Текст книги "Лавандовое утро"
Автор книги: Джуд Деверо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)
Глава 1
Джоселин в последний раз посмотрела на свое отражение в зеркале отеля. Пора, подумала она. Момент настал. Ей ужасно хотелось надеть ночную рубашку и снова залезть в постель. Интересно, что сегодня показывают по местному телевидению? И есть ли оно в этом отеле? Может быть, следовало поискать отель, где оно есть?
Джос глубоко вздохнула, снова посмотрела в зеркало и расправила плечи. Что бы сказала мисс Эди, если бы увидела, как она сутулится? При мысли о мисс Эди на глаза навернулись слезы, и Джос заморгала, прогоняя их. Прошло четыре месяца со дня похорон, но она все еще скучала по своей старшей подруге, скучала так сильно, что порой все валилось из рук. Джос то и дело порывалась позвонить мисс Эди и рассказать ей, что случилось за день, и каждый раз, вспоминая, что ее больше нет, заливалась слезами.
– У меня все получится, – сказала Джос, глядя на свое отражение в зеркале. – Все получится. – Она была одета консервативно, в темную юбку и накрахмаленную белую блузку, именно так учила ее одеваться мисс Эди. Обруч на голове, русые волосы по плечам, едва заметный макияж. Если Джоселин что-то и знала о городе Эдилин в штате Виргиния, так только то, что мисс Эди выросла там. Поэтому Джоселин не хотела ехать туда в джинсах и открытой майке, опасаясь шокировать местных жителей.
Она взяла ключи от машины, ухватила за ручку большой черный чемодан и покатила его к двери. Сегодня она будет ночевать в своем собственном доме. В доме, который она никогда не видела, никогда даже не слышала о нем, пока адвокат не сообщил, что она получила наследство.
Пару дней назад Джос сидела в офисе адвоката в Бока-Рейтон во Флориде, одетая во все черное, с жемчугом мисс Эди на шее. Прошло несколько месяцев со дня похорон, но в завещании значилось, что оно должно быть вскрыто в первый день мая после смерти Эдилин Харкорт. Если бы она умерла первого июня, то пришлось бы ждать еще одиннадцать месяцев. Но она умерла во сне, в своей постели как раз на Новый год, поэтому прошло всего четыре месяца.
Рядом с Джос сидел ее отец, а подле него – мачеха и две сводные сестры: Белинда и Эшли, теперь известные как Белл и Эш. Благодаря неутомимым усилиям их матери они стали моделями, средствам массовой информации особенно нравилось, что они близнецы. В последние десять лет они появлялись на обложках всех глянцевых журналов и путешествовали по миру, демонстрируя одежду разных дизайнеров. Когда они заходили в торговые центры, толпы девчонок преследовали их с визгом восторга, а мужчины всех возрастов смотрели на них с вожделением.
По мнению Джос, из-за всей этой славы близнецы так и не повзрослели. Будучи детьми, Белинда и Эшли придумывали всякие шалости и жаловались матери, сваливая все на Джос. Луиза обычно долго смотрела на свою падчерицу, потом говорила: «Подожди, вот вернется отец…» Но отец просто качал головой и делал все, чтобы избежать разбирательства… Главная цель его жизни заключалась в удовольствиях, а не в воспитании трех дочерей. Он обожал возиться в гараже, его жена и ее высоченные падчерицы разделяли его увлечение. Джоселин же шла к мисс Эди.
– И что же эта старая ведьма оставила тебе? – спросила Белл, вытягивая длинную шею, чтобы увидеть Джоселин в дальнем углу адвокатской конторы.
Для Джос никогда не представляло трудностей различать сестер. Белл была поумнее, лидер по натуре, а Эш тупо делала все, что приказывала ей сестра.
– Свою любовь, – сказала Джоселин, не глядя на сестер.
Белл в данный момент была замужем, причем в третий раз, но ее мать намекала, что и этот брак недолговечен.
– Бедняжка, – вздыхала Луиза. – Эти мужики не понимают, каким сокровищем обладают.
– Они не понимают, почему замужняя женщина считает, что вправе заводить романы, – как-то пробормотала Джос.
– Что? – резко переспросила Луиза таким тоном, словно хотела сказать: «Подожди, вот вернется отец…» Она никак не могла понять, что ее «девочкам» скоро стукнет тридцать и что их недолгая слава на исходе. Как раз на прошлой неделе Джос прочитала, что появились две восемнадцатилетние модели – «новые Белл и Эш».
Джоселин никогда не завидовала ни славе близнецов, ни той удаче, которая выпала на их долю. Для нее они оставались злюками и врединами: всегда в плохом настроении, вечно всем завидуют и переживают, если их имена не упоминаются в колонке светских сплетен. Когда они были детьми, то ужасно завидовали Джоселин, потому что она проводила много времени в доме «этой богачки». Они отказывались верить, что мисс Эди не снабжает Джос полными сумками денег.
– Если она ничего тебе не дает, тогда зачем ты к ней ходишь?
– Потому что я люблю ее! – говорила Джоселин снова и снова. – Нет. Я обожаю ее!
– Ах вот как?! – цедили они сквозь зубы и многозначительно щурились, будто бы знали что-то такое, чего не знал никто.
Джос либо захлопывала перед их носами дверь в свою спальню, либо шла к мисс Эди.
Но теперь мисс Эди ушла навсегда, и Джоселин пригласили, чтобы ознакомить с завещанием. Адвокат, который выглядел еще старше, чем мисс Эди, сел около двери и осмотрел всех собравшихся.
– Мне было сказано, что это касается только мисс Джоселин, – заявил он, глядя на Джос.
Затем посмотрел на ее отца, требуя объяснений.
– Я… хмм… – пробормотал Гэри Минтон.
Годы были добры к нему, его все еще можно было назвать красивым мужчиной. Темные волосы, которых едва коснулась седина, и темные брови делали его моложе, чем он был на самом деле.
– У нас есть свои интересы, – сказала его жена.
Казалось, что все те годы, которые не коснулись Гэри, отпечатались на ее лице. Солнце, сигареты и ветер покрыли ее кожу морщинами, и она выглядела как высохшая мумия.
– Вы не возражаете против нашего присутствия? – обращаясь к адвокату, капризно спросила Белл.
Близнецы были одеты в мини-юбки, их знаменитые ноги вытянулись почти до его стола.
Мистер Джонсон посмотрел на девиц поверх очков и едва заметно нахмурился. Казалось, он хотел сказать им, чтобы они прикрылись. Он снова перевел взгляд на Джоселин, заметил ее простой черный костюм с белой накрахмаленной блузкой, жемчужное ожерелье на шее и улыбнулся:
– Если мисс Джоселин не возражает, вы можете остаться.
– О, подумать только! – воскликнула Эш. – Мисс Джоселин! Мисс ученая. Ты будешь читать нам книжки?
– Думаю, вам это не повредило бы, – ответила Джоселин, не спуская глаз с адвоката. – Они могут остаться. Все равно они узнают подробности.
– Что ж, тогда начнем. – Он посмотрел на бумаги. – Вообще-то Эдилин Харкорт оставила вам, Джоселин Минтон, все.
– И сколько же это будет? – быстро спросила Белл.
Мистер Джонсон повернулся к ней.
– Я не имею права посвящать вас в детали. Хотя мисс Джоселин позволила вам остаться, ничего вслух оглашать не буду. А теперь прошу извинить, у меня много работы. – Он взял коричневую папку и подвинул ее к Джоселин: – Вся информация здесь. Вы можете просмотреть документы, когда сочтете нужным.
Джос встала.
– Спасибо, – сказала она, беря папку. – Я прочту позже.
– Надеюсь, что вы ознакомитесь с документами без посторонних. Эдилин написала о том, что, по-моему, касается только вас.
– Всё ей одной? – спросила Эш, наконец-то поняв суть сказанного. – А как же мы? Мы все время навещали ее…
Морщинистое лицо мистера Джонсона расплылось в улыбке.
– Как я мог забыть? – Он вытащил из кармана ключ и отпер ящик письменного стола. – Она оставила вам это.
Он протянул им два маленьких мешочка из голубого атласа, содержимое постукивало, как будто там были драгоценности.
– О-о-о-о, – ахнули в унисон Белл и Эш. – Это нам? Но зачем? Мы вовсе ни на что не рассчитывали.
С радостными лицами они открыли мешочки. Затем подняли глаза на адвоката.
– Что это?
Эш высыпала содержимое своего мешочка на ладонь. Двадцать блестящих маленьких черных камешков.
– Что это? Я никогда прежде не видела таких камней.
– Это черные бриллианты? – спросила Белл.
– Возможно, возможно, – проворчал мистер Джонсон. И, продолжая улыбаться, направился к выходу.
Джос с трудом удалось сохранить серьезное выражение лица. «Черные бриллианты», которые мисс Эди оставила ее сестрам, были на самом деле кусочками угля.
Она не сказала ни слова, когда они вышли из офиса. Сев на заднее сиденье автомобиля, она смотрела, как Белл и Эш, сидя рядом с ней, подносили кусочки угля к свету, восхищались их красотой и обсуждали, какую им сделать оправу.
Джос отвернулась к окну, чтобы спрятать улыбку. Шутка, которую напоследок сыграла мисс Эди с ее жадными, ревнивыми сестрами, заставила снова вспомнить о невосполнимой потере. Мисс Эди заменяла ей и мать, и бабушку, и друга, и учителя.
Джос подняла глаза и увидела, что отец, нахмурившись, смотрит на нее в зеркало заднего вида. Разумеется, он понимал, что это за камни, и представлял, какой разразится скандал, когда поймут и близнецы. Но Джос это уже не касалось. Она надеялась уехать задолго до того, как сестры разгадают злую шутку, которую сыграла с ними мисс Эди. Чемоданы Джоселин были уже упакованы и лежали в багажнике автомобиля, она возвращается на работу в колледж.
Только вернувшись в свою крохотную квартирку при школе, Джос открыла пакет, в котором лежало завещание мисс Эди. Несмотря на все старания оставаться спокойной, Джоселин страшно разволновалась, когда увидела конверт, подписанный знакомой рукой.
«Для моей Джоселин» – значилось на конверте.
Дрожащими руками Джос открыла конверт и вытащила письмо.
«Моя дорогая, дорогая Джоселин!
Извини, я не хотела бы показаться сентиментальной. Я не знаю, прошли дни или месяцы со дня моего ухода, но, зная твое нежное сердце, ты наверняка все еще печалишься. Я очень хорошо понимаю, что значит потерять человека, которого любишь. Многие из тех, кого я любила, уходили, а я оставалась жить. В те моменты мне тоже хотелось уйти…
Теперь к делу. Дом в Бока не мой, как и большинство мебели в нем. Но сейчас я надеюсь, что жильцы выехали и можно перейти к действиям. Не беспокойся, моя дорогая, лучшее, чем я владела, я забрала из Эдилин-Мэнор, и теперь все снова вернется туда».
Джоселин отложила письмо. Эдилин-Мэнор? Она никогда не слышала об этом месте. После первого недоумения пришло неприятное ощущение досады. Она провела рядом с мисс Эди большую часть жизни, и та никогда не упоминала об особняке в Эдилине. Эдилин-Мэнор? Это должно быть нечто важное, раз названо ее именем? Или это мисс Эди назвали в честь того места?
Джоселин снова взглянула на письмо.
«Я знаю, моя дорогая, ты рассержена и обижена. Я даже вижу, как ты хмуришься. Я очень много рассказывала тебе о своей жизни, но никогда не упоминала о городке Эдилин в Виргинии. Как ты можешь догадаться по необычности названия, город принадлежал моим предкам, или по крайней мере так гласит легенда. Столетия назад мой предок приехал из Шотландии с прелестной женой и вагоном золота. Он скупил тысячи акров около Уильямсберга в Виргинии, заложил там город, который назвал в честь своей юной жены – Эдилин. Семейная легенда гласит, что его жена была из аристократического рода, и когда ее отец отказался выдать дочь за парня из конюшни, тот сбежал вместе с невестой, прихватив большую часть денег ее отца. Никто не знает, толи он похитил Эдилин, то ли она последовала за ним по собственной воле.
Я уверена, что правда менее романтична, чем эта легенда, но примерно в 1770 году Ангус Харкорт построил большой каменный дом, и моя семья жила в нем, пока я не нарушила эту традицию. Мой отец оставил дом мне, мне одной, так как мой брат Бертран ничего не понимал в делах. Если у него была монета в 10 центов, он покупал на нее то, что стоило четыре.
Я росла с уверенностью, что буду жить с Дэвидом Олдриджем в Эдилин-Мэнор. Мы были помолвлены, и я думала, что у нас будет хорошая, красивая, здоровая семья. Но увы, вмешалась судьба и разрушила наши планы. И в первую очередь виновата война, которая изменила всех и все. После войны я уехала из Эдилина и оставила дом моему брату, но строго следила за ним. Бертран умер много лет назад, и все эти годы дом пустовал.
Дорогая Джоселин, я оставляю тебе этот дом, о котором ты никогда не слышала. И который находится в городе, о котором я никогда не рассказывала».
Джоселин отложила письмо и молча, рассеянно уставилась в одну точку. Дом построен в 1770 году? Неподалеку от красивого Уильямсберга? Она оглядела свои скромные апартаменты. Это было лучшее из того, что она могла себе позволить на свою мизерную зарплату. А тут целый дом! И притом старинный!
Джос снова потянулась к письму.
«Есть еще кое-что, о чем я хочу рассказать тебе. Помнишь, как я в церкви предсказывала судьбу новобрачных? Кто хорошая пара, а кто не протянет и несколько месяцев? Если ты помнишь, я всегда оказывалась права. Как ты знаешь, я никогда не позволяла себе вмешиваться в твою личную жизнь. Но больше я не могу спокойно взирать на твое одиночество и хочу кое-что сказать тебе. Прекрасный молодой человек, который, несомненно, подходит тебе, живет в Эдилине. Он внук моих старых друзей, с которыми я вместе ходила в школу, Алекса и Лиззи Макдауэлл. Их уже нет на этом свете, но их внук так похож на Алекса, что мне иногда кажется, что это он. В одну из своих поездок в Эдилин, да, дорогая, я ездила туда по секрету от тебя, я сказала об этом Алексу, и он очень смеялся. Как было бы хорошо, если бы он засмеялся снова, на его долю выпало так мало поводов для смеха! Его жену, Лиззи, нужно причислить к лику святых за то, что она сделала. Я очень надеюсь снова встретиться с ними, но уже в другом, лучшем мире».
Джоселин оторвала взгляд от письма. Жених для нее? Эта мысль заставила ее улыбнуться и заплакать одновременно. Дважды мисс Эди старалась познакомить ее с молодыми людьми из церкви, но оба раза Джоселин отказалась и не ответила на их приглашения. Парни были ужасно скучны. И она сомневалась, что у кого-то из них в голове есть интересные мысли. Она не считала своим долгом объяснять, почему отказала им. Но мисс Эди понимала, что происходит.
– Пить пиво – не лучший вид спорта, – тихо сказала мисс Эди, повернулась и ушла.
Джоселин залилась краской.
Двумя неделями раньше мисс Эди подъехала к дому Джоселин и увидела, как она разговаривает с двумя парнями на мотоциклах и с банками пива. Неудивительно, что, хотя Джос обожала балет и книги, ее иногда захватывала та жизнь, которую вела ее семья.
«Его зовут Рамзи Макдауэлл, он адвокат. Но могу заверить тебя, он не зануда. Моя последняя просьба к тебе: дай этому молодому человеку шанс встретиться с тобой и доказать, что он достоин тебя. И помни: я никогда не ошибалась в таких делах.
Что касается дома, там есть немного мебели. Но именно немного, и в двух флигелях живут жильцы. Это две девушки из семей, которые я знаю много лет. Сара выросла в Эдилине, и она поможет тебе найти все, что нужно. Тесс приехала в эти края недавно, но я знала ее бабушку лучше, чем хотела бы.
Это все, моя дорогая, я знаю, что оставляю дом в хороших руках. И извиняюсь, что ты не найдешь там мою домоправительницу, бедняжка еще старше, чем я. Там есть садовник, так что он поможет тебе, если что…
Желаю тебе счастья, и, пожалуйста, помни, что я всегда буду наблюдать за тобой».
Весь вечер Джоселин обдумывала содержание письма. Читая строки завещания, она словно слышала голос мисс Эди, казалось, что она здесь, в комнате, рядом… Джоселин так и уснула, зажав письмо в руке.
На следующее утро ее мозг был так переполнен тем, что она узнала за последние двадцать четыре часа, что она едва сумела собраться. Работа помощника преподавателя стала тяготить ее, потому что у нее закончился роман с другим ассистентом. Когда им приходилось работать вместе, он сердито хмурился, и она находила это очень неприятным.
Он был третьим мужчиной в ее жизни, но в конце концов все завершилось, как и с другими. Они расстались. Джоселин понимала, что в ее разборчивости виновата мисс Эди. Она рассказывала Джос о мужчине, которого любила, он погиб на войне, но любовь к нему всегда жила в сердце мисс Эди. Джоселин слушала о настоящей любви и хотела того же.
– Он был для меня всем, – говорила мисс Эди, и ее голос сразу теплел. У нее сохранилась только одна маленькая фотография, на которой ее любимый был снят в форме, эта фотография всегда стояла в рамке около ее постели. На снимке был запечатлен необычайно красивый молодой человек с темными волосами и сильным подбородком. Рамка была овальная, двойная, и на другой стороне было фото мисс Эди, тоже в армейской форме. Она была там такая молоденькая, такая красивая. Под фотографией Дэвида лежала косичка, сплетенная из прядок волос, его темные волосы переплетались с ее светлыми. Держа рамку в руках, мисс Эди шептала: «Дэвид», – и ее глаза снова светились.
Шли годы, и Джос пробовала выпытать детали, но мисс Эди всегда говорила одно: он был парнем из ее военного прошлого – и в доказательство показывала шрамы на ногах.
И вот наконец Джоселин удалось о нем кое-что разузнать. Его звали Дэвид Олдридж, они с мисс Эди были помолвлены и должны были пожениться в Эдилине. Но гибель Дэвида положила конец всему.
– Неудивительно, что она не могла говорить об Эдилине, – прошептала Джоселин.
Для нее любовь мисс Эди превратилась в легенду. Эта легенда олицетворяла Любовь, о которой Джоселин мечтала. Но увы, такой любви в ее жизни не было. Мисс Эди не знала об этом, но у Джоселин были близкие отношения с двумя мужчинами, и с обоими она была вполне счастлива. Прекрасно, когда кто-то ждет тебя дома. Когда можно поговорить о прошедшем дне и посмеяться над тем, что произошло. Но когда мужчины начинали заговаривать о кольцах, совместном быте и детях, Джоселин… исчезала. Она не знала, в чем причина, чего ей не хватало в отношениях, но чего-то не хватало, и она терпеливо ждала, когда придет та самая Настоящая Любовь.
И вот теперь мисс Эди подарила Джоселин шанс изменить жизнь. В тот вечер Джоселин просмотрела все бумаги и внимательно прочитала их. Потом достала из пакета ключи. Все юридические вопросы решались через фирму «Макдауэлл, Олдридж и Уэлш» («МОУ») в Эдилине, Виргиния.
Фамилия Олдридж на какой-то момент привлекла внимание Джоселин. Родственники Дэвида все еще живут в этом городке?
В сопроводительном письме говорилось, что когда она прибудет в Эдилин, то первым делом ей необходимо заглянуть в офис «МОУ», ее введут в курс всех финансовых дел. Письмо было подписано: Рамзи Макдауэлл.
Джоселин посмотрела на письмо мисс Эди.
– Вы никогда не сдаетесь, да? – спросила она, поднимая глаза вверх.
Но ведь действительно мисс Эди всегда оказывалась права относительно пар, венчавшихся в церкви. Мисс Эди внимательно смотрела на юную пару, которая во время венчания больше интересовалась друг другом, чем словами священника, и говорила Джоселин, и только ей одной, что она о них думает. «Это настоящая любовь», – иногда говорила она, правда, такое случалось не слишком часто. А однажды сказала: «Голый секс» – и заставила Джос рассмеяться.
– Рамзи Макдауэлл, – повторила Джоселин и снова взяла письмо. Он написал там свой номер телефона. Сейчас только семь. Повинуясь импульсу, она взяла мобильник и позвонила мистеру Макдауэллу, он ответил на третий гудок.
– Да?
Приятный голос. Глубокий и мягкий. Как шоколад, подумала она.
– Мистер Макдауэлл?
– Это мисс Минтон?
Джос растерялась. Как он узнал, что это она?
– У вас определитель?
– Без этого нельзя, – ответил он. – Вы знаете, что за работа у адвокатов? Приходится отбиваться от массы нежелательных звонков. Вы скоро приедете?
– Не знаю, – улыбнулась Джос. – Это все так неожиданно для меня. Я никогда не слышала ни о Эдилине, ни о Виргинии, пока не прочитала завещание. Так что я все еще в шоке.
– Никогда не слышали о нас? Я думал, вы знаете, где находится самый большой из маленьких городов Виргинии. Или это самый маленький из больших городов? Не могу вспомнить, что говорит по этому поводу наш мэр. Так что вы хотите узнать? Я вам все расскажу. О! Подождите! Я должен поправить пеленки. Так, все сделано. Так что вы хотите услышать?
– Пеленки? Вы женаты? – Ее изумление раскрыло ему многое, и, пока он медлил с ответом, она прикусила губу.
– Племянник. У меня очень плодовитая сестра, которая стругает их с невиданной скоростью. Один у нее в животе, а другой на коленях. Вот, она показывает мне язык… Извините, мисс Минтон, я перейду в другую комнату. А не то сестра запустит в меня чем-нибудь.
Джос, улыбаясь, ждала. Она услышала шаги, потом скрип закрываемой двери, и, наконец, настала тишина.
– Ну вот. Я перешел в библиотеку, и теперь я в вашем полном распоряжении. Скажите же мне, чем вам помочь?
– Представления не имею. Я не знала, что у миссис Эди есть дом. Более того, город.
– Именно так, ее семья даровала нам свободу в тысяча восемьсот шестьдесят четвертом году. И…
– В шестьдесят третьем, – не подумав поправила Джоселин и тут же пожалела об этом. – Извините, что вы сказали?
– Ах да… Тысяча восемьсот шестьдесят третий. «Прокламация об освобождении». Можете назвать день?
– Первое января, – неуверенно проговорила она, не зная, стоит ли обнаруживать свои знания.
– Первое января тысяча восемьсот шестьдесят третьего. Отлично, мисс Минтон. Вижу, мы с вами быстро найдем общий язык. – И затем в его голосе произошла перемена: из шутливого он стал серьезным. – Что вам рассказать?
– Что хотите. Я хочу знать все о доме, о городе, о людях. Все!
– О, это займет слишком много времени. Лучше не по телефону, – сказал он. – Давайте так: вы приезжаете сюда, в Эдилин, мы садимся и обо всем беседуем. Как насчет ужина? Скажем, в следующую субботу, в восемь?
Она чуть не задохнулась. Это всего через восемь дней.
– Не знаю, смогу ли быть к этому часу.
– Может, послать за вами машину?
– Нет. Благодарю, это не обязательно. У меня есть машина. Но разве я смогу отремонтировать крышу? – пробормотала она.
– Вы практичны, – заметил Рамзи. – Мне это нравится. Пока я не могу с точностью сказать, сколько оставила вам мисс Эди, но готов предположить, что на ремонт крыши хватит.
Она улыбнулась. Ее вовсе не радовала перспектива взваливать на себя заботы по ремонту старого дома.
– Мисс Минтон, о чем задумались? Красивый город Эдилин ждет вас, здесь великолепный старый дом, и Уильямсберг совсем рядом. Чего еще можно желать?
Она хотела пожаловаться на нехватку времени, но промолчала. Внезапно наступил один из редких моментов в жизни. И Джос мгновенно поняла, что собирается сделать: она собирается изменить свою жизнь. Со дня смерти мисс Эди в жизни Джоселин ничего не изменилось. У нее была та же работа, та же рутина, та же некрасивая, темная квартира. Друзья по-прежнему смотрели на Джос с печалью, потому что она была одинока. Они даже соображали, как бы ее с кем-нибудь познакомить. Единственная перемена, которая за эти четыре месяца произошла в ее жизни, заключалась в том, что она потеряла своего самого близкого друга – мисс Эди.
Сегодня пятница, но если Джос завтра пропустит работу, то успеет сделать все, что нужно, чтобы нырнуть с головой в новую жизнь и…
– Хотите, я пришлю вам деньги? – спросил Рамзи, видимо, решив, что ее долгое молчание связано с расходами. – Нет. Это не годится. Вам придется продиктовать мне ваш банковский счет, но это определенный риск. Обо мне вы знаете только то, что я… – Он запнулся.
– Адвокат?
– Совершенно верно. Пена общества. Мы проводим часы и годы, соображая, как половчее обобрать людей. Может, лучше я пошлю вам чек?
– Мне еще предстоит завершить много дел, – сказала она. – Просто это очень важный шаг.
– Если вы знаете дату принятия «Прокламации об освобождении», значит, вы любите историю. Так как же вы можете тянуть со знакомством с собственным домом, который был построен в восемнадцатом столетии? Это ведь не музей. Вы сможете заглянуть в любой уголок, увидеть все, что хотите. Вы знаете, что конюшни были перестроены? И там есть погреба, которые сохранились! А чердак, я думаю, полон чемоданов со старой одеждой и дневниками.
– Мистер Макдауэлл, а я думаю, что вы ошиблись в выборе профессии. Вам бы путешествовать по стране в крытом фургоне и продавать змеиное масло.
– Нет, не змеиное масло. Я продаю «Золотой эликсир» мисс Эди. Он сделан из радуги и покрыт золотой пыльцой эльфов. Гарантирует излечение любой болезни. У вас есть бой-френд?
– А что? Может, дать ему эликсир?
– Нет, – серьезно сказал он. – У вас есть бой-френд?
– Нет, с тех пор как он сделал мне предложение, а я в ужасе сбежала от него.
– Ах вот как? – рассмеялся он.
Джос хотела взять назад свои слова.
– Нет. Это не совсем так. Он очень хороший, и я была не против замужества, но…
– Объяснения излишни. Моя последняя девушка привела меня в ювелирный магазин и вынуждена была отправить меня оттуда на «скорой помощи».
– Добрейшая душа.
– Да, пожалуй. Так как насчет обеда?
– Может быть, вы пока не будете заказывать столик? – осторожно предложила она. – Потому что я могу не поспеть к назначенному часу.
– Разве я говорил о ресторане? Я подумал о пасте и бокале вина где-нибудь на полу вашего старинного особняка. При свечах. И клубника в шоколаде на десерт.
– О Господи! – воскликнула она. – Вы ищете новые проблемы?
– Надеюсь, да. Просто мне симпатична девушка, которая любит историю. А еще у меня есть ваше фото, мисс Эди прислала мне его в прошлом году. Вы все еще носите это оранжевое бикини?
Джоселин не смогла удержаться от смеха.
– Когда мне исполнилось двадцать шесть, а я все еще была не замужем, она послала эти фотографии половине мужчин из нашей церкви. Тогда мне казалось, что она готова приклеить их к деревьям с указанием моего телефона.
– Когда было сделано это фото? – спросил он, и в его голосе прозвучали тревожные нотки.
Она почти слышала невысказанный вопрос: сколько лет назад это было?
– Ну-у, совсем недавно, – озорно ответила она. – Так мы увидимся в конце недели?
– Я буду ждать, – сказал он, но его голос потерял прежнюю игривость.
Джоселин положила трубку и прикинула, с чего начать. Всю неделю ходить в спортивный зал, причем каждый день. Фото в бикини было сделано прошлым летом, но кто знает, что произошло с ее фигурой за эту зиму?
Итак, это был Рамзи Макдауэлл, подумала она, просматривая в шкафу свои вещи. Завтра она пойдет к своему профессору и подаст заявление об уходе. Она знала, что он не будет скучать: поступило четыре заявления на место.
Она замерла у открытой дверцы гардероба. Может быть, пришла пора написать свою книгу? Что-нибудь историческое, документальное. Может, написать историю города Эдилин? Она начнет с того шотландца, который украл золото и дочь предводителя клана и сбежал в дикую Америку. Как выглядел Эдилин в 1770 году? И как он выглядит сейчас?
Десять минут спустя она набрала название города в Интернете. История города почти соответствовала тому описанию, которое было у мисс Эди. Она начиналась с истории Ангуса Харкорта, который построил для своей красавицы жены большой дом, затем засеял зерном несколько акров земли. Но его жена, Эдилин, не любила скучать, поэтому она проложила в маленьком городе несколько небольших улиц и разбила восемь парков. Интересно, что она посадила дуб из желудя, который привезла из поместья своего отца. Прошли века, и дерево трижды пересаживали, но каждый раз обязательно брали побег от того самого дуба.
Джоселин продолжала читать: оказывается, в 50-х годах XX века ее мисс Эди выдержала настоящую битву, когда штат Виргиния решил изгнать постоянных жителей, чтобы превратить пять тысяч акров окружающих земель в заповедную зону.
«Мисс Эди – как звали ее все жители – одержала победу, благодаря чему маленький Эдилин существует и по сей день. Новые дома строить не разрешается, поэтому у гостей складывается такое ощущение, что время здесь остановилось.
В городе есть несколько магазинов, которые привлекают туристов из Уильямсберга, но главная достопримечательность – Эдилин-Мэнор, построенный Ангусом Харкортом в 1770 году, он принадлежит потомкам основателя. К сожалению, и дом, и окружающие его земли закрыты для посещения туристов».
– И я очень этому рада, – сказала Джоселин, затем подвинулась ближе к экрану, чтобы разглядеть фотографии, ей показалось, что она видит табличку на одном из белых домов. Это офис Рамзи? Он живет в том же здании, где работает? Он спросил, есть ли у нее бой-френд. Интересно, а у него есть девушка?
Джос в очередной раз кликнула мышкой, и перед ней появилось изображение Эдилин-Мэнор. Джос вытаращила глаза. Симметричный фасад, два этажа, пять больших окон, кирпичные стены. С обеих сторон – одноэтажные флигели с небольшими крылечками у входа.
– Наверное, там живут мои квартиранты, – сказала она, радуясь, что стала владелицей такого красивого дома.
Пять минут спустя она прошлась по содержимому своего шкафа, как осенний ветер по листьям. Она избавилась от всех вещей, которые больше не носила, затем посмотрела на пустой шкаф и сказала:
– Нужно устроить шопинг.
Следующие несколько дней она готовилась к отъезду, в преддверии новой жизни у нее наступил настоящий пик активности.
В 11 утра в субботу Джос уже была в Уильямсберге. Вещи лежали в багажнике «мини-купера», и она готовилась впервые в жизни сказать «мой дом». Она не знала, рада она или напугана до смерти… Новый город, и даже другой штат, и кругом новые, незнакомые люди, и мало того, с одним из них у нее сегодня свидание.
– У меня все получится, – снова повторила она и открыла дверь отеля.
