Текст книги "Цвет снов (ЛП)"

Автор книги: Джулиана Маклейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Она долго возилась с потертой тканью вокруг дырок своих спортивных штанов, затем резко встала и подошла к окну. Глядя на соседский дом, она сложила руки на груди. – Это не так просто сказать.

– Попробуй, – ответил я.

Повернувшись ко мне лицом, она села на подоконник. – Я не счастлива здесь, и мне нужно уехать. Я уже заказала билет на самолет, но еще не сказала родителям.

Я недоуменно нахмурился. – Билет на самолет куда?

– На Запад, – ответила она. – Калифорния.

Тошнотворное чувство подкатило к моему животу, как зазубренный валун, и я поднялся на ноги. – Но почему? А что в Калифорнии? Или я должен спросить, кто?

Внезапно напряжение в комнате стало плотным, как тесто для хлеба.

– Твой брат, – сказала она.

Закрыв глаза, я обхватил ладонью лоб. – Нет.

– Да. Извини. Я не хотела причинять тебе боль, но именно поэтому последние три дня я провела, свернувшись в клубок. Я больше не могу здесь оставаться. Я задыхаюсь, Джесси. Мне нужно в Лос–Анджелес.

– Чтобы быть с Риком? – в ужасе спросил я.

Она кивнула.

– Он знает об этом? Он знает, что ты чувствуешь?

Она усмехнулась и села на кровать. – Конечно, он знает, и это был ад для нас обоих. Мы оба так старались не обращать внимания на свои чувства, но это было просто невозможно. Я влюблена в него и должна быть с ним.

Комната кружилась. Все вокруг стало красным.

– О чем ты говоришь? – спросил я. – Что вы были вместе за моей спиной?

Опустив глаза, она кивнула.

– Когда же? – я потребовал ответа.

Как я мог не знать?

Анджела пожала плечами. – Обычно, когда ты был на работе. Иногда мы встречались у тебя дома.

Нет и нет.

Нет! Это было уже слишком!

Уперев руки в бока, я начал расхаживать по ее спальне. – Ради Бога, пожалуйста, не говори мне, что ты спала с ним.

Отсутствие ее ответа говорило обо всем, я почувствовал, как моя кровь закипает. Я остановился и посмотрел на нее. – Ты с ума сошла? Он не любит тебя так, как я.

Как жалко это прозвучало. Мне хотелось задушить себя подушкой.

Анджела встала, защищаясь. – Да, это так. Ты не знаешь, о чем говоришь. Ты не знаешь, каково это было.– Она замолчала, чтобы перевести дыхание. – Прости, но я влюблена в него и больше не могу этого выносить. С тех пор, как он ушел, я чахну. Я умру, если не уеду. Мне нужно быть с ним, и я уезжаю завтра.

Я покачал головой в безумной попытке очистить свой мозг от этого кошмара. Этого не может быть. Рик не сделал бы этого со мной.

Неужели он действительно солгал мне в терминале, когда мы прощались? Как он мог заставить меня чувствовать себя таким ревнивым дураком?

– Ты разговаривала с ним с тех пор, как он уехал? – спросил я. – Он знает, что ты хочешь последовать за ним?

– Конечно, он знает, – ответила она. – Он сказал мне переехать к нему, потому что он тоже не может этого вынести. Ты не понимаешь. То, что произошло между нами, было... – она замолчала.

– Что это было?– Мой желудок скрутило. Меня сейчас стошнит.

– Это было сильно, и я не могу объяснить это лучше. Ты не поймешь. Нет слов. Все, что я знаю, это то, что я никогда не чувствовала ничего подобного раньше, и я верю, что он моя родственная душа. Я думаю, что мы должны были знать друг друга на небесах или что–то в этом роде, и я думаю, что именно поэтому я встретила тебя на стоянке в тот день. Ты должен был привести меня к Рику. Вот почему все произошло именно так.

Мне очень хотелось блевануть.

Родственная душа? Они встретились на небесах? Она совершенно сошла с ума.

– Это ненадолго, – сказал я ей. – Сейчас это может показаться волнующим и романтичным, но я знаю своего брата. Попомни мои слова, ты закончишь с разбитым сердцем.

Она снова покачала головой. – Нет, ты ошибаешься. Я знаю, что он был со многими девушками – он рассказывал мне обо всем этом – но это другое. Я не похожа на других девушек, которые бегают за ним, и он нуждается во мне так же, как и я в нем. Я чувствую себя ужасно, что это причиняет тебе боль, Джесси. Поверь мне, он тоже чувствует себя ужасно. Но мы должны быть вместе.

Гнев, который я испытывал по отношению к брату, бледнел по сравнению с мрачным отчаянием, которое змеилось по моему телу. Я любил Анджелу со страстью, о существовании которой даже не подозревал, и мысль о том, что я потеряю ее из–за брата, заставила меня согнуться пополам в агонии. Я даже представить себе не мог, что она занималась с ним любовью. Что она полностью отдалась ему. Мне хотелось упасть на колени и умолять ее сказать мне, что это неправда.

– Пожалуйста, Анджела, – сказал я. – Не делай этого. – Я сделал шаг вперед. – Он тебе не подходит. Я люблю тебя и женюсь на тебе завтра, если ты останешься. Пожалуйста, не уходи.

Никогда в жизни я не чувствовал себя таким несчастным и жалким.

Она попятилась. – Не трогай меня. Я больше не твоя. Я – его.

Бог на небесах. Мне хотелось свернуть ему шею. Мои руки сжались в кулаки. Я не мог дышать ... не мог вдохнуть воздух в легкие.

– Мне очень жаль, – сказала Анджела. – Мы не хотели причинять тебе боль, но не могли остановить это. Мы пытались.

Этого было достаточно. Это было больше, чем я мог вынести. Я должен был выбраться оттуда.

– Удачи вам обоим,– сказал я, зная, что в конечном итоге они будут несчастны вместе–хотя Рик не позволит этому продолжаться долго. Как только блеск исчезнет, он отпустит Анджелу и снова будет наслаждаться своей свободой, как всегда.

А Анджела тем временем месяцами или годами будет барахтаться в отчаянии.

Если она думает, что это плохо, просто остается ждать.

– Пока, – сказал я, поворачиваясь и выходя из ее комнаты.

Из ее дома и из ее жизни.

Я ехал домой сквозь ледяной, убийственный холод, как будто за мной гнались гончие ада.

Когда я забрался в постель той ночью, я представил себе, что ждет Анджелу в будущем. Что я буду делать, когда она вернется домой в слезах через шесть месяцев после того, как Рик разобьет ей сердце и перейдет к другой девушке? Буду ли я здесь, чтобы утешить ее? Приму ли я ее обратно?

Я перекатился на бок и уставился в стену. В груди у меня было тяжело. А что, если все сложится иначе? Что, если Рик действительно любит ее, и именно она изменит его навсегда?

Что, если когда–нибудь я стану дядей детям Анджелы?

Я не был уверен, какой сценарий будет хуже.

И в любом случае, смогу ли я когда–нибудь простить?

Глава 17

Когда–нибудь наступит раньше, чем я ожидал. Через пять месяцев после того, как я попрощался с Анджелой и стоял на летном поле, наблюдая за ее полетом в Лос–Анджелес – через пять месяцев после того, как я пообещал себе, что забуду ее – мне неожиданно позвонили.

– Привет, Джесси.

Звук ее голоса в моем ухе заставил огненный шар горя взорваться в моем животе. Я не мог сразу заговорить. Все, что я мог сделать, это плюхнуться на стул в кухне и опереться локтями на колени.

– Ты там? – спросила она.

– Да, я здесь. – Я закрыл глаза и провел рукой по волосам.

Почему она звонит? Сказать мне, что они с Риком собираются пожениться?

Или сказать мне, что он изменил ей, и она хочет вернуться домой?

Мне все еще больно признавать это, но я отчаянно хотел, чтобы последнее было правдой. Я хотел, чтобы она сказала мне, что скучает по мне и что она совершила ужасную ошибку. Рик не был тем человеком, за которого она его принимала. Я хотел услышать: «Пожалуйста, Джесси, я несчастна. Ты дашь мне второй шанс?»

А если она спросит?

Но она звонила не поэтому.

– Ты, должно быть, удивлен, услышав меня, – сказала она.

– Да. – Я откинулся на спинку стула и уставился в потолок. – Как у тебя дела?

Последовала долгая пауза. Потом она вздохнула. – Я не уверена. Все зависит от следующих двух недель.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я.

Когда она не вдавалась в подробности, мне приходилось тыкать и подталкивать. – Ты собираешься рассказать мне, в чем дело? Или ты просто позвонила, чтобы помучить меня?

– Ее голос перешел в шепот. – Джесси, мне очень жаль. Ты же знаешь, что это никогда не было моим намерением.

Моя гордость вздрогнула, и я покачал головой. – Не беспокойся об этом. Действительно. Забудь, что я сказал. Чего ты хочешь, Анджела? Зачем ты звонишь?

И тогда она сбросила бомбу.

***

– Ты что? – Я медленно встал.

– Я беременна, – сказала она. – И мне нужна твоя помощь.

– Зачем тебе моя помощь? – спросил я. – Потому что этот ребенок не может быть моим.

Или это возможно? Неужели она уже была беременна, когда ушла от меня?

Нет, это невозможно. Рик бы мне сказал.

А может и нет.

– Нет, конечно, нет. Это Рик, – сказала она. – В этом нет никаких сомнений. Он единственный.

Единственный. Эти слова были как нож в моем животе, и мне пришлось заставить себя расслабить плечи и дышать.

– Чего ты от меня хочешь? – спросил я, закрыв глаза и прислонившись лбом к дверному косяку.

Она помолчала. – Я надеюсь, что ты поговоришь с Риком за меня, потому что он не хочет, чтобы у меня был ребенок.

Я открыл глаза. – Что значит, он не хочет, чтобы он у тебя был? Он хочет, чтобы ты сделала аборт?

– Да.

Злость, которую я чувствовал вначале, когда я впервые услышал ее голос на другом конце линии, – начал отступать. Ее сменило кое–что другое. Я не уверен, что именно, потому что я отвлекся на логистику и длинный спискок вопросов.

– И какой срок? – спросил я.

– Около шести недель.

Я снова сел. – Объясни мне, Анджела. Ты хочешь сделать аборт?

– Нет. Я хочу иметь ребенка. Я пыталась поговорить с Риком, но он не сдвинулся с места. Он говорит, что не готов к детям и хочет начать свою карьеру в первую очередь. Знаешь... я думаю, мне было бы легче сделать аборт, если бы у меня было кольцо на пальце, но он тоже не готов к этому.

– Ты хотите сказать... что согласилась бы на аборт, если он сделал бы тебе предложение?

Это не имело никакого смысла для меня, и я начал чувствовать, как будто я мог бы уклониться от пули, когда Анджела бросила меня.

– Да, – сказала она, – потому что тогда, по крайней мере, я бы знала, что будут и другие дети. Но сейчас я не уверена в нашем будущем. Он, кажется,не готов к этому.

Я ненавижу это говорить – я же говорил…

Опершись локтем о стол, я обхватила ладонью лоб. – Что ты хочешь, чтобы я сделал с этим, Анджела?

Неужели она действительно думала, что я позвоню Рику и попытаюсь уговорить его жениться на ней?

– Не мог бы ты поговорить с ним вместо меня? – спросила она. – Не мог бы ты уговорить его оставить этого ребенка?

Я убрала руку от лица. – Позволить тебе оставить его? – Теперь я разозлился. – Это не его дело, – сказал я. – Это твое тело. Он не может заставить тебя сделать аборт, если ты не хочешь.

– Но он сказал, что не был бы счастлив, если бы я родила ребенка. Я боюсь потерять его, если не сделаю то, что он хочет.

Боже. Неужели она действительно это сказала?

– Тогда иди и брось его, – сказал я. – Если ты хочешь иметь этого ребенка, пни Рика к обочине, потому что он о тебе не позаботится в любом случае. И он определенно не заслуживает твоей преданности. Я предупреждал тебя, когда ты уходила, что его там не будет, не то что я. Ты знаешь, что я бы никогда не заставил тебя…

Я остановил себя, потому что мы не могли вернуться. Даже если бы мы могли, я бы не хотел. Но было уже слишком поздно. Но я не хотел видеть, как Анджела будет раздавлена эгоизмом Рика. Я любил ее когда–то, и ничто никогда не изменит этого.

Я понял, что она плачет. Часть меня хотела утешить ее, обнять и сказать, что все будет хорошо, но я не мог этого сделать. Мы были на противоположных концах страны, и что более важно, она была беременна ребенком моего брата.

– Я не знаю, что мне делать, – сказала она. – Я не могу растить этого ребенка одна и умру, если он меня бросит.

– Ты не умрешь, – сказал я ей. – Ты сильная женщина. С тобой все будет в порядке.

Она продолжала плакать в трубку. – Я хочу этого ребенка. Я действительно хочу.

– Тогда скажи ему это.

Мы долго сидели молча. Я слушал, как она сморкается.

Наконец она заговорила. – Окей. Я попробую.

Мы поболтали еще несколько минут, пока я не почувствовал, что ей стало лучше.

Прежде чем мы повесили трубки, я попросил ее держать меня в курсе.

Потому что я не могу просто забыть об этом.

Глава 18

На следующий вечер, в то же самое время, мой телефон зазвонил снова. Я быстро выключил телевизор и протянулся над Бентли, который лежал на диване рядом со мной.

– Алло.

– Привет, Джесси. Это опять я. Ты сказал держать тебя в курсе.

Я принял более удобную позу. – Да. Как все прошло? Что он сказал?

Она сделала глубокий вдох и выдох. – Я не смогла заставить его изменить свое мнение о ребенке, но он сказал мне быть терпеливой. Он сказал ... Может быть, мы могли бы обручиться на Рождество. Но сначала он должен сосредоточиться на своей карьере, поэтому я хочу дать ему это.

Я нахмурился и сел на край дивана. – О чем ты говоришь? Ты, что собираешься сделать аборт?

– Да, – ответила она. – Он назначил встречу на эту пятницу, а Рождество не так уж далеко. Я могу продержаться до тех пор и, может быть, в следующем году мы попробуем завести ребенка, после того как он подпишет договоры с несколькими своими клиентами.

– Анджела, – сказал я, – Он не собирается дарить тебе кольцо на это Рождество.– Я чувствовал себя жестоким, говоря так прямо, но ей нужно было услышать правду.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что он мой брат и я знаю его.

– Но ты не знаешь нас, – возразила она. – Ты не знаешь, каково нам вместе.

Я закрыл глаза и покачал головой. – Я помню, что ты сказала перед отъездом, – что это было волнительно.

– Вот именно.

– Он все еще волнующий? – спросил я. – Как тогда, когда он приехал домой на Рождество, а вы шныряли за моей спиной? Или это волнение прошло?

Анджела замолчала. – Это совсем другое дело.

– Конечно, – ответил я. – Ты была запретным плодом. А теперь нет.

– Джесси.

– Извини, – сказал я, – Но я должен называть вещи своими именами, и чем скорее ты поймешь, кто такой Рик, тем лучше для тебя.

– Нет. Ты не понимаешь ...

Я ущипнул себя за переносицу и помолчал, прежде чем заговорить.

– Может, и нет, – покорно ответил я.

– Если бы ты только мог бы поговорить с ним, – умоляла она дрожащим голосом. – Потому что я не хочу его потерять.

Почему у меня состоялся этот разговор? Почему я ввязался в это дело?

– А как же ребенок? – спросил я. – Ты хочешь потерять его или ее?

Поколебавшись, она твердо ответила: – Нет, но Рик уже договорился о встрече.

О, Боже. Теперь я завяз в этом. Глубоко. По самые уши. Я просто не мог уйти.

– Какой у тебя адрес? – спросил я, потянувшись за ручкой.

– Что?

– Потому что у меня три дня выходных, и я приеду.

– Правда?

– Да. Так что отмени встречу на данный момент, по крайней мере, пока у нас не будет возможности поговорить об этом. Ты сделаешь это?

– Да, я ее отменю.

Между тем я понятия не имел, что делаю и что скажу Рику, когда приеду. У меня не было никакого плана, кроме как заказать билет на ночной рейс в тот вечер.

Глава 19

Как назло, мой рейс задержали. Штормовое предупреждение и все самолеты не взлетали. Другие рейсы были перенаправлены, и к полуночи аэропорт превратился в зоопарк, полный разъяренных животных. Пассажиры пропустили свои рейсы и застряли в терминале на всю ночь. Люди кричали на представителей авиакомпании, которые ничего не могли поделать с погодой. Когда я стал свидетелем хаоса, я был рад, что был просто обработчиком багажа.

Путешественникам ничего не оставалось, как спать на коврах у ворот внутри охраны, в то время как другие толпились на шаттлах до ближайших отелей, чтобы переждать шторм.

К счастью, я смог вернуться домой после того, как я был перебронирован на рейс на следующий вечер.

***

Буря прошла,и моему боссу удалось изменить расписание. Он сказал мне взять несколько дополнительных выходных, чтобы мне не пришлось разворачиваться и сразу же возвращаться домой, как только я приеду в Калифорнию.

– Желаю хорошо провести время, – сказал он.

Конечно. Какая это будет вечеринка.

В ту ночь я сел в самолет, и мы без дальнейших задержек вылетели в сияющий закат, от которого у меня перехватило дыхание. До этого было чертовски трудно добраться, но внезапно я почувствовал себя счастливым, получив место у окна, где я мог с благоговением смотреть на розовый горизонт и крошечные белые огоньки города внизу, когда мы набирали высоту.

Когда солнечный свет потускнел до черноты, и я не мог видеть ничего, кроме темноты, я надел наушники и посмотрел фильм.

Потом я заснул.

Я проснулся через час или два, где–то на Среднем Западе. Загорелись огни в салоне, и пилот заговорил с нами через шумную акустическую систему.

Он сообщил нам, что нам нужно будет совершить незапланированную посадку в Солт–Лейк–Сити, потому что могут возникнуть некоторые проблемы с оборудованием. Он явно смутно представлял себе природу проблем, и в салоне немедленно воцарилась тишина.

Даже стюардессы выглядели потрясенными и встревоженными, когда они двигались вверх и вниз по проходам, собирая пустые пластиковые стаканчики и смятые обертки от закусок, вежливо прося всех пристегнуть ремни и вернуть свои места в вертикальное положение.

Панический звон кнопок вызова над головой добавил напряжения, и тишина среди пассажиров была особенно нервирующей, когда мы спустились в облака и попали в плохой участок турбулентности.

Женщину передо мной вырвало в ее пакетик. Мужчина рядом со мной так крепко вцепился в подлокотники, что побелели костяшки пальцев.

Откинувшись на спинку сиденья, он повернул ко мне голову. – Интересно, в чем проблема. – Его верхняя губа блестела от пота. Его щеки были бледно–серыми.

– Думаю, пилот слишком занят, чтобы объяснять, – ответил я, повернувшись к своему отражению в темном окне.

Неужели это все? Неужели так закончится моя жизнь?

Мы продолжали натыкаться и толкаться над плотными воздушными карманами в облаках, и я задавался вопросом, собираюсь ли я умереть в этой безумной спасательной миссии, чтобы спасти мою бывшую подругу от самой страшной ошибки в ее жизни.

И что Бентли будет делать, если я никогда не вернусь домой? О Господи, я бы посадил его в конуру за день до этого. Мои родители пойдут и заберут его? Я хотел позвонить им и спросить, не сделают ли они это в последний раз для меня…

Правда, Боже?

Кроме всего прочего, это действительно необходимо? Неужели ты не можешь дать мне передышку, хотя бы на этот раз, когда я пытаюсь сделать что–то хорошее для того, кто растоптал мое сердце и раздавил его, как жука?

В этот самый момент турбулентность прекратилась.

Остальная часть спуска была гладкой и удивительно обычной, хотя потребовалось некоторое время, чтобы мой бешеный пульс замедлился до нормального ритма.

Мы приземлились без каких–либо проблем в Солт–Лейк–Сити, и когда мы приземлились, пассажиры разразились громом аплодисментов.

Я так и не узнал, что пошло не так с оборудованием, но мы все неустанно обсуждали это, когда мы вышли из самолета и должны были ждать в длинной очереди, чтобы перебронировать на другие рейсы.

Остаток ночи я провел в аэропорту, спал на полу у выхода на посадку, а проснувшись, узнал, что мой следующий рейс тоже задерживается. Очевидно, несколько торнадо в Оклахоме превратили расписание вылетов и прилетов во вращающиеся вихри по всей стране.

Теперь, похоже, я не приземлюсь в Лос–Анджелесе до утра пятницы.

Я нашел телефон–автомат и попытался позвонить Анджеле.

Глава 20

Я звонил каждый час и оставлял сообщения, пока не пришло время садиться на мой рейс. К тому времени, как мы приземлились в Лос–Анджелесе, я чувствовал себя как гигантский мешок грязного белья. К счастью, я упаковал все свои вещи в рюкзак, так что, по крайней мере, я смог почистить зубы и сменить рубашку, прежде чем выйти из самолета и сесть в такси.

Это был мой первый раз в Лос–Анджелесе, но я только мельком интересовался видом за окном машины, потому что я не мог перестать думать об Анджеле. Может быть, она думала, что я передумал приезжать сюда. Я надеялся, что мои сообщения дошли до нее.

Но даже если бы это было так, я не знал, как я собираюсь решить ее проблемы и сделать все лучше. Рик никогда раньше не слушал меня, когда я пытался дать ему совет или когда я просил его что–то сделать. Он всегда делал то, что ему, черт возьми, нравилось. Что бы ни было для него лучше всего.

Тогда какого черта я здесь делаю? Удивился я, когда мы мчались по автостраде. Чего я надеялся достичь? Я здесь только для того, чтобы морально поддержать Анджелу? Или я намеревался стать ее рыцарем в сияющих доспехах, как в тот день на парковке, когда она заперла ключи в машине?

Я не был уверен. Все, что я знал, это то, что я не мог позволить Рику запугивать человека или манипулировать ею, чтобы сделать то, что она не хотела делать.

Не в этот раз.

***

Никто не ответил, Когда я постучал в дверь квартиры Рика и Анджелы. Это меня не удивило, потому что я звонил из аэропорта и был вынужден оставить сообщение на автоответчике.

У меня не было с собой много денег, поэтому я решил присесть на корточки в коридоре, положить голову на рюкзак и закрыть глаза, пока один из них не вернется домой.

Я долго спал. Поездка через всю страну, должно быть, утомила меня больше, чем я думал, потому что когда Рик в сотый раз сильно пнул меня ногой, я вздрогнул и проснулся, сонный и с головокружением. Я покосился на него в изумлении.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он, нахмурившись.

Он был одет в черный костюм с синим галстуком и нес коричневый бумажный пакет, который выглядел и пахнул так, как будто был полон китайской еды.

– Сколько сейчас времени? – спросил я.

– Почти семь, – ответил он. – И ты не ответил на мой вопрос. Какого черта ты здесь делаешь? Тебе звонила Анджела?

– Да. – Я с трудом поднялся на ноги.

Он покачал головой и полез в карман за ключами от квартиры. – Я сказал ей не делать этого.

Он отпер дверь, и я последовал за ним внутрь. Пока он ставил сумку с едой на стол, я оглядела потертый диван, заваленный бумагами стол и металлическую книжную полку и посмотрела в сторону кухни, которая была еще меньше моей.

– Это только временно, – объяснил Рик, – пока я не смогу позволить себе лучшее место. Я работаю всего пару месяцев.

– Я не критикую, – сказал я. Я посмотрел на то, что, как я предположил, было дверью спальни. – Анджелы здесь нет? Ты не знаешь, где она?

– Понятия не имею, – ответил Рик. – Мы вчера поссорились, и я ушел и спал на диване в доме друга. – Он снял пиджак, повесил его на спинку стула у стола и вытащил галстук из–под накрахмаленного белого воротничка рубашки. Он сложил его поверх пиджака и начал рвать бумажный пакет с обедом.

– Теперь, когда я думаю об этом, – добавил он, – это, вероятно, твоя вина, что мы поссорились в первую очередь. И она не сказала мне, что ты придешь.

– Из–за чего вы поссорились? – спросил я, все еще стоя у двери и, наконец, снимая рюкзак с плеча. Я позволил ему тяжело упасть на пол.

Рик жестом подозвал меня. – Хочешь немного этого? Там их много.

Я не ел весь день, и от запаха жареного риса с говядиной, куриных шариков и яичных рулетов у меня потекли слюнки.

– Конечно. – Я подошел к столу, а Рик пошел за тарелками и парой ложек.

– Палочки для еды в сумке, – сказал он.

Я помог ему открыть контейнеры, и мы сели есть.

– Так из–за чего вы с Анджелой поссорились? – спросил я во второй раз, все больше беспокоясь, что она все–таки могла пойти на встречу сегодня утром.

Он поднял глаза. – Это ведь не твое дело, правда?

– Думаю, да, – ответил я, – поскольку она была моей девушкой, и очень расстроилась, когда позвонила мне.

Рик взял яичный рулет, покрутил его вокруг лужицы сливового соуса на своей тарелке и откусил большой кусок. – Я полагаю, она сказала тебе тогда.

Внезапно потеряв аппетит, я откинулся на спинку стула. – Да, она мне все рассказала. Иначе зачем бы мне лететь сюда?

Рик указал на меня палочками для еды. – Тогда это твоя вина. Потому что все шло просто отлично до вчерашнего вечера, когда она сказала мне, что передумала насчет того, что мы решили и что она отменила встречу.

Я почувствовал огромное облегчение, услышав, что она не сдалась. Я только хотел быть там, чтобы поддержать ее.

– Значит, она не прошла через это? – спросил я.

– Насколько мне известно, нет, – ответил он.

Я удивлялся, как он мог встать с постели этим утром и идти на работу весь день, не зная наверняка. Но это был Рик.

Он зачерпнул еще риса из контейнера и снова наполнил свою тарелку. – Дай угадаю, – сказал он. – Ты предложил приехать сюда и все исправить. Возможно, ты даже сказал ей, что женишься на ней.

– Нет, – решительно ответил я. – Я ей этого не говорил.

– Но ведь ты на это надеешься, не так ли? Что ты ее вернешь?

– Нет, – повторил я более твердо. – Я пришел только помочь ей понять, что она собирается делать. Она говорила так, будто ей нужен друг.

Рик закатил глаза и усмехнулся. – Да, конечно. Ты продолжаешь убеждать себя в этом.

– В чем твоя проблема? – спросил я. – Почему ты ведешь себя так, будто я здесь эгоист?

– Эгоист? Господи! Все, что я делал, это отдавал, отдавал, отдавал этой девушке, но этого никогда не бывает достаточно. Не пойми меня неправильно, когда она впервые приехала сюда, она была очень веселой, но потом она стала цепкой и требовательной, и внезапно она захотела выйти замуж. Через пять месяцев! Честно говоря, я думаю, что она пыталась заманить меня в ловушку с этой беременностью. Если это вообще реально. У меня есть сомнения.

Мне пришлось сделать паузу и обдумать то, что он говорил мне, потому что я вспомнил, как вела себя Анджела, когда Рик прилетел домой на Новый год. Она не ела и ни с кем не разговаривала. Она была не в себе.

Конечно, за эти годы Рик отправил немало девушек в эмоциональный водоворот безумия, но, возможно, он не всегда был полностью виноват в их взлетах и падениях.

Но действительно ли Анджела лгала о беременности? Я не верил, что она зайдет так далеко... но что я знал? В то время я даже не понимал, что она изменяет мне с моим собственным братом.

– Можно мне воспользоваться вашим туалетом? – спросил я, потому что мне нужно было все обдумать. Мне нужно было увидеть Анджелу и поговорить с ней лицом к лицу, прежде чем я вынесу решение.

– Вон там. – Рик указал в сторону спальни.

Когда я поднялся со стула, я не мог не задаться вопросом, что произойдет, когда Анджела войдет в дверь. Была ли она беременна или нет, я знал, что Рик никогда не женится на ней, но если он вел ее по садовой дорожке, то ему пора было поставить ее на место. Ей нужно было знать правду, чтобы жить дальше.

Проходя через спальню, я мельком взглянул на незастеленную кровать и почувствовал внезапный острый укол ревности.

Этого было достаточно, чтобы остановить меня. Образ Рика, спящего с Анджелой, был больше, чем я мог вынести. Мне пришлось закрыть глаза и изо всех сил бороться, чтобы выбросить эту мысль из головы.

Тогда я начал сомневаться в своих чувствах.

Неужели я действительно забыл ее? Что, если она решит оставить Рика и вернуться домой беременной и одинокой? Смогу ли я простить ее за все это?

Боже, О Боже!…

Я снова открыл глаза и сделал еще шаг. Может быть, эта ревность не имела ничего общего с Анджелой и была просто результатом моей обиды на Рика. Эти корни, несомненно, были глубоко похоронены. Семена были посеяны много лет назад–в тот день, когда он отвез меня домой с футбольного матча и отказался нажать на тормоза, когда я попросил его об этом.

Однако, когда я толкнул дверь ванной, все мысли о прошлом вылетели из моей головы, потому что там была Анджела, лежащая на белом кафельном полу в луже крови.

Адреналин пронзил мое тело, и я бросился к ней. – Рик! – крикнул я. – Сюда! И звони 911!

Глава 21

После прибытия медиков мы узнали, что Анджела не пыталась покончить с собой, а скорее всего пыталась сделать аборт с помощью вязальной спицы, которую они нашли на полу рядом с ней.

Позже вскрытие покажет, что она действительно была беременна, так что не может быть никаких сомнений в том, что она не солгала Рику о своем состоянии, чтобы заманить его в ловушку. Она говорила правду – а то, что я не прибыл вовремя, чтобы помочь ей, будет преследовать меня до конца моих дней.

Однако в тот момент, когда они вкатили Анджелу в машину скорой помощи, а мы с Риком остались одни, были и другие вопросы для обсуждения.

– Что ты сказал ей вчера? – спросил я, чувствуя себя растерянным и нуждаясь в ответах, когда последовал за ним в его квартиру.

Рик пошел прямо на кухню и достал из холодильника холодное пиво. Он открутил крышку, бросил ее в мусорное ведро и приподнял бутылку. Затем он прислонился к стойке и посмотрел на меня. – Ты хочешь?

– Нет ! – ответил я, прислонившись плечом к дверному косяку между кухней и гостиной. – Я просто хочу знать, что случилось. Скажи мне, что ты ей сказал и почему оставил ее одну.

– Я не был ее нянькой, – ответил он. – И я ничего не сказал.

– И все–таки сказал. Ты сказал, что поссорились. Она не могла спорить сама с собой.

Рик поставил пиво на стойку. – Хорошо. Если ты действительно хочешь знать, она сказала мне, что она отменила встречу на это утро, потому что хотела подумать об этом. Она хотела, чтобы я тоже подумал об этом, но я сказал ей, что уже принял решение и не собираюсь его менять. Я сказал ей, что не хочу иметь ребенка или жениться. Не сегодня. Не когда–либо. Я был честен с ней, Джесси.

Я почувствовал, как мои брови нахмурились. – Как она это восприняла?

– Как ты думаешь, как она это восприняла? Ты же знаешь, как она была эмоциональна. Она плакала, просила и умоляла.

Внезапно в моих ушах раздался тяжелый стук, и горячая кровь прилила ко всем моим конечностям. Мои пальцы начали дергаться, и прежде чем я понял, что делаю, я прошел через кухню и схватил рубашку Рика в кулаки.

– Что с тобой? – я потребовал ответа. – Она мертва! Тебе все равно?

Я больше не был занудным младшим братом, который не мог сопротивляться, когда его окружали полузащитники. Теперь я был таким же высоким, как и он, и уже целый год швырялся тяжелыми чемоданами. Сегодня вечером мы были вдвоем, одни в его маленькой кухне.

Он попытался оттолкнуть мои руки, но моя хватка была твердой, как камень, когда я потащил его вдоль стойки и толкнул к холодильнику.

– Конечно, мне не все равно, – ответил он.

– Нет, ты никогда ее не любил. Не так, как я. Она для тебя ничего не значила.

– В ней было что–то, – сказал он, – но тебе нужно успокоиться, Джесси, потому что она не была такой уж особенной. Помни, она тебе изменила.

Я оттащил его от холодильника и так сильно прижал к стене, что у него перехватило дыхание. – Никогда больше так не говори.

Внезапно он ударил меня головой в нос,и боль пронзила мой череп. Я увидел звезды и отступил на несколько шагов. Следующее, что я помню, это как Рик тащит меня в гостиную за воротник рубашки и бросает на диван.