Текст книги "Преобладающая страсть. том 1"

Автор книги: Джудит Майкл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

Данные о проданном товаре фиксируются кассовым аппаратом, кодируются с помощью микропроцессора и с помощью телефонной сети автоматически передаются на центральный компьютер в ваш офис. Если кашемировый свитер или любой другой товар продан, он стирается из памяти основного компьютера, который дает распечатку проданного товара в каждом из ваших магазинов. Таким образом, у вас в руках накануне начала торговли ежедневно будут скорректированные списки имеющихся в каждом магазине товаров. Но, конечно, перед введением системы в действие вам надо будет провести инвентаризацию и регулярно закладывать в память компьютера сведения обо всех новых поступлениях.

Сейчас уже она изучала схему, удивленно покачивая головой.

– Замечательно. Превосходно. Когда вы сможете установить эту систему? Сколько она будет стоить? Но благодаря ей мне удастся сэкономить так много денег, что я смогу потратить на внедрение этой системы… Ну да ладно, там будет видно, – опустив свою руку ему на плечо, она спросила: – Николас, мне нужны сведения о стоимости этой системы и как скоро я ее увижу в своих магазинах?

– Для этого вы должны сами определиться в цене.

Ощутив теплоту ее рук, каждый пальчик которых горячим пламенем обжигал его, он все-таки не сдержал своей улыбки, услышав в ее голосе нотки опасения в отношении финансовой стороны дела.

– Сейчас я ничего не обещаю. Я должен поработать над тем, как скомпилировать эту систему. Проблема заключается в том, чтобы соединить записывающие магнитные устройства с телефонной системой. Никто пока не изобрел приличного способа их интеграции. Вы же не захотите, чтобы установили еще один компьютер: он слишком дорог, потребует много места и не будет обладать нужным быстродействием. А нам нужно что-нибудь небольшое, с высокой скоростью реагирования, простое, дешевое и очень надежное…

– Как бригада рабочих в Бомбее, – засмеялась Пари. – Может быть, это как раз то, в чем я нуждаюсь: моя семья сможет выслать сюда бригаду рабочих, которым я вручу авторучки и телефоны, и это будет продолжаться до тех пор, пока ты не найдешь решение, как облегчить труд дюжине, а может, и сотне рабочих.

Посмотрев на нее, он медленно исправил:

– Или пяти тысячам рабочих.

– Ну нет уж. Так много мне, пожалуй, не нужно. Мы представляем собой лишь небольшую торговую сеть… Ты говоришь правду?

– Конечно, – постукивая карандашом по столу, он рассеянно поглощал одно пирожное за другим. – Я смогу создать компьютер, в основе которого будет заложена печатная плата, выполненная под конкретный заказ. Она будет заменять сочетание множества микропроцессов. Поэтому компьютер будет иметь такие малые габариты, что его можно будет разместить в ящике письменного стола или небольшом шкафу. Нужно только подумать, как обеспечить систему питания, а затем уже взяться за программу. Необходима подходящая клавиатура, но это не столь сложно. Наконец, используем телевизионный экран, на котором будет видно, как выполняются команды…

Взглянув на Пари, он широко улыбнулся ликующей улыбкой ребенка, сделавшего грандиозное мировое открытие.

– Мы запрограммируем его таким образом, – сказал он, потянувшись за новым пирожным, – чтобы полученная из кассовых аппаратов информация хранилась на магнитной ленте, а затем передавалась на телефонные линии. В действительности все невероятно просто. Персональный микрокомпьютер с заданной ему программой. Самый дешевый и компактный на современном рынке. Возможно, еще и обладающий огромной разрешающей способностью.

Наблюдавшая за ним Пари не имела понятия о микропроцессорах, микрокалькуляторах или об изготовленных согласно требованиям заказчика микросхемах. Но она очень четко уловила такие характеристики обсуждаемого новшества, как «дешевле, компактнее, результативнее», и знала, что это не пустые слова, если их говорит человек, лицо которого сияет радостью от сделанного им открытия. Она поверила в эту идею, так же как верила и в Ника. В долине сложилось мнение, что никто, кроме Ника, не сможет справиться с этой задачей; только он способен с присущим ему мастерством внедрить новую программу; и ни у кого, кроме него, не было такого замечательно знающего электронику помощника, как Тэд Мак-Илван.

– Очень хорошо, – твердо сказала Пари. – Говори, сколько денег тебе понадобится для разработки и внедрения этих микроштук. Мне они очень нужны.

Ник, не обращая внимания на ее слова, заметил:

– Возможно, они будут выполнять и другие функции, – уничтожая очередное пирожное, он продолжал: – Если компьютер будет преобразовывать и передавать информацию, то почему бы ему не выполнить, скажем, четыре или дюжину функций? Где тут предел? А может, возможности его будут безграничны?

– Николас, – спросила Пари, – хочешь еще пирожное?

– Господи, неужели я все это съел один? – взглянув на тарелку, ужаснулся он.

– Да, один. Может, тебе еще положить пирожное или что-нибудь другое? Например, предложить обед?

– Нет, спасибо, Пари, вечером предстоит поработать над завершением одного проекта, – и он снова уткнулся в изображенную им схему. – Это новая идея, никто до этого ею не воспользовался. Конечно же, возможности компьютера небеспредельны, но я даже затруднюсь сказать, сколько функций он сможет выполнить. Мы начнем его разработку…

– Но попозже, хорошо? И прежде чем вы опять чем-нибудь займетесь, поработайте над этой платой заказчика, или как она там у вас называется. Ты возьмешься за это дело, не правда ли? Все это мне скоро очень понадобится.

– Час назад вы даже об этом не думали, – рассмеялся он.

– А сейчас я поняла, как сильно я в ней нуждаюсь, особенно в той штуковине, о которой ты вел разговор.

– Я вел разговор о малогабаритном компьютере, который спокойно уместится на вашем столе и будет выполнять те функции, которые вы ему зададите.

– Как только этот мой персональный электронный джин будет выпущен из бутылки, что еще мне понадобится?

– Не знаю, – он отвел взгляд и посмотрел в окно.

Небо было по-прежнему ясным. Стоял апрель, и кипарисы нежно шелестели листвой под дуновением теплого морского бриза.

– Мы не знаем всех возможностей создаваемых нами машин. А все зависит от этих возможностей… только от них, – глаза его застыли, глядя на небо, затем он встал. – Я возьмусь за ваш заказ в первую очередь, Пари. Обещаю.

Кивком головы она поблагодарила его. Она стояла рядом с ним, головой едва доставая до его плеча.

– Нехорошо вмешиваться в мужскую работу. Я, конечно, могу предоставить тебе помощь: нанять кого-нибудь, дать денег или чем-то помочь сама, правда, не знаю, чем. Но пойми, у меня тоже есть любимое дело, пожалуй, единственное, что у меня осталось.

Внезапно Ник вспомнил о Сибилле, которая тоже утверждала, что работа – главное в ее жизни, но отнюдь не стремилась помочь ему или кому-либо другому, вникнуть в его проблемы, просто ободрить – скорее, наоборот…

Да, ссылки на работу для нее – способ ухода от любых проблем. Несмотря на ее старания стать заботливой и любящей и на его попытки оказать ей посильную помощь в этом, он понял, что премьера новой передачи надолго внесла разлад в их семью. Начиная с этого времени, они уже не особо стремились поправить все более и более ухудшающиеся взаимоотношения.

– Извини, – сказала Пари, наблюдая за выражением его лица. – Что особенного я сказала?

– Вы тут ни при чем, – спокойно ответил Ник. – В моей голове много собственных дум. Я рад, что вы предлагаете помощь, но она вряд ли понадобится. Мы возьмемся за работу на следующее утро, – сказал он, взяв ее руку.

Она повернулась к нему лицом, и он нагнулся, чтобы поцеловать ее в лоб. Вдыхая пьянящий запах ее духов, он так остро чувствовал близость ее теплого тела, как будто бы она обнимала его, и от желания у него закружилась голова.

Когда она поднесла к нему свои слегка приоткрытые губы, Ник поднял ее на руки, целуя и так страстно желая ее, что, казалось, ничего в мире больше не существует, кроме этого желания.

Спокойно, но достаточно решительно Пари высвободилась из его объятий.

– Не надо торопиться.

И Ник почувствовал колкие нотки упрека в ее голосе, но продолжал улыбаться.

– Извините, – пробормотал он. Неистовое желание так сильно переполнило его, что он чуть не заплакал. – Обычно я не… Я действительно очень сожалею.

– О, Николас, – произнесла она.

И Ник заметил легкий кивок ее головы и нежное удивление в ее глазах и снова почувствовал прилив сил. «Мне двадцать восемь, а Пари – сорок девять лет», – подумал он. В тот момент в пылу захватившей его страсти он даже не подумал об этом, тогда это не имело ровно никакого значения, но ему было интересно знать, что так удивило ее: его юношеская порывистость или неопытность человека, впервые изменявшего супружеской верности.

«Какое это имеет значение», – тут же сказал он себе. В тот же момент его поразило другое: его готовность спокойно, без каких-либо укоров совести изменить Сибилле. Он абсолютно ничего не чувствовал. Это потрясло его настолько, что он стал еще больше заговариваться, и это сказало Пари гораздо больше, чем факт его супружества или неуклюжесть.

Сжав в своей ладони руку Пари, он промолвил:

– Я вел себя очень глупо, ты не заслуживаешь подобного обращения. Я хочу тебя любить, Пари, и я буду ждать, когда ты меня позовешь к себе. Но если бы ты только знала, как я хочу… как ты мне нужна… Наверное, я выгляжу в твоих глазах мальчишкой? – спросил он смущенно после паузы.

– Почему я должна принимать твои слова, как выпад незрелого юноши? – нежно возразила она. – У всех нас есть нужды и желания, и, однажды их удовлетворив, мы покорно ждем следующего раза.

Благодарная улыбка осветила его лицо, он высоко оценил ее тактичность.

– Я надеюсь на это. Ты мне позволишь еще приходить к тебе?

– Дорогой Николас, тебя всегда здесь рады видеть.

Он вздохнул с облегчением, потому что мог задержаться здесь еще на некоторое время и сегодня. Они будут вести беседу за обеденным столом и, возможно, проведут эту ночь вместе. Но Пари четко выразила свое желание, и он, конечно, подчинится ей. Она права, не надо торопить события. Однажды он уже сделал такую ошибку, которой можно было избежать: поспешил жениться на Сибилле, даже не попытавшись вернуть Валери. Он достаточно долго был наедине сам с собой и давно все обдумал. Он безумно жалел о том, что не смог немного подождать. Надо было…

Он постарался выбросить из головы эти мысли. Никогда раньше ему и в голову не приходило, что их брак с Сибиллой был с самого начала ошибочным. И у них были неплохие времена, когда ему казалось, что он любит свою жену. Ведь как бы там ни было, Пари не привлекала его год назад, когда он только начал работать у нее, просто тогда у них с Сибиллой все было хорошо. А может быть, тогда они были так заняты работой, что у них не оставалось времени, чтобы задумываться о том, близки или далеки они друг от друга?

– Николас, ты же говорил, что хочешь попасть домой пораньше?

– Вы правы, – он кисло улыбнулся и, нагнувшись, поцеловал ее в щеку. – Спасибо за помощь. Я позвоню и сообщу о состоянии дел с компьютером сразу после получения классификатора цен. Для этого нам понадобится несколько дней.

Покинув отделанную шелками и бархатом комнату, он поехал в Сент-Луис по побережью океана. Поездка заняла всего два часа. Вскоре день угас, уступив место ночи, и песчаные дюны, фруктовые сады и поля, засеянные легкими, как пух, артишоковыми саженцами, погрузились во тьму. Всю дорогу домой он думал только о компьютерах, об инвентарном списке и соединении магнитных записывающих устройств с телефонной системой. Размышлять обо всем этом было гораздо легче, чем вспоминать о Сибилле.

Войдя в дом, Ник застал Сибиллу и Тэда беседующими о чем-то в ярко освещенной кухне. Закрыв за собой дверь в гостиную и оказавшись в кромешной темноте, Ник услышал слова Сибиллы.

– Это говорит о том, что ничего не меняется. Шоу имело абсолютный успех – никто не осмелился отказаться от съемок. То ли у них кишка тонка, чтобы признать свою трусость, то ли они думают, что первыми открыли, что опрашиваемые – дураки, – как бы там ни было, мы получаем кипы писем.

– Наверное, не все письма с хвалебными отзывами? – вставил свое замечание Тэд.

– Какое это имеет значение! Письма говорят о том, что моя передача нашла своего зрителя. Пусть они посылают гневные письма, мы все равно им будем благодарны за это, потому что они смотрят телепередачу. Мы выбили почву из-под ног у других работающих в течение тех же тридцати минут каналов. Независимо от качества передаваемых ими передач, мы всегда их побеждаем. Хоть и хороша передача о кулинарии, но лучше «Кресла, которое хотят занять многие» нет ничего; с каждым месяцем она становится все интереснее.

– А ты что, и шоу о кулинарии подготовила?

– Да, кое-что об этнической кухне, просто чтобы показать, насколько универсальны наши передачи; а так ничего особенного.

– Много писем приходит и по поводу кулинарных рецептов, – сказал Ник, проходя в кухню. Он слегка прикоснулся щекой ко лбу Сибиллы, и она ответила ему небрежным похлопыванием по руке.

Вдруг, удивленно взметнув брови, Сибилла сказала:

– Боже Всевышний, – и, направившись следом за Ником к холодильнику, начала совершенно явно обнюхивать его жакет. – Тебе нравится запах этих духов? Слегка насыщенные, но шикарные. Полагаю, они стоят кучу денег. Работая с компьютерами, встретил случайную знакомую? Может, выпьем? Налей мне немного.

– Что тебе налить? – спокойно спросил Ник.

– Виски с содовой. Только содовой поменьше. Ты целый день провел с ней в постели или занимался бизнесом где-то на стороне?

Задвинув стул, Тэд сказал:

– Я пойду в гараж.

– Не уходи, – попросила Сибилла. – Если он водит шашни с вашими клиентками, ты должен об этом знать; в конце концов, он же твой партнер.

– Но он также и мой друг. И если он захочет посвятить меня в свои дела, то он мне сам расскажет.

Когда Тэд вышел, на кухне воцарилась мертвая тишина, которую нарушал лишь звон ледяных кубиков в наполняемых Ником стаканах.

– Ты больше о ком беспокоишься: о себе или о Тэде? – спросил он, протягивая Сибилле стакан с напитком.

– Какое это имеет значение? Ты все равно будешь, как всегда, делать то, что тебе хочется, – чуть презрительно ответила она.

– Что это значит?

– Это значит, что мы приехали в этот проклятый городишко, потому что ты так хотел; мы поселились в этой лачуге, потому что ты так хотел; мы жили рядом с этими паршивыми соседями, потому что ты так хотел. Ты знаешь, что я хочу перебраться в Нью-Йорк, и знал об этом с самого первого дня нашей совместной жизни, но ты никогда, никогда не думал о том, чтобы туда уехать. Ты хочешь остаться здесь, а остальное не имеет никакого значения.

Ник изумленно поглядел на нее.

– Ты ни разу не упоминала о Нью-Йорке с того дня, как начала работать на студии. Ты же говорила, что это очень подходящее для тебя место и что здесь ты можешь научиться многому, что позже тебе очень пригодится.

– Пригодится в Нью-Йорке. Под словом «позже» подразумевался Нью-Йорк, и тебе об этом известно.

Утвердительно кивнув головой, он ответил:

– Вероятно.

– Но я уже многому научилась. И у меня совершенно нет причин задерживаться тут.

– Не считая того, что у тебя есть муж и сын в этом городе, и я не могу уехать с тобой так сразу. Все, что мы сделали здесь с Тэдом, создало нам приличную репутацию, и поэтому нет смысла уезжать куда-либо и начинать все сначала.

– Кто сказал, что у меня есть муж? Со мной находится человек, который только и знает, что колесить по калифорнийскому побережью… будь ты проклят! И при этом ты называешь себя мужем?! Для тебя имеет какое-нибудь значение то, что мы женаты? Я даже мысли не допускала о ком-то другом с тех пор, как мы поженились! Я вижу много мужчин на работе и не хочу спать ни с одним из них! А ты приходишь домой, благоухая запахом борделя, и еще ждешь объяснений, почему я не желаю здесь оставаться. Ты видишь во мне прилипшее к тебе существо, которое никогда не задает никаких вопросов.

Ник опустошил стакан, обжигавший холодом стекла его ладонь.

– Ты не хочешь к кому-нибудь липнуть, не так ли?

Вытащив из холодильника содовую, она снова наполнила свой стакан.

– Хочешь еще немного выпить?

– Пожалуй.

– Ты весь день провел с ней в постели?

– А если и весь, то что, это сильно меняет дело?

– Меняет, – ответила она, протягивая ему стакан. – Ни одной женщине не понравится, если муж заводит любовную интрижку на стороне. Может быть, это и есть одна из причин, почему мы не можем поладить? Ты был слишком занят другими женщинами, чтобы думать обо мне. Это и есть ключ к разгадке тайны, не правда ли? Мне кажется, я имею право знать все.

Непроизвольно на губах у Ника появилась легкая усмешка.

– Не так уж часто мы требовали своего в этом браке. Ты действительно хочешь начать прямо сейчас?

– Не умничай. Ты же знаешь, что я этого не люблю. Я хочу знать, чем ты занимался сегодня.

– Беседовал о внедрении компьютеров в сеть магазинов одежды.

– Я тебе не верю.

– Я знаю. Сибилла, а если бы я сообщил тебе о том, что завтра мы уедем в Нью-Йорк, ты бы обрадовалась?

Она немного растерялась, но тут же оживилась.

– Ты знаешь, что это как раз то, о чем я мечтаю. Я не хочу оставаться здесь больше. Это захолустье находится далеко от центра настоящей жизни и не может дать мне то, чего я хочу. И тебе здесь не стоит оставаться. Все, чем ты занимаешься здесь, ты мог бы продолжить в Нью-Йорке. Ты знаешь, в Нью-Йорке находится добрая половина всех магазинов одежды. И нам будет куда пойти и чем заняться вечерами. Мы будем совершенно по-другому чувствовать себя в Нью-Йорке! Как только мы выберемся из этой ужасной дыры, все дела пойдут на лад. Мы будем так замечательно чувствовать себя, как во время медового месяца, которого у нас даже не было.

– Когда же мы будем заниматься воспитанием Чеда?

– Ой! – взмахнув рукой, сказала она. – Мы будем растить его так же, как и здесь. Елена наверняка согласится поехать с нами, они с Чедом безумно любят друг друга.

Взяв свой стакан, Ник сказал:

– Чед и я останемся здесь. Ты права в отношении дома: нам определенно нужен большой дом с двориком для детских игр и школой где-нибудь рядом. Да и «Омега» должна занять другое помещение. Но из Сент-Луиса мы не уедем, по крайней мере, ближайшие несколько лет. Я не знаю, что будет дальше, но все, что у меня есть сейчас, находится здесь, и я не собираюсь все это бросать.

– Все, что ты имеешь? Ты хочешь сказать, что если я уеду в Нью-Йорк, ты останешься здесь без жены?

– Именно так, – сказал Ник, пристально глядя на Сибиллу.

Лицо ее потемнело.

– Ты не смеешь так говорить. Мы женаты. Ты выбрал меня вместо той, другой. Я не позволю тебе разбить семью. Послушай, Ник. Мы с тобой хорошая пара, и мы нужны друг другу. У нас просто не было достаточно времени, чтобы внимательнее отнестись к нашим желаниям. Поэтому-то я и хочу уехать в Нью-Йорк. Все уладится, и мы начнем сначала, как будто мы только что встретились в колледже. Ты слышишь меня, Ник?

Он смотрел все это время в темное окно наверху.

– Нам плохо вместе, – сказал он унылым, но суровым тоном. – Ты не получаешь, и я уверен, что и раньше не получала удовольствия даже от секса. Мы не нужны друг другу. Тебе наплевать на мою работу, а мне не нравится, чем занимаешься ты на своем телевидении. У нас ничего не осталось, Сибилла, и я не вижу причин притворяться, что это не так.

– Это все из-за нее! – закричала Сибилла. – Ты занимаешься весь день любовью с этой женщиной, а затем приходишь ко мне и требуешь развода! Ты никогда раньше не говорил об этом.

– Я просто никогда раньше не думал об этом. Господи, Боже мой, Сибилла, неужели ты счастлива со мной?

– Я счастлива, когда все идет своим чередом и когда мы действительно вместе. Нам хорошо вместе, черт тебя подери, и мне нравится секс! Я обожаю заниматься с тобой любовью, и я просто не пойму, откуда ты такое выдумал.

Приблизившись к Нику, она положила руки ему на плечи и, прижавшись к нему всем телом, продолжала:

– Не делай вид, что нам никогда не было хорошо вдвоем. Нам было очень хорошо, и не раз. Ты не можешь отрицать это.

– Да… – более мягко сказал он. – Но ведь успешный половой акт – это не все, что существует в жизни.

Руки ее соскользнули вниз.

– Я не говорила, что это все, я лишь сказала…

Она вдруг поняла, что унижается перед ним. Все в ней возмутилось, и, топнув ногой, она крикнула ему в лицо:

– Я заберу Чеда! Если хочешь, можешь убираться. Но не думай, что я тебе хоть что-нибудь оставлю. Ты ошибаешься, полагая, что…

– Чед останется со мной. Даже не сомневайся на этот счет. Он будет там, где и я. Тебя мало волнует наш ребенок, ты никогда о нем не заботилась, поэтому не надо превращать Чеда в предмет торга. Если ты хочешь, я уберусь отсюда сегодня вечером и Чеда возьму с собой.

– Он останется здесь! Ни один судья в мире не позволит забрать у матери ребенка!

Ник пристально глядел на нее, не проронив ни слова. Сибилла отвечала ему тем же, вызывающе глядя на него. Затем ресницы ее задрожали, и она опустила глаза.

– Пожалуйста, – сказала она, взглянув на него снова. И он прочитал панику в ее глазах. – Ник, не покидай меня. Ты мне нужен. Всегда был нужен. Мне приятно осознавать, что ты мой муж, что мы женаты. Я просто с ума сойду от мысли, что мне придется все снова начинать одной, а меня будут окружать супружеские пары, по вечерам ожидающие друг друга дома… Останься же, Ник. Я постараюсь измениться. Просто скажи, что тебя не устраивает, и я это исправлю. Ты же знаешь, если я что-то решила, то обязательно добьюсь. Ты будешь восхищаться мною. Не отталкивай меня. Меня так часто пинали раньше, что я не вынесу этого. Не покидай меня.

– Извини, – сказал Ник уже более мягким голосом.

Услышав усталые нотки глубокой тоски в его голосе, Сибилла поняла, что его решение окончательное.

– Будь ты проклят, – тихо произнесла она. – Я обнажила перед тобой свою душу, свое чувство, почти встала на колени. Ты больше не питаешь ко мне никакого интереса, тебя больше интересует твоя новая подружка. Оба вы, ложась вместе в постель, предаете меня, ломаете мою жизнь. Будьме вы оба прокляты!

Ник начал было объяснять, что он вовсе не спал с Пари, когда вдруг его неожиданно осенило: Сибилла не имела в виду Пари, она говорила не о настоящем, а о прошлом. И он замолчал.

Сжав губы, Сибилла продолжала:

– Ты оплатишь мою поездку в Нью-Йорк и мое проживание до тех пор, пока я не найду там работу. А когда устроюсь, я заберу Чеда.

Ник понимал, что это была лишь отговорка: не могла же она признаться себе или ему в том, что она не нуждается в Чеде, особенно там, в Нью-Йорке. Поэтому он промолчал. Если она хочет поверить в то, что она действительно пришлет за Чедом, он не будет ей противоречить.

– Дай мне знать, когда ты устроишься, – сказал он ей и достал из внутреннего кармана чековую книжку. – Сейчас я могу тебе дать тысячу долларов, а завтра днем ты получишь еще пять тысяч. И еще нам нужно обсудить, сколько тебе понадобится денег на жизнь.

– Очень много, – ответила она запальчиво. – Мне нужно очень много денег.

– Чем смогу – помогу, – сказал Ник, и ему самому было интересно, что он имел в виду: деньги или жизнь вдвоем с сыном.

– Сегодняшнюю ночь мы проведем у Тэда, – резко сказал он.

Не говоря больше ни слова, он поднялся наверх, разбудил Чеда и Елену, и они навсегда покинули этот дом.