени в связи с расследованием, так как это может навлечь гнев начальства на детектива Уинкотта.

– Почему?

– Если Льюис обнаружит, что, нарушая его запрет, я принимаю участие в расследовании, он не даст Джону Уинкотту повышение.

– Хорошо, что предупредили. Я скажу Сэму, и от нас он ничего не узнает.

– Похоже, лейтенант не больно тебя любит, – сказала Риган.

Бьюкенен не ответил, и она сердито ткнула его кулачком в спину. Он хмыкнул и схватил ее за руку, потом, опомнившись, немедленно отпустил.

Эйден сделал вид, что ничего не заметил, и продолжил:

– После разговора с лейтенантом у меня создалось впечатление, что никаких особых успехов в расследовании пока нет. Их лучший шанс – Питер Моррис, и полиция его ищет.

– Это может оказаться очередным тупиком, – пробормотала Риган.

– Узнаем, когда найдем, – ответил Алек.

– А он скрывается? – спросила она.

– Да, но он не сможет прятаться вечно. И как только объявится, полиция схватит его.

– Но вдруг он затаится надолго? – Она нахмурилась. – На годы…

Питер Моррис объявился всего лишь часом позже.

Глава 40

Питер Моррис сделал две ошибки, и это были очень глупые ошибки.

Сначала он поддался искушению. Он зашел в какой-то бар в районе Даунтауна и принялся наливаться крепкими напитками. Выпивка затуманила разум и подарила чувство ложной безопасности. Чем больше он пил, тем увереннее себя чувствовал и постепенно убедил себя, что он умен и неуловим.

Другой ошибкой был звонок Риган Мэдисон. Ему не удалось дозвониться с первого раза, и к тому моменту как она подошла к телефону, Питер находился уже в состоянии мало вменяемом.

Риган попросила оператора отеля говорить всем, что вернется в офис часам к трем. Когда они с Алеком вошли в кабинет, там обнаружился детектив Уинкотт.

– Есть новости? – с надеждой спросила Риган. Но полицейский покачал головой:

– Я приехал за Алеком. Надо кое-что сделать. У него сегодня прощальная вечеринка.

Мужчины уже шли к дверям, когда зазвонил телефон. Алек остановился. Девушка сняла трубку и рассеянно сказала:

– Риган Мэдисон.

– У тебя есть последний шанс поступить со мной по справедливости.

Язык у звонившего заплетался, и все же Риган прекрасно поняла, что именно он сказал. Ей стало страшно, и в то же время она разозлилась: вот звонит человек, который превратил ее жизнь в кошмар. Алек увидел, как она переменилась в лице, и махнул Уинкотту. Потом рванулся к параллельному телефону в соседнем помещении.

– С кем я разговариваю? – резко спросила Риган.

– Это Питер Моррис. Помнишь меня?

– Да, я прекрасно вас помню.

– Ты маленькая лгунья. – Голос перешел в свистящий шепот. Уинкотт отошел в сторону и поспешно набирал номер на своем мобильнике.

Риган подумала, что человек на том конце провода порядком пьян. Она отчетливо слышала звон стаканов, музыку и шум голосов. Похоже, он продолжает веселиться. Наверняка звонит из какого-нибудь бара.

– Почему вы решили, что я лгу? Я действительно вас помню, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально.

– Я тебя предупреждаю! Это твой последний шанс. Звон льда о стенки бокала. Он громко глотал жидкость.

Виски, наверное.

– Почему последний шанс? – спросила Риган.

– Тогда ты, может быть, спасешься.

– Я не понимаю.

– Ты хитрая, но я все равно доберусь до тебя. Мне потребовалась чертова куча времени, чтобы поговорить с тобой, а не с твоим проклятым помощником. И что вышло? Да ничего! Ты уже все решила. И тогда я сказал себе: если мне удастся встретиться с ней с глазу на глаз, сесть и поговорить, то я смогу убедить ее. Если бы ты меня выслушала, ничего бы не было, ясно? Ты могла бы это остановить.

– Остановить что? – в Сама знаешь.

Риган решила не спорить. Она взглянула на Алека. Тот закивал головой и махнул рукой, призывая тянуть время и продолжать разговор.

– Хорошо. Скажите только, как я могла бы все остановить.

– Я хотел поговорить с тобой, но ты сбежала.

– Когда это было? И где?

– Около Лайам-Хауса.

– Вы там были? – Риган чуть не уронила телефон от испуга. – Я же сказал, что был!

– Так это вы преследовали меня?

– Нет.

– Тогда откуда же вы знаете…

– Она мне сказала.

– Кто? Кто вам сказал?

– Эмили. Женщина по имени Эмили сняла трубку в твоем кабинете и сказала мне, где тебя искать.

Риган была в шоке. Голова кружилась, и она пристально уставилась на стену, кусая губы и едва удерживаясь оттого, чтобы не бросить трубку. Все, что угодно, лишь бы не слышать этот пьяный голос, то поднимающийся до крика, то шепчущий.

– Я стоял там, под дождем, и ждал, пока ты выйдешь. Все стоял и ждал…

– Я не знала…

– Мне нужны деньги! – крикнул он вдруг. – Ты должна мне, не забыла?

– Почему я должна?

– Не дашь денег – пожалеешь. Так что готовь наличные. Чек мне не нужен. Встретимся завтра, я позвоню и скажу где и когда.

– А если у меня не будет денег, когда вы позвоните? Я могу не успеть…

– Кому-то будет очень плохо…

Риган услышала звук удара, бормотание, и телефон в ее руке замолчал. Она подняла голову и увидела Алека. Тот поднес палец к губам и указал на Уинкотта, который разговаривал по телефону, стоя к ним спиной. Вот он обернулся – на лице детектива играла широкая улыбка.

– Мы его взяли!

Глава 41

Все получилось неожиданно легко. Пока Питер Моррис выкрикивал угрозы в телефонную трубку и проливал выпивку на свою не слишком чистую рубашку, двое полицейских вошли в бар и схватили его.

Моррис все же оказался не настолько пьян, чтобы позабыть про адвоката. Как только на него надели наручники и зачитали права, он принялся вопить, требуя защитника. Потом задержанный принялся твердить, что никому ничего не скажет. Никогда и ни за что. Полиция и не настаивала. Признание – это неплохо, но у них имелось достаточно улик и без этого. Выяснилось, что Моррис – собиратель. На чердаке в убогом доме, который он снимал, нашли обувную коробку, перевязанную розовой ленточкой. Там оказались трофеи убийцы: молоток, заляпанный кровью, водительские права Хейли Кросс и бумажник детектива Суини.

Лейтенант Льюис пребывал в экстазе: дело закрыто. Услышав про доказательства, найденные на чердаке, он быстро схватился за телефон, желая быть тем человеком, который сообщит Эйдену хорошие новости. Уинкотт вернулся в отель к Риган, чтобы рассказать ей об уликах, обнаруженных в доме Морриса. Он позвонил Алеку и попросил встретить его в холле отеля.

Алек был не в духе. Ему очень хотелось поприсутствовать на допросе Морриса, но лейтенант и слышать об этом не хотел. Когда Уинкотт взглянул на коллегу, он сразу же решил про себя, что это к лучшему – в таком настроении Бьюкенена нельзя подпускать к подозреваемому.

Детективы встретились у лифта.

– Ты закончил собирать вещи? – спросил Джон. – Или хоть начал?

– Он ведь не признался?

– То есть вещи ты так и не начинал собирать?

– Отвечай, Джон, не тяни.

– Он не признался. Клянется, что невиновен. Странно, да? Ты удивлен?

Алек сделал вид, что не заметил сарказма. Он пропустил Уинкотта в лифт, вошел следом и хмуро спросил:

– Почему убрали охрану? Все полицейские и сотрудники службы безопасности как сквозь землю провалились.

– Дополнительная охрана, нанятая отелем, освобождена от своих обязанностей. Служба безопасности отеля на месте, но они всегда стараются не афишировать свое присутствие. Мы поймали преступника, и потому нам нет нужды держать здесь полицейских. Должен сказать, все вздохнули спокойнее: для репутации отеля и спокойствия его служащих не слишком хорошо, когда на каждом углу маячит вооруженный человек с мрачным лицом.

– Мне это не нравится, – пробормотал Алек, когда они вышли на нужном этаже.

– Знаю. Ты надеялся, что он сразу сознается, да? Но вот что я тебе скажу: даже если бы он подписал признание, ты все равно продолжал бы сомневаться в том, что он именно тот, кто нам нужен.

– Почему меня не пускают на допрос? Я хотел бы задать этому типу пару вопросов.

– Велено все делать по правилам, а значит, мы не имеем права его и пальцем тронуть.

– А ты решил, что я собираюсь выбить ему зубы?

– Конечно. Как только он откроет рот и произнесет ее имя, ты его по стенке размажешь. Не надо, Алек. Признай, что ты слишком… близко к сердцу принимаешь все, что связано с этим делом.

Алеку не понравилось то, что он услышал от коллеги.

– Зачем я тебе вообще нужен, если я так близко к сердцу все принимаю?

– Я решил, что тебе нужно правильно завершить это дело. Почувствовать, что оно закрыто.

– Что ты несешь?

– Я подумал, что если ты услышишь, как я сообщаю Риган Мэдисон, что расследование увенчалось успехом и преступник пойман, а она может жить как прежде, то тогда ты тоже сможешь… закрыть это дело и двигаться дальше… куда ты там собирался.

– Это было слишком просто.

– Так бывает.

– Улики…

– Да, кто-то мог подбросить их на чердак. Ты ведь это хотел сказать?

– Да.

– Но Моррис подходит, понимаешь? Он похож на описание, составленное Риган. И он достаточно силен, чтобы поднять тело Суини и повесить его.

– Под это описание подойдут сотни людей. Они уже дошли до двери, и Алек постучал.

Риган распахнула дверь, и Бьюкенен забыл, что надо дышать: она была облачена в шорты и короткий топ, открывающий его взору нежный гладкий живот. Девушка выглядела ужасно соблазнительно.

Уинкотт поздоровался и прошел в комнату.

– Я уже все знаю, – заявила Риган.

– Кто рассказал? – рыкнул Алек, который впервые за три недели даже не взглянул в сторону своего любимого дивана.

– Сначала позвонил лейтенант Льюис, а потом Эйден. Алек… почему ты не рад? Даже не улыбаешься.

– Он считает, что все получилось слишком просто, – ответил за коллегу Уинкотт и устроился на стуле.

Бьюкенен остался стоять посреди комнаты. Он сунул руки в карманы и покачивался с носка на пятку.

– Я бы оставил охрану до тех пор, пока мы не получим результаты экспертизы ДНК.

– То есть ты считаешь, что Питер Моррис – это не тот… не убийца?

– Я не уверен.

– Он просто не хочет в это верить, – подал голос Уинкотт.

– Я не понимаю, – нахмурилась Риган, переводя взгляд с одного детектива на другого.

– Что это ты несешь? – рявкнул Алек.

– Я хочу сказать, что твое время вышло. – Джон кивнул в сторону Риган.

Бьюкенен смотрел на него зверем.

Риган, не вполне понимая, что происходит, хлопала глазами. Потом неуверенно спросила:

– Джон, а вы сами как считаете? Моррис и есть убийца?

– Да. Улики доказывают это со всей определенностью.

– Если только эти улики нам не подбросили!

– На молотке найден волос Морриса.

– И что? Берешь расческу и снимаешь с нее волос. А потом прикладываешь его к сгустку крови на улике – и все дела. Подобные улики очень легко подделать. – Бьюкенен принялся мерить комнату широкими шагами.

– У него был мотив. – Уинкотт повернулся к Риган. – Парень задолжал кучу денег нехорошим людям и рассчитывал на грант, чтобы расплатиться с ними. Когда ему отказали в возобновлении выплат, его снесло с катушек от страха и злости. Он признает, что поджидал вас у Лайам-Хауса. Я думаю, он был в отчаянии. Подобрал телефон и папку с бумагами, нашел этот дурацкий список жертв и решил, что если он сделает вам одолжение, то получит свои деньги.

– Он сделал это, чтобы получить грант? Боже мой…

– А еще я побеседовал с мисс Эмили Милан. – Джон ухмыльнулся. – Она признала, что сообщила Моррису о вашей поездке в Лайам-Хаус.

– А она знала, с кем говорит?

– Да, но клянется, что не догадывалась о его намерениях. Она также признала, что без разрешения подключилась к вашему компьютеру и читала всю переписку. Говорит, сделала это, чтобы быть в курсе дел.

– То есть это она распечатала фото Суини и положила его на стол Эйдену… а двум другим братьям отправила его по электронной почте, – добавил Алек.

– И не так уж трудно оказалось разговорить девушку. Всего-то показал ей наручники, а она сразу же захотела сотрудничать с полицией, – хмыкнул Уинкотт.

– А где она сейчас? – спросил Алек.

– Уволили. Охрана проследила, чтобы она покинула отель. Не думаю, что она вернется сюда за рекомендациями.

Риган нервно сцепила руки, прижала кулачки к груди и спросила:

– Скажите, вы по-прежнему думаете, что он убил Хейли Кросс, потому что перепутал ее со мной?

– Да. – Уинкотт кивнул. – Я уверен в этом. Было темно, и шел дождь. Хейли была приблизительно вашего роста, и волосы темные. Он видел ее сзади и потому ошибся. А место вы указали ему сами. Помните ту статью, что Генри повесил на стену?

Риган кивнула, понимая, куда он клонит.

– На церемонии открытия парка вы сказали, что три раза в неделю – по понедельникам, средам и пятницам – вы занимаетесь бегом в Конрад-парке. Моррис прочел статью и отправился туда с намерением дождаться вас. Не думаю, что он хотел убить – это получилось спонтанно. Он надеялся убедить вас возобновить грант. Схватил женщину и вдруг понял, что это не тот человек, от которого он должен получить деньги. И тогда, думаю, он пришел в ярость и… сделал то, что сделал.

– Вы говорили, что она сопротивлялась.

– Да, и тогда он заметил молоток, который забыл там один из рабочих, схватил его и убил ее. – Уинкотт в упор взглянул на Алека. – Но теперь расследование закончено. Когда мы получим результаты проверки ДНК, мы засадим его пожизненно. Вообще-то там хватит и на три пожизненных срока.

Уинкотт встал и протянул Риган руку, прощаясь.

– Джон, я так вам благодарна…

– Остались некоторые формальности, но они не займут много времени. Вам позвонят из офиса прокурора и скажут, когда вы потребуетесь. А мне пора.

Он вопросительно взглянул на Бьюкенена, но тот сделал вид, что ничего не заметил, и закрыл дверь за коллегой. Он хотел попрощаться с Риган наедине.

– Слушай, я… – Алек вдруг замолчал, не зная, что говорить.

– Да? – Риган смотрела ему в глаза и ждала.

– Ты ведь знаешь, что мне надо уезжать.

– Да.

– Ну вот. Я пойду соберу вещи, а потом отправлюсь в Бостон.

– Навестить семью?

– Точно.

– А потом в ФБР.

– Да. Теперь мое место там.

– Я понимаю. – Интересно, он знает, что ее сердце разбивается? Вот сейчас оно разлетается на куски, как стеклянный елочный шарик. И это очень больно.

– Слушай, наверное, я не должен был…

Этого Риган не могла допустить. Если он скажет, что им не следовало заниматься любовью, она… она просто умрет.

– Я ни о чем не жалею, – торопливо сказала она. – А теперь иди домой. Тебе надо собрать вещи.

Он наклонился и поцеловал ее в лоб.

– Я пойду.

– Иди. – Риган открыла дверь. – И помни, ты движешься вперед. Жизнь идет своим чередом.

– Да, точно.

– Тогда иди.

– Слушай, если ты когда-нибудь будешь в Бостоне…