Текст книги "Навсегда"

Автор книги: Джудит Гулд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 34 страниц)

Но Бог милостив. Она потеряла сознание до того, как погрузилась в пучину.

– Эдуардо! – закричала Зара. – Что ты делаешь?

Балансируя на перилах ограждения, Эдуардо посмотрел на мать.

– Я должен ей помочь, мама. Я хочу нырнуть.

– Нет! – крикнула Зара. – Нет! Богом молю, запрещаю! – С силой оттолкнув в сторону Эрнесто, она кинулась к сыну.

– Я должен помочь, мама. Она может утонуть.

– Ну и пусть! – Зара обхватила его руками за бедра, неожиданно сильным движением пытаясь стянуть вниз. Лицо ее было искажено яростью. – Дурак! – прошипела она. – Ты что, не видишь? Эта женщина… Она только этого и хочет – попасть на борт.

Он попытался отстраниться, но Зара держала его слишком крепко.

– Мама! Отпусти!

– Нет! Ты не можешь спасти ее. Я запрещаю тебе, Эдуардо. Ты не сделаешь этого. Пусть она утонет – мне все равно. Никтопосторонний не поднимется на борт этой яхты. Слышишь меня? – Она яростно тряхнула его. – Никто!

15 В море

Чернота постепенно превратилась в серый туман, туман – в беловатую пелену. А потом растаяла и пелена, и глазам Стефани предстал молодой человек, самый красивый из всех, которых она встречала в своей жизни. Он смотрел на нее с мягкой улыбкой.

– Я поцеловал вас, – сказал он, – и вы проснулись. Как в сказке.

– Вы ангел? – прошептала она.

Он рассмеялся.

– Боюсь, что нет.

Он говорил по-английски почти без акцента.

– Значит, я не умерла?

– Конечно, нет. – Он опять улыбнулся. – Я нырнул и героически спас вас. Так что, если вы желаете попасть на небеса, в следующий раз вам нужно приложить больше усилий.

Стефани осторожно повернула голову, не отрываясь от подушек, прежде всего она хотела уклониться от пристального взгляда юноши. Но, увидев совершенно незнакомую комнату, она вздрогнула. Это наверняка не больница – слишком шикарная и современная обстановка. Серебристо-голубые стены, потолок, обитый белой кожей, пол, сплошь устланный черно-белыми коврами.

Все в этой комнате было в серебристо-голубых тонах, оттененных черным и белым цветом, – начиная от круглой, с изогнутым изголовьем кровати, на которой она лежала, до круглого возвышения, где стояла эта кровать; от низких кожаных кушеток с шелковыми подушками в дальнем углу до шелковых фестончатых занавесей, закрывавших огромные окна.

Она медленно повернула голову и уставилась на него.

– Где? Где я? – прошептала она хрипло.

– В хороших руках, – ответил он успокаивающе, протянул руку и нежно поправил волосы у нее на лбу. – Вам совершенно не о чем беспокоиться. Все хорошо. С вами все будет в порядке. – Он улыбнулся и повторил: – Все будет в Порядке. Вы знаете, вам очень повезло.

И вдруг она вспомнила. «Хризалида», моторная Лодка, цепь.

Господи, какой же она была идиоткой! Да что в нее вселилось? Ведь она чуть было не погибла! Неудивительно, что все тело у нее болело так, как будто ее избили палками.

Вдруг она заволновалась.

– Сколько времени я здесь нахожусь? – спросила она дрожащим голосом.

– Не так уж долго.

От его уклончивого ответа внутри у нее все сжалось.

– Сколько? – настойчиво повторила она.

– Всего два дня.

– Что? – Стефани попыталась было сесть, но тут же об этом пожалела: боль пронзила все ее тело. Она медленно опустилась на подушки и устало вздохнула.

– Целых два дня. Два дня прошли впустую.

– Да что значат два дня в сравнении с жизнью! Не забывайте, вы побывали в очень тяжелой аварии. Доктор Васильчикова сказала, что вы чудом остались в живых. Но что еще более удивительно, рентгеновские снимки не обнаружили ни единого перелома! Ни единого! Вы родились под счастливой звездой.

– Вы правы. Я в высшей степени неблагодарна. Я обязана вам жизнью.

Он покачал головой.

– Просто я случайно оказался рядом.

На глаза Стефани навернулись слезы.

– Это было глупо с моей стороны! Не знаю, что со мной произошло.

Он взял ее руку.

– Забудьте об этом. Благодарите Бога, что вы целы и невредимы, чего не скажешь о вашей лодке.

– Ой, лодка! Вот черт! – Она закрыла глаза. – Вряд ли в клубе им эта история понравится.

– Не беспокойтесь, я об этом уже позаботился. Они с пониманием отнеслись ко всему случившемуся и просили меня передать вам их наилучшие пожелания. Кроме того, они передали мне ваши вещи. Ваша одежда вон в том шкафу, туалетные принадлежности в ванной, а паспорт – на тумбочке.

Ее глаза округлились.

– Но… в таком случае, где же я?

– Милях в шестидесяти к западу от Неаполитанского залива.

– Но… Но я была в Испании! – пробормотала Стефани. – В Марбелле! Так где же я? Что это за комната? – Она непонимающе оглядывалась вокруг.

– Ах да, я забыл вам сказать.

– Похоже, действительно так, – в глазах Стефани блеснул гнев.

– К тому же мы с вами еще не знакомы, – продолжал, не смутившись, молодой человек. – Здесь у меня перед вами есть преимущество. В вашем паспорте сказано, что вы мисс Моника Уилльямс, гражданка США. – Он поднес ее руку к губам. – Чтобы устранить это преимущество, позвольте представиться. Меня зовут Эдуардо Алоизио де Вейга.

– Де Вейга! Значит, я…

Он кивнул.

– Правильно. Вы – почетный гость на яхте «Хризалида». – Молодой человек усмехнулся. – Хотя, должен сказать, ваше появление на борту сопровождалось значительно большими брызгами, чем чье-либо за всю историю существования яхты. Надеюсь, вы простите мне эту шутку?

Стефани через силу улыбнулась. Отпустив ее руку, он поправил укрывавшую ее простыню.

– А теперь попробуйте уснуть. Доктор Васильчикова считает, что в подобных случаях сон – лучшее лекарство. Если вам что-то потребуется, нажмите нужную кнопку на тумбочке – на них есть обозначения, видите? Официант, горничная, доктор, повар… вы можете вызвать любого из них. А вот этими кнопками «управляются» занавески, свет, замок, вода в ванной.

– Как по волшебству, – на губах Стефани мелькнула улыбка. – Может быть, я все-таки на небесах?

– Мне очень хотелось бы, чтобы вы так думали, – заметил он многозначительно. – А теперь я ухожу, чтобы вы могли поспать.

Она глядела ему вслед. Его движения напоминали движения молодой гибкой пантеры. Стефани попыталась сесть.

– Эдуардо!

Держась за дверную ручку, Эдуардо обернулся, вопросительно глядя на нее. Она замерла. Неяркое пятно света подчеркивало его скульптурную красоту.

«Красота и обаяние могут завлечь его в беду. А если я не буду осторожна, они могут завлечь в беду и меня», – подумала Стефани.

– Да? – откликнулся Эдуардо.

Стефани наконец отвела глаза, потрясла головой и тихо пробормотала:

– Спасибо.

Затем она опустила голову на подушку и закрыла глаза, делая вид, что засыпает. Постояв еще немного, он вышел, тихо притворив за собой дверь.

Она тут же открыла глаза и некоторое время лежала, уставившись в кожаную обивку потолка. Но вовсе не кожу и не солнечные блики от золоченых дуг кровати видела она. Нет. Перед глазами был он, Эдуардо. Его белая шелковая рубашка, распахнутая на мускулистой груди. Она чувствовала его светящийся, проникающий взгляд, который пробуждал у нее какие-то неведомые ей до сих пор чувства. Видела его грациозные движения молодого хищника на охоте.

«Довольно! – приказала она себе. – Мои фантазии могут завести меня слишком далеко».

Может быть… если бы она поднялась… вышла на палубу… Она улыбнулась сама себе. Он действительно очень красивый – слишком красивый, чтобы тратить на нее время.

Осторожно, потихоньку она села на кровати, опустила ноги на пол и встала. Затем, выскользнув из роскошной ночной рубашки, в которую ее кто-то одел и которая ни при каких превращениях не могла бы быть частью ее собственного гардероба, бросила ее на кровать.

Частые громкие удары в дверь заставили ее вздрогнуть. «Это он! Уже вернулся! – подумала она с радостью, тут же забыв о боли. – Он хочет быть рядом со мной!»

Прикрывшись простыней, она сказала:

– Войдите. Дверь открылась.

– Эдуардо сообщил мне, что вы уже проснулись, – на пороге стояла маленькая женщина. На шее у нее висел стетоскоп. – Я доктор Васильчикова. Можно войти?

Худая, тонкой кости, черные с проседью волосы коротко подстрижены. Очки-половинки, какие носил Бенджамин Франклин. Да и возраст ее, пожалуй, столь же почтенный, как у Франклина.

Стефани очень хотелось сказать «нет», но, поскольку ей не удалось быстро придумать причину отказа, она ответила:

– Почему нет?

Доктор быстро кивнула, вошла и закрыла за собой дверь.

– Поскольку вы уже начали подниматься, давайте-ка сначала проверим, нет ли у вас сотрясения мозга.

Стефани, вздохнув, покорно кивнула.

– Во-первых, сядьте, – приказала доктор, вставляя концы стетоскопа в уши. – Во-вторых, опустите эту дурацкую простыню. Уверяю вас, я не первый раз в жизни вижу обнаженное тело.

– Мама?

Услышав его голос, Зара засмеялась и закрыла французское издание «Вог». Она отдыхала на одном из диванчиков, расположенных по периметру кормовой части палубы, пол которой нависал над гнездом «Магнума».

Даже утром Зара была одета и накрашена с обычной тщательностью. Яркий, умелый макияж, широкие шелковые брюки цвета морской волны, чудесно сочетавшиеся со свободного покроя розовым шелковым верхом. Волосы приподняты шелковым тюрбаном, один конец которого спускался на шею. На ногах в тон брюкам босоножки на высоких каблуках. Большие, в форме бабочки темные очки в оправе, сверкавшей бриллиантами, защищали глаза от солнечных лучей.

– Тебя все утро не было видно, Эдуардо, – сказала Зара по-португальски, подставляя ему щеку.

Эдуардо наклонился поцеловать мать.

– Ты даже к завтраку не вышел.

– Извини, мама.

Внимательно вглядевшись в лицо сына, Зара вздохнула:

– А, ты опять был у нее. Летишь, как мотылек на пламя.

Он засмеялся.

– Она пришла в сознание, мама! – проговорил он возбужденно.

В его глазах Зара увидела радость, которой никогда раньше на замечала.

– Я разговаривал с ней!

Зара подняла брови.

– Хорошо. Чем быстрее она поправится, тем быстрее мы сможем отправить ее отсюда. Может быть, уже в Неаполе.

Заметив, что сын нахмурился, Зара сняла очки.

– Я знаю, Эдуардо. Я знаю. Ты очарован своей спящей красавицей. Я вовсе не виню тебя в этом.

Эдуардо молчал.

– Но ты должен доверять мне, – продолжала Зара. – Любой человек, способный отважиться на такой рискованный поступок, чтобы попасть на яхту, должен иметь для этого важные причины. Разве не так?

Сын по-прежнему молчал. Зара вздохнула и подняла руку с тонкими пальцами.

– Поверь мне, сынок, чем скорее она уйдет отсюда, тем лучше – спокойнее– для нас всех.

Его глаза сузились.

– Ну как ты можешь это говорить, мама? Ты ведь даже не знакома с ней.

– Не знакома. – Зара пристально взглянула на сына. – Так же, как и ты.

– Ну да, – признался он. Засунув руки в карманы, он покачивался с носка на пятку, глядя на воду. Затем снова взглянул на мать. – Но она мне нравится, мама. Понимаешь, она сразу мне понравилась.

Глаза Зары сверкнули холодным огнем.

– Ты дурак! – прошипела она. – Как все мужчины! Вы всегда подчиняетесь только одному своему органу, не задумываясь, к каким последствиям это может привести!

– Это неправда! – воскликнул он зло.

– Нет? Разве?

– Нет! А если даже и так, я все равно не вижу ничего плохого в том, что она останется на яхте.

– Дорогой, – Зара снова надела очки. – Ты знаешь, что мы с отцом ведем уединенный образ жизни.

Он горько рассмеялся.

– Мне ли об этом не знать! Единственное, что я никак не могу понять, – от кого или от чего вы прячетесь?

– Может быть, от мира? – тихо ответила Зара.

– Почему тебя так беспокоит ее присутствие, мама? Я хочу сказать… тебе ведь даже необязательно с ней встречаться. Она вас и не увидит, если вы не захотите. На яхте вполне достаточно места.

– Это только подогреет ее интерес. Особенно если она журналистка. Может быть, и того хуже. Может, она подослана нашими конкурентами, чтобы шпионить за нами?

– Шпионка?! – Эдуардо уставился на мать.

– Да, промышленный шпионаж, – кивнула Зара. – Она может услышать неосторожно оброненное кем-нибудь замечание об открытиях доктора Васильчиковой.

– Вы и ваша Васильчикова! – воскликнул он с отвращением. – Это единственное, что вас волнует.

Лицо Зары напряглось, в голосе послышалось презрение.

– Может, ее интересуют только деньги. А может, она охотится за тобой.

– За мной? Этого не может быть, мама! Она меня первый раз видит!

Зара пожала плечами.

– Она наверняка знает, кто ты. Держу пари, она точно знала, кто ты и что ты, еще до того, как устроила здесь представление.

– Ты думаешь, она такая идиотка, что рисковала жизнью только для того, чтобы попасть на яхту?

– А ты подумай, что она выигрывает, – ставки слишком высоки. То есть я говорю, что она как раз не дура. Нет. Она умна. Очень умна.

Эдуардо прекратил раскачиваться.

– Дорогой, пожалуйста! – Зара сжала его пальцы. – Ну будь разумным! Не надо так расстраиваться. Ну что в ней такого особенного? Ты можешь покорить любую женщину в мире, ты сам это прекрасно знаешь.

– Да, – сказал он мрачно. – Я знаю. – Он выдернул свою руку. – Но мне нравится она, – почти прошептал он, глядя в какую-то точку за горизонтом.

– Но ты даже не знаешь ее!

– Я чувствую ее.

– Любовь с первого взгляда? – Зара хлопнула в ладоши и расхохоталась.

– Совершенно необязательно над этим смеяться! – в голосе Эдуардо чувствовалась злость. – Если хочешь знать, я влюбился в нее.

– В нее? С чего бы? Сидя рядом с ней в течение двух дней? Ну, знаешь ли… Да, ты спас ей жизнь. Но этого недостаточно, чтобы влюбиться. И ведь она… – Зара помолчала, подыскивая нужное слово, и, не найдя его, закончила: – Она такая обычная.

– Откуда ты знаешь, что она «обычная»?

Зара не ответила. Теперь она почти мурлыкала:

– Тебе нужен кто-то того же круга, что и ты.

В смехе Эдуардо послышалась горечь.

– Так скажи мне, мама, что это за круг и найдется ли во всем мире семья, достойная Эдуардо де Вейги?

– Если честно, нет. Да и как такое может быть? Хотя твой отец официально считается одним из самых богатых людей в мире, ему удается держать в тайне размеры своего состояния. – Она перешла на шепот. – Но мы-то с тобой, Эдуардо, мы-то знаем! Мы знаем, что он самый богатый человек на планете! Богаче, чем король Саудовской Аравии, султан Брунея, королева Великобритании и всякие нувориши, вместе взятые!

Бешено жестикулируя, Эдуардо кружил перед Зарой.

– Мама, я не собираюсь подпрыгивать по каждому твоему хлопку или мчаться, когда ты крикнешь «Эдуардо». Я не собираюсь просить твоего разрешения или благословения по поводу каждого, с кем я хочу общаться.

Он наклонился к ней поближе.

– Вы можете калечить свою жизнь, вечно скрываясь, как какие-то сумасшедшие отшельники. Это ваше дело. – Его глаза блеснули, дыхание стало частым. – Но я не позволю вам прожить мою жизнь за меня!

– Эдуардо!

Их разговор был прерван музыкальным звуком, возвестившим, что автоматические двери салона сейчас откроются. Оба тут же замолчали, продолжая с опаской поглядывать друг на друга. Они напоминали двух борцов, разведенных рефери на перерыв между двумя раундами боя: старший, имеющий на своей стороне такое важное преимущество, как опыт, яростно бился с молодым, неожиданно обнаружившим юную мощь мускулов. Ни один не собирался уступать. Оба горели желанием довести схватку до конца, и каждый надеялся победить, поскольку оба понимали, что исход этого поединка навсегда закрепит расстановку сил.

Они все еще смотрели друг на друга в тот момент, когда в салон вошел полковник Валерио.

Наконец Зара перевела глаза на начальника службы безопасности.

– Какие новости, полковник?

– Это насчет паспорта. Я факсом отправил его копию в Вашингтон.

– И что?

– Только что пришел ответ из Госдепа. Паспорт подлинный, в порядке.

Тут только до Эдуардо дошел смысл происходящего.

– Вы говорите о паспорте Моники Уилльямс, – тихо сказал он, сжимая кулаки.

– Да, сэр, – ответил полковник, не глядя на Эдуардо.

– Боже! – Эдуардо прищурился, глядя на Зару. – Как же я сразу не догадался! Только что ты, мама, говорила, что Моника шпионит за нами. А сама в это время шпионила за ней.

– Не шпионила, Эдуардо, – поправила его мать. – А хотела узнать правду о ней.

– Правду! – с презрительной усмешкой повторил Эдуардо. – А что ты знаешь о правде? Боже мой, меня тошнит от всего этого!

Он выбежал из салона.

– Эдуардо, вернись, – крикнула Зара, протягивая вслед ему руку, как будто пытаясь схватить, вернуть его.

Но его уже не было в комнате. Какое-то время Зара сидела, погруженная в раздумья. Потом она подняла голову.

– Продолжайте поиски, полковник, – тихо приказала она. – Копайте без шума, но глубоко. Все оставляют за собой следы. Вы знаете это лучше меня. И, если мы ничего не узнаем о нашей гостье, тем больше будет у нас оснований для беспокойства.

– Считайте, что задание уже выполнено, – пообещал полковник. Он по-военному развернулся и вышел.

Зара взяла отложенный журнал и продолжила чтение, время от времени слюнявя указательный палец, чтобы перевернуть глянцевые страницы.

Однако ничто в журнале не привлекло ее внимания, и она отбросила его в сторону.

Ее мысли занимала загадочная незнакомка, которую спас ее сын, та женщина, которая сейчас лежала в комнате для гостей этажом ниже.

Да, несомненно, с этим привлекательным лицом и молодым телом наверняка связана масса секретов, каждый из которых мог быть использован против этой гостьи. Просто надо их узнать, и об этом позаботится полковник Валерио с его сетью агентов, этих ребят с опытом работы в ЦРУ.

Она изящно, словно кошка, потянулась. «Как он все-таки наивен, Эдуардо, – подумала она. – Он выиграл битву, но не войну».

Ну что ж, в конце концов, он еще так молод. А она… да, у нее за плечами опыт целой человеческой жизни.

Доктор Васильчикова положила тоненький фонарик в один карман халата, манжету для измерения давления – в другой и вынула стетоскоп из ушей.

– Сердце, пульс, давление в порядке, – доложила она. – Удивительно, но у вас нет никаких признаков сотрясения мозга.

Стефани усмехнулась.

– Практически здорова? Доктор кивнула.

– У вас нет ничего такого, с чем не могли бы справиться сон и аспирин. Учитывая тяжесть аварии, я должна сказать, что вам крупно повезло.

– Вы уже второй человек, кто говорит мне это. Если так пойдет дальше, я могу в это поверить.

Доктор посмотрела на нее долгим внимательным взглядом.

–  Поверьте, – сказала она.

Капитан Фалькао оставил первого помощника у штурвала, зашел в капитанскую рубку и захлопнул дверь. Сняв трубку внутренней связи, набрал номер кабинета Эрнесто, находившегося в своих апартаментах.

– Да?

– Надеюсь, я не побеспокоил вас, сэр. Я насчет судна, которое следует за нами от Марбеллы.

– И что нового?

– Ничего, сэр. Оно по-прежнему держится на расстоянии 18 миль от нас.

– Ясно.

– Может, предпринять меры? Мы можем задействовать специальное устройств, чтобы дезориентировать его радар. Он последует по ложному сигналу. Или я могу послать вертолет, чтобы взглянуть.

– Не надо, капитан. Я думаю, пока в этом нет необходимости.

– Хорошо, сэр.

– Держите меня в курсе. Если судно изменит направление или начнет приближаться к яхте, сразу же сообщите.

Эрнесто встал из-за стола, оснащенного встроенным компьютером, и подошел к стеклянным дверям. Он долго смотрел на пенящуюся воду, на подернутый дымкой горизонт.

«Интересно, – подумал он. – Какое-то судно, там, за этим голубым горизонтом, следует за «Хризалидой». Почему? Кто это может быть? Фотографы, в своей вечной охоте за информацией из жизни богачей? Нет. Чтобы сделать снимок, надо подойти ближе. Просто любопытные? Возможно. Или…

… Или это связано как-то с нашей загадочной пассажиркой?»

16 В море

Стефани, перегнувшись через малахитовый умывальник, изучала свое отражение в зеркале. Смотревшая на нее женщина оказалась неожиданно красивой.

Да, подумала Стефани, доктор Васильчикова и Эдуардо правы. Ей действительно было за что благодарить судьбу.

Стефани сразу же почувствовала себя здоровой и бодрой. Пора разыграть эту карту – свою внешность, – решила она. Для начала подойдет шелковое платье в красную и белую полоску и красные теннисные туфли. Если выбор окажется неверным, она всегда успеет переодеться. Дополнив туалет темными очками в красно-белой оправе, она направилась к двери.

Но нельзя забывать о главном. «Ты не в отпуске», – напомнила она себе. Она работала под прикрытием, она проникла на борт этого плавучего дворца с определенной целью. Пора, самое время приниматься за работу. Для этого ей понадобится прежде всего фотоаппарат.

Обведя глазами свою роскошную комнату, она вдруг нахмурилась. Странно, что его здесь нет. Он точно был в комнате в Марбелле, а Эдуардо сказал, что все ее вещи были отправлены на яхту.

У нее ушло минут десять на то, чтобы перерыть всю комнату. Но все напрасно. Она обнаружила все свои вещи, включая свежепостиранную и почищенную одежду, паспорт, пакетики «клинекса» и тампоны. Единственный предмет, которого она не нашла, был тот самый, который она искала.

Фотоаппарат, равно как и десять чистых кассет со сверхчувствительной пленкой, отсутствовали.

Стефани задумалась. В голову пришли три варианта объяснений, и все три были одинаково возможны.

Во-первых: фотоаппарат могли украсть из комнаты в Марбелле еще до того, как вещи были переданы на яхту.

Во-вторых: аппарат мог прикарманить тот, кого послали за ее вещами.

В-третьих: кто-то на яхте решил, что будет лучше, если Стефани поживет здесь без фотоаппарата.

Тот факт, что ее вещи могли быть подвергнуты досмотру – ворами ли или более серьезно настроенными людьми, – заставил ее порадоваться, что она успела отправить Сэмми кассету с записью Лили и Губерова.

Ну ладно, что бы там ни было, она это скоро выяснит. А пока что она поступит так, как поступила в Нью-Йорке с кредитной карточкой на имя Стефани Мерлин и со всем остальным, что как-то имело отношение к этому имени: она выйдет отсюда без фотоаппарата.

Открыв лакированную дверь, она выскользнула из комнаты и оказалась в широком коридоре с красными лакированными стенами и полом, застеленным белым мягким ковром. Она в изумлении посмотрела по сторонам: никогда в жизни она не видела таких коридоров – ни на суше, ни на море.

Отделанный золотом потолок, как в «Копях царя Соломона»; утопленные в стенных нишах витрины с бесценным антиквариатом; многорукие богини; невозмутимо сидящие на корточках фигурки. В отделанной зеркалами нише кротко улыбался четырехфутовый Будда.

Это даже не плавучий дворец! Это плавучий музей! Боже! Ей было страшно даже подумать, сколько стоила только страховка этого богатства. Наверно, ее хватило бы на то, чтобы прокормить, одеть и обуть целый город.

Казалось, коридор с витринами был бесконечным. Она постояла в растерянности, раздумывая, в каком направлении пойти. Посмотрела назад, потом вперед. Оба конца коридора выглядели одинаково. Оставалось просто идти куда-нибудь: рано или поздно она найдет лестницу или дверь и тогда сможет перебраться на другую палубу.

Она быстро пошла по коридору. Восточные фигурки сменились бронзовыми статуэтками – она рассмотрит их позже. Сейчас главное – узнать, где тут что расположено и запомнить дорогу.

У поворота коридора она чуть было не столкнулась с невероятно красивой женщиной в шелковых брюках цвета морской волны, которую сопровождал мужчина в зеркальных очках.

– Ой! – услышала Стефани собственный голос. – Извините. – Она хотела было продолжить свой путь, но ее остановили слова женщины.

– Мисс Уилльямс!

Это был хорошо поставленный мелодичный голос, в котором слышался легкий акцент. Этот голос! Этот изысканный звук! По телу Стефани побежали мурашки. Она узнала бы этот голос везде и всюду.

Стефани показалось, что она теряет ощущение реальности. Время сначала раздвинулось, потом сплющилось в точку и остановилось.

Пытаясь побороть дрожь и удержаться на ногах, она медленно обернулась:

– Да?

Зара Бойм улыбалась, но глаза оставались холодными.

– Как удачно! Мы с вами еще не знакомы, а пора бы. Я мать Эдуардо.

Зашелестел шелк рукавов, звякнули аквамарино-коралловые браслеты. Она протянула изящную руку.

– Я провожу вас на кормовую палубу. – Зара опять улыбнулась, ее рука легла на руку Стефани, мягко, но настойчиво увлекая девушку в другую сторону. Стефани невольно передернулась и инстинктивно отдернула руку.

Какая холодная рука у этой женщины! Ледяная! Как будто она… нет, не мертвая, но словно бы и не совсем живая.

А время по-прежнему не двигалось. Не двигалось по той простой причине, что оно действительно было остановлено – или, во всяком случае, замедлено!

У Стефани внезапно закружилась голова, к горлу подступила тошнота. Этого не может быть! Эта женщина…

«Ну почему ты не веришь своим глазам? Посмотри на это лицо! Это лицо Лили. И рост! Боже мой, у нее рост такой же, как у Лили! А эта царственная стать!»

Но она выглядела не намного старше, чем та, на фотографии мадам Балац!

Стефани попыталась взять себя в руки. Женщина что-то говорила, но до Стефани не доходил смысл сказанного. Она неотрывно смотрела на женщину, осознавая при этом, что пора отвести взгляд, что это может вызвать подозрения. И вдруг…

– Моника!

Крик, раздавшийся из дальнего конца коридора, вывел Стефани из ступора. Обе женщины обернулись. Это был Эдуардо. Босиком, в одних плавках, он бежал в их сторону. Лампы, подсвечивающие витрины по бокам коридора, бросали на него красивый розоватый свет.

– Моника!

Стефани не могла сообразить, куда же ей идти, кого слушаться? «Сюда, пожалуйста». – Зара. Затем опять крик Эдуардо. Стефани взглянула на Зару, затем, через плечо, на Эдуардо. Эдуардо приближался.

– Быстро! – приказала Зара.

– Подождите! – кричал Эдуардо. – Стойте там!

Сюда! Подождите! Быстро сюда! Стефани почувствовала, как вздрогнула Зара при появлении сына, хотя на ее лице оставалась непроницаемая маска. Человек рядом с Зарой стоял по стойке «смирно», как будто ожидая приказаний.

Все происходившее казалось Стефани нереальным, все это было не с ней. Застывшая женщина, держащая ее за руку; человек в зеркальных очках; приближавшийся к ним Эдуардо – он спешил так, как будто от этого зависела его жизнь.

Клинк!Стефани автоматически повернулась на звук. Странно, но ее вовсе не удивило, что две разъехавшиеся в стороны стенные панели оказались дверцами лифта. В лифте на кресле-каталке сидела старушка в желтом платье, желтой шляпке и желтых тапочках. Только мощный бинокль, висевший на груди старушки, был черный. С тихим урчаньем кресло выехало из лифта, и старушка присоединилась к присутствующим, как будто специально, чтобы еще больше усиливать общую сумятицу.

В этот момент подбежал запыхавшийся Эдуардо. Его мускулистая грудь высоко вздымалась.

И сразу же все встало на свои места. К Стефани вернулось ощущение реальности.

Эдуардо взял ее за руку. Это прикосновение было подобно электрическому удару. Стефани почувствовала тепло его ладони, его частый пульс; она видела его крупные зубы в улыбке, ощущала слабый запах мужского тела, исходящий от него. Его блестящие глаза проникали в ее душу. Проникали и сжигали, доходя до самых глубин.

Никогда еще она не чувствовала на себе такого взгляда – властного, алчного и жадного. Но в нем был не только сексуальный инстинкт, в этом взгляде. Он оценивал. Ей казалось, что Эдуардо холодно-пристально наблюдает за ней, за ее потаенными чувствами.

Она стояла, затаив дыхание, боясь пошевелиться, собирая всю свою волю, чтобы не рухнуть.

– Оставайтесь. – Слова Эдуардо чередовались с глубокими вздохами: от быстрого бега он запыхался. – На яхте. До конца. Круиза.

Он не обратил никакого внимания на то, как резко вскинула брови мать, как нахмурился полковник Валерио, как в восторге вскрикнула старушка. Как будто только два человека, он и Стефани, были здесь единственными живыми – из плоти и крови – людьми.

– Пожалуйста. Это. Официальное. Приглашение. – Дыхание его начало постепенно приходить в норму. Его взгляд был настолько откровенным, что, казалось, он сейчас возьмет лицо Стефани в руки и поцелует ее.

– Просто скажите… скажите «да»!

– Но Эдуардо! – зазвенел серебряный голос Зары. – Ты не подумал о том, что у мисс Уилльямс могут быть другие планы?

Эдуардо резко повернул голову в сторону матери.

– Не вмешивайся, мама!

Он опять повернулся к Стефани и повторил с мягкой настойчивостью:

– Пожалуйста!

– Ну, я… – начала Стефани дрожащим голосом и чуть было не вскрикнула – ногти Зары впились в ее руку.

– Вот видишь, дорогой! – Зара победно улыбнулась. – Такого рода приглашения нужно планировать и согласовывать с гостем заранее. Ты просто поставил мисс Уилльямс в неловкое положение! Может быть, она работает, и ее ждут дела, или у нее нет с собой нужных вещей, или…

– Да какая разница, какие у нее с собой вещи? Ради Бога, мама, это же не туристический корабль, здесь вовсе не обязательно соблюдать протокол. – Он снова обратился к Стефани: – Пожалуйста, Моника! Хотя бы еще на десять дней!

– Ну, я… – нерешительно произнесла Стефани. Ее беспокоило очевидное неудовольствие Зары – Стефани все еще чувствовала ногти, впившиеся ей в руку. Но она рисковала жизнью, чтобы попасть на яхту, и, раз уж она здесь, ей надо остаться и довести свое расследование до конца. Предположительно запись Лили и Губерова была сделана на борту яхты. Ее журналистский инстинкт подсказывал, что именно здесь она узнает правду. Кроме того, в глубине души она уже знала, что нашла Лили. Теперь ей оставалось собрать конкретные, неопровержимые доказательства. Да, выбора у нее нет. Перед ней открывалась редчайшая возможность, и ею нельзя было не воспользоваться. Не говоря уже о сюрпризе, который обещал сделать расследование весьма приятным, – об Эдуардо.

– Это так неожиданно, – ответила Стефани, пытаясь вложить в свой ответ нужную долю неуверенности.

– Действительно, слишком неожиданно! – перебила Зара, пытаясь воспользоваться моментом.

– Но все-таки я с удовольствием приму ваше приглашение!

Со стоном Зара выпустила ее руку. На лице Эдуардо появилась довольная усмешка.

– Великолепно! – воскликнул он.

Зара холодно посмотрела на сына. Затем перевела взгляд на Стефани.

– Добро пожаловать, мисс Уилльямс! – процедила она сквозь сжатые зубы. Она резко развернулась на своих шпильках. Яростно взметнулся аквамариновый и розовый шелк – Зара удалилась.

Полковник Валерио, как будто исполняя какой-то телепатический приказ, последовал за ней.

Старушка беззвучно хлопнула в ладоши, одобряя происшедшее.

– Отлично! – прошептала она. Ее водянисто-голубые глаза блестели. – Добро пожаловать на яхту, дитя мое! – обратилась она к Стефани и рассмеялась. – Я бабушка Эдуардо, но все называют меня Заза. И вы тоже, пожалуйста. Ну ладно, по-моему, у вас есть более интересные занятия, чем тратить время на старуху. Ступайте!

Стефани и Эдуардо молча улыбались друг другу, как будто их связывала общая, им одним известная тайна. Заза хлопнула в ладоши. Они обернулись к ней.