Текст книги "Друзья Эдди Койла"

Автор книги: Джордж Хиггинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Глава восемнадцатая

На заброшенном песчаном карьере в городке Орандж, штат Массачусетс, есть трейлерный парк. Эдди Койл осторожно вел свой старенький «кадиллак», включив дальний свет. Широченные шины то и дело терлись о бордюр слишком узкой подъездной аллеи. Он притормозил около бело-голубого трейлера. К скользкой лесенке, ведущей к входной двери, были приделаны железные перильца. По нижнему периметру трейлер был отделан широкой серебряной пленкой. Окошки трейлера были занавешены. Сквозь занавески пробивался свет.

Эдди Койл вырубил фары и заглушил мотор «каддилака». Потом вылез из машины и тихо зашагал ко входу в трейлер. В дверном окне показалось женское лицо. Эдди Койл терпеливо дожидался. Дверь приоткрылась.

– Да? – спросила женщина.

– Я привез для Джимми кое-какие продукты, – сказал Эдди Койл.

– Он вас ждет?

– Не знаю, – ответил Койл. – Он просто попросил меня приехать сегодня – вот и все. Я добирался сюда два часа. Надеюсь, что ждет.

– Подождите минутку, – сказала женщина. Дверь закрылась. Эдди Койл остался стоять на холоде.

Дверь снова приоткрылась. Показалось мужское лицо в оспинах.

– Кто здесь? – спросил мужчина.

– Койл. Я привез продукты.

Дверь широко распахнулась. В освещенном дверном проеме стоял Джимми Скализи в тенниске и в серых штанах.

– Здорово, Эдди! Ну и молодец. Давай, заноси добро сюда. Я бы помог тебе, да боюсь задницу простудить.

– Ничего, я сам, – сказал Койл. Он отправился к «кадиллаку», открыл багажник и стал доставать продуктовые пакеты. Он относил их к двери трейлера и передавал Скализи. Всего было шесть пакетов.

– Заходи, – пригласил Скализи. Койл вошел в трейлер за хозяином. – Это Ванда, – представил Скализи женщину.

Росту в Ванде было пять футов десять дюймов и несу порядка ста тридцати фунтов. У нее были большие груди, что Койл сразу заприметил, потому что на ней была надета тенниска и лифчик в красный цветочек. Еще на ней были грязно-белые штаны. В промежности виднелись темные пятна.

– Привет, – сказала она.

– Чем занимаешься? – просил Койл.

– Она работает в авиакомпании «Нортист», – ответил за нее Скализи.

– Я стюардесса, – сказала ока.

– Неужели! – удивился Койл. Ванда улыбнулась.

– Что в пакетах? – спросил Скализи.

– Мясо, пиво, и это дело, – сказал Койл. – Ну коли ты спросил, могу я попросить пивка?

– Ванда, – сказал Скализи. – Принеси ему пива. Мы будем в гостиной.

В гостиной трейлера стояло черное кожаное кресло и такая же кушетка. Скализи сел в кресло. Койл с благодарным видом опустился на кушетку. На прилавке, отгораживающем гостиную от столовой, стоял переносной цветной телевизор. Звук был выключен. Диктор шевелил губами и держал перед камерой туристическую карту Гавайских островов.

– Очень славно тут, – заметил Койл. – Мне тоже случалось пару раз залегать на дно, но условия были куда хуже.

– А я не залег на дно, – сказал Скализи. – Я тут живу уже два с половиной года.

– Сочувствую!

– Не надо. Я арендую этот трейлер. Я же бульдозерист. У меня сезонная работа. Хозяин парка в курсе. Он во мне души не чает. Он считает меня подарком судьбы.

– А твоя жена в курсе? – спросил Койл.

– Чего не знаешь, о том голова не болит, – ответил Скализи. – Нет, не в курсе.

– Она считает, что ты торгуешь в Бостоне журналами?

– Не знаю, что она считает, – сказал Скализи.

– Я говорю ей, что мне надо ненадолго уехать. И она не задает вопросов.

– Нет, ты посмотри! – удивился Койл. – Надо мне с тобой как-нибудь об этом потолковать. Как же тебе это удается?

– Все дело в доверии! Посмотри ей прямо в глаза и скажи ласково: «Мне надо отъехать ненадолго». Они это съедают вместе с наживкой.

– Надо будет тебе познакомиться с моей женой, – сказал Койл. – Попробуй ты ей скажи что-нибудь подобное, она тебе такую козью морду состроит!

Посмотрел бы я на тебя! Нет, определенно надо мне тебя с ней познакомить!

Скализи рассмеялся. Койл мотнул головой в сторону кухни.

– Она тоже очень мила. Где ты ее откопал?

– А, случайно, был как-то в «Арлисс», один парень с ней туда зашел. Мы с ней разговорились. Ну и пошло.

Койл почесал себе промежность.

– Тут у нас жарковато, – сказал Скализи. – Она ходит без штанов. Я спрашиваю – чего без штанов? А она говорит: да нет у меня штанов. Когда готовит, ходит только в колготках. Да в комбинезоне, а штаны не носит. А я, бывает, подхожу к ней сзади и рукой шасть туда! Она тут же загорается, как спичка. Знаешь, такой бабы сроду не видел.

– Ну и ну, – удивленно сказал Эдди Койл.

– А вообще жизнь клевая. Если не даешь слабину, жизнь клевая!

– А ты сейчас чем занят? – спросил Эдди Койл.

– Смотрел матч с «Брюинз». Классная команда. Когда работаешь на стройке, одно только неудобство. Приходится торчать здесь целыми днями. На игры «Брюинз» не походишь. А жаль, мне этого так не хватает.

– Знаешь, – сказал Эдди Койл, – с теликом оно даже лучше. Я был как-то на стадионе – да ты же помнишь, и я тогда подумал: ну, идет по телику говенная игра – так выключи и не смотри, займись другим делом. Я об этом еще Джоуну говорил в салуне у Диллона. Он ходил смотреть игру «Силз» и сказал мне: ну, черт возьми, игра была скучнейшая, но что делать? Заплатил за билет – сиди и смотри до конца. Они думают, что могут победить, если начнут скидывать рукавицы да пускать в ход кулаки, а ты сиди и смотри! За билет-то уплачено и уйти жалко!

– Да знаю! – сказал Скализи. – А я скучаю по нашим. Бывало, идешь с утреца рыбачить, вечером заваливаешься на матч. Здорово, а? Здорово было. Мне это нравилось.

– Девчонки там все ходят в штанах, – заметил Эдди Койл.

– Я не о том. Я же не жалуюсь, понимаешь. Просто, говорю, мне этого сейчас не хватает.

– А вообще-то все идет хорошо, – сказал Эдди Койл.

– Все хорошо, – подтвердил Скализи. – Все идет как по маслу. Артур ведет себя тихо. Да, все хорошо. Так ты принес?

– В кухне сложил. В пакетах, под столом. Все как договаривались.

– Ты в этот раз здорово потрудился, – сказал Скализи. – Я тебе серьезно говорю: я очень тебе благодарен за работу. Знаешь, мне даже удалось уговорить Артура вести себя благоразумно с «пушками». Как только он начал залупаться, я ему сказал: «Слушай Артур, ты же знаешь, Эдди нас пока что не подводил. Он еще достанет. Так что давай кидай ты эту игрушку в речку и пошли отсюда». Он чуть не плакал, бедняга! Прямо как от сердца отрывал! Если Артуру в руки попадает хорошая игрушка, он не может с ней расстаться. Но все-таки согласился. А ведь это совсем другое дело, понимаешь? Так оно куда безопаснее, если знаешь, что тебе потом никто не навесит засвеченную «пушку», если вдруг тебя сцапают по подозрению. Так что это со-овсем другое дело!

Вошла Ванда с подносом. На подносе стоял графин с пивом и два стакана.

– Ты принес очень хорошее мясо, – сказала она. – Я его, когда убирала в холодильник, развернула посмотреть.

– Да-да! Спасибо, – подхватил Скализи. – Сколько я тебе должен за продукты?

– Сейчас подсчитаю, – сказал Койл. – Тысячу двести за первую партию – восемь штук. Потом была еще дюжина – это тысяча восемьсот. А теперь еще десять. Это еще полторы штуки. Итого четыре пятьсот. Включая бифштексы.

– Господи! – ужаснулась Ванда. – Дороговато что-то за мясо.

– Заткнись, Ванда, – строго сказал ей Скализи.

– Ты знаешь, кажется, моего друга, – продолжала она. – Великий гангстер!

– Я же сказал – заткнись!

– Пошел ты на х…! Я же слышала, что ты обо мне говорил. Из кухни. Я все слышала. Какое его собачье дело – ношу я штаны или нет? Что я тебе – игрушка, которой можно прихвастнуть? Да мой брательник расписывает свой «мустанг» с таким же гонором, как ты – меня. «Я лезу ей туда, она загорается, как спичка!» Черт тебя возьми! Я-то думала, мы друзья. Я-то думала, у нас все по-серьезному! Сволочь ты!

– У тебя тоже так бывает? – спросил Скализи у Эдди Койла.

– Да, не совсем так, но, в общем, то же самое. Л у кого нет?

– И ты пошел на… – добавила Ванда.

– Я думаю, это все дурное влияние феминизма, – сказал Скализи. – Господи, кто бы подсказал, что мне с ней делать?

– А по-моему, у них просто мозги куриные, – ответил Эдди Койл. – Знаешь, целый день как белки в колесе носятся. Торчат дома целыми днями, да думают свои думы, а к тому моменту, как ты домой возвращаешься, они уже накручивают себя до предела. И заводятся с пол-оборота. А делов-то всего – ну, машину не там поставил. Нет, им бы наши заботы. Вот что я думаю. Они бы тогда по-другому запели.

– Я работаю, между прочим, – вставила Ванда. – Я, может, работаю больше, чем вы оба, бездельники сраные! Я себя сама содержу!

– Я же просил тебя заткнуться, – напомнил Скализи.

– А я тебе сказала, чтобы ты шел на… – сказала Ванда. – будет он еще обо мне такое говорить! А тебе бы понравилось, если бы я начала продавщице в супермаркете рассказывать, какой у тебя конец, да что ты просишь меня с ним выделывать? Как бы тебе это понравилось, а?

Скализи вскочил с кресла и влепил Ванде пощечину.

– Я же сказал: заткнись! Я сказал. Захлопни пасть.

– А вот нет! – не унималась Ванда. Она не плакала. – Нет, не будет этого. Тебе сегодня лучше бы ночью спать с открытыми глазами, потому что, может, я решу тебе молотком промеж глаз врезать, ублюдок!

Ванда выбежала из гостиной и что есть силы рванула дверь-гармошку спального отсека трейлера.

– Ты когда-нибудь трахал бабу? – спросил Скализи.

– А то нет! – ухмыльнулся Эдди Койл.

– Ты когда-нибудь трахал бабу без лишней болтовни? – уточнил Скализи. – Я в буквальном смысле. Я начинаю понимать ребят, которые предпочитают сходить к отелю, снять девку за двадцатку. Я серьезно. Платишь ей и говоришь: «А ну-ка сделай мне». И она делает. И никакой головной боли. Все чисто – с гарантией, – и ты получаешь, что хочешь. Я всегда думал: ну, каждому мужику приходится за это платить. Можно вообще без бабы обойтись. Но эта стерва вечно ноет и собачится, и мне иногда так осточертеет, что я думаю: это же все можно получить без лишних разговоров и занудства, понимаешь? Я с этой бабой уже полтора года живу. И я точно знаю: ее может отодрать любой, кто ей в самолете скажет: «пожалуйста, мисс» и «спасибо, мисс»! А мне наплевать. То есть, я-то не отрицаю: да, я не идеал. Но ведь и она же знала, на что шла, я ее за руку не тянул. Но представляешь, что она делает! Она бесится только потому, что я говорю ей правду в глаза. Да, не носит она штанов. Это же и слепому видно. Да ты и сам увидел – только взглянул на нее. Ну и что тут такого обидного? Баба она клевая, и задница у нее, и иллюминатор – дай Боже! И кончает только так. И я об этом прямо говорю – так чего же она бесится? Я не понимаю.

– Слушай, – сказал Эдди Койл. – Они же все малость прибалделые. Вот прихожу позавчера домой. Как раз у меня накануне была пруха. Приношу шестьсот пятьдесят «зеленых». Шесть сотен и пятьдесят! Думаю: куплю ей новый телевизор, она от него не отходит целый день. Пускай смотрит. Ну, думаю, обрадуется. И что же? Подхожу к двери. И первое, что она мне говорит: «Ты где шлялся? Плита коптит, а я мастеру не могу дозвониться!» Ну, я тут же забываю о телике. Утром ушел чуть свет и вернулся затемно. А она, конечно, не в себе. Да ну се. Я пошел и открыл счет в банке. На свое имя. В феврале или марте у меня, может, выгорит одно дельце, в Майами поеду, погреюсь на солнышке. И черт с ней.

– Кстати, – вспомнил Скализи. – Деньги. Сколько?

– Четыре пятьсот.

– Сейчас принесу, – сказал Скализи, встал и вышел. Он вернулся через несколько минут с пачкой банкнот. Подал пачку Койлу.

– Пересчитай, – сказал он.

– Нет, – ответил Койл. Он взял пачку и сунул в карман. – Нет, ты меня никогда не накалывал. Я тебе доверяю.

Он встал.

– Уже уходишь?

– Путь неблизкий, – заметил Койл. – Тебе больше ничего не нужно? Может, еще «пушки» понадобятся?

– Вряд ли. Знаешь, я тебе свистну. Но похоже, мы пока на этом остановимся. Ты будешь в городе?

– По крайней мере до конца месяца. Приближается эта сессия в Нью-Хэмпшире. Не знаю…

– Что, будут проблемы?

– Сам не знаю, – сказал Койл. – Поживем – увидим. Может, и обойдется. А черт, да разве тут можно знать заранее? Чему быть, того не миновать. Приходится смириться. Не знаю.

– Ну, надеюсь, ты выкарабкаешься, – сказал Скализи.

– Я тоже надеюсь, – ответил Эдди Койл. – Очень надеюсь.

Глава девятнадцатая

Джеки Браун с непроницаемым лицом сидел в приемной, положив на колени руки в наручниках. Тобин Эймс с дробовиком в руках сидел напротив него за письменным столом и не спускал с него глаз. Уотерс и Фоли сидели в кабинете начальника и сквозь стеклянную перегородку смотрели на Джека Брауна и Тобина Эймса.

– Он что-нибудь сказал? – спросил Уотерс.

– Он сказал, что знает свои права, – ответил Фоли. – Он парень крепкий, я тебе доложу.

– Когда вы его арестовали?

– Примерно без четверти пять.

– Вы, надо думать, заезжали куда-то промочить горло по пути сюда?

– Слушай, ты когда-нибудь ездил вечером по сто двадцать восьмому шоссе? – спросил Фоли. – Мы отвезли его в контору судебного исполнителя, запечатлели его рожу, сняли отпечатки и прямиком сюда.

– Ну ладно, – сказал Уотерс. – Уже почти пол-девятого. Он тебе сегодня еще понадобится?

– Естественно. Мы должны предъявить ему обвинение.

– Хорошо. Это блестящая идея. И какое же обвинение ты ему собираешься предъявить?

– Двадцать шестая статья, раздел пятьдесят восемь-шестьдесят один. Хранение незарегистрированных автоматов. Пять штук.

– Ну, так чего же ты ждешь – Пасхи? Ты уже четыре часа его водишь за собой. Ему давно уже надо было предъявлять обвинение.

– Я это не хуже тебя знаю, Мори, – сказал Фоли, – но я же не могу родить этот чертов ордер. Моран должен был привезти ордер на обыск его машины. Потом мы ее обыскали. Мы нашли автоматы. Теперь Моран сочиняет обвинительное заключение. Я уже связался с судьей, так что он в курсе. Как только Моран закончит, мы поедем.

– У меня пропали билеты на сегодняшний матч «Брюинз», – вздохнул Уотерс.

– Да, я знаю, – сказал Фоли. – Извини, брат. Но я хотел с тобой потолковать.

– Давай потолкуем.

– Теперь что мне делать?

– То есть после того, как отпустишь его под залог и все такое? – сказал Уотерс. – Сначала ты должен отпустить его под залог.

– Знаю-знаю. Но потом-то что?

– А что, есть выбор?

– Да, – сказал Фоли. – Мы можем его отпустить. Судья с чистым сердцем отпустит его под личную ответственность. Мы можем сказать: «Ну, мистер Браун, увидимся в суде». А потом будем из кожи лезть, чтобы этого сукина сына осудили.

– Ты думаешь, тебе это удастся? – спросил Уотерс.

– Думаю, да. Ублюдок, который просиживает кресло федерального обвинителя, вряд ли сможет на сей раз к чему-нибудь придраться. Я сделал все так, что комар носа не подточит, и Моран тоже обо всем позаботился. Говорю тебе: если бы этот молокосос захотел сходить помочиться, я бы получил ордер прежде, чем отпустить его в сортир.

– Ну, допустим, – согласился Уотерс, – ты отпустишь его под залог, а потом добьешься обвинительного приговора, дальше что?

– Я бы мог кое-что сказать ему на прощание.

– Например?

– Ну, например, – сказал Фоли, – что, как он догадывается, кое-кто на него накапал. Он же не идиот. Сразу просек, что нам кто-то стукнул, когда он будет на станции. Пока мы сюда ехали, он два раза интересовался, кто нам сообщил, что он там будет.

– Ты это занес в протокол задержания, я надеюсь? – спросил Уотерс.

– Занес.

– Ладно. Итак, он интересовался, – сказал Уотерс. – Ну и что?

– Может, намекнуть ему?

– Намекнуть на что?

– Ну, тут у нас есть выбор, – сказал Фоли. – Можно намекнуть ему, что на него капнули ребята из микроавтобуса.

– И он поверит? – спросил Уотерс.

– Возможно, нет. Может, поверит, но скорее всего – нет.

– Тогда зачем это ему говорить?

– Чтобы узнать их имена, – сказал Фоли. – Я же не настаиваю, что нам непременно так надо сделать. Я просто предлагаю.

– У тебя есть номер микроавтобуса? – спросил Уотерс.

– Да.

– Ну, тогда рано или поздно мы узнаем, кто там был, верно?

– Не исключено, – согласился Фоли. – Если только его не угнали.

– Допустим, что нет, – сказал Уотерс. – Тогда что мы получим?

– Их имена, – сказал Фоли.

– Ага, и в качестве аргумента обвинения можно сказать, что они подъехали на микроавтобусе к железнодорожной станции. Это что, преступление – подъехать к станции?

– Чтобы приобрести там автоматы – конечно!

– А как ты это докажешь? Кто даст показания?

– Джеки Браун.

– А если он будет молчать?

– Тогда никто не даст показаний. Во всем мире нет других свидетелей.

– И все равно ты считаешь, что факт нарушения федерального законодательства налицо?

– Не сомневаюсь, – сказал Фоли.

– Не сомневаешься, но доказать этого не можешь.

– Выходит так.

– Какова другая альтернатива?

– Мы можем сказать ему, что на него навел Койл.

– Мысль интересная, – сказал Уотерс. – А зачем нам это ему говорить?

– А пусть он взбесится, – сказал Фоли. – Я уверен, что у него были какие-то серьезные делишки с Койлом. Вот я и скажу ему, что стукнул на него Койл – он взбесится и расскажет мне, что у него там было с Койлом.

– Думаешь, это тебе что-то даст?

– Ну, ты же сам мне говорил, что мол, предположим, что Койл добывал оружие для ребят, которые взяли три банка. Если это так, то, очень может статься, что именно Джеки Браун и поставлял им это оружие.

– У тебя руки чешутся поймать этих ребят? – сказал Уотерс.

– Еще как чешутся.

– О'кей, ну, скажешь ты это Брауну. А потом что?

– Не знаю.

– А я знаю, – сказал Уотерс. – Ему предъявят обвинение в незаконном хранении автоматического оружия. Потом выпустят под залог. Тогда что?

– Он побежит разыскивать Койла.

– Это ясно, что он побежит разыскивать Койла, и когда он его найдет, – убьет. Ну и что мы будем с этого иметь? Одного торговца автоматами и труп мелкого стукача. Ты что, этого добиваешься?

– Пожалуй, что и нет, – ответил Фоли. – А нельзя ли его не отпускать под залог?

– Нет, – сказал Уотерс. – «Целью отпуска под залог…». Мне прочесть тебе лекцию на эту тему?

– Не надо, – сказал Фоли. – Я помню: «…чтобы обеспечить явку обвиняемого на судебное заседание». Даже если его взяли с автоматами?

– Даже если его взяли с автоматами, – сказал Уотерс.

– Ну ладно, пускай он выходит под залог. И все равно я ему скажу.

– И после этого он тебе что-нибудь сам скажет.

– Возможно, и нет. Он похоже, такой тип, который смолчит, даже если увидит, что у тебя дом горит.

– Ну, так что же будет дальше? – спросил Уотерс.

– Он пойдет искать Койла. А я привяжу ему хвост.

– Перестань!

– Я поставлю ему сигналку в машину, – сказал Фоли. – И буду следить за его перемещениями по радии.

– Прямо как в «Невыполнимой миссии»,[15]15
  Знаменитый Голливудский боевик.


[Закрыть] – усмехнулся Уотерс.

– Да, я обожаю Ефрема Цимбалиста, – схазал Фоли. – Не меньше, чем Фэ-бэ-эр.

– Не забудь мне напомнить перевести тебя в Топику![16]16
  Город в штате Канзас, где находится региональный филиал ФБР


[Закрыть] – сказал Уотерс. – Другие гениальные идеи есть?

– Можно сказать ему, что его заложил парень, который продал ему автоматы.

– А вот это мысль! Давай-ка ее обмозгуем. Кто это?

– Какой-нибудь желторотый новобранец с базы, не иначе.

– А где он раздобыл автоматы?

– Возможно что это его табельное оружие. Его и еще четырех засранцев, которым понадобились бабки, чтобы снять себе первоклассную шлюху.

– Автоматы пронумерованы?

– А как же!

– Серийный номер регистрируется за определенным солдатом, когда он получает табельное оружие – так?

– Так, – сказал Фоли.

– Солдат обязан доложить о пропаже оружия и дать объяснения – так?

– Так.

– И что мы с этого можем иметь? – спросил Уотерс. – Мы ведь и так на них выйдем в любом случае.

– Ты прав, – сказал Фоли. – Не буду говорить ему, что это солдат.

– И не говори, что его заложили ребята из микроавтобуса. И не говори, что Койл.

– Я вообще ему ничего не скажу – отпущу его под личную ответственность.

– И что потом?

– Он займется своими делишками, – сказал Фоли. – А я буду рыть землю носом, чтобы суд вынес этому ублюдку обвинительный приговор.

– Но он-то что будет делать?

– Он отправится домой и будет долго думать.

– Верно. Он не дурак, говоришь? И что же он надумает?

– Первое, о чем он подумает: уж не те ли ребята из микроавтобуса его заложили.

– Верно. И к какому выводу он придет?

– Он сделает вывод, что нет, не они. Они туда приехали, но они же ничего не знали. И он поймет, что это не они.

– И что он будет делать дальше? – спросил Уотерс.

– Он начнет думать, кто бы еще мог его заложить.

– И кого он начнет прощупывать?

– Сначала Койла, – сказал Фоли. – Если ему известно имя Койла. Он сегодня виделся с Койлом, могу поспорить. Койл, возможно, случайно увидел автоматы. И он подумает на Койла.

– А как мог Койл увидеть автоматы? – спросил Уотерс.

– Молокосос открыл багажник и…

– А зачем ему открывать багажник на виду у Койла?

– Чтобы достать оттуда что-то для Койла, – сказал Фоли. – Тут нет сомнений.

– Что, Койл купил у него что-то для себя? – спросил Уотерс.

– Не сомневаюсь, что и Койл мог продать ему эти автоматы, – сказал Фоли.

– А где Койл мог их достать? Армейские автоматы! Нет. Койл, скорее, сам что-то покупал у мальчишки.

– Тогда он решит, что это Койл, и пойдет его искать, – сказал Фоли. – И как мы в таком случае поступим?

– Ты думаешь, ему известно, кто такой Койл и где его искать? – спросил Уотерс.

– Может быть. А может, и нет. Скорее, нет. Может, он знает только его имя. Но не фамилию. С кем он тусуется? Возможно. Он парень неглупый, настырный. Он, наверное, сразу решил про себя, что Койл из мафии, как только тот заикнулся об оружии, Койл же не с «пантерами», это точно, и он не со студентами-террористами. Скорее всего, парень понял, что Койл – гангстер.

– О'кей! – сказал Уотерс. – Похоже, теперь у нас что-то сложилось. Парня мы отпускаем под залог, и он начинает искать того, кто его подставил. Он начинает обдумывать ситуацию и решает, что подставили его ребята из мафии. Если у него котелок варит, он не пойдет рыскать по городу, чтобы пристрелить кого-то из них. А котелок у него варит. Поэтому он попытается расквитаться с ним. Ну, а как может какой-то молокосос расквитаться с кем-то из мафии – с кем-то, кто его подставил?

– Ну, – сказал Фоли, – он может позвонить ему среди ночи и начать дышать в трубку.

– Да. Или подбросить яду ему в водопровод или распустить по городу сплетню, что его жена трахается с мистером Смитом. Но есть способ куда проще.

– Несомненно. Можно позвонить приятелю, работающему в правоохранительных органах, и накапать на паскуду, которая накапала на тебя.

– Точно! А теперь вот о чем подумай: можешь ли ты как-нибудь изобразить свое глубокое душевное огорчение тем фактом, что тебе пришлось арестовать Джеки Брауна, которого, как ты чувствуешь, кто-то подло подставил?

– Я подумаю над этим. Мне, знаешь, всегда не правилось, когда таких вот сопляков подставляют.

– Как я тебя понимаю! – сказал Уотерс.

– Особенно если учесть, что мы упустили студентов-террористов, – сказал Фоли. – Это парень, конечно, поганец, но особого вреда от него никому нет.