Текст книги "Лавандовое утро"
Автор книги: Джуд Деверо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
Глава7
– Привет, – сказала Джоселин, глядя, как Люк подцепил очередную лопату земли и швырнул ее в кучу. Оглянувшись, он посмотрел на Джос, но не ответил. – И что это значит? Вы не разговариваете со мной?
– Я говорю, когда мне есть что сказать. – Он поднял большой мешок мульчи и бросил его в багажник своего пикапа.
Она подумала, что, наверное, Люк хочет, чтобы она оставила его одного, но не тут-то было, она не уйдет. Был вечер воскресенья, и она сильно устала от всего того, что произошло за последние два дня.
– Вы видели гору продуктов на кухне?
– Я не был в вашем доме с тех пор, как вы выгнали меня вчера вечером. И даже не проверял, хорошо ли заперты окна и двери.
– Спасибо, что вы не сказали Саре о своем визите ко мне. Я знаю, вы рассказали ей, что навешали Тесс, но умолчали обо мне.
– Потому что репутации Тесс уже ничто не повредит, а вам это ни к чему.
– Даже если бы Тесс вела себя тихо и не делала ничего вызывающего, то все равно заимела бы дурную репутацию. Один взгляд на нее сразу рождает плотские мысли.
Люк быстро отвернулся, но она успела заметить его улыбку.
– Ну, слава Богу! Если вы можете смеяться над моими шутками, то не станете злиться на меня вечно.
– Вы видели в церкви Рамзи?
– Он сидел рядом со мной, просил меня выйти за него замуж, и я согласилась.
– Мои поздравления. Вы будете прекрасной парой. Через год все ваши разговоры сведутся к цвету штор в доме.
– Если вы можете предсказывать будущее, скажите, что я собираюсь делать?
Люк снова взялся за лопату.
– С чем именно?
Джос посмотрела вокруг, выискивая, куда бы сесть, не нашла и села прямо на траву.
– Мисс Эди… – заговорила она. – Она была очень важным человеком в моей жизни.
– В жизни каждого из нас есть такой человек.
– Да? И кто же так важен для вас?
Люк на мгновение задержал полную лопату в воздухе.
– Как обычно: родители, друзья, родственники. Мой дед был очень важен для меня. Но потом он умер.
– А сейчас он уже не так важен для вас? – мягко спросила Джос.
Люк слегка улыбнулся:
– Иногда я думаю, что сейчас он для меня более важен, чем в то время, когда я был подростком. Я был немножко… Скажем так, слегка упрямым.
– Неуправляемый упрямец, который всегда все делает по-своему или вообще ничего не делает, да?
– Не вы ли были моей первой учительницей? Той, которая ставила меня на полдня в угол?
– Нет, но я на ее стороне. Так что о вашем деде?
– Он был одиноким человеком, любил все делать сам, и я унаследовал эту привычку.
– Если вы намекаете, что мне нужно уйти и оставить вас одного, то не дождетесь. Этот дом слишком большой, слишком пустой и слишком… В любом случае в саду куда лучше. Расскажите мне вашу историю.
– Тут нечего рассказывать. Я похож на своего деда, и это все. Он любил одиночество, и я тоже, и мы любили делить друг с другом свое одиночество.
– «Делить одиночество». Это точное описание для мисс Эди и меня. Дети в школе думали, что я сумасшедшая, потому что провожу все свое время со старухой, у которой к тому же все ноги в уродливых шрамах. Одноклассники обычно придумывали всякие истории о том, как ее ноги пришли в такое состояние. Они…
– А что случилось с ее ногами? – спросил Люк.
– Вторая мировая война, – ответила Джос. – Мисс Эди была в Лондоне, в одной из нескольких машин, которые попали под бомбежку. Машина подорвалась с той стороны, где сидела мисс Эди… – Джос помолчала. – И ее охватил огонь. Ее ноги ниже колен так пострадали, что… – Джос вздохнула, пожала плечами. – Никто не думал, что она выживет. Ее переводили из одного госпиталя в другой, и все ждали, что она умрет. Но она не умерла. Благодаря силе воли она не только выжила, но и начала ходить, а после войны стала работать с одним врачом. Они объездили весь мир. Он потом часто навещал ее, он был прекрасным рассказчиком. Я могла слушать его часами.
Она помолчала, задумавшись.
– Мисс Эди рассказывала мне о докторе Бреннере, я видела его на бесчисленных фотографиях и всегда думала, что их связывали романтические отношения. Я знала, что он был женат и имел двух дочерей, но все равно думала, что между ними была большая любовь без каких бы то ни было обязательств. Но едва я увидела его в жизни, я тут же поняла, что между ними не было ничего такого, о чем я думала. Их отношения напоминали хорошо слаженный механизм. Он всегда знал, когда ее ноги начинали болеть, и ни на минуту не прерывая беседу, провожал мисс Эди на кушетку, набрасывал на ноги плед и приносил чашку чая. И она понимала его с полуслова. Но его сердце было отдано другой, и его жена была уверена, что он никогда не перейдет грань рабочих отношений.
Джос сделала паузу, чтобы сдержать эмоции.
– Но моих одноклассников не интересовало все это. Они просто болтали о том, «какие ужасные у нее ноги». Мисс Эди даже летом носила толстые черные чулки, но безобразные рубцы все равно были видны. А в старости она всегда ходила с двумя костылями.
Люк прервал работу и пристально посмотрел на Джос.
– Что вы так смотрите?
– Значит, вы пошли в тот маленький колледж и стали работать помощником учителя, чтобы быть возле нее, да?
– Нет. Мне нравилась школа, и я любила свою работу. Я сделала это… – Она запнулась, потому что он продолжал внимательно смотреть на нее. – Да, это так. Но разумеется, я не говорила этого мисс Эди.
– И конечно, она не знала. Была слишком тупой, чтобы вычислить это, да?
Джос усмехнулась:
– Она, вероятно, знала, но мы не говорили об этом. Я думаю, в возрасте мисс Эди уже можно догадаться, что будет потом… После того как люди, которых вы любили, уходят, у вас появляется время, чтобы заняться своими делами. Например, пойти учиться дальше или получить хорошую работу.
Она посмотрела на дом и подумала о предках мисс Эди, которые когда-то жили здесь. И вдруг представила мисс Эди, нет, девочку Эди, выбегающую в сад.
– И в результате вы получили от мисс Эди то, что хотели, правда? Она оставила вам этот дом и деньги?
– Я оставалась с ней не из-за того, что хотела что-то получить, – сказала Джос, поднимаясь с травы. – Я оставалась с ней, потому что любила ее. Может быть, вы не понимаете этого, но я… – Она посмотрела на него исподлобья. – Почему вы ухмыляетесь?
– Только не плачьте!
Джос потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя, а он тем временем продолжал спокойно работать.
– Ничтожество!
– Вы правы.
Она снова села и молча понаблюдала за его работой. Он, оказывается, удалил весь верхний слой старого газона, сложил дерн в кучу и сейчас перекапывал обнажившуюся землю.
– Что вы делаете?
– Это называется двойная перекопка, я собираюсь разбить газон. Я спросил, что вы думаете на этот счет, но вы не ответили. Поэтому я начал действовать самостоятельно. Если вы промолчали, у вас нет права на участие в дизайне.
– Вы ни слова не говорили мне о газоне. Прошлым вечером вы говорили мне о Рамзи и… Да, о Рамзи, но я не слышала от вас ни слова о газоне.
– Разве вы не говорили мне, что провели целый день с Сарой и Тесс? Неужели они не передали вам мое послание?
– Послание? – переспросила Джос. – Они сказали, что вы говорили им о своем желании разбить газон. Я вовсе не думала, что это было адресовано мне.
– Кого же еще я должен был спрашивать? Это ваша собственность.
– Моя? – спросила Джос. – Вы перекапываете мой двор, а я даже не имею права возразить! Тогда чья же это собственность?
– Хорошо, – сказал Люк, втыкая лопату в землю и облокачиваясь на нее. – Вам нравится идея о воссоздании газона восемнадцатого века? Может быть, вы предпочитаете что-то в викторианском стиле? Или, может, вам нравится что-то авангардное, металл и стеклянный фонтан посредине? Это смотрелось бы восхитительно в сочетании с этим домом. Только скажите, и я все сделаю. Я просто садовник и делаю то, что велит хозяйка.
Джос открыла рот, чтобы произнести уничтожающую реплику, но ничего путного в голову не приходило.
– Передайте благодарность вашей маме за то, что она сделала в моей спальне.
– Передам, – сказал Люк и отвернулся, чтобы спрятать улыбку.
– И вам спасибо за участие в этом.
– Всегда к вашим услугам, – ответил Люк.
Они немного помолчали. Мускулы играли под его безрукавкой, а джинсы плотно облегали сильные бедра. У него было тело человека, который много работает на воздухе.
Джос отвела глаза от его фигуры.
– Вы знаете, чем сегодня мы занимались с Сарой и Тесс?
– По тому хохоту, что производила ваша компания, я заключил, что вы курили марихуану и закусывали шоколадом.
– Думаете, мама Сары торгует травкой в своей бакалейной лавке?
– Если и торгует, вы можете биться об заклад, что товар натуральный.
Джос улыбнулась:
– Мы так объелись, что двигались, словно сонные мухи, потом упаковали все, что осталось, и отвезли в пару церквей… Я не знаю, где мы были, но Тесс везла нас со скоростью шестьдесят миль в час. Все было замечательно. Расскажите мне о Тесс.
Люк фыркнул:
– Я могу сказать вам все, что я знаю о Тесс, в одном слове: ничего.
– Но Сара говорила, вы навещали ее вчера?
– Я навещал и вас, но это не значит, что я вас знаю. Я держу пиво в ее холодильнике и захожу, когда хочу поговорить с ней о чем-нибудь.
– О саде?
– Она знает о садах еще меньше, чем вы. Обычно я говорю с ней о Рамзи.
– Ну да, – кивнула Джос. – Рамзи.
Он пристально взглянул на нее:
– Вам следует знать, что какие бы отношения у вас ни сложились в будущем с моим кузеном, вам придется делить его с Тесс.
– В офисе, – сказала Джос.
– Нет, везде. Рамзи… – Люк махнул рукой. – Я не собираюсь говорить с вами о Рамзи и Тесс. Спросите их. Вы пришли сюда, чтобы узнать от меня местные сплетни?
– Я хотела посмотреть, что вы делаете в моем саду.
Люк сделал широкий жест рукой:
– Все перед вами.
– Так почему все же газон?
– А почему нет?
Джос застонала.
– Ваше неумение поддерживать беседу происходит от того, что вы были одиноки в детстве, или от того, что ваша неспособность отвечать на вопросы заставляет людей держаться подальше от вас?
– И то и другое. А что Сара говорила обо мне?
– Почему вы думаете, что я расспрашивала ее о вас?
Он удивленно поднял брови.
– Возможно, я и расспрашивала. Она сказала, что вы значительно старше ее, что вы занимались в школе спортом, но больше она о вас ничего не знает.
– Как я люблю Сару! – воскликнул Люк.
– Так она солгала?
– Уклонилась. Так какие растения вы бы хотели посадить здесь?
– Разные, – быстро ответила Джос.
– Я спрашиваю, что именно.
– Я не знаю, – ответила она. – О, знаю! Лаванду.
– Какую именно лаванду?
– Ну… – смешалась она. – Я бы хотела такую лаванду, которую можно использовать в пищу.
– Вполне разумно, – сказал Люк с выражением полного удовлетворения на лице. – Обычно «Интермедиа» считается лучшим сортом для этой цели. Она больше известна, как лаванда из Прованса.
– Даже звучит потрясающе! Вы можете посадить такую в этом саду?
– Это зависит от того, сколько вы хотите съесть.
– Я не знаю… – сказала она.
– Вы хотите пасти на ней барашков, чтобы сделать мясо более вкусным, или желаете добавлять в печенье? – нетерпеливо спросил он.
– Я бы хотела сделать из вас заколдованную куклу и втыкать в нее лавандовые булавки.
Он рассмеялся.
– Пойдемте, я покажу вам, где можно посадить немного лаванды. – Он бросил лопату, достал из недр грузовика полотенце и вытер им потное лицо.
– Я еще не успела осмотреть сад, – призналась она.
– Вы были слишком заняты…
– Не говорите так, – приказала Джос.
– Как? – преувеличенно невинно спросил Люк.
– Как будто я была слишком занята Рамзи.
– Я хотел сказать, что вы были слишком заняты, знакомясь с новыми людьми, чтобы проводить время в саду. Но если ваши мысли склоняются к Рамзи, что я могу возразить?
– Вы ужасный зануда, Люк. Вы это знаете?
– Ни одна девушка не говорила мне этого. Моя мать – да, мои кузины – часто, и некоторые из моих дядей, но ни одна девушка не говорила мне, что я зануда.
– О, ради Бога, пощадите меня, – с улыбкой взмолилась Джос. – У вас грязь на лице.
– Да? Тогда сотрите ее.
Он наклонился, подставив ей лицо. Она легко провела рукой по его щеке, но грязь не исчезла.
– Что-то прилипло, – сказала она.
– Снимите рубашку и вытрите, – без тени улыбки приказал Люк.
Джос покачала головой и отступила.
– Лучше сами.
Он провел ладонью по лицу, и грязь исчезла.
– Так?
Минуту-другую Джос смотрела на него. Он был очень привлекательным мужчиной, темные волосы, зеленые глаза…
– Когда вы последний раз брились?
– Когда показывали Хауса.
Ей потребовалось мгновение, чтобы сообразить, что он имеет в виду сериал «Доктор Хаус». Она обожала этот фильм. Улыбаясь, Джос последовала за Люком в глубь сада.
Оглядываясь вокруг, она не могла избавиться от мысли, что все это принадлежит ей. Все, что она видит, теперь принадлежит ей.
– Не могли бы вы показать мне границы владений?
– С удовольствием, – сказал Люк.
Он обошел вместе с ней все восемнадцать акров, которые теперь принадлежали ей, все, что осталось от той тысячи акров, которые юноша из Шотландии когда-то приобрел для своей похищенной невесты. Люк хорошо знал эту местность и показал Джос, где прежде находились старая хижина, колодец, голубятня. Он остановился на пустынной лужайке между деревьев и сказал, что здесь когда-то была кузница.
– Когда мы были детьми, мы приходили сюда, копались в земле и находили остатки кованого железа. Чарли нашел здесь три подковы.
– А Сара? Она находила что-нибудь?
– Она преуспела в поисках наконечников стрел. Она говорила, что девятнадцатый век был слишком недавно, чтобы интересоваться им. Поэтому она не занималась подковами.
– Интересно, что вы знаете о Саре такие подробности. Она говорила, что ничего не знает о вас.
Люк усмехнулся, направляясь в глубь сада.
– Посмотрите, здесь стояли старые печи для обжига кирпича. – Он отбросил в сторону несколько веток, и она увидела низкую кирпичную стенку. – Я сложил эти кирпичи вместе, чтобы вы могли увидеть основание. – Он показал рукой. – Вы можете посадить свою лаванду на этом месте. Грунт здесь песчаный, а лаванда любит песок. И много солнца.
– Вы так рассказываете, что мне кажется, я вижу все, что здесь когда-то было. Может быть, мне нужно восстановить все это?
– Это стоило бы слишком дорого. И кроме того, Уильямсберг уже отреставрировал то, что возможно, и гораздо лучше, чем смогли бы мы.
Джос понравилось, что он сказал «мы». Это позволило ей почувствовать себя частью всего происходящего.
– Это поместье нравится всем, кто попадает в него. Оно нравится живущим сейчас, оно нравилось тем поколениям, что жили здесь раньше. Думаю, что дом вздохнул с облегчением, когда умер старый Бертран.
– Может быть, дом был благодарен ему за то, что он не опустился до продажи дверных ручек?
– Он бы продал, но Рамзи остановил его.
– И вы тоже помогали? – спросила Джос.
– Меня здесь в то время не было, – быстро ответил Люк. – Так как вы думаете, это место подойдет для вашей лаванды?
– Оно прекрасно, но решать вам. Значит, вы были тогда в отъезде или вообще не жили в Эдилине?
– Если вы столь любопытны, то позвольте и мне задать вам вопрос. Расскажите поподробнее, как занимаются любовью на куче кукурузных чипсов?
– Точка поставлена, – сказала она. – Больше никаких личных вопросов. Может быть, мисс Эди позволяла своему брату распродавать вещи и мебель, потому что хотела подготовить дом для следующих обитателей?
– То же самое говорил и Рамзи, но я думаю, она просто хотела избавиться от старого хлама. Конечно, на чердаке еще полно всякого барахла. Вы когда-нибудь были там?
– Нет. Я поднималась по ступенькам, но дверь оказалась заперта, а у меня не было ключа.
– Рамзи даст вам ключ, когда будет вводить вас в наследство. – Люк продолжил путь, и она последовала за ним.
– А вы знаете, каковы условия наследования этого дома?
– Если вы остаетесь, то получаете все. Но если уедете, деньги останутся с домом.
– Я уже слышала это, – сказала Джос. – Но разве это не должно быть секретом?
Люк пожал плечами:
– Кто-то диктовал, кто-то печатал… Кто знает, как эти слухи распространяются?
– По-моему, вы точно знаете, как это произошло. Но догадываюсь, что не скажете мне этого.
– Вы умница!
– И это отличает меня от большинства женщин, которых вы знаете?
Люк не ответил, но указал на длинное, приземистое кирпичное строение вдали.
– Я восстановил его.
– Но оно не выглядит новым.
– Спасибо, – сказал Люк. – Это замечательный комплимент. Я откопал старые кирпичи и почистил их, прежде чем использовать.
Они подошли к зданию, и она увидела, как бережно рука Люка прикоснулась к боковой стене.
– Вы всегда хотели быть садовником?
Он странно посмотрел на Джос и, казалось, хотел что-то сказать, но затем передумал.
– Нет, я пришел к этому позже. Я решил, что нет ничего приятнее, чем работа на земле. Ничто не приносит человеку большего удовольствия и удовлетворения.
– Может, это наследственное? Ваши корни уходят в поколения фермеров, работавших на земле?
– Нет, насколько я знаю. Мой дед управлял офисами, полными коммивояжеров, а бабушка была врачом.
– Так же, как отец Сары.
– Да, – сказал он.
Люк открыл дверь кирпичного здания, и Джос оказалась в его мастерской. Здесь было уютно. Над полками с инструментами находилось круглое окно. Джос встала на цыпочки, чтобы выглянуть, и удивилась, обнаружив, как близко к дому они находятся. Повернув голову, она видела весь задний двор и оба флигеля. Она увидела и маленький белый стол, за которым они сидели и беседовали с Сарой.
Джос посмотрела на Люка, который старательно передвигал какие-то инструменты в шкафу у противоположной стены.
– В это окно видно все, что происходит за домом.
– Разве? – спросил он. – Я никогда не замечал.
Она испытующе смотрела на него, пока он с хитрой улыбкой не повернулся к ней. Ага, вот Джос и узнала о нем еще кое-что! Теперь, когда она поймала Люка на шпионаже, пожалуй, пришло время получить от него некоторую информацию.
– Так с кем это Тесс разговаривала сегодня по телефону?
Люк посмотрел на дверь мастерской.
– Около трех?
Джос кивнула.
– Со своим братом. Она разговаривает с ним каждое воскресенье во второй половине дня. Вы можете пригласить ее на концерт рок-музыки или загипнотизировать, но если это воскресенье, она все равно позвонит брату.
– Вы говорите так, будто ревнуете.
– Вы, так же, как и я, единственный ребенок в семье. И разве вы не завидуете людям, у которых есть братья и сестры?
– Единственный ребенок, – вздохнула Джос. – Это красиво звучит. Я… – Она оборвала фразу. Не было никакой причины, рассказывать о том, кем были ее сводные сестры. – Да, я много фантазировала и очень хотела, чтобы у меня были сестры, хорошие и добрые, и чтобы они любили меня.
Он внимательно посмотрел на нее.
– Мое замечание открыло банку с червями?
– Если так, тогда пусть Рамзи сделает нам запеканку, – быстро ответила она, заставив Люка рассмеяться.
– Пирожки. Он лепил из грязи пирожки. Когда ему было семь лет, а Саре едва исполнился год, он чуть не заставил ее съесть такой пирожок, но вовремя вмешалась ее мать… – Он осмотрелся вокруг, как будто проверяя, нет ли подслушивающих. – Никто из нас не знает, что именно произошло, но тетя Хелен, мать Сары, отвела Рамзи в свой дом, и когда он вышел, на нем лица не было. Больше он никогда не делал пирожков с червяками.
– Не знаю, хотела бы я родиться в этом городе… или лучше радоваться, что это не так?
– А на что была похожа жизнь с мисс Эди? Чай после полудня и концерты по выходным?
– Я не… – забормотала было Джос, но прикусила язык.
Пусть он думает, что она постоянно жила с мисс Эди. Слишком сложно объяснять ему, что ее красавица мать влюбилась в человека, который был убежден, что рисунок на бензобаке его «харлея» и есть самое высокое искусство. Слишком сложно объяснять, что мать умерла, а отец снова женился и Джоселин росла среди людей, которые были совсем не похожи на нее и о которых она часто думала как о пришельцах с другой планеты. Пока Джос не встретила мисс Эди, она и не подозревала о существовании другого мира.
– Вы не… что? – спросил Люк.
Она хотела как-то замять разговор, но в это время зазвонил телефон Люка.
– Да, – сказал он, повторил это несколько раз, а затем передал телефон Джос: – Это вас.
– Меня? – удивилась она. – Но кто?.. – Губы Люка беззвучно ответили: «Рамзи».
– Привет, – сказала Джос. – Все в порядке?
– Значит, вы гуляете с Люком? – Это был голос Рамзи. – Мне следовало бы догадаться, что вы захотите осмотреть сад. Я могу забрать вас оттуда.
– Я могу уйти сама, – ответила она. – А вообще Люк работает у меня, помните?
– Как же я могу забыть об этом, я ведь подписываю чеки.
– Вы? – с интересом спросила Джос. – Я ненавижу оплачивать счета. Может быть, мы и дальше будем продолжать так делать?
– Джос, я готов делать все, что вы захотите. После вашего посещения церкви все только и говорят о том, как замечательно вы выглядели в розовом платье. И ваша шляпка тоже произвела впечатление.
Люк вглядывался в нее, как будто хотел услышать каждое сказанное слово. Она повернулась к нему спиной.
– Вы можете завтра прийти ко мне в офис? – спросил Рамзи. – Мы поговорим об условиях завещания.
– Вы собираетесь говорить со мной о делах?
– Я ведь адвокат, – заметил он, и Джос почувствовала, что он улыбается. – А после мы могли бы поехать на ленч.
– Вы меня приглашаете?
– Если вы не хотите прийти ко мне домой и снова есть макароны. Кстати, мне нужно принести Вив форму для шоколада. Ей нужно это для небольшого детского праздника, который она собирается устроить для одного из своих детей. Хотите пойти со мной?
– Конечно. Когда это?
– Во вторник. Примерно в час. Может быть, я заеду за вами? Или вы боитесь, что тогда нас уж точно будут воспринимать парой?
– Наверное, лучше захватить Люка. Тогда это не будет так очевидно.
– Люк ненавидит маленьких детей и детские праздники. Лучше его не впутывать. Так как насчет того, чтобы зайти ко мне в офис в одиннадцать, а затем поехать на ленч? Звучит заманчиво?
– Спасибо, я зайду.
Она отключилась и отдала трубку Люку.
– Еще одно свидание?
– Деловая встреча, затем ленч, а во вторник – детский праздник в доме его сестры.
– Что за праздник? – быстро спросил Люк.
– Рамзи сказал, что это для кого-то из детей сестры. Может быть, день рождения?
– Насколько я знаю, ни у кого из ее детей нет дня рождения в ближайшие дни. Это… – Он нахмурился и, поразмышляв немного, снова обратился к ней: – Я думаю, у меня есть лучшее предложение – поехать со мной в питомник и купить для газона разные травы. Как насчет завтра, после ленча? Если вы, конечно, сможете сбежать от Рамзи?
– Почему вы хотите, чтобы я поехала с вами покупать травы? Я все равно ничего в этом не понимаю.
– Ну, тогда я посажу какой-нибудь наркотик и белену.
Она была уверена, что Рамзи пошутил, сказав, что Люк «ненавидит» детей, но последняя фраза Люка заставила ее усомниться.
– Нет, только ничего ядовитого.
– А как насчет мяты?
– Я люблю мяту, – задумчиво сказала она.
Она знала, что мята для чего-то нужна, но не помнила, для чего именно.
– Значит, вы хотите, чтобы весь сад был засажен мятой и ничем другим?
– Ну, не весь, конечно, но немного мяты не помешало бы.
– К вашему сведению, мята – одно из самых агрессивных растений. Поэтому, если вы посадите мяту, она заполонит весь газон. Так вы хотите мяту или нет? Подождите! Давайте мы возьмем блокнот и составим список трав, которые вы хотите и которые не хотите, потому что мне уже трудно все это запомнить.
– Хорошо, – вдруг сказала она. – Завтра после ленча я поеду с вами покупать травы, и мы купим все, что вы сочтете нужным. Но скажите честно, почему вы так хотите, чтобы я поехала с вами? Чтобы позлить Рамзи?
– Вы вовсе не обязаны ехать со мной, – спокойно ответил он. – Вы вполне можете сказать Рамзи, что остаетесь с ним после ленча, потому что у вас нет никаких дел; или можете сказать ему, что должны поехать со мной покупать рассаду.
Она пристально посмотрела на него и улыбнулась:
– А голова у вас неплохо работает, да?
– Так думает моя мама… в отличие от отца.
– В котором часу вы предлагаете поехать?
– В два. Я заберу вас из ресторана.
– Разве вы знаете, куда Рамзи повезет меня на ленч?
Люк хмыкнул:
– В «Треллис», конечно. Он всегда приглашает туда девушек на второе свидание. Это в Уильямсберге. Он закажет какое-нибудь фирменное блюдо, потом попросит вас разделить с ним кусок шоколадного торта. Это великолепный торт. Такой нигде не попробуете. И вы не уйдете оттуда до половины третьего, пока не съедите все.
Они вернулись назад, к тому участку сада, который предназначался для газона. Тут же стоял грузовичок Люка.
– Итак, я скажу ему, что должна уйти в два? – спросила Джос, обдумывая слова Люка. В конце концов, предложение ей понравилось. – Если бы я была меньшим циником, я бы подумала, что вы пытаетесь свести меня с Рамзи.
– Он – мой кузен, – напомнил Люк, пожимая плечами, но отвернулся, чтобы она не заметила его улыбку.
– Что ж, это характеризует вас положительно, – заметила она. Потом прихлопнула комара на руке и решила, что пора уходить в помещение. Наступали сумерки. – Думаю, что на сегодня хватит. А вы собираетесь поработать еще?
– Нет, я сейчас приберу здесь и поеду домой.
Она хотела спросить, где он живет, но подумала, что это слишком личное.
– У вас на завтра остались продукты? – спросил он, счищая грязь с садовой лопаты и забрасывая ее в багажник машины.
– Да, но мне нужно купить кое-что из кухонной посуды. И еще я хочу зайти в бакалейную лавку.
– Это очень просто, – сказал он и положил в грузовичок вилы. – Может быть, завтра мы…
– Просто покажите мне, где это, – ответила Джос. – Увидимся завтра в два.
Спустя несколько минут она вошла в дом и остановилась в холле. Тишина пустого дома казалась почти пугающей. Он, безусловно, нуждался в людях. Он оживал в их присутствии, казалось, даже начинал улыбаться. Но когда Джоселин оставалась там одна, ей хотелось взбежать по ступенькам наверх, в свою спальню, и быстро-быстро захлопнуть дверь.
Она прошла на кухню и взяла из вазы пару апельсинов. На столе все еще стояли блюда с разной снедью, присланные местными жителями в знак приветствия. Сара сказала ей, что в течение недели женщины будут заходить, чтобы забрать свою посуду и поболтать с новой хозяйкой Эдилин-Мэнор. «Они все многие годы были лишены возможности зайти сюда и теперь умирают от желания посмотреть дом», – пояснила Сара.
Джоселин застонала, подумав, что ей придется взвалить на себя обязанности экскурсовода. «Не беспокойся, – продолжила Сара. – Они объединятся в группы и не заставят тебя много раз повторять экскурсию».
Джос криво улыбнулась. Она выключила свет, прошла в большой холл и проверила, закрыты ли обе двери. Затем оставила в холле лишь одну дежурную лампу и поднялась по лестнице. Так же, как и внизу, здесь был просторный холл с дверями по обе стороны. С одной стороны была спальня хозяев с огромной ванной, а с другой – две спальни для гостей, и в каждой – своя ванна.
Джос приняла душ и надела ночную сорочку. Затем отодвинула штору, чтобы посмотреть, что делается внизу, во дворе. Грузовик Люка с включенным двигателем все еще стоял на подъездной аллее. Люк ждет Тесс? Когда Джоселин погасила в спальне свет и комната погрузилась во тьму, Люк медленно выехал за ворота. Он ждал, пока она выключит свет.
Джос решила лечь в постель и подождать немножко, а потом снова включить свет и почитать… Но следующее, что она увидела, был луч солнечного света, пробивавшийся через шторы. Уже наступило утро другого дня.
