Текст книги "Журнал «Если», 1995 № 11-12"

Автор книги: Джон Рональд Руэл Толкин

Соавторы: Филип Киндред Дик,Александр Никонов,Вернор (Вернон) Стефан Виндж,Александр Кабаков,Йен (Иен) Уотсон,Александр Етоев,Аврам (Эйв) Дэвидсон,Юрий Башин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Глава 2

Пластиковым ножом Сет Морли аккуратно разделил надвое круг швейцарского сыра «груйяр» и объявил:

– Я уезжаю. – Он решительно отхватил и поднес ко рту на острие ножа здоровенный ломоть. Прожевав, добавил: – Завтра поздно вечером. Кибуц Текел Упарсин видит меня нынче в последний раз. – Он ухмыльнулся, заметив, как Фред Госсим, главный инженер колонии, насупил брови, не разделяя его торжества. Казалось, Госсим излучал молчаливое неодобрение.

Мэри Морли тихо произнесла:

– Мой муж подал прошение о переводе восемь лет назад. Мы не собирались оставаться здесь на всю жизнь, и вы об этом знаете.

– Мы уезжаем с ними, – заикаясь от возбуждения, произнес Майк Ниманд. – Будешь знать, как приглашать классного гидробиолога и запихивать его в распроклятые каменоломни. Нас всех тошнит от этого. – Он ткнул в бок свою маленькую жену Клэйр. – Я не прав?

– На этой планете нет водоемов, – раздраженно бросил Госсим. – Мы с превеликим трудом нашли работу мистеру Морли.

– Однако восемь лет назад вы приглашали именно гидробиолога, – напомнила Мэри, заставив Госсима насупиться еще больше.

– Но теперь это ваш дом. И ваш. – Он указал на членов совета кибуца, столпившихся вокруг. – Мы сами его построили.

– И сыр здесь ужасный, – проворчал Сет. – И еще квэкипы, эти козлоподобные твари, воняющие, как прошлогодние подштанники Разрушителя Форм. Наконец-то я смогу раз и навсегда выкинуть все это из головы. И квэкипов, и сыр – все вместе. – Он отрезал еще кусок дорогого импортного сыра и сказал Ниманду: – Ты не сможешь поехать с нами. Мы получили разрешение на отлет. Во-первых, нозер вмещает только двоих, в данном случае – меня и мою жену; во-вторых, ты и твоя жене – это еще два человека. Вы отпадаете.

– Мы возьмем другой нозер, – возразил Ниманд.

– У тебя нет разрешения переселиться на Дельмак-0, – промямлил Сет с набитым ртом.

– Просто вы не хотите взять нас с собой, – обиделся Ниманд.

– Кому ты нужен, – проворчал Госсим. – По мне, так скатертью дорога. Вот Морли – другое дело. Не хотелось бы, чтобы он сгинул без следа.

Взглянув на Госсима, Сет ядовито заметил:

– Значит, этот перевод a priori означает «сгинуть без следа»?

– Насколько я понимаю, это какие-то экспериментальные работы, – пожал плечами Госсим. – Вас соберется человек тринадцать-четырнадцать в маленьком поселке. Для тебя это означает возвращение к первым дням Текела Упарсина. Хочешь начать все сначала? Вспомни, как долго мы создавали все это. Понадобились сотни квалифицированных самоотверженных добровольцев. Ты упомянул о Разрушителе Формы. Разве ты не разрушаешь своими действиями форму Текела Упарсина?

– И свою тоже, – задумчиво произнес Сет.

Он помрачнел. Госсим его допек. Главный инженер умел говорить красиво, на удивление красиво для технаря. Своими зажигательными речами он много лет удерживал кибуц в повиновении. Но по мере того как супруги Морли набирались ума-разума, его слова утрачивали убедительность. Они уже не действовали на Сета как когда-то. И хотя оставался ореол былой притягательности, Госсиму больше не удавалось как следует встряхнуть нескладного темноглазого инженера.

«Все-таки мы уезжаем, – подумал Сет. – Как в «Фаусте»: «Вначале было дело». Не слово, а дело, как утверждал Гете, предвосхищая экзистенциалистов двадцатого века».

– Вы еще пожалеете, – предрек Госсим.

Сет хмыкнул.

– И знаешь, что я скажу, если вы попроситесь обратно? – громко спросил Госсим. – Я скажу, что Текелу Упарсину не нужен гидробиолог, у нас даже океана нет, и мы не собираемся копать пруд, чтобы обеспечить вас работой.

– Я никогда не просил копать здесь пруд, – ответил Сет.

– Однако вы мечтаете о нем.

– Я мечтаю о любом водоеме, – отрезал Сет.

– Вот истинная причина нашего отъезда, и вот почему мы никогда не вернемся.

– Вы уверены, что на Дельмаке-0 есть вода? – поинтересовался Г оссим.

– Я думаю… – начал Сет, но Госсим перебил.

– То же самое вы думали, собираясь в Текел Упарсин. С этого и начались ваши беды.

– Я думал, раз вы приглашаете гидробиолога.

– Сет устало вздохнул: не имело смысла убеждать Госсима. Руководитель кибуца был человеком непробиваемым.

– Слушайте, дайте поесть спокойно. – И Сет принялся за новый кусок «груйяра». Однако сыр успел опротиветь ему. Черт с ним, решил Сет, раздраженно отбрасывая нож. У него пропала всякая охота продолжать спор. Госсим не может помешать – вот что главное. Приказы не обсуждаются, и в этом их достоинство и недостаток, как заметил Уильям Гилберт ⁶ 6
  Гилберт Уильям (1544–1603) – английский натурфилософ и врач.


[Закрыть].

– Черт бы тебя побрал со всеми потрохами! – воскликнул Госсим.

– И тебя тоже, – огрызнулся GeT.

– Истинно мексиканское высокомерие, – заметил Ниманд. – Видите, мистер Госсим, вам не удастся нас удержать. Вы можете только браниться.

Госсим сделал непристойный жест двум своим строптивым работникам и, растолкав толпу в дверях, быстро зашагал прочь. В конторе воцарилась тишина. Сет почувствовал облегчение.

– Споры утомляют, – сказала его жена.

– Да, – согласился он. – Госсим тоже устал. Восемь лет бессмысленных споров. Пойду выберу нозер. – Он вышел из офиса на полуденное солнце.

«Странная штука, этот нозер, – раздумывал он, стоя на краю взлетного поля и обозревая ряды неподвижных корабликов. Во-первых, он невероятно дешев – меньше четырех серебряных долларов. Во-вторых, пригоден только для путешествия в один конец. По одной простой причине: он слишком мал, чтобы нести топливо для обратного полета. Все, на что он способен, – стартовать с большого корабля или с поверхности планеты, взять курс к месту назначения и совершить мягкую посадку.

Однако нозеры исправно делали свое дело. И люди, и другие разумные существа летали по всей Галактике на этих стручкообразных суденышках».

– Прощай, Текел Упарсин, – пробормотал Сет и помахал шеренгам апельсиновых кустов, окружавшим стоянку.

– Ну, который выберем? – спросил он себя.

Все нозеры выглядели одинаково: ржавые, хлипкие. Ни дать ни взять – автосвалка из далекого прошлого Земли. ~

«Возьму первый попавшийся с названием на «М», – решил Сет и двинулся в обход поля. – «Мнительный цыпленок». Хорошо, пусть будет «Цыпленок». На вид неказистый, но сойдет».

Все, в том числе Мэри, говорили, что Сет излишне мнителен. «Не мнителен, а впечатлителен, – подумал он. – Люди путают эти понятия».

Бросив взгляд на наручные часы, он увидел, что у него есть время пройтись до упаковочного цеха завода по переработке цитрусовых.

– Десять пинтовых банок джема сорта АА, – сказал Сет кладовщику. Или он получит паек сейчас, или не получит никогда.

– Ты уверен, что тебе полагается десять пинт?

– кладовщик подозрительно посмотрел на него.

– А ты звякни Джо Персеру и спроси, сколько джема мне причитается. Ну, давай, звони.

– Некогда. – Кладовщик отсчитал десять банок основной продукции кибуца и протянул их Сету в бумажном мешке вместо стандартной картонной коробки.

– А коробку?

– Проваливай, – отрезал кладовщик.

Морли вытащил одну банку, дабы убедиться, что это действительно сорт АА. Да, все правильно. «Джем кибуца Текел Упарсин», – гласила этикетка. «Изготовлен из натуральных севильских апельсинов (мутационный подвид 3-В). Купите дары солнечной Испании к вашему столу».

– Ладно, – вздохнул Морли. – Спасибо.

С большим бумажным мешком он снова вышел на солнце.

Вернувшись к «Цыпленку», он принялся расставлять банки в багажном отсеке. «Единственная стоящая вещь, выпускаемая кибуцем, – подумал он. – И, пожалуй, единственное, с чем жаль расставаться».

Он вызвал Мэри по индивидуальной рации, висевшей на шее.

– Я выбрал нозер. Приходи, посмотришь.

– Ты уверен, что он надежен?

– Ты ведь знаешь мой талант механика, – раздраженно ответил Сет. – Я проверил ракетный двигатель, электропроводку, предохранители, систему жизнеобеспечения – все в порядке.

Он поставил последнюю банку с джемом в магнитную клетку и захлопнул дверцу.

Мэри появилась через пять минут – стройная, загорелая, в рубашке цвета хаки, шортах и сандалиях.

– Какой-то дохлый, – сказала она, осматривая «Мнительного Цыпленка». – Но раз ты говоришь, что все в порядке…

– Я уже начал погрузку, – перебил Сет.

– Ты о чем?

Открыв багажный отсек, он с гордостью показал ей банки.

После долгого молчания она сказала:

– Господи…

– В чем дело?

– Ты не проверил электропроводку и двигатель, выклянчивая этот проклятый джем. – Она со злостью хлопнула дверцей багажного отсека. – Порой мне кажется, что ты псих. От этого чертова нозера зависит наша жизнь. А вдруг откажет система снабжения кислородом? Или обогрев? А вдруг в обшивке микроскопическая течь? Или…

– Так позови брата, пусть он посмотрит корабль, – перебил Сет. – Ты ведь ему больше доверяешь, чем мне.

– Ты же знаешь, он занят.

– Надо было послать его сюда выбрать нозер получше.

Жена растерянно застыла, затем поникла в язвительном смирении.

– Самое удивительное: тебе всегда сопутствует удача, – вздохнула она. – Должно быть, это и впрямь лучший нозер. Но не потому, что ты разбираешься в технике, просто ты везуч, как мутант-ясновидец.

– Это не везение, а здравый смысл.

Мэри тряхнула головой.

– Черта с два. В тебе нет ни капли здравого смысла, – ни в обычном понимании, ни в каком другом. Ладно, давай возьмем этот нозер и понадеемся на твою удачливость. Но все-таки, Сет, как можно так жить? – Она надулась и посмотрела ему в лицо. – Это нечестно по отношению ко мне.

– Я отвечаю за нас обоих.

– Ты продержал нас здесь, в кибуце, восемь лет, – сказала Мэри.

– И все-таки благодаря мне мы улетаем.

– Туда, где, наверное, еще хуже. Что мы знаем об этом новом назначении? Только то, что знает Госсим, а ему это известно, потому что в его обязанности входит читать чужую корреспонденцию. Он прочел твою молитву… Я не хотела тебе говорить. Я знала, что тогда ты…

– Ублюдок! – Морли почувствовал, что краснеет от бессильной ярости. – Читать чужие молитвы!..

– Он начальник. Ему кажется, что он отвечает за все. В любом случае мы улетаем. Слава Богу. Ну остынь, успокойся. Тут ничего не поделаешь, он прочел ее много лет назад.

– Он признал, что это хорошая молитва?

– Фред Госсим никогда бы так не сказал. Но, думаю, она хорошая. Иначе ты не получил бы перевода.

– Я тоже так думаю. Ведь Бог не ответил на бесчисленные молитвы иудеев, уповавших на соглашение, заключенное до явления Заступника, в те дни, когда сила Разрушителя была еще очень велика, а наши отношения с ним – с Божеством, я имею в виду – такими запутанными…

– Представляю, как бы ты брюзжал в те дни по поводу речений и деяний Промыслителя, – усмехнулась Мэри.

Морли вздохнул.

– Я был бы великим поэтом. Как Давид.

– Ты занимался бы такой же ерундой, как и сейчас. – С этими словами она зашагала прочь, оставив его у нозера с банкой джема в руке.

Чувство беспомощности росло в нем, распирало грудь.

– Остановись! – крикнул он. – Я улечу без тебя!

Она уходила молча и не оглядываясь, освещаемая яркими лучами солнца.

Остаток дня Сет Морли занимался погрузкой багажа в «Мнительного Цыпленка». Мэри не показывалась.

Сет чувствовал, что к обеду закончит погрузку.

«Куда она подевалась? – вновь спрашивал он себя. – Непонятно».

На него навалились голод и усталость. Как всегда ко времени трапезы.

«Удивлюсь, если из этой затеи что-нибудь получится, – подумал Сет. – Поменять одну дерьмовую работу на другую. Я неудачник. С мечтой о хорошей работе я выбирал нозер. С мечтой о работе нагружал его этим проклятым барахлом». Он скептически оглядел багажный отсек. Груда одежды, книги, бумаги, кухонная утварь, пишущая машинка, аптечка, картины, «вечные» диванные покрывала, книгофильмы, шахматы, рация… Куча, ненужного хлама. «Что мы нажили за восемь лет? – спросил он себя. – Ничего стоящего. Ко всему прочему, все это просто не влезет в нозер. Многое придется выкинуть или подарить. А лучше всего уничтожить. – Мысль о том, что кто-то воспользуется его добром, была немедленно отвергнута. – Сожгу все до последнего лоскутка. Всю яркую, безвкусную одежду, которую Мэри тащила в дом, как ворона в гнездо. Выброшу все ее манатки. А потом уложу свои. Сама виновата: надо было остаться здесь и помочь мне. Не собираюсь я грузить это барахло».

Стоя с охапкой одежды, Сет заметил в наступавших сумерках неясный силуэт.

«Кто это? – удивился он. – Не Мэри». К нему подходил человек или кто-то, похожий на человека в широком балахоне; длинные волосы ниспадали на широкие плечи. Сета охватил страх. «Со-шедший-на-Землю, – понял он. – Пришел остановить меня». Потрясенный, он выпустил из рук одежду. В нем заговорила совесть, он ощутил всю тяжесть своих грехов. Очень долго – месяцы, годы – он не встречал Сошедшего, и теперь угрызения совести были невыносимы. Грехи никуда не исчезают: они накапливаются в душе до тех пор, пока Заступник не отпустит их.

Фигура остановилась перед ним.

– Мистер Морли.

– Да. – Он почувствовал пульсацию крови в висках. Лоб покрылся испариной, Сет попытался стереть его ладонью.

– Извините, я устал, – сказал он. – Я так долго грузил пожитки…

Сошедший-на-Землю сказал:

– Мой дорогой друг, нозер «Мнительный Цыпленок» не долетит до Дельмака-О. Поэтому я вмешиваюсь. Ты понимаешь?

– Конечно. – Сет виновато вздохнул.

– Выбери другой нозер.

– Да. – Сет торопливо закивал. – Хорошо, выберу. Спасибо, большое спасибо. Вы спасли нам жизнь.

Сет вгляделся в смутное лицо Сошедшего, пытаясь прочитать на нем осуждение. Но не смог ничего разглядеть в вечерней мгле.

– Жаль, что ты столь долго трудился впустую, – сказал Сошедший.

– Ничего…

– Я помогу тебе. – Сошедший-на-Землю наклонился, подобрал кучу коробок и двинулся вдоль ряда неподвижных нозеров. – Советую этот, – он остановился у одной из машин и взялся за дверцу. – Не красавец, однако в превосходном техническом состоянии.

– Хорошо, – пробормотал Морли, следуя за Сошедшим. – То есть спасибо. Внешний вид не имеет значения. Важно, что у него внутри. Нозеры похожи на людей. – Он засмеялся, но смех получился хриплым и резким: Его снова прошиб пот, по спине пробежал холодок страха.

– Не стоит бояться меня, – сказал Сошедший.

– Я понимаю, но… – кивнул Морли.

Некоторое время они трудились молча, перенося коробки из «Мнительного Цыпленка» в новый нозер. Снова и снова Сет пытался заговорить, но не мог. Страх парализовал ум. Быстрый ум, на который Сет всегда надеялся, подвел его.

– Тебе не приходила мысль обратиться к психиатру? – спросил наконец Сошедший-на-Землю.

– Нет.

– Давай передохнем. Нам нужно побеседовать.

– Нет!

– Почему «нег»?

– Я ничего не желаю знать, ничего не желаю слышать. – Сет различил в своем голосе дрожь слабости. Дрожь глупости – величайшей степени безумия, на какую он был способен. Он понимал это и все-таки цеплялся за привычное. – Знаю, я не совершенство. Но не могу измениться. Я доволен собой.

– Ты не проверил «Мнительного Цыпленка».

– Мэри хорошо подметила: обычно мне везет в таких делах.

– Она погибла бы вместе с тобой.

«Скажи это ей, не мне, – подумал Сет. – Пожалуйста, оставь меня в покое. Я ничего не желаю знать!»

Сошедший некоторое время молча смотрел на него.

– Ты ничего не хочешь сказать мне?

– Я благодарен, чертовски благодарен. За ваше явление.

– Много раз за эти годы представлял ты, что скажешь мне, если повстречаешь вновь. Великое множество мыслей прошло через разум твой.

– Я забыл, – хрипло сказал Сет.

– Могу я благословить тебя?

– Конечно, – голос Сета звучал все так же хрипло и тихо. – Но почему меня? Что я такого сделал?

– Я горжусь тобой, вот и все.

– Но почему?! – Сет не понял. Он ждал осуждения, но уж никак не благословения.

– Много лет назад был у тебя кот, – молвил Сошедший-на-Землю. – Прожорливый и нахальный, и тем не менее ты любил его. Однажды он стащил с помойки кость марсианского канюка, подавился и умер. Ты долго горевал. Ты до сих пор любишь его. Прожорливость его, вся плутовская его сущность привела его к смерти. Дорого заплатил бы ты, чтобы он вернулся к тебе. Ты хотел бы видеть его таким, каким он был, прожорливым и пушистым, каким ты любил его, – неизмененным. Ты понимаешь?

– Я молился тогда, – сказал Морли. – Но помощь не пришла. Промыслитель мог повернуть время назад и возродить его.

– Сейчас хочешь ли ты вернуть его?

– Да, – поспешно сказал Морли.

– Примешь ли ты психиатрическую помощь?

– Нет.

– Я благословляю тебя. – Сошедший сделал правой рукой медленный и величественный жест. Сет Морли склонил голову, прижал руки к лицу и обнаружил, что горячие слезы текут по его щекам. До сих пор он пребывал в изумлении. «Этот старый бандюга кот. Я давно забыл его… Нет, если честно, подсознательно я никогда не забывал о таких вещах, – подумал он. – Все похоронено здесь, в голове, пока не случится что-нибудь из ряда вон…»

– Спасибо, – пробормотал он, когда благословение свершилось.

– Ты обретешь своего кота вновь, – ответил Сошедший. – Когда окажешься в раю.

– Вы уверены?

– Да.

– И он будет точно таким же?

– Да.

– Вспомнит ли он меня?

– Он помнит тебя. И ждет. И будет ждать.

– Спасибо, – снова сказал Морли. – Теперь мне намного лучше.

И Сошедший-на-Землю удалился.

В поисках жены Сет Морли заглянул в кафетерий кибуца. Она сидела за столиком в темном углу зала.

Ковыряя вилкой консервированную баранью лопатку, Мэри едва кивнула ему, когда он уселся напротив.

– Ты пропустил обед, – заметила она, прожевав.

– Я видел Его! – выпалил Морли.

– Кого? – Она с интересом взглянула на мужа.

– Сошедшего-на-Землю. Он пришел сказать, что нозер, который я выбрал, не довез бы нас.

– Я знала! – воскликнула Мэри. – Знала, что это корыто нас угробит.

– Мой кот до сих пор жив, – продолжал Морли.

– У тебя нет кота.

Сет порывисто схватил ее руку с вилкой.

– Он сказал: у нас все будет хорошо, мы попадем на Дельмак-0. Я получу работу.

– Ты поинтересовался, что это за работа?

– Об этом я не подумал.

– Дурак. – Она вырвала руку и вернулась к трапезе. – Скажи, как выглядит Сошедший?

– Ты никогда его не видела?

– Ты же знаешь, никогда.

– Красивый и добрый. Он благословил меня.

– Значит, он предстал перед тобой в облике мужчины. Интересно. Конечно, если бы он был в облике женщины, ты не стал бы слушать…

– Мне жаль тебя, – сказал Морли. – Он не вмешался бы ради твоего спасения. Вероятно, потому что ты того не стоишь.

Мэри швырнула вилку на пол и с яростью уставилась на мужа. Воцарилось напряженное молчание.

– Я улетаю на Дельмак один, – сказал наконец Морли.

– Ты так думаешь? Ты действительно так думаешь? Нет, я полечу с тобой. Тебя нельзя оставлять без присмотра. Без меня…

– Хорошо. – Он смерил ее уничтожающим взглядом. – Ты можешь лететь одна. Какого черта я должен заботиться о тебе? Все равно, если ты останешься, то заведешь роман с Госсимом и разрушишь ему жизнь. – Он судорожно сглотнул и замолк.

Консервы Мэри дожевывала в тишине.

Глава 3

– Вы на высоте тысячи миль над поверхностью Дельмака-О, – объявил Бену Толчифу наушник.

– Пожалуйста, включите автопилот.

– Я могу сесть сам, – ответил в микрофон Бен Толчиф. Он бросил взгляд вниз, дивясь краскам незнакомого мира. «Облака, – решил он. – Шутки местной атмосферы. Вот и ответ на один из моих вопросов». Он ощутил спокойствие и уверенность. Потом задал себе следующий вопрос: Божий ли это мир? И этот непростой вопрос отрезвил его.

Посадка прошла без особых сложностей. Бен, потянувшись, зевнув и икнув, расстегнул привязной ремень, встал, неуклюже дошел до люка, затем вернулся и выключил двигатель и систему жизнеобеспечения. Теперь вроде все. Неловко подпрыгивая, он спустился по металлическим ступенькам трапа и ступил на поверхность планеты. Сразу за рядом зданий с плоскими крышами размещались маленькие стандартные коттеджи. Несколько человек приближались к нозеру.

Вероятно, встречали вновь прибывшего.

Бен размял руки, наслаждаясь мягкостью пилотских перчаток из пластиковой кожи и своим увеличенным телесным «я» в громоздком скафандре.

– Привет! – окликнул его женский голос.

– Привет.

Бен Толчиф с интересом посмотрел на молодую женщину в темном рабочем комбинезоне с симпатичными выпуклостями в надлежащих местах. Одежда гармонировала с ее честным, круглым, веснушчатым лицом.

– Божий ли это мир? – спросил он, медленно подойдя к ней.

– Нет. И здесь творятся странные дела. – Женщина указала в сторону неясного горизонта, затем, дружески улыбаясь, протянула руку: – Я Бетти Джо Бем. Лингвист. А вы – мистер Толчиф или мистер Морли. Все остальные уже здесь.

– Толчиф, – ответил он.

– Я представлю вас нашим. Этот пожилой джентльмен – Берт Кеслер, наш сторож.

– Очень приятно, мистер Кеслер.

Рукопожатие.

– Это Мэгги Волхв, наш богослов.

– Очень приятно, мисс Волхв.

Рукопожатие.

«Симпатичная женщина».

– Весьма рада, мистер Толчиф.

– Игнац Тагг, химик.

Энергичное рукопожатие. Тагг ему не понравился.

«Слишком надменный».

– Доктор Милтон Бабл, врач колонии.

– Рад познакомиться, доктор Бабл.

Рукопожатие. Бабл, коренастый, с неопределенным выражением лица, носил цветастую рубашку с короткими рукавами.

– Тони Дункельвельт, фотограф и геолог.

– Приятно познакомиться.

Рукопожатие.

– А это Уэйд Фрейзер, наш психолог.

Долгое наигранно-сердечное рукопожатие. Влажная липкая пятерня.

– Глен Белснор, электрик и специалист по компьютерам.

– Рад встрече.

Рукопожатие. Сухая, шершавая, уверенная ладонь.

Опираясь на трость, подошла низенькая пожилая женщина с бледным, строгим, но очень приятным лицом.

– Мистер Толчиф… – она протянула изящную хрупкую руку. – Я Роберта Рокингэм, социолог, очень приятно познакомиться. Мы ждали вас.

– Вы Роберта Рокингэм? – Бен ощутил радостное волнение. Он полагал, что эта старая леди умерла много лет назад, и теперь почувствовал себя немного смущенным.

– А это, – улыбнулась Бетти Джо Бем, – Сьюзи Дам, наша секретарь-машинистка.

– Очень приятно, мисс… – Он запнулся.

– Смат, – представилась полногрудая, великолепно сложенная девица, и они пожали друг другу руки. – Сюзанна Смат. Они считают прозвище Дам очень забавным ⁷ 7
  У многих героев «говорящие» фамилии. Смат (Smart) – остроумный, находчивый; Дам (Dumb) – глупый, тупой; Толчиф (Tal/chief) – высокий вождь, начальник; Бабл (Babble) – болтовня; Тагг (Thug) – головорез (англ.); Дункельвельт (Dun-kelwelt) – темный мир (нем.); Ниманд (Niemand) – никто (нем.).


[Закрыть].

– Хотите осмотреть колонию или сперва отдохнете? – спросила Бетти.

– Для начала я хочу узнать, для чего мы здесь. Мне ничего не сказали.

Знаменитый социолог хмыкнула.

– Мистер Толчиф, они и нам не сказали. Мы спрашиваем всех новоприбывших, и никто ничего не знает. Последним должен прилететь мистер Морли. Если и он не в курсе, что тогда будем делать?

Глен, электронщик, пожал плечами.

– Не вижу проблем. На круговую орбиту выведен спутник, он проходит над нами пять раз в сутки. Когда прибудет последний колонист, Морли, мы пошлем на спутник сигнал и прослушаем запись с инструкциями и разъяснениями. Мы получим ответы на все вопросы, кроме, пожалуй, одного: «Как вы настроили холодильник так, что пиво всегда холодное?» Впрочем, может, и это нам объяснят.

Вскоре Бен оказался втянутым в общий разговор, не особенно понимая, о чем идет речь.

– На Бетельгейзе-4 у нас были огурцы, мы их выращивали не как обычно – не в лунных лучах. Да вы, наверно, видели…

– …Нет, пока не приходилось.

– …Но он существует.

– …Видите, у нас есть лингвист, значит, здесь должны быть разумные существа. Но пока наши экспедиции носят, скорее, ознакомительный, а не научный характер. Это изменится, когда…

– Ничто никогда не меняется. Несмотря на Спектовского, идея Творца всегда присутствовала в истории, как и начальная точка отсчета времени.

– Слушай, поговори об этом с мисс Волхв. Богословские проблемы меня не интересуют…

– Ты снова за старое. Мистер Толчиф, в вас есть индейская кровь?

– Да, я на одну восьмую индеец. Вы это поняли по фамилии?..

– …И дома у нас паршивые. Вот-вот развалятся. В холодные часы их не обогреть, а в жару – страшная духота.

– Помяните мое слово: жилье это временное. Хотим мы здесь оставаться надолго или нет – один черт, придется строить все заново. И протягивать новую электропроводку.

– …А по ночам верещат какие-то твари. Первые дни они не дадут вам спать. Каждую ночь я слышу этот проклятый писк. Вы сами поймете…

– …Послушай, Бен, не зови Сьюзи Глупой. Она какая угодно, только не глупая.

– И весьма симпатичная.

– А ты заметил, как она…

– Заметил, но, полагаю, не стоит это обсуждать.

– Мистер Толчиф, кто вы по профессии, простите?..

– …Где можно выпить чашку кофе?

– Попроси Мэгги Волхв. Она у нас специалист по таким делам.

– Если я смогу вовремя отключить кофейник. Когда о нем забываешь, он кипятит кофе снова и снова.

– Ума не приложу, почему наши кофейники так плохо работают. Их довели до совершенства еще в двадцатом столетии.

– Остается понять, чего мы еще не знаем.

– Тут как с Ньютоновой теорией цвета. К началу девятнадцатого века считалось, что о цвете известно все. Но тут появился Лэнд со своим двухсветовым источником и теорией интенсивности и разрушил все традиционные представления.

– Ты хочешь сказать, что в наших автоматических кофейниках есть что-то такое, чего мы не знаем?

И так далее…

Бен слушал рассеянно. Отвечал, когда его спрашивали. Устав от нахлынувших ощущений, он отделился от толпы и направился к рощице кожистых зеленых деревьев. Издали они казались подходящим материалом для обивки психиатрических кушеток.

Воздух слабо отдавал гарью, словно по соседству работал завод с отходным производством. «Через несколько дней я к этому привыкну, – решил Бен. – Есть что-то странное в этих людях.

Но что? Они кажутся такими… – Он искал слово.

– Слишком яркими. Да, точно. Необыкновенно одаренные, и каждый жаждет общения. Пожалуй, слишком взвинченные. Немудрено: они, как и я, понятия не имеют, зачем собрались здесь. Однако это не объясняет полностью их поведения».

Прервав размышления, он переключился на окружающий мир: ярко-зеленые деревья, подернутое дымкой небо, небольшие, напоминающие крапиву, растения под ногами.

«Довольно однообразный ландшафт. – Ощущение новизны исчезло; он почувствовал легкое разочарование. – Не многим лучше, чем на корабле».

Но Бетти Джо Бем говорила о необычных формах жизни за чертой поселка. Поэтому рано распространять свои выводы на всю планету. Следует отойти подальше от колонии, которая, как он осознал, не что иное, как часть их мира. В конце концов, чем еще здесь заниматься, пока не получены инструкции со спутника? «Надеюсь, Морли скоро появится, и мы сможем начать». Он присел на камень. На его правый ботинок неторопливо заполз жук. Затем вытянул вверх стебелек с крошечной телекамерой. Линзы камеры раскачивались прямо перед лицом Бена.

– Привет, – сказал Бен жуку.

Удовлетворенный осмотром, тот убрал камеру и не спеша удалился тем же путем. «Интересно, для кого или для чего он меня исследовал?» – подумал Бен поднимаясь. На мгновение ему пришло в голову раздавить жука, но вместо этого он подошел к Бетти Джо Бем.

– Когда ты прибыла, здесь были эти жуки-соглядатаи?

– Они появились, когда возвели первые здания. Полагаю, они безобидны.

– Но ты не уверена.

– Мы ничего не можем с ними поделать. Одно время мы их уничтожали, но тот, кто их делает, просто присылает новых.

– Наверное, вам имеет смысл проследить за ними и узнать, кто их присылает.

– Не «вам», а «нам», мистер Толчиф. Вы член нашей колонии, как и остальные. И знаете столько же, сколько все – так же мало. После получения инструкций мы поймем, чего требуют от нас проектировщики колонии. Поживем – увидим. Кстати, как насчет кофе?

– Ты давно здесь? – спросил Бен, когда они с Бетти, усевшись за пластмассовый мини-бар, маленькими глотками потягивали кофе из светлосерых чашек.

– Уэйд Фрейзер, наш психолог, прилетел первым примерно два месяца назад. Остальные прибыли поодиночке. Надеюсь, Морли тоже скоро прилетит. Мы умираем от любопытства, очень хочется узнать, зачем мы тут.

– Ты уверена, что Уэйд Фрейзер ничего не знает?

Бетти бросила на него быстрый взгляд.

– Что ты имеешь в виду?

– Он появился первым и встречал остальных. Может, это психологический эксперимент, и Фрейзер руководит им?

– У нас другое опасение, – Бетти вздохнула, – а вдруг наше пребывание здесь бессмысленно? Все прилетели сюда на нозерах. Ты же знаешь, без заправки нозер не взлетит вторично. Нам не выбраться отсюда без посторонней помощи. Может, это тюрьма? Может, мы все что-то натворили или кто-то считает, что натворили? Мы думали над'этим. – Она с тревогой посмотрела на Бена.

– Ты совершил в своей жизни что-нибудь противозаконное?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, может, ты преступник или что-нибудь в этом роде?

– Не думаю.

– Ты выглядишь нормально.

– Спасибо.

– Я имею в виду, что ты не похож на преступника. – Покраснев, она поднялась и пошла к буфету. – Как насчет «Сигрэмс ВО»?

– Не откажусь, – оживился он.

Когда они потягивали кофе, сдобренное канадским виски, в комнату заглянул доктор Милтон Бабл и, заметив их, устремился к бару.

– Дельмак-0 – второсортная планета, – без всякого вступления обратился он к Бену. Его землистое, словно изрытое оспой лицо скривилось. – Сейчас это не вызывает сомнений. Спасибо. – Он принял чашку кофе из рук Бетти, отхлебнул, все еще кривясь. – Сюда что-то добавлено? – Он заметил бутылку «Сигрэмса». – Черт, виски портит вкус кофе. – Он сердито поставил чашку.

– Я думала, так лучше, – виновато сказала Бетти.

– Знаете, Толчиф, забавная подобралась компания, – Бабл хмыкнул. – Я здесь уже месяц и не нашел никого, с кем можно Поговорить по-человечески. Каждый замкнулся в себе и не удостаивает других даже проклятия. Конечно, я не имею в виду вас, Бетти.

– Да чего уж там, – вздохнула женщина. – Мне нет дела ни до вас, Бабл, ни до остальных. Хочется только одного: чтобы меня не трогали. – Она повернулась к Бену. – Когда кто-нибудь приземляется, в нас пробуждается любопытство… Но потом все возвращается на круги своя. – Она взяла из пепельницы сигарету и затянулась. Не обижайтесь, мистер Толчиф, но Бабл прав. Скоро мы утомим вас, а вы – нас. Вы немного пообщаетесь с нами и уйдете в… – Она запнулась, пошевелила пальцами, будто искала нужное слово, и слово это было осязаемым предметом. – Возьмем Белснора. Он думает только о системе охлаждения. Боится, что она сломается, и тогда всем нам крышка. Он считает, система охлаждения не дает нам… – она сделала жест сигаретой, – свариться.

– Его фобия безобидна, – заметил доктор Бабл.

– О да, все мы безобидны. – Бетти кивнула и обратилась к Бену: – Знаете, мистер Толчиф, что делаю я? Глотаю пилюли. Сейчас покажу. – Она открыла сумочку и извлекла аптечный пузырек. – Смотрите. – Она протянула пузырек Бену. – Голубые – это стелазин. Я их принимаю как противорвотное, хотя это не основное его назначение. Вообще-то, в дозах меньше двадцати миллиграммов в день стелазин – транквилизатор. В больших дозах это антигаллюциноген. Но я использую его иначе… Плохо то, что он расширяет сосуды. Иногда после него тяжело вставать. Кажется, это называется гипостаз.