Текст книги "В моих безумных фантазиях"

Автор книги: Джулиана Маклейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Глава 21

В тот вечер после обеда Девон через слабо освещенные коридоры дворца отправился в спальню жены. Ребекка была очень тихой за обедом и без своей обычной улыбки, а потом сообщила, что ей необходимо поговорить с ним наедине. Девон понимал, что что-то случилось, и хотел поскорее узнать, в чем дело.

Подойдя к двери ее комнаты, он тихо постучался. Ответа не последовало. Он постучал второй раз. Подождал и уже собрался постучать в третий, когда дверь наконец распахнулась и на пороге возникла красавица-жена, уже одетая ко сну. Он испытал большое облегчение, увидев ее, хотя и сам не понимал почему.

– Я решил впредь пользоваться секретными коридорами, – пошутил он. – Когда я прихожу через них, мне не приходится так долго ждать у твоей двери.

С явной осторожностью она отступила назад и пригласила его войти.

Девон вошел в спальню. В камине ярко горел огонь. Мгновение он стоял, глядя на пламя, затем повернулся к ней:

– Ребекка, сегодня за обедом ты была сама не своя.

Она закрыла за ним дверь, подошла к кровати и взобралась на нее.

– Я знаю.

Он заметил ее неуверенную позу; ее пальцы, теребящие покрывало, и то, что в ее глазах не было привычного света.

– Скажи мне, что случилось. Я же вижу, что тебя что-то беспокоит. Что бы это ни было, я все устрою.

Она нахмурилась:

– Я думала, ты не хочешь быть моим героем. И вот ты здесь и снова предлагаешь спасти меня.

У него в уме завертелся десяток дурных предчувствий.

– Тебя надо от чего-то спасать? Или от кого-то? – добавил он, чувствуя в душе знакомую искру ревности, которой сам был не рад. Она заставляла его чувствовать себя так, словно он не был хозяином положения.

Ребекка соскользнула с постели, закрыла лицо руками и отошла к противоположной стене комнаты.

– Трудно сказать. Боюсь, ты можешь все неправильно истолковать, Девон, но лучше, если ты будешь все знать. – Она открыла лицо и посмотрела прямо на мужа: – Я попала в ужасную историю и не знаю, как из нее выбраться.

– В какую историю? – спросил он, не понимая, что могло ее так огорчить.

– Сегодня я… я встретила мистера Раштона в деревне.

У него на щеках заиграли желваки.

– Он разговаривал с тобой?

– Да.

– Чего он хочет?

Ребекка с тревогой посмотрела на мужа, и у нее опустились руки.

– Меня. Он все еще хочет меня.

Девон постарался держать себя под контролем.

– Но ты – моя жена.

– Ему это не кажется препятствием. Я думаю, он сумасшедший.

Девон помолчал, с усилием сглотнув.

– Почему ты не сказала мне об этом раньше?

– Я говорю тебе это сейчас.

– Но почему ты не сообщила мне об этой встрече до сего момента? – Он услышал взрыв раздражения в своем голосе и понял, что это не ускользнуло и от нее.

– Когда я вернулась, ты уже уехал на северные поля, – объяснила Ребекка, – и я не могла заговорить об этом за обедом.

– Тебе следовало отправить ко мне конюха с запиской, как только ты вернулась из деревни! Я немедленно догнал бы этого человека и запретил бы ему когда-либо приближаться к тебе в радиусе десяти миль. Я бы научил его, как уважительно обращаться с моей женой, будущей герцогиней Пембрук.

Ребекка стояла молча, неуверенно глядя на него, ее лицо было бледным, как стеариновая свеча.

– Я не знала, как ты воспримешь все это.

– Именно таковыми и были бы мои действия, если бы я узнан: обо всем раньше. А сейчас мне не остается ничего другого, кроме как стоять здесь и допрашивать мою жену.

Неожиданно ему пришла в голову мысль, что случилось бы, если бы ее отец не пришел во дворец в день их свадьбы и не открыл ему тайну ее предыдущей помолвки. Узнал бы он об этом? Призналась бы ему Ребекка к этому времени, а если нет, рассказала бы о сегодняшней встрече со своим бывшим женихом в деревне? Или же это осталось бы неизвестным ему?

Девон вспомнил, как жена ответила на вопрос, заданный им ранее, и внутри у него все сжалось от неясного страха.

– Что вас связывает?

Сомневалась ли она в своих чувствах? Ее раздирали противоречия?

«Помоги мне Господь, – думал Девон, – чтобы наш брак был честным». Ведь Ребекка, казалось, была влюблена в него и хотела стать его женой. Как он понимал, она прожила всю свою жизнь в заточении в отцовском доме. Девон предполагал, что не будет никаких осложнений и что он женится на невинной девушке без прошлого. Он даже позволил себе увлечься, несмотря на то, что знал, какую боль и разочарование может принести любовь, и дал себе зарок больше никогда не поддаваться этому опасному чувству.

Неожиданно он подумал о матери, которая так страдала в своем замужестве, потому что вынуждена была выйти замуж за герцога, а тот, кого она горячо любила, был потерян для нее. Не это ли испытывала и Ребекка, или же он полностью потерял рассудок?

Ребекка поднесла к губам дрожащий палец.

– Он обвиняет моего отца в чем-то ужасном и сказал мне, что, если я не оставлю тебя, он раскроет преступление отца перед всем миром.

Девон сжал руку в кулак, в то же время направив мысли и чувства на реальные вопросы.

– Он обвиняет моего отца в чем-то ужасном и сказал мне, что, если я не оставлю тебя, он раскроет преступление отца перед всем миром.

Девон сжал руку в кулак, в то же время направив мысли и чувства на реальные вопросы.

– В чем он его обвиняет?

Она заколебалась, затем произнесла почти шепотом:

– В убийстве.

Он недоверчиво посмотрел на нее.

– Но это неправда, – убежденно заявила Ребекка. – Моего отца можно назвать кем угодно, но не убийцей.

– Ты полагаешь, Раштон лжет?

Она слегка запнулась.

– Скорее всего… По крайней мере насколько мне известно.

– Но у тебя нет полной уверенности.

Ребекка закусила губу и отвернулась. Потом сказала с горечью:

– Я думала, что знаю отца. В детстве он был всем для меня, но с годами сильно изменился. А когда поддался давлению и обещал меня мистеру Раштону, я поняла, что он совершенно чужой мне человек. – Она снова встретилась с мужем взглядом. – Какой отец заставит дочь выйти замуж за человека, которого она презирает, за настоящего тирана?

– Отец, которого шантажируют убийством, – заметил Девон.

Ребекка бросила на мужа быстрый взгляд:

– Ты думаешь, он виновен?

Девой приблизился к жене и долго смотрел в ее блестящие зеленые глаза, на ее влажные вишневые губы и белую кожу. Он видел ее уязвимость, ее страдание, но в свете открывшихся событий решил забыть на время о чувствах, а сосредоточиться на сложившейся ситуации.

– Что мне хочется узнать, так это почему Раштон заострил внимание на тебе? Почему не откажется от идеи получить тебя в качестве жены и из-за этого шантажирует графа, несмотря на то, что ты уже вышла замуж за другого человека и делишь с ним супружеское ложе? Признайся, Ребекка, ты уверена, что никогда не поощряла его чувства к тебе?

Девон подумал о дневнике. Ока удивила его тем, что была не по возрасту сведуща в интимных отношениях. Откуда она могла почерпнуть так много и не сознавать собственной сексуальной притягательности, оставаться невинной?

Он даже задумался о том, где на самом деле она раскопала этот дневник, источник своего сексуального образования?

– Ты готов допустить, что между нами что-то было? Что я лгала? Не веришь в мою преданность? Если бы было иначе, я избрала бы наиболее легкий путь. Сделала бы то, о чем он попросил меня. Просьба эта, к твоему сведению, состоит в том, чтобы сегодня ночью я убежала из дворца. Если бы я не хотела остаться с тобой, сейчас ты читал бы мое прощальное письмо. А вместо этого я смертельно рискую. Я сделала именно то, чего он велел мне ни в коем случае не делать. Я рассказала тебе все, Девон, все до донышка. И теперь должна ожидать, что Раштон разоблачит моего отца в преступлении, которого он скорее всего не совершал.

Ее эмоциональный взрыв мог пробить брешь в твердой стене решимости Девона, но он обнаружил, что силы его лишь окрепли.

– Чего конкретно и когда он ожидает от тебя?

– Он хочет, чтобы я оставила тебя этой ночью и в полночь приехала в его дом.

Девон попытался представить себе подобную ситуацию и не смог.

– Сегодня ты не должна покидать свою спальню, – резко приказал он. – И ни на шаг из дворца завтра утром. Поняла?

Она отвернула лицо в сторону, словно он дал ей пощечину, и ответила с ледяной насмешкой в голосе:

– Конечно.

– Я поставлю слугу у твоей двери. На тот случай, если твой бывший суженый проявит нетерпение и придет сюда сам, чтобы похитить тебя.

Ребекка внимательно посмотрела на мужа:

– Ты уверен, что это делается ради моей безопасности? Заточение – более подходящее слово для подобных мер.

Он молча стоял, глядя на нее. Было ли это действительно более подходящее слово? Гнев, ревность, помутнение сознания, рассудка вызвали его бесчувственные указания? Он что, хотел наказать Ребекку за то, что боится потерять ее? Или же собрался на деле защитить ее?

– Теперь отдохни, Ребекка. Мы обсудим, как нам действовать, завтра утром. – Он повернулся, чтобы уйти.

– Я никогда не хотела быть тебе в тягость, – проговорила она.

Девон почувствовал укол сожаления, но рука его уже лежала на ручке двери.

– Я знаю, – произнес он не поворачиваясь, так как не хотел поддаться, своим: чувствам. – Ты думала, что меня обрадует роль рыцаря в сверкающих доспехах. Но на самом деле ты не знала меня. Так же как и я – тебя.

С этими словами он покинул комнату и пошел по коридору. Лишь достигнув его конца, он резко остановился, крепко зажмурился и прижался лбом к стене.

Помоги ему Господь! Он снова повел себя недостойно. Держался с ней холодно и бесчувственно – как и в день их свадьбы, а ему следовало проявить сочувствие и облегчить ее страхи.

Ее отца только что обвинили в убийстве, и она доверила ему свой секрет. Она доверяла ему! Даже когда понимала, что он может отвернуться от нее или передать ее отца властям.

Его ответ был таким черствым и жестоким. Он даже предположил, что в прошлом она дала Раштону какую-то надежду. И намеренно погасил теплые чувства к ней и не позволил страху завладеть им. А разве, не этого он боялся больше всего? Одна только мысль, что Ребекка может покинуть его и уйти к другому мужчине, вызвала у него горячее желание проломить кулаком стену.

Приложив руку ко лбу, он постарался прийти в себя. Дошел до своей спальни и только тогда осознал, что это будет первая ночь в их семейной жизни, когда они не будут любить друг друга.

Глава 22

«Дорогой дневник, как я всегда знала, однажды это должно было случиться. Я обречена. Возможно, это наказание, которое, как: я боялась, непременно настигнет меня за мои грешные мысли и желания. За греховные удовольствия, которых я искала, а также потому, что я отдала свое девичье тело человеку, который не был моим мужем.

Но разве не имело значения то, что я любила его всем сердцем – что я была готова умереть за него, как готова и сейчас?

Но что сейчас значит любовь, когда меня тащат к алтарю и насильно выдают замуж за другого человека? Через час отец придет за мной, и из грязной лондонской гостиницы меня поведут в церковь.

А что с Джессом? Жив ли он? Два дня назад мои братья избили его у меня на глазах и увели куда-то. Куда, Господи, куда они могли увести его?

Пожалуйста, Господи, я сделаю все, если ты только сохранишь ему жизнь. Я выйду замуж за этого человека и раскаюсь в моих грешных желаниях, только чтобы мой дорогой Джесс остался жив».

Ребекка захлопнула дневник и подумала, не дать ли его Девону, предварительно отметив следующую страницу из-за сходства с ее собственным положением. Если бы только муж смог поверить, что подобная любовь действительно существует в мире. Если бы только…

Но она не отнесет ему эту тетрадь, хотя бы потому, что ей не разрешили покидать спальню. И что самое важное, она не хотела видеть мужа. Она была слишком рассержена. Муж обращался с ней как с преступницей, хотя именно ей угрожали и именно с ней дурно обращались.

Если кто и заслуживал гнев ее мужа, так это мистер Раштон. Ведь он старался разрушить их брак ради собственных эгоистических амбиций, а Ребекке ничего не оставалось, кроме как беспокоиться за отца и жить с мыслями о том, что вся ее предыдущая жизнь была ложью – что все эти годы она жертвовала своим счастьем ради убийцы.

Но нет, этого не может быть. В это невозможно было поверить. Одна мысль об этом была невыносима.

Неужели ее муж полностью лишен чувства жалости? Неужели не сознает опасности, которая ей угрожает, не понимает, в каком смятении она пребывает сейчас?

Наверное, он не любит ее по-настоящему, предположила Ребекка, и сегодня вечером он доказал, что не слишком отличается от мистера Раштона. Она была его собственностью, вещью, он подавлял ее и контролировал, потому что возникла опасность его непререкаемой власти над ней. Он приказал ей не покидать дворец, сделал ее в конце концов своей пленницей.

Когда Девон проснулся на следующее утро, в голове его царил сумбур. Он так и не решил, что и как надо делать. Время шло, а он лежал в постели, глядя в потолок. Положим, он не станет ничего предпринимать и позволит разоблачить отца Ребекки. Ребекка могла не согласиться с этим планом, но если ее отец виновен в каком-то гнусном преступлении, то только справедливо, что он предстанет перед судом.

С другой стороны, если он невиновен, правда в конце концов все равно восторжествует. Разразится скандал, это неприятно, но по крайней мере у Раштона не будет больше власти над ними, а Ребекка будет в безопасности здесь, в Пембрук-Пэлас.

Девон посмотрел в окно. Небо прояснилось. На рамах висели капли дождя, свидетельство семейного проклятия, что его отец, несомненно, примет близко к сердцу. Приехавший накануне доктор Томас в какой-то степени помог им. Он провел около часа с отцом Девона, после чего поговорил с матерью, высказав свое мнение по поводу психического состояния герцога.

Доктор отметил глубокую сосредоточенность своего пациента на прошлом, включая далекое детство, его своеобразный взгляд на историю, уходящую в глубь зеков вплоть до периода роспуска монастырей. Насколько смог установить доктор Томас, герцог верил, что проклятие исходит от одного из монахов аббатства Пембрук и что призрак того монаха до сих пор бродит по коридорам дворца.

Доктор пообещал приехать еще раз через несколько дней, чтобы продолжить обследование. Он сказал герцогине, что, если семья пожелает, он сможет дать рекомендации, чтобы новое завещание было признано недействительным по причине умопомешательства отца. Для этого, однако, необходимо официальное освидетельствование его безумия.

Девону и остальным членам семьи потребуется время, чтобы рассмотреть более широкие последствия подобных действий, к тому же они ждали ответа от Гаррета.

Но нынче не это волновало Девона. Его первой мыслью было поговорить с Ребеккой и вместе решить, что делать.

Он встал с постели, оделся без помощи камердинера, вышел из спальни и пошел по тихому дворцу. Прошел мимо горничной с метелкой из перьев, которая, казалось, очень удивилась, увидев его в такой ранний час, и быстро прижалась к стене.

Девон завернул за угол и увидел слугу, шагавшего взад и вперед перед дверью спальни жены. Завидев Девона, молодой человек остановился.

– Доброе утро, – поздоровался Девон.

– Доброе утро, милорд.

Девон постучался в дверь. Ответа не последовало. Он постучался снова, на этот раз громче. Опять никакого ответа.

– Никто не приходил и не уходил после моего ухода?

– Меня поставили здесь только час назад, милорд, но, как я понял, ночью все было спокойно.

Девон повернул ручку, но дверь оказалась заперта. Он стал стучать изо всех сил, сердце его вырывалось из груди, паника охватила все его существо. Неужели она сделала глупость и воспользовалась секретными проходами, чтобы покинуть дворец?

Он повернулся к слуге:

– Возьми ключи у миссис Каллаган. Быстро!

– Да, милорд. – Молодой человек побежал к лестнице, пока Девон в нетерпении остался ожидать его. Минуту спустя домоправительница вместе с лакеем появилась у двери.

Миссис Каллаган перебирала ключи.

– Доброе утро, лорд Готорн, – сказала она, словно ничего не случилось. Быстро вставила нужный ключ в замочную скважину и открыла дверь.

Девон вошел в спальню Ребекки. Комната оказалась пуста, хотя постель была смята. Он подошел к гардеробной и заглянул внутрь, но там тоже никого не было. Посмотрел на портрет на стене. Он был слегка отодвинут.

Куда она ушла? Если она покинула дворец, как он отыщет ее? И помоги Господь, чтобы она не встретилась с Раштоном наедине и не поддалась его требованиям. Если это случилось, так это только его вина. Ведь он не предложил ей ни помощи, ни поддержки, больше того, заставил почувствовать себя пленницей.

Девон вышел в коридор, где в ожидании стояли лакей и домоправительница.

– Помогите мне разыскать жену, – попросил он. – Если вы найдете ее раньше меня, скажите, что я хочу поговорить с ней в моем кабинете.

– Конечно, лорд Готорн.

Девон обходил одну комнату за другой. Заглянул в библиотеку, галерею, столовую, салон и в каждую из гостиных, но ее нище не было.

С возрастающим ужасом он направился вверх по лестнице к кабинету в надежде, что домоправительница привела ее туда, но комната была пуста, как и все остальные. Неужели ушла? Конечно, он был чересчур груб с ней вчера вечером, черт его дернул. Но ведь не может же она быть такой глупой и опрометчивой, чтобы уйти, ничего никому не сказав…

А если ушла? Если он потерял ее?

Девон бросился вниз по ступеням, чтобы найти домоправительницу, но встретил лакея с кофейником на подносе.

– Кто-то уже встал в этот час?

– Да…

Девон повернулся, побежал в обратном направлении и ворвался в комнату. Боже, она была там – его драгоценная, очаровательная, непутевая жена, ради которой он готов на все. Она сидела с книгой за покрытым белой скатертью столом, уже одетая в дневное платье солнечного желтого цвета с отороченным кружевом вырезом, и выглядела совершенно невозмутимой.

Никогда еще не испытывал он такого облегчения, как сейчас. Если бы с ней что-то случилось… Если бы он потерял ее…

И что? – спросил он себя, нахмурившись. Что бы он сделал?

Бесполезно было отрицать, что, несмотря на все его усилия не влюбиться отчаянно и безнадежно в жену, несмотря на попытки сосредоточиться на своих обязанностях, а не на сердечных делах, – его сердце было разбито и брошено к ее ногам.

– Где ты была? – спросил он, пытаясь справиться с паникой, пронизывающей все его существо. – Я искал тебя повсюду.

Ребекка нахмурилась и опустила книгу.

– Ты плохо объяснил, Девон, зачем поставил слугу у моей двери. Чтобы не впустить нежеланных гостей или удержать меня? Согласись, сама идея не позволить мне покидать комнату была во всех отношениях оскорбительной. Неужели ты мог хотя бы на минуту подумать, что я убегу ночью и подчинюсь попыткам мистера Раштона шантажировать меня? – Она стукнула кулачком по столу. – Ты, должно быть, забыл, что у меня есть собственная воля, Девон. Меня не заставишь делать то, чего я не желаю.

В этот момент вошел слуга с подносом. Увидев огонь, полыхающий в глазах Ребекки, и ее сжатый кулак на столе, он немедленно ретировался.

Девон почувствовал, что у него перехватило дыхание от беготни вверх и вниз по лестницам. Все утро он пребывал в замешательстве, не обнаружив ее в спальне и почувствовав, что сердце его отнюдь не так неуязвимо и глухо, как он предполагал.

И вот теперь он выслушал впечатляющую тираду Ребекки… И понял, что побежден, покорен, обезоружен. Это было ясно, как дважды два.

– Извини, если непонятно объяснил, – сказал он. – Слуга был нужен для того, чтобы не впускать непрошеных гостей. А ты, разумеется, можешь свободно перемещаться по всему дворцу.

Она откинулась на спинку стула и выглядела удовлетворенной, услышав его заявление, хотя это и была откровенная ложь с его стороны. На самом деле он хотел держать ее взаперти, потому что опасался, что она захочет спасти отца и уйдет, не сказав ни слова. Уйдет одна, без него. А если бы он оказался рядом, то какова была бы его роль? Защитить ее? Быть ее героем? Придушить Раштона? Девой приблизился к столу:

– Пора обсудить, что делась в сложившейся ситуации.

– Ты действительно хочешь обсудить это со мной? – спросила она с насмешкой в голосе. – Не собираешься один принять решение и потом лишь сообщить мне о нем? Если вообще планируешь предпринять что-то…

Он понимал, что заслужил столь открытую враждебность. До сегодняшнего дня он не сочувствовал ее проблемам. Был целиком поглощен собственными страхами и опасениями. И все еще продолжал думать о них.

Девон также понимал, что не в состоянии управлять своими чувствами. Он мог держать под контролем только свои слова и действия. Но ведь и его жена имела право ждать от него не только сочувствия, но и реальной помощи, поддержки.

– У меня есть предложение, – сообщил он, – как нам следует действовать.

Он взял стул и сел напротив нее. Слуга вернулся, поставил кофейник на буфет, затем вошли другие слуги, расставив на столе тарелки с утренним завтраком.

Как только они вышли, Ребекка наклонилась к мужу.

– Я вся внимание.

Девон тоже наклонился вперед:

– Ты сказала, что Раштон хочет видеть тебя на пороге своего дома сегодня в полночь.

– Да, это его условие.

– Ты там и будешь, – сказал он. – Я сам доставлю тебя туда и буду рядом, когда ты постучишь в дверь.

Она нахмурилась:

– А потом?

– Этот человек думает, что власть в его руках, потому что мы не знаем его карты. Мы должны действовать решительно и выбить их у него из рук.

– Каким образом?

– Пользуясь информацией. Мы должны узнать, что сделал или не сделал твой отец. Лжет Раштон или нет.

Какое-то мгновение Ребекка сидела неподвижно, затем встала, подошла к буфету и молча налила себе чашку кофе. Потом она повернулась к мужу:

– А если не лжет? Если это правда? Если отец виновен в чем-то?

– Ты подозреваешь его?

Ребекка ответила не сразу.

– Все, что мне известно, это что у Раштона есть записка о браслете. Этот браслет каким-то образом связан с отцом. И еще записка. Раштон заявляет, что она была написана жертвой, Сереной Фуллартон.

– Ты видела эту записку?

– Да. Раштон также сказал, что эта женщина похоронена в имении отца – с браслетом на руке.

Девон откинулся назад и глубоко вздохнул.

– Я кое-что тебе не рассказала, – призналась Ребекка. – Но если мы встретимся с мистером Раштоном сегодня ночью, ты должен, знать все.

– О чем ты?

– Вчера он предупредил меня, что, если я не исполню то, что он требует, он не только разоблачит отца, но и устроит так, что с тобой или другими членами твоей семьи произойдет несчастный случай… со смертельным исходом.

– Так что, он угрожал не только тебе, но и моей семье?

– Да.

Девон почувствовал, как в сердце его закипает гнев. Он скомкал салфетку и встал:

– Собирайся. Мы немедленно, уезжаем из дворца, и пусть Господь поможет Раштону, когда мы наконец встретимся.