Текст книги "Брат Вульф"

Автор книги: Джозеф Дилейни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

– Вы, кажется, не очень обеспокоены ...-

Он пожал плечами.

– Быть Ведьмаком-опасная работа – ты привыкаешь жить с такими угрозами. Кроме того, она уже много раз следовала за мной, не делая ничего, кроме наблюдения. Она скоро уйдет.

– А что, если на этот раз все будет по-другому? А что, если она попытается убить тебя сегодня ночью? Или, может быть, завтра? – Может быть, Ведьмак Уорд и был спокоен насчет того, что за нами наблюдает убийца-ведьма, но я-то уж точно не был спокоен.

– Чтобы убить меня, ей должно очень повезти! – сказал он и снова ухмыльнулся. Я слегка вздрогнул. До этого момента он казался добрым и вежливым, но теперь я заметил что-то дикое и опасное в его глазах. На мгновение он стал похож на волка.

– Так вы бы убили ее? – Спросил я. – Почему бы вам не убить ее прямо сейчас, если это так просто?

– Потому что это ничего не даст. Клан просто выберет другую ведьму-убийцу, которая, без сомнения, тоже придет за мной. И не пойми меня неправильно – это очень опасные ведьмы, которые искусны в бою. Им нравится убивать. У них также есть жестокий способ отбора новых убийц. Кандидаты сражаются один за другим, до самой смерти, и тот, кто еще жив в конце, становится новым убийцей.

Я содрогнулся, представив себе эту кровавую бойню.

Ведьмак продолжил, казалось, невозмутим.

– Убийца клана Малкин всегда найдется, а это значит, что она всегда будет проблемой для ведьмака, работающего в округе. Однажды я заключил полезный союз с их предыдущим убийцей, но это было очень необычно. Ее звали Грималкин, и мы сражались с общими врагами. Мы разработали способ совместной работы. – На мгновение он помрачнел. – Но теперь она мертва.

Я молча кивнул.

– Значит, вы хотите создать еще один «A modus operandi» с этим человеком?

Он снова улыбнулся.

– «A modus operandi» ... я уже забыл, когда в последний раз слышал латынь. Моя мать научила меня этому языку-этому и немного греческому.

– Я изучаю латынь, но не очень успешно, – признался я. – Я стараюсь использовать слова, когда могу. Мы, монахи, очевидно, нуждаемся в латыни, чтобы молиться, но как латынь может помочь ведьмаку? Ты ведь не пользуешься заклинаниями, правда? Ведьмак Джонсон никогда этого не делал.

Мистер Уорд покачал головой.

– Мы не используем заклинания. Быть Ведьмаком-это ремесло, профессия с практическими навыками, которые должны быть изучены и отточены. Но ведьмы часто используют латынь в своих заклинаниях, так что хорошо иметь возможность понять, что они задумали.

Я молча кивнул. Возможно, у нас, монахов, было больше общего с Ведьмаками, чем я думал.

Затем Мистер Уорд резко сменил тему разговора.

– Я думаю, пришло время тебе рассказать мне в точности, что случилось с ведьмой. Давай начнем с самого начала. Почему Ведьмак Джонсон решил, что ему нужен писарь?

Его тон казался достаточно дружелюбным, но в нем чувствовалась некоторая резкость.

– Джонсон тщеславен. Он беспокоится, что жители Солфорда не слишком высокого мнения о нем, поэтому он хотел записать свои подвиги в качестве Ведьмака, чтобы показать людям, чего он достиг.

Мистер Уорд прищурился.

– А как ты думаешь, почему добрые люди в Солфорде так плохо о нем думают?

Я колебался, но лгать было не в моих силах.

– Он несколько ... чересчур рьяно преследует ведьм. Люди верят, что некоторые из ведьм, которых он сажает в ямы, невиновны.

– А ты как думаешь?

– Не могу сказать точно. Я не так уж много знаю о ведьмах. Но люди иногда проклинают его на улице – правда, только издали. Кому захочется с ним связываться. Он большой и у него отвратительный характер ... – я замолчал, тщательно обдумывая, что сказать дальше. – Я думаю, что больше всего он не любит тех, кто держит в своих когтях членов его семьи. В бы тоже, скорее всего, не были счастливы.

Мистер Уорд кивнул и пристально посмотрел на меня.

– Я хочу спросить тебя кое о чем и хочу, чтобы ты сказал мне правду. Я могу понять, почему Ведьмак Джонсон может захотеть иметь писца, чтобы заставить себя выглядеть лучше, чем он есть на самом деле. Но Церковь не имеет дел с ведьмаками, а мы не имеем дел с вами. Так как же получилось, что ты стал работать на Ведьмака Джонсона?

Я судорожно сглотнул. Не было никакого способа избежать этого. Я должен был рассказать правду – или, по крайней мере, большую часть правды.

Глава 3: Рассказ Послушника

Пока я раздумывал, что сказать, я вспомнил ночь перед тем, как все это началось. Это было ужасно. Я вообще не спал. Голоса шептались у меня в ушах, и однажды я почувствовал, как холодные пальцы нежно поглаживают мой лоб.

Сколько я себя помню, меня всегда мучили видения. Мой отец часто бил меня, утверждая, что я выдумываю истории о привидениях и тому подобном; он говорил, что плохо будить всю семью своими криками. Когда он погиб в результате несчастного случая на ферме, я старался молчать ради моей бедной матери – особенно когда увидел его призрак, крадущийся вокруг сарая. Она не раз приходила ко мне в комнату, когда я плакал.

Когда я стал старше, меня все еще мучили кошмары и видения по ночам. Это была идея моей матери, чтобы я стал монахом. Она сказала, что это поможет мне приблизиться к Богу, и что все молитвы в аббатстве будут держать Дьявола и его созданий подальше.

Но это не сработало. На самом деле все стало еще хуже.

Однако я решил не рассказывать Ведьмаку Уорду о голосах. Есть вещи, которые я предпочитаю держать при себе.

После этой особенно ужасной ночи я пошел в часовню рано утром, едва держа глаза открытыми. Я стоял на коленях, дрожа на холодных плитах, пытаясь сосредоточиться на молитвах, когда брат Хэлсолл подошел и прошептал мне на ухо – и вот тут я начала свой рассказ для мистера Уорда.

– Аббат хочет поговорить с тобой. Иди немедленно! – прошипел он.

Мое сердце затрепетало в груди, когда я сделала то, что он мне велел. Аббат никогда прежде не говорил мне ни слова. Чего же он хочет теперь? – Удивился я. Брат Хэлсолл был большим, вспыльчивым человеком, похожим на медведя; он был монахом, отвечающим за послушников. Он был строг, и ничто не ускользало от его внимания. А это означало, что ничто из того, что я делал, никогда не доставляло ему удовольствия. Может, он на меня за что-то донес? А что, если кто-то слышал, как я кричал ночью?

Полный трепета, я постучал в дверь комнаты аббата, и он пригласил меня войти. Я вошел и увидел, что он сидит в большом красном бархатном кресле и чихает в носовой платок, испачканный желтыми полосами. Кроме большого кресла, там было еще два маленьких стула, но он не предложил мне сесть.

В Керсальском аббатстве всю осень, зиму, весну и даже сейчас, во второй половине лета, было холодно и продувало сквозняками, но здесь, в комнате аббата, было тепло. В камине горел большой огонь, и в трубу летели искры. У аббата было все самое лучшее. Он был человеком, который любил свою еду, и всегда получал самое лучшее, специально приготовленное и принесенное в его комнату на серебряных подносах. Ходили слухи, что на его тарелке всегда было достаточно еды, чтобы удовлетворить полдюжины монахов. Правда это или нет, но он явно не голодал. У него было раскрасневшееся лицо и большой живот, на который я невольно уставился. Я и представить себе не мог, что мне посчастливится так растолстеть!

– Брат Беовульф – сказал Аббат – Как правило, я получаю хорошие отчеты о твоих успехах. Братья говорят мне, что ты отличный писарь.

Это было совершенно неожиданно, и я не знал, что сказать.

– Спасибо, Отец, – пробормотал я.

– Мне сказали, что твой почерк приятен глазу и что ты копируешь с большой точностью. Однако есть одна вещь, за которую тебе не раз делали выговор ...

Я со стыдом опустил голову. Я знал, что будет дальше. Теперь этот вызов обрел смысл.

– Брат Хэлсолл дважды ловил тебя на том, что ты сам сочиняешь свои истории. Писать свои собственные рассказы-такой грех! Разве ты не знаешь, что такие произведения воображения должны в конце концов привести к непреодолимым искушениям? Воображение принадлежит Богу. Не нам, бедным людям, пытаться использовать эту способность. Кроме того, ты потратил впустую драгоценную бумагу! Объяснись немедленно, мальчик.

Я покраснел в алый цвет, и держал голову низко поклонившись.

– Я искренне сожалею, отец. Это были всего лишь краткие отчеты о моей жизни в аббатстве. Я ... я записывал вещи, чтобы однажды, в будущем, оглянуться на них и вспомнить свои воспоминания об этом ... счастливом времени ... с большей легкостью и точностью.

Аббат покачал головой и нахмурился, глядя на меня в упор.

– В том, что ты сделал, брат, кроется страшная опасность. Тем не менее, я думаю, что мы можем использовать твои способности, чтобы заставить Бога простить такое преступление. – Я удивленно поднял голову. Аббат продолжал: – В этом районе есть Ведьмак. Его зовут Джонсон, и, похоже, ему нужен писарь. Он готов заплатить хорошие деньги в казну аббатства в обмен на эту работу. Он указал определенные критерии, которым должен соответствовать писарь. Ты-единственный монах, хотя и послушник, который полностью отвечает его требованиям. Поэтому ты станешь его писцом до тех пор, пока работа не будет завершена.

Я был поражен его словами. Церковь считала работу Ведьмаков нечестивым делом, хотя я знал, что люди из моей деревни считают их эффективными. Они избавлялись от существ из ада, таких как боггарты, призраки и ведьмы – и хотя большинство обычных людей нервничали из-за присутствия ведьмака, но они были рады обратиться к ним за помощью.

На самом деле, когда я был ребенком, Ведьмак однажды решил проблему на соседней ферме. Что-то кричало в ночи и убивало скот. Один визит Ведьмака – и проблема исчезла. Поэтому чем больше я думал об этом, тем меньше меня пугала мысль стать писцом для ведьмака. Это, по крайней мере, изменит привычный распорядок дня в аббатстве. И кто знает – может быть, он тоже сможет помочь мне с моей проблемой …

– Он хочет, чтобы я переписал книгу, отец? – Сказал я, сгорая от любопытства узнать, что от меня потребуют.

– Нет, Брат Беовульф. Он хочет, чтобы ты написал отчет о его подвигах в качестве Ведьмака. То, чего он желает, глупо и тщеславно – еще один грех, добавляющийся к тем, которые наверняка утащат его в ад ...

– Но я ничего не понимаю, отец. Не согрешу ли и я, присоединившись к нему в этом предприятии? – Спросил я, в замешательстве.

– Мы найдем для тебя подходящее наказание, когда ты вернешься, – пренебрежительно сказал аббат. Затем он сделал паузу и понизил голос. – Кроме того, он не знает, что у тебя будет другая роль, и если ты ее успешно выполнишь, то это даст тебе достаточно благодати, чтобы перевесить грех и уравновесить чашу весов в свою пользу. Мы хотим, чтобы ты раскрыл все его секреты и темные дела. Слишком долго Ведьмакам позволялось процветать без всякого контроля. И, как ты знаешь, у нас есть новый епископ Блэкбернский, который заявил о своем твердом намерении очистить графство от Ведьмаков. Поэтому мы собираем доказательства против всех тех, кто занимается этими гнусными услугами, узурпируя миссию Церкви. И, сам того не желая, Ведьмак Джонсон сыграл нам на руку.

Аббат удовлетворенно потер руки, и я слабо улыбнулся. Мне совсем не нравилось быть шпионом. Это может быть опасно. А что, если ведьмак поймает меня за этим занятием? Однако я не мог отказаться от приказа аббата.

– Значит, вы хотите, чтобы я записал свои находки, отец?

Он нахмурился и посмотрел мне прямо в глаза.

– Не рискуй записывать их, Ведьмак Джонсон может обнаружить твои записи. Брат Хэлсолл сказал мне, что у тебя отличная память, – сказал он. – Используй этот дар от Бога, чтобы хранить то, что ты узнаешь. Без сомнения, Ведьмак осудит себя из собственных уст, когда сообщит тебе подробности для написания своих мемуаров. То, что мы узнаем об этом Ведьмаке, будет использовано против всех Ведьмаков. Ты будешь свидетелем на их процессах в священных судах. Я предсказываю, что с твоей помощью через год все они будут сожжены на костре ...

Я чувствовал, что мистер Уорд пристально смотрит на меня, но его лицо было в тени, и я не мог прочесть выражение его глаз.

– Значит, тебя послали шпионить за Ведьмаком Джонсоном? – спросил он меня.

Я кивнул и открыл рот, чтобы объясниться дальше, но он остановил меня, подняв руку ладонью ко мне.

– И ты знал, что найденное тобой будет использовано в качестве улики и приведет к сожжению Ведьмаков на костре? – продолжил он.

На этот раз он опустил руку, позволяя мне ответить.

– У меня не было особого выбора, Мистер Уорд. Когда аббат велит тебе что-то сделать, ты это делаешь, – объяснил я.

Он мрачно рассмеялся, а потом еще раз внимательно посмотрел на меня.

– Я просил у тебя правды, брат Беовульф, и ты дал ее мне – действительно, мне кажется, что ты зашел гораздо дальше, чем я ожидал. Тебе ведь не нужно было рассказывать о плане аббата, не так ли? Ты мог бы и не говорить об этом.

Я вздохнул и еще больше углубился в свое признание.

– Я хотел, чтобы вы знали все. Но есть и другая причина. В последнее время многое в моем мышлении изменилось. Я решил, что больше не хочу становиться монахом. Независимо от того, удастся ли нам спасти Джонсона или нет, я не вернусь в аббатство. Так что вам не нужно беспокоиться ни о каком отчете, который я могу сделать.

– Понятно – сказал мистер Уорд, явно удивленный моим ответом. – И что же ты тогда будешь делать? Как же ты будешь себя кормить?

Я пожал плечами. Мне это тоже было интересно.

–Я вырос на ферме, но не могу туда вернуться. Мои отец и мать оба мертвы. Моя мать умерла на третьем месяце моего послушничества ...

Я замолчал, остановленный этим печальным и горьким воспоминанием. После того как я узнал эту новость, брат Хэлсолл пришел сказать мне, что аббат отказался отпустить меня домой на похороны. Очевидно, церковь теперь была моей семьей, и я мог молиться за нее более эффективно здесь, в аббатстве.

Я все еще злился из-за этого, но сделал глубокий вдох и продолжил:

– Мой старший брат сейчас работает на ферме. Врядли он будет рад видеть меня – он и так едва ли может прокормить свою семью. Но я кое-что знаю о сельском хозяйстве. Может быть, мне удастся устроиться на работу на другую ферму.

Ведьмак задумчиво кивнул. Затем он медленно поднялся на ноги, потянулся и зевнул.

– На сегодня достаточно. Расскажешь что случилось с Ведьмаком Джонсоном завтра. А теперь постарайся немного поспать, если сможешь. Но только одно но...

Я вскочил на ноги и выжидающе уставился на него, ожидая, когда он закончит.

– Если ночью ты услышишь крик, не волнуйся. Скорее всего, это просто я убью ведьму.

Было слишком темно, чтобы понять, улыбается он или нет. Было ли это шуткой или он говорил серьезно?

Как обычно, мне потребовалось много времени, чтобы заснуть. Только на этот раз не только страх перед ночными кошмарами не давал мне уснуть.

Глава 4: Какая-нибудь Скользкая Мерзость

На следующее утро я чувствовал себя окоченевшим и замерзшим, а приготовленного завтрака не было – только еще один кусочек рассыпчатого сыра, который Ведьмак протянул мне из своей сумки.

Мы двинулись быстрым шагом, но как только я начал согреваться и чувствовать себя лучше, начался дождь. Это был не тот проливной дождь, который обрушился на Чипенден два дня назад. Это был холодный, жалкий, непрекращающийся моросящий дождь, который вскоре промочил меня до костей.

Но мистер Уорд продолжал свое безжалостное шествие на юг, ускоряя шаг, так что я с трудом поспевал за ним. К моему счастью, в полдень мы сделали привал. Мы остановились на пять минут и съели еще один кусочек сыра, стоя под моросящим дождем. Мистер Уорд даже не потрудился укрыться под деревом.

Дальше мы шли весь день. Я знал, что мы направляемся в Солфорд, но это был не тот маршрут, по которому я шел на север, чтобы найти Ведьмака. Однако он, похоже, точно знал, где находится. Теперь я отставал, и он махнул мне рукой, чтобы я догнал его.

– Мы доберемся до Солфорда до наступления темноты? – Спросил я, подходя к нему вплотную.

– Нет. Сразу за следующим подъемом находится деревня, – сказал он мне. – Я вижу, что ты очень устал. Мы остановимся в гостинице. Там будет горячий ужин и теплая сухая постель на ночь. Будет лучше, если мы отдохнем. Завтра, где-то до полудня, мы выступим против твоей ведьмы.

– Мы? – Спросил я, ужаснувшись при мысли о том, что это может означать. – Вы хотите, чтобы я вам помог?

Ведьмак снова одарил меня своей волчьей ухмылкой. – Возможно, ты и прав. Может быть, тебе стоит просто смотреть и делать заметки в своей голове-запоминай, что ты увидишь. Как ты собирался назвать эту книгу о жизни Ведьмака Джонсона?

Я покраснел от смущения.

– Основное название было «Легенда о Ведьмаке Джонсоне».

– Это была идея Джонсона?

Я молча кивнул.

– Я так и думал! Тогда, может быть, тебе стоит начать новую книгу. Мы назовем его «Легенда о Ведьмаке Уорде».

Я внимательно посмотрел ему в лицо. В нем не было даже тени юмора. Неужели он говорит серьезно? Неужели все Ведьмаки такие тщеславные грешники?

Я также был встревожен, услышав о дальнейшей задержке нашей миссии. Прошло почти пять дней с тех пор, как Джонсон был схвачен, прежде чем у него появилась хоть какая-то надежда на спасение. Я был одновременно голоден и измучен, поэтому не мог отрицать, что мысль о горячем ужине и ночлеге в гостинице казалась мне раем. Но меня терзало чувство вины – что если у Ведьмака Джонсона уже нет шансов выжить? – Со страхом подумал я.

Ужин был хорош – восхитительное тушеное мясо оленины. Мы ели его в одиночестве, сидя за столом перед горящим камином. Мы были единственными людьми в столовой, которая была почти полна, когда мы впервые вошли. Через пять минут она опустела.

Мистер Уорд, казалось, ничуть не удивился.

– Быть Ведьмаком – одинокое бремя, – заметил он. – Люди держатся на расстоянии.

– В Солфорде они, конечно, держатся подальше от Ведьмака Джонсона, – сказал я ему, – но это потому, что они его боятся ...

– Они тоже меня боятся, но по другим причинам. Им не нравится моя работа, хотя иногда она спасает им жизнь. Они думают, что Ведьмаки слишком близко подобрались к тьме – что за нами наверняка следуют невидимые мерзости.

– А они есть? – Спросил я.

– Наверное! – Сказал мистер Уорд с убийственно серьезным выражением лица. – Чем больше, тем веселее!

Я уставился на него. Может быть, он призывал существ из ада, чтобы заработать больше денег, общаясь с ними?

– Не будь таким серьезным, брат Беовульф, – сказал он с усмешкой. – Ты выглядишь так, словно на твоих плечах лежит весь мир. Я просто дразнил тебя, вот и все. Нас никто не преследует, даже ведьма-убийца клана Малкин. Она сдалась и вернулась в Пендл, чтобы пересчитать свою коллекцию костей больших пальцев.

Я облегченно улыбнулся, и тут в моей голове возник вопрос.

– На стене спальни, где я спал в вашем доме, были написаны имена. Я предпологаю, что они были бывшими учениками, потому что там было имя Ведьмака Джонсона. Но там было еще и девичье имя – Дженни …

Краска сошла с лица Мистера Уорда. Сначала я подумал, что он сердится на меня. Потом он глубоко вздохнул, и я понял, что ему просто грустно.

– Дженни была моей первой и единственной ученицей. Обычно ученик Ведьмака должен быть седьмым сыном седьмого сына. Но Дженни была седьмой дочерью седьмой дочери. Она была уникальна. Но она умерла ... ее убила водяная ведьма...

– Мне очень жаль – запинаясь, сказала я, жалея, что вообще заговорил об этом.

– Такое случается, и я должен к этому привыкнуть. – Уорд пожал плечами, хотя я видел, что он очень переживает. – Несмотря на все мои шутки, это очень опасная работа. Мой собственный учитель, Джон Грегори, за свою долгую карьеру обучил более тридцати учеников борьбе с тьмой. Около трети из них умерли, пока учились этой работе.

Наступило долгое молчание, и я не мог придумать, что бы такое сказать, чтобы заполнить его. Почему я не держал свой рот на замке?

Мистер Уорд отодвинул пустую тарелку.

– Шумно, не правда ли? – спросил он, кивнув в сторону бара, откуда доносился шум голосов и взрывы хриплого смеха. Потом кто-то начал петь. Одинокий, бесцветный мужской голос, но другие быстро присоединились к нему и сделали его более мелодичным – и очень громким.

– Ты займешь комнату наверху лестницы, – сказал он, вставая из-за стола. – Наверху будет легче спать. Я займу комнату прямо над баром.

– Вам ведь тоже нужно поспать. А как насчет завтрашнего дня? – Спросил я.

– О, не беспокойся обо мне, брат Беовульф. Я могу спать крепко. Но я всегда просыпаюсь, когда того требует ситуация.

– А что это за ситуация? – Я и сам удивлялся.

– Ну допустим, какая-нибудь скользкая мерзость из темноты проскользнула под дверь моей комнаты. Этого должно хватить, что бы я проснулся!

Он широко улыбнулся мне, и я поймал себя на том, что улыбаюсь в ответ.

Я был поражен тем, что у меня была отдельная комната. Я снова подумал, что Ведьмакам, должно быть, очень хорошо платят за их работу, с чего мистер Уорд мог позволить себе две комнаты. Моя была большой, с большим пространством вокруг кровати. Напротив маленького окна стояли даже стол и стул. На столе стояли свеча, таз и большой кувшин с водой.

Несмотря на холод в комнате, я налил воды из кувшина в таз и смыл грязь с моего дрожащего тела. Как учил нас брат Хэлсолл, чистота была рядом с благочестием. Затем я опустился на колени возле кровати и быстро помолился Святому Джайлзу, прося Его избавить меня от ночных кошмаров. Может быть, я и решил больше не быть монахом, но это не значит, что у меня нет веры.

Иногда, только после того, как я молился Ему, я видел, как Святой Джайлз смотрит на меня. Он принял облик сутулого старика с белой бородой и необычайно большим, выпуклым носом. Когда это случалось, я обычно проводил тихую и спокойную ночь. На этот раз, однако, он не появился. Не очень хороший знак.

Я знал, что святые мертвецы были где-то там, и иногда святой прислушивался и помогал. В другое время они просто не обращали на меня внимания.

Я снова поднялся на ноги и выглянул в окно. Я почти ничего не видел. Внизу был сырой вымощенный плитами двор, а в отдалении – грязные деревья. Тучи рассеялись, и над ними взошла полная луна.

Никогда в жизни я не чувствовал себя таким усталым, и едва моя голова коснулась подушки, как я заснул.

Я снова проснулся так же быстро. Кто-то заговорил со мной, и этот голос превратил мое сердце в камень. Я попытался закрыть уши, чтобы не слышать его. Почему мертвые не могут просто оставить меня в покое?

Я не открывал глаз, но голос, казалось, доносился из кресла напротив окна.

– Помоги мне! Помогите мне! – раздался низкий мужской голос. – Боль просто ужасная. Это никогда не кончится!

Но я все еще не открывал глаз. Может быть, это пройдет, подумал я, хотя в основном они настаивали, пока я не отвечал.

– Уходи отсюда! – Воскликнул я. – Оставь меня в покое.

Мое сердце бешено заколотилось. Я знал, что это будет что-то ужасное, чего я не хочу видеть. Голос определенно исходил из кресла. Вероятно, в нем сидел призрак.

Мне пришлось открыть глаза, чтобы увидеть его. И все же я сопротивлялся.

– Помоги мне! Помоги мне, невежда! Неужели у тебя нет жалости?! – воскликнул голос, и в его тоне послышались нотки гнева. Затем он застонал от боли.

Слово «невежда» задело меня за живое. Брат Хэлсолл часто называл меня невеждой впервые несчастные недели моего обучения, когда я изо всех сил пытался приспособиться к жизни в аббатстве. Я знал, что не был невежественным или глупым, и усердно работал над своей латынью, чтобы доказать ему, что он ошибается. Теперь он больше не называл меня так, но я не мог забыть громкий пронзительный голос, который вызвал улыбки на лицах всех других молодых монахов, которые, без сомнения, когда – то получили такое же оскорбление.

Невежда!

Именно это оскорбление заставило меня в гневе открыть глаза.

И тут я увидел, что в кресле кто-то сидит.

Брат Хэлсолл говорил нам, что Чистилище-это место, куда попадают души. Место, где они были очищены огненной болью, чтобы быть достойными войти в Небесное Царство.

Я не верил в чистилище, но я действительно верил в ад. Мне дали доказательство, что он существует. А еще я знал, что после смерти есть боль. Боль, которую испытывали эти души, обычно была результатом того ужасного способа, которым они умерли. Они терпели это снова и снова.

Этот был связан цепями, и казалось, что его горло было перерезано от уха до уха – хотя я не слишком внимательно осматривал его.

Я опустился на колени перед бедным измученным духом и начал громко молиться. Меня трясло от страха и отвращения, но я должен был попытаться. Я всегда начинаю с открытия к псалму 130, De Profundis. Я пробовал и другие, но эта молитва кажется мне самой эффективной в таких ситуациях.

Обычно кто-то или что-то отвечает.

– Из глубины взываю я к тебе, Господи. Господи, услышь мой голос! Пусть твои уши будут внимательны к голосу моей мольбы.

Никаких изменений не произошло. Мучительные вопли продолжали усиливаться – душа действительно была в отчаянии, так что я перешел к важной строчке позже в молитве, которая обычно срабатывала.

– Вечный покой даруй им, Господи!

И все же никаких перемен не произошло. Мне оставалось только одно: я наклонился вперед и начал ритмично биться лбом о половицы. Иногда причинение боли самому себе, казалось, помогало этим душам. Возможно, моя боль уменьшила их страдания и позволила им двигаться дальше, подумал я, хотя и не был уверена.

Каждый раз, когда моя голова больно касалась пола, я кричал:

– Помоги ему!

А через несколько минут произошла внезапная трансформация. Вопли резко оборвались, и душа ахнула от удивления. Я поднял глаза и увидел, что дух ярко сияет. Боль и ужас на его лице сменились выражением восторженной радости.

Изображение медленно исчезло, и я понял, что добился успеха. Он уже ушел.

Но теперь все мое тело начало дрожать от страха, потому что это было только начало кошмара.

Я сказал, что мои кошмары стали еще хуже, пока я был в аббатстве, но это была только половина истории. Ибо пока я учился быть монахом, меня посетил демон. Эти визиты происходили уже почти десять месяцев – и они были ужасны.

Обычно он приходил ко мне ночью, сразу после того, как я имел дело с бедным страдающим духом.

Демон был доказательством существования ада, потому что он всегда знал, что я сделал.

Я спас одну душу из ада.

И за это надо было заплатить определенную цену.

В комнате стало очень холодно и темно, и я поднял глаза к потолку, к источнику моего растущего ужаса. Мои ладони вспотели, а сердце бешено колотилось. Наверху я увидел слабый болезненный желтый свет. На этом фоне виднелся движущийся узор тьмы. Сначала он напоминал мерцающие тени, отбрасываемые на землю лунным светом, проходящим сквозь ветви голого зимнего дерева, ветви которого извивались под напором бури.

Затем произошла перемена: тени приняли смутно человеческие очертания. Это была фигура, сделанная из палок, образ демона, который всегда навещал меня после того, как я заступался за душу. У него было такое странное тело, но на голове не было лица.

– Отойди от меня, демон! Оставь меня! – Воскликнул я, понимая, что мои слова напрасны.

Демон рассмеялся; Это был резкий, невеселый звук, насмешка над моей слабой командой.

"Так нельзя обращаться с другом." Сказал он глубоким и хриплым голосом. "Ты хорошо поступил, мальчик, освободив еще одну бедную страдающую душу. Я пришел только для того, чтобы вознаградить тебя. Это и есть цель моего визита. Ты должен приберечь такие резкие слова для врага, а меня тепло приветствовать. Я же твой друг! "

– Не смей надо мной издеваться! Ты мне вовсе не друг! – Я сплюнул, зная, что буду наказан, что бы ни случилось.

Я ждал, когда неизбежная боль войдет в мое тело; агония, которая бросит меня на пол в конвульсиях, моя спина выгнется так сильно, что я боялся, что мой позвоночник сломается.

Вместо этого демон дал мне видение, проблеск близкого будущего …

Мы с мистером Уордом шли по высокому лугу. Впереди нас ехали двое всадников: старший был похож на сельского сквайра, а младший на капитана Окружной армии в красном мундире. Третий человек шел пешком; он выглядел воинственно, дородно и имел сломанный нос.

Они перехватили нас и заставили остановиться.

Произошла стычка, драка, и я увидел, как Мистер Уорд рухнул с ножом, вонзенным ему в живот.

Там было очень много крови.

Пока Ведьмак умирал в агонии, я стоял и блювал на траву.

Глава 5: К Счастью Для Него

“Теперьты знаешь, что может случиться, и можешь это изменить, не так ли” сказал безликий демон. “Ты найдешь способ. Это мой подарок тебе.”

Я просто смотрел на него снизу вверх. Демон уходил, и мне оставалось только благодарить его.

Существо из палок на потолке больше не корчилось и не дергалось. Как будто невидимого ветра, оживлявшего его, больше не было. Он начал исчезать, и в этот момент я потерял сознание.

Когда я проснулся, то почувствовал себя окоченевшим и замерзшим, потому что всю ночь пролежал на полу. В окно пробивался первый утренний свет.

Я увидел, что меня стошнило прямо на пол – достаточно, чтобы в комнате неприятно пахло. Я широко распахнул окно и, прибравшись в комнате, тщательно вымылся.

Я быстро оделся и спустился вниз. Мистер Уорд уже сидел за завтраком, откусывая кусочек тоста. Он поднял голову и улыбнулся.

– Я всегда беру легкий завтрак, когда собираюсь встретиться лицом к лицу с тьмой, – сказал он мне, – Но ты ешь то, что хочешь. Тебе понадобится вся твоя сила.

Тошнота ночью не помешала моему аппетиту. Я был страшно голоден. Поэтому, не нуждаясь в дальнейших поощрениях, я заказал бекон, яйца и помидоры. Это было восхитительно.

Мистер Уорд внимательно наблюдал за мной, пока я ел. – Хорошо спалось? – спросил он.

Я кивнул, и он пожал плечами.

– Просто ты выглядишь бледно – у тебя темные круги под глазами, – продолжал он. – И у тебя синяк на лбу ...

– Я споткнулся в темноте и ударился головой о стену, – солгал я.

Мне было стыдно, но я никому не рассказывал о своих так называемых кошмарах. Я пропустил эту часть своей истории, потому что боялся, что Ведьмак перестанет доверять мне, если узнает о них.

Он кивнул, но я видел, что мой ответ его не совсем убедил.

Как только я закончил есть, мы отправились в путь. Минут через двадцать быстрой ходьбы мы уже поднимались по склону, который вел на высокий луг. Это был прекрасный день – небо было ярко-голубым, без единого пушистого белого облачка в поле зрения, светило солнце и пели птицы.

Затем я взглянул на горизонт, заметил узор, оставленный деревьями, и вздрогнул от дурного предчувствия, когда понял, где мы находимся. Это было то самое место, которое мне показал демон.