Текст книги "Навсегда"

Автор книги: Джудит Гулд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 34 страниц)

15 Ильха-да-Борболета, Бразилия

Повесив трубку, полковник Валерио закурил. К тому времени как сигарета догорела, у полковника уже был готов план действий. «Слишком поздно, чтобы полагаться на Духа,– решил он.  – Кроме того, так будет лучше. Если кто-то и заслужил удовольствие остановить Монику Уилльямс, то бишь Стефани Мерлин, так это я».

Предстоящее непредвиденное событие как нельзя более соответствовало его спортивному увлечению, тем паче его природной жестокости.

«Я убрал Карлтона Мерлина, успешно замаскировав все под самоубийство. Но взрыв, разнесший квартиру Мерлина, не причинил вреда его внучке. Не надо было полагаться на Духа, тут я ошибся».

Глубоко в душе полковник Валерио был охотник и преследователь. Ему нравилось расставлять капканы, загонять свои жертвы в ловушку, он любил идти по следу, догонять, неуклонно приближаясь к объекту охоты. Но самое большое наслаждение доставлял сам момент убийства кого-то – будь то олень, слон или человек.

Итак, сначала шаг первый. Он набрал номер Эрнесто.

– Сэр, мне только что стало известно, что группа левых террористов собирается напасть на остров, – сообщил Валерио. Он прекрасно знал, чего больше всего боится миллиардер. – Они хотят взять вас в заложники.

– Боже мой! – выдохнул Эрнесто. – Вы точно это знаете?

– Да, сэр. Я настоятельно рекомендую вам, доктору Васильчиковой, мисс Бойм и ее матери немедленно покинуть остров. Я высылаю «джипы» к дому. Они перевезут вас на берег, оттуда вы будете доставлены на «Хризалиду». Необходимо, чтобы вся прислуга была тоже эвакуирована.

– Понятно. Спасибо, полковник.

– Не беспокойтесь, сэр. Вы будете на пути в Сан-Паулу задолго до того, как начнется огонь. Я позвоню на яхту капитану, чтобы он готовился к отплытию.

Стоя на палубе «Хризалиды», Лили и Эрнесто смотрели на удаляющийся остров.

– Странно. Мне кажется, это невозможно, чтобы нам там что-нибудь угрожало. Ильха-да-Борболета всегда был нашим самым безопасным пристанищем.

Эрнесто сжал ее руку.

– Он таким и остается. Не беспокойся. Может быть, это ложная тревога. Но полковник Валерио правильно распорядился об эвакуации. Глупо было бы рисковать.

Теперь, когда яхта скрылась из виду, а вся прислуга была удалена, полковник мог сделать следующий шаг. По рации он отдал приказ всем сотрудникам службы безопасности оставить посты, запереть собак в вольерах и собраться перед зданием отдела. Когда они выстроились четкими аккуратными рядами, он обратился к ним:

– Отрабатываем процедуру эвакуации. В течение часа вас перевезут вертолетами на материк, где вы будете оставаться до получения последующих указаний.

Через сорок пять минут шесть вертолетов уже подлетали к острову. Как только они приземлились, полковник отдал приказ загружаться в пять из них. Шестой предназначался для него.

Пять вертолетов, поднявшись один за другим в воздух, направились в сторону материка и скоро исчезли из виду. Только тогда полковник приказал пилоту взлетать.

– Куда летим, сэр? – спросил пилот.

– Аэропорт в Виктории. Меня там ждет самолет.

Через минуту остров был уже позади них. Полковник, обернувшись в кресле, кинул взгляд на изумрудную бабочку, распластавшуюся в океане.

Ильха-да-Борболета был безлюден. Остров-привидение, покинутый обитателями. Даже собаки заперты в вольерах. И только разноцветные облака бабочек веселились на свободе.

Полковник был доволен. Все это сделает охоту приятней. Уже через несколько часов он привезет сюда свою жертву.

16 Ситто-да-Вейга, Бразилия – В воздухе

Стефани мчалась по стеклянному переходу, ведущему в центральную пирамиду, одержимая одной мыслью: быстрее туда!

– Боже милостивый, Стефани! – шипел Джонни. – Притормози, сделай милость. Ты что, хочешь, чтобы все без исключения обратили на тебя внимание? Мне кажется, что нам как раз надо быть как можно незаметнее. Это замечание охладило Стефани.

– Ты прав. – Она остановилась, поджидая его. – Извини. Я не подумала.

Она инстинктивно похлопала рукой по карману брюк, проверяя, на месте ли книжка и карточка, – если она потеряет их, это затормозит все.

Дойдя до центральной пирамиды, от которой отходили стеклянные коридоры во все остальные здания, они нашли тот, что вел в больницу. Стефани посмотрела вниз, на ноги.

– Эти сандалии, – заметила она, – не предназначены для прогулок.

– Потерпи, мы уже почти пришли.

В параллелепипеде Стефани вспомнила, что больница занимала только четыре подземных этажа; на верхних этажах были школа, спортзал, комната отдыха, детский сад, солярий и квартиры.

Она пыталась сохранять спокойствие, стараясь двигаться естественно и непринужденно. Везде были люди. Они кружили небольшими говорливыми стайками, сидели на скамейках под деревьями, растущими в бочках, наблюдали за детьми, которые возились в песочницах или резвились в джунглях гимнастических снарядов.

Безмятежная обыденность этой жизни показалась ей противоестественной. Такие сцены можно было увидеть в любом городе, около любого дома – вот только эти зеленые одежды на всех, и на детях тоже…

Стефани почувствовала на себе множество глаз, но старалась казаться равнодушно-спокойной, хотя в душе она волновалась. И причин для волнения у нее было множество. Что, если их с Джонни остановят? Или охранник пожелает узнать, что они собираются в больнице делать? Или охрана доложит начальству? Сердце ее колотилось, вся она была предельно напряжена, но приказала себе успокоиться. Ну почему, собственно, кто-то должен обратить на нее особенное внимание? Она что, выглядит не так, как другие? На ней был такой же «хирургический» костюм и пластиковые сандалии, что и на всех остальных. Кроме того, она была с Джонни, а его лицо уже успело примелькаться.

– По-моему, лифты там, – сказала Стефани, махнув рукой.

– Есть более удобный путь.

На ходу Джонни непринужденно оглянулся и, не увидев охранников, направился в дальний конец холла, где находилась пожарная лестница.

Стефани нахмурилась, увидев надпись на нескольких языках: «Пожарный выход. При открывании двери срабатывает сигнализация».

– Не волнуйся, – успокоил ее Джонни. – Медицинский персонал иногда пользуется этой лестницей, когда им лень дожидаться лифта. А сигнализацию можно обмануть. Да и народу на лестнице поменьше.

– Ну, если ты считаешь, что так лучше, – пробормотала Стефани.

Тяжелая металлическая дверь открывалась обычным способом, а не карточкой. Еще раз быстро оглянувшись, Джонни потянул на себя дверь и открыл ее. Стефани проскользнула внутрь, заметив при этом, что язычок замка был заклеен пленкой. «Так вот почему сигнализация не срабатывает», – подумала она. Джонни вошел за ней, и они быстро затворили за собой дверь.

Они оказались на лестничной площадке, от которой вверх и вниз шла широкая металлическая лестница. Джонни стал спускаться вниз, передвигаясь с непринужденной грацией кота, вышедшего на ночную прогулку. Стараясь говорить как можно тише, он пояснил:

– Отделение педиатрии на четвертом этаже. Там же послеоперационная, реанимация, лаборатория нейрохирургии, нейрорадиология, кардиология, патология, хранилище гробов – и морг!

Стефани, глубоко вздохнув, привалилась к бетонной стене. Тошнотворный страх охватил ее, и на какое-то мгновение она почувствовала, что силы ее покидают. Оба молчали. Она слышала свое сердце, которое стучало так громко, что она поначалу подумала, что это тикают часы.

– Мы теряем драгоценное время, – заметила она, взглянув на Джонни.

– Я знаю.

Они молча смотрели друг на друга. Казалось, ни один не горит желанием двигаться дальше.

Стефани оторвалась от стенки первая и стала спускаться дальше. Остановившись перед металлической дверью четвертого этажа, она подумала: «Ну вот. Одному Богу известно, что мы сейчас узнаем».

Она взялась за металлическую ручку двери. Джонни стоял прямо за ней – она затылком чувствовала его дыхание.

Беззвучно приоткрыв дверь, она заглянула внутрь.

– Кого-нибудь видишь? – прошептал Джонни.

– Нет.

Она пошире приоткрыла дверь, просунула голову дальше и посмотрела в оба конца коридора.

– Все спокойно, – подтвердила она с облегчением.

– Отлично. Тогда пошли.

Она широко раскрыла дверь.

– Давай, ты первый – ты лучше все здесь знаешь.

– Куда сначала?

– В педиатрию, – без колебаний ответила Стефани.

Вертолет, зависнув в воздухе, прицелился и аккуратно приземлился рядом с самолетом. Полковник Валерио отстегнул ремень безопасности, открыл дверь, выпрыгнул из вертолета, побежал, нагибаясь, к маленькому, на пять пассажиров, самолету и поднялся по трапу.

– Вы занесли в план полетов маршрут в Ситто-да-Вейга? – спросил он у пилота.

– Да, полковник. У нас есть разрешение на немедленный взлет.

Складной трап втянули в самолет, дверь закрыли, и не успел еще Валерио защелкнуть замок ремня безопасности на своем сиденье, как пилот уже вырулил на взлетную полосу.

Полковник был близок к эйфории, хотя лицо его оставалось спокойным. Все складывалось чрезвычайно удачно. Стефани Мерлин находится там, в ловушке Ситто-да-Вейга, – единственном месте в мире, откуда нельзя убежать.

«Скоро. Очень скоро она будет моей. И тогда я привезу ее на остров, в мои личные охотничьи угодья, и там мы с ней поиграем в честную игру».

При этой мысли он улыбнулся.

И тогда… Как там говорили римские императоры? «Да начнется игра!»

17 Сан-Паулу, Бразилия – В полете – Ситто-да-Вейга

Эдуардо оторвал взгляд от сверкающего Сан-Паулу и повернулся к шести посетителям, сидевшим по другую сторону массивного стола в зале заседаний.

– Мне очень неприятно огорчать вас, господа.

Самодовольное выражение на их лицах сменилось недоверчивым удивлением.

Он переводил взгляд с одного лица на другое.

– Если вы считаете, что контроль над фирмой «Мачадо» – это именно то, что нужно, что ж, действуйте. Вперед. Но, извините, господа, Группа де Вейги никак не будет в этом участвовать. Кроме того, я запретил нашему банковскому отделению каким-либо образом финансировать эту акцию.

Все шестеро уставились друг на друга, осознав, что их откровенно провели.

– Это окончательное решение. – Эдуардо встал, давая понять, что встреча закончена.

Когда Эдуардо вернулся к себе, Мирсия, его секретарь, сообщила:

– Десять минут назад прибыл сеньор Мачадо. Он и два его адвоката ждут в вашем кабинете.

Эдуардо уже собрался войти в кабинет, но вдруг остановился:

– Вот еще что, Мирсия. Позвони в Ситто-да-Вейга. Я хочу поговорить с мисс Моникой Уилльямс.

– Сейчас сделаю.

– И больше меня ни с кем не соединяй.

– Хорошо, сэр. Эдуардо вошел в кабинет.

– Господа, простите, что заставил вас ждать, – обратился он к трем мужчинам.

– Ничего страшного, – ответил Джордж Мачадо, старший из трех. – У нас была возможность еще раз прочитать все контракты.

– Надеюсь, вы находите условия удовлетворительными?

Мужчина взглянул на адвокатов. Те важно кивнули.

– В таком случае разрешите мне пригласить своих адвокатов, чтобы они присутствовали при подписании.

Эдуардо сел, непринужденно закинув ногу на ногу. Ни выражение его лица, ни движения не выдавали того триумфа, который он ощущал. То, что консорциум обратился к нему за помощью, свидетельствовало о действительном состоянии дел Мачадо. Водя их за нос, он заставил их сделать половину его работы. А затем за их спинами, полностью отрезав от сделки, он не только сэкономил значительные средства и обрел контроль над фирмой «Мачадо», но, что самое важное, сумел это сделать в одиночку, не обрастая партнерами, перед которыми в будущем ему пришлось бы держать ответ.

Люди из консорциума забыли об основном законе де Вейги: не иметь партнеров.

Через полчаса Мачадо и его адвокаты уже выходили из кабинета Эдуардо. Дождавшись, пока за ними закроется дверь, Эдуардо нажал кнопку внутренней связи.

– Мирсия, ты звонила мисс Уилльямс?

– Да, сэр. Ее нет в номере, и никто не знает где она сейчас.

– Ладно. Попробуй дозвониться.

– Хорошо, сэр.

Серебристый самолет взмыл в небо. Полковник задернул шторки всех иллюминаторов. Он предпочитал темноту. Так было значительно легче сконцентрироваться – ничто не отвлекало его от размышлений о Стефани Мерлин. До прибытия оставался час.

На первый взгляд это была обычная больница, со специфическим, присущим, наверное, всем больницам в мире запахом – смеси спирта и дезинфицирующих средств.

Но в отличиеот других больниц, здесь нигде не было видно ни души. Никого не было в приемном покое. Отсутствовала дежурная медсестра. А где доктора? Пациенты?

Она была очень странная, эта тишина, как будто никого в мире не осталось. Стефани старалась держаться поближе к Джонни. Она чувствовала себя беспомощной, как Алиса, проскользнувшая в заячью норку и обнаружившая, что события вышли из-под контроля.

Коридор, по обеим сторонам которого шли серые двери, казался нескончаемо длинным. Надписи на дверях при других обстоятельствах выглядели бы вполне уместно, но сейчас они только усугубляли общую сюрреалистическую картину. «Ангиография». На трех языках. «Радиология». Тоже на трех языках. «Патология».

И вокруг – ни души.

– Да кто же здесь работает? – шепотом поинтересовалась она у Джонни. – Привидения?

Джонни не ответил.

Они завернули за угол и оказались в начале другого коридора, тоже без окон. Все это напоминало лабиринт, а от оглушающей тишины становилось жутко. Стефани не призналась бы в этом даже под пыткой, но она была рада, что рядом с ней Джонни.

–  Что это было? – Она вопросительно уставилась на Джонни.

– Тсс.

Что бы это ни было, Джонни тоже это услышал. Он остановился, наклонил голову и стал прислушиваться.

И снова донесся этот звук – голос, полный нестерпимой муки.

Джонни быстро пошел на звук, Стефани старалась не отставать от него. И снова, как бы в доказательство того, что это не было игрой их воображения, крик повторился.

Они завернули за угол и увидели дверь с надписью: «Педиатрия».

– По-моему, это здесь, – заметил Джонни.

Уже не заботясь о собственной безопасности, Джонни толкнул дверь и, придерживая ее, пропустил вперед Стефани. Поколебавшись долю секунды, Стефани вошла. За ней проследовал Джонни.

Оглянувшись, Стефани увидела, что они оказались в небольшой приемной. Вдоль стен стояли пластиковые стулья. На одном из них сидела усталая женщина, прикрывая рот рукой, как будто сдерживая рыдания. Стефани сразу ее узнала: это была та самая женщина, которая сопровождала Розу, маленькую девочку с куклой.

Невидящими глазами женщина смотрела в пространство прямо перед собой. «Прямо на нас – нет, сквозь нас». Стефани переглянулась с Джонни.

– Она что, нас не замечает?

Джонни пожал плечами.

– Знаешь, – продолжила Стефани, – по-моему, ее нужно подбодрить. Оставайся с ней, а я проверю эти кабинеты.

Стефани начала с того, что заглянула в комнату, дверь в которую была приоткрыта. Она увидела пустую кроватку со сбитыми простынями и куклу.

Теперь – к закрытым дверям. Она тихо постучала в первую.

Не услышав ответа, открыла дверь и заглянула внутрь. В комнате было темно. Сразу чувствовалось, что там никого нет.

Закрыв дверь, она постучалась в следующую.

Мужской голос что-то сказал по-португальски, и дверь тут же открылась.

– Да?

Этого человека она тоже видела в самолете – они с женой сопровождали мальчика на носилках.

Вытянув шею, Стефани заглянула в комнату. Женщина держала за руку малыша, его рука была соединена с капельницей.

– Простите, – виновато ответила Стефани, мобилизовав все свои знания, полученные на курсах португальского.

Мужчина кивнул и тихо закрыл дверь. Следующая дверь вела в туалет. Теперь двери напротив.

– Да? – спросил женский голос.

Приоткрыв дверь, Стефани заглянула внутрь. Голос принадлежал медсестре – ее Стефани тоже видела в самолете. Ребенок лежал в инкубаторе для недоношенных детей.

–  Простите, – Стефани быстро закрыла дверь. Оставалась пятая, последняя дверь. Комната была пуста.

Стефани вернулась в приемную. Джонни посмотрел на нее вопросительно.

– Я нашла детей, – сказала Стефани и, помолчав, добавила: – Во всяком случае, двух из трех, доставленных сюда.

Она взглянула на всхлипывающую женщину и подошла к ней.

– Сеньора? – произнесла она, беря руки женщины в свои. – Сеньора!

Женщина, освободив одну руку, вытерла слезы.

– Вы говорите по-английски? – спросила Стефани.

Женщина отрицательно покачала головой. Стефании вздохнула.

– А я не говорю по-португальски.

И вдруг Стефани осенило. Она вспомнила, что здесь может выручить испанский, который близок к португальскому.

– Джонни, ты случайно не говоришь по-испански?

– Немножко.

– Спроси-ка по-испански, где ее дочь.

После недолгого обмена репликами Джонни удалось выяснить, что девочка в операционной. Стефани внезапно почувствовала дурноту.

– Джонни! – ей было трудно говорить. – Пошли туда! Пока еще не поздно!

В шесть часов вечера Эдуардо по внутренней связи попросил Мирсию зайти к нему в кабинет. Она тут же вошла с блокнотом и ручкой.

– Сеньор?

Эдуардо вопросительно взглянул на секретаршу.

– Ты звонила мисс Уилльямс?

– Да, сэр. Я всех просила передать ей, что вы ее разыскиваете.

– Понятно.

– Чем я еще могу помочь?

– Позвони, пожалуйста, в гараж и попроси шофера подогнать машину к выходу. И еще, соединись с пилотом – пусть готовит самолет. Я возвращаюсь в Рио.

Мирсия кивнула.

– Я позвоню им прямо сейчас.

Через десять минут Эдуардо уже был на пути в аэропорт. Он дважды пытался связаться со Стефани из машины, но ее телефон упорно молчал. Час спустя, уже в самолете, направлявшемся в Рио, он еще раз набрал ее номер. Безрезультатно.

«Наверняка у нее полно дел, – успокаивал он себя. Однако это не помогало. Он волновался все сильнее. – Полдня ее разыскивала секретарша, передавая всем, чтобы она позвонила мне. Неужели она не могла за все это время набрать мой номер?»

Джонни мчался по коридору, Стефани едва поспевала за ним. Она уже увидела в дальнем конце устрашающую надпись на двойной вращающейся двери: «Операционная».

Но тут вдруг двойные двери слева впереди с шумом распахнулись.

Стефани застыла на месте. Дышать стало трудно.

Она чувствовала себя так, словно ее отключили от источника питания.

Джонни схватил ее за руку и втащил в ближайший глубокий дверной проем. Они вжались в нишу. Немного погодя Джонни осторожно выглянул, чтобы посмотреть, что делается в коридоре.

Где-то впереди послышались голоса. Кто-то громко смеялся и беззлобно переругивался. Противно скрипя колесами по линолеуму, из открытой двери выехала каталка, чуть было не врезавшись в противоположную стену. За ней выбежали два дородных санитара в зеленых халатах. Один перехватил каталку и ловко направил ее в сторону операционной. Другой же вернулся обратно в комнату и вскоре вышел, держа в руках что-то явно тяжелое. Поджидавший его санитар подхватил этот предмет, и общими усилиями они водрузили его на каталку.

Это был маленький белый гроб.

Стефани, которая тоже высунула голову из укрывавшей их ниши, оцепенела. Она знала, кому предназначался этот гроб, но она так хотела надеяться, что еще не все потеряно и им еще удастся предотвратить смерть ребенка.

Санитары, посвистывая, толкали перед собой страшную тележку, и вот она с шумом въехала в операционную. Двери захлопнулись.

Коридор снова погрузился в тишину.

«Господи, помоги нам! Сделай так, чтобы мы успели!»– молилась Стефани.

Самолет пошел на снижение. Полковник Валерио слышал, как изменился гул моторов, стало закладывать уши. Он раздвинул занавески иллюминатора. Под крыльями самолета была непроглядная тьма, нигде ни огонька. Но он знал, что скоро под ними появится море огней – Ситто-да-Вейга.

Через полчаса он был на месте.

Теперь Стефани бежала первой. Проскользнув в дверь с надписью «Операционная», она быстро присела, чтобы ее силуэт не вырисовывался на фоне освещенной полупрозрачной двери в коридор Она была в боевой готовности, как спринтер на старте, ожидающий выстрела сигнального пистолета. Каждый ее нерв был напряжен, сердце билось так сильно, что, казалось, его удары слышны во всей комнате.

Она медленно осмотрелась. Санитаров с гробиком не было видно. Может быть, они вкатили его в одно из подсобных помещений перед операционной? В каждой стене было по две двери, и только сквозь стекла одной из них пробивался свет. Оттуда же доносился неясный гул голосов.

Чуть приподнявшись, она приотворила дверь для Джонни. Тот проскользнул внутрь и огляделся.

– Похоже, это тамбур операционной, – прошептала Стефани.

– Да, – согласился Джонни.

Стефани неслышно подошла к двери и, вжавшись в кафельную стену рядом с ней, глубоко вздохнула, внезапно ощутив всю тяжесть навалившихся на нее многочисленных событий, которые привели ее сюда, к этому самому месту.

Она заглянула через стекло в операционную. В ярком свете ламп хирург, облаченный в зеленое, в шапочке и маске, склонился над операционным столом. Рядом находилась медсестра. Стефани видела лежащую на столе девочку: вдоль всего тела, от шеи до паха, зиял глубокий разрез.

О боже! Стефани едва удалось сдержать резкий приступ тошноты.

Внутренние части растянутой зажимами кожи были желтоватыми от жировых прослоек, а сама плоть была покрыта молочного цвета пленкой. Под оттянутой частью кожи, как на полотне художника-абстракциониста, ветвились узоры пурпурного, красного, серебристого, голубого цветов.

Стефани прошиб холодный пот. Она быстро отвела глаза.

«Меня сейчас вывернет наизнанку», – подумала она.

– Похоже, все нормально, – прошептал Джонни.

– Не уверена, – тихо ответила Стефани, немного приободрившаяся оттого, что он был рядом.

До них донесся голос хирурга, обратившегося к сестре:

– Шприц.

Взяв шприц, хирург поднес его к свету.

Огромный шприц был пустой. «Что они делают? – подумала Стефани. – Забирают кровь?»

– Переходим к самому сложному, – бросил хирург.

– Не волнуйтесь, – ответила сестра. – У нас всегда двое в запасе.

Хирург засмеялся.

– Да, конечно, но все равно мы должны постараться обойтись одним.

Стефани не верила своим ушам. «Не может этого быть!»– говорила она себе, безотчетно касаясь рукой Джонни, чтобы убедиться, что он рядом. «Они сошли с ума! Это безумцы!»Она сжалась и ощутила сильную боль, как будто игла огромного шприца вошла в ее живот. Хирург снял зажим и бросил его в поддон. И тут же шприц начал заполняться мутной бледной жидкостью.

– Как всегда великолепно! – сказала медсестра. – И как это у вас получается – не могу понять.

Хирург засмеялся.

– Вы же знаете, практика – великое дело. – Шприц тем временем продолжал заполняться. – Ну вот, я же вам говорил, что эта девочка – великолепный донор. Держу пари, те двое не дали бы и половины этого количества энзимов.

Хирург плавно вытащил шприц. И в это же мгновение частые гудки ЭКГ превратились в один сплошной ровный звук, а змеистые зеленые линии на экране вдруг стали прямыми.

Стефани ожидала, что хирург и сестра сейчас засуетятся, предпримут что-то, пытаясь восстановить сердцебиение. Однако вместо этого сестра протянула руку к прибору и выключила его с громким щелчком.

– Меня раздражает этот шум, – заметила она. Стефани искала глаза Джонни. Единственное, что он мог сделать, – это ответить ей таким же беспомощным взглядом.

– Колбы, – скомандовал хирург.

Сестра достала подставку, в которой были закреплены две колбы.

Стефани тут же вспомнила, где она видела точно такие же колбы. «На «Хризалиде». Когда я кралась за Лили, Васильчиковой и Эрнесто в больницу. Васильчикова вставляла эти колбы в автоматические капельницы».

Доктор аккуратно залил жидкость в каждый сосуд. Стефани посмотрела на операционный стол. Тело девочки сделалось серовато-голубым. «Как быстро жизнь переходит в смерть», – подумала Стефани.

– Новокаин.

Сестра подала хирургу ампулу и шприц. Набрав жидкость в шприц, он разлил ее по колбам.

– Магнезия.

Процедура повторилась.

– Теперь зиготы-мутанты, и на сегодня все.

Сестра передала ему маленькую бутылочку. Набрав пипеткой жидкость, он добавил по капле в каждую колбу и передал их сестре. Запечатывая колбы, она заметила:

– Никак не возьму в толк, для чего все это надо. Какая-то абракадабра.

– Возможно, – доктор пожал плечами. – Я знаю только одно. То, что нам когда-то запретили врачебную практику, обернулось для нас редкой удачей. Кто бы стал нам платить по пять штук за двадцать минут работы? И никакой страховки на случай неправильного лечения! И, боже мой, здесь все даром! Ну ладно, простерилизуй колбы и уложи в контейнер, а я пока зашью ее.

Медсестра вопросительно взглянула на хирурга.

– Вы ничего не забыли?

– В смысле?

– Боже! – прошипела она, закатывая глаза. – Вы справитесь с этим? Ей же якобы делали операцию на головном мозге!

– Ах, конечно! – Хирург рассмеялся. – Давай бритву. Тут всего-то и требуется – выбрить макушку, просверлить дырку в черепе и отпилить кусок. Две минуты максимум.

Сестра отнесла колбы на стальной стол у дальней стены. На нем, помимо прочего оборудования, стоял стерилизатор.

И тут Стефани увидела. Вот он, рядом со стерилизатором: знакомый красный контейнер, похожий на термос.

Мгновенно в памяти вспыхнули слова Эдуардо: «В путешествии по Амазонке они заразились очень редкой, неизлечимой болезнью».

Еще до того как хирург начал рассверливать череп, Стефани, спотыкаясь, отошла от двери. Всхлипывая, она прошла по белому кафельному полу и вырвалась в коридор, хватая ртом воздух. Прислонившись к прохладному кафелю стены, она обняла себя руками и стала раскачиваться – вперед-назад, вперед-назад.

Сатанинский ужас только что увиденного не отпускал ее. «И я даже не попыталась остановить их!»

Послышались торопливые шаги.

– Стефани? Стефани! – тихо повторял Джонни, обнимая ее. – Ну ладно, ладно.

– Не ладно! – задыхаясь, прошептала она. Истерический приступ, охвативший ее, не отпускал.

Благотворительные полеты! Какой страшный цинизм! Она заплакала. Здесь не спасали жизнь – здесь ее отнимали. И уж если она узнала об этом, то Эдуардо наверняка знал. Он не мог быть настолько слепым, чтобы ничего не замечать… или?

Редкая неизлечимая болезнь!

И как непринужденно он произнес эти слова! «Мой возлюбленный! Да как я могла позволить ему прикасаться ко мне?»

Ей хотелось кричать, кричать бесконечно, чтобы, может быть, выкричать из себя эту боль.

Один день – привозят, на следующий – увозят. И так много дней подряд они убивали – только для того, чтобы оставаться молодыми. По формуле, составленной доктором Васильчиковой! Какое-то ведьмино варево, для которого использовались энзимы доноров – детей.

– Эй, Стеф! – тихо позвал Джонни, осторожно вытирая с ее лица слезы. – Все будет в порядке. Мы сделаем так, что все будет в порядке.

«Да кто же в силах исправить то, что уже сделано?»

Но вдруг ее истерический приступ сменился холодной, расчетливой яростью. Она. Она все это разрушит. Не оставит камня на камне. Сметет с лица земли страшную империю де Вейги.

И с той же ледяной ясностью, с которой пришло к ней это решение, она поняла, как именно она это сделает. Ключ – вот он, в кармане брюк.

Она вынула свою пластиковую карточку и записную книжку.

«Это мои карающие мечи!»

Стерев со щек ладонями слезы, она повернулась к Джонни.

– Ты все здесь знаешь. – Она говорила таким спокойным и уверенным голосом, что Джонни похолодел. – Мне нужен компьютер, подключенный к основной компьютерной сети. Он должен стоять в каком-то тихом месте, где я спокойно могу поработать. Так, чтобы никто не заглядывал мне через плечо и не задавал вопросов.

Джонни вздохнул с облегчением. «Теперь я снова вижу свою Стефани! —подумал он.  – Знакомый взгляд! Ее хватка вернулась!»

– Ну что? – холодно потребовала Стефани. Он задумался, потом щелкнул пальцами.

– Я знаю такое место!

– Тогда пошли туда прямо сейчас, и ради Бога, быстрее!

В этот миг в миле от них колеса самолета коснулись посадочной полосы.

Прибыл полковник Валерио.