Текст книги "Паранойя"

Автор книги: Джозеф Файндер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)

60

Слава Богу, Джослин все чаще уходила пить кофе или в уборную. Когда она удалилась в очередной раз, я взял бумаги Годдарда по «Дельфосу» – я знал, что это «Дельфос», хотя названия компании на листах не было, – и быстренько ксерокопировал, а потом спрятал копии в желтый конверт.

После этого я написал электронное письмо «Артуру», в котором условным языком сообщил, что могу передать кое-что новое – то есть хочу «вернуть» купленную по Интернету «одежду».

Я знал, что отсылать письма с работы рискованно, даже если их зашифровывать (хотя Камилетти и этого не делал). Только у меня не было времени. Я не хотел отправлять письмо из дома, чтобы потом не пришлось снова выезжать...

Ответ от Мичема пришел почти мгновенно: высылайте возврат на обычный адрес. Значит, не хочет отсканированных копий. Ему нужны настоящие. Вопрос – почему? Чтобы все проверить? Выходит, они мне не доверяют?

Кроме того, он требовал материалы немедленно, но без личной встречи. Опять-таки – почему? Может, боится, что за мной будет хвост? Как бы то ни было, я должен был оставить ему документы в тайнике, о котором мы условились еще несколько недель назад.

В седьмом часу я ушел с работы и подъехал к «Макдоналдсу» километрах в трех от головного офиса «Триона». Тут был маленький туалет, на одного человека, с закрывающейся дверью. Я нашел стойку для бумажных полотенец, открыл ее, вставил свернутый конверт и запер. Пока полотенца не закончатся, никто туда не заглянет – кроме Мичема.

По пути назад я купил гамбургер – не потому, что хотел есть, а для маскировки, как меня учили. Неподалеку был магазин «7/11» с паркингом, огороженным низкой бетонной стеной. Я поставил машину, зашел в магазин, купил диетическую пепси, выпил сколько смог, а остальное вылил в канализацию на стоянке. Потом достал из бардачка свинцовое грузило, засунул в пустую банку и поставил ее на бетонную стену.

Банка из-под пепси сигнализировала Мичему, который регулярно бывал в этом магазине, что я положил информацию в тайник номер три, в «Макдоналдсе». Этот простой шпионский приемчик позволит ему забрать документы так, чтобы никто не засек его со мной.

Все вроде бы прошло гладко. По крайней мере у меня не было причин думать по-другому.

Гад ползучий, да? Зато у меня уже что-то получается. Почти как у Джеймса Бонда.

61

Дома я проверил «Хашмейл» и получил письмо от Артура. Мичем требовал, чтобы я немедленно приехал в какой-то ресторан у черта на куличках, больше чем в получасе езды. Похоже, они решили, что дело срочное.

Ресторан оказался роскошным заведением, меккой для гурманов под названием «Обеж». На стенах вестибюля висело множество статей об «Обеже» из «Гурме» и тому подобных журналов.

Я сразу понял, почему Уайатт решил встретиться именно здесь. Дело отнюдь не в еде. Этот ресторан относился с максимальным тактом к частным встречам, внебрачным романам и прочему. Кроме общего обеденного зала, тут были небольшие отдельные кабинки, в которые можно входить прямо со стоянки, минуя большой зал. Все это очень напоминало мотель высокого класса.

Уайатт сидел в отдельном алькове с Джудит Болтон. Джудит вела себя приветливо, да и Уайатт казался менее агрессивным, чем обычно. Возможно, потому, что я достал ему то, что он хотел. Или потому, что он пил уже второй бокал. Или Джудит так на него влияла. Я был почти уверен, что между Джудит и Уайаттом ничего нет, во всяком случае, внешне ничего не проявлялось. Но у них были явно близкие отношения, и Уайатт считался с ее мнением, как ни с чьим другим.

Официант принес мне бокал белого совиньона. Уайатт приказал ему прийти через пятнадцать минут и принять заказ. Теперь мы остались одни: Уайатт, я и Джудит Болтон.

– Адам, – начал Уайатт, вгрызаясь в фокаччу, – документы, которые ты вытащил из офиса финдиректора, нам очень пригодились.

– Я рад, – ответил я. Уже Адам? Он меня хвалит? Даже мурашки по спине забегали.

– Особенно листок с условиями по компании «Дельфос», – продолжал Уайатт. Он махнул рукой официанту, чтобы тот не подходил. – На этой покупке замешено и остальное. Ничего удивительного, что они готовы выложить пятьсот миллионов баксов. Ну а мы все поняли. Мы сложили головоломку. Теперь мы знаем, что такое «Аврора».

Я посмотрел на него ничего не выражающим взглядом, словно мне и вправду наплевать, и кивнул.

– Затраты окупились, каждый цент, – сказал он. – Мы с таким трудом пропихнули тебя в «Трион»! Учили, сочиняли легенду... Деньги, время, риск – все не зря! – Он наклонил бокал в сторону Джудит, которая гордо улыбнулась. – С меня причитается!

А я что, фарш ливерный?

– Теперь слушай внимательно, – обратился ко мне Уайатт. – Ставки огромные, ты должен это хорошенько прочувствовать. «Трион системс», как мы понимаем, разработал важнейшую технологию со времен интегральной схемы. Они решили проблему, над которой хай-тековские компании бились десятки лет. Они изменили ход истории.

– Вы уверены, что мне нужно это знать?

– А может, и конспектировать. Ты умненький мальчик. Слушай и запоминай. Эпоха силиконового чипа кончается. Каким-то образом «Триону» удалось разработать оптический чип.

– Ну и?

Уайатт смерил меня невероятно презрительным взглядом. Джудит быстро и серьезно вставила, словно прикрывая мою оплошность:

– Компания «Интел» потратила миллиарды на то, чтобы открыть этот секрет, однако безуспешно. Пентагон ищет решение больше десяти лет. Они понимают, что оптический чип полностью перевернет системы навигации и наведения ракет, и готовы отдать практически любые деньги, чтобы заполучить настоящий оптический чип.

– Опточип, – сказал Уайатт, – передает не электронные, а оптические сигналы – свет. С помощью вещества под названием фосфид индия.

Точно, я что-то читал о фосфиде индия у Камилетти!

– Эту штуку используют в лазерах.

– "Трион" скупил все фирмы, которые его производят. Это нас и насторожило. Фосфид индия нужен для полупроводника в микросхеме. Он пересылает информацию быстрее, чем арсенид галлия.

– Я ничего не понимаю, – сказал я. – Что тут такого особенного?

– В опточипе есть модулятор, способный переключать сигналы со скоростью сто гигабайт в секунду.

Я моргнул. Все это мне было не понятнее, чем урду. Джудит восхищенно хлопала ресницами. Может, и она не поняла?

– Да это же, черт подери, Святой Грааль! Ладно, объясняю для чайников. Малюсенький опточип в сто раз тоньше человеческого волоса сможет передавать трафик целой корпорации: телефонную, компьютерную, спутниковую и телевизионную связь одновременно. Еще не понятно? С опточипом можно скачать двухчасовой фильм в цифре за одну двенадцатую секунды, сечешь? Это революция в промышленности, компьютерных технологиях, спутниковых системах, кабельном телевидении – да в чем хочешь. Опточип позволит штучкам вроде этой, – он поднял свой «Люсид», – принимать немерцающее телевизионное изображение. Он на сто порядков превосходит существующие технологии – по скорости, по энергопотреблению, по точности, по нагреву... Это чудо. Это высший класс.

– Прекрасно, – тихо сказал я. Понемногу до меня доходило, что я предатель, личный Бенедикт Арнольд при Джоке Годдарде. Я только что отдал подонку Нику Уайатту самую важную технологию после цветного телевидения. – Рад, что вам помог.

– Нам нужна каждая подробность! – сказал Уайатт. – И прототип. Ты достанешь заявки на патент, лабораторные заметки – все, что у них есть.

– Не знаю, сколько я смогу достать, – ответил я. – Не лезть же на пятый этаж...

– Вот именно что лезть. Я посадил тебя в самый центр. Ты работаешь на самого Годдарда, ты его адъютант, у тебя практически полный доступ ко всему, что нам нужно.

– Это не так просто. Вы же сами знаете...

– Адам, тебе представился уникальный случай, – вставила Джудит. – Ты можешь получить информацию по самым разным проектам.

Уайатт прервал ее:

– И не вздумай ни о чем умалчивать!

– Я не умалчиваю...

– Ты хочешь сказать, что не знал о сокращениях?

– Я говорил вам, что готовится какое-то важное объявление. В тот момент я действительно больше ничего не знал.

– "В тот момент"! – противным голосом передразнил Уайатт. – Ты узнал о сокращениях раньше, чем Си-эн-эн, козел. Где эта информация? Я посадил «крота» в кабинет генерального и узнаю о сокращениях в «Трионе» из гребаных новостей?!

– Я не...

– Ты поместил «жучок» в офис финдиректора. Что там? – Перезагоревшее лицо Уайатта еще больше потемнело, глаза налились кровью, изо рта брызгала слюна.

– Пришлось его убрать.

– Убрать?! Это еще зачем?

– Отдел безопасности нашел мой «жучок» в отделе кадров, и они качали все обыскивать. Пришлось на всякий случай его достать, чтобы не поставить задание под угрозу.

– Сколько «жучок» пробыл в офисе? – спросил Уайатт.

– Не больше дня.

– За день проходит много информации.

– Нет, он... Ну, этот приборчик, наверное, отказал, – соврал я. – Не знаю, в чем дело.

Честно говоря, я сам не понимал, зачем скрываю от бывшего босса предательство Камилетти. Мне не хотелось, чтобы Уайатт знал о личных делах Годдарда. К сожалению, я плохо подготовился ко вранью.

– Отказал? Что-то слабо верится. Передашь его к завтрашнему вечеру Арни Мичему. Пусть технари разберутся. И предупреждаю: эти ребята тут же увидят, если ты в него влезал. Или вообще не ставил в офис. А если ты, козел, мне наврал, ты покойник.

– Адам, – сказала Джудит, – очень важно, чтобы мы были друг с другом открыты и честны. Не утаивай информацию. Слишком многое может сорваться. Ты не видишь полной картины.

Я покачал головой:

– У меня его нет. Мне пришлось от него избавиться.

– Избавиться?! – вскричал Уайатт.

– Я был... Я перестраховался. Охранники прочесывали офисы, и я решил, что лучше вынести эту штуку из здания и выбросить подальше. Я не хотел, чтобы вся операция сорвалась из-за какого-то «жучка».

Уайатт несколько секунд пристально смотрел на меня.

– Никогда ничего от нас не скрывай, понял? Никогда! А теперь слушай. Наши надежные источники сообщили, что люди Годдарда готовят крупную пресс-конференцию в «Трионе». Через две недели будут большие новости. Судя по твоим данным, они собираются обнародовать оптический чип.

– Нет, они не станут этого делать, пока не закрыты все патенты. – Ночью я кое-что подчитал в Интернете. – Ваши ребята наверняка проверили то, что пришло от «Триона» в патентное бюро.

– В свободное время учишься на юриста? – усмехнулся Уайатт. – В патентное бюро подают заявку как можно позже, придурок, чтобы избежать преждевременного раскрытия или нарушения прав. Они сделают это в последний момент. А пока интеллектуальная собственность – секрет фирмы. И поскольку она не запатентована – а это может случиться в любое время в эти две недели, – на спецификации опточипа открыт сезон охоты. Часы уже тикают. Не спи, не ешь, пока не достанешь все, что есть по опточипу, ясно?

Я угрюмо кивнул.

– А теперь прости, я бы хотел заказать обед.

Я встал из-за стола и перед тем, как отправиться на стоянку, зашел в туалет. На выходе из зала я встретился взглядом со смутно знакомым человеком.

Меня охватила паника.

Я развернулся и двинулся обратно через зал на стоянку. Я не был уверен на сто процентов, однако этот человек очень напоминал Пола Камилетти.

62

У меня в офисе были люди.

На следующее утро, придя на работу, я увидел их издали – двое мужчин, один молодой, другой постарше, – и замер. Половина восьмого, Джослин почему-то еще не пришла. В моей голове за секунду пронесся целый список предположений, одно хуже другого: отдел безопасности что-то у меня нашел. Меня уволили и освобождают мой стол. Меня сейчас арестуют.

Я приблизился, стараясь не показать страха, и сказал веселым тоном, словно ко мне в гости зашли друзья:

– Что такое?

Старший что-то записывал на планшете, а младший склонился над моим компьютером. У старшего были седые волосы и усы, как у моржа, и очки без оправы. Он ответил мне:

– Служба безопасности, сэр. Нас впустила ваша секретарша, мисс Чанг.

– А что стряслось?

– Мы проводим инспекцию офисов на седьмом этаже. Вы должны были получить сообщение о нарушении безопасности в отделе кадров.

И всего-то? Мне полегчало – правда, только на пару секунд. А вдруг они что-то нашли у меня в столе? Я не клал в ящики никакого шпионского оборудования? Обычно я так не поступал, но от усталости вполне мог что-то забыть.

– Прекрасно, – сказал я. – Молодцы. Еще ничего не нашли?

Стало очень тихо. Молодой молча оторвался от моего компьютера. Старший сказал:

– Пока нет, сэр. Пока нет.

– Я, конечно, не думаю, что у меня что-то найдется, – добавил я. – Господи, не такая я важная птица. А на этаже, у больших начальников, ничего нет?

– Вообще-то мы не должны это обсуждать, сэр. В любом случае пока ничего не обнаружено. Правда, это еще ни о чем не говорит...

– Ну, как дела с компьютером? – обратился я к молодому.

– Пока не обнаружено никаких специфических устройств, – ответил он. – Нам нужно прогнать кое-какую диагностику. Вы не могли бы зайти в систему?

– Конечно. – Я ведь не посылал отсюда никаких подозрительных писем. Или посылал?

Стоп! Я писал Мичему. Но содержание этого письма им ничего не скажет. Я точно знал, что не сохранял на компьютере никаких файлов, которые мне не следовало иметь. Я спокойно подошел к компьютеру и ввел пароль. Оба тактично отвели глаза.

– У кого есть доступ к вашему офису? – спросил старший.

– Только у меня. И Джослин.

– И у уборщиков, – возразил он.

– Наверное, хотя мы с ними никогда не сталкиваемся.

– Никогда не сталкиваетесь? – недоверчиво переспросил он. – Но вы ведь часто работаете допоздна?

– Они приходят еще позже.

– Как насчет обмена почтой между офисами? Служба доставки не приходила сюда без вас?

Я покачал головой:

– Все это отправляется на стол Джослин. Они никогда не заходят ко мне.

– Кто-нибудь из отдела информтехнологий обслуживал ваш компьютер или телефон?

– Насколько мне известно, нет.

Молодой спросил:

– Вы получали какие-нибудь странные электронные письма?

– Странные?..

– От незнакомых людей, с какими-нибудь приложениями...

– Во всяком случае, не припомню.

– Но ведь вы пользуетесь посторонними почтовыми серверами? То есть не только службой «Триона».

– Конечно.

– Вы когда-нибудь заходили на них с этого компьютера?

– Да. Думаю, что да.

– И в этих ящиках вы не находили странных писем?

– Ну, мне, как и всем, постоянно приходит спам. «Виагра», «Добавь три дюйма» или что-нибудь о девушках с фермы. – Похоже, у обоих с чувством юмора не лады. – Я их просто удаляю.

– Проверка займет всего пять – десять минут, сэр, – сказал младший, вставляя диск. – Можете пока отдохнуть, кофе попить.

* * *

У меня была назначена встреча, так что я (без особого энтузиазма) оставил ребят из отдела безопасности в своем офисе и отправился в «Плимут», один из меньших конференц-залов.

Мне не понравилось, что они спрашивали о внешних почтовых ящиках. Плохо. Даже очень. А что, если они решат поднять все мои электронные письма? Я-то знаю, как это легко. Если и они выяснят, что я заказывал копии писем Камилетти? Не подпаду ли я под подозрение?

Проходя мимо офиса Годдарда, я увидел, что ни его, ни Фло нет на месте. Значит, Джок уже ушел на собрание. Потом я наткнулся на Джослин с кружкой кофе. На кружке была надпись «Вышла из себя, вернусь через пять минут».

– Эти громилы из отдела безопасности еще роются у меня в столе? – спросила она.

– Теперь у меня, – ответил я на ходу.

Она махнула мне рукой.

63

Годдард и Камилетти сидели за маленьким круглым столом вместе с главным инженером Джимом Колвином, начальником кадрового отдела Джимом Сперлингом и несколькими незнакомыми мне женщинами. Сперлинг, чернокожий мужчина с коротко подстриженной бородой, в огромных очках в стальной оправе, гулким баритоном говорил об «альтернативных целях», под ними, как я понимаю, имелись в виду сотрудники, которых можно уволить. Джим Сперлинг не копировал водолазки Годдарда, хотя оделся в том же стиле: спортивный пиджак и черная рубашка-поло. Только Джим Колвин был в обычном деловом костюме с галстуком.

Ассистент Стерлинга, молодой блондин, пододвинул ко мне бумаги со списками отделов и бедолаг, которых отправят на заклание. Я быстро просмотрел и увидел, что команда «Маэстро» там не числится. Значит, я все-таки их спас.

А вот в списке отдела маркетинга новых продуктов оказался Фил Боджалиан. Значит, старого гвардейца собираются сократить. Между прочим, ни Чед, ни Нора в список не попали. Наверняка решение приняла Нора. Каждого начальника отдела попросили пройтись по списку подчиненных и отказаться как минимум от одного из десяти. Очевидно, Нора решила избавиться от Фила.

Собрание оказалось простой формальностью. Сперлинг зачитывал список, добавляя от себя «бизнес-характеристики позиций», которые он собирался сократить, и никто не возражал. Годдард слушал мрачно, Камилетти – напряженно, даже радостно.

Когда Сперлинг дошел до отдела маркетинга новых продуктов, Годдард повернулся ко мне, молча спрашивая моего мнения.

– Можно сказать? – спросил я.

– Э-э... Конечно, – сказал Сперлинг.

– В списке есть работник, которого зовут Фил Боджалиан. Он проработал в компании лет тринадцать, а то и четырнадцать.

– И у него самый низкий рейтинг, – добавил Камилетти. Интересно, беседовал ли с ним Годдард об «Уолл-стрит джорнал»? По поведению Камилетти определить это было невозможно: он говорил со мной не более и не менее резко, чем обычно. – Учитывая стаж, его выходное пособие обойдется нам очень и очень дорого.

– Насчет рейтинга сомневаюсь, – сказал я. – Я видел, как он работает, и мне кажется, что эти цифры скорее связаны с межличностными отношениями.

– Межличностными? – спросил Камилетти.

– Он не импонирует Норе Соммерс. – Конечно, я не мог назвать Фила своим приятелем, но он не желал мне зла, и я ему сочувствовал.

– Что ж, если рейтинг определяется тем, что люди не сошлись характерами, это нарушение правил, – сказал Джим Сперлинг. – Вы хотите сказать, что виновата Нора Соммерс?

Я прекрасно понимал, куда он клонит. Я мог спасти Фила Боджалиана и избавиться от Норы – одновременно. Огромное искушение: сказать одну фразу и перерезать ей горло. Никто в этом зале не питал симпатий ни к нему, ни к ней. Слово дойдет до Тома Лундгрена, а он едва ли кинется за Нору на амбразуру. Если уж на то пошло, не вырви Годдард меня из когтей Норы, в списке вместо Фила находился бы я сам.

Годдард и Сперлинг внимательно смотрели на меня. Остальные что-то записывали.

– Нет, – наконец сказал я. – Я не думаю, что она виновата. Это просто психология. Я думаю, оба делают все, что могут.

– Прекрасно, – сказал Сперлинг. – Мы можем двигаться дальше?

– Послушайте, – сказал Камилетти, – мы сокращаем четыре тысячи работников. Мы не можем обсуждать всех и каждого!

Я кивнул:

– Конечно.

– Адам, – обратился ко мне Годдард. – Сделай одолжение: я отпустил Фло на утро. Ты не мог бы принести из офиса мой... э-э... наладонник? По-моему, я его забыл.

В его глазах мелькнула искорка. Он имел в виду свою черную записную книжку и шутил так, что было понятно только нам обоим.

– Нет проблем, – сказал я и сглотнул. – Я мигом!

Дверь офиса Годдарда была закрыта, но не заперта. Маленькая черная книжка одиноко лежала на столе рядом с компьютером.

Я сел за стол и огляделся: фотографии седой жены – «бабушки» Маргарет; картина загородного дома. Никаких фотографий сына, Элайджи. Наверное, воспоминания слишком болезненные.

Я один в офисе Джока Годдарда, Фло отпустили. Сколько я могу пробыть тут, не вызывая подозрений Годдарда? Успею ли залезть к нему в компьютер? А что, если в это время появится Фло?

Нет. Риск сумасшедший. Это офис генерального, к которому постоянно кто-то приходит. Я в любом случае не могу потратить на все про все больше двух-трех минут: Годдард удивится. Ну, пять минут – вроде как зашел в туалет.

Но это же уникальная возможность!

Я быстро пролистал записную книжку и увидел номера телефонов, карандашные пометки на разных днях... А на странице внутри задней обложки было написано аккуратными печатными буквами: Годдард, 62858.

Наверняка его пароль.

Над пятью цифрами была зачеркнутая строчка: JUN2858. Я решил, что и та и другая строчка – даты, причем одинаковые: 28 июня 1958. Очевидно, эта дата имеет какое-то значение для Годдарда. Какое, я не знал. Может, дата свадьбы. И оба варианта, очевидно, пароли.

Я схватил ручку, листок и скопировал ID и пароль.

А почему бы не скопировать всю книжку? Тут может быть и другая важная информация.

Закрыв за собой дверь, я подошел к ксероксу.

– Пытаешься меня заменить, Адам? – раздался голос Фло. Я резко обернулся и увидел ее с пакетом из универмага «Сакс, Пятая авеню». Она сердито смотрела на меня.

– Доброе утро, Фло, – небрежно отозвался я. – Не волнуйтесь на этот счет! Просто Джок попросил меня кое-что принести.

– Вот и славно! Я тут работаю дольше тебя, и не хотелось бы использовать свое служебное положение, чтобы ставить тебя на место. – Ее взгляд смягчился, и лицо осветила милая улыбка.