Текст книги "Лавандовое утро"
Автор книги: Джуд Деверо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
Глава 2
Сжимая в руке карту, она продолжала путь. Указания были простые: миновав Уильямсберг, выехать на шоссе номер 5, которое ведет к плантациям, по нему проехать несколько миль и попасть на Мактерн-роуд. Через три мили свернуть направо к Эдилин-роуд и проехать через весь город к своему новому старому дому.
Мактерн-роуд найти оказалось не трудно, но Джос подумала, что ошиблась, потому что дорога шла через дремучий лес. Она читала, что Эдилин расположен посредине диких земель, но не ожидала, что это будут первобытные леса.
Она свернула в сторону, когда мимо нее проехал большой черный грузовик – двое мужчин везли рыбачью лодку с двумя подвесными моторами.
При повороте на Эдилин-роуд стоял указатель, и Джос обрадовалась, что дорога в хорошем состоянии. Она почему-то ожидала, что это будет усыпанная гравием дорога, поросшая сорняками.
Примерно за милю до города глухой лес расступился перед дубовой рощицей, кустами и кленами, явно посаженными человеком. Джос поняла, что она въехала на земли когда-то богатой плантации.
Приблизившись к центру Эдилина, Джос на минутку остановилась, чтобы осмотреться. Информация на веб-сайте была правдива только отчасти. Город оказался наполовину меньше, но вдвойне очаровательнее. Над улицей зеленым шатром нависали огромные ивы, так что все парковки находились в тени. Новых домов не было, а старые здания отличались ухоженностью и красотой.
Слева располагалась церковь. Джос повернула направо, туда, где, видимо, находился центр города. Ей хотелось увидеть парки, которые были заложены при основании Эдилина, и особенно старый дуб.
Следующий поворот налево вывел ее на центральную улицу – Лэрдтон-стрит. Все соседние улицы тоже носили шотландские названия. Джос подумала, что в восемнадцатом веке конюх, Ангус Харкорт, став предводителем собственного клана, таким образом оповещал всех, что этим городом владеет он.
Джоселин миновала киоск мороженого, который выглядел совсем как в старом кино, и книжный магазин.
Наличие книжного магазина ее очень порадовало. Покупать новенькие книжки было любимым занятием Джос.
Посреди обширной, поросшей травой поляны рос огромный дуб. Под его сенью пряталось полдюжины скамеек, на одной из них целовалась парочка подростков, а ребятишки, играющие на лужайке, смеялись над ними.
Два последних дома у дороги, которая потом исчезала в зарослях деревьев, были именно те, которые Джос видела в Интернете. Большие, белые и симпатичные. Перед одним из них женщина подметала крыльцо, но выронила щетку и уставилась на Джоселин, хотя наверняка знала, кто она такая.
Джоселин так поразила реакция женщины, что она оглянулась и едва не пропустила поворот в конце улицы Лэрдтон. За квартал отсюда она видела указатель. Взглянув в зеркало заднего вида, Джос заметила, что женщина ушла с крыльца. Скорее всего поспешила в дом, чтобы незамедлительно сообщить новость. Интересно, о чем они судачат? Что появилась незнакомка, которая собирается прибрать к рукам любимое детище мисс Эди?
Джоселин медленно ехала дальше. Ей попалось на пути только три дома, и, по-видимому эти постройки уже относились к поместью Эдилин-Мэнор. Дома были старые, но отремонтированные, с годами они обрастали пристройками.
Джос подъехала к каменным колоннам, густо увитым побегами винограда. На одной из колонн была установлена мраморная плита, и, разобрав несколько букв, Джоселин поняла, что на ней написано.
Это здесь, подумала она и поехала дальше. Но в округе было так много огромных деревьев, что поначалу она не могла ничего разглядеть и даже подумала, что виденное на фотографии давно не существует.
Внезапно деревья расступились, и Джос увидела дом, он выглядел точно так, как на фотографии. Так как она в своей жизни посещала много старинных особняков, то сразу же поняла, что здесь все осталось так, как было когда-то. Окна, ставни, водосточный желоб были в превосходном состоянии.
С обеих сторон дома располагались флигели. Каждый имел свой собственный вход и крыльцо. В какой-то момент Джос подумала, не постучать ли в дверь и не попросить ли разрешения войти? Но это было бы смешно, ведь это ее собственный дом.
Продолжая рассматривать особняк, она вышла из машины, открыла багажник и вытащила чемодан. Она катила его за собой, поднимаясь по ступеням маленького крыльца у центральной двери.
Вытащив ключи из кармана куртки, Джос вставила ключ в старый замок и повернула. Сердце бешено колотилось.
– Эй! Есть тут кто-нибудь? – крикнула Джоселин, открыв дубовую дверь.
По виду старого дерева можно было сказать, что эта дверь всегда находилась здесь, значит, ей по меньшей мере две сотни лет. Перетащив большой черный чемодан через порог, Джос вошла в холл, стук каблуков отдавался гулким эхом.
Справа от нее были две закрытые двери, слева еще две двери на дальней стороне лестничной площадки. Она надеялась, что дом не перестраивался и что за дверьми скрывались большие комнаты, а не маленькие закутки, на которые их разделили прежние владельцы.
Лестница была изумительная. И Джос не сомневалась, что балясины сделаны из цельного красного дерева. Повернувшись, она посмотрела наверх и увидела множество закрытых дверей.
В дальнем конце огромного пустого коридора она обнаружила большое окно. Отсюда были видны старые деревья, такого же возраста, как и сам дом. Ей захотелось прогуляться под ними и посидеть на маленьком железном стульчике, выкрашенном в белый цвет.
Пока она смотрела в окно, из правого флигеля вышла девушка. Она держала в руках что-то похожее на платье и корзинку со швейными принадлежностями. Джос удивленно поморгала, решив, что сместилось время. Кто сегодня шьет? Кто сегодня пользуется корзинкой с подушечками для иголок и катушками разноцветных ниток? Или мисс Эди послала ее в такое место, где время остановилось?
Джос улыбнулась этой мысли, но улыбка мгновенно погасла. Хотя прошло несколько месяцев со дня смерти старшей подруги, Джос никак не могла смириться с ее уходом. Больше не было ни забавных сообщений, ни бесед по телефону, которые могли длиться часами. Больше они не сидели за остывшим чаем и не обсуждали ее страхи, беспокойства и радости. Никогда больше она не услышит знакомые слова: «Конечно, это не мое дело, но если бы я была на твоем месте, то я бы…»
Джос заморгала, прогоняя слезы, взглянула на закрытую дверь, ведущую из длинного коридора во двор, где в тени большого дерева устроилась девушка с шитьем. Нужно было осмотреть другие комнаты, найти бакалейную лавку и подумать, где расположиться на ночлег. Но Джос снова взглянула на девушку – и любопытство победило.
Джос нашла ключ от задней двери и, выйдя на свежий весенний воздух, направилась к девушке. Она была так занята шитьем, что не слышала шагов, поэтому Джос успела рассмотреть ее. Девушка была очень молоденькой, лет двадцати с небольшим, и выглядела как невинное дитя с открытки. Лицо прелестной овальной формы и кожа точно фарфор. Темные волосы отливали золотом, что выглядело натурально.
Джос не хотела напугать ее, поэтому еще издали сказала:
– Привет!
Но девушка продолжала шить, не поднимая головы. И только подойдя ближе, Джос увидела, что к ушам девушки тянутся тонкие провода. Улыбаясь, Джос выдвинула стул из-за стола и села напротив.
– Привет! – сказала девушка, все еще не поднимая головы.
Она вытащила из ушей наушники и выключила ай-под.
– Позвольте угадать, – сказала Джос. – Эниа?
Хорошенькая девушка заморгала и улыбнулась.
– О, я знаю, я выгляжу так, будто за всю свою жизнь не видела ни одного непристойного фильма и, разумеется, слушаю ангельскую музыку. Моя мать была хиппи, – продолжала она. – Отец – доктор и консерватор, но мать обожает рок и ставит на полную катушку, когда отца нет дома.
– А соседи не жалуются?
– Одна жаловалась, но мать пригласила ее выпить, и когда отец пришел домой, они обе танцевали. С тех пор соседка больше не жалуется.
Джос засмеялась, продолжая разглядывать девушку.
– Вы похожи на маму или на отца?
– На свою старую тетушку Лиззи. Во всяком случае, мне гак говорили. Она заманила в ловушку самого богатого мужчину в городе и заимела полдюжины детей, которые растранжирили все деньги ее мужа.
Джоселин не подала виду, что имя «Лиззи» ей знакомо, эту женщину мисс Эди упоминала в своем письме. Вместо этого Джос сказала:
– Мой любимый тип женщины. Вы себе шьете платье?
– О Господи, нет! Для меня это слишком дорого. – Она подняла платье и показала Джоселин. Оно было нежно-голубое, лиф расшит пайетками, бисером и бусинками, но несколько бусинок потерялись. – Я говорила ей, как надо обращаться с ним. Говорила, что никаких туристов или обжиманий на заднем сиденье. Это платье стоит тысячи, поэтому с ним надо обращаться осторожно. Но разве она послушала меня? Конечно, нет.
– Глядя на него, можно сказать, что обжиманий было более чем достаточно.
– Я тоже так думаю, и когда она постучала ко мне в шесть утра и сказала, что я должна поправить его к вечеру, я поняла, что она обжималась не со своим мужем.
Джос рассмеялась:
– Вы мои квартиранты?
– О! Простите. Я не представилась. Я Сара Шоу, – сказала девушка. – Я живу в этом флигеле, а Тесс Ньюленд – в том.
– Я…
– Весь город уже знает, кто вы. И все ждут вас с самого утра.
– Женщина в магазине смотрела на меня так пристально.
– Это моя мать, – сказала Сара. – Она уже позвонила и сообщила мне, что вы вот-вот приедете.
– А женщина с веником?
– Моя тетя Хелен. Она позвонила матери и сказала, чтобы мама позвонила мне. Думаю, что в этот момент шериф проверял номер вашей машины.
Джоселин не знала, что сказать в ответ, поэтому растерянно моргала.
– Хотите холодного чаю? – спросила Сара. – Я только что сделала целый кувшин.
– С удовольствием, но… – колебалась Джос.
– … но только без сахара? – продолжила Сара.
Она поднялась, осторожно свернула платье и положила его на маленький белый стол.
Джос почувствовала, что краснеет.
– Не беспокойтесь… – улыбнулась Сара. – Мы здесь привыкли к янки…
– Я вовсе не янки. Я из Флориды, – сказала Джос, провожая Сару к большому кирпичному дому. – Это к югу отсюда.
– Гмм… – через плечо бросила Сара. – Я думаю, южанин – не только место рождения, но и образ мыслей.
Джос не могла не улыбнуться. Они подошли к стеклянной двери в восточном крыле, и Джоселин снова остановилась, глядя на дом. Окна были обычной формы, ничего, что бы по современным понятиям делало дом «интересным». Эдилин-Мэнор был прост, но красив, как и полагается такому дому.
Сара вошла в свой флигель, Джос последовала за ней. Они прошли на кухню, которая выглядела как в 1965 году– ничего не переоборудовано, ничего не заменено.
– Это «Формик»? А это…
– «Авокадо», – сказала Сара, глядя на ободранный зеленый холодильник. – Лично я думаю, что «Смитсония» смотрелся бы здесь лучше. А этот нужно было сдать в музей.
Джос посмотрела на огромную мойку под окном и согласилась. Все же кухня не была достаточно старинной, чтобы казаться очаровательной. Она была уродлива.
– Как думаете, я могу пожаловаться хозяйке? – спросила Сара.
– Разумеется, можете, – ответила Джос, глядя на старую плиту. Она была под стать холодильнику. Джос вскинула голову. – О! Подождите. Так ведь это я ваша хозяйка?
Сара рассмеялась, подошла к холодильнику и достала формочку со льдом.
– Придется подождать.
– Никак не могу привыкнуть к этой мысли. Теперь у меня есть свой собственный дом… Я даже не видела комнаты…
– У вас еще будет время, чтобы осмотреться. Здесь слишком много старых домов, но вы, наверное, и сами знаете. – Сара кивнула на хромированный стол у стены. На его красной гладкой поверхности играли солнечные лучи, рядом стояли хромированные стулья с красными сиденьями и спинками.
Сара налила чай в два высоких стакана и положила на тарелку печенье, скорее всего домашней выпечки.
– Я очень мало знаю о поместье, для меня все здесь внове, – сказала Джос. – Я еще не отошла от… от…
– Смерти мисс Эди? – мягко подсказала Сара.
Джос кивнула.
– Вы знали ее?
– Нет. Никогда не встречала, но много о ней слышала.
– Да? – Джос сделала большой глоток. Затем жадно проглотила печенье. Посмотрев на второе, она подняла глаза на Сару. – Извините, я была в пути целый день и забыла поесть. – На самом деле вчера она так нервничала, что даже не захотела ужинать. А сегодня утром пропустила завтрак.
– Это надо срочно исправить! – воскликнула Сара и, не говоря ни слова, пошла к холодильнику, достала какую– то миску, салат, майонез и хлеб.
Джос взяла с тарелки сандвич, приготовленный Сарой, и сказала:
– Не беспокойтесь… Я и сама могу сделать сандвич.
– Вы плохо знаете южан. Мы обожаем кормить людей. Я думаю, это у нас в крови, – пояснила Сара. – Вы не возражаете, если мы перенесем все это в сад, а я закончу платье?
– Отлично, – одобрила Джос, беря свой стакан и тарелку и следуя за Сарой к столику в саду. Когда они уселись, Джос сказала: – Этот сандвич – просто объедение. Цыпленок, салат, кусочки яблока и виноград. Это ужасно вкусно, как из дорогого супермаркета.
– Мама научила. Она уверена, что, живя одна, я умру с голода. Или, хуже, буду есть что попало, что-нибудь вредное. Она выращивает цыплят. И яблоки тоже из ее сада.
Джос замерла.
– И вы знали этих цыплят?
Сара пожала плечами:
– Когда мне было три года, я не называла по имени никого из живых существ, бегающих в нашем доме. За исключением своих сестер. Их я называла, но они, слава Богу, не заканчивали свое существование в кастрюле.
Джос хихикнула.
– Только не подзуживайте меня! Какую бы историю про сестер вы ни начали, я могу рассказать похлеще.
– Вы думаете? Обе мои сестры закончили Университет Тьюлейн, получив диплом с отличием. Обе вышли замуж через неделю после этого, за докторов, конечно, и обе забеременели на следующую неделю после свадьбы. И обе в первую брачную ночь оказались невинны.
Джос взглянула на Сару.
– Сдаюсь. Мои сестры – близнецы. Абсолютно на одно лицо. Красивые, натуральные блондинки, высокие, знаете, как они прозвали меня? Синди.
– Синди? – Сара вытаращила глаза. – Не может…
– Очень даже может. Синдерелла.[2]2
Золушка (англ.).
[Закрыть]
Сара никак не могла смириться с этим титулом.
– У меня четверо замечательных племянников. Они всегда забывают говорить «спасибо» и «пожалуйста».
– А вы слышали о Белл и Эш?
– О моделях? Конечно. На прошлой неделе они были на обложке… Нет! – ахнула Сара. – Не может быть! Они ваши…
– Сводные сестры, – сказала Джоселин.
– Вы победили. Или проиграли. Не знаю. Я позвоню своим сестрам и скажу им, что они у меня самые лучшие. – Она смотрела на Джос с любопытством. – И как вы их выдерживаете?
– С трудом, – призналась Джос и, пожав плечами, посмотрела на Сару. – Думаю, я не выдержала бы, если бы не мисс Эди. Она спасла меня. – Она опустила глаза. – И если говорить о мисс Эди, то она сказала, что вы живете здесь всю жизнь.
– В городе, не в доме.
– Ну да, – осторожно пробормотала Джос и замолчала, соображая, как бы повежливее приступить к интересующим ее вопросам. – Вы знакомы с Рамзи Макдауэллом?
– Конечно, – ответила Сара, не отрывая глаз от шитья.
– И какой он?
– Красивый, милый, утонченный… Что именно вы хотите знать о нем?
– Я так поняла, что он любит разбивать чужие сердца?
Сара помедлила с ответом, а когда наконец заговорила, в ее голосе звучала осторожность.
– Да, он разбил несколько сердец.
– Но его сердце никогда не было разбито?
Сара подняла глаза.
– Я думаю, мне следует сказать вам, что Рамзи мой кузен, так что мы одна семья. И когда я узнаю вас лучше, то, возможно, расскажу больше.
– Я спрашиваю, потому что сегодня он приедет сюда на ужин, и я хотела бы знать о нем побольше. Он, кажется…
– Рамзи приедет сюда? Вечером? И что вы для этого сделали? – с удивлением глядя на Джоселин, воскликнула Сара.
– Ничего, насколько я знаю, – ответила Джос, пожимая плечами. – У него все документы на дом, так что, я думаю…
– Это работа, а работой он занимается в офисе. Что вы сделали, чтобы уговорить его приехать к вам домой?
– Я не знаю, может, сыграло роль то, что я знаю дату заключения «Декларации о независимости»?
– О, это существенно. Рамзи любит умных людей и обожает историю. – Сара достала из коробки катушку, оторвала нитку и вдела в иголку. – Общаясь с моим кузеном, многие девушки совершали ошибки.
– Что вы имеете в виду?
– Они думают, что Рамзи похож на всех мужчин и его впечатляют платья с большим вырезом. Возможно, это ему и нравится, но больше ему по вкусу умные головы. Кроме того, Тесс навсегда уничтожила эту теорию с платьем… А если вам интересно узнать, что еще ему нравится, то лучше спросите у Тесс. О женщинах, еде или о чем-то еще. Она знает его лучше, чем мы.
– Тесс? О да, конечно. Она снимает другой флигель. А что у нее с Рамзи?..
– Она руководит его жизнью. – Когда Джос удивленно подняла брови, Сара покачала головой: – Нет. Не то, что вы подумали. Тесс руководит его офисом и делает это очень хорошо, но пытается руководить и его жизнью. Если на день рождения вы получите цветы от Рамзи, знайте, что их выбирала и посылала Тесс.
– А-а, одна из настоящих секретарш? Печется о нем и немножко влюблена? Я правильно понимаю?
Сара улыбнулась:
– Она говорит, что не выносит его.
– Тогда почему работает у него? И почему живет здесь, в Эдилине?
Сара пожала плечами:
– Понятия не имею. Тесс для меня загадка, я знаю, что и для Рамзи тоже. Но когда ей не нравится то, что он делает, она тут же дает ему понять.
– И что же она сделала с платьем с большим декольте?
– Лучше попросите Рамзи рассказать эту историю.
– Мне кажется, я где-то читала, что на первом свидании девушка не должна расспрашивать мужчину о его секретарше. А декольте – обычная вещь.
Сара рассмеялась:
– Уверена, вы правы, но Рамзи всегда готов посмеяться над собой. Слушайте, это просто предупреждение, но когда вы встретитесь с Тесс, не называйте ее секретаршей и не расспрашивайте об этом платье. Ее тошнит от этой истории.
– Хорошо, – сказала Джоселин, отодвигая пустую тарелку. Она уже чувствовала, что ее распирает от количества новостей.
Сара, казалось, прочитала ее мысли.
– Все будет прекрасно. Любопытство – не самый страшный грех. Но предупреждаю вас, что каждый житель этого города ждет, что вы расскажете о мисс Эди.
– Я понимаю, – сказала Джос. – Горожане очень любили ее.
– Любили? – переспросила Сара. – Дело в том, что еще живы люди, которые хорошо знали ее. За исключением тети Мэри Элис, но она не может любить мисс Эди. Или теперь может? Как вы думаете?
– Я не знаю, – сказала Джос. – Но почему ваша тетушка Мэри Элис не может любить мисс Эди?
– Я думала, вы были друзьями. Нет, не может быть, чтобы вы не знали ту трагическую историю любви, которая случилась с мисс Эди.
Джос вздохнула.
– Всего несколько дней назад я бы сказала, что знаю о ней почти все. А теперь понимаю, что не знала многого. Она никогда не рассказывала об Эдилине, о Виргинии, об этом доме. Я знаю, что она очень любила одного молодого человека, который погиб на войне.
– Погиб? – воскликнула Сара. – Он погиб из-за маленькой хитрой Мэри Элис Уэлш, которая забеременела от него и заставила жениться. Когда мисс Эди вернулась с войны, мужчина, которого она любила, был женат на другой.
И Джос снова ощутила чувство предательства. Мисс Эди ничего не рассказывала об этом. Оказывается, та любовь, о которой говорила мисс Эди, ее глубокое, сильное чувство к Дэвиду Олдриджу не закончилось смертью? Оно закончилось скороспелой свадьбой. Неудивительно, что мисс Эди никогда не упоминала Эдилин, и неудивительно, что она придумала смерть своего возлюбленного. Лучше смерть, чем предательство!
Джос старалась не показать те чувства, которые испытывала, услышав рассказ Сары.
– Все это случилось давно. Очень давно, – сказала Джос. – А вы так говорите, будто это случилось вчера.
– Здесь Виргиния, и мы хорошо помним такие детали. Моя бабушка рассказывала мне истории о войне между штатами. Она знала, кто кого любил и кого ненавидел. А сейчас я рассказываю историю о другой войне. Между прочим, я слышала историю мисс Эди тысячи раз. Семья Харкорт заложила этот город, они владели самым большим домом. И даже когда они потеряли большую часть денег, то все равно оставались самой влиятельной семьей. После Второй мировой войны Макдауэллы были богаче, но не пользовались таким уважением, как Харкорты.
Джос допивала чай и старалась осмыслить услышанное.
– Значит, мисс Эди приехала после войны домой и обнаружила, что мужчина, которого она любила и который любил ее, женился на другой женщине?
– Именно так.
– И что она сделала? – спросила Джоселин.
– Дом и деньги семья оставила ей, но она отдала дом своему младшему брату. Насчет денег не знаю. Моя старая тетушка Лиззи всегда говорила, что Бертран был ужасно непутевым. Итак, мисс Эди вернулась, увидела, что ее мужчину украли, отдала дом своему непутевому брату и уехала из города. Но перед этим она составила контракт в «МОУ», и ее брат этот контракт подписал.
– «МОУ»? – спросила Джос.
– Да, местная юридическая фирма. «Макдауэлл, Олдридж, Уэлш».
– Олдридж, – тихо повторила Джоселин, а потом добавила: – Все время эти имена. Скажите, люди вообще когда-нибудь уезжают из этого города?
– Люди уезжают, а мы остаемся.
Джос кивнула:
– Ясно. Туристы, приезжие… Они приезжают и уезжают, а корни остаются…
– Вы не понимаете, и даже не стоит пытаться. Вы должны быть южанкой по крайней мере в третьем поколении, чтобы понимать это.
– Ну, это спорно. А что случилось с братом мисс Эди?
– Он умер во сне несколько лет назад. Тетя Лиззи говорила, что он абсолютно ничего не делал и убедил себя, что это и есть работа.
– Интересно было бы взглянуть на него, – сказала Джос. – Я могла бы даже пойти с ним на свидание.
– Я сразу поняла, что у нас много общего.
Они улыбнулись друг другу, затем какое-то время сидели молча. Джос все еще не привыкла к мысли, что владеет этим домом. Она снова посмотрела на здание, на его красивые очертания, и мурашки побежали по рукам.
Дело не в том, что она не могла смириться с ложью мисс Эди, которая практически заменила ей мать. Джоселин жила историей о «совершенной любви», которая связывала мисс Эди с солдатом, погибшим во время войны, она услышала эту историю, когда была ребенком. И мысли именно о такой любви не оставляли ее, именно с этим она сверяла все возникающие отношения. Когда мужчина выказывал серьезные намерения, Джоселин спрашивала себя, тот ли это человек, которого она может любить с такой страстью, как мисс Эди любила своего Дэвида? Но увы, ни мужчина, ни чувство не соответствовали образцу настоящей любви, о котором рассказала ей мисс Эди.
Оказывается, великая любовь мисс Эди была просто банальным романом. А любимый мужчина променял ее на другую женщину.
– И что вы намерены делать с домом? – спросила Сара, выводя Джоселин из задумчивости. – Продать? Или поделить на части?
Джос не обратила внимания на ее тон, для нее был важен сам вопрос. Так вот почему приветственная беседа была такой милой, подумала она. Ясно, кто-то попросил Сару узнать, что новая владелица собирается делать с домом.
– Как вы думаете, сколько я смогу получить за эти старые кирпичи?
Она ожидала, что Сара рассмеется, но она не рассмеялась; не поднимая головы, она скрупулезно трудилась над платьем.
– Сара, – сказала Джоселин, – я люблю историю. С тех пор как я закончила школу, я занималась тем, что помогала людям в исследовании прошлого.
Сара холодно взглянула на нее:
– Было бы чудесно превратить этот дом в отель.
Джос простонала:
– Мне это не нужно. Я интроверт по натуре. В толпе незнакомых людей я чувствую себя неуютно и стараюсь укрыться в своей раковине.
Сара продолжала смотреть на нее, очевидно, ожидая чего-то, что она могла бы рассказать жителям города. И Джос представила – телефонные провода нагреются, как при пожаре. Или, может быть, из-за перегрузки линии отключится телевидение.
Джос выдержала немигающий взгляд Сары.
– Я не знаю, что буду делать. Действительно не знаю. Мисс Эди оставила мне дом и некоторую сумму денег, правда, представления не имею какую. – Внезапно Джоселин расхотелось говорить о себе и своих планах. В голове ее и без того царила неразбериха, события последних месяцев мешали ей думать трезво, а уж тем более она никому не хотела говорить о том, что мечтает написать книгу о мисс Эди. – Вы не знаете, здесь можно найти какую-нибудь работу?
– Тесс заняла последнее хорошее место в городе.
Джос посмотрела на угол второго флигеля. Двери были закрыты, окна скрывались за ставнями.
– А чем вы занимаетесь, кроме починки платья?
– Это и есть моя работа, – сказала Сара, откусывая нить. – Еще я перешиваю платья для тex леди, которые покупают не свой размер, а потом не могут влезть в них, когда надо надеть.
– И этого заработка хватает на жизнь? – поинтересовалась Джос.
Сара пожала плечами.
Джос была уверена, что она живет не только на это, но, видимо, Сара не хотела рассказывать, на что именно. Джос оставалось надеяться, что это не что-то незаконное. Ведь Сара не выращивает в комнате марихуану? Наверное, многие мучаются подобными мыслями. А что делать, если ванна начнет подтекать? А как насчет муравьев? Мисс Эди говорила о садовнике. И какова его зарплата?
Джос посмотрела на дом и подумала: «Интересно, а где я буду спать сегодня? И вообще, есть ли в доме кровать?»
Сара вытащила из швейной коробки мобильный телефон, открыла его и посмотрела время.
– Мне пора. Это платье я должна принести хозяйке, прежде чем ее муж вернется домой. – Она поспешно свернула платье и поднялась. – Вы не захватите мою корзинку и?.. – Она посмотрела на швейные принадлежности.
– Конечно, – кивнула Джос. – Если вы мне доверяете.
– Я не просто доверяю вам, по-моему, вы мне нравитесь. Увидимся! – бросила она на прощание и поспешила к дому.
Джоселин опустилась на стул. Она смотрела на дом и пыталась обдумать все то, что услышала, с тех пор как пришла в офис адвоката. Один раз, когда Джос было шестнадцать, она пришла домой из школы и обнаружила, что и мачеха, и сестры ушли, а в доме тихо и пусто. Отец был в гараже. Он чинил там свой мотоцикл. Джос долго стояла в дверях, наблюдая за ним. Они редко оставались вдвоем, так как «новая семья» отнимала у отца все время и энергию.
– Идешь к мисс Эди? – спросил он.
– Да. Мы читаем Томаса Гарди. – Джоселин знала, что он ничего не может сказать по этому поводу. Гэри Минтон не обладал тягой к знаниям.
– Милая, – сказал он, когда Джос прошла мимо. – Я надеюсь, ты не собираешься посвятить ей всю свою жизнь?
Ей нравилось, когда он называл ее «милая», но она не придавала значения его словам. Как всегда, единственной ее целью было уйти, пока мачеха и близнецы не вернулись домой. Чтобы не слышать их шумные разговоры и команды…
Джос взглянула на часы. У нее еще есть время до встречи с Рамзи Макдауэллом, но прежде она должна осмотреть дом и приготовиться к встрече. Она купила платье, которое годилось для импровизированного пикника в старинном доме.
В своем доме, подумала Джос и улыбнулась.
