Текст книги "Вожделение жизни"

Автор книги: Джуди Спенсер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

16

Как только Джилли нырнула в машину Гектора, он понял, что не совсем уверен, что ему с ней делать. Она знал, что он хочет сделать с ней, и, если он правильно понял намеки, они, вероятно, к этому финалу и придут. Его смущали подступы к этому финалу. Обычно надлежало угостить даму хорошим обедом, но когда они тронулись с места и Джилли положила руку ему на бедро, Гектор решил ехать прямо в маленькое бунгало, которое он снял на лето.

Его рука слегка дрожала, когда он вставлял ключ в замочную скважину. Теплое дыхание Джилли щекотало ему ухо. Когда они вошли в комнату, ей понадобилось несколько минут на то, чтобы устроиться на диване. Гектор отправился на кухню и огорчился, обнаружив, что все, чем он располагает, это бутылка красного вина и купленная два дня назад корзинка с очень размякшим черным виноградом.

– Ты не хотела бы выпить вина?

– Это будет очень мило, – отозвалась она.

Пока он обыскивал свою кухню, Джилли обследовала его маленькую спальню. Она сбросила туфли и уселась на краю постели.

На кухне Гектор наполнил вином два бокала, продолжая анализировать свое душевное состояние. Почему он так нервничает? Несмотря на золотую ауру ностальгии, Джилли всего только женщина, а Гектора никак нельзя назвать неопытным юнцом. Напомнив себе об этом, он прошел в гостиную с бокалами в руках.

– Где ты?

– Я здесь.

Он шагнул в спальню и осторожно поставил бокалы на туалетный столик, потом протянул один из них Джилли.

– Почему бы тебе не присесть?

Он взял кресло и сел на некотором расстоянии от нее.

Джилли обняла руками свои колени и изучающе посмотрела на него.

– Не слишком ли ты далеко от меня?

– Это удобное кресло.

– Почему ты не сядешь рядом?

– Нет, спасибо, все в порядке.

– Ты ведешь себя глупо. Гектор, сядь сюда. – Она похлопала ладонью по постели.

Он пересел.

– Ты очень хорошо поработала на репетиции, – сказал он. – Я хотел сказать тебе об этом. Я получаю подлинное удовольствие, работая с тобой.

– Спасибо.

Она придвинулась к нему поближе.

– Гектор, у меня такое впечатление, что ты нервничаешь. Это очаровательно. Я тоже несколько смущена. Я хочу сказать: давай посмотрим правде в глаза – каждый из нас заворачивал за этот угол достаточное количество раз, чтобы запомнить дорогу. – Она коснулась его шеи легким поцелуем. – Это только со мной или ты всегда такой застенчивый?

– Я не хочу подталкивать тебя куда бы то ни было.

– Подталкивать меня? Гектор, я фактически уже атаковала тебя в машине. Я уже готова была вести себя совсем вызывающе, но ты не пристегнулся ремнем и я боялась, что ты вылетишь через ветровое стекло. – Она улыбнулась. – Ты должен застегивать ремень.

– Мне казалось, было бы хорошо, если бы мы повспоминали. Я не видел тебя… должно быть, лет двадцать.

– Гектор, – вздохнула она, – если бы мы встречались раньше, я наверняка запомнила бы.

Он хотел поспорить с ней, но Джилли уже была занята тем, что расстегивала зубами пуговицы его рубашки, и он не захотел отвлекать ее. Прежде чем он успел сообразить, она раздела его, сбросила с себя все и теперь разглядывала его тело, комментируя свои находки в самых преувеличенных выражениях. Гектор хотел ответить тем же, но Джилли опрокинула его на подушки и продолжила свой веселый осмотр.

Потом с легким вскриком, с каким женщины окунаются в очень горячую ванну, Джилли легла на него, ахая и охая, пока не устроилась так, как ей было удобно и ее груди касались его груди. Гектор притянул ее к себе поближе, чтобы поцеловать и ощутить тяжесть ее грудей. Джилли начала двигаться вперед и назад, ее телодвижения становились все более неистовыми, так что они сползли к краю постели. Гектор безуспешно пытался занять более прочное положение, но кончилось это только тем, что он завернул их обоих в простыню, и они скатились на пол.

– Все в порядке, – засмеялась Джилли. – Все в порядке.

Она подлезла под него. Гектор закрыл глаза, слушая сладкую музыку стонов Джилли. Это был самый потрясающий оргазм в его жизни. Судя по вскрикам Джилли, она тоже переживала необыкновенные мгновения.

Спустя некоторое время они перевели дыхание и взобрались обратно на постель. Гектор не мог более сдерживать себя.

– Как ты можешь не помнить меня? – потребовал он ответа.

– О чем ты? – сонным голосом спросила Джилли.

– Мы ходили вместе в школу.

– Мы не могли ходить вместе. Я бы запомнила.

– Я сидел позади тебя на уроках английского языка.

– Никто не сидел позади меня на уроках английского языка.

– Это был я! – почти закричал Гектор. – Я покажу тебе свой школьный альбом.

– О, Боже, Гектор, – улыбнулась Джилли, – ты слишком возбужден.

– Подожди минутку, я достану его. Он здесь, под кроватью.

Джилли удивленно вскинула брови.

– Ты держишь альбом под кроватью? Гектор, это какое-то извращение.

– Вот. – Он открыл страницу, которую, видимо, открывал часто. – Посмотри.

Она посмотрела.

– А кто это?

– Это я! – почти завопил Гектор. – Неужели ты меня совсем не помнишь?

– Помню, – солгала Джилли.

– Нет, ты не помнишь, – удрученно произнес Гектор. – Ты обманываешь меня.

– Нет, нет, я помню. Ты сидел позади на английском. Правильно?

– Ты говоришь так потому, что я тебе об этом сказал. Ты вообще не помнишь меня. О, Джилли, я был так влюблен в тебя, – сказал Гектор, с горечью вспоминая свою несчастную юность. – А ты даже не замечала, что я хожу в одну и ту же с тобой школу.

– Ты никогда не приглашал меня погулять?

– О, нет. Я не мог перенести мысли, что ты откажешь мне.

– Ты когда-нибудь заговаривал со мной?

– Нет, я все ждал подходящего случая.

– Гектор, – улыбнулась Джилли, – ты двадцать лет ждал подходящего случая. Надеюсь, что стоило ждать.

– Ты потрясающая женщина, – сказал он. – Мне все казалось, что ты вспомнишь меня и пожалеешь, что не общалась со мной в школе, хотя я никогда не решался пригласить тебя куда-нибудь.

– Теперь я буду тебя помнить, – обнадежила она его.

– Это не то же самое.

– Бедный бэби, – сказала Джилли, поглаживая его волосы. Они у него были очень мягкие, и ей нравилось трогать их. – Рухнула еще одна грандиозная юношеская мечта. – Она прильнула к нему и ткнулась носом в его ухо. – Посмотрим, не смогу ли я что-нибудь сделать, чтобы взбодрить тебя.

Гектор сидел один в безлюдном баре «У Дока». Бармен сидел за стойкой, злой как собака. Понедельник всегда был плохим днем для него, клиенты почти не заходили, он закрыл бы пораньше свое заведение, а этот посетитель все сидел над кружкой пива.

Дверь отворилась, и вошел Кайл.

– Привет, Гектор, – сказал он и сел на соседний с ним высокий табурет. – Док, мне пива.

– Еще один большой транжира, – проворчал Док. – Я тут с вами совсем разорюсь.

Кайл не обратил на его слова никакого внимания, зная ворчливость Дока.

– Как дела?

Гектор безнадежно пожал плечами.

– Не знаю. Вот сижу, пытаюсь понять.

– Большинству людей лучше думается дома, – заметил Док.

Кайл пропустил его слова мимо ушей.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он Гектора.

– Я думал, что мы немножко посидим, поболтаем, выпьем по бокалу вина, а потом вечер как бы случайно перейдет на более романтические рельсы.

– И что же произошло?

– Я пошел на кухню за вином. Когда я вернулся, она уже была в спальне, приводя в действие свой план. Я еще пытался вести умный разговор, а она уже зубами расстегивала мне рубашку.

– А как она обходилась с молниями? – захотел выяснить Кайл.

– Вполне умело. Слишком умело. Я ждал этого момента дольше, чем некоторые ждали продолжения "Унесенных ветром". В общем, все случилось не так, как я думал.

– Она жевала твою рубашку? – с завистью допытывался Кайл. – Эмили никогда не ведет себя так.

– Она даже не осталась на всю ночь, – удрученно продолжал Гектор. – Заставила меня отвезти ее в дом Эмили, чтобы Лаурин не подумала, что она не ночевала дома. Я отвез ее, вернулся домой и начал ломать себе голову – что она обо мне думает. Понимаешь, есть ли возможность того, что возникнут отношения. Это не к добру. Сегодня я увижу ее на репетиции, и у меня такое ощущение, что все будут знать, что она меня облагодетельствовала.

– Не говоря уже о том, что это подрывает вашу репутацию режиссера, – ввернул Док.

– Спасибо, – отозвался Гектор. – Я не подумал об этом.

Кайл покачал головой.

– Не понимаю, чем ты недоволен. Я никак не добьюсь ничего подобного от Эмили.

– Зато у вас есть эмоциональная близость.

– Она никогда не может заменить простую животную похоть.

– Секс без взаимного уважения теряет свою ценность. Он может быть фантастическим, – признал Гектор, – но этого недостаточно. Почему нет возможности иметь и то и другое?

– Меня беспокоит кое-что другое, – сказал Кайл. – Ты знаешь неписаный закон человеческих взаимоотношений: никто не хочет того, кого может заполучить. Мы слишком податливы.

– Тогда попробуйте быть жестокими, – предложил Док. – Приказывайте им мыть вам голову или еще что придумайте.

Гектор секунду обдумывал идею Дока.

– Нет, я уж лучше предпочту секс в чистом виде.

– Тогда вы попались. Если за вас думает ваш член, то всегда найдется кто-нибудь, кто будет водить вас, держась за него.

– Я готов рискнуть, – ухмыльнулся Гектор.

– Я люблю Эмили, – сказал Кайл, – и не хочу играть с ней в эти дерьмовые игры. Я должен был жениться на ней давным-давно, но Джанетт настолько свела меня с ума, что я вообще не понимал, что происходит. Мне было семнадцать. А в семнадцать наши половые железы работают на полную мощность, а мозги только наполовину. В таких обстоятельствах принимаешь не лучшие решения. Не понимаю, почему Эмили этого не понимает. Или она собирается терзать меня весь остаток моей жизни?

«Китайцы мудрые люди, – думала Джилли, идя по дорожке к белому дому в викторианском стиле. – У них весьма умные мысли насчет алкоголя – алкоголь следует употреблять, чтобы праздновать счастливые события, а не для того, чтобы забыть трагические». Джилли радовалась, что прислушалась к китайцам, хотя не была уверена, что способна запомнить что-либо – радостное или грустное. Она споткнулась о порог. Вероятно, китайцы не имели в виду Джилли, что она выпьет большую часть бутылки посредственного красного вина и будет закусывать размякшим виноградом.

Она пробиралась по коридору к кухне, поздравив себя, что ей удалось не стукнуться о стену. Жертвой ее ночной прогулки оказался только один цветочный горшок. Поскольку разбивать здесь было больше нечего, Джилли поднялась наверх и разыскала комнату Лаурин.

– Лаурин? – прошептала она. – Ты спишь? – Не получив ответа, она потрясла ее за плечо. – Дорогая, ты проснулась?

– Угу.

– Прекрасно. – Она уселась на постель. – Мне нужно поговорить с тобой.

– Мама, – с трудом разлепила ресницы Лаурин. – Ты выпила.

– Я знаю. Поэтому я и хочу поговорить с тобой сейчас. Завтра я буду мучиться с похмелья и ненавидеть всех вокруг.

– Который сейчас час?

– Поздно.

– Понятно, – сказала Лаурин. – Он был мил?

– Очень мил.

– Очень, очень мил? – допытывалась Лаурин.

– Был ли он мил? – с благоговением в голосе отозвалась Джилли. – Я тебе расскажу все об этом, когда тебе исполнится сорок.

– Ты любишь его?

– О, бэби, я почти не знаю его. Это не настолько серьезно.

– Ты всегда говорила мне, что сексом лучше заниматься с мужчиной, которого любишь.

– Я лгала тебе, – объявила Джилли. – С того момента, как ты достигла половой зрелости, я начала лгать тебе. Конечно, Лучше, когда любишь. Но проблема в том, что тебя может взволновать мужчина, которого ты только что встретила. Тело в таких случаях берет верх над рассудком.

– Значит, ты не влюблена в Гектора.

– Думаю, что нет.

– Ну а как насчет папы?

– Я любила твоего отца всю свою взрослую жизнь. Но это отнюдь не означает, что мы собираемся сойтись вновь. Мне даже трудно произнести эти слова, но боюсь, что это правда.

– Я в это не верю. – Лаурин отчаянно затрясла головой. – Когда по-настоящему любишь кого-то, ты всегда можешь найти выход.

– Это требует двоих, а я думаю, что у твоего отца теперь собственная жизнь.

– Я никогда раньше не слышала, чтобы ты так говорила, – сказала явно огорченная Лаурин. – Словно ты отказалась от него. Это потому, что ты встретила кого-то другого?

– Нет, бэби. Может, просто пришло время и я начала взрослеть. Я люблю твоего папу, но я не могу потратить всю свою жизнь, охотясь за ним.

– Так перестань охотиться, и он будет охотиться за тобой.

Джилли сонно улыбнулась ей и обняла.

– Сейчас я обо всем этом не думаю. Я просто хотела убедиться, что ты не возненавидела меня.

– Ну что ты, – обняла ее Лаурин.

– Очень хорошо. А что у тебя? У тебя нет никаких проблем с каким-нибудь парнем, которые ты хотела бы обсудить?

– Нет. У одной из нас не должно быть осложнений. И вообще я хочу спать.

– Спокойной ночи, бэби.

– Спокойной ночи, мама.

Лаурин еще вертелась в постели, пытаясь заснуть, когда увидела из окна, как Эмили направляется к бассейну. Она накинула халат и побежала к ней.

Эмили кинула на нее острый взгляд.

– Что с тобой? – спросила она.

Лаурин пожала плечами.

– У меня сейчас был странный разговор с моей мамой. Мне кажется, что ей действительно нравится Гектор. Почему вы улыбаетесь?

– Ты меня прости, Лаурин, но я рада за Гектора. Двадцать лет назад, когда они учились в школе, он потерял голову от твоей матери. Но он был застенчив, а она была первой девушкой в городе. Она была его мечтой. Когда видишь, что чья-то мечта осуществляется, начинаешь думать, что и в твоей жизни есть еще какие-то надежды.

– Я хотела бы, чтобы вы не произносили этих слов, – простонала Лаурин, – потому что теперь мне начинает нравиться Гектор, а я не хочу оказаться вовлеченной во все это дерьмо. Я хотела бы, чтобы папа все узнал. Он немедленно примчался бы сюда.

– Лаурин, ты не должна так думать.

– Почему? Своей нерешительностью они ломают мне жизнь.

– Они твои родители. Это их дела. Кроме того, ты не можешь позвонить своему отцу…

–…И сказать ему, что мама спит со своим режиссером, – закончила за нее Лаурин. – Я понимаю, что вы имеете в виду. Будь оно все проклято, я не знаю, как мне быть.

Эмили улыбнулась ей.

– Поплавай в бассейне. Это тебе поможет.

– Я не взяла купальник.

– Я тоже.

Эмили выросла в общежитии, где кроме нее в спальне жили еще девятнадцать девочек, так что она без всякого стеснения сбросила халат и нырнула в воду. Лаурин преодолела некоторое смущение и тоже полезла в воду.

Какое-то время они плавали в дружественном молчании. Потом голова Эмили вынырнула из воды.

– Я слышу, что звонит телефон.

– Я сбегаю, – сказала Лаурин, накидывая на бегу халат. На десятом звонке она схватила трубку.

– Хэлло, – раздался голос Бобби Чарльза.

– Папа! Откуда ты звонишь?

– Я все еще в Нью-Йорке. Завтра днем уезжаем в Калифорнию. Мне очень жаль, что я разбудил тебя.

– Нет, ты не разбудил. Я уже встала.

– А почему ты в такое время не спишь? – подозрительно спросил он.

– Просто уже встала. Плавала в бассейне. Потрясающе.

– А твоя мама здесь?

– Конечно. Где же ей еще быть? Сейчас семь утра. Ты хочешь, чтобы я позвала ее к телефону?

– Да, – сказал Бобби.

Лаурин положила трубку и побежала наверх в комнату Джилли. Та сладко посапывала во сне. Лаурин вернулась к телефону.

– Я не могу разбудить ее.

– Вот как?

– Папа, она на самом деле очень крепко спит. А почему ты звонишь? Что-нибудь случилось?

– Нет, дорогая. Я просто хотел услышать твой голос.

– Ну вот, ты его слышишь.

– Отлично. Как там у вас идут дела?

– Прекрасно.

– Приятные люди?

– Очень. Папа, ты знал, что мама училась в школе вместе с режиссером Гектором Эрнандесом? – как бы между прочим спросила Лаурин. – Ты его знаешь?

– Нет, не знаю, – несколько напряженным голосом ответил Бобби.

– Он учился в одном классе с мамой. Очень милый. Вчера мы обедали вместе. Ты в ближайшее время не собираешься приехать к нам?

– Наша команда вернется в Нью-Йорк через две недели. Может, мы с тобой и с Делией сходим в кино или еще куда-нибудь.

– Ты не хочешь посмотреть мамин спектакль?

Он помолчал, потом сказал:

– Я не уверен, что это такая уж хорошая идея, Лаурин.

– Почему? Мама познакомится с Делией, а ты с Гектором.

На этот раз его молчание затянулось еще дольше.

– Скажи мне правду, Лаурин. Ее ведь на самом деле нет в доме?

Лаурин улыбнулась.

17

Бобби и Делия ссорились.

– Если бы ты доверял мне, – говорила Делия, вылезая из постели и натягивая на себя комбинацию из прозрачной голубоватой ткани, вид которой заставил Бобби захотеть снова затащить ее под простыню, – ты не спрашивал бы, куда я иду.

– Если бы ты доверяла мне, – отвечал Бобби, – ты сказала бы. – Он натянул на себя простыню и надулся. – Я ненавижу летать самолетом. Ненавижу Калифорнию. Ненавижу команду "Ангелов". Эти подонки всегда выигрывают у нас! Делия, почему ты не доверяешь мне?

Она была готова рвать на себе волосы.

– Что с тобой происходит в последнее время? С тех пор как ты разговаривал с твоей дочерью в прошлый понедельник ночью. Она тебе что-нибудь сказала, что расстроило тебя? Что она тебе сказала? Она завела себе юного дружка?

– Нет, – сердито отозвался Бобби. – Лаурин не завела себе дружка, и не это расстраивает меня. Я расстроен потому, что ты не доверяешь мне.

Делия открыла шкаф, выискивая подходящий туалет для нью-йоркского дня. Она остановилась на ярко-красной блузке, обтягивающей юбке и жакете с длинными рукавами. Широкий воротник жакета оставлял открытой только ее нежную шею и придавал ей очаровательный невинный вид, особенно когда она украсила шею жемчужным ожерельем.

– Как я выгляжу?

– Это зависит от того, куда ты идешь, – мрачно ответил Бобби.

– Бобби, нельзя начинать этот разговор каждый раз, когда я выхожу из дома. У меня назначен ленч с одной подругой. Ты удовлетворен?

– С какой подругой?

– Дженнифер.

– Что за Дженнифер? У тебя все подруги зовутся Дженнифер.

– Та, чья фотография была в прошлом месяце на обложке журнала "Космо". На ней было бикини из змеиной кожи.

– Я думал, что она на побережье охотится на рыб.

– Она уже кончила охотиться.

– Ладно, – сказал Бобби. – Допустим. А где вы с Дженнифер будете есть ленч?

– Мы еще не решили. Встречаемся у "Бергдорфа".

– Делия, я не могу избавиться от ощущения, что ты что-то скрываешь от меня. Нечто важное.

– Ладно. Встречаемся мы у "Бенделла". – Она глянула на себя в зеркало, пригладила волосы, заколола их над одним ухом широкой розовой пряжкой и принялась красить губы – самый ответственный момент в ее процессе наведения красоты. Потом тронула ресницы и брови тушью. – Ты не собираешься поцеловать меня на прощание?

Она присела на край постели и пощекотала спину Бобби своими ноготками.

– Ты вернешься до того, как я уеду? – недовольно спросил Бобби. – Мой самолет вылетает в пять.

– Я не уверена.

– У тебя намечается довольно долгий ленч.

– Возможно, мы потом прошвырнемся по магазинам. Бобби, мне надоело разговаривать с твоей спиной. Ты можешь повернуться ко мне лицом? Ну вот, так-то лучше. – Она тронула пальцем седую прядь на его левом виске. – Бобби, я люблю тебя. Ты единственный человек, который мне дорог.

– Я тебя тоже люблю, Делия, – отозвался Бобби, пытаясь для себя решить, вполне ли правдиво это признание.

С каких это пор, пытался сообразить Бобби, ему стало так трудно разбираться в своих чувствах. Все, о чем он сейчас мог подумать, это о Делии, склонившейся над ним, волосы ее светятся, в глубоком вырезе блузки виден краешек комбинации. Он обхватил ее за талию, играючи потянул к себе под простыню. Намерения его были очевидны. Делия подавила вздох. Почему все мужчины, которых она знала, ждут, пока женщина покрасится и полностью оденется, и именно тогда начинают тащить ее обратно в постель, требуя повторения. "Женщину надо хватать до того, как она утром приняла душ", – подумала Делия, отрывая пальцы Бобби от своей очаровательной блузки. Бобби расстегнул блузку и спустил ее с плеч. Теперь очередь была за бретельками голубой комбинации. Он спустил ее, и на него глянули розовые глазки ее сосков.

Делия посмотрела на часы. У нее куча дел, и Бобби в этом списке значился далеко не на первом месте.

– Я опаздываю, – сказала она, поцеловала и оттолкнула его как раз в тот момент, когда его пальцы схватились за молнию на ее юбке.

– Ну так опоздаешь. Дженнифер может подождать.

Делия вернулась к зеркалу, чтобы проверить, как она выглядит.

– Бобби, – сказала она, – я так же, как и ты, хочу, чтобы наши отношения были оформлены. Это так хорошо – быть парой. Весь мир состоит из пар. Поскольку эта чепуха насчет доверия так важна для тебя, я скажу тебе, что я думаю по этому поводу. – Говоря это, она принялась искать свою сумочку. Бобби преследовал ее, завернувшись в простыню, как безутешный римский сенатор. – Доверять кому-то или нет, это более или менее спорное решение, основанное на прошлом опыте. Я никогда не давала тебе повода не доверять мне, откуда же нынешний кризис?

– Ты никогда не говорила мне, куда ты идешь! – воскликнул Бобби.

– Я никогда не спрашивала тебя, куда ты идешь, – возразила Делия.

– Потому что тебе это безразлично.

– Это потому, – улыбнулась Делия, – что я доверяю тебе.

После того как она ушла, Бобби вернулся в постель и лег на ту сторону, где спала Делия. Ее подушка была уже холодная, но все еще пахла ее телом. Бобби положил голову на ее подушку. Он обнаружил, что перед его глазами будильник Делии. Он показывал десять часов утра.

– Интересно, – сказал Бобби, – как может человек опаздывать на ленч, если еще десять утра?

Когда Кэтрин вошла в свой офис, первое, что она увидела, была Тини, лежащая на полу в трико перед кондиционером. Тини читала газету.

– Я здесь, – сообщила Тини, – но мысленно я на Гаваях.

– Возьми меня с собой, – сказала Кэтрин и начала разбирать почту. – Что-нибудь интересное в газете?

– Мой гороскоп. Рекомендуется быть осторожными с коллегами по бизнесу, но открытой для новых романов.

– Кто-нибудь отзывался на мои телефонные звонки?

– Кэндалла и Джерико Гранта по-прежнему не удается найти. Я не думаю, что вы хотите, чтобы я звонила продюсерам "Вчера, Сегодня и Завтра"?

– Нет, не хочу.

– По-моему, никто сейчас не заинтересован в том, чтобы приглашать Джилли Чарльз на работу, – заметила Тини.

– Боюсь, что показывать продюсерам свою голую задницу было не самым умным шагом для карьеры. Я пройду в свой кабинет и включу там кондиционер на полную мощность. Если будет что-нибудь интересное, скажешь мне.

– Конечно.

Телефон зазвонил, как только Кэтрин ушла в свой кабинет. Звонил отец Тини.

– Ты думаешь, Джейд взяла картину? – спросил он.

– Конечно, она.

– Я тоже думаю, что она, – несчастным голосом сказал Эндрю. Он лежал на диване в своей мастерской, глядя на пустой мольберт. – Почему она сделала это со мной?

– Это не против тебя. Должно быть, она задолжала ростовщикам большие деньги. Я знаю, ей никогда не удается оправиться после футбольного сезона, не говоря уже об оглушительном проигрыше на скачках. Я пыталась объяснить ей индекс вероятности удачи, но она всегда думает, что знает все лучше меня. Я думаю, мы должны обратиться в полицию.

– Нет, – сказал он твердо. – Если Джейд взяла картину, значит, у нее далеко не все ладно. А при таких неприятностях, в которые она попадает, нельзя звонить в полицию. Может, мне удастся связаться с ней.

– Ты пытался дозвониться до нее?

– Телефон отключен. Возможно, мне придется нанять частного детектива.

Тини не понравилась перспектива, что отец будет бегать по городу в поисках хорошего детектива. Это дело не для него.

– Почему ты не разрешаешь мне поспрашивать? Может, Кэтрин знает хорошего детектива.

– Ладно, – согласился он. – Я сейчас собираюсь выйти, но оставлю включенным автоответчик на тот случай, если твоя сестра позвонит.

Замигал сигнал второго телефона. Тини быстренько попрощалась с отцом и схватила трубку второго телефона.

– Привет, Тини, – раздался голос Лаурин. – У меня всего несколько минут, так что я буду краткой. Ты себе не представляешь, что здесь происходит.

– Что?

– Моя мама спит с режиссером.

– Твоя мама следует классическим образцам, как и твой отец.

– Что?

– Режиссер для актрисы то же самое, что манекенщица для профессионального спорстсмена, – объяснила Тини. – Он хорош собой?

– Да. Я думаю, они тянутся друг к другу чисто физически. Вот когда они начинают разговаривать, тогда я нервничаю. Гектор не такой, как Уффи. Уффи слишком молод, он не очень хорошо говорит по-английски и у него ужасные зубные протезы. А Гектор сильный претендент. Меня это несколько нервирует. Я хотела бы заполучить сюда папу. Он приревнует, между ним и мамой будет большая схватка по поводу Гектора, но потом они помирятся и все наладится. Ты не можешь придумать, как мне завлечь его сюда?

– Я подумаю, – пообещала Тини.

– Спасибо, – сказала Лаурин. – Я скучаю по тебе. Пока.

Тини позвонила Кэтрин по внутреннему телефону.

– Сейчас произошло кое-что интересное.

– Не может быть. Что именно?

– Джилли Чарльз закрутила роман с Гектором Эрнандесом.

– Так быстро? Она там всего три дня.

Тини постучала пальцами по столу.

– Как вы полагаете, стоит позвонить в отдел сплетен газеты?

Кэтрин какое-то время молчала. Потом сказала:

– Я не хотела бы таким образом вторгаться в личную жизнь Джилли. – Наступила еще одна пауза. – Я только что прочитала статью в "Варайети". Ты знаешь, что один из продюсеров "Вчера, Сегодня и Завтра" ухаживает за Гектором Эрнандесом, чтобы тот взялся быть режиссером одной постановки, с идеей которой этот продюсер носится?

– Я читала эту статью, – сообщила Тини. – Я думаю, что этот продюсер задумал такую постановку, чтобы звездой в ней стала его жена, которая будет очень огорчена, если что-то помешает ее планам.

Кэтрин улыбнулась.

– Ты думаешь, что продюсер будет нервничать, если узнает, что режиссер, которого он хочет привлечь, спит с актрисой, которую продюсер только что уволил? – Кэтрин знала, что Джилли не была уволена, но ей нужен был драматический эффект. – Звони в отдел сплетен. Как-нибудь я оправдаюсь перед Джилли.

Тини представила себе, как, разъяренный от ревности, Бобби Чарльз мчится в Кингз Ривер.

– Я не думаю, что она будет очень огорчена.

Как раз в тот момент, когда Тини соединилась с редакцией "Пост", в офис вошел Бобби.

– Будьте добры, не кладите трубку, – очень профессиональным голосом сказала она. – Хэлло, мистер Чарльз.

– Хэлло, Тини, – приветствовал ее Бобби. – Я не знал, что ты работаешь здесь.

– Мне здесь нравится, – сказала Тини. – Интересная работа.

Она позвонила Кэтрин.

– Здесь Бобби Чарльз. Он хочет видеть вас.

– Что? – Кэтрин открыла дверь. – Бобби, вот это сюрприз! Что привело тебя сюда?

– Я хотел узнать, не согласишься ли ты присоединиться ко мне на ленч?

– Тебе не кажется, что сейчас слишком рано для ленча? Почему бы тебе не зайти ко мне и выпить кофе? Холодный кофе?

Бобби кивнул, но все еще выглядел ужасно расстроенным. Потом прошел вслед за Кэтрин в ее кабинет.

– Когда ты… – Бобби запнулся, увидев, что Тини вошла с подносом, на котором стояли две чашки с холодным кофе, блюдечко с сахаром и молочник. Как только она вышла, он продолжил: – Кэтрин, я думаю, что сделал большую ошибку, позволив Джилли уехать. Как ты думаешь, она готова рассмотреть вопрос о воссоединении?

Кэтрин быстро начала моргать. До сих пор она действовала, исходя из предположения, что Джилли хочет вернуть Бобби, а Бобби не торопится принимать решение. При этой схеме вкусная маленькая статья в газете о Джилли и Гекторе Эрнандесе могла только разжечь у Бобби аппетит к его не совсем бывшей жене. Однако если Джилли действительно оттолкнула Бобби слишком далеко и он узнает, что Джилли спит со своим режиссером, то он может решить выбросить из головы эту сластолюбивую медноволосую женщину.

– Ты можешь минутку подождать меня? – спросила она у Бобби и, не дожидаясь ответа, выскочила из кабинета.

– Тини, – спросила она шепотом на тот случай, если Бобби освоил искусство подслушивать сквозь стены, – ты уже позвонила в газету?

– Да, кроме того я позвонила Сьюзи и Клаудии Коэн. Сьюзи практически не заинтересовалась. К моему сожалению. Я полагаю, она считает, что Джилли сейчас не так популярна. Это беда актеров, снимающихся в "мыльных операх". И это очень несправедливо.

– Кисмет, – произнесла Кэтрин.

– Простите, не поняла.

– Кисмет. Судьба. Рок. – Взгляд Кэтрин стал каким-то отсутствующим. – Ты веришь в судьбу?

– Абсолютно.

– Ладно. Это снимает с меня ответственность.

Тини начала натягивать на себя брюки.

– Вы не будете возражать, если я пораньше уйду на ленч? У меня несколько личных дел, а я вижу, что мистера Чарльза несколько раздражает мое присутствие.

– Все в порядке. Только постарайся вернуться к тому времени, когда пойдет в эфир "Вчера, Сегодня и Завтра".

Кэтрин вернулась в кабинет.

Тини достала из сумочки клочок бумаги. На нем ее рукой был записан адрес, имевшийся на расписке, которую писал Эндрю, когда ему привезли картину. Тини решила начинать поиск именно с этого конца.

Такси доставило ее к роскошному особняку в районе Восточных шестидесятых улиц. Тини прикинула, что этот особняк тянет миллионов на восемь. Стоил он только пять миллионов, а три миллиона надо было накинуть за фешенебельный район. Тини очень любила этот район, она обожала атмосферу старых домов.

Она позвонила и отступила чуть назад. Дверь открыл мужчина азиатского происхождения, неожиданно высокого роста, с очень красивым лицом. На нем были черные пижамные брюки, грудь обнажена.

– Я хотела бы видеть мистера Гордона Леланда, – сказала Тини.

– К сожалению, его нет дома. Хотите что-нибудь ему передать?

– А миссис Леланд? Миссис Ева Леланд? Она дома?

Азиат улыбнулся ей.

– У нас сейчас урок каратэ. Что вы хотите от Леландов, маленькая девочка?

– Я поклонница, – без колебаний ответила Тини.

– Поклонница? Они не звезды рок-музыки.

– Мне нравятся миллионеры.

Он подмигнул ей.

– Мне тоже. Но вы не можете находиться здесь. Вам лучше уйти, а то они вызовут полицейского.

Он закрыл дверь.

Она снова позвонила.

– Что теперь? – спросил инструктор каратэ.

Тини выдала ему свою самую сладкую улыбку маленькой девочки.

– Могу я получить у вас визитную карточку? Может, я захочу взять у вас уроки. Надо ведь уметь защищать себя.

Он дат ей карточку.

– Мне кажется, вы можете постоять за себя.

– А как миссис Леланд? Она преуспевает в каратэ?

Он ухмыльнулся:

– Конечно. Она настоящий киллер.

Дверь вновь закрылась.

Тини отошла за угол и стала ждать. Минут через сорок из дома вышла потрясающая блондинка. Тут же подкатил лимузин, и блондинка села в него. Тини зафиксировала в уме номер машины и поспешно остановила такси.

– Включайте счетчик, – сказала она шоферу. – Я скажу вам, где поворачивать.

Она не спускала глаз с лимузина. Ей пришлось следовать за ним через весь город. Блондинка направлялась в кафе Рампельмайера. Тини не была здесь уже несколько лет. Сохраняя должную дистанцию между роскошной миссис Леланд и собой, Тини нашла маленький столик и заказала мороженое.