Журнал «Если», 1995 № 11-12

Текст добавлен: 7 октября 2016, 11:28

Текст книги "Журнал «Если», 1995 № 11-12"

Автор книги: Джон Рональд Руэл Толкин

Соавторы: Филип Киндред Дик,Александр Никонов,Вернор (Вернон) Стефан Виндж,Александр Кабаков,Йен (Иен) Уотсон,Александр Етоев,Аврам (Эйв) Дэвидсон,Юрий Башин

Жанр:

Научная фантастика

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Назад к карточке книги

Глава 5

– Вот что мы можем сделать, – сказал Глен Белснор. – Подключиться к релейной сети и передать сообщение на Землю. Мы проинформируем генерала Тритона из Межпланзапа о происшедшем, о том, что не смогли получить его инструкции. Тогда он – и это вполне осуществимо – запустит к нам корабль с новой записью, которую мы перепишем на нашу аппаратуру. – Он показал на записывающее устройство передатчика.

– И сколько это займет времени? – спросила Сьюзи.

– Я еще не пробовал работать с релейной сетью, – ответил Белснор. – Не знаю, посмотрим. Может, все сразу получится. Во всяком случае, это не займет больше двух-трех дней. Правда, – он потер поросший щетиной подбородок, – если наша программа секретна, Тритон, возможно, просто не ответит на запрос, который способен перехватить любой приемник первого класса.

– Если они это сделают, нам останется собрать вещи и улететь отсюда. Немедленно, – заявил Бабл.

– Улететь? Каким образом? – усмехнулся Тагг.

«Нозеры, – подумал Сет. – У нас нет ничего,

кроме медлительных нозеров с пустыми баками. Но даже если бы мы раздобыли горючее – скажем, слив остатки из всех баков в один, – у нозеров нет необходимой навигационной аппаратуры. Нам пришлось бы взять Дельмак-0 за начало координат, но Дельмак-0 отсутствует на картах Межпланзапа, а, значит, курс рассчитать невозможно. Уж не потому ли они настаивали на том, чтобы мы прилетели сюда на нозерах?

Мы – участники эксперимента, – вдруг понял он. – Вот что это такое: эксперимент. Может, на спутнике и не было никаких инструкций. Может, так все и планировалось».

– Попробуйте просто связаться с кем угодно по релейной сети, – предложил Толчиф. – А вдруг кто откликнется.

– Почему бы и нет? – Белснор надел наушники, подключил одни контуры, выключил другие. Все молча наблюдали за его действиями и ждали. «Как будто от этого зависит наша жизнь, – подумал Морли. – Быть может, так оно и есть».

– Ну, что там? – наконец спросила Бетти Джо Бем.

– Ничего, – ответил Белснор. – Сейчас переключу на видео. – Засветился небольшой экран, по нему побежали полосы помех. – Релейная сеть действует на этой частоте. Мы должны были поймать кого-нибудь.

– Но не поймали, – сказал Бабл.

– Да, не поймали. – Белснор продолжал крутить ручки. – Теперь не то, что в прежние времена, когда достаточно было поиграть вернерами. Все усложнилось. – Внезапно он отключил питание прибора, экран погас, и смолк шум в громкоговорителе.

– В чем дело? – спросила Мэри Морли.

– Мы не в эфире, – пробормотал Белснор.

– Что?! – удивленно воскликнули остальные.

– Мы ничего не передаем. Я не могу их поймать, и раз мы не в эфире, они черта с два нас услышат. – Он откинулся на спинку стула, дрожа от негодования. Это заговор, гнусный заговор.

– Вы говорите буквально? – поинтересовался Уэйд Фрейзер. – Вы хотите сказать, это сделано намеренно?

– Я не собирал наш передатчик и не проверял принимающую аппаратуру. Весь последний месяц я проводил стандартные тесты. Принимал сигналы от различных станций в этой звездной системе и мог передавать что-то им. Все как будто действовало нормально. И вдруг – такое. – Белснор опустил голову, беззвучно шевеля губами… – А… – наконец произнес он кивая. – Да, теперь я понял, в чем дело.

– Что-нибудь серьезное? – спросил Бен Толчиф.

– Когда я передал спутнику приказ включить запись, оттуда пришел некий сигнал – вот на это устройство. – Он показал на передатчик. – В результате все отключилось, и мы не способны ни принимать, ни передавать, что бы я ни делал с этим металлоломом. Мы не можем выйти в эфир, вероятно, необходим еще один сигнал со спутника, чтобы аппаратура опять заработала. – Белснор сокрушенно покачал головой. – Просто поразительно. Мы передаем спутнику свои инструкции, в ответ он посылает нам какой-то сигнал. Прямо как в шахматах: ход и ответный ход. И я сам все начал. Как крыса в лабиринте, которая старается найти нужный рычаг, чтобы получить пищу, а не удар током. – Последнее он произнес совсем мрачным тоном.

– Разберите передатчик, – предложил Сет Морли. – Это будет ваш ответный ход.

– Вероятно, да что там – наверняка, сигнал содержал приказ на самоуничтожение. Самые важные блоки либо уже разрушены, либо разрушатся, когда я попытаюсь залезть внутрь. У меня нет запасных частей; если сигнал уничтожил кое-какие контуры, я не смогу их починить.

– Есть еще радиолуч автопилота, – напомнил Морли. – Я пользовался им, когда летел сюда. С его помощью можно вести передачу.

– Радиолуч автопилота действует только в радиусе девяноста тысяч миль, а потом рассеивается. Очевидно, вы пользовались им, начиная с этого расстояния?

– Да, примерно, – согласился Морли.

– Мы полностью изолированы, – заявил Беленор. – И это было сделано за несколько минут.

– Вот что нам нужно предпринять, – сказала Мэгги Волхв. – Составить совместную молитву. Мы, вероятно, сможет передать ее через эпифиз, если она будет достаточно короткой.

– Я могла бы составить ее, – предложила Бетти Джо Бем. – Ведь я опытный лингвист.

– Как последнее средство, – пробормотал Белснор.

– Вовсе не последнее, – возразила Мэгги. – А проверенный, действенный метод получения помощи. Мистер Толчиф, к примеру, попал сюда благодаря молитве.

– Но она шла через передатчик, – заметил Белснор. – А у нас нет возможности подключиться к релейной сети.

– Вы не верите в молитву? – раздраженно спросил Уэйд Фрейзер.

– Я не верю в молитву, которая не усилена электроникой. И Спектовский так считал. Чтобы молитва достигла всех Ипостасей и возымела действие, ее нужно передать с помощью радио по сети Божьих миров.

– Предлагаю передать нашу совместную молитву с помощью радиолуча автопилота, – сказал Морли. – Если нам удастся послать ее на восемьдесят или девяносто тысяч миль, Божеству будет легче воспринять ее… Действие гравитации обратно пропорционально силе молитвы, значит, если послать молитву на значительное расстояние от небесного тела, а девяносто тысяч миль – значительное расстояние, – существует большая вероятность того, что какие-то Ипостаси воспримут ее. И Спектовский об этом упоминает, я уже не помню где. Кажется, в одном из приложений.

– Сомневаться в силе молитвы, значит, идти против закона Земли, – не унимался Уэйд Фрейзер. – Это нарушение гражданского кодекса, действующего на всех уровнях и во всех владениях Межпланзапа.

– И вы сообщите об этом куда следует, – усмехнулся Игнац Тагг.

– Никто не сомневается в эффективности молитвы. – Бен Толчиф смотрел на Фрейзера с открытой враждебностью. – Мы просто не пришли к общему мнению о наиболее эффективном способе ее использования. – Толчиф встал. – Мне надо выпить. До свидания. – И он не совсем твердой походкой вышел из зала.

– Неплохая идея, – заметила Сьюзи Сету. – Думаю, мне тоже пора идти. – Она встала с застывшей улыбкой. – Это просто ужасно, правда? Не могу поверить, что генерал Тритон мог такое устроить, тут, очевидно, какая-то ошибка. Скорее всего, что-нибудь с электроникой. Вы согласны?

– Насколько я знаю, генерал Тритон – человек с хорошей репутацией, – ответил Сет.

На самом деле он никогда прежде не слышал о генерале Тритоне и сказал так, только чтобы подбодрить ее. Их всех следует подбодрить, и лестный отзыв о генерале окажется весьма кстати. Вера так же важна в мирских делах, как и в духовных. Без нее невозможно полноценное существование.

Доктор Бабл спросил у Мэгги

– Какой Ипостаси мы будем молиться?

– Если вы хотите вернуться во времени, скажем, к тому периоду, когда ни один из нас еще не получил назначения сюда, тогда надо обращаться к Промыслителю. Если мы хотим, чтобы Божество помогло всем нам в данной ситуации, тогда к Заступнику. Если мы хотим получить индивидуальную помощь…

– Лучше молится всем трем, – перебил Кеслер с дрожью в голосе. – Пусть Божество само решит, какую из своих Ипостасей использовать.

– Может, Оно ничего и не желает, – ехидно заметила Сьюзи. – Лучше нам самим решить. Не в этом ли состоит искусство молитвы?

– Да, – Подтвердила Мэгги.

– Пусть кто-нибудь записывает, – заявил Уэйд Фрейзер. – Надо начать так: «Благодарим Вас за помощь, которую Вы оказывали нам в прошлом. Не хочется Вас снова беспокоить, у Вас и без того много забот, но наши дела обстоят следующим образом». – Он помолчал, задумавшись. – А как обстоят наши дела? – спросил он Белснора. – Мы просто хотим починить передатчик?

– Не только, – возразил Бабл. – Нам нужно гораздо больше: выбраться отсюда и забыть про Дельмак-0.

– Если передатчик будет работать, мы сможем сделать это сами, – заметил Белснор, задумчиво покусывая костяшки пальцев. – Думаю, нужно получить запасные части для передатчика, а остальное сделать самим. Чем меньше просьб в молитве, тем больше от нее проку. Не так ли говорится в Книге? – он повернулся к Мэгги Волхв.

– На странице сто пятьдесят восемь, – сообщила Мэгги, – Спектовский пишет: «Дух краткости в нашем скоротечном времени есть мудрость. Что касается искусства молитвы, то здесь мудрость обратно пропорциональна се длительности».

– Давайте просто скажем: «Сошедший-на-Землю, помоги нам найти запасные части к передатчику», – предложил Белснор.

– Лучше бы молитву составил мистер Толчиф, – сказала Мэгги Волхв. – Ведь его предыдущая молитва оказалась весьма успешной. Он, очевидно, знает, какие следует выбирать выражения.

– Приведите Толчифа, – распорядился Бабл.

– Он, наверное, переносит свои вещи из нозера. Пусть кто-нибудь найдет его.

– Я схожу. – Сет Морли поднялся и вышел из конференц-зала в вечернюю тьму.

Он услышал, как Бабл похвалил: «Неплохая идея, Мэгги». И еще несколько одобрительных голосов.

Морли шел очень осторожно. В этом, пока малознакомом месте легко заблудиться. «Может, лучше было бы пойти кому-нибудь другому», – подумал он. Впереди, в одном из зданий, горел свет. «Вероятно, он там», – решил Сет и направился к свету.

Бен Толчиф убрал опустевшую бутылку, зевнул, помассировал шею, еще раз зевнул и неуклюже поднялся. «Пора за дело, – сказал он себе. – Надеюсь, я смогу отыскать свой нозер в этой темноте».

Он вышел за дверь, нашел посыпанную гравием дорожку и зашагал в том направлении, где, как ему казалось, стояли нозеры. «Почему не горят фонари?» – недоумевал он, потом сообразил, что теперь все слишком озабочены, чтобы заниматься освещением. Поломка передатчика поглотила все внимание колонистов, и неудивительно. «Почему я не с ними? – спросил он себя. – Не с коллективом? Правда, коллектива как такового практически нет, есть лишь сборище эгоистичных личностей, постоянно пререкающихся друг с другом». Толчиф не имел с ними ничего общего. Он чувствовал себя неприкаянным и испытывал нужду в настоящей работе. Словно некая сила побудила его покинуть конференц-зал и вернуться к себе, а теперь заставила блуждать во мраке в поисках своего нозера.

Его окружала кромешная тьма, и на фоне чуть более светлого неба появился чей-то силуэт.

– Толчиф?

– Да. – Он вгляделся: – Кто тут?

– Морли. Меня послали за вами. Хотят, чтобы вы сочинили молитву, у вас так хорошо получилось несколько дней назад.

– Нет уж, хватит с меня молитв. – Толчиф даже стиснул зубы. – Посмотрите, куда привела меня последняя молитва – теперь торчу здесь вместе с вами. Не обижайтесь, я просто хотел сказать, – он сделал неопределенный жест, – жестоко и негуманно удовлетворять такую молитву, учитывая здешнюю обстановку. Им это следовало знать.

– Я вас не понимаю.

– Ну почему же? Кстати, вы совсем недавно встречались с Сошедшим, может, лучше попробуете сами.

– Я не умею молиться. И я не призывал Его. Он сам пришел.

– Хотите выпить? – предложил Толчиф. – А потом мы могли бы вместе перенести мои вещи.

– Мне свои переносить.

– Вот вам и взаимовыручка.

– Если бы вы помогли мне…

– Ладно, увидимся. – Толчиф пошел своей дорогой, пока не наткнулся на лязгнувший металлический корпус. Нозер. Значит, здесь стоянка. Осталось отыскать свой корабль.

Он оглянулся. Морли уже ушел.

«Почему этот человек не помог мне? – подумал Толчиф. – Некоторые коробки одному не унести. Ладно, посмотрим. Надо включить посадочные огни нозера, тогда будет светло».

Он нащупал рычаг, повернул его и открыл люк. Автоматически включились сигнальные огни, теперь он мог видеть.

«Пока возьму только одежду, туалетные принадлежности и Книгу, – решил он. – Почитаю, пока не усну. Все силы ушли на полет. И еще эта история с передатчиком.

Почему я попросил Морли помочь? Я его не знаю, и он меня не знает. Мои вещи – моя забота. У него свои дела. – Толчиф взял коробку с вещами и понес ее в направлении, как он надеялся, своего жилища. – Надо достать фонарик, – решил он, ковыляя в темноте. – Черт возьми, я забыл выключить посадочные огни. Все не слава богу. Почему бы мне не вернуться к остальным? Нет, лучше отнесу эту коробку и еще выпью, а к тому времени, наверное, все выйдут из конференц-зала, и кто-нибудь мне поможет».

Бормоча себе под нос и обливаясь потом, он брел по гравиевой дорожке к большому, темному жилому корпусу. Ни одного огонька. Обитатели еще составляли молитву. Толчиф усмехнулся.

«Наверное, всю ночь проспорят».

Он снова усмехнулся, на этот раз зло и презрительно.

Толчиф нашел свою квартиру по распахнутой двери. Войдя, он бросил на пол коробку, зажег все лампы и оглядел «апартаменты»… Маленькая комнатушка с кухонным шкафом и кроватью. Кровать Толчифу не понравилась, слишком узкая и жесткая.

«О Господи».

Он со вздохом сел на нее. Вынув из коробки какие-то вещи, Толчиф рылся в ней, пока не обнаружил бутылку виски «Питер Доусон». Он с мрачным видом отвинтил крышку и стал пить прямо из горлышка.

За открытой дверью виднелось ночное небо. Звезды то пропадали из-за возмущений атмосферы, то снова появлялись.

«При такой рефракции трудно наблюдать за звездами», – подумал он.

В дверном проеме, заслонив звезды, показалась большая серая фигура.

Она навела на Толчифа какую-то трубку. Он увидел оптический прицел и спусковое устройство. Кто это? Что это? Он вгляделся и вдруг услышал короткий треск. Серая фигура пропала, снова показались звезды. Но теперь они изменились. Две звезды слились в одну, она ярко вспыхнула и начала гаснуть. Из ярко сияющего кольца она превратилась в тусклую точку и растворилась во мраке. Другие звезды тоже гасли. Очевидно, тут действовала энтропия – оружие Разрушителя. Звезды сжимались, превращались в красноватые угольки, а потом в серый пепел. Саван тепловой смерти простерся над миром, над этим странным маленьким миром, к которому Толчиф не испытывал никакой симпатии.

«Вселенная умирает», – подумал он. Тепловой туман расползался, пока от него не осталось лишь смутное марево. Небо бледно сияло, потом тоже угасло. Исчез даже однообразный тепловой туман.

«Черт возьми, – подумал Толчиф, – кошмар какой-то».

Он встал, сделал шаг к двери… и умер.

Его обнаружили через час. Сет, стоя рядом с женой в толпе, набившейся в комнатку, подумал: «Это чтобы он не помог нам с молитвой».

– Его убила та же сила, которая испортила передатчик, – заявил Игнац Тагг. – Они знали: если бы он произнес молитву, мы обошлись бы и без релейной сети. – У Тагга было серое испуганное лицо.

«Как у всех остальных», – отметил Сет. При этом освещении лица казались высеченными из серого камня. «Будто у тысячелетних идолов, – подумал он. – Время смыкается вокруг нас. Словно будущее уже миновало для всех нас. Для всех, кроме Толчифа».

– Бабл, вы можете провести вскрытие? – спросила Бетти Джо Бем.

– Попробую. – Доктор Бабл склонился над телом Толчифа и стал его ощупывать. – Крови не видно. Никаких следов ранения. Смерть могла быть и естественной, например, от сердечного приступа. Или его могли убить лазерным оружием с близкого расстояния… Но тогда я увижу ожоги.

– Он расстегнул рубашку и стал осматривать грудь Толчифа. – Это также мог сделать один из нас. Не следует исключать такую возможность.

– Это их рук дело, – заявила Мэгги Волхв.

– Возможно, – кивнул Бабл. – Я сделаю все, что в моих силах. – Он обратился к Таггу,

Фрейзеру и Белснору: – Помогите перенести его ко мне, я начну вскрытие немедленно.

– Никто из нас даже как следует не знал его, – заметила Мэри.

– Я, кажется, видел его последним, – признался Сет. – Он хотел перенести свои вещи из нозера. Я сказал, что помогу ему позже, когда освобожусь. Он был не в духе. Я просил его помочь нам с молитвой, но он не отреагировал. Ему хотелось только поскорее перенести вещи. – Морли остро чувствовал свою вину.

«Может, если бы я ему помог, он сейчас был бы жив, – подумал он. – Вероятно, Бабл прав: у Толчифа просто случился сердечный приступ. После переноса тяжестей. – Морли пнул коробку с вещами. – Может, все из-за этой коробки… и моего отказа. Меня попросили о помощи, а я…»

– Вы не заметили у него суицидальных наклонностей? – спросил Бабл.

– Нет.

– Очень странно. – Бабл устало покачал головой. – Ладно, давайте перенесем его в лазарет.

Глава 6

Четверо мужчин несли мертвеца по темному ночному поселку. Дул пронизывающий ветер, и люди жались друг к другу, инстинктивно стремясь объединиться против враждебной силы – той самой, что погубила Бена Толчифа.

В лазарете Бабл включил несколько Ламп. Толчифа положили на высокий металлический стол.

– Полагаю, нам следует разойтись по своим квартирам, – дрожа, сказала Сьюзи, – и подождать там, пока доктор Бабл не закончит работу.

– Лучше держаться вместе, – возразил Фрейзер, – хотя бы до тех пор, пока Бабл не расскажет о результатах вскрытия. Кроме того, я считаю, нынешние непредвиденные обстоятельства, а точнее, это ужасное событие требует, чтобы мы немедленно избрали лидера, сильную личность, которая сплотит нас в крепкий коллектив. Надеюсь, вы согласитесь, что сейчас мы таковым коллективом не являемся.

Наступила тишина. Ее нарушил Белснор:

– Вы правы.

– Можно проголосовать, – заметила Бетти. – Это самый демократичный способ. Но мне кажется, необходимо соблюдать осторожность. – Она изо всех сил пыталась сдерживать чувства. – Не следует давать руководителю слишком много власти, надо оставить за собой право переизбрать его, как только он перестанет удовлетворять нашим требованиям. Но до тех пор, пока он наш лидер, мы обязаны ему подчиняться. Если он окажется слишком слаб, мы ничего не выиграем. Так и останемся группой разобщенных умов.

– Давайте в таком случае вернемся в конференц-зал, – предложил Тони. – Если мы решили проводить выборы, ни к чему терять время. Я хочу сказать, что он или оно может нанести новый удар.

В безмолвии покинув лазарет, поселенцы возвратились в конференц-зал. Приемник и передатчик не действовали; был слышен только низкий вибрирующий звук.

– Такая большая, – заметила Мэгги, глядя на радиостанцию. – И такая бесполезная!

Берт Кеслер подергал Сета за рукав.

– Не вооружиться ли нам, как вы думаете? Если кто-то задумал всех нас убить…

– Подождем вестей от доктора Бабла, – оборвал его Сет.

Фрейзер уселся и деловито произнес:

– Давайте проголосуем поднятием рук. Пусть каждый сядет и успокоится, а я буду читать фамилии по списку и вести подсчет голосов. Все согласны?

Сету не понравилась саркастическая нотка в его голосе.

– Не пройдет, Фрейзер, – проворчал Тагг, – даже не мечтай. Никто из нас не допустит, чтобы такой тип, как ты, здесь указывал. – Он плюхнулся в кресло, заложил ногу за ногу и вытащил из кармана куртки сигарету.

Пока Фрейзер называл кандидатов и подсчитывал голоса, то один, то другой из присутствующих высказывали свои замечания. «Не доверяют ему, – понял Сет. – Что ж, упрекать их за это нельзя».

– Наибольшее число голосов получил Глен Белснор, – подвел итог Фрейзер. Громко хохотнув, он выронил исписанный лист бумаги.

«Этакий психолог, – усмехнулся Сет, – желающий сказать: «Как хотите, вам же хуже. Если вам жизнь не дорога, меня это не касается».

Но сам Сет, хоть и был едва знаком с электронщиком, проголосовал за него. Сет был удовлетворен, а мнение Фрейзера его не интересовало. По оживлению в зале он заключил, что почти все довольны выборами.

– Пока мы дожидаемся Бабла, – заговорила Мэгги, – нам следует, наверное, соединить голоса в общую молитву, чтобы душа мистера Толчифа немедленно обрела бессмертие.

– Прочти абзац из Спектовского. – Бетти вытащила из кармана и передала Мэгги свой экземпляр. – На семидесятой странице сказано о Заступнике. Ведь мы ему адресуем молитву, верно?

Мэгги по памяти процитировала знакомые каждому строки:

– При появлении в Истории и Творении Заступник предлагает себя в качестве жертвы, которая частично снимает Проклятие. Удовлетворенное самопожертвованием, приуроченным к Его Проявлению, сим признаком Его великой (хотя и неполной) победы, Божество «умирает», а затем вновь проявляет себя, дабы показать: Оно победило Проклятие и, следовательно, Смерть; сделав это, Оно возвращается сквозь концентрические круги обратно к Самому Богу… Следующий и‘ последний период – это День Ревизии, когда небеса свернутся в подобие бумажного рулона, и всякая живая тварь, будь то наделенный чувствами человек или неземной человекоподобный организм, примирится с Божеством Изначальным, единой сущностью, из которой вышло все на свете (за исключением, быть может, Разрушителя Формы), – Мэгги перевела дух. – Повторяйте мои слова либо вслух, либо мысленно.

Все остальные запрокинули головы и уставились в потолок. Так, по их представлению, следовало обращаться к Божеству.

– Мы знали мистера Толчифа недостаточно хорошо…

Все повторили:

– Мы знали мистера Толчифа недостаточно хорошо…

– Но он казался нам неплохим человеком.

Подумав несколько секунд, Мэгги сказала:

– Забери его из Времени и тем самым даруй ему Бессмертие.

– Восстанови форму, которой он обладал, прежде чем за него взялся Разрушитель Формы.

– Восстанови форму, которой… – Они умолкли. В зал с сердитым лицом вошел Милтон Бабл.

– Мы должны дочитать молитву, – сказала Мэгги.

– Успеете, – буркнул врач. – Мне удалось установить причину смерти. – Он пробежал глазами принесенные с собой листки бумаги. – Итак, причина смерти: обширное поражение дыхательных путей, что, судя по чрезмерному содержанию гистамина в крови, является результатом сужения сосудов трахеи. Конкретная причина смерти – асфиксия, как реакция на гетерогенный аллерген. Вероятно, Толчифа укусило насекомое или он поцарапался о растение, разгружая свой нозер. От этого насекомого или растения в его кровь поступило вещество, к которому он имел идиосинкразию. Помните, первую неделю Сьюзи проболела, обжегшись растением наподобие крапивы? А случай с Кеслером? – Он указал на пожилого сторожа. – Не обратись он тотчас ко мне, его бы уже с нами не было. Увы, Толчифу мы ничем помочь не могли: он ушел один, ночью, и некому было поднять тревогу, когда с ним случилась беда. Если бы кто-нибудь находился рядом, его удалось бы спасти.

Наступила тишина. Ее нарушила Роберта Рокингэм, сидевшая с огромным пледом на коленях.

– Ну что ж, мне кажется, выводы доктора более оптимистичны, чем наши собственные умозаключения. Они означают, что на самом деле никто не пытается нас убить… Это просто замечательно, не правда ли? – Она обвела взглядом присутствующих, ожидая ответной реплики.

– Пожалуй, – со скептической миной отозвался Фрейзер.

– Бабл, мы проголосовали без вас, – сообщил врачу Тагг.

– Вы избрали руководителя? – осведомился Бабл. – Даже не дав мне возможности извиниться за свое отсутствие? И на кого же пал ваш выбор?

– На меня, – ответил Белснор.

– Гм. – Бабл призадумался. – Не так уж плохо, насколько я могу судить.

– Он победил с преимуществом в три голоса, – заметила Сьюзи.

Бабл кивнул.

– Тем более. Я удовлетворен.

Сет подошел к врачу, посмотрел ему в глаза.

– Вы не ошибаетесь насчет причины смерти?

– Это исключено. В моем распоряжении самое совершенное медицинское оборудование.

– А след от укуса нашли?

– Вообще-то нет.

– Или пятно, где растение коснулось кожи?

– Нет, но в данном случае это не столь важно. Некоторые из здешних насекомых так малы, что следы от их жал или челюстей невозможно увидеть невооруженным глазом. А для того чтобы исследовать кожу Толчифа под микроскопом, потребуется не один день.

– И тем не менее, вы удовлетворены. – Подошедший к ним Белснор стоял, сложив руки на груди и покачиваясь на каблуках.

– Полностью. – Бабл энергично кивнул.

– Вы отдаете себе отчет, чем может грозить ваша ошибка?

– Чем? Будьте любезны объяснить.

– О Боже, Бабл! – воскликнула Сьюзи. – Это же очевидно! Если кто-то или что-то намеренно убило Толчифа, то мы по-прежнему в опасности. Но если его ужалило насекомое…

– Именно так! – перебил Бабл. – Именно насекомое. – От раздражения у него побагровели уши. – Неужели вы думаете, что это мое первое вскрытие? Что я за всю жизнь не научился работать с патологоанатомическими приборами? – Он злобно глянул на Сьюзи и брезгливо добавил:

– Мисс Дам!

– Полегче, Бабл! – вмешался Тони Дункель-вельт.

– Для тебя, сынок, я доктор Бабл.

«Все как прежде, – мысленно произнес Сет. Мы такие же, как до голосования – толпа из двенадцати человек. И он или оно может погубить нас. Навеки уничтожить каждую из наших непохожих, уникальных жизней».

– Знаете, мне теперь намного легче, – сказала Сьюзи, подойдя к нему и Мэри. – Я уж думала, мы стали параноиками, и нам мерещится, будто весь мир против нас.

Вспоминая Бена Толчифа и свою ссору с ним, Сет не испытывал воодушевления от того, что Сьюзи снова обратила на него внимание.

– Погиб человек, – сказал он.

– Но ведь мы его почти не знали. Вообще не знали, если на то пошло.

– Верно, – согласился Морли, подумав: «Не потому ли я столь остро почувствовал вину?» – Возможно, это случилось из-за меня, – произнес он вслух.

– Это случилось из-за насекомого, – возразила Мэри.

– Может, продолжим молитву? – подала голос Мэгги.

– Почему одну молитву необходимо отправлять по радио на расстояние в восемьдесят тысяч миль, а для другой не нужно никакой электроники? – поинтересовался Сет, и сам же мысленно ответил: «Потому что на сей раз для нас не так уж и важно, будем ли мы услышаны. Тогда мы просили для себя, а не для Толчифа». От этого вывода он помрачнел еще больше. – Увидимся позже, – попрощался он с Мэри. – Мне надо еще распаковать багаж.

– Хорошо, только держись подальше от нозе-ров, – предостерегла жена, – хотя бы до завтра, пока мы не найдем растение или насекомое…

– Я не выйду за порог, – пообещал Сет.

Он твердым шагом покинул конференц-зал. Через несколько секунд он уже поднимался по ступенькам на крытую галерею, куда выходили двери квартир.

«Спрошу-ка я Спектовского», – подумал Сет.

Порывшись в коробках, он отыскал свой экземпляр Книги «О том, как я восстал из праха, и о том, как это можешь сделать ты», сел, положил томик на колени, накрыл ладонями, зажмурился, задрал голову и произнес:

– Кто или что убило Бена Толчифа?

Он раскрыл книгу наугад, ткнул пальцем в страницу и открыл глаза. Оказалось, палец попал в слова: «Разрушитель Формы».

«Это мало о чем говорит, – отметил Сет. – Смерть – это всегда результат износа формы, результат действия Разрушителя. На растение или насекомое это не похоже, – подумал он оцепенело, – а похоже на нечто совершенно иное».

В дверь постучали. Сет устало поднялся и медленно приблизился к двери. Не отворяя, отдернул штору маленького оконца и выглянул в ночную тьму. Кто-то стоял на крыльце – невысокий, длинноволосый, в облегающем свитере и короткой юбке, босиком.

«Сьюзи Смат с визитом», – подумал Сет, отпирая дверь.

– Привет, – Сьюзи лучезарно улыбнулась. – Можно с тобой немножко поболтать?

Он подвел ее к Книге.

– Я спрашивал ее, кто или что убило Толчифа.

– И что же она ответила? – Сьюзи села, заложив ногу за ногу, и наклонилась к Книге, силясь разобрать слова, на которые указывал палец Сета. – Разрушитель Формы, – спокойно произнесла она. – Но ведь это всегда – Разрушитель Формы.

– И все же, мне кажется, здесь есть намек.

– Что насекомое тут ни при чем?

Он кивнул.

– У тебя найдется поесть или выпить чего-нибудь сладкого?

– Разрушитель Формы, – вымолвил Сет. – Он бродит снаружи.

– Ты меня пугаешь.

– Да, – согласился он. – Хочу испугать. Надо отправить радиограмму с мольбой о помощи. Иначе мы здесь не выживем.

– Сошедший-на-Землю является без мольбы, – заметила Сьюзи.

– У меня есть «Бэби Руфь». – Сет порылся в саквояже Мэри, нашел и протянул Сьюзи большую конфету. – Угощайся.

– Спасибо, – она надорвала обертку.

– Мне кажется, мы обречены, – сказал он.

– Мы всегда обречены. В этом – суть жизни.

– Я не о том. Мы обречены в настоящий момент. Не в абстрактном смысле, а как в тот раз, когда я пытался загрузить «Мнительного Цыпленка». Mors cetra, hora incerta ⁸ 8
О смерти нам ведомо, неведом лишь час ее (яга.).

[Закрыть]. Одно дело – знать, что ты умрешь когда-нибудь, и совсем другое, что умрешь в течение одного месяца.

– У тебя очень симпатичная супруга.

Сет вздохнул.

– Давно вы женаты? – пристально глядя ему в глаза, спросила Сьюзи.

– Восемь лет.

Она порывисто встала.

– Пойдем ко мне. Увидишь, как мило можно обставлять наши квартирки. Пойдем, а то здесь как-то муторно.

Сьюзи вцепилась в его руку, словно испуганный ребенок, и Сет с удивлением обнаружил, что идет за ней.

Они выбежали на галерею, миновали несколько квартир и остановились у жилища Сьюзи. Дверь была незаперта. Отворив ее, Сьюзи потащила Сета в тепло и свет. Она не солгала: ее квартира выглядела прелестно.

«Интересно, а мы так сможем?» – подумал он, разглядывая картины на стенах, узоры на гардинах и великое множество ящичков и горшочков, в которых росли приятные глазу цветы.

– Мило, – сказал он.

Сьюзи хлопнула дверью.

– И это все, что ты можешь сказать?! Да я целый месяц рук не покладала!

– Но ведь ты сама использовала это слово.

Она рассмеялась.

– Я-то могу сказать, что у меня мило, но ты – гость и не должен скрывать восхищения.

– Хорошо, – уступил он. – Здесь чудесно.

– Вот так-то лучше. – Она уселась в кресло, обитое черным холстом, откинулась на спинку, энергично потерла ладони и посмотрела на Сета.

– Я жду.

– Чего?

– Когда ты начнешь меня соблазнять.

– Это еще зачем?