Текст книги "В моих безумных фантазиях"
Автор книги: Джулиана Маклейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
Глава 15
Ребекка постаралась избавиться от тягостного чувства в душе. Она все сломала, испортила. Девон разочаровался в ней, сейчас она потеряла для него все свое очарование. И это была целиком ее вина. Ей давно следовало рассказать все ему. Она не должна была появляться здесь с планами завлечь его в брачные сети, словно сбившаяся с праведного пути беженка. Она не должна была заниматься с ним любовью прежде, чем были даны обещания. Поступив так, она действительно вынудила его предложить ей руку.
Она подошла к скамейке и присела на нее, сложив руки на коленях. Она предположила, что в одном Девон прав – они не знали друг друга как следует. Может быть, она была влюблена в героя своих фантазий – потому что во всех ее романтических грезах они всегда были только двое, словно внешнего мира не существовало вовсе.
Его действительно не существовало, пока она уединенно жила в доме отца, огражденная от опасностей, уютно закутанная в свои девичьи грезы. Единственный раз возникла угроза ее мечтам, когда она узнала от отца, что должна выйти замуж за мистера Раштона.
И с того момента, как она приехала сюда, она всегда ощущала себя единственной женщиной в жизни Девона.
Он заставил ее почувствовать это своей внимательностью и постоянным флиртом. Они никогда не обсуждали его личную жизнь до ее появления здесь, как и то, что он делал в Америке целых три года. Они словно жили под стеклянным колпаком. Все, что она знала – это что он тоже мог быть помолвлен или даже женат. Возможно, что он до сих пор любит эту женщину, о которой упомянул и которая теперь была мертва. И может быть, это была величайшая любовь в его жизни, и он всегда будет любить ее. Ей едва не сделалось дурно от этой мысли, Девон сел рядом с ней на скамейку, затем заговорил со странной ноткой удовольствия в голосе, словно ему доставляло радость доказать, насколько она ошибалась в нем.
– Женщина, о которой я говорю, была невестой Винсента, – начал он.
Невеста Винсента. Тягостное ощущение в душе нарастало.
– И она умерла, – сказала Ребекка.
Девон кивнул.
– Именно поэтому вы не ладите?
– Это слишком мягко сказано, Мой брат презирает меня, и у него есть на то основания. Вот почему я не могу ненавидеть его в ответ, несмотря на все его попытки вызвать во мне это чувство.
– Какие у него причины презирать тебя? Что случилось?
Девон взглянул прямо на нее и заговорил голосом, полностью лишенным эмоций:
– Его невеста Мэри Энн была влюблена в меня. Ребекка судорожно сглотнула и сжала руки так сильно, что почувствовала, как ногти, впились в ладони.
– Это случилось до его помолвки или позже?
На какой-то момент он задумался.
– Я узнал об этом только после помолвки. Полагаю, это довольно запутанная история, потому что в нее были замешаны мы трое. Отец Мэри Энн был давним другом нашего отца, и мы знали ее с детства, часто играли вместе в замке! Винсенту она всегда нравилась, и мне это было известно. Она любила постоянно докучать мне и мучить меня, но до последнего времени я не задумывался над тем, что это значило.
Он замолчал и посмотрел в сторону, словно вспоминая какие-то моменты из прошлого, из детства, которые прояснились лишь годы спустя.
– Как она умерла? – спросила Ребекка, пытаясь вернуть мужа назад к трагическому эпизоду.
– Это случилось за неделю до их свадьбы, – ответил он. – Она прислала мне письмо.
– Раскрывая свои чувства?
– Она писала, что не может выйти замуж за Винсента, потому что искренне любит именно меня, любила всегда. Она намеревалась отменить их свадьбу и просила меня встретиться с ней в шалаше за озером, где мы играли в прятки, когда были детьми. Я поскакал туда, чтобы убедить ее, что она совершает огромную ошибку – что ей будет лучше с Винсентом, который любит ее, а я нет. Но это было ложью. Когда я приехал к шалашу и оказался с ней наедине, я почувствовал, что меня тянет к ней, что меня захватила чудовищная страсть.
– И что там произошло?
Девон глубоко вздохнул.
– Я вернул ей письмо и сказал, что вместе мы никогда не будем. Она рыдала и молила ответить ей взаимностью. Я проявил слабость и обнял ее.
Он опустил голову, и Ребекка почувствовала, что дело обстояло еще хуже, чем он уже рассказал.
– Вы занимались любовью?
Долгое время он хранил молчание.
– Произошло то, что не делает мне чести. Но когда я осознал, что происходит, я тут же положил этому конец. Она буквально потеряла рассудок и была крайне смущена, когда я предпринял попытку вернуть ее брату.
– Предпринял попытку? – Ребекка нахмурилась.
Он встал и отошел от нее, но она не поднялась со скамейки. Она терпеливо ждала, когда он вернется.
Мгновение спустя Девон вернулся и снова сел рядом с Ребеккой.
– Шалаш был оборудован на дереве, она стала спускаться вниз по лестнице, наступила на юбку, упала на землю и повредила лодыжку.
– Но это ведь не твоя вина, – сказала ему молодая жена, ожидая услышать суть происшедшего.
– Я понимаю, – ответил Девон. – Я сделал все, что мог. Помог ей подняться, снес вниз по тропинке и усадил ее перед собой на лошадь. Мы направились ко дворцу. Она испытывала сильную боль и торопила меня. И все это время обнимала меня за шею, плакала и говорила, что любит меня, что я самый замечательный человек из всех, кого она знала, и что она уверена – я буду заботиться о ней лучше, чем кто бы то ни было, включая Винсента. – Он замолчал. – Эти слова будут преследовать меня всю жизнь.
– Почему?
– В тот момент я хотел освободиться от нее. Самым большим моим желанием было поскорее вернуться во дворец и передать ее брату, затем повернуться и исчезнуть из их жизни. Мне важно было, чтобы она простила меня и поняла, что Винсент лучше. Он любил ее, был предан ей и не хотел ничего другого, кроме как сделать ее счастливой каждый день до конца своей жизни, в то время как я никогда не помышлял жениться на ней. Почему она предпочла меня? Зачем я, пусть невольно, поощрил ее чувства ко мне? Поэтому я выбрал самый короткий путь к дому. Пришпорил Пепла, направил его в сторону от дороги через лес и через хребет. Но прежде мне следовало хорошенько подумать.
– Почему?
– Холм был скользким из-за грязи после весенних дождей. Как можно было забыть об этом? Я понимал, что рискую, и все же двигался вперед. Даже когда Пепел начал сопротивляться моим командам, я приказал ему идти вперед. Все, что я чувствовал в тот момент, было нетерпение, сознание вины и желание поскорее доставить Мэри Энн брату. Но мой конь споткнулся, после чего и он, и я потеряли контроль над ситуацией. Мы трое начали скользить вниз по холму по грязи и наносам, потом Пепел резко затормозил и в тот же момент мы по инерции кувырком полетели вниз. Моя нога запуталась в стремени. Мэри Энн цеплялась за меня, и я стал свидетелем того, как Пепел перекатился через нее, подмяв под себя ее тело. Потом он съехал на мою ногу, и сломал ее.
Ребекка почувствовала, как у нее сдавило горло.
– Ужасно!
– Это был самый кошмарный день в моей жизни. Но этим все не кончилось. Я потерял сознание, а когда очнулся, Пепел извивался на земле рядом со мной, с переломанными конечностями. Он жалобно ржал от боли в скользкой грязи, а Мэри Энн лежала ничком, бездыханная. Я должен был едва ли не ползком преодолеть весь путь обратно ко дворцу со сломанной ногой, чтобы предстать перед отцом и братом. С огромным трудом мне это удалось. Я рассказал им, где найти девушку, и потерял сознание.
– Ты объяснил Винсенту, почему был с ней?
– Нет. Достаточно было того, что я находился с ней наедине в лесу.
– Но ты сказал брату, что пытался разубедить ее? Что просил ее забыть тебя и выйти замуж за него?
– После того как он вернулся, выполнив мучительную миссию – принести ее тело, да, пытался, но он слишком хорошо знал меня. Он увидел вину в моих глазах.
– А твоя лошадь?
– Винсент пристрелил ее, после того как прочитал письмо, которое я вернул ей. Оно было в кармане платья Мэри Энн.
Ребекка слушала эту жуткую историю с непрерывной, настойчивой барабанной дробью в ушах. Теперь она понимала, почему Винсент с такой горечью воспринял возвращение брата и почему был таким тихим и угрюмым во время их свадебной церемонии. Ей также стало понятно, почему Девон покинул Англию три года назад и оставался за границей так долго. Он винил себя за то, что случилось, и не мог смотреть в лицо своим близким.
– Все это очень трагично, – сказала она мужу. – Так жаль, что это случилось с тобой.
– Это случилось не со мной, – ответил он. – По крайней мере я жив и рассказываю тебе об этом.
– Но ты не можешь винить себя за смерть Мэри Энн. Это был несчастный случай. Не твоя вина в том, что она упала с лестницы и повредила лодыжку или что Пепел поскользнулся в грязи.
– Но именно я принял решение сократить путь, хотя знал, что это опасно. Все, о чем я думал, – это о своем собственном эгоистическом желании поскорее снять ее со своей лошади. – Он снова посмотрел на жену: – Во время пути она твердила, что я – ее герой. И как же она была неправа.
Ребекка поерзала на жесткой скамейке.
– Теперь я понимаю, почему ты почувствовал необходимость рассказать мне сегодня об этом и почему так рассердился, узнав о моем положении. Ты считаешь, что это единственная причина, почему я здесь? Да, я нуждаюсь в твоей защите. А после всего, что ты мне рассказал, ты не хочешь отвечать за другого человека, брать на себя обузу.
Голос Девона был сухим и хриплым.
– От меня ожидали этого всю жизнь, и нелегко было нести этот груз. Груз, о котором я никого не просил. Этого родные, казалось, не понимали. Не понимали, что я не хотел быть главой семьи. Я не просил, чтобы меня родили первым.
– Но ты и правда глава семьи. Пусть пока не формально, а на деле. И это не имеет ничего общего с тем, что ты родился первым, – проникновенно сказала ему Ребекка. – В тебе что-то есть такое, что вызывает доверие и надежду у окружающих.
– Ошибочные.
– Нет. Мэри Энн была права. Ты – необыкновенный. И в то же время очень человечный. К тебе невольно тянутся люди.
Девон смотрел на нее какое-то мгновение, затем заговорил решительным голосом, лишенным нежности и теплоты:
– Твой отец выглядел очень расстроенным, узнав о нашем браке, – сказал он. – Это странно, принимая во внимание мое положение в обществе, Следовало бы ожидать, что он обрадуется. Разве удивительно, что мне хочется узнать о человеке, который считал себя твоим будущим мужем? Твой отец как-то зависит от него?
– Нет, насколько мне известно, но это очень злобный человек. У него устрашающая манера вести себя. Полагаю, именно поэтому мой отец всегда побаивался его. Настолько, что даже не мог отказать ему в абсурдном требовании сделать меня его женой. Отец специально приехал сюда, чтобы найти меня и увезти домой. Готова поспорить, он был обескуражен, узнав, что не может сделать этого. Он боится.
Девон прищурился.
– Теперь ты моя жена, Ребекка. – Он встал. – И этот человек, который запугал твоего отца, не запугает меня.
Ребекка взглянула на мужа, такого высокого и мужественного, снизу вверх. «Ну вот, видишь, – хотелось ей сказать. – И ты еще удивляешься, почему люди чувствуют себя и безопасности рядом с тобой?»
– Предлагаю тебе прямо сейчас написать отцу и спросить, нужна ли ему помощь в общении с этим трудным соседом. Если этот человек имеет какую-то власть над ним, мне хотелось бы узнать об этом.
– И мне тоже. – Ребекка поднялась. – Мне жаль, Девон, что я не рассказала тебе всего раньше. Я вовсе не собиралась испортить наши отношения. Надеюсь, ты простишь меня.
В голубых глазах Девона не было теплоты.
– Что сделано, то сделано. Теперь мы женаты.
– Но ты простишь меня? – настойчиво спросила Ребекка.
Он предложил ей руку.
– Полагаю, у меня нет иного выхода. Мы связаны навеки, пока смерть не разлучит нас. Так что будем держаться вместе.
Эти слова были произнесены, чтобы забыть неприятный разговор. Но Ребекка с отчаянием поняла, что их брак не являет собой союз радости, страсти и любви. Эти добрые чувства разбились, и теперь для него их отношения стали просто еще одной тягостной обязанностью.
И возможно, он уже пожалел, что не выбрал леди Петицию вместо нее. Она наверняка не разочаровывала бы его так сильно.
Глава 16
Девон молча проводил Ребекку в зал для приемов, хотя опасался продолжения свадебных торжеств. Сегодня он наговорился вдоволь и не верил, что способен надеть на лицо улыбку ради гостей. Ему это удавалось до прибытия отца Ребекки, но теперь вряд ли он сможет изображать радость и счастье. Особенно после того, как узнал, что Ребекка прибыла сюда, потому что считала его своим героем, и что; она была помолвлена с другим человеком и скрыла это 6 т него. Не говоря уже о том, что он вернулся к мучительным воспоминаниям о Мэри Энн и снова пережил тот проклятый день в лесу.
Он начал думать, что отец прав. Возможно, этот дворец был проклят. Казалось, никому не суждено было испытать здесь счастье. Быть раздразненным счастьем – да, но только очень ненадолго, пока оно не было торопливо украдено каким-то злым гением.
Неожиданно Девон вспомнил горькое предупреждение леди Летиции: «Вы выбрали в жены не ту женщину. И я готова поспорить на бриллиантовую тиару моей бабушки, что в один прекрасный день вы пожалеете об этом».
Ему было невыносимо думать, что она оказалась права, что он совершил серьезную ошибку, не выбрав ее. Однако, несмотря ни на что, верить этому не хотелось.
Вскоре они вернулись к гостям. К Девону немедленно направился отец, рядом с которым вышагивал мистер Бисли, толстый деревенский банкир. Они оглушительно хохотали, радостные, как пара довольных собой бездельников. Однако прежде чем они приблизились, к нему подошла мать, спрашивая, может ли она на несколько минут забрать Ребекку и других леди в оранжерею, чтобы показать им орхидеи.
Естественно, Девон согласился, затем повернулся к отцу и мистеру Бисли, который раскачивался взад и вперед, явно не совсем трезвый, хотя еще не наступил полдень.
– Сын мой! – воскликнул отец. – Наконец-то ты женился. Пойдем с нами, у нас для тебя кое-что есть.
С озорным старческим смехом эти двое вывели Девона из гостиной и повели через огромный холл по южному коридору и по ступеням вверх в кабинет отца. Всю дорогу они посмеивались и подшучивали, поздравляя Девона с выбором невесты и его розовым будущим, слегка подталкивая его под ребра и напоминая о долге мужа, который он должен выполнить в первую брачную ночь. Он делал все возможное, проявлял максимум терпения, чтобы ублажить их и не раскрыть своего мрачного настроения.
Они вошли в кабинет, закрыли за собой дверь, и мистер Бисли проковылял, словно широкая наполненная водой бочка, через комнату к книжной полке позади письменного стола.
– Я кое-что принес для тебя, – сказал он, достав оттуда маленькую коробочку. – Это мой свадебный подарок.
Девон кинул быстрый взгляд на отца, который с интересом смотрел на коробочку.
Бисли поставил ее на стол и поднял крышку, достав из коробочки плоский камень с каким-то изображением. Девон посмотрел более внимательно и обнаружил малопристойное изображение сексуального акта – мужчины, балансирующего позади женщины, стоящей на руках и коленях, его непомерно огромная эрекция была размером со ствол дерева. На них падали острые солнечные лучи.
– Это камень плодородия, – пояснил Бисли, пьяно покачиваясь. – Если ты положишь его под подушку сегодня ночью, это принесет тебе удачу и зародит ребенка в чреве твоей невесты в ту же ночь, как ты лишишь ее девственности.
«Для этого уже слишком поздно», – подумал Девон. Бисли захихикал и снова толкнул Девона под ребро:
– Ты смекалистый малый, не так ли? Думаю, ты оценишь эту штуку.
Девон поднял брови, взял плоский камень и повертел его в руках.
Бисли, который явно получал удовольствие, уверенно помахал пальцем:
– Это могущественная вещь, мой мальчик.
Девон вновь посмотрел на отца, который потянулся за камнем и теперь держал его в руках, словно драгоценную семейную реликвию.
– Бисли, ты молодец, что принес сюда эту вещь, – сказал он, – Она пойдет на пользу дворцу.
Бисли взорвался от смеха.
– Думаю, что молодой человек будет единственным, кто пожнет его плоды, – проговорил он. – Ведь его ждет брачная ночь и все такое прочее.
Девон глубоко вздохнул, не желая замечать игривого поддразнивания гостя, потому что знал – у того и в мыслях не было обидеть его.
– Спасибо, Бисли, – поблагодарил он. – Я ценю ваше остроумие. – Он повернулся к отцу и проговорил со значением в голосе: – Хотя никогда не верил в предрассудки.
Герцог взглянул на сына, разочарованно сдвинув брови.
Мистер Бисли в своем подпитии не заметил неудовольствия друга. А тот, слегка насупившись, проговорил:
– Я тоже лишен суеверия, когда дело касается разных амулетов. Это просто чтобы позабавить тебя, сынок. Обещай мне хотя бы раз испробовать его, и, может быть, это позабавит твою невесту. Покажи ей его, и она по крайней мере будет знать, чего следует ожидать, – Он взял в руки камень и принялся внимательно изучать совокупляющуюся пару, указывая на чудовищный инструмент удовольствия мужчины. – С другой стороны, это может заставить ее с криком выбежать из спальни. – Он похлопал Девона по спине и снова засмеялся. – А не вернуться ли нам в гостиную? Помню, что оставил мой бокал с бренди на подоконнике.
– Идите вперед, – попросил Девон мистера Бисли. – Мне нужно поговорить с отцом наедине.
– Да, понимаю, отец и сын должны вместе заглянуть к будущее и все такое прочее. Я оставляю вас вдвоем, чтобы вы вместе выпили. – Бисли направился к двери. – Еще раз поздравляю тебя, мой мальчик. Семья гордится тобой. Как только за ним захлопнулась дверь, Девон положил камень обратно в коробочку и закрыл крышку.
– Я пошлю его сегодня в твою спальню, – сказал его отец. – И ты должен воспользоваться им сегодня же ночью. Беру с тебя слово.
– Не могу обещать тебе ничего подобного, отец. Какая-то суеверная чепуха. Эта безделушка не имеет магической силы. Я снова прошу вас забыть о глупой вере в семейное проклятие.
Герцог расправил плечи:
– Я думал, ты тоже веришь в это.
Девон покачал головой:
– Нет. Я очень ясно выразил свое мнение на сей счет.
– Но ты сделал так, как я просил, и выбрал невесту. – Он помахал рукой в сторону окна: – Посмотри. Сегодня выглянуло солнце. Думаю, этого достаточно, чтобы убедить тебя.
– Это лишь совпадение, и ничего больше. Солнце должно было засверкать рано или поздно. Дождь не мог продолжаться бесконечно.
– Прекрасно мог, – возразил отец, – и он продолжался бы, если бы ты не внял моим предупреждениям. Но слава Богу, ты прислушался к ним. Ты поступил хорошо, женившись на этой девушке именно сегодня. Солнечный свет – наша награда. Ты, право, осчастливил меня.
– Осчастливил достаточно для того, чтобы вы вернулись к первоначальному варианту завещания? – подчеркнуто многозначительно спросил Девон.
Отец нахмурился:
– Нет.
– Но если вы хотите внука, я обещаю вам его. Я уже доказал мое желание остаться здесь и выполнить мой долг перед семьей, женившись. Нет необходимости остальным жениться против их желания. Дайте им хотя бы время.
– Я уже говорил тебе, времени нет. Потоп вот-вот наступит.
Девон постарался скрыть свое разочарование.
– Единственный исход – это несчастье для всех ваших детей, если вы заставите их подчиниться вашим смехотворным требованиям.
Девон понимал, что сейчас последует. И не ошибся. Герцог ударил ладонью по столу:
– Они не смехотворны! И я не изменю свое завещание!
Девон потер рукой лоб. Господи, помоги ему в разговоре с отцом. Говорить с ним было все равно что беседовать с каменной стеной.
Девон глубоко вздохнул и сосчитал до десяти, затем попытался обратиться к милосердию отца, если только тот обладал им. Он не проявил сострадания к нему, Девону, три года назад, когда хирург вправлял ему ногу.
– Семья пережила трудные времена, отец. Особенно Винсент и Шарлотта. Они заслужили право быть счастливыми.
– Шарлотта здесь ни при чем. Она может выскочить замуж хоть завтра, хоть никогда. Меня это не волнует.
«Потому что она не одной с вами крови».
– Тогда вас не волнует и судьба Гаррета, – указал Девон, впервые открыто говоря с отцом о подлинном отцовстве близнецов.
Лицо герцога побагровело от неожиданности, но Девону это было безразлично. Время хранить скелеты в шкафах прошло. Если оставалась возможность освободить от безумного отцовского требования хотя бы одного брата, он непременно воспользуется ею.
– Нет, – ровным голосом ответил его отец. – Мальчику нужно научиться ответственности. Он – мой позор. Делает все, что хочет, якшается с сомнительными людьми.
– Они – поэты, отец. Свободные мыслители.
– Я не выношу неповиновения. Особенно от него после того как я столько дал ему.
– Вы дали ему ваше имя и крышу над головой. Вот и все.
– Черт побери. Мое имя дорогого стоит! – закричал герцог. – Также как и твое, когда станешь герцогом.
Все еще не желая сдаваться, Девон приблизился к отцу и положил ему руку на плечо:
– Умоляю вас, отец. Пожалуйста. Измените свое завещание. Не толкайте ваших сыновей в поспешные, опрометчивые браки. Я подарю вам внука, если вы этого желаете. Целую детскую. Можете даже считать это своим свадебным подарком мне.
Герцог смахнул руку сына.
– Нет, нет и еще раз нет. Я уже сделал тебе подарок.
– Серебряный чайный сервиз.
– Новехонький. А ты заметил рисунок узора? Маленькие дубки. Их сотни на чайнике, молочнике и сахарнице.
Его глаза прояснились, и голос звенел от удовольствия. У Девона упало сердце, потому что он понял, что разум отца скачет и уходит от темы. С обсуждением наследства было покончено.
– Я никогда не видел подобного сервиза, – продолжил отец. – А ты? Правда, джентльмен не обращает внимания на подобные вещи, – сказал он со смешком. – Это, несомненно, сфера женщин. Но я люблю выпить чашку хорошего, крепкого чаю. – Он оглядел комнату, словно неожиданно сконфузившись. – Который сейчас час? Еще не время для чая?
Девон в очередной раз постарался тщательно скрыть свое разочарование.
– Нет, отец. Мы только что позавтракали. Свадебный завтрак. Вы помните?
– О да, да. Осмелюсь заметить, что невеста очаровательна. – Он провел пальцем у себя под носом, глаза рассеянно бегали по комнате, – Но кто подстригает мой куст розы? Я не хочу, чтобы его оболванили.
Девон понял, что начинает привыкать к мыслительному процессу отца.
– Никто не подстригает его, отец.
– Но он уменьшается.
Девон наблюдал, как отец устремил сосредоточенный взгляд в залитое солнцем окно. Он заговорил мягким, убедительным голосом:
– Ваш куст роз прекрасно себя чувствует. Он выглядит меньше, потому что вы пересадили его на большее пространство.
– Я пересадил его?
– Да. Неделю назад. В тот день, когда я вернулся домой. Помните?
Выражение лица герцога стало напряженным, выдавая степень его сосредоточенности, затем он вздернул подбородок:
– О да!
Девона накрыла волна печали и сожаления, отвлекая его от мыслей о Ребекке. Он взял отца под руку.
– Теперь пойдемте, – сказал он. – Пора вернуться в гостиную, и там я прикажу подать вам чашку чаю. Хорошего, крепкого чаю, какой вы любите.
Они вместе вышли из кабинета.
– Ты хороший сын, Девон. Не знаю, что бы мы делали без тебя. Мы никогда бы не справились со всеми проблемами.
– Вы прекрасно справитесь со всем, – заверил он отца, впервые задумываясь, действительно ли это им удастся.
* * *
Ребекка шла по оранжерее вместе с герцогиней и другими леди, всячески пытаясь спрятать свое беспокойство, пока они осматривали редкие орхидеи и другие необычные цветы и растения. Было хорошо известно, что герцог имел страсть к оранжерейным растениям, и его увлечение нашло воплощение в этой огромной, роскошной, зеленой и насыщенной ароматами оранжерее.
– А как насчет итальянских садов? – спросила тетя Грейс, когда они медленно прогуливались вокруг бьющего фонтана.
– Да, что герцог намерен делать с садом? – спросила миссис Квинлэн. – Думаю, это будет что-то необыкновенное. Полное преобразование, я полагаю.
Герцогиня шла впереди гостей.
– Боюсь, это самый большой секрет мужа. Но верю, что… – Она замолчала, словно ей нужно было время, чтобы осторожно подобрать нужные слова. – Верю, что он собирается покорить Англию.
Леди выразили свое удовольствие яркими улыбками и лестными замечаниями.
– Если это кому-то и удастся сделать, так только вашему супругу, герцогу. Он настоящий гений, когда речь идет о красоте цветов и обо всем, что растет на земле.
– Его ум – поистине загадка для меня, – ответила супруга.
Пока гости двигались вслед за герцогиней, Ребекка замыкала процессию, выбрав собственный темп и любуясь цветами и другими растениями, потому что ей нужно было обдумать все случившееся утром.
Ее убивало не только то, что муж был недоволен ею, что она потеряла его доверие, но и то, что девушка не могла перестать думать об отце. Он не пожелал увидеть ее сегодня утром. Неужели так сильно рассержен на нее за неповиновение? Они что, стали теперь совершенно чужими?
Ребекка остановилась и потрогала листья имбирного деревца. Неожиданно на нее нахлынул приступ тоски, она вспомнила множество темных ночей, когда ребенком пугалась ветра, стучавшегося в ее ставни. В такие минуты она звала отца, и тот всегда приходил. Он подтыкал вокруг нее одеяло и сидел в кресле рядом с окном, пока она снова не засыпала. Иногда она просыпалась утром, а он продолжал дремать в кресле, свернувшись и похрапывая. Ребекка рано потеряла мать, но никогда не чувствовала себя брошенной и одинокой. Она горячо любила отца, и теперь у нее болело сердце от того, во что превратились их отношения. Он так изменился в последние годы! Его болезни, испытываемые им недомогания заставили его замкнуться в себе, стать ей чужим.
Ребекка неожиданно заволновалась, когда представила, как отец встретится с мистером Раштоном и сообщит ему, что она стала женой другого человека. Мистер Раштон не обрадуется этой новости, это она знала наверняка. Но возможно, узнав, что она вышла замуж за маркиза Готорна, он отступит и оставит ее отца в покое, потому что поймет – он не чета ее нынешнему мужу.
Или все произойдет по другому сценарию. Осознав, что теперь он родственник могущественной семьи, ее отец найдет в себе смелость проявить характер и восстанет против мистера Раштона. Как она мечтала, чтобы он стал сильным и целостным человеком – ради него самого и ее счастья тоже, потому что он вынужден до сих пор жить неподалеку от того ужасного человека.
– Ребекка! – окликнула ее герцогиня, останавливаясь, чтобы невестка догнала их.
Ребекка поняла, что отстала от других гостей, которые уже миновали джунгли из средиземноморских пальм и поднимались по каменным ступеням, которые вели из оранжереи в главную часть дома.
– С вами все в порядке? – спросила герцогиня. – Вы, кажется, задумались.
Первая мысль Ребекки была радостно улыбнуться и сказать, что все в порядке, но, взглянув в глаза свекрови, она поняла, что не может солгать.
Герцогиня взяла ее под руку.
– Пойдемте со мной, – сказала она. – Думаю, пришло время нам получше узнать друг друга.
Они направились к двери в противоположной части оранжереи, которая вела к южному саду и дендрариуму позади него.
– Посмотрим лабиринт, – предложила герцогиня. – Из-за этих дождей у вас не было возможности увидеть его.
– Я видела очень немногое здесь, ваша светлость. Но с нетерпением жду, когда смогу все обследовать. Люблю бывать на воздухе.
– Так же как и Девон. Вы составите хорошую пару.
Ребекка ответила не сразу.
– Надеюсь.
– У вас есть сомнения? – спросила герцогиня, хотя, казалось, она уже знала ответ и даже предвидела его.
– Признаюсь, есть.
Они шли по каменной дорожке к розарию.
– Это из-за того, что мой сын сказал или сделал? – спросила герцогиня. – Или это просто чувство в вашем сердце, которое вы не можете объяснить?
Ребекка вздохнула:
– И то и другое. Но полагаю, причина и в том, что мы так быстро поженились. Возможно, нам следовало подождать, чтобы лучше узнать друг друга.
Свекровь сжала ее руку:
– Могу я спросить, оказывал ли он на вас давление чтобы поскорее жениться?
– Нет-нет. Если уж говорить об этом, то спешила именно я.
Они остановились на дорожке и повернулись друг к другу лицом.
– Меня это удивляет, – заметила герцогини.
– Я даже не знала, что Девон искал жену, – объяснила Ребекка, – потому что была поглощена собственным и мечтами. И теперь стыжусь себя.
Ее свекровь наклонила голову.
– Что вы имеете в виду?
Они возобновили прогулку, двигаясь медленно, бок о бок.
– Я не собиралась рассказывать вам, потому что не хочу, чтобы вы плохо думали обо мне. Я глубоко вас уважаю, ваша светлость.
Герцогиня тепло улыбнулась ей.
– Во-первых, вам не следует больше называть меня «ваша светлость». Теперь мы одна семья, так что зовите меня Аделаидой. Во-вторых, я никогда бы не могла подумать дурно о вас. Вы просто женщина, влюбленная в моего сына. Не удивляйтесь. Это легко читается в ваших глазах. Я ни за что не поддержала бы этот брак, если бы не верила в ваши чувства.
Испытывая некоторое облегчение, Ребекка кивнула.
– Я обожаю его. Я влюбилась в вашего сына при первой же встрече, когда он помог моему отцу и мне на дороге четыре года назад.
– Мы все слышали историю о его подвиге, так что, уверяю вас, я аплодирую вашей находчивости в завоевании его сердца. Должно быть, вы говорили и делали как раз то, что было необходимо.
Ребекка подумала о дневнике, который она читала ему вслух, слегка поморщилась от своей скандальной тактики, и, конечно, предпочла не упоминать об этом в разговоре со свекровью.
– Есть кое-что еще, о чем вы не знаете, – призналась она Аделаиде, – и отчего я рассеяна сейчас. Боюсь, Девон недоволен мною сегодня.
– Почему?
– Я уже сказала, что очень хотела стать его женой – но не только потому, что боготворила его. Я влюбилась в него давно, но ни разу не покинула дом отца, чтобы что-то предпринять в связи с этим. До последнего момента, когда я была вынуждена принять решение.
– Были вынуждены?
– Да. Мой отец обещал меня в жены другому человеку.
Герцогиня остановилась:
– Полагаю, вы не любили этого человека.
– Да, не любила.
– Это был выгодный брак?
– Только для человека, о котором я говорю, – ответила Ребекка. – Он богат и владеет собственностью, но не принадлежит к сословию аристократов. Его отец некогда был преуспевающим купцом в западном Лондоне, но, как я поняла, он все проиграл. Его сын работал всю жизнь, чтобы не просто восстановить свой статус, но и превзойти его. Вот почему он хотел меня в жены.
Они подошли к лабиринту.
– Так именно поэтому вы оказались здесь, надеясь выйти замуж за моего сына, и вот почему пребывали в такой спешке?
