Текст книги "Возвращение в летний домик"

Автор книги: Джуд Деверо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Глава 10

И снова Эми видела сон.

Мужчина сидел верхом на лошади. Дождь лил как из ведра, а она стояла посреди лужи и смотрела на него. Слева от неё находилась таверна.

– Кто-то собирается убить вас, – сказала она, глядя на него и вытирая воду с лица.

Мужчина улыбнулся ей, дождь стекал с его шляпы.

– Я благодарю тебя за предостережение, – сказал он насмешливо. – Это очень великодушно с твоей стороны.

– Нет! – прокричала она, приближаясь к нему вплотную. – Вы должны выслушать меня. Кто-то собирается убить вас в вашей постели. Вонзить нож вам в сердце, пока вы будете спать.

Мужчина нахмурился.

– Я не люблю гадалок, – сказал он. – Они идут против Бога. Остерегайся тех, кому ты предсказываешь дурное, а не то можешь поплатиться головой. – Он натянул поводья, очевидно собираясь ускакать, прочь от неё.

– Она вам мешает, милорд? – спросил мужчина, стоящий позади Эми. Это был жирный коротышка в кожаном переднике. Прежде чем всадник смог что-то ответить, толстяк тыльной стороной руки наотмашь ударил Эми по щеке, заставив её распластаться в луже.

– Возвращайся к работе! – прокричал он ей, а затем поднял глаза на лорда Хоуторна, моргая из-за непрекращающегося дождя:

– Это моя дочь, она ни на что не годится. Я позабочусь о том, чтобы она вас не беспокоила, сэр.

Лорд Хоуторн вытащил из кармана монету и кинул мужчине, который с лёгкостью поймал деньги.

– Не бей её. Если вернувшись сюда, я увижу синяки на ней, я заставлю тебя ответить за это.

Улыбаясь, мужчина подмигнул лорду Хоуторну:

– О, да, милорд. Я позабочусь, чтобы синяков не было видно.

Лорд Хоуторн посмотрел на Эми, стоящую позади своего отца. Её нос опух от кулака сестры, а теперь ещё на лице расплывался синяк в том месте, куда пришёлся удар отца.

– Сколько за неё?

Толстяк облизал губы:

– За ночь?

– Нет, чтобы забрать её с собой.

– Две гинеи, – последовал быстрый ответ.

Лорд Хоуторн потянулся к карману, вытащил оттуда две монеты и кинул их старику. Он посмотрел на Эми.

– Забирайся в карету, если хочешь идти. Я не стану ждать, пока ты соберёшь свои блохастые пожитки.

Ни секунды не теряя, Эми запрыгнула в двухколёсную повозку. Та настолько была загромождена дорожными сундуками и сумками, что Эми еле нашла место, куда ступить ногой, но это её не беспокоило. Больше всего она хотела уехать из того места, где люди с такой лёгкостью били её. Она умудрилась протиснуться между двумя сундуками и сесть на третий. Дождь хлестал в лицо, но она всё-таки заметила, что человек, назвавшийся отцом, даже не посмотрел на неё, чтобы помахать на прощание. Эми перевела взгляд на лорда Хоуторна, когда он повёл коня, запряжённого в старую повозку. Но он не обернулся на неё. Она насквозь промокла, а лицо болело, и чувствовала она себя как в пещере, зажатая между сундуками и чемоданами. Она вдруг поняла, насколько устала. Шум дождя и звук движущейся повозки вскоре погрузили её в сон.

На следующее утро Эми понадобилось больше времени, чем обычно, чтобы привести себя в порядок. Она сделала всё возможное, пытаясь замаскировать новый синяк на лице. Ей было больно открывать рот. К тому же она была уверена, что глаз её почернеет.

– Под какой грузовик ты попала? – спросила Зои, увидев Эми.

Фэйт на мгновение замерла и отодвинула для неё стул:

– Ты не очень хорошо выглядишь.

– Спасибо, – ответила Эми, – даже моё зеркало не рассказало бы обо мне столько гадостей, сколько вы двое, – и чихнула.

– Ты простудилась? – забеспокоилась Фэйт.

– Нет, – Зои поглядела на неё поверх своего холста. – Ей приснился ещё один сон.

– Это так?

– Боюсь, что да, – ответила Эми, снова чихая.

Фэйт вручила ей стакан апельсинового сока:

– Не хочешь рассказать нам об этом?

В перерывах между чихами и глотками сока, она рассказала им свой второй сон.

– Я проснулась посреди ночи. Ночная рубашка на мне насквозь промокла, с волос стекала вода, а челюсть чертовски болела.

– Из-за того, что дорогой папочка врезал тебе, – в изумлении сказала Зои.

– Я была в восемнадцатом веке или же встала во сне и нырнула под душ прямо в одежде, – сказала Эми. – Решайте сами.

– Душ, – предположила Фэйт.

– Я предпочитаю мужчину верхом на коне. Пожалуйста, скажи, что конь был чёрным, – сказала Зои.

– Как ночь, – ответила Эми.

– Ты читала ту книгу ещё раз вчера вечером? – спросила Фэйт. – Перед тем как отправиться спать?

– Да, – ответила Эми, сморкаясь. – Но я постоянно читаю перед сном, и мне ни разу не снились герои из книг.

– Может, тебе следует пойти к мадам Зоре, чтобы она рассказала тебе о будущем, – поддразнила Зои.

– Это была Зоя, а не Зора.

– Всё равно.

Зои повернула свой планшет, чтобы Эми могла увидеть рисунок. Стивен Тёмный был воспроизведён в полный рост – именно таким, каким его видела Эми.

Взяв в руки лист, она посмотрела на рисунок. Вид мужчины, одетого в чёрную одежду, довершал длинный плащ и серебряный меч. Его длинные волосы ниспадали на глаза – глаза, которые были напряжёнными и одновременно добрыми.

– Он совершенен, – прошептала Эми. Она смотрела на рисунок и не заметила, как переглянулись Фэйт и Зои – как если бы они беспокоились за неё, но вместе с тем не хотели говорить об этом.

– Трудно поверить, что ты изобразила его так хорошо только по моему описанию.

– А как же иначе? – сказала Зои. – Ты мне его так детально обрисовала, что я будто видела каждый дюйм его тела. И у меня получилось.

– Небольшую помощь ей оказало вот это, – сказала Фэйт, передавая Эми копию фильма «Скарлет Леттер» [10]10
  «The Scarlet Letter», (1850), известный у нас как «Алая буква» – самый известный роман Натаниэля Готорна, сделавший его классиком американской литературы и принесший всемирную известность.
  Это произведение о нравах пуританской Америки начала становления. История жизни Эстер Принн – молодой женщины, не только согрешившей со священником, но и родившей от него ребенка – маленькую девочку, похожую на эльфа. За свою любовь она стала отверженной, которая всю оставшуюся жизнь будет вынуждена носить на своем платье алую букву «А» – adulteres – прелюбодейка. Повествование о слабой женщине, несущей свой «позор» с высоко поднятой головой, о её бесконечной силе духа.
  По роману в 1995 г. режиссёром Роландом Джоффе был снят фильм с Деми Мур в главной роли.


[Закрыть]. На обороте было фото портрета Натаниэля Хоуторна – воистину настоящего красавца.

– Он действительно похож, – сказала Эми. – Но есть некоторые различия с глазами моего мужчины.

– Твоего мужчины? – Зои вопросительно приподняла брови.

– Я начинаю думать, что он часть меня, – сказал Эми мягко, неохотно вручая рисунок Зои.

Фэйт поставила перед Эми тарелку с ложкой, чтобы та сама наложила себе каши.

– Как вы думаете, если я позвоню Дженни, она может что-нибудь рассказать мне об этом?

– Нет! – прокричали Фэйт и Зои в унисон.

Фэйт пришла в себя первой.

– Я уверена, что Дженни бы понравился рассказ о женщине, которая видит настолько реальные сны, что если во сне идёт дождь, она просыпается мокрой, но… – она взглянула на Зои в поисках поддержки.

– Ты закончишь тем, что потратишь следующие несколько лет своей жизни на психиатров, рассказывая им то, о чём и так могла бы поговорить с друзьями.

Эми подумала о друзьях у себя дома. Они, все без исключения, походили на неё. Правда, некоторые из них прошли через развод, испив свою чашу горя, но в целом ничего сверхъестественного с ними не происходило. Большинство из них заявляли, что не верят в призраков, и если бы Эми рассказала им о своих очень даже реалистичных снах, она сомневалась, что они когда-нибудь заговорили бы с нею снова.

– Вы не знаете, почему ваш психотерапевт послал нас сюда? – спросила Эми.

– Она ничего такого мне не сказала, – ответила Зои. – Просто предложила рассматривать это как каникулы. И в случае моего согласия пожить здесь она даст мне хорошую характеристику для суда.

– Это что, шантаж? – хмыкнула Эми.

– Самый что ни на есть настоящий, – подтвердила Зои. – Но она знала, что я сделаю всё возможное, чтобы избежать проверки полицейского надзирателя, так сказать.

– Я не понимаю, почему суд обязал тебя пройти лечение в принудительном порядке, если ты этого не хотела, – поинтересовалась Эми. – Ведь потеря памяти не уголовное преступление.

– По правде говоря, я тоже задумывалась над этим, – вставила Фэйт, и обе женщины воззрились на Зои.

Так прошло около трёх минут, а женщины, похоже, не собирались смягчать свои пристально-вопрошающие взгляды, и Зои вздохнула:

– Ну ладно, возможно, имело место нечто большее, чем потеря памяти. Могу только сказать, что я была в ярости от того, что люди, которых я знала всю свою жизнь, не разговаривали со мной.

– И? – подтолкнула её Фэйт.

– И ничего, – ответила Зои, взяла свою бумагу для рисования и направилась к выходу.

Она была на полпути, когда Эми бросила:

– В следующий раз, когда я увижу сон, то рассказывать его стану только Фэйт, но не тебе.

Зои свирепо сверкнула взглядом на Эми, собираясь, видно, что-то сказать, но смолчала.

– Ну что ж, – начала она, наконец, – я говорила вам, что моим последним воспоминанием был студенческий бал?

– Да, – ответила Фэйт.

– Когда я очнулась, это было, ну… Меня немного сбило с толку, когда мне рассказали, что ни один человек не навестил меня в больнице. Ни моя сестра, ни одна из моих кузин, ни девчонки, с которыми я вместе хохотала в школе. Никто.

– Раскаленная добела ненависть? – предположила Эми.

– Всё сводилось к этому. В первое время я пыталась не обращать на это внимания, но по мере выздоровления во мне росли раздражение и гнев. Фактически, гнев мог служить горючим в моей реабилитации.

– Так, а что ты сделала, чтобы привлечь внимания судей? – спросила Фэйт.

– Я… ну, как бы, ну… – Взгляд Зои стал вызывающим, бросающим вызов их мнению о ней. – Машину, на которой я попала в аварию, отбуксировали в центр города. Я её подожгла.

В первую секунду Фэйт и Эми просто поражённо захлопали глазами, а затем Эми принялась хохотать. Секундой позже Фэйт присоединилась к ней. А после этого и Зои тоже начала смеяться. Они, рыдая от смеха, просто повалились друг на друга. Фэйт нарисовала руками в воздухе машину и выкрикнула:

– Бум!

– Огонь был большим? – спросила Эми, всё ещё смеясь и держась рукой за лицо, чтобы как-то защититься от боли.

– Большим. Просто огромным. Я вылила на неё четыре галлона бензина. Прогремел мощный взрыв. Думаю, что бак в машине всё ещё был полон.

Фэйт смеялась, держась за живот:

– И все пришли посмотреть на это?

– Все, – подтвердила Зои. – Весь город. Колокола звонили, люди кричали и все хлопали в ладоши.

– Что-нибудь ещё сгорело? – спросила Эми после паузы.

– Только трава. Я поставила машину в центре городской площади. Поблизости не было никаких деревьев. Я хотела оставить пятно там, где каждый его мог заметить.

– Я могу себе представить эту картину, – ухмыльнулась Фэйт.

– А где в это время находилась ты? – спросила Эми.

– Я стояла настолько близко, насколько это было возможно, чтобы не обжечься, – сказала Зои. – Вот так, – она встала, расставив ноги и скрестив руки на груди. На лице её застыло выражение полного пренебрежения, такое, что никто бы и не подумал осмелиться связываться с нею.

– Я бы держалась от тебя подальше, – сказала Эми. – А ты, Фэйт?

– В переделах ста футов никого не было? Но в итоге они всё же решились? Конечно, кто-то должен был к тебе приблизиться.

– Никто, – ответила Зои гордо. – Ну, пока не приехала полиция, и они, ну, прикоснулись ко мне.

– Наручники? – спросила Эми. – Зачитывание твоих прав?

– Да, – ответила Зои. – Но оно того стоило. Я увидела в толпе свою сестру. Когда сестрица встретилась со мной взглядом, то со всех сил умчалась прочь, потому что не смогла прямо смотреть мне в лицо.

– Возможно, из-за чувства вины, – предположила Эми.

Зои перестала улыбаться и присела:

– Знаете, когда я увидела, как она убегает, первое что я подумала: она выглядит виноватой. Если бы тогда машина не взорвалась и не послышались бы приближающиеся пожарные сирены, я бы, вполне вероятно, побежала за ней.

– Интересно, – протянула Эми. – Я всё думаю, чтό она всем рассказала и чтό было правдой?

– Не заставляйте меня говорить о сёстрах, – произнесла Фэйт, а затем качнула головой в сторону Зои: – Я понимаю, почему ты сделала то, что сделала, но у меня никогда бы не хватило смелости совершить нечто подобное.

– Тебе следовало противостоять свекрови, пока ещё был жив твой муж, – заметила Зои. – Тебе нельзя было позволять ей добивать тебя, пока ты не взорвалась. – Зои остановилась, когда взгляд Эми напомнил ей, что им не полагалось знать, насколько серьёзным было нападение на свекровь или насколько значимым оказался этот поступок.

– Да, мне следовало бы, – согласилась Фэйт, не встречаясь глазами с Зои. Она встала и направилась к раковине.

Эми взглянула на Зои:

– Даже после всего этого, ты всё ещё не можешь узнать, что случилось с тобой до аварии?

– Нет, – ответила Зои. – Я провела пару дней в тюрьме, затем меня отправили на общественные работы и …

– В родном городе? – спросила Эми.

– Нет, – весёлое выражение лица покинуло Зои. – Этого хотел судья, но мэр отказался принимать меня. Я закончила срок работой в доме для престарелых.

– Держу пари, ты рисовала для них, – сказал Фэйт.

– Конечно. Это было лучше, чем чистить судна. Я брала фотографии их внуков и рисовала портреты. Через этих стариков я познакомилась с их богатыми детьми и начала работать как переезжающий с места на место художник.

– Судьба, – произнесла Эми, и Зои застонала. – Нет, возможно, это была твоя судьба – встретиться с этими людьми, и рисовать их внуков, и через них…

– Вчера ты мне говорила, что моя судьба изменилась и поэтому я такая злая.

– Откуда мне знать? – сказала Эми. – Единственная судьба, в которой я уверена – это моя собственная. Мне было предназначено выйти замуж за Стивена и иметь троих детей. Душа маленькой девочки ждёт, когда я создам для неё тело.

Фэйт улыбнулась Эми.

– Хотела бы я иметь твою твёрдую убеждённость, – сказала она. – Я никогда не была уверена, в чём моё предназначение.

– В убийстве твоей свекрови, – быстро ответила Зои, а затем посмотрела на Эми: – Если Стивен твоя судьба, то почему ты видишь сказочные сны о другом мужчине?

– Не знаю, – ответила Эми.

– Может, это то, о чём говорила Зои. О прошлых жизнях, – Эми и Зои в замешательстве уставились на Фэйт. – А что если Стивен – твоя судьба в этой жизни, а этот Хоуторн – твоя судьба в прошлой?

– Я не уверена, что верю в прошлые жизни, – произнесла Эми, но призадумалась над словами Фэйт.

– Думаю, тебе следует выяснить всё возможное об этом Хоуторне, и если приснится ещё один сон с его участием, то сделать все, чтобы изменить его судьбу, – сказала Фэйт.

– Но в этом нет смысла, – возразила Зои. – Если она изменит то, что случилось с этим человеком, могут ли измениться книги? Печать? Насколько это возможно?

– Я не знаю, – прошептала Эми и приложила руку к ране на лице. – Если бы не материальные свидетельства, я бы решила, что придумала всё это, – она перевела взгляд с Фэйт на Зои и улыбнулась. – Я хочу сказать спасибо вам обеим, что вы не смеетесь надо мной. Если бы я рассказала кому-нибудь ещё о том, что случилось со мной, они бы…

– Подумали, что ты сама себя покалечила, и отправили бы к психиатру, – договорила за неё Зои. – Ну не то, чтобы я знаю о членовредительстве. Но, в любом случае, Эми, я рада, что ты рассказываешь нам обо всём этом, потому что твои истории просто великолепны. Думаю, что сегодня я могла бы добавить кое-какие детали к рисункам английского кузена Натаниеля Хоуторна или как его там.

– Как насчёт тебя, Эми? – спросила Фэйт. – Есть планы на сегодня?

То, как она это сказала, дало понять Эми, что Фэйт хотела бы остаться сегодня в одиночестве. Но это было и к лучшему для Эми, поскольку у неё были свои собственные соображения, как провести нынешний день.

– Мне необходимо купить те простыни, что я должна Дженни, – ответила Эми. – Так что думаю, займусь этим. Слава небесам, у неё матрас на кровати обтянут качественной тканью, а не то он тоже промок бы прошлой ночью.

– Если б это случилось, Дженни пристала бы к тебе с расспросами, и тебе пришлось бы рассказать о своих снах, – заметила Зои.

– Она так настойчива?

– И да, и нет. Если постараться, то её можно обойти.

– Ну, ладушки, – поднялась Эми. – Я сегодня собираюсь провести свои собственные исследования. Возьму простыни и … – она пожала плечами. Она знала точно, что собирается сделать, но не хотела им об этом говорить.

Три минуты спустя Эми оделась и замазала синяк настолько хорошо, насколько это вообще было возможно, и приняла пару таблеток, чтобы притупить боль. Когда она выходила, Зои, склонившись, колдовала над рисунком, а Фэйт погрузилась в интернет. Они едва взглянули на неё, когда Эми с ними попрощалась.

Выйдя из дома, она снова посмотрела на карточку, которую держала в руках. Мадам Зоя, улица Вечности, 333. Она не помнила, чтобы видела эту улицу, но была настроена найти её. Эми не решалась спрашивать дорогу у прохожих, поскольку боялась, что её засмеют из-за визита к местному медиуму.

Она подумала, что поступила правильно с Фэйт и Зои потому, что не хотела, чтобы они заметили, насколько сильно стали занимать её собственные сновидения. Той мысли, чтό она переживала в этих снах до того момента, как просыпалась с отметинами на своём теле, было вполне достаточно. Но было ещё кое-что, не дававшее ей покоя. И это «кое-что» сидело где-то глубоко в подсознании. Хоуторн, казалось, что-то значил для неё. Да, он был похож на Стивена, но было ещё нечто более глубокое. Она чувствовала какую-то связь между ними.

Она твердила себе, что это не любовь. И сейчас, в лучах утреннего солнца Мэна, в жизни её существовал только Стивен и её любовь к нему и детям. Она не испытывала любви ни к одному мужчине, кроме своего мужа. Но в своих снах она почти что была другим человеком. Да, она помнила Стивена, но, казалось, что он находится где-то очень далеко. Глядя во сне на тёмного мужчину, всё, что она могла видеть, это только он.

Эми не рассказывала своим подругам, но во втором сне она почувствовала сильное влечение к этому мужчине, такое, какого не чувствовала с первой встречи со Стивеном. Многие смеялись над Эми, когда она говорила, что ещё ребенком знала, что выйдет замуж за Стивена и проведёт с ним всю жизнь.

– Как скучно, – говорила молоденькая девушка в церкви. – Если я буду думать, что встречу только одного мужчину в своей жизни и останусь с ним навсегда, я застрелюсь.

Эми хотелось сказать девушке, что душе той не достаёт романтики, но не стала этого делать.

За все эти годы жизни со Стивеном Эми ни разу не почувствовала, что ей чего-то не хватает. Она ложилась спать с одним единственным мужчиной и никогда не хотела ничего большего.

Но сейчас, с тех пор как у неё появились эти сны, что-то с ней произошло. Не в её нынешнем времени, а в том, его времени, в его мире. В его мире она почувствовала перемены в себе, своё влечение к мужчине, который не был её мужем.

Так, размышляя о своей жизни, она гуляла по городу, и когда заметила указатель: «Улица Вечность», – она пошла по нему и сразу же оказалась в окружении прекрасного леса. Обернувшись, она увидела магазины и автомобили, но чем дальше шла, тем плотнее её обступали деревья.

Внезапно дорога повернула направо, и перед её глазами возник самый прелестный викторианский дом, который она когда-либо видела. Дом не был всепоглощающе огромным, но каждая деталь его поражала изяществом и была мастерски расписана. Дом был покрашен в три цвета: зелёный, коричневый и нейтральный тёмно-серый. Цветущая глициния украшала прелестную веранду, вдоль одной стороны которой оградой высилась сирень. Эми окутало ароматом цветов.

Блестящая латунная табличка с номером дома висела на его боковой стене, и Эми поняла, она нашла то, что искала. Она хотела поговорить с женщиной, способной, как та утверждала, переписать прошлое. Разумеется, Эми знала, что не стоит и думать, что это окажется правдой, но всё же надеялась, что, может так статься, эта женщина вела беседы с достаточным количеством людей, чтобы ответить Эми на занимавшие её вопросы. Не исключено, эта женщина слышала о людях, которые видели такие же реалистичные сны, как и Эми.

Она ступила на веранду и заметила, насколько чисто и опрятно здесь было. Через несколько секунд после того, как она нажала на кнопку дверного звонка, дверь открыла миловидная женщина. Она была невысокой толстушкой, и, возможно, позировала для портрета миссис Клаус [11]11
  Миссис Клаус – жена Санта-Клауса. В отличие от Санты, однако, у неё нет аналогов в мифологии и фольклоре, она порождение американских авторов. Кэтрин Ли Бэйтс (Katharine Lee Bates) в своём стихотворении «Goody Santa Claus on a Sleigh Ride» (1889) способствовала популяризации этого персонажа.
  Миссис Клаус живет с мужем на северном полюсе. Никто не знает её настоящего имени. Источники называют ее по-разному, чаще всего просто Гуди. Но это в данном случае не более чем сокращение от «goodwife», что означает в переводе с английского «хозяйка дома». Миссис Клаус – добродушная толстушка, обожающая своего мужа и во всем его поддерживающая. Она обычно носит очки и заплетает седые волосы в пучок. Жена Санты любит готовить, а еще она очень хозяйственная. Эта добрая женщина следит за всем происходящим на Северном полюсе.


[Закрыть].

– Вы мадам Зоя? – спросила Эми.

– Нет, – ласково ответила та, придерживая дверь. – Я Примроуз, её сестра. Войдите. Может, вам налить чаю?

Эми не смогла воспротивиться желанию рассмотреть внутреннее убранство дома и потому ступила за порог. Ей понравилось, что в доме не наблюдалось тяжёлой неудобной мебели в викторианском стиле. Вместо этого интерьер был оформлен в стиле английского кантри, который она так любила. По её мнению, Джона Фаулера [12]12
  Джон Фаулер – из тех персонажей, к именам которых непременно добавляют эпитет «легендарный». Его карьера началась в 1930-е годы; в 1950 – 60-х это был самый известный и влиятельный декоратор Англии. Несколько десятилетий он возглавлял фирму «ColefaxAndFlower». Именно благодаря ей английские дома приобрели вид, который – как кажется сегодня – имели с незапамятных времен: обои в цветочек, шторы в несколько слоёв и свежесрезанные цветы в гостиной. Этот стиль английского загородного дома стал его визитной карточкой. Собственно, он был его основателем.


[Закрыть], известного английского дизайнера интерьеров, следовало бы канонизировать.

– Красиво, – выдохнула она. Стены были обтянуты сероватым шёлком, который делал комнату одновременно богатой и уютной. По-настоящему красиво. Эта комната и та, в книжном магазине, подумала она. Вот что я хочу для моего собственного офиса.

– Думаю, вы предпочтёте эту комнату, – произнесла Примроуз. – Она подходит вам. Если вы присядете, я приготовлю для нас чай.

– Да, спасибо, – ответила Эми рассеянно, заходя в гостиную. Она всегда носила с собой небольшую записную книжку и теперь не смогла удержаться, чтобы не сделать заметки касательно цветов и образцов тканей. Она села на прелестнейший диван и сделала набросок расстановки мебели и расположения окон.

Едва она закончила, как вернулась Примроуз с огромным подносом, на котором красовался изящный фарфоровый чайник с чашками и стояли тарелки, полные ещё тёплого печева. Она расставила всё это на кофейном столике, а затем заняла место напротив Эми в обитом ситцем кресле.

– Итак, что я могу сделать для вас, дорогая? – спросила Примроуз, разливая чай.

– Я… – Эми не знала с чего начать. – Я нашла визитку вашей сестры, мадам Зои, и я… – она что? Она не знала, что сказать.

– Вы хотите вернуться в прошлое и изменить свою жизнь, – с пониманием сказала Примроуз.

– Нет! – поспешно и достаточно громко возразила Эми. – Я имею в виду, нет, я не хочу менять ни один день в моей жизни.

– Тогда почему вам дали визитку?

– Дали визитку? – удивилась Эми. – О, нет, мне не давали визитку вашей сестры. Я нашла её случайно, в книге, которую купила в книжном магазине. – Она пыталась вспомнить название магазина, но не смогла. – Магазин внизу по аллее.

– Я знаю, какой, – произнесла Примроуз с улыбкой. – Но, знаете ли, моя сестра не раздаёт визитки кому попало. Человек должен нуждаться в них.

– Нуждаться в них? Я не понимаю. Вам не нужны… – как же сказать деликатнее? – Вам ведь нужно руководить бизнесом?

– О, я понимаю. Деньги. Вы хотите знать, на что мы живём, если выдаем только несколько визиток. – Примроуз улыбнулась. – У нас есть отцовские деньги. Он обеспечил нас, так что мы можем не беспокоиться. Но мне любопытно. Если вы получили визитку, но не хотите менять свою жизнь, тогда зачем вы здесь?

– Я хотела поговорить с кем-нибудь о странных вещах, которые происходят со мной и подумала, что, возможно, медиум поймёт это лучше меня.

– Но моя сестра не медиум, – сказала Примроуз. – Она не читает мысли.

– Я не прошу никого читать мои мысли. Я просто… – Эми запнулась, и когда она заговорила вновь, слёзы застилали её глаза и рыдания сдавили горло. – Извините. Я через многое прошла за последние несколько месяцев и не в себе сейчас.

Примроуз налила ещё одну чашку чая.

– Почему бы вам не рассказать мне всё. Начните с начала.

– Вы имеете в виду, с тех пор, как я потеряла ребёнка?

– Думаю, что именно с этого следует начать.

Эми потребовалось полчаса, чтобы рассказать всю историю. И за всё то время, что длился рассказ, Примроуз, попивая чай, съела полдюжины печений, покрытых шоколадной глазурью, и не проронила ни слова. Но Эми чувствовала, с каким большим интересом та её слушала.

– Вот почему я здесь, – закончила свой рассказ Эми, поставив чашку на стол. – Второе утро подряд мне приходиться отправлять свои простыни в стирку. И взгляните на моё лицо!

– Ваши ушибы едва заметны, – произнесла Примроуз, но она больше не улыбалась. – Должна сказать, что я никогда не слышала подобной истории. Обычно люди, получающие визитки моей сестры, похожи на тех женщин, что живут с вами. Им отчаянно необходимо изменить свою жизнь.

– Но они не получили визитки.

– Получили, – сказала Примроуз. – Возможно, они ещё не увидели их, но они их получили. Бедная, бедная девушка. Как её зовут?

– Зои.

– Она так много натерпелась в жизни. И та, другая. Я видела её после того, как парикмахер потрудился над нею. Она намного лучше выглядит сейчас, но всё равно ещё как старуха. Страдания изнашивают людей.

– Вы, кажется, хорошо нас знаете, – удивилась Эми.

– О, да. В доме Дженни останавливаются такие интересные люди.

– Вы знакомы с ней?

Примроуз улыбнулась:

– Вы хотите знать, получала ли она визитку?

– А я думала, вы не можете читать мысли.

Примроуз рассмеялась, но не ответила на вопрос.

– Конечно, я знакома со всеми клиентами моей сестры. И должна сказать, что они все без исключения очень несчастны, всем им очень сильно досталось в жизни.

– Их судьбы были направлены не в то русло другими людьми, – тихо сказала Эми.

Примроуз выглядела так, словно её кто-то ущипнул:

– Вы совершенно правы, дорогая. Правда в том, что моя сестра просто возвращает их судьбы обратно в свои русла. Это как поезд, сошедший с рельсов. Иногда поезда отправляются не в ту сторону, по другим рельсам, а иногда падают на бок и просто валяются в грязи.

– Как Фэйт и Зои, – сказала Эми. – Зои играет роль жёсткой девушки, но она не такая. Она живёт тем, что переезжает с места на место и рисует портреты чужих людей в чужих домах. Фэйт живёт одна в квартире в Нью-Йорке и трижды в неделю посещает психиатра. Ни у одной из них нет нормальной жизни.

– Такой, как у вас?

– Да, – сказала Эми. – Разве странно, что мне нравится моя жизнь? Я бы не обменяла мужа и детей, и даже мой дом, ни на что другое.

– Да, дорогая, вы – раритет. Вы человек, довольный своей жизнью. Когда вы говорите о своей семье, то словно вся светитесь изнутри.

– Так почему я получила визитку вашей сестры?

– Допускаю, что это из-за ваших снов. Думаю, ваша судьба в другой жизни была разрушена, пущена под откос.

– Зои сказала то же самое.

– Возможно, вам следовало бы вернуться и восстановить её, – произнесла Примроуз.

– Вернуться в прошлое? Вы имеете в виду гипнотическое возвращение?

– Нет. То, что делает моя сестра, намного серьёзнее. У неё есть дар отправлять людей в прошлое в любой отрезок их жизни на три недели.

– Три недели? – спросила Эми, пытаясь понять концепцию. – Что человек может сделать за три недели?

– Хватает и маленького поступка, чтобы изменить целую жизнь. Отказаться выходить замуж. Не сесть в машину в определённый момент. Или сказать «да» благоприятному случаю.

– Хорошо, – произнесла Эми. – Скажите, вы возвращаетесь и меняете что-то в прошлом, но потом что происходит?

– Ну, всё изменится, конечно.

Эми несколько раз моргнула.

– Изменится? Вы имеете в виду – вся жизнь?

– Конечно.

– Как это может быть? А что, например, если кто-то написал книгу о своём путешествии, но вернувшись в прошлое, он не стал совершать это путешествие и, следовательно, не напишет книгу. Что произойдет со всеми копиями книги? А что с воспоминаниями людей?

– Книга бы не существовала, и никто бы не помнил, что она была. Это основательно сбивает с толку, когда вы помните что-то, чего не помнит ни один человек.

Эми несколько раз открыла и закрыла рот.

– Но как…?

– Я не знаю, – произнесла Примроуз. – И даже моя сестра не знает, как это работает. Это дар она получила в восемнадцать лет. Что-то… ну, необычнее произошло с ней, и с тех пор она может отправлять людей в прошлое.

– Почему мир не знает об этом? – тихо спросила Эми.

– Мы заботимся о том, чтобы люди не узнали об этом. И… Ну, моя сестра может менять прошлое.

– О! – воскликнула Эми. – Вы имеете в виду, что если кто-нибудь разболтает секрет, ваша сестра может вернуться и всё изменить?

Примроуз пожала плечами:

– Если я не могла знать тогда, могу ли знать теперь?

– Конечно, потому что вы не можете помнить. Может ли человек вернуться и изменить что-то глобальное?

– Вы имеете в виду бедствия и крушения самолетов?

– И политические убийства, приводящие к войнам, – сказала Эми.

– Увы, нет. Моя сестра пыталась это сделать. Она хотела вернуться назад и остановить Еву, чтобы она не съела запретный плод. Но это не сработало. Её возможности удивительны, но они ограничены личными проблемами отдельного человека.

– А что, если я хочу вернуться назад, не в моё ближайшее прошлое, а до него? В другую жизнь, если она у меня была?

– Я не знаю, – произнесла Примроуз. – Я никогда раньше не сталкивалась с такой ситуацией.

– Что я хочу знать, так это если я изменю свою прошлую судьбу, измениться ли моя настоящая жизнь? Если, скажем, есть возможность изменить случившееся с тем человеком в прошлом, скажем так, мне удастся предотвратить его убийство, изменюсь ли я в сегодняшнем дне?

– Очень интересный вопрос, – произнесла Примроуз. – Я не могу дать вам ответ, но по моему опыту скажу, настоящая любовь побеждает всё.

– Настоящая любовь не победила в жизни Фэйт, и я не думаю, что Зои испытывала что-либо подобное.

– Если это правда, то она не нуждается в услугах моей сестры.

Эми удивленно моргнула:

– Вы имеете в виду, что Зои любила кого-то, но этот человек не откликается?

– Возможно, – произнесла Примроуз, глядя на часы. – Полагаю, я и так слишком много рассказала. Сестра запретит мне шоколад на целую неделю. Гм-м-м, кажется, чайник опустел.

Эми поняла, что это просто предложение покинуть дом, но у неё вертелось на языке ещё множество вопросов, требующих ответа.

– Всё это так ново для меня, – сказала она. – С тех пор как я потеряла ребёнка, ничто не осталось в моей жизни по-прежнему.

– Возможно, ваша дочь не хотела родиться от кого-то, чья судьба покатилась бы под откос.

– Если моя судьба зашаталась, то не потому, что я сделала в этой жизни, – она вскинула голову. – Откуда вы узнали, что это была девочка?

– Интуиция. У вас полон дом мужчин. Расскажите мне, чем занимается ваш муж?

Эми вздохнула.

– Он руководит транспортной компанией, которую основал его отец. Стивен не выбирал карьеру, но эта работа даёт хороший доход. Трое его старших братьев… – она пыталась придумать, как бы их полюбезнее описать. – Им нравятся приключения и душевные волнения. Они, кажется, не способны усидеть на одном месте, будь это работа, жена или что-либо другое.

– Горячие темпераментные дьяволы? – спросила Примроуз так мило, что Эми рассмеялась.

– Что-то вроде этого.

– Я не опытный психотерапевт и даже не медиум, но, мне кажется, что в то время как ваша судьба может стоять на верном пути, судьбы близких вам людей – нет.

Эми прекрасно понимала, что Стивен не был так же совершенно счастлив, как она. Он любил её и детей, но не о такой работе он мечтал. Однако Стивен не жаловался, он был человеком чести. Когда его самый старший брат отказался управлять семейным бизнесом, наступил черёд следующего сына, который также не стал браться за это. Слишком много работы, слишком много ответственности, недостаточно волнения, как они заявили. И Стивен хотел отказаться, но не смог выдержать разочарования отца. Сразу, как только окончил колледж, он стал работать в семейной фирме. Спустя годы Стивен расширил дело и создал очень хорошие условия для безбедной жизни для собственной семьи. Но временами Эми замечала, как муж смотрит на братьев с завистью. Они переходили с одной работы на другую и могли отбросить всё, когда им хотелось. Когда они не могли выплачивать алименты на детей, то «занимали» деньги у Стивена. В конце концов, он руководил семейным бизнесом. По их мнению, доходы принадлежали им всем.