Текст книги "Цвет снов (ЛП)"

Автор книги: Джулиана Маклейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Я ухватилась за верхнюю перекладину кроватки. – А вот и она. Я люблю смотреть, как она спит.

Он пристально посмотрел на нее. – Она прекрасна.

Мы не стали задерживаться слишком долго, прежде чем также на цыпочках спустились вниз.

– Я все еще могу сварить кофе, – сказала я, когда мы спустились вниз, – если ты хочешь остаться, пока она не проснется.

– Я бы с удовольствием выпил кофе, если тебя это не затруднит, – ответил он.

– Нисколько.

Он последовал за мной на кухню, и я достала из шкафа зерна, затем засунула их в кофеварку.

– Полагаю, тот, кто работает по сменам, должен пить много кофе, – проговорила я.

– Я не возражаю работать по ночам, – ответил он, – если смогу какое–то время придерживаться этого графика. Твое тело привыкает к нему. Когда начальство перемещает тебя то в день, то в ночь ... вот тогда это тяжело.

Я наполнила кофеварку водой и нажала кнопку запуска. Затем достала с полки две кружки. – Сливки или сахар?

– Только молоко, – ответил он.

Я достала молоко из холодильника и поставила все на стол, затем прислонилась к столешнице, чтобы подождать, пока сварится кофе.

Джесси сел и взял солонку, которая была в форме птичьего домика. – Я действительно не могу понять, как мой брат – как любой мужчина – не хочет знать своего собственного ребенка. Твоя сестра сказала, что он дал тебе денег, чтобы ты держалась подальше? Он просил никогда больше не связываться с ним?

– Деньги и машину, – объяснила я. – Именно поэтому я была удивлена, получив его ходатайство на этой неделе.

Джесси покачал головой. – Мы с ним всегда были очень разными. Он порхал от одной девушки к другой, и я не думаю, что его сердце когда–либо было разбито. Пока я знал его. Между тем, мне всегда было трудно отпустить его. Я никогда не хотел никого терять.

Кофейник громко булькнул, а потом затих. Я налила две чашки и поставила их на стол.

– Это заставляет задуматься о природе, а не о воспитании, – сказала я. – У вас с Риком одинаковые гены, вы выросли в одном доме у одних и тех же родителей, но ваши личности и то, как вы взаимодействуете с людьми, оказались очень разными. Мы с Дианой родились близнецами, росли порознь, и у нас было очень мало общего, когда мы встретились, но в глубине души, я думаю, мы похожи. Я думаю, что в конце концов каждый человек уникален, и то, как они реагируют на свое окружение, может варьироваться.

Джесси налил немного молока в свой кофе. – Я тоже часто об этом думал. Но все размышления в мире не могут помочь мне понять, как Рик мог отослать тебя, как он сделал, или как он мог относиться к Анделе так, как он делал все эти годы в прошлом, а затем даже не прийти на ее похороны.– Он покачал головой. – Я думал, что все кончено, но сейчас вижу твою дочь... его дочь... – Джесси медленно потягивал кофе.

– Я знаю, – сказала я. – Они похожи.

– Темные волосы, – сказал он.

Я налила себе молока в чашку. – Не хочу усложнять, но вот мой следующий вопрос. Может ли леопард изменить свои пятна? Потому что внезапно Рик хочет быть вовлеченным, а я не чувствую ни малейшего желания чтобы бороться с ним.

Джесси поднял глаза. – А почему бы и нет? Твоя сестра–адвокат.

– Да, но я имею в виду...эмоционально. Морально.

Он откинулся на спинку стула, ожидая, что я продолжу.

– Помнишь, когда Диана упомянула, что мы были разлучены при рождении? – Он кивнул, и я продолжила: – Ну, я родилась с пороком сердца, который нельзя было исправить сразу, поэтому меня не удочерили, пока мне не исполнилось четыре года. К сожалению, эта ситуация тоже не была идеальной, и мой отец оставил нас через несколько лет. Больше я его никогда не видела. Моя приемная мать умерла от рака легких, когда мне было девятнадцать, и я не знала ни одного кровного родственника, пока Диана не связалась со мной. Теперь у меня есть собственный ребенок, и я не хочу, чтобы она осталась без семьи. Я не хочу, чтобы ее бросили, как меня. Рик – ее родной отец. Разве свой своему поневоле не брат? Я не хочу отказывать ей в в этом. Или отказать ему в этом вопросе. Разве я не должна дать ему шанс?

Джесси посмотрел на меня с беспокойством. – Ты все еще любишь его?

– Нет! – выпалила я. – Господи. Дело не в этом.

– Ты уверена?

– Конечно, уверена.

Он снова отхлебнул кофе и посмотрел на меня поверх чашки.

– Я думаю о будущем Эллен, – объяснила я. – Я хочу, чтобы у нее была большая семья, не только я, потому что все, что у меня было, это моя мама, и когда она умерла, я осталась одна. По крайней мере, пока не появилась Диана. – Я сделала паузу. – Ты меня понимаешь?

– Да, – тихо ответил он.

Лампочки на радионяне мигнули, и я услышала, как Эллен начала болтать.

– Она проснулась.– Я поставила свою кружку с кофе. – Подожди здесь. Я поднимусь за ней и принесу ее сюда.

Глава 36

– Ты пригласила его войти? – спросила Диана, вернувшись вечером с работы. Я была на кухне, кормила Эллен в ее высоком кресле. – Ты уверена, что это было мудро?

– А почему бы и нет? – спросила я. – Он же был дружелюбным за обедом? Потому что он мне очень понравился. У меня было хорошее предчувствие о нем, и я помню, что ты говорила о том, что никогда не игнорируешь интуицию. – Я протянула Эллен ложку, надеясь, что она съест немного картофельного пюре, но она смяла его руками.

Диана стояла над нами. – Ну и как все прошло? – спросила она. – Он долго здесь пробыл?

– Около часа, – ответила я. – Эллен спала, когда мы приехали, поэтому я приготовила кофе. Когда она проснулась, я представила их, и мы играли с ней в гостиной, пока ему не пришлось идти на работу. Мы слушали музыку, и Джесси играл с ней в лифт.

– А что такое лифт? – спросила Диана.

– Это было так мило, – объяснила я. – Он поднимал ее высоко над головой, осторожно опускал на пол и снова поднимал. И еще она сказала ему, что у ее голубого одеяла есть имя. Она называет его Оувикс.

– Оууикс! – сказала Эллен, поднимая руки над головой.

– Это ведь твое одеяло, да? – взволнованно ответила я.

Она рассмеялась и кивнула.

Диана улыбнулась и села. – Это определенно мило. Давай я с ней закончу.

Я протянула Диане ложку и встала, чтобы загрузить посуду в посудомоечную машину.

– Он определенно отличается от Рика, – сказала Диана.

– Да. Он гораздо более приземленный. Ты знала, что он работает на станции скорой помощи? Он летает на спасательных вертолетах. Помнишь того парня, который провалился под лед со своей собакой прошлой зимой? Мы видели это в новостях, и это стало вирусным видео на YouTube? Это Джесси летел на железной птице, которая опустила корзину и вытащила их обоих.

– Неужели? Ничего себе, он нам этого не говорил. – Диана помолчала. – Но просто помни, что мы все еще не так много знаем о нем, и ты должна быть очень осторожна прямо сейчас. Тебя будут оценивать. Важно, чтобы ты произвела правильное впечатление.

– Ты имеешь в виду, то, что важно, чтобы у меня не было вращающейся двери с вереницей новых мужчин, входящих и выходящих из жизни Эллен.

Она подняла на меня глаза. – Не то чтобы я думала, что ты это сделаешь, но да, именно это я и имею в виду. Внешность–это все.

– Значит, мне нельзя иметь парня?

Она снова протянула ложку Эллен, и на этот раз та забрала ее и стала помешивать картошку с мясом. Диана повернулась на стуле лицом ко мне. – Ты настроена на это? Ты только сегодня познакомилась с Джесси.

Услышав беспокойство в ее голосе, я заткнула раковину, включила воду и сжала пластиковую бутылку с моющим средством для посуды. – Мы сейчас перейдем к моменту, когда ты будешь читать мне нотации о том, что я не идиотка?

– Нет, – ответила она, защищаясь. – Я просто хочу знать, чего ожидать после сегодняшнего дня.

– Тебе не нужно ничего ожидать.

Впервые с тех пор, как я переехала в Бостон, я пожалела, что у меня нет собственного дома, потому что внезапно почувствовала себя подростком, который должен следовать домашним правилам. Но я была не в том положении, чтобы жаловаться. Я была матерью–одиночкой. У меня не было ни работы, ни денег, и я бы не помогала с уходом за детьми, если бы Диана не была частью моей жизни. Я напомнила себе, как много она для меня сделала. Возможно, я даже не смогу жить без нее.

– Он зашел выпить кофе, – сказала я. – Вот и все. И он интересовался Эллен, потому что она его племянница. Разве тебе не было бы любопытно на его месте?

– Наверное. – Она повернулась, чтобы помочь Эллен закончить ужин, а я опустила пластиковые чашки и миски в кипящую горячую воду, чтобы вымыть их.

Хотя я был благодарна Диане за все, что она сделала для меня, я все еще злилась на нее за то, что она не доверяла мне вести себя ответственно. В то же время я поймала себя на том, что улыбаюсь, вспоминая, как Джесси играл в прятки с Эллен в тот день, и как она смеялась, пока не перевернулась на полу, дрыгая ногами.

Позже Диана отправилась к Джейкобу, и я осталась дома одна.

Уложив Эллен спать, я приготовила немного органического попкорна на плите и допоздна читала любовный роман.

Когда Эллен разбудила меня на следующее утро, я с удивлением обнаружила сообщение, которое пришло в 3 часа ночи от Джесси, и точно так же, как тот любовный роман, это заставило мое новое сердце трепетать как сумасшедшее.

Глава 37

«Ты сегодня свободна? Я бы хотел поговорить с тобой кое о чем.»

Я перевернулась на спину в постели и написала ответ:

«Да, я свободна. В какое время и где?»

Я подождала несколько секунд, чтобы посмотреть, ответит ли он сразу же, и он ответил:

«Ты рано встала. Сейчас иду спать. 14:00?»

«Конечно. Может Эллен присоединиться к нам? Я обычно беру ее на прогулку во второй половине дня.»

Через несколько секунд он ответил:

«Да, было бы хорошо если бы Эллен присоединилась к нам. Я приду к тебе в 14:00.»

«Тогда увидимся!» – ответила я.

Чувствуя радостное возбуждение, я положила телефон и встала с кровати, чтобы позвать Эллен, которая стояла в своей кроватке, ожидая, когда я ее вытащу.

– Доброе утро, солнышко! – сказала я. – Синоптик сказал, что сегодня будет прекрасный день.

Я опустила перила кроватки. Она схватила свое одеяло и потащила его за собой, когда я подняла ее на руки.

***

По какой–то причине я решила не рассказывать Диане о своей встрече с Джесси в тот день. Я хотела сначала узнать, о чем он хочет поговорить.

Он постучал в мою дверь ровно в 14:00, и я пригласила его подождать, пока намажу солнцезащитный крем и пристегну Эллен к коляске. Он помог мне спустить ее по ступенькам на улицу.

– Как прошла смена вчера вечером? – спросила я, протягивая Эллен чашку с разбавленным яблочным соком, прежде чем поправить шляпку.

– Без происшествий, – ответил он. – Я провел большую часть ночи в ангаре, общаясь с инженерами. Возникла проблема с коробкой передач.

– А что такое коробка передач? – спросила я, хватаясь за ручку коляски и отталкиваясь.

– Очень важный механизм, – объяснил он, шагая рядом со мной. – Он посылает энергию от двигателя к роторам.

– Роторы –это лопасти, которые держат тебя в воздухе?

– Именно так.

– Ох, – сказала я. – Это действительно важно. – Мы еще немного поболтали о его работе, дошли до конца улицы и направились в сторону сквера.

– Ты написал в сообщении, что хочешь поговорить со мной о чем–то? – небрежно спросила я его.

– Да, – ответил он, – хотя ничего особенного. Просто ... после вчерашней встречи с тобой и Эллен, я не могу перестать думать о твоем деле об опеке. Я удивлен, что Рик делает это. Это вернуло некоторые воспоминания.

– О твоей девушке? – мягко спросила я.

Он кивнул и взмахнул руками. – Я хочу тебе помочь. Ты сказала, что не можешь связаться с Риком. Что, если я позвоню родителям, чтобы узнать, где он? Я даже не знаю, знают ли они о том, что происходит. Или, может быть, они подговорили его на это, это очень вероятно.

Я посмотрела на Джесси с недоумением. – Ты сказал, что не разговаривал с родителями десять лет. Почему ты хочешь сделать это для меня? Ты меня почти не знаешь.

Джесси сунул руки в карманы джинсов и скользнул по мне взглядом. – Ты кажешься достаточно милым человеком, и я видел, как вчера ты возилась со своей дочерью. Ты хорошая мама, и я не могу смириться с мыслью, что мой брат заберет у тебя Эллен.

Толкая коляску с Эллен по кирпичному тротуару, я вспомнила совет Дианы о том, как опасно приглашать мужчин в свою жизнь, когда суды оценивают мою физическую форму как родителя–одиночки. И все же ничто не могло остановить волнующую искру возбуждения, вспыхнувшую во мне, когда Джесси произнес эти добрые слова.

Он покосился на небо. – Я видела, какие вещи творил Рик, не думая о том, что могут чувствовать другие. Он был таким, когда мы были молоды, особенно с девушками. Я не знаю, как он жил сам с собой.

Диана была права и в другом – Джесси был совсем не похож на Рика. Он был добрее, мягче душой. Таких людей, как он, я мало знала в своей жизни.

Хотя я познакомилась с Джесси только вчера, я легко могла представить себя влюбленной в него по уши, что было опасно, потому что мне нужно было сосредоточиться на Эллен и иске об опеке.

Мы вошли в сквер на углу Бикон–стрит и Чарльз–стрит и неторопливо пошли по широкой тропинке к лагуне. Когда мы вошли в тень под большим серебристым кленом, я посмотрела на листья, прислушалась к скрипу колес коляски Эллен и вдохнула свежий аромат позднего лета.

Именно в такие моменты меня почти переполнял восторг от того, что я просто живу. Я благодарю Бога за чудо современной медицины и щедрость моего донора.

Я хотела поделиться своей радостью с Джесси, но что–то удержало меня. Может быть, дело было в том, что я чувствовала назревающее влечение между нами. Я боялась, что это может изменить его отношение ко мне, если он узнает, что между моих грудей есть длинный уродливый шрам?

Действительно ... какой мужчина сознательно связался бы с женщиной, которая постоянно подвергалась риску заражения и вынуждена была принимать лекарства всю оставшуюся жизнь, чтобы ее тело не отвергло ее собственное сердце?

Именно из–за шрама я не носила майки с глубоким вырезом, даже в эту палящую летнюю жару. Я предпочитала держать его скрытым от посторонних глаз.

Мы подошли к гигантской плакучей иве, и я услышала успокаивающий звук уток, крякающих на воде.

– Ты когда–нибудь каталась с Эллен на одной из лебединых лодок? – спросил Джесси.

Я улыбнулась ему. – Пока нет, но это было в моем списке дел с начала лета.

– Мы должны это сделать, – предложил он. – Мы притворимся туристами.

– Хорошо, – ответила я со смехом, зная лучше, чем кто–либо другой, что жизнь драгоценна и такие возможности не следует растрачивать впустую.

Вместе мы направились к лодочному причалу, чтобы купить билеты.

***

Это была пятнадцатиминутная поездка вокруг лагуны с капитаном–студентом, который сидел на сиденье в задней части лодки–лебедя и катал нас. Мы медленно прошли под мостом, мимо плакучих ив с ветвями, погруженными в воду. Эллен понравилось смотреть на настоящих лебедей, которые двигались быстрее нас и догоняли за поворотом.

Когда мы вернулись на пристань и вышли из лодки, я смеялась вместе с Джесси, что это были лучшие два доллара и семьдесят пять центов, которые я когда–либо тратила. Он не преминул напомнить мне игривым толчком локтя, что именно он заплатил за билеты.

Вскоре мы снова шли по широкой тропинке. Джесси хотел узнать больше о том, как мы с Дианой нашли друг друга в Лос–Анджелесе два года назад.

– Должно быть, было странно впервые встретить своего близнеца, – сказал он.

Я рассказала ему все – как она связалась со мной в письме и как мы обменивались электронными письмами, а затем, наконец, встретились в соседнем ресторане.

– Мне снится постоянно один сон, – сказал он мне, – что я бегаю по кругу по ипподрому. Как я смотрю на своего близнеца и подбадриваю его. Я никогда не знал, что это значит. И до сих пор не знаю.

– Мне тоже постоянно снится один и тот же сон, – сказала я. – Мне снится, что я лечу, как правило, ночью.

– Неужели? Я думаю, что это довольно распространенная мечта для людей. – Он вытащил свой телефон. – Давай погуглим и посмотрим, что это значит.

Он набрал вопрос, пока мы шли, затем приложил ладонь к экрану, чтобы заслонить его от солнечного света.

– Ну вот, – сказал он. – На сайте «Настроения снов» говорится: «Если вы летите с легкостью и наслаждаетесь сценой и пейзажем внизу, то это говорит о том, что вы находитесь на вершине ситуации. Вы поднялись над чем–то это также может означать, что вы получили новый и другой взгляд на вещи. Мечта полета и способность контролировать свой полет является представителем вашего собственного личного чувства власти. – Он опустил телефон и посмотрел на меня. – Ты легко летаешь?

Я думала об этом. – Да, вообщем–то. Я не боюсь и не чувствую страха, и я всегда чувствую себя довольно хорошо, когда просыпаюсь, как будто хорошо провела время, исследуя новые места.

Он кивнул. – Ну, мне совершенно ясно, что ты поднялась над чем–то, и я восхищаюсь тобой за это.

Я наклонила голову в его сторону. – Что это? – спросила я.

Неужели он каким–то образом заметил мой шрам? Знал ли он правду? Может быть, за обедом я наклонилась не в ту сторону, и моя блузка слегка распахнулась.

Затем он улыбнулся. – Ты вышвырнула моего никчемного брата на обочину.

Не было никакой ошибки в кокетливом блеске веселья в его глазах, и я почувствовала прилив возбуждения. – Ты прав. Это должно быть мое большое достижение, – сказала я со смехом. – Теперь я понимаю!

Мы продолжали идти, и пока я размышляла над истинным смыслом своих снов, я поняла, что они начались только через шесть или восемь месяцев после моей операции по пересадке – когда я, наконец, была на пути к нормальному состоянию здоровья. Вполне логично, что я чувствую себя победителем, пока сплю.

Внезапно я почувствовала себя глупо, вообразив, что это как–то связано с моим донором. Неужели я действительно собиралась связаться с его семьей, чтобы предположить, что дух их потерянного любимого человека живет во мне, пролетая надо мной над больницей, где он умер? Они, конечно, подумали бы, что я свихнулась.

Джесси помог мне поставить коляску на травянистый холмик, и я отстегнула Эллен, чтобы она могла ковылять вокруг. Она засмеялась, когда Джесси погнался за ней. Он подхватил ее, поднял на плечи и понес к краю лагуны, где они наблюдали за утками и лебедиными лодками. Потом они снова играли в лифт.

Я осталась с пустой коляской и гадала, что ждет нас с Эллен в будущем. Вот мы и провели день с человеком, который был ее дядей по крови–человеком, которого я находила чрезвычайно привлекательным. Человек, которому я уже доверяла, что удивило меня.

Тем временем его брат, который в прошлом причинил нам с Дианой сильную и душевную боль, подал иск об опеке.

Конечно, наши разбитые сердца были ничтожны по сравнению с мыслью о потере моей дочери, которую я люблю всем сердцем. Эллен была для меня целым миром, единственной целью моего существования. Она была моим смыслом жизни, для выживания. Я не могу потерять ее. Я просто не могу.

Хотя Рик был тем, кто отдал ее мне, я ненавидела его в тот момент. Знал ли он, какую боль причинит ей, если заберет ее?

Его это волнует? Был ли он вообще способен на заботу?

По словам Джесси, скорее всего, нет.

Возможно, именно так я докажу, что я лучший родитель.

Возвращение в прошлое

Глава 38

Джесси Фрейзер

Я начну эту историю с вопроса о совпадениях, но я не совсем уверен, что то, что случилось со мной, можно назвать именно так. Все казалось таким организованным, как будто кукловод стоял над нами, планируя наши движения, перемещая нас туда–сюда, назад и вперед по сцене. В конце концов все это сошлось так аккуратно, что казалось предопределенным, как будто кто–то запрограммировал наши жизни пересечься в определенный момент времени, чтобы более глубокое, более емкое знание пришло ко всем нам.

Но я не уверен, что вы поверите в такие вещи.

Когда я впервые встретил Надю Кармайкл, я был самым неромантичным скептиком, который когда–либо жил. Я был пресыщен и насторожен, когда дело касалось женщин, но мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда она впервые посмотрела на меня в ресторане...своими большими выразительными глазами.

Я не знаю, почему я так отреагировал на нее, когда встретил ее идентичного близнеца в тот же момент. Почему меня так сильно тянуло к Наде, а не к Диане?

Я думаю, что никогда не узнаю, если не признаюсь, что верю в любовь с первого взгляда, или в родственные души, или в людей, которых вы знаете из какой–то другой жизни или измерения. Или, может быть, это была просто химия. Гормоны и феромоны.

Как бы то ни было, когда я сел за этот стол на обед с Надей, Дианой и доктором Джейкобом Петерсоном, моя судьба была решена. Из этого не было выхода. Я просто должен был помочь этой женщине сохранить ребенка.

Я просто не был уверен, почему мне нужно было ей помочь. Или какова была моя истинная мотивация.

***

Даже когда я отправил сообщение Наде посреди ночи–через двенадцать часов после нашей первой встречи – я все еще не был уверен в своей цели. Я боролся с решением увидеть ее снова и сказал себе, что это была плохая идея.

Не пиши ей. Держись от этого подальше.

Разве она не знала, что ложась в постель совершает ошибку, попавшись на чары моего брата? Это была не моя проблема. Неужели я должен провести всю свою жизнь, вычищая эмоциональную свалку в каждой женщине, которую оставил мой брат? Это вообще возможно? Я определенно не смог спасти Анджелу.

Но было ли это то, что я пытался сделать? Спасти Надю? Была ли у меня вообще сила сделать это? А что, если я каким–то образом все испортил?

Тем не менее, несмотря на всю мою тоску, неуверенность в себе и неуклюжее принятие решений, я отправил сообщение и договорился встретиться с ней.

Затем, верный себе, я стал еще более увлеченным. Настолько увлекся, что в первые пять минут нашей прогулки по саду я пообещал позвонить родителям и разыскать брата. Я выясню все, что смогу, чтобы помочь ее делу.

Я что, с ума сошел? Да.

Жалею ли я об этом? Определенно нет.

Вот что я узнал…

***

– Доктор Фрейзер слушает.

Звук тихого баритона моего отца по телефону был похож на рогатку, которая отправила меня прямо в мое детство, к воспоминанию о том, как он мог войти в комнату и запугать меня одним взглядом.

Ты никогда не будешь так хорош, как твой брат.

Это был тот самый взгляд. Теперь я видел это по его лицу.

– Папа, – сказала я, усаживаясь в кресло, – это Джесси.

Мое приветствие было встречено молчанием.

– Ты здесь? – спросил я.

Отец откашлялся. – Да, я здесь. Что ж. Вот это сюрприз.

Я никогда раньше не слышал, чтобы мой отец волновался, но всегда все бывает в первый раз.

– Как поживаете? – спросил я. – Как мама?

– Она хорошо, – ответил он. – А ты?

Мне почти хотелось рассмеяться. Я был его младшим сыном, и он не слышал обо мне уже десять лет. Насколько мне известно, он даже не знал, жив я или мертв, если только каким–то образом не следил за мной. И все же он говорил так, как будто я звонил, чтобы подтвердить назначение на чистку зубов. Я все ждал, что он предложит мне позвонить его секретарше утром.

– Со мной все в порядке, – ответил я. – Ты, наверное, удивляешься, почему я звоню.

– Да. Может мне передать трубку твоей маме?

– Это было бы здорово, – сказал я.

– Одну секунду. Я позову ее. – Должно быть, он положил трубку и ушел, потому что я несколько секунд ничего не слышал. Затем щелчок подтвердил, что кто–то еще присоединился к вызову.

– Джесси? – звук голоса моей матери по сравнению с голосом отца произвел на меня совершенно противоположное впечатление. Радость лилась через меня, и я отчаянно хотел увидеть ее лично.

– Да, мам, это я, – сказал я. – Приятно слышать твой голос.

– Я тоже рада тебя слышать, – ответила она. Ее тепло и привязанность достигли меня через телефонную линию. Я знал, без сомнения, что это искреннее чувство. – Где же ты? – спросила она. – Все еще работаешь в Бостоне?

Значит, они следили за мной.

– Да, – ответил я. – Я работаю пилотом в частной медицинской компании.

– Самолеты или вертолеты? – спросила она.

– Вертолеты.

– Понятно. – Она замолчала. – Надеюсь, ты всегда осторожен. Я знаю, насколько опасной может быть эта работа.

– Я осторожен, мама, – заверил я ее.

– Рада это слышать. Ты с кем–нибудь встречаешься? У тебя есть девушка? Ты ведь еще не женат, верно?

– Нет, – ответил я с улыбкой и удивился, почему так долго ждал чтобы позвонить. Это было не то, что я ожидал...пока мой отец не заговорил.

Его голос был как кувалда, разрушая наш разговор, напоминая мне, почему я ушел. – Почему ты звонишь нам, Джесси? Почему именно сейчас?

Сообщение о том, что он не забыл и не простил ни одного из моих гневных слов, произнесенных много лет назад, было воспринято громко и ясно. Моя мать притихла.

– Я звоню по поводу Рика, – сказал я в смело. – Я бы хотел связаться с ним, но его номера у меня нет.

– Это потому, что он недавно переехал, – объяснил отец.

– Я так и думал, – ответил я. – У тебя есть его новый номер?

Ни один из них не ответил на мой вопрос, что заставило меня задуматься, в чем же был большой секрет. – Ты боишься, что я позвоню ему, встряхну прошлое и буду угрожать его жизни или что–то в этом роде? – спросил я.

– Конечно, нет, – сказала мама. – Но не мог бы ты сказать нам, о чем хочешь поговорить с ним, прежде чем мы свяжемся с тобой?

– Но почему? – спросил я. – Ты чувствуешь, что должна защитить его от меня?

Это было нелепое предложение, потому что Рик, как никто другой, любил сражаться в своих собственных битвах. Хотя он всегда пользовался поддержкой наших родителей, они никогда не знали, что происходит на самом деле. Он был одним человеком с ними, и совсем другим со мной.

– Почему ты хочешь позвонить ему, Джесси? – Я был удивлен ее обвиняющим тоном и тем, что он исходил от нее, а не от отца. – Ты что–нибудь слышал?

Мои брови сошлись вместе в замешательстве. Очевидно, что–то происходило, но был ли это иск об опеке или что–то другое?

– Я действительно что–то слышал, – ответил я. – Я слышал, он подал в суд на женщину на опеку над их ребенком.

Последовала пауза. – Вот именно.

– Так ты знаешь об этом? – спросил я.

– Конечно, мы знаем, – усмехнулся отец. – Это мы подтолкнули его на опеку.

Я закрыла глаза и обхватила ладонью лоб. – Почему это меня не удивляет?

– Не знаю, на что ты намекаешь, – сказал папа, – но мне не нравится твой тон.

Я открыл глаза и опустил руку на подлокотник. – Мне твой тоже не нравится, папа, так что, думаю, мы квиты на этот счет.

– Джесси, пожалуйста ... – прошептала Мама. – Я не хочу, чтобы это превратилось в очередной спор.

– Тогда, может быть, папа повесит трубку, а я просто поговорю с тобой.

– Я не вешаю трубку, – объявил он. – Если ты хочешь знать, что происходит с твоим братом, я скажу тебе. Не то, чтобы ты заслужил знать, но так как ты сделал усилие, чтобы позвонить…

Я подался вперед и уперся локтями в колени. – Да, я сделал над собой усилие. Так скажи мне, – сказал я. – Пожалуйста.

Глава 39

Когда моя мать объяснила ситуацию, ее слова вибрировали во мне. Потребовалось несколько секунд, чтобы мой мозг пришел в себя. – Боже мой, – сказал я. – Когда это случилось?

– Это началось около года назад, – сказала мама. – У него начались симптомы, поэтому он пошел к своему врачу. Прежде чем мы узнали об этом, ему сделали операцию. Затем последовала химиотерапия. Вот что вызвало бесплодие.

Я не мог в это поверить. Моему идеальному брату поставили диагноз рак яичек, и теперь он был стерилен.

Это объясняло, почему он вдруг захотел Эллен.

Или, возможно, почему мои родители хотели ее.

– Значит, у него никогда не будет собственных детей? – спросил я. Несмотря ни на что, на сердце у меня было тяжело.

– Нет, если только он не усыновит, – ответил отец, – что они с Кристиной могут решить сделать в будущем.

Я почувствовал толчок. – Кто такая Кристина?

– Его невеста, – сказала мама. – Они поженятся в следующем месяце. Вот почему его телефон был отключен. Они переехали вместе, и он оставил свою работу, оставил все позади. Он действительно хотел начать все сначала. Они больше не в Лос–Анджелесе.

Моя голова от удивления откинулась назад. – Рик женится? И он уехал из Лос–Анджелеса?

– Да, разве это не чудесно? Доктор говорит, что он полностью вылечился. Он победил рак и познакомился с самой замечательной девушкой. Она физик.

– Как они познакомились? – спросил я, все еще дрожа от шока, потому что Рик обычно не встречался с великими умами, если они не были также великолепны. Может быть, Кристина была моделью во второй ипостаси.

– В больнице, – объяснила она. – Мать Кристины лечилась в клинике одновременно с Риком. Мне жаль говорить, что у нее рак груди, но она боец. В любом случае, ты знаешь Рика. Он не может устоять перед любой возможностью пофлиртовать с симпатичной девушкой.

Я помассировал виски. – Нет, пожалуй, нет. Но ты уверена, что он справится со свадьбой? Ты же знаешь, как он склонен... – я остановил себя. Я не хотел проливать дождь на счастливый парад моей матери, когда она, очевидно, так много пережила.

– Да, мы уверены, – настаивала она. – Я знаю, тебе трудно в это поверить, Джесси, но он изменился. Этот страх рака – и встреча с Кристиной – заставили его увидеть жизнь по–другому. Он всегда был очень амбициозен, профессионален, но теперь он хочет быть лучшим человеком, которым он может быть, чтобы никогда ничего не принимать как должное. Он хочет наслаждаться более простыми вещами, и мы так гордимся им.

– Ты всегда была такой, – напомнила я ей.

Она испустила вздох поражения, как будто была разочарована тем, что я не смог понять, как чудесен был Рик с его новой жизнью. – Да, – сказала она, – но теперь мы гордимся им еще больше.– Она помолчала. – У него было время подумать о том, чего он достиг – и не достиг – и я не буду лгать. У него есть некоторые сожаления о некоторых вещах. Вещи, которые вызвали раскол между вами двумя.

– Ты имеешь в виду Анджелу, – сказал я.

Еще одна пауза. – Да. Рик мучился из–за этого, когда проходил курс лечения. Именно тогда он рассказал Кристине об Эллен, а потом она рассказала нам.

Я не собирался говорить это вслух своей матери, но, несмотря на все, что она только что описала, мне все еще было трудно поверить, что Рик действительно сожалел о том, что случилось с Анджелой, или что он чувствовал искреннюю любовь к маленькой дочери, которую он никогда не встречал. Не так давно он выгнал Надю и заплатил ей щедрую сумму денег, чтобы она держалась подальше и никогда не просила у него ничего больше. Никогда не заставлять его смотреть в лицо своим обязанностям или связывать себя обязательствами с одной женщиной. Быть отцом.

Теперь, когда он был здоров, я задавался вопросом, сколько времени ему потребуется, чтобы вернуться к своим старым привычкам. Бедная Кристина станет скучной и надоест, и однажды утром он вдруг проснется и поймет, что хочет жить полной жизнью.