Текст книги "Паранойя"

Автор книги: Джозеф Файндер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

36

Мне не пришлось рассказывать о случившемся остальным: электронная почта и система мгновенного обмена сообщениями – замечательные изобретения. К тому времени когда я вернулся в кубик, весь отдел был в курсе моего повышения. Годдард, очевидно, не любил откладывать дела на потом.

Не успел я дойти до туалета, куда уже давно стремилась моя душа, как вслед за мной ворвался Чед и расстегнул ширинку у соседнего писсуара.

– Так слухи верны, кореш?

Я с досадой уставился на плитку: мне было очень нужно расслабиться.

– Какие слухи?

– Тебя нужно поздравить, как я понимаю.

– А, ты об этом! Поздравления преждевременны. Но все равно спасибо. – Я смотрел на маленький автосмыв, который есть во всех стандартных американских писсуарах. Интересно, кто его изобрел, разбогател ли он и шутили ли члены его семьи о том, что состояние семьи находится в сортире?

Когда же ты уйдешь, Чед?!

– Я тебя недооценивал. – Чед выпустил мощную струю. А у меня река Колорадо грозила прорвать плотину Гувера.

– Да ну?

– Конечно! Я знал, что ты крут, но не думал, что настолько. Я не так в тебя верил.

– Мне повезло, – сказал я. – Или у меня язык как помело, а Годдарду это почему-то нравится.

– Да нет, не в этом дело. У тебя со стариком классный психологический контакт. Ты будто заранее знаешь, на какие кнопки нажимать. По-моему, вам и говорить не надо. Круто, однако! Не знаю, как ты это сделал, и все же я в отпаде.

Чед застегнулся и хлопнул меня по плечу.

– Секретом поделишься?

Он вышел, не дожидаясь ответа.

У меня в кубике уже стоял Ной Мордден и рассматривал книги в шкафу. В руках он держал пакет в подарочной бумаге, по форме напоминавший книгу.

– Кэссиди! – увидел меня он. – Наш Уидмерпул-оторви-да-брось.

– Не понял? – Вечно туману напустит!

– Это тебе, – сказал Мордден и вручил мне пакет.

Я поблагодарил, развернул подарок и увидел книгу – старую, пропахшую плесенью. На матерчатом переплете было написано: «Сунь-Цзы. Трактат о военном искусстве».

– Перевод Лайонела Гайлза, 1910 год. На мой взгляд, самый лучший. Не первое издание, конечно, его днем с огнем не сыщешь, но одно из ранних.

Меня тронуло его внимание.

– И когда ты успел его купить?

– На прошлой неделе, в Интернете. Не думал, что это станет прощальным подарком, но так вышло. По крайней мере сейчас ты не откажешься.

– Спасибо, – сказал я. – Я прочитаю.

– Будь добр. Я думаю, что теперь тебе это еще больше понадобится. Вспомни японскую пословицу: «Торчащий гвоздь забивают». Тебе повезло, что ты выходишь из сферы влияния Норы, однако в любой организации быстрый подъем чреват опасностями. Орлы пусть себе парят, но бурундукам лучше держаться подальше от сопел реактивного самолета.

Я кивнул:

– Постараюсь запомнить.

– Стремление преуспеть – полезное качество, только не забывай заметать следы, – продолжал он.

Мордден определенно на что-то намекал: точно, он видел, как я выхожу из офиса Норы. И я испугался. Он играл со мной как садист, как кот с мышью!

Нора вызвала меня к себе по электронной почте, и я приготовился к грозе.

– Адам! Мне только что сообщили.

Она улыбалась.

– Да садись, садись! Я так за тебя рада! Мне, наверное, не стоит об этом говорить, но я счастлива, что мое доброе к тебе отношение так серьезно восприняли. Знаешь, они ведь не всегда прислушиваются.

– Я знаю.

– Я заверила их, что они не пожалеют. У Адама есть все, что нужно, он не обманет ваших ожиданий. Можете мне поверить, уж я-то знаю.

Да, конечно... Где тебе не знать!

– Я поняла, что ты не хотел бы переводиться, и кое-кому позвонила, – сказала Нора. – Как я рада, что у тебя все налаживается!

Я не ответил, потому что задумался: что скажет на все это Уайатт?

37

– Ни хрена себе! – сказал Николас Уайатт.

На долю секунды его лощеное самодовольство дало трещину. Он посмотрел на меня с удивлением, почти с уважением. Почти. В любом случае таким Уайатта я еще не видел, и мне это понравилось.

– Ты шутишь! – Он продолжал смотреть на меня. – Не дай тебе Бог... – Уайатт наконец отвел глаза, и мне полегчало. – Ну и ну...

Мы сидели в его личном самолете «Гольфстрим G-IV», но никуда не летели. Мы – там еще был Мичем – ждали, когда явится очередная девушка босса и они отправятся на Гавайи, где у Уайатта был дом на курорте Уалалай. На Гавайи меня и Мичема, конечно, никто не приглашал. Нас просто подзуживали.

Я никогда раньше не видел частного самолета изнутри. Этот оказался не маленьким: кабина четыре метра на восемнадцать – хоть в футбол играй! Кресла на десять человек, отдельный конференц-зал, две огромные ванные с душами...

Уайатт был в рубашке из черного шелка. Я мысленно пожелал ему заболеть раком кожи.

Мичем улыбнулся Уайатту и тихо сказал:

– Прекрасная идея, Ник!

– Это Джудит, – ответил Уайатт. – Ее идея. – Он покачал головой. – Но вряд ли даже она такое предвидела.

Уайатт взял мобильник, нажал на две кнопки, поднес к уху.

– Джудит, наш мальчик теперь работает на Мистера Номер Один. На большого Кахуну. Консультант генерального директора. – Он помолчал, подмигнул Мичему. – Нет, не шучу! – Еще пауза. – Джудит, лапочка, я хочу, чтобы ты провела ускоренный курс с нашим молодым человеком. – Пауза. – Ну, конечно, это для нас самое важное. Я хочу, чтобы Адам знал его как мать родную. Чтоб у Годдарда в жизни не было лучшего ассистента, чем наш. Хорошо. – Уайатт нажал на отбой, повернулся ко мне и сказал: – Ты только что спас свою задницу, дружок. Арни?

Мичем как будто только этого и ждал.

– Мы прошлись по всем фамилиям «Авроры», которые ты нам дал, – мрачно заявил он. – Дерьмо.

– То есть? – спросил я. Ну и сволочь!

– У них даже нет номеров социальной страховки. Не дури с нами, козел!

– О чем вы? Я переписал их прямо с сайта «Триона».

– Это не настоящие фамилии, придурок! Фамилии админов настоящие, а остальные – фальшивки. Глубоко запрятались: не выгружают инфу даже в собственную сеть. Первый раз о таком слышу.

– Что-то здесь не так, – покачал я головой.

– Ты честно играешь? – спросил Мичем. – Если нет, мы тебя в порошок сотрем. – Он посмотрел на Уайатта. – Прокололся с личными делами.

– Дела убрали из ящика, понятно? – огрызнулся я. – Все подчистили. Не хотят рисковать.

– Что по той кошелке? – вмешался Уайатт.

Я улыбнулся:

– На следующей неделе я с кошелкой встречаюсь.

– Типа свидание?

Я пожал плечами:

– Я ей нравлюсь. Она работает в «Авроре». Так можно выйти на проект.

К моему удивлению, Уайатт просто кивнул:

– Хорошо.

Мичем, похоже, почуял, куда ветер дует, и сбавил обороты. Он-то думал только о том, что я прокололся с личными делами и принес подложный список фамилий, а его босс был доволен тем, что получилось.

– Теперь ты легко заберешься в офис Годдарда, – сказал Мичем. – И начинишь его «жучками».

– Просто песня! – сказал Уайатт.

– И хватит платить ему зарплату в «Уайатте», – продолжал Мичем. – Учитывая, сколько ему положили в «Трионе». Да этот змей получает больше меня!

Уайатта его слова, похоже, позабавили.

– Нет уж, договор есть договор.

– Как вы меня назвали? – переспросил я Мичема.

– Переводить деньги корпорации на его счет рискованно, как бы мы ни осторожничали, – сказал Мичем Уайатту.

– Вы назвали меня змеем, – не успокаивался я, – что это значит?

– Я думал, это безопасно, – заметил Уайатт Мичему.

– Что такое змей? – Я вцепился в слово, как собака в кость, и не собирался разжимать челюсти назло Мичему.

Начальник службы безопасности сделал вид, что не слышит, но Уайатт пробормотал:

– Шпионский жаргон. Воздушный змей. Так называемый консультант, который внедряется к конкуренту и любыми средствами собирает инфу.

– Змей?

– Запускаешь змея, а если он цепляется за дерево, просто обрезаешь бечевку, – сказал Уайатт. – Мы всегда сможем доказать свою непричастность. Понял?

– Обрезаешь бечевку, – тупо повторил я. Если подумать, что в этом плохого? Бечевка – тот же поводок. Но я понимал: если Уайатт обрежет бечевку, он меня просто-напросто подставит.

– Если проколешься, – добавил Уайатт. – А ты не прокалывайся, и никому не придется ничего обрезать. Где, черт возьми, эта сука? Еще две минуты, и полечу без нее.

38

После этой встречи я совершил сумасшедший, но чрезвычайно приятный поступок. Я пошел и купил себе «порше» за восемьдесят кусков.

Раньше я отметил бы приятную новость попроще: надрался бы, приобрел бы пару бутылок шампанского или компакт-дисков. Теперь, конечно, дело другое... Я решил подрезать уай-аттовские постромки и поменять «ауди» от «Уайатта» на «порше» от «Триона».

Вы бывали в автосалоне «порше»? Между прочим, это вам не «хонда аккорд». Тут не ведут в машину с порога. Сначала долгая прелюдия. Вы заполняете целую анкету: почему вы пришли именно сюда, кем вы работаете, и какой у вас знак Зодиака?

А вариантов столько, что голова идет кругом. Вам би-ксеноновые фары? Панель цвета арктического серебра? Просто кожу или мягкую кожу? Колеса спортивного дизайна, спортивно-классического или турбо?

Мне просто был нужен «порше», и не через полгода, пока его сделают на заказ в Штутгарте-Цуффенгаузене, а прямо сейчас. Я хотел уехать на нем из салона. Вналичии оказались две двухместные закрытые «карреры», одна – ярко-красная, вторая – базальтово-черный металлик. Дело решила обивка салона. В красном авто была черная кожа, на ощупь похожая на кожзаменитель и, что хуже всего, прошитая красными нитками. Смотрелось это как-то по-ковбойски, и мне совсем не понравилось. Во второй модели все, даже рычаг передачи и руль, было обито мягкой кожей спокойного коричневого цвета. Я вылез оттуда и сказал: «Беру».

Продавец, наверное, думал, будто я пришел только посмотреть, и очень обрадовался: вы, мол, сделали мудрый выбор! Он даже предложил отогнать мою «ауди» в салон совершенно бесплатно.

За рулем я чувствовал себя летчиком: когда жал на педаль, «порше» ревел будто «Боинг-767». Триста двадцать сил, разгон до ста километров в час за пять секунд – невероятная мощь. Я вставил свежую сборку в проигрыватель, врубил на всю катушку «Перл джем» и рванул вперед на бреющем полете. А жизнь-то налаживается!

Годдард сказал, чтобы я перебрался в квартиру получше и поближе к работе. Кто бы возражал! Давно пора, между прочим.

Сотрудники «Триона» помогли мне расстаться с трущобой, в которой я так долго прозябал, и нашли для меня новую квартиру на двадцать девятом этаже южной башни «Харбор-Суитс». Да, кстати, «Харбор-Суитс» – это два дома-башни, в каждом тридцать восемь этажей и полторы сотни квартир, от одно– до четырехкомнатных. На первом этаже располагался шикарный отель с первоклассным рестораном.

Моя квартира будто сошла со страниц «Архитектурного дизайна». Площадь – сто восемьдесят пять квадратных метров, высота потолков – три с половиной метра, паркет из твердых пород древесины. Помимо спальни, у меня были «библиотека», в которой тоже можно спать, столовая и огромная гостиная.

Из окон от пола до потолка открывался ошеломительный вид, особенно из гостиной: по одну сторону – город, по другую – вода.

Кухня напоминала демонстрацию возможностей какой-нибудь крутой дизайнерской фирмы: холодильник «Саб-Зеро», посудомоечная машина «Мкеле», электрогазовая плита «Викинг» шкафы «Поггенпол», рабочие поверхности под гранит и встроенный грот для спиртного.

Правда, во всех этих красотах не было особой надобности. Если хочешь поужинать дома, достаточно снять в кухне трубку, нажать кнопку и заказать в отеле любое блюдо – и даже повара, который тут же явится и накормит тебя и твоих гостей.

В здании был огромный, оборудованный по последнему слову техники фитнес-клуб, где богатеи со всего города «качались», играли в скуош, занимались дао-йогой, нежились в сауне и попивали протеиновые коктейли.

О парковке тоже позаботились: подъезжаешь к парадному входу, и специальный служащий куда-то угоняет машину, а по твоему звонку подает обратно.

Лифты ездили со сверхзвуковой скоростью, прямо уши закладывало. В кабинах размером почти с мою старую квартиру были стены из красного дерева и мраморные полы.

С охраной дело тоже обстояло получше. Молодчикам Уайатта будет сложнее вламываться и учинять обыски, что мне очень понравилось.

Любая квартира в «Харбор-Суитс» стоила не меньше миллиона. Моя потянула на два. Конечно, не из моего кармана. Все, включая обстановку, было предоставлено «Трион системс» в качестве служебной привилегии.

Переехал я без проблем, потому что не стал ничего перевозить. Уродливый клетчатый диван, кухонный стол, кровать на пружинах с матрацем, дурацкий кофейный столик и прочий хлам я отдал на благотворительность. Когда ребята из Армии спасения взялись за диван, оттуда вывалилась всякая дрянь – бумажки, тараканы, шприцы и упаковки от таблеток. Я оставил себе компьютер, одежду и чугунную сковороду матери (из сентиментальных побуждений – я ее никогда не использовал). Все свои пожитки сложил в «порше», что доказывает, насколько их было мало (в «порше» практически нет багажного места).

Новую мебель я заказал, по совету агента из «Триона», в шикарном мебельном салоне «Домициль»: большие мягкие диваны, в которых можно утонуть, такие же кресла, обеденный стол со стульями почти как из Версаля, огромную кровать с железной рамой, персидские ковры и страшно дорогой матрац фирмы «Дукс». Стоило все это удовольствие кучу денег – но не моих же, правда?

Как раз когда доставляли мебель, Карлос, швейцар, позвонил снизу и сказал, что ко мне пришел некий мистер Сет Маркус. Я сказал: пусть поднимается.

Хотя дверь была настежь распахнута, Сет нажал на звонок и подождал, пока я выйду. Он был в футболке с надписью «Соник Юз» и в рваных «дизелях». Его живые, с сумасшедшинкой, карие глаза потускнели, будто пленкой затянулись; он был весь какой-то пришибленный. Я не мог понять, то ли он под впечатлением, то ли завидует, то ли обижается, что я совсем не звоню, – или все одновременно.

– Привет, чувак! – сказал он. – Я тебя выследил.

– Привет! – ответил я и обнял Сета. – Добро пожаловать в мое скромное жилище. – Других слов я не нашел и почему-то очень смутился. Мне не хотелось, чтобы он все это видел.

Сет остался стоять в коридоре.

– Ты и не думал мне говорить, что переезжаешь?

– Все произошло очень быстро, – объяснил я. – Я хотел позвонить.

Сет вытащил из своей холщовой сумки курьера-велосипедиста бутылку дешевого шампанского «Штат Нью-Йорк» и вручил мне.

– Пришел отметить. Решил, что для пива ты слишком крут.

– Отлично! – сказал я, взяв пузырь и пропустив подколку мимо ушей. – Давай, заходи!

– Ну ты, блин, даешь. Офигеть можно, – тускло, без энтузиазма выговорил Сет. – Ничего себе сарайчик, а?

– Сто восемьдесят пять квадратных метров. Сам смотри. – И я провел его по всей квартире. Сет отпускал дежурные шуточки вроде: «Если это библиотека, где же твои книги?» или «Теперь в спальне не хватает только девчонки». Мою квартиру он назвал «совершенно больной», что на его жаргоне означало одобрение.

Сет помог мне распаковать один из огромных диванов, который стоял посреди гостиной, и мы сели лицом к океану.

– Неплохо, – сказал Сет, поерзав. Мне показалось, что он хочет задрать ноги, но, к счастью, кофейный столик пока не принесли: не хватало еще, чтобы Сет клал на него грязные ботинки! – Ты что, маникюришься? – с подозрением спросил мой друг.

– Иногда, – признался я слабым голосом. И как он заметил такую мелочь, как ногти? Вот черт! – Нужно выглядеть соответственно положению, понимаешь.

– И что у тебя с волосами?

– Ты о чем?

– Тебе не кажется, что они... в общем, какие-то голубоватые?

– Голубоватые?

– Или как у девки. Ты что, мажешься чем-то – гелем, муссом или еще какой хреновиной?

– Ну, гелем немножко, – с раздражением ответил я. – И что с того?

Сет прищурился, покачал головой:

– И одеколоном душишься?

Я решил сменить тему:

– Я думал, ты сегодня на работе.

– А, ты про бар? Не-а, я с этим завязал. Сплошное кидалово.

– Вот бы не подумал.

– Да, со стороны все нормально. А когда работаешь – к тебе относятся как к чертову официанту.

Я чуть не рассмеялся.

– Сейчас у меня работенка покруче, – продолжал Сет. – Я в рекламной команде «Ред булл». Тебе дают классную тачку, ты ездишь и раздаешь бесплатные бутылки, разговариваешь с людьми и все такое. Работаешь, когда хочешь. Мне как раз удобно, после юрфирмы.

– Звучит неплохо.

– Так и есть. И остается масса времени на корпоративные гимны.

– Корпоративные гимны?

– У каждой большой компании есть свой гимн. Ну, какой-нибудь захудалый рок или рэп. – Он фальшиво пропел: – «Трион! Измени свой мир!» Типа того. Если у «Триона» нет, может, замолвишь за меня словечко? Буду получать роялти за каждый раз, когда вы споете мой гимн на корпоративном пикнике.

– Попробую, – улыбнулся я. – Слушай, у меня стаканов нет. Пока еще не довезли. Говорят, что стекло вживую выдули в Италии. Небось даже запах чеснока остался.

– Не суетись. Шампанское, наверное, все равно дерьмовое.

– Так ты все еще работаешь в юрфирме?

Сет немного смутился.

– Это мой единственный постоянный заработок.

– Ясное дело.

– Честное слово, чувак, я работаю по минимуму. Ровно столько, чтобы Шапиро отстал – факсы, копии, Интернет-поиск, все такое, – а в остальное время лажу по сети.

– Круто.

– Я получаю баксов двадцать в час за то, что играю в веб-игры, жгу сидюки и делаю вид, что работаю.

– Здорово, – сказал я. – Неплохо устроился. – А сам подумал: ну и ерунда...

– Точно.

У меня все-таки вырвалось:

– И кого ты больше обманываешь: их или себя?

Сет странно на меня посмотрел:

– Ты о чем?

– Ну, болтаешься на работе как дерьмо в проруби, филонишь – ты себя хоть раз спросил, зачем все это? Какой смысл?

Сет зло сощурился:

– Тебя какая муха укусила?

– В жизни наступает момент, когда нужно брать на себя ответственность, понимаешь?

Он помолчал.

– Ладно. Слушай, не хочешь отсюда смыться, сходить куда-нибудь? У тебя все как у больших, у меня аж крапивница началась.

– Конечно! – Я подумал, не вызвать ли повара, чтобы добить его, но вовремя остановился. Сет бы мне этого точно не простил. Я позвонил вниз и попросил подать машину.

Когда мы спустились, «порше» уже стоял перед входом.

– Твой? – выдохнул Сет. – Не может быть!

– Может, – ответил я.

С Сета наконец слетела маска безразличия.

– Да эта детка сто кусков стоит!

– Меньше. Гораздо. И вообще ее предоставляет компания.

Сет медленно подошел к «порше», в благоговении, как обезьяны к монолиту в фильме «Космическая одиссея 2001 года», и погладил блестящую базальтовую дверцу.

– Все, чувак, колись. Что у тебя за махинации?

– Это не махинации, – начал оправдываться я, залезая в машину. – Оно как бы само получилось.

– Хватит брехать! Ты со мной говоришь, с Сетом. Помнишь такого? Ты наркотики продаешь или что? Бери и меня в долю.

Я глухо рассмеялся. Мы с ревом тронулись с места, и я заметил припаркованную рядом машину дурацкого вида: явно Сета. На облезлой крыше торчала огромная сине-серебряно-красная банка «Ред булл». Позорище.

– Твое чудо?

– Ага. Круто, да? – В голосе Сета особой радости не чувствовалось.

– Ничего, – ответил я и подумал: «Смех какой-то».

– Знаешь, сколько она мне стоила? Нисколько. Катаюсь за так.

– Хорошо устроился!

Сет откинулся на обитое мягкой кожей сиденье.

– Ни хрена себе фонтан... – Он глубоко вдохнул запах новой машины. – Чувак, это круто. Знаешь, я тоже так хочу. Махнемся не глядя?

39

О встрече с доктором Джудит Болтон в головном офисе «Уайатта» не было и речи: меня могли заметить. Но теперь, когда я вышел на большую охоту, нужно было натаскать «крота» поосновательнее. Уайатт настаивал, а я и не сопротивлялся.

Итак, я встретился с Джудит в «Марриотте» в следующую субботу, в номере для деловых свиданий. Из письма я знал, куда идти. Джудит была уже там и успела подключить ноутбук к видеомонитору. Странно, что эта дама до сих пор заставляла меня нервничать. Между прочим, по дороге я заехал и снова постригся за сто долларов, да и одет был прилично, не в то шмотье, какое обычно носил по выходным.

Я, оказывается, забыл, какая Джудит яркая – льдисто-голубые глаза, медно-красные волосы, блестящие красные губы и ногти – и какая жесткая. Я крепко пожал ей руку.

– Ты вовремя, – улыбнулась она.

Я пожал плечами, усмехнулся, показывая, что шутку понял, но мне не смешно.

– Хорошо выглядишь. Жизнь успешного человека тебе идет.

Мы сели за роскошный стол, который лучше смотрелся бы в столовой – моей, например, – и она спросила, как дела. Я рассказал обо всем, хорошем и плохом, включая Чеда и Нору.

– Без врагов не бывает, – сказала Джудит. – Этого следует ожидать. Но они опасны. Ты бросил в лесу горящую сигарету, и, если ее не погасишь, возможно, придется тушить пожар.

– А как ее погасить?

– Об этом позже. Сейчас нас интересует Джок Годдард. Даже если ты больше ничего из нашей встречи не вынесешь, запомни главное: он патологически честен.

Я не мог не улыбнуться. Слышать такое от главной советницы Ника Уайатта, который, наверное, врет даже на приеме у уролога!

В глазах Джудит блеснуло раздражение, и она наклонилась ко мне.

– Я не шучу. Он выделил тебя не просто потому, что оценил твой ум, твои идеи – которые, конечно, совсем не твои, – а потому, что ему импонирует твоя честность. Ты говоришь что думаешь. Ему это нравится.

– И это патология?

– Честность – это его фетиш. Чем ты откровеннее, чем меньше выбираешь слова, тем больше получаешь очков. – Интересно, не смешно ли самой Джудит советовать мне такое: дурачить Джока Годдарда, притворяясь честным? Стопроцентная синтетическая честность, ни грамма натуральных волокон. – Если он заметит обман или подхалимаж, то быстро к тебе остынет. А раз потеряв доверие Джока, ты вряд ли его вернешь.

– Ясно, – нетерпеливо вставил я. – Значит, теперь никакого обмана.

– Милый, ты на какой планете живешь? – оборвала меня Джудит. – Мы не можем его не обманывать. Это же элементарные основы карьеризма! Ты будешь его дурачить, только очень-очень хитро. Ничего очевидного, ничего такого, что он бы унюхал. Годдард чует ложь, как собаки чуют страх. Поэтому тебе нужно казаться абсолютно искренним. Сообщай ему плохие новости, которые другие пытаются приукрасить. Принеси план, который ему понравится, и сам укажи на недостатки. Честность – очень редкий товар в наше время. Как только научишься ее подделывать, считай, что ты в дамках.

– Всю жизнь мечтал, – сухо ответил я.

Джудит не удостоила меня вниманием.

– Люди всегда говорят, что не любят подхалимов, но на самом деле подавляющее большинство начальников обожают подхалимаж, даже когда понимают, что к ним подлизываются. Подхалимаж укрепляет их хрупкое эго, подпитывает чувство собственной важности. Другое дело – Джок Годдард. Ему это не нужно. Поверь мне, он уже достаточно высокого мнения о себе. Его не ослепляет тщеславие. Он не Муссолини, который стремился окружить себя подпевалами. – У меня чесался язык спросить: «Точно как один наш общий знакомый?» – Посмотри, кого он собирает вокруг: умных, сообразительных людей, которые способны быть резкими и откровенными.

Я кивнул:

– То есть он не любит лести.

– Нет, я этого не говорила! Все любят лесть. Но она должна казаться ему правдой. Маленькая притча: однажды Наполеон отправился на охоту в Булонский лес с Талейраном, который хотел произвести на великого полководца впечатление. Лес кишел кроликами, Наполеон убил полсотни и очень радовался. К сожалению, позже он узнал, что кролики были не дикие, а специально купленные слугами Талейрана на рынке, и пришел в ярость. С тех пор Наполеон никогда не доверял Талейрану.

– Пригодится на случай, если Годдард пригласит меня поохотиться на кроликов.

– Мораль в том, – заявила Джудит, – что льстить нужно уметь.

– Ну, я не с кроликами, Джудит. Я скорее с волками.

– А много ты о волках знаешь?

– Кое-что.

– У них все откровеннее, чем у людей. Да, есть самец-альфа, конечно, однако нам интересно другое: иерархия постоянно проверяется. Она очень нестабильна. Иногда самец-альфа бросает свежий кусок мяса на землю перед остальными, отходит на пару шагов и просто наблюдает. Это открытый вызов остальным: мол, попробуйте только понюхать!

– А кто понюхает, становится обедом.

– Неверно. Обычно альфе достаточно злобного взгляда. Или угрожающей позы. Поднять хвост и уши, рыкнуть, показаться больше и злее. А если драки не избежать, альфа будет нападать на наименее уязвимые части тела нарушителя. Он не собирается наносить увечья члену собственной стаи, а уж тем более убивать. Видишь ли, альфа не может жить без других волков. Волки – небольшие животные, которые в одиночку не завалят ни лося, ни оленя, ни карибу. Так что запомни: они постоянно друг друга проверяют.

– То есть так будет и со мной. – Эх, не на того я учился. Надо было ветеринарные курсы оканчивать.

Она искоса посмотрела на меня.

– У людей это не так очевидно, Адам. И все же генеральный директор, как вожак волчьей стаи, хочет, чтобы его команда была сильной. Поэтому демонстрация агрессии иногда приемлема: это признак выносливости, силы, жизнеспособности стаи. Вот почему так важна честность и продуманная прямота. Когда ты льстишь, делай это тонко и неявно, и пусть Годдард думает, что всегда услышит от тебя правду без прикрас. Джок Годдард в отличие от многих других начальников прекрасно понимает: если он хочет быть в курсе того, что происходит в компании, такие помощники необходимы. А если он не в курсе, грош ему цена.

И еще одно. В любых отношениях между ментором и протеже есть что-то от отца и сына, но в нашем случае это выражено еще ярче. Скорее всего ты напоминаешь ему сына, Элайджу.

Годдард действительно так меня называл.

– Мой ровесник?

– Был бы ровесником. Он погиб года два назад, когда ему был двадцать один. Некоторые думают, что после трагедии Годдард очень изменился, даже сдал. Возможно, ты начнешь идеализировать Годдарда, видеть в нем отца, которого хотел бы иметь. Но и он будет видеть в тебе сына, которого потерял. Помни об этом, может пригодиться. И будь осторожнее: иногда он будет к тебе слишком мягок, а иногда – неоправданно требователен.

Джудит нажала на пару клавиш ноутбука.

– А теперь – внимание. Мы посмотрим несколько интервью, которые Годдарддал на телевидении, – одно из «Уолл-стрит уик» с Луисом Рукейзером, несколько на Си-эн-би-си, и еще одно – с Кейти Курик на «Тудэй шоу».

На экране застыло видеоизображение Джока Годдарда – гораздо моложе, но такое же лукавое. Джудит повернулась ко мне.

– Адам, тебе предоставляется экстраординарная возможность. В то же время ситуация осложняется. Теперь тебе будет сложнее передвигаться по компании незамеченным и тусоваться с рядовыми сотрудниками. Парадоксально, однако твоя задача крайне осложнилась. Придется пользоваться всем, что у тебя есть. А сегодня я хочу, чтобы ты выучил Годдарда вдоль и поперек, ясно?

– Ясно.

– Отлично, – сказала она и холодно улыбнулась. – Я знаю, что ясно. – Джудит понизила голос почти до шепота: – Адам, я должна тебя предупредить, ради твоего же блага, – у Ника кончается терпение. Ты сколько недель в «Трионе»? А по секретным проектам до сих пор ничего не принес.

– Так ведь есть же предел... – начал я.

– Адам, – тихо, но угрожающе оборвала Джудит, – с этим человеком шутки плохи.