Текст книги "Глаза убийцы"

Автор книги: Джон Сэндфорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Слоун кивнул и вздохнул.

– Ты прав, все непросто.

– Но интересно, – сказал Дэвенпорт.

– Дай ключи, – попросил его друг. – Я хочу сесть за руль этой колымаги.

На обратном пути Лукас рассказал Слоуну о могиле Джорджа и о словах Хелстрома «Дурная голова ногам покоя не дает».

– До слез нас рассмешил.

– Остроумно, – заметил Слоун, который любил разные каламбуры.

Они ехали на запад по I-94. Сидя на месте пассажира, лейтенант отрешенно смотрел на плакат, рекламирующий туры в Южную Дакоту. «Ногам покоя…»

– Проклятье! – воскликнул он. – Когда искали отпечатки в квартире Беккера, они проверяли пол возле ванной комнаты? Той, что находится рядом с ее спальней?

– Откуда мне знать, – ответил Слоун. – А почему ты спрашиваешь?

– Следы, – сказал Лукас. – Любовник, кем бы он ни был, протер ручки и все остальное, но могу спорить, что этот сукин сын не стал мыть пол. В таком случае мы все еще можем найти отпечатки его ног. И раз уж «ногам покоя не дает…»

Приехала Кэсси и стала готовить на кухне что-то итальянское. Пританцовывая и напевая, она возилась с томатным соусом и облизывала деревянную ложку, пробуя свое варево. Она надела пушистый облегающий свитер, и Лукас вертелся рядом, стараясь погладить ее по животу.

– Какие у тебя невероятные мышцы! – восхитился он.

– Каждое утро я молюсь Джейн Фонде.

По радио передавали «Mama's Got a Squeeze Box», и актриса попыталась дать Лукасу урок танцев. Но в этом он не преуспел.

– У тебя те же проблемы, что у большинства больших белых мужчин: ты боишься трясти задом, – пожаловалась она. – Но иначе невозможно танцевать.

– Я чувствую себя смешным, когда верчу задом, – признался Лукас.

Тем не менее он неуверенно попытался.

– Верно, – кивнула Кэсси. – Выглядит странно. Но мы можем над этим поработать.

– Может быть, мне лучше начать брать уроки игры на банджо…

Когда они ели, зазвонил телефон, и Дэвенпорт взял трубку аппарата на кухне.

– Это Миккельсон, – представился медицинский эксперт. – Мы обнаружили кое-что очень странное.

– Что именно? – спросил Лукас.

– Да всякое дерьмо. Когда Джорджа опускали в могилу, на его одежде была свежая кровь и фекалии. Они смешались с грязью еще до того, как начали застывать, а значит, когда его бросили в яму, этот процесс еще не завершился.

– Из чего следует, что он убит прошлой ночью.

– Да, такой вывод напрашивается, но он неверен, – возразил эксперт. – Дыры на месте глаз были также наполнены влажной землей, но они появились уже после того, как кровь скопилась в груди и руках, то есть через значительный промежуток времени после смерти.

– Но тогда концы с концами не сходятся, – недоуменно пробормотал Лукас.

– Есть только одно объяснение, – сказал Миккельсон с очевидным удовлетворением. – Им пришлось похоронить его, а потом выкопать, чтобы добраться до глаз. Мы продолжаем делать тесты, исследуем ткани, но, похоже, все было именно так, как я сказал.

– Почему?

– Черт возьми, Дэвенпорт, я патологоанатом, а не психиатр. Но все произошло именно в таком порядке. А еще люди из вашей лаборатории доставили образцы следов из дома Беккера.

– И что?

– Они не имеют ничего общего с отпечатками ног Джорджа.

Глава
18

– Мне необходима помощь, – сказал Даниэль. – Это вопрос политики. Ты ведь знаешь, как ведут себя члены городского совета. Они думают, что избиратели глупы и вышвырнут их со всех постов, если мы не поймаем убийцу уже сегодня. Все сильно нервничают.

– Да и про тебя в прессе начали писать всякие гадости, – заметил Лукас.

Они сидели в кабинете шефа под внимательными взглядами знаменитостей, которые наблюдали за ними с фотографий на стенах.

– Ну а чего еще ты хотел, – вздохнул Даниэль, посмотрел на коробку с сигарами и плотно закрыл крышку. – Статьи в газетах – отличный способ выдать сарказм за ум… Проклятье, Дэвенпорт! Мне необходимо что-нибудь им предложить, все равно что.

– Организуй постоянное наблюдение за Беккером, – предложил лейтенант.

– Хорошо. – Шеф был готов ухватиться за соломинку. – Но зачем?

– Чтобы определиться с ним. Необходимо следить за всеми, с кем он общается, и знать, где он бывает. Если он виновен, то нанял для убийства человека с необычной внешностью. Нам нужно, чтобы кто-то толковый из нашей команды был готов передать Беккера другим полицейским и заняться его возможным сообщником. Кроме того, стоит получить разрешение на прослушивание его телефонов дома и на работе. Мы либо докажем его невиновность, либо посадим его за решетку.

– А ты сам что думаешь? Беккер – это тот, за кем мы охотимся? – с искренним любопытством спросил Даниэль.

– Не знаю. – Дэвенпорт пожал плечами. – Он единственный подходящий фигурант, но все указывает на кого-то другого.

– Хорошо, я распоряжусь о слежке, – сказал шеф. – И сообщу кое-кому, что мы начали вести наблюдение за подозреваемым. Это поможет самым горячим головам в совете немного успокоиться. Было бы неплохо прочитать в прессе что-то позитивное – для разнообразия.

– Несколько дней назад я разговаривал с осведомителем, и он сообщил мне, что один наш общий знакомый в Сент-Поле наткнулся на кучу телевизоров – пару сотен, целый товарный вагон. Потом я побеседовал с другим парнем, и он сказал, что Терри Меллер… ты его помнишь? Есть такой теневой деятель… Так вот, мой человек утверждает, что Терри работает на взятом в аренду складе. Он думает, что телевизоры, а также много чего еще находятся именно там. Мы можем получить ордер и отправить туда группу захвата, пригласить телевидение и газетчиков…

– Я предложу ребятам из отряда быстрого реагирования снабдить репортеров бронежилетами – у нас есть запас. – На лице Даниэля появилась улыбка. Материалы о работе спецгруппы всегда получали «зеленую улицу». – У них может получиться отличный сюжет.

– Мы не сумеем замять историю с Беккером, но пресса будет удовлетворена, – сказал Лукас. – Ну а репортаж…

– Займись ордером, – с энтузиазмом велел шеф, ткнув в подчиненного пальцем. – А я отправлю ребят из ОБРа и отдела информации на склад. Сообщи им адрес.

– Кстати, у меня появился новый друг на ТВ-3,– сказал Лукас. – И она передо мной в долгу.

– Это ты рассказал ей, что мы нашли тело Джорджа? – спросил Даниэль, искоса глядя на Лукаса.

Тот усмехнулся и пожал плечами.

– Возможно, произошла утечка. Но раз уж нам не удается закрыть историю с убийством Беккер, я хочу рассказать моей новой подруге с ТВ-3, что не согласен с теми, кто считает, будто Джордж был любовником Стефани. Сделаем вид, что между мной и департаментом существуют противоречия. Хороший полицейский – плохой полицейский. Пусть департамент один раз сыграет роль плохого. У нас появится пространство для маневра, в игру вступят другие телеканалы и газетчики…

Они обсудили вероятность того, что Дружок все еще жив, но Даниэль отнесся к этой версии скептически.

– Ты действительно веришь в это?

Лукас нахмурился.

– Да. Я понимаю, что остается без ответа серьезный вопрос – почему Джордж убит, а его тело пытались спрятать, если он не был любовником Стефани? Пока у меня нет ни одной мысли. Он вполне мог быть ее партнером. Они были знакомы, подходили друг другу по возрасту… даже не знаю… Кстати, Ширсону удалось что-нибудь узнать про психиатра, которого мы ищем? Другого приятеля Стефани?

– Он думает, что кое-что нарыл.

– Ну, он не самый острый нож в наборе…

– Перестань, он хороший парень, – примирительно сказал Даниэль. – Тебе не нравится Ширсон, потому что у него костюмы лучше, чем у тебя.

– Да, но в сочетании с рубашками для гольфа.

– Послушай, – сказал Даниэль, – мы знаем, что Беккер не убивал Джорджа или свою жену, во всяком случае сам.

– Да. И я был уверен, что он использовал меня для получения алиби, чтобы его не обвинили в убийстве профессора, но сейчас… Проклятье, вся эта история выводит меня из равновесия. Дружок играет ключевую роль. Если он еще жив, я хочу найти его. Возможно, мне следует к нему обратиться. Или намекнуть, что я скоро до него доберусь и лучше ему самому выйти на связь, в противном случае мы найдем способ отправить его в Стиллуотер по обвинению в соучастии в умышленном убийстве.

– Ну, я не знаю, – сказал начальник полиции и потер тыльной стороной ладони щеку, на которой успела вырасти щетина. – Мне кажется, лучше этого не делать.

– Кажется?

– Да, именно так. Но ты уже взрослый и отвечаешь за свои действия.

Лукас кивнул. Шеф должен думать о политике. Если его подчиненный сделает публичное заявление, а потом окажется, что он ошибся, Даниэль сможет сказать, что отношение полиции не было однозначным.

– Ладно, намекни мэру, что мы следим за подозреваемым и пытаемся выманить Дружка.

– Он совсем не дурак, наш мэр, – заметил Даниэль.

– Да, я знаю, но сейчас у него одно желание – скормить кого-нибудь акулам, а это уже что-то.

– Договорились. Я попрошу Андерсона подобрать группу для слежки за Беккером, и мы начнем с сегодняшнего вечера.

Лукас зашел в информационный отдел, сообщил адрес склада Терри Меллера, где хранились телевизоры, а затем из своего кабинета позвонил Карли Бэнкрофт, после чего попросил работающего на департамент полиции художника сделать рисунок. Через полчаса Дэвенпорт встретился с журналисткой в закусочной «Дейри куин» на Скайвей.

– У меня есть для тебя еще кое-что, – сказал он, обгрызая края вафельного стаканчика, залитого шоколадом. – Частично я преследую собственную выгоду – ты будешь мне еще больше должна, – но и ты не останешься внакладе. Назови это пустой болтовней, но я хочу, чтобы это попало в эфир.

– Выкладывай, – сказала она.

– Все уверены, что Филипп Джордж был любовником миссис Беккер и убийца расправился с ним, чтобы спасти свою шкуру.

– Да, это общепринятая точка зрения, – кивнула журналистка.

– Я так не думаю. Более того, я уверен, что это ошибка, – заявил Лукас. – И я полагаю, что Дружок еще жив.

Карли лизнула свое ванильное мороженое.

– Отличная история, если я смогу упомянуть твое имя. Что-нибудь еще?

– Ты должна намекнуть, что я скоро отыщу этого парня – ведется опрос свидетелей, у меня есть фоторобот, и я всем его показываю. Я продемонстрирую его людям, у которых ты потом сможешь взять интервью, они будут знать, что должны с тобой сотрудничать. Они опишут этого парня, но ты моего рисунка не увидишь.

– Все это замечательно. Но как я должна буду с тобой расплатиться?

– Я хочу, чтобы в репортаже ты сообщила, что получила информацию из независимого источника. Можешь использовать мое имя, но ты не должна меня цитировать и говорить, что новые сведения дал я. Упомяни, что я отказался от комментариев.

– Но это ложь, – возмутилась Карли.

– Да, – согласился Дэвенпорт. – Ты должна сказать, что узнала об этом от секретного источника в нашем департаменте, но не от меня. Можешь добавить, что мы с моими коллегами разошлись во мнениях и мне было предложено держать язык за зубами. После чего ты немного расскажешь обо мне и сообщишь, что у меня есть собственные источники информации, о которых не знают другие полицейские.

– Я не понимаю, что все это значит, – сказала она, и у нее на переносице появилась небольшая морщинка. – Хотелось бы все же знать, куда я двигаюсь, на случай если мне предстоит падение с обрыва.

Лукас доел шоколад, два раза лизнул ванильное мороженое и выбросил остатки в стоящую у него за спиной урну.

– Я действительно не сомневаюсь, что любовник Стефани Беккер жив. Он должен почувствовать угрозу, но не от меня. Нужно, чтобы он пришел ко мне.

Она кивнула.

– Хорошо. Мы сделаем так, как ты хочешь.

– И это совсем неплохая история, – заметил Лукас.

Карли посмотрела на часы.

– Кстати, мне нужно бежать.

– Что-то случилось?

– Должно произойти нечто серьезное – я точно не знаю, что именно, но меня отправили на задержание с отрядом быстрого реагирования.

– Звучит неплохо, – сказал Дэвенпорт.

– Звучит паршиво. Но я должна быть на переднем крае, – вздохнула она. – Мы начнем репортаж в десять.

Элла Крюгер, опустив голову, медленно шла по краю тротуара вниз по склону холма, вдоль утиного пруда колледжа. Ее губы беззвучно двигались, пальцы отсчитывали большие черные бусины четок, свисавших с пояса. Не застав ее в кабинете, Лукас следовал за ней на расстоянии в пятьдесят футов, лениво посматривая на студенток – большинство из них были крупными симпатичными блондинками, словно сошедшими с рекламы немецкого печенья. Он ждал, когда Элла переберет последний десяток бусин.

Вскоре она выпустила четки, выпрямилась и быстро пошла вокруг пруда. Лукас поспешил за ней, и она обернулась и заметила его, когда их разделяли те же пятьдесят футов.

– Как долго ты за мной идешь? – с улыбкой спросила она.

– Пять минут. Секретарша сказала, что ты вышла погулять.

– Что-нибудь случилось?

– Ничего особенного. Я в замешательстве, никак не могу разобраться с убийством Стефани Беккер.

– Странная история, и с каждым днем она становится все более непонятной, если можно верить газетам, – сказала монахиня.

Это было не утверждение, а скорее вопрос.

– Да, пожалуй. – Лукас не хотел рассказывать ей все. – Вот послушай: у нас есть человек, который убил двух женщин и вырезал им глаза. Затем он убивает мужчину, увозит его из города и хоронит в Висконсине, где его заметили совершенно случайно – соседи увидели свет фар машины и подумали, что это грабитель. Потом выясняется, что тело было закопано днем раньше, а он вернулся только для того, чтобы выколоть глаза у трупа.

– Не хочет, чтобы мертвые за ним наблюдали, – тут же сказала Элла.

– Такая мысль приходила мне в голову, – признался Дэвенпорт. – Но у меня возникли сомнения: возможно, он лишь играет? Пытается кем-то манипулировать и его поведение имеет другое объяснение?

– Например?

– Например, он жаждет славы. Или хочет, чтобы полиция связала эти убийства.

Она пожала плечами.

– Такой вариант нельзя исключать, но тогда зачем возвращаться, чтобы вырезать глаза убитому, которого он спрятал, уверенный, что его никто не найдет?

– Да, в этом все и дело, – мрачно заметил Лукас, засовывая руки в карманы куртки.

– Значит, все по-настоящему, и за этим кроется какой-то смысл, – сказала Элла, глядя на лейтенанта.

– Какой, к примеру?

– Он выколол глаза всем трем убитым людям – во всяком случае, тем, о которых нам известно. И сделал это сразу: убил свою первую жертву, Стефани, и тут же вырезал ей глаза. Откуда он мог знать, что первая жертва будет наблюдать за ним после того, как он ее убьет? Из чего следует…

– Что он убивал раньше и с ним уже случалось нечто похожее. – Полицейский шлепнул себя по лбу ладонью. – Проклятье, я об этом не подумал.

– Он очень опасный человек, Лукас, – сказала Элла. – В специальной литературе таких людей называют психопатами.

Лукас ехал в «Лост ривер», не в силах справиться с тревогой. Театр был закрыт, но полицейский заметил, что в вестибюле сидит женщина и рисует. Он постучал в стеклянную дверь, а когда художница его увидела, показал жетон.

– Кэсси здесь? – спросил он, когда она отперла дверь.

– У нас репетиция, – сказала женщина. – Все сейчас на сцене.

Дэвенпорт прошел по коридору в зал. Прожектора были включены, люди расхаживали или стояли около сцены и оркестровой ямы перед ней. Два или три человека сидели в креслах и что-то обсуждали. Половина белых актеров была загримирована под негров с большими белыми губами, а двое чернокожих – под белых. Кэсси увидела Лукаса, помахала рукой, что-то сказала режиссеру, и они вместе подошли к лейтенанту.

– Я хочу немного осмотреться, если вы не против, – обратился к ним Лукас. – Вам не помешает, если я побуду здесь какое-то время?

– Смотреть пока не на что, – ответил режиссер, слегка опустив уголки накрашенных губ. – Вы можете остаться, но увидите только диалоги.

– Репетиция будет продолжаться еще около часа, – сказала актриса.

Ее зеленые глаза были подобны светильникам, проглядывающим сквозь темную краску.

– Как насчет французской кухни? После того, как вы закончите, если у тебя нет других планов?

– Звучит заманчиво. – Она немного отошла от Лукаса и добавила: – Через час.

Дэвенпорт прошел до середины зала вдоль уходящих вверх рядов кресел и сел, чтобы понаблюдать за репетицией. «Белое лицо» было жесткой, но остроумной сатирой на расовую сегрегацию прошлого. Дюжину отдельных сцен объединяли аранжированные мелодии девятнадцатого столетия. Режиссер часто останавливал актеров, они спорили, меняли текст и мизансцены. Получалось своеобразное шоу: жонглирование, чечетка и рэп, шутки, игра на банджо.

В одном из эпизодов двое чернокожих актеров изображали профессиональных игроков в гольф, пытающихся проникнуть в закрытый клуб для белых. В этом маленьком эпизоде Кэсси играла роль южной красавицы негритянки из колледжа, которая пыталась выяснить отношения с чернокожим актером, загримированным под белого.

В более мрачном эпизоде крупный мужчина в фетровой шляпе с загнутыми полями грабил белых прохожих в парке. И хотя он был явно загримирован под негра, ни одна из его жертв, когда они давали показания полицейским, не сказала, что он белый, хотя все знали правду.

Когда этот эпизод закончился, участники принялись спорить. По мнению некоторых, эта сцена нарушала ритм всего спектакля. Двое чернокожих актеров, которые должны были принять окончательное решение, разошлись во мнениях. Один из них – его больше интересовала техническая сторона спектакля – говорил, что сцену следует убрать; второй подчеркивал социальную значимость эпизода и считал, что его нужно оставить.

Режиссер повернулся к залу.

– А что думает полиция? – спросил он.

– Мне кажется, что сцена получилась довольно сильной, – ответил Лукас. – Она не похожа на другие, но дает спектаклю нечто новое.

– Хорошо. Тогда давайте ее оставим, во всяком случае пока, – решил режиссер.

Когда репетиция закончилась, Лукас посидел с Кэсси и полудюжиной других актеров, пока они стирали грим с лиц. Актера, играющего грабителя, среди них не оказалось. Уходя, Дэвенпорт увидел его на сцене, где он репетировал танец, с которым выступал в спектакле.

– Карло, – сказала Кэсси. – Он много работает.

Они поели и поехали к Лукасу. Кэсси плюхнулась на диван в гостиной.

– Знаешь, почему так плохо быть бедной? Приходится все время работать. А если ты богат, то можешь взять шесть недель отпуска. Вот чего мне не хватает – в течение шести недель смотреть днем телевизор.

– Это намного лучше, чем ежедневные новости, – сказал Лукас. Он сел на диван, приподнял ноги Кэсси и положил их к себе на колени. – По крайней мере, что касается сериалов, знаешь наверняка, что тебе вешают лапшу на уши.

– Мы можем пофилософствовать о средствах массовой информации и завести умный разговор или немного похулиганить, – сказала женщина. – Что ты выбираешь?

– Угадай, – ответил Лукас.

Вечером ему позвонил Дел.

– Извини, что давно не давал о себе знать.

– Все нормально, – сказал Лукас. – Что нового?

– Я дважды встречался с Шерил, и она начала говорить. Я все время повторял, что меня не интересует Беккер, но она не могла остановиться.

– А я что говорил? – напомнил Лукас.

– Мерзавец, – проворчал Дел. – Знаешь, она мне понравилась… Так или иначе, но она думает, что Беккер принимает какой-то наркотик. «Спид», кокаин или еще что-то. Она сказала, что иногда во время секса он вел себя как псих, делал странные вещи, начинал бредить, плевался…

– Извращенец?

– Не совсем. Насколько я понял, секс был нормальным, просто иногда Беккер терял над собой контроль. Он с яростью набрасывался на нее, а после этого относился к ней как к мебели. Не хотел слушать, что она говорит, не хотел с ней обниматься. Обычно он приносил с собой книгу и читал до тех пор, пока у него не появлялась эрекция, и тогда все начиналось сначала.

– Ну, это далеко не самое худшее из того, что бывает.

– Завтра я собираюсь встретиться с ней еще раз.

– А ты можешь сделать так, чтобы Беккер узнал о ваших встречах?

– Зачем? – удивился Дел.

– Чтобы немного надавить на него. Мы ведем за ним слежку, значит, ей ничего не грозит.

– Мм… да, пожалуй, я что-нибудь придумаю. Может быть, уговорю Шерил позвонить ему и упомянуть обо мне.

– Попробуй, – сказал Лукас.

Глава
19

Телефон зазвонил в три часа ночи.

Кэсси лежала на спине, свет уличного фонаря просачивался сквозь шторы, и Лукас с трудом различал очертания ее тела: одеяло подтянуто к самой шее, кулачки сжаты, словно она видит грустные сны.

Он на цыпочках прошел на кухню и снял трубку.

– Лукас, это диспетчер Кэти, – услышал он голос, в котором уловил сочувствие. – Извини, что разбудила тебя, но нам позвонил врач, он говорит, что речь идет о твоей дочери.

У Лукаса сжалось сердце.

– О боже! Соедини меня с ним.

– Сейчас…

Несколько секунд он ничего не слышал, а потом уловил звук дыхания и резко произнес:

– Дэвенпорт слушает.

Ответ последовал не сразу, но Лукас ощутил чье-то присутствие и услышал какой-то шум, возможно, далекой автострады.

– Алло, черт подери, это Дэвенпорт!

Раздался низкий мужской голос, скрипучий, атональный, искусственно размеренный, с одинаковыми промежутками между словами, словно робот читал заранее заготовленный текст.

– С вашей дочерью все в порядке. Вы знаете, кто с вами говорит?

Лукас слышал запись звонка в службу «девять-один-один». Дружок!

– Я… да, думаю, что знаю.

– Дайте мне номер вашего домашнего телефона.

Голос из «Звездных войн», Дарт Вейдер. Никаких сокращений. Никаких небрежных конструкций. Все тщательно и заранее продумано.

– Никуда не сообщайте. Я перезвоню вам через пять секунд. Если линия будет занята, я исчезну. У меня в руках карандаш…

Лукас продиктовал свой номер.

– Так вы позвоните?..

– Через пять секунд.

Послышался щелчок, и полицейский позвал:

– Кэти! Кэти, ты еще на линии? Проклятье!

Диспетчер отключилась, и Лукасу пришлось сделать то же самое.

Через секунду или две снова зазвонил телефон. Дэвенпорт схватил трубку.

– Слушаю.

– Я хочу помочь, но не могу сделать это прямо, – глухо прозвучал все тот же голос, строго следуя сценарию. – Я к вам не приду. Чем я могу помочь?

– Это вы послали картинку? Я должен знать для идентификации преступника.

– Да. «Циклоп». Убийца не похож на циклопа. Но он производит именно такое впечатление. Его голова напоминает тыкву. С ней что-то не так.

– Я не хочу сказать, что вы лжете, но ваше описание очень подходит к однорукому мужчине из старого телевизионного сериала, – сказал Лукас, подпустив в голос скепсиса.

Он пытался взять ситуацию под контроль. В кухню, протирая глаза, вошла сонная Кэсси, привлеченная тоном его голоса.

– Да, «Беглец», [14]14
  Телесериал, который показывали в 1960-е гг. Позднее был снят полнометражный фильм с Харрисоном Фордом в главной роли.


[Закрыть]– сказал Дружок. – Я об этом думал. Как вам удалось сделать мой фоторобот?

«Значит, он видел Карли Бэнкрофт по ТВ-3».

– Разрешите сначала задать вам несколько вопросов. Я хочу получить на них ответы до того, как вы исчезнете. Вам известно, что может связывать Беккеров и Филиппа Джорджа?

– Нет. – После недолгих колебаний он продолжил, явно отклоняясь от написанного сценария, его голос стал более высоким. – У меня появились кое-какие соображения… – Но он изменил решение, и его голос снова стал механическим. – Нет.

– Послушайте, – продолжал Дэвенпорт, – у вас есть совесть. Ужасный монстр остается на свободе и убивает людей. Весьма возможно, что он на этом не остановится. Нам необходима любая подсказка.

– Возьмите Майкла Беккера.

– У нас нет оснований считать, что он за этим стоит.

И вновь послышался механический равнодушный голос:

– Он чудовище. Но он не убивал Стефани собственноручно. Такой ошибки я сделать не мог.

– Послушайте, вы должны рассказать мне о связи между вами и Джорджем, если вам кажется, что она существует. – Голос Лукаса стал мягким. – Если вы не придете в полицию, но вас найдут, я расскажу, что вы дали мне полезную информацию, пытались нам помочь. Не исключено, что это вам зачтется.

Еще одна пауза.

– Нет. Я не могу. У вас осталось еще тридцать секунд.

– Подождите… Почему?

– Вы можете отследить звонок. Я полагаю, что у меня есть две минуты. Осталось двадцать пять секунд.

– Подождите, подождите, у меня должен быть способ с вами связаться. Если ваша помощь станет необходимой…

– Поместите объявление в «Трибьюн». Пусть там будет написано, что вы больше не несете ответственность за долги жены. Подпишитесь: «Лукас Смит». Я позвоню вам примерно в это же время. Две минуты. И присмотритесь к Беккеру. Стефани его боялась. Присмотритесь к Беккеру.

– Дайте мне возможность задать еще один вопрос, – взмолился полицейский. – Почему вы утверждаете, что Беккер чудовище? Что он делал со Стефани?..

Щелчок в трубке.

– Проклятье! – воскликнул Лукас, глядя на телефон.

– Кто звонил? – спросила Кэсси, подходя к нему.

Ее мягкие теплые пальцы успокаивающе скользнули по его спине.

– Любовник Стефани Беккер, – ответил Лукас.

Он набрал семизначный номер, и трубку тут же подняли.

– Это Дэвенпорт. Мне нужна Кэти.

– Как твоя дочь? – сразу спросила диспетчер.

– Она ни при чем, – ответил Лукас. – Но ты все правильно сделала, этот человек должен был со мной поговорить. Мне понадобится запись вашего разговора, так что пометь ее.

– К сожалению, не могу, – сказала девушка. – Он позвонил по обычной линии, по тридцать восьмой, а такие звонки не фиксируются.

– Проклятье, – пробормотал Дэвенпорт и почесал в затылке. – Пожалуйста, запиши все, что ты помнишь о вашем разговоре, а утром отдай Андерсону. Даже мельчайшие подробности – например, как звучал его голос. Все от начала до конца.

– Это так серьезно? – спросила Кэти.

– Да. Очень.

Когда он повесил трубку, Кэсси сказала:

– Я думала…

Но Лукас помахал рукой.

– Ш-ш-ш… я должен вспомнить…

Она последовала за ним в спальню, где он плюхнулся в постель, лег на спину и закрыл глаза. Дэвенпорт вспоминал не сам разговор, а ощущение от другого человека. Низкий голос, четкая последовательность слов, смысл каждого предложения не вызывает сомнений. Когда Дружок отошел от сценария, он произнес слово «соображения». Он смотрел ТВ-3.

А еще Лукас подумал, что он похож на Джорджа. В этом и состояли его «соображения», теперь полицейский был в этом уверен. Именно так рассуждал и он сам – фальшивый фоторобот, который он показал нескольким людям, был похож на Филиппа Джорджа.

Что еще? Дружок не ходил на похороны, потому что у него не было уверенности, пойдет ли на них Джордж. Он наводил справки о Лукасе. Знал, что у него есть дочь, но он с ней не живет. После дела Воронов лейтенант оказался в центре внимания прессы, репортеры рассказали о его отношениях с Дженнифер и их дочерью, поэтому выяснить эти подробности не составляло никакого труда – возможно, Дружок просто их вспомнил. Тем не менее на всякий случай стоит проверить, не побывал ли он в библиотеках и не брал ли там старые газеты. Нужно поговорить с Андерсоном.

Дэвенпорт открыл глаза.

– Извини, я пытаюсь осмыслить тот звонок…

– Все в порядке. Именно так я запоминаю текст роли, – сказала Кэсси.

– Умный сукин сын, – проворчал Лукас. Он встал, взял со стула трусы и надел их. – Мне нужно сделать кое-какие записи.

Кэсси последовала за ним в гостевую спальню и посмотрела на схемы, висящие на стене.

– О, мистер Мозговой Штурм.

– Кусочки мозаики, – сказал он.

На кровати лежал сложенный вчетверо лист. Пока Кэсси изучала записи Лукаса, он развернул ксерокопию картины с циклопом.

– Понимаешь, мы знаем, что Беккер ненормальный, но все указывает на кого-то другого…

Кэсси с серьезным видом продолжала рассматривать схемы.

– Ты так делаешь во время всех расследований? – поинтересовалась она.

– Да, если они оказываются большими и сложными.

– А бывает так, что все необходимые улики собраны, но тебе не удается свести их воедино, пока не становится слишком поздно?

– Даже не знаю, никогда об этом не думал. Обычно очень редко удается собрать всю информацию, чтобы закрыть дело, если только мы не ловим преступника с поличным или, к примеру, пять свидетелей видели, как он убивал свою жену, – ответил Дэвенпорт. – Но если задача оказывается сложнее… трудно сказать. Я отправлял в тюрьму людей, твердивших, что они невиновны, – они и сейчас не признают своей вины, но… никогда нельзя быть уверенным до конца.

– А ты не лезешь на стенку, если получилось так, что ключевой элемент находился у тебя перед глазами, но ты его не увидел и в результате кто-то погиб?

– Мм. Трудно сказать. Нельзя винить себя, если психопат убивает людей. Черт возьми, я ведь не Альберт Эйнштейн.

– Что ты собираешься делать дальше? – спросила актриса, продолжая смотреть на Лукаса широко раскрытыми глазами.

Он бросил сложенный листок ксерокса на постель.

– То, что сделал бы любой хороший полицейский в три часа ночи. Лягу спать.

Дэвенпорт поставил будильник на семь часов. Когда прозвенел звонок, он выскользнул из постели, оставив Кэсси спать, отправился на кухню и набрал номер Даниэля. Шеф завтракал, и Лукас рассказал ему о звонке любовника Стефани.

– Проклятье, – выругался тот. – Значит, ты оказался прав. Но зачем они убили Джорджа?

– Он не знает. Вообще-то он сказал, что у него появились кое-какие соображения, но не захотел поделиться ими со мной. Тем не менее я понял, о чем подумал Дружок: он похож на Джорджа. И когда начинаешь обдумать различные возможности, все снова указывает на Беккера.

Лукас объяснил ход своих мыслей, и Даниэль согласился с ним.

– И что теперь? Как нам добраться до этого парня?

– Возможно, следует инсценировать критическую ситуацию, поместить объявление в газету, расставить людей в ключевых точках, организовать прослушку моего телефона, а когда он позвонит – отследить его местонахождение. Тогда нам удастся взять его.

– Хм. Может быть. Я поговорю с нашими техниками. Но что мы будем делать, если он позвонит из Миннетонки? [15]15
  Пригород Миннеаполиса.


[Закрыть]

– Понятия не имею. Проблема в том, что он производит впечатление умного человека, – заметил Дэвенпорт. – Если мы совершим какую-нибудь ошибку, он может затаиться. Я не хочу рисковать. Когда у нас появится подозреваемый, он сможет его опознать.

– Хорошо. Тогда пусть это останется между нами, – предложил шеф. – Я позабочусь о том, чтобы твоя линия постоянно прослушивалась, мы будем записывать все вызовы. И еще я поговорю со Слоуном, Андерсоном и Ширсоном, мы попытаемся придумать какой-нибудь ход, чтобы вынудить его позвонить тебе еще раз.

– Я бы мог это сделать. Думаю…

– Нет. Я не хочу, чтобы ты гонялся за Дружком. Сосредоточься на убийце или убийцах – на Беккере и его сообщнике.

– У нас почти ничего нет.

– Продолжай искать. Двигайся вперед. У меня достаточно парней, которые способны выполнять рутинную работу. Ты должен выйти на убийцу до того, как он нанесет следующий удар.