Текст книги "Донал Грант"

Автор книги: Джордж МакДональд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 41 страниц)

Глава 75
На пороге ада

Проснувшись от тяжёлого, непонятного сна, Арктура какое–то время лежала, ни о чём не думая, а потом попыталась понять, где же она находится. В памяти всплыла таверна, где они пили чай. Должно быть, ей стало нехорошо, и её перенесли в одну из комнат в том же самом доме. Вокруг было темно, и Арктура подумала, что хозяева могли бы поставить рядом с ней хотя бы свечку. Правда, лежать было удобно, но почему–то ей показалось, что комната не отличается особой чистотой, и она обрадовалась, увидев, что никто и не подумал её раздеть. Она повернулась было на бок, но почувствовала, как что–то потянуло её за запястье. Наверное, браслет зацепился за покрывало, решила она, и попыталась расстегнуть неудобное украшение, но не смогла. Что же это за браслет? И потом, к нему кажется что–то прикреплено. Пальцы Арктуры провели по гладкой поверхности и нащупали цепь, толстую цепь. Как странно! Что всё это значит? Она продолжала лежать тихо, медленно приходя в себя и всё полнее осознавая происходящее. Воздух в комнате тоже был странным, затхлым и влажным одновременно. Пока она не могла понять, чем именно здесь пахнет, но смутно чувствовала, что запах ей знаком, причём чувствовала она его совсем недавно… Ну конечно, именно так и пахло в старой, запертой часовне! Но ведь часовня находится дома, в замке, а оттуда они уехали уже два дня назад. Неужели она сходит с ума? От страха на лбу у неё проступили капли пота. Арктура попыталась подняться, но прикованное к углу кровати запястье потянуло её назад. Она ошарашенно оглянулась. О Боже! Она лежала в той самой кровати, на которой раньше покоились останки умершей женщины! Её приковали сюда теми же самыми кандалами, что когда–то обхватывали запястье несчастной страдалицы, спасшейся от мучений лишь в объятьях смерти. Всё существо Арктуры так яростно содрогнулось от отвращения и ужаса, что на несколько мгновений она была, казалось, на волосок от сумасшествия. Но безумие – это не единственное убежище от страха. Стоит двери человеческой души однажды распахнуться для Бога, Он всегда остаётся рядом, скорым помощником в бедах. Если Он в доме, уже не нужно ничего бояться; ведь с нами Тот, Кто по самому Своему существу, по самой Своей природе бесследно изгоняет всякий страх. Рядом с близким и любящим Богом просто не может быть боязни, и лишь далёкий и отстранённый Бог вызывает в человеке страх.

«Полнота радостей пред лицем Твоим!»  [35]35
  Пс. 15:11.


[Закрыть]Арктуру охватило такое чувство абсолютной беспомощности, что в ней впервые пробудилась отчаянная отвага и надежда на заступничество Отца, сотворившего её и вдохнувшего в неё жизнь. А ведь какой отец не откликнется, когда сын прибегает к нему за помощью? Какой отец не хочет, чтобы дочь смело и доверчиво просила его о защите? Бог неизменно относится к нам как к Своим чадам и потому по–настоящему удовлетворяется лишь тогда, когда мы всерьёз начинаем взывать к Его отцовству. Арктура воззвала к Богу–Отцу, и тут же почувствовала, что на неё сходит сон, который в то же самое время был совсем не похож на обычную дремоту. Быть может, это был тот отдых и покой, что утишает и успокаивает измученный дух?

Но внешняя тьма всё так же давила на неё. Арктура вспомнила, что скрывается под её покровом, вспомнила, как впервые спустилась сюда с Доналом, и её снова охватил безотчётный ужас. Он подымался в её душе и становился всё сильнее, пока не разросся до угрожающих размеров. Она начала рассуждать сама с собой: ведь Господь уже провёл её через страхи и сомнения и уберёг её душу и веру! Но паника не поддавалась никаким уговорам. Больше всего она боялась самого страха, а это и есть самый что ни на есть жуткий из всех кошмаров. Но затем в ней снова проснулась вера: если тьма ночи не затмит её от Него, то и тьма страха Ему не помеха! Она услышала гром. Сначала это были далёкие, бормочущие раскаты, но потом они зазвучали громче и ближе. Может, это Бог спускается к ней с небес?

Некоторые люди почему–то панически боятся молнии и грома, но в Арктуре до сих пор жило детское ощущение того, что это гремит Господь Бог. Вот и теперь гроза успокоила её: Бог был совсем близко! Она лежала на страшном ложе, слушала великий небесный орган, и ей казалось, что звуки складываются в слова. Сам Бог обращался к ней, говоря: «Я здесь, дочь Моя. Не бойся!»

Самое худшее, что может с ней случиться, это смерть от голода и жажды, рассудила Арктура. А ведь это не так уж и страшно! Над её головой снова прозвучал гром, а вслед за ним переливчатый звон призрачных струн. Арктура вздрогнула. Ей уже сотни раз приходилось слышать эту неземную музыку, лёжа вот так же в темноте, в полном одиночестве, – ей, умершей женщине, которую когда–то оставили здесь умирать. Кто знает, может быть, она лишь сейчас впервые слышит её по–настоящему, вместе с пением ангелов, живущих где–то там, в небесной синеве?

Явь и грёзы начали переплетаться в её сознании. Она упрямо помотала головой, строго велела себе не глупить и попыталась отогнать эти странно–причудливые фантазии, но они упорно возвращались вместе с реальными воспоминаниями – большей частью об её приключении на крыше и о Донале Гранте. Через какое–то время она задремала, но потом внезапно проснулась от нового прилива неодолимого страха, который, казалось, нарастал всё время, пока она спала. Она приподнялась на кровати и начала напряжённо вглядываться во тьму. Ей чудилось, что со стороны каменного алтаря к ней медленно приближается какая–то фигура, словно сотканная из ещё более глубокого мрака. Она ничего не слышала, ничего не видела, но всеми фибрами своего существа ощущала чужое присутствие. Оно подходило всё ближе и ближе. Она знала, что это всего лишь зыбкий призрак, рождённый её собственным воображением, но готовый вот–вот обрести жизнь и дыхание.

Стоит ей хоть на миг сдаться и признать его существование, он тут же жадно схватится за долгожданную реальность и заключит её в свои костлявые объятья! Арктура громко вскрикнула, но призрак неуклонно приближался и уже готов был схватить её, как вдруг всё переменилось – так чудно, так волшебно! Страх куда–то исчез, и вместо него пришло ощущение полного, безмятежного покоя: во всей вселенной не было ничего такого, чего стоило бы бояться! Вокруг неё была тихая июньская ночь, до краёв наполненная дивными, ароматными розами. Спасибо милому, чудному Отцу! Но как это случилось? Быть может, Он послал к Арктуре её покойную маму, чтобы её ласковые мысли осыпали всё вокруг розовыми бутонами? Но почему она решила, что это мама? Ведь Сам Бог выглядывает из сердечка каждой цветущей розы на земле! Арктура готова была петь от радости, но почему–то не смогла произнести ни единого звука. Как было бы замечательно рассказать обо всём этом Доналу Гранту! Ведь она в своём несчастье воззвала к Богу, и Он услышал её и спас от беды и скорбей. Отец пришёл к Своей дочери! Вопль её сердца долетел до неба и коснулся Его души!

А что если она умрёт здесь, в часовне? Придёт ли тогда Донал, чтобы искать и найти её? Нет, нет! Лучше она сама явится к нему во сне и станет умолять его ни в коем случае не приближаться к этому жуткому месту. Лучше ему не видеть, как она лежит здесь подобно той бедняжке, на которую они смотрели когда–то вместе.

И вдруг у неё над головой раздался голос Донала, прилетевший к ней вместе с раскатами грома и переливами музыки. Он звучал откуда–то издалека, и она не знала, слышит ли его на самом деле, или ей всего–навсего почудилось. Она хотела откликнуться, но голос уже не повиновался ей, и внезапно её охватила такая безудержная радость, что больше она ничего не помнила.

Глава 76
Ангел Господень

Стоя на ребре каменной плиты, прислоненной к стене, Донал уцепился за каменную раму, медленно подтянулся вверх и, крепко уперевшись спиной и ногами в края окошка, свободной рукой начал толкать плиту у себя над головой, пока наконец не сдвинул её с места. Потом, осторожно повернувшись, он просунул в щель пальцы другой руки и страшным напряжением силы отпихнул камень в сторону, хотя и понимал, что тот может свалиться прямо на него. Камень упёрся в невидимое препятствие, но всё же отодвинулся настолько, что Донал смог просунуть в открывшееся отверстие голову и плечи. Слава Богу, удалось! Ещё один геркулесов рывок, и Донал, подтянувшись на руках, вылез из подвала в проход, как мертвец, восставший из душной могилы. Подбежав к двери в часовню, он легонько толкнул её плечом, но она не поддавалась.

– Миледи! – крикнул он. – Не бойтесь! Будет немного шумно, но это всего лишь я, Донал Грант! Сейчас я вышибу дверь и приду к вам!

Арктура услышала его слова, и они вывели её из радостного обморока. «Всего лишь Донал Грант!» Это «всего лишь» было для неё дороже всего на свете. Ведь для неё он был избавителем, который помог и снова поможет ей восстать из мёртвых! Она попробовала откликнуться, но в бессилии так и не смогла вымолвить ни слова.

Донал разбежался и с такой силой налетел на дряхлую дверь, что та отлетела к стене и со страшным грохотом упала на пол.

– Где вы, миледи? – позвал Донал.

Но из её горла так и не раздавалось ни звука. Он начал осматриваться в темноте.

– Неужели она на той жуткой постели? – пробормотал он почти про себя, но Арктура услышала его. Её вдруг охватил дикий страх, что он так и не сможет отыскать её во мраке, и этот страх вернул ей голос.

– Я уже не боюсь, – слабо произнесла она.

– Слава Богу! – воскликнул Донал. – Наконец–то я нашёл вас, миледи!

Измученный, он упал рядом с ней на колени, опустил голову на страшное ложе и зарыдал беспомощно и облегчённо, как ребёнок. Она хотела было дотянуться и дотронуться до него, но тяжёлые кандалы не дали ей сдвинуться с места. Он услышал звон цепи и всё понял.

– Неужели тебя ещё и приковали, голубка моя! – воскликнул он, но по–гэльски.

Минута слабости прошла. Он возблагодарил Бога и почувствовал новый прилив мужества и силы. Он поднялся на ноги, ощущая бодрость и решительность в каждой жилке своего тела.

– Донал, прошу вас, зажгите свет, чтобы я могла вас видеть! – попросила Арктура.

Она впервые назвала его по имени, хотя оно уже тысячу раз звучало у неё в душе, а этой жуткой ночью и на устах тоже. Тусклый свет немного разогнал мрак длинной, замурованной камнями часовни, и несколько секунд Арктура и Донал молча смотрели друг на друга. Она не так сильно переменилась, как опасался того Донал. Зловещий кошмар оказался недолгим, и его сменила дивная, небесная радость. Арктура была бледнее, чем обычно, но на её прелестном лице разлился нежный румянец. Она пыталась протянуть ему руку, закованную в железный браслет.

– Какой вы бледный и уставший! – проговорила она.

– Я и правда немного устал, – признался он. – Скакал со вчерашней ночи, почти не останавливаясь. Мама разбудила и послала меня сюда. Она сказала, что мне нужно вернуться, но не сказала почему.

– Вас привёл сюда Бог, – откликнулась Арктура и вкратце рассказала ему о том, что с ней произошло. Пока она говорила, Донал вгляделся в её руку и увидел, что она распухла, и кожа на запястье содрана.

– Как он умудрился надеть это на вас? – воскликнул он. – Ведь эта штука не отпирается! Наверно, протащил силком. Вам очень больно?

– Наверное, да, больно, – ответила она, – но я только сейчас это заметила… Как вы думаете, он оставил меня здесь умирать?

– Кто знает? – с горечью отозвался Донал. – Видимо, он ещё безумнее, чем мы с вами полагали! Интересно, может ли душа покориться безумию? Пожалуй, да; ведь, наверное, сатана так страстно и яростно гордится собой и поклоняется себе, что кроме как сумасшествием это не назовёшь. А адская бездна – это вообще один огромный сумасшедший дом.

– Заберите меня отсюда! – попросила Арктура.

– Сначала мне нужно вас освободить, – ответил Донал и поднялся.

– Вы что, уходите? – испуганно воскликнула Арктура.

– Только схожу за инструментами.

– А потом? – спросила она.

– А потом я уже никуда не уйду, пока вы сами этого не захотите. Теперь я служу вам, а не графу.

Глава 77
Ангел преисподней

Сверху раздался гулкий раскат грома, но гроза понемногу утихала. Гром ещё немного поворчал, смолк, потом снова пробежался по крыше и наконец укатился куда–то далеко, тихонько бормоча что–то себе под нос, словно никак не желая угомониться. В часовне воцарилась тишина, похожая на тьму египетскую; казалось, протяни руку, и дотронешься до неё пальцами. И вдруг из сгустившегося безмолвного мрака послышался слабый равномерный звук.

– Это дядя! – испуганно прошептала Арктура.

Кто–то медленно брёл по коридорам замка. Пока шаги раздавались далеко, но они явно приближались.

– Интересно, будет у него свеча или нет? – лихорадочно проговорила Арктура. – Ведь он часто бродит по коридорам и галереям без всякого света. Если он придёт со свечкой, вам лучше спрятаться за алтарь.

– Не говорите ни слова, – сказал Донал. – Пусть он думает, что вы спите. Если он придёт без свечи, я встану так, что он не сможет подойти к кровати, не натолкнувшись на меня. Не бойтесь. Он вас не тронет.

Шаги приближались. Где–то открылась и снова закрылась дверь. Шаги сразу стали громче. Кто–то шёл по галерее! Вдруг звуки смолкли. Шедший остановился и застыл в кромешном мраке.

– Арктура! – позвал он густым, жутким голосом. Это был старый граф.

– Наверное, умерла от страха, – пробормотал он. – Что ж, всё идёт по плану. Надо спуститься посмотреть. Может, она такая же упрямая, как мать моих мальчиков.

Снова раздался звук шагов. Граф спускался по лестнице. Открылась дверь, он вошёл, сделал пару шагов и остановился. Несмотря на темноту Донал, казалось, чувствовал, где именно он стоит. Он слышал, что граф возится со спичками, и с напряжением ждал первой искры. Послышался шорох, треск и раздражённое проклятие. Спичка никак не хотела загораться. Граф полез было за другой, но Донал молниеносно ударил его по руке, и коробок упал на пол.

– Ха! – воскликнул лорд Морвен. – Она нападает на меня из темноты!

Донал затих. Арктура тоже не шевелилась. Граф повернулся и зашагал прочь.

– Пойду принесу свечку, – бормотал он себе под нос.

Наконец они остались одни.

– Нам нужно спешить, миледи, – сказал Донал. – Вы не испугаетесь, если я быстренько схожу за инструментами?

– Нет, но прошу вас, возвращайтесь поскорее! – попросила Арктура.

– Я вернусь до него, – успокоил её он.

– Только идите осторожнее, чтобы случайно на него не наткнуться, – предупредила она.

Доналу уже не нужно было выбираться из часовни через свой потайной лаз и возвращаться с такими же трудностями, как в прошлый раз. Он вернулся так быстро, что его отсутствие показалось коротким даже Арктуре. Перепиливать железное кольцо наручника времени не было. Он просунул напильник под скобу, прикрепляющую цепь к кровати, и выдернул её из деревянного столбика. Намотав цепь на руку Арктуре, он хорошенько закрепил её, чтобы она не болталась. Теперь можно идти. Он уже решил, что делать. Сначала он думал о том, чтобы вообще увезти Арктуру из замка и на время поручить её заботам Дори Комен. Но он понимал, что оставив замок в полном распоряжении врага, они сами дадут ему немалое преимущество. Неизвестно, к чему это может привести. И потом, по городу наверняка сразу же поползут слухи и сплетни. Мало ли там досужих невежд и глупых выдумщиков? Нет, лучше он отнесёт Арктуру в её спальню и там будет беречь её, как драгоценную жемчужину!

– Ну вот вы и свободны, миледи, – сказал он. – А теперь идите сюда.

Он взял её за руки, легонько потянул, и Арктура устало поднялась и села на постели.

– Как здесь душно! – проговорила она.

– Скоро мы выберемся отсюда наружу, – пообещал Донал.

– На крышу? – спросила она, говоря как во сне.

– Я отнесу вас в спальню, – ответил Донал. – Но не бойтесь: я не уйду и не оставлю вас, – поспешно добавил он, увидев, как по её лицу пробежала тень беспокойства. – Я не оставлю вас ни на минуту, пока ваш дядя в доме.

– Тогда отнесите меня, куда хотите, – утомлённо проговорила Арктура.

Выйти они могли только через погреб. Арктура последовала за Доналом без малейшего колебания. Пробравшись через маленькую кладовку под лестницей, они очутились в зале и сразу начали бесшумно подниматься наверх. Но тут Доналу пришла мысль.

– Граф ещё не вернулся, – сказал он. – Давайте вытащим из двери ключ. Он подумает, что куда–то положил его, а потом забыл, и потому не сразу поймёт, что вас нет. Интересно, что он будет делать тогда?

Насторожённо прислушиваясь, Донал быстро спустился к дубовой двери, запер её и положил ключ к себе в карман. Но подойдя к комнате, где Арктура спала перед отъездом, они увидели, что дверь в неё приоткрыта и оттуда виднеется свет. Они осторожно подкрались и заглянули внутрь. Граф сидел возле стола, за которым Арктура обычно писала письма, и рассматривал содержимое его ящиков.

– Он ничего там не найдёт, – с улыбкой прошептала Арктура.

Донал улыбнулся ей в ответ и повёл её назад к лестнице.

– Может, вам лучше поселиться в своей старой спальне? – предложил он. – Стену там накрепко заложили кирпичами и замазали извёсткой, так что тем путём он до вас не доберётся.

Арктура не возражала. Когда они вошли, Донал убедился, что все двери надёжно запираются, разжёг в камине огонь и пошёл на поиски чего–нибудь съестного. Арктура должна была сидеть тихо, как мышка, и никому не открывать – только ему, когда он постучится так, как они условились. Донал ушёл. Арктура же решила переодеться, снять с себя всё, в чём ей пришлось лежать на ужасном ложе смерти, и, стягивая платье, вдруг услышала, как граф прошествовал мимо её спальни, вошёл к себе и захлопнул дверь. По всей видимости, он решил больше не спускаться сегодня в часовню, должно быть, потому что сам никак не мог оправиться от испуга.

Вскоре Донал тихонько постучал к ней в дверь условленным сигналом. Он принёс немного печенья и остатки вина в графине из комнаты миссис Брукс. В кладовой на кухне не было буквально ни крошки. Они уселись и принялись за еду. Донал рассказал Арктуре о своих приключениях. Потом они посоветовались и решили, что ей нужно написать управляющему и попросить его немедленно вернуться в имение и привезти с собой сестру. Когда они поели и отдохнули, Донал вынул напильник и принялся за наручник. Рука Арктуры к тому времени так распухла, что снять железное кольцо, не размыкая его, было невозможно. Пилить пришлось довольно долго: Донал боялся неловким движением ещё больше повредить больную руку, да и напильник оказался совсем ржавым. Наконец он с победным видом распрямился и вытер со лба пот.

– Ну вот и всё! А теперь, миледи, вам непременно нужно поспать. О двери из гостиной в коридор я позабочусь, а вы запритесь хорошенько в спальне. Снаружи я вашу дверь закрою диваном, так что даже если граф и придёт сюда ночью, к вам он не проберётся.

Но сам Донал никак не мог заснуть несмотря на страшную усталость. Около полуночи он услышал, как в коридоре открылась дверь. Граф снова куда–то направлялся. Дождавшись, пока он пройдёт мимо и свернёт за угол, Донал вышел из гостиной и беззвучно пошёл следом. Граф спустился к дубовой двери и тщетно попытался её открыть.

– Это она взяла мой ключ! – бормотал он, и Доналу показалось, что в голосе его звучит самый настоящий благоговейный ужас.

Всю ночь лорд Морвен бродил по залам, переходам и галереям старинного замка, как бесплотный призрак, не находящий себе покоя из–за диких мучений. Лишь когда за окнами забрезжил серенький рассвет, он удалился в свои апартаменты, должно быть, решив, что всё это ему только пригрезилось.

Утром Донал постучал к Арктуре, попросил её покрепче запереть за ним дверь гостиной и неслышно выбрался наружу. Он быстро спустился с холма и со всех ног помчался к гостинице. Заплатив хозяину за овёс для своей лошади, Донал завернул в лавку, купил кое–что на завтрак и уже через час верхом подскакал прямо к парадному входу замка. Он позвонил в дверь. Ему никто не ответил. Тогда он отвёл кобылу в стойло, вошёл в замок через нижнюю дверь своей башни и громко запел. С песней он поднялся по лестнице и свернул туда, где, как он знал, была дверь в комнату графа.

Лорд Морвен услышал его радостное, звучное пение и, не помня себя от бешеной ярости, выскочил в коридор.

– Что вы тут делаете, Грант, чёрт вас побери? – заорал он.

– В городе мне сказали, что вы в Англии, ваша светлость.

– Я же написал вам, что мы уезжаем в Лондон, – слегка успокоившись, продолжал граф, – и вам с Дейви не стоит торопиться с возвращением.

Надеюсь, его вы с собой не привезли?

– Нет, ваша светлость.

– Тогда немедленно поезжайте назад к нему! Нечего оставлять его наедине со всякой там деревенщиной. Можете оставаться с ним у себя дома, пока я за вами не пришлю. Только смотрите, не бросайте заниматься. Ступайте же. Я приехал домой всего на несколько часов по неотложному делу, и уезжаю сегодня же дневным почтовым экспрессом.

– Я никуда не поеду, ваша светлость, пока не увижу свою хозяйку.

– Какую ещё хозяйку?

– Я больше не ваш слуга, ваша светлость.

– Тогда отвечайте, во имя всего святого, что вы сделали с моим сыном?

– Я отвечу вам на этот вопрос только тогда, когда вы скажете мне, где сейчас леди Арктура. Я прибыл в замок как её слуга и желаю знать, где мне найти свою госпожу.

– Она в Лондоне.

– Тогда назовите мне её адрес, ваша светлость. Я напишу ей и подожду, пока она не пришлёт мне все нужные распоряжения.

– Вы уберётесь из замка сегодня же! – отрезал граф. – Не хватало ещё, чтобы вы оставались в доме, когда и я, и леди Арктура в отъезде.

– Ваша светлость, я прекрасно знаю, как обстоят дела. Этот дом принадлежит леди Арктуре и я останусь здесь, пока не получу распоряжений от неё самой.

– Что ж, как вам будет угодно. Поступайте, как знаете.

– Я вынужден ещё раз попросить у вас её адрес.

– Ищите её сами. Вы же не желаете слушать моих приказаний. Так почему я должен исполнять ваши?

Граф гневно повернулся на каблуках, яростно толкнул дверь в свои апартаменты и скрылся. Донал же пошёл к Арктуре, которая сидела в гостиной и с беспокойством ожидала его возвращения. Она слышала их голоса за стеной, но не могла разобрать, о чём они спорят. Донал обо всём ей рассказал, вытащил принесённую провизию, и они вместе приготовили себе завтрак. Через какое–то время они услышали, как граф вышел, походил там и сям по пустому дому и снова вернулся к себе.

После обеда он действительно покинул замок. Из окна Донал с Арктурой видели, как он, вялый и полубольной, бредёт вниз по холму, едва передвигая ноги и даже не разу не подняв головы. Они молча посмотрели друга на друга. Они чувствовали одновременно и щемящую жалость к несчастному старику, и огромное облегчение напополам с ощущением несказанной свободы.

– Наверное, вам сейчас нужен не я, а кто–то другой, миледи, – сказал Донал, – но я право не могу оставить вас здесь одну. Может, мне сходить за мисс Кармайкл?

– Нет, ни в коем случае, – леди Арктура отрицательно покачала головой. – К ней я обращаться не хочу.

– И потом, было бы жаль потерять то преимущество, которое у нас есть. Ведь ваш дядя не знает, что с вами случилось.

– Интересно, что он будет делать дальше? – медленно произнесла Арктура. – Если я умру, замок отойдёт к нему, а за ним – Форгу.

– Наверное, вы можете завещать его кому–нибудь другому, – предложил Донал.

Арктура задумчиво взглянула на него.

– Скажите, мистер Грант, лорд Форг – такой уж плохой человек?

– Я боюсь ему доверять, – ответил Донал.

– Как вы думаете, ему что–нибудь известно о замыслах отца?

– Не знаю. Но не думаю, что он оставил бы вас умирать в часовне!