Текст книги "Безмолвная служба"

Автор книги: Джон Паркер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

О последних упоминает и другой командир, лейтенант-коммандер (впоследствии контр-адмирал, сэр) Хью Маккензи, прибывший на новенькой субмарине «Танталюс» в апреле. До этого он участвовал в средиземноморской компании как командир «Трешер», и у него были два абсолютно разных задания. Задания по патрулированию часто перемежались высадкой агентов и диверсантов по всему Дальнему Востоку, иногда прямо по заданию южно-азиатского отделения разведки Маунтбаггена, иногда по заданию Управления специальных операций. Оно имело отношения ко всем районам, несмотря на общий недостаток снабжения, трудности с союзниками или военными контролерами и сложности с доставкой агентов на позиции. Последнее легло в основном на плечи британской подводной флотилии, и часто задания заканчивались трагедией. Как вспоминает Маккензи:

«С апреля по сентябрь мы ходили во время патрулирования до пролива Малакка. Вода была мелкая, грязная, жаркая, трудная для навигации, везде – песчаные отмели, и было очень мало целей. Практически во время каждого патрулирования мы должны были высаживать агентов. Обычно мы подбрасывали их до западного побережья Малайи – подходили близко к береговой линии и отправляли их на сушу на разборных байдарках. Нам почти всегда удавалось успешно высадить их, но редко – подобрать, и почти всегда нас заставали врасплох японские самолеты, когда мы пытались приблизиться к ним. Было ясно, что японцы знали слишком много. Дело в том, что они взяли в плен множество агентов на берегу и применяли ужасающие способы получения информации от них – пытки, и поэтому узнали примерное место, где их должны были забирать. Агенты были очень смелыми людьми – знали, на какой риск они идут, и немногие из них возвращались назад. Большинство из них были британцами, которые оказались в Малайе перед войной».

Маккензи также участвовал в одном из наиболее противоречивых инцидентов войны на Дальнем Востоке – попытке взорвать японский флот в Сингапуре. Это было одно из 81 заданий, которые проводились на удерживаемой японцами территории австралийским отделом Управления специальных операций, или, как эта организация называлась в то время, Отделом разведки (также известным как Специальный отдел). Это было то самое задание, которое проводилось под названием «Операция “Римо“, что по-малайски значит «тигр». Эта миссия провалилась – трагическая миссия; операция сама по себе была амбициозной, да еще и увязла в «сотрудничестве» соперничавших друг с другом британских и американских административных военных организаций. Генерал Дуглас Макартур, например, производил на австралийцев такое впечатление, словно бы было недоволен их вкладом в войну на Тихом океане. Его тактика «я знаю лучше, чем любой из вас» явно не была чем-то необычным в любой ситуации. По словам Граффа Кортни (который, как мы помним, сопровождал генерала Марка Кларка в его специальной миссии к Орану), подозревали, что Специальный отдел (SDR) является троянским конем англичан, который они внедрили на американский военный театр, чтобы снова заполучить потерянные Британией колонии (в данном случае – Сингапур), когда война подойдет к концу и вдвойне восстановить свое влияние на Дальнем Востоке. В свою очередь, главная штаб-квартира будет терпеть SDR из политической вежливости по отношению к союзнику, но сделает его бессильным -так, что его можно будет без опаски игнорировать, и отведет ему место в тени, рядом с остатками австралийской армии. Каждый проект SDR должен был получить одобрение американской штаб-квартиры, даже если это одобрение давалось с неохотой; необходимый воздушный и морской транспорт следовало получать от соответствующих воздушных и военно-морских командиров, которые имели право отказать Штаб-квартира также непрямо, но ощутимо контролировала финансы SDR, и каждая планируемая операция, не получившая одобрения, умирала в зародыше от финансовой анемии.

Операция «Римо» была разработана по следам более ранней атаки на японский флот, начатой из Австралии. Это была операция «Джейвик», во время которой подполковник Айвен Лайон, откомандированный из шотландского полка Гордона для разведки и спецопераций, провел очень успешный рейд на Сингапурскую бухту. Складные байдарки были спущены с захваченного японского рыболовецкого судна, ныне известного как «Крейт»; пострадали семь кораблей, общим счетом в 40 000 тонн. Осенью 1944 года Лайон планировал другую, еще более крупную операцию, на этот раз с применением новых и предположительно секретных «брезентовых» подводных лодок, известных как «спящие красавицы» (MSC). Официально они назывались «моторные погружающиеся каноэ» и были изобретением Блонди Хейслера, руководителя «Героев Коклшелла», к тому времени служившему в штабе командования Юго-Восточной Азии Маунтбаттена. Предполагалось доставить 15 таких судов на субмарине на остров около Сингапура и оттуда начать атаку, в которой участвовали бы в основном подводные каноэ, и укрепить магнитные мины на японских кораблях «Спящие красавицы» в первый раз приняли бы участие в крупной операции

Что было в порядке вещей, генеральная штаб-квартира не придала операции первостепенного значения – из-за того, что к тому времени дальневосточная арена была очень загруженной, хотя для подводных операций Австралия значила больше.

С 1942 по 1945 год 122 американских, 31 британская и 11 голландских подводных лодок использовали австралийские порты, причем главную роль играл Фримантл. Более 60 подлодок использовали этот порт как действующую базу.

В августе операции «Римо» был дан зеленый свет, и снова операцию возглавил подполковник Лайон. Он руководил смешанной командой, набранной из британской и австралийской армий, Королевской морской пехоты, Королевского австралийского военно-морского флота и Королевского военно-морского добровольного резерва. Ранее засекреченный документ, подготовленный исследовательскими властями Австралии, гласит:

«Первоначальный план подготовлен в Лондоне и подразумевает следующее:

1. Подводный транспорт для района действий.

2. Разведку с субмарины базы, расположенной примерно в 70 милях от Сингапурской бухты Временно выбран остров Мерапас.

3. Снабжение этой базы с подводной лодки.

4. Захват местной джонки и погрузка на нее с подводной лодки группы, оперативного запаса и оборудования.

5. Джонка в качества плавучей базы плывет к месту встречи, с которого может начаться совместная атака 15 MSC на целевые районы.

6. Отступление к месту встречи Дальнейшее отступление на складных байдарках на предусмотренную базу.

7 Эвакуация с базы на подводной лодке».

Инструкция из Лондона также зловеще утверждала: «Если эвакуация не состоится в предусмотренный планом день, группа должна ждать следующие 30 дней, по истечении которых членам группы предоставляется свобода проводить самостоятельную подготовку к побегу». То, как именно им следует добираться домой, не указывалось.

Группа покинула Фримантл 11 сентября 1944 года на большой субмарине-минном заградителе «Порпойс» (лейтенант-коммандер Мершема), которая приобрела известность во время блокады Мальты – она провозила на своей минной палубе провизию и топливо. Теперь она везла 14 тонн запасов для операции «Римо». На борту также находились 11 складных байдарок и 15 моторизованных подводных каноэ. Без приключений они прибыли сначала на Мерапас, маленький, покрытый густым лесом островок в 70 милях к востоку от Сингапура. Лодка добралась до него 23 сентября, и разведка, проведенная после наступления темноты, показала, что Мерапас – подходящая база, с превосходным прикрытием и хорошим водоснабжением. Ночью 24 сентября запасы были выгружены с «Порпойс» на берег. Один офицер остался на месте охранять выгруженное, а остальные снова погрузились на «Порпойс» и отправились на поиски местной джонки

Прошло четыре дня, прежде чем было замечено подходящее судно – джонка «Мустика»; ее увидели у побережья Борнео. Ее остановили и захватили семеро членов группы «Римо». «Порпойс» приняла ее, и «Мустика» пошла к острову Педжантан, достигнув северного берега вскоре после полудня. В эту ночь оперативные запасы и оборудование, включая подводные суда, были перегружены с «Порпойс» на «Мустика», и субмарина ушла назад в Австралию. Она прибыла во Фримантл 11 октября 1944 года, с малайцами на борту – капитаном и восемью членами команды джонки, которых допросили. Были получены «некоторые полезные разведданные».

На обратной дороге у «Порпойс» начались проблемы с двигателем, и когда Хью Маккензи на «Танталюс» покидал Фримантл, отправляясь 16 октября в патрулирование, он обнаружил, что получил дополнительное задание – забрать группу «Римо» с места встречи у острова Мерапас. Предположили, что Маккензи может прервать патрулирование, чтобы забрать группу, примерно 7 ноября. Когда этот день наступил, у него на борту все еще были 15 торпед, значительные запасы топлива и не только, этого хватило бы для еще одного двухнедельного патрулирования. Продолжаем краткое изложение событий, которые готовились в Австралии:

«Поскольку главной целью Маккензи было нападение на японцев, ему не хотелось отвлекаться от патрулирования на этом этапе, чтобы забрать “Римо“. Кроме того, группе было сказано, что они могут ждать, когда их заберут, в любой день в течение месяца после первоначальной даты 8 ноября. Следовательно, Маккензи (после консультации со штаб-квартирой подводного флота – Д.П.) должен был отложить прерывание патрулирования до того времени, пока не потребуются топливо, запасы и расход торпед. Об этом сообщили майору Чепмену (офицер связи «Римо». –  Д.П.), и он согласился с предложенным раскладом. В итоге было решено устроить встречу 21-22 ноября. В 7:06 минут 21 ноября, после того как с поверхности стал виден берег, “Танталюс” погрузилась и подошла к северной оконечности острова Мерапас.

Перископная разведка не показала ничего подозрительного, хотя группы не было видно.

Субмарина всплыла точно рядом с островом в 19:16. Условия были подходящими для высадки, и было решено выгрузить складную байдарку около северо-восточного угла острова вскоре после восхода луны, в 23:45. Отсюда спасательная партия сможет высадиться на северном берегу. В 1:00 22 ноября “Танталюс” встала примерно в 600 ярдах от северо-восточной оконечности острова, и майор Чепмен и капрал Кротон пересели в байдарку. Затем “Танталюс” ушла в море, с намерением вернуться на следующую ночь.

В 21:50 22 ноября “Танталюс” встала в нескольких ярдах от северо-западной оконечности Мерапаса. Вскоре после этого подошла байдарка, в которой были только майор Чепмен и капрал Кротон. Чепмен доложил, что на острове не видно никого из группы “Римо”. Было решено, что дальнейшее ожидание рядом с остовом и попытки вернуться потом ничего не дадут. “Танталюс” беспрепятственно отошла и уплыла во Фримантл. На острове майор Чепмен обнаружил следы, показавшие, что вся группа была здесь и, очевидно, в спешке ушла. Найденные следы показали, что группа снялась с места по крайней мере 14 дней назад. Не было оставлено никакого послания, и не было видно никаких признаков боя или борьбы».

Приведенный ниже отчет о потере группы «Римо» был составлен после войны по материалам допроса японских военнопленных и местных жителей. В отношении передвижений группы он выглядит несколько гипотетично:

«1 октября группа “Римо” на джонке “Мустика” отплыла на остров Пулау-Лабан через проливы Тамланг и Суги. Пулау-Лабан, расположенный в 11 милях от бухты Кеппел, был точкой, откуда, как намечалось, должна была начаться атака. 6 октября вблизи Пулау-Лабан (и, вероятно, когда члены группы готовились выгружать “спящие красавицы”) к “Мустика”, на которой была группа “Римо”, подошла лодка местной полиции. По ошибке приняв лодку за японское патрульное судно, члены группы открыли огонь перебив всех местных полицейских, бывших в ней. Затем полковник Лайон решил, что, поскольку операция перестала быть секретной, ее следует прекратить из-за необходимости сохранить тайну моторизованных подводных каноэ. Поэтому последние были уничтожены, а вся партия разделилась на четыре группы. У каждой группы была своя резиновая лодка и приказ своим путем возвращаться на остров Мерапас. Через три дня японцам стало известно о случае с местной полицией, и все островные гарнизоны были брошены на поиски. По совпадению, все четыре группы встретились на острове Соле, где произошел бой с японцами. Во время перестрелки были убиты руководитель партии, подполковник Лайон, и еще один офицер. Остальные бежали к Мерапасу. По дороге был убит еще один старший офицер, подполковник Дэвидсон. Группа оставалась на острове до 4 ноября, когда ее снова обнаружили и атаковали японцы. Несколько японцев было убито, а группа не понесла дальнейших потерь.  Затем партия разделилась на маленькие группы и двинулась на юг. С этого момента их передвижения неясны. О троих известно, что они захватили китайскую джонку, которая направлялась на остров к востоку от Тимора. Одного из них утащила акула, другой был убит китайцем-членом команды, а третий, лейтенант Сарджент, попал в плен и больше его не видели.

В течение следующих нескольких дней остальные 11 членов партии были взяты в плен в разных точках. Их всех отправили в Сингапур в декабре 1944 года, где один из них потом умер от болезни. Судьба остальных так и не была выяснена. Полагают, что они погибли в перестрелках с японскими поисковыми партиями».

Десять оставшихся в живых пленных предстали перед японским трибуналом, и их приговорили к смерти. Приговор был приведен в исполнение 7 июля 1945 года, за месяц до капитуляции Японии. Им «оказали честь» и торжественно обезглавили. Так трагически закончилась неудавшаяся операция, о которой австралийцы никогда не забывали. Когда о ней упоминают, то до сих пор осуждают то, как партия «Римо» была на месяц оставлена на территории, кишащей японцами, хотя субмарина должна была забрать их во время патрулирования. Еще раз раскол между военными патрулями и секретными миссиями, «навязанными», как выражаются некоторое, подводному флоту во время войны, стал предметом жарких споров. Другим моментом, из-за которого операция «Римо» пошла прахом, стало то, что по настоянию Лондона была поставлена под угрозу безопасность, чтобы не рисковать «секретными моторизованными подводными судами». Жизни 22 человек показались менее важными, чем то, что 15 бесполезных игрушек попали бы в руки японцев.

Попытки взорвать японский флот в Сингапуре не были оставлены. Х-лодки могли рассчитывать на успех! После бергенской атаки в Европе у них оставалось мало мишеней, и было решено отправить их на Дальний Восток. Шесть лодок погрузили на борт корабля-базы «Бонавенчур», переделанный «клановый» лайнер, который до этого был в распоряжении шотландских горцев и прибыл в первую неделю апреля 1945 года. Командир Фелл передал управление 7-й флотилией Соединенным Штатам, но, казалось, X лодкам суждено быть в тени, пока им не поручили специальную операцию по перерезанию подводных коммуникационных кабелей между Сингапуром и Гонконгом с одновременным нападением на крейсеры в проливе Джохор, у Сингапура. 27 июля субмарины «Спарк», «Стиджиэн» и «Спирхед» вышли из Бруней на Борнео, а «Силин» – из бухты Субик на Филиппинах; каждая из них тянула на буксире карликовую субмарину.

Высадка была назначена на 31 июля. Лейтенант Шин и его команда на ХЕ-4 успешно перерезали провод, соединявший Гонконг и Сайгон, и провод, соединявший Сайгон и Сингапур. Операция была проведена великолепно, в особо тяжелых обстоятельствах и, как обычно при подобных заданиях, куски кабелей были привезены назад в качестве доказательства. Лейтенант Уэстмакотт  и его команда на ХЕ-5 с трудом прорвались к своей цели в тщательно охраняемых водах Гонконга. Здесь они провели три с половиной дня, пытаясь выполнить задание, срываясь в открытое море каждый раз, когда появлялись патрульные суда. Однако попытка не удалась, и им пришлось вернуться на базу.

В это время лейтенант Иан Фрезер был отправлен в Сингапурскую бухту на ХЕ-3, чтобы взорвать японский тяжелый крейсер «Такао», а лейтенант Смарт на ХЕ-1 должен был сделать то же самое с «Миоко». Фрезер вспоминает:

«Из Лабауна на Борнео до Сингапурского пролива надо было пройти около 600 миль на буксире. Мы отправились в плавание в последнюю неделю июля 1945 года, нас тянула “Стиджиэн”. На входе в Сингапурский пролив мы сменили команды. Команда, бывшая на ХЕ-3 во время перехода, покинула ее, а я со своей основной командой заняли место в ней. Мы отцепились от буксира и начали двигаться вверх по Сингапурскому проливу, пока не достигли самого острова Сингапур Крейсер, который нам надо было атаковать, находился в старом доке Адмиралтейства на северной стороне Сингапура Это означало 12 мильный переход вверх по узкому каналу, огибавшему северную оконечность острова, этот канал назывался пролив Джохор.

Мы прошли через бон, ворота которого были открыты в бухту, около девяти часов утра 31 июля. Мы двигались по каналу, пока не увидели “Такао”, надвигавшийся на нас спереди. Он был тщательно замаскирован и стоял близко к берегу. Думали, что его будут использовать как плавучую батарею против британских войск, идущих из Бирмы. Я дал всем членам команды посмотреть в перископ. Один из них был новозеландец, “Киви” Смит. Я так и не узнал его настоящего имени. У меня был артиллерист-механик, которого звали Чарли Рейд. А водолазом был старший матрос: Мадженнис. Я дал им всем посмотреть на “Такао” в перископ перед тем, как мы начали атаку – очень нервничали, особенно когда погрузились и увидели корпус корабля через бортовой иллюминатор.

Мы прошли под кораблем и легли на дно. Водолаз Мадженнис вылез из лодки и, к своему ужасу, обнаружил, что все днище корабля сплошь покрыто ракушками. Ему пришлось соскребать их водолазным ножом, чтобы укрепить магниты. Это была довольно сложная работа: чтобы укрепить шесть магнитных мин, ему понадобилось сорок минут. Все они были заряжены и готовы взорваться. Он вернулся на субмарину, я дал полный ход – но ничего не произошло. Мы не могли сдвинуться. Начался отлив, и мы застряли в очень узкой дыре под кораблем, на который только что повесили целую гирлянду магнитных мин. Было похоже, что уровень воды упал на фут или около того, и “Такао” тоже опустился

Подлодка не могла двинуться с места. Мы могли только попытаться так или иначе вырваться. Полный вперед, полный назад, продували цистерны, заполняли цистерны. Это продолжалось добрых 20 минут, и за это время я немного обезумел. В конце концов мне удалось промять ложбину в морском дне, мы вырвались и прилично шли по морскому дну, когда обнаружилось еще одно затруднение. Мы сбросили контейнеры после установки магнитных мин, но заметили, что одна из них повреждена и прочно застряла, так что одна была, а другой не было, отчего наша лодка скособочилась. Она все время кренились на правый борт. Мадженнису снова пришлось выбраться из лодки в своем водолазном костюме и уравновесить ее. Он делал это, находясь в 50 ярдах от крейсера и в 30 футах очень чистой воды. Любой, кто посмотрел бы вниз, мог бы увидеть постоянную черную тень. Еще хуже было то, что у Мадженниса протекал водолазный костюм и на поверхность поднимался поток пузырьков.

Наконец он освободил боковую грузовую цистерну, снова забрался в лодку, и мы двинулись из пролива Джохор и дальше в море. Взрыватель был установлены на шесть часов. Иначе говоря, он должен был сработать в тот вечер около девяти часов. К этому времени мы порядком устали, так как находились в лодке что-то около 56 часов и, чтобы не спать, выпили таблетки бензедрина. В девять часов я остановил лодку и поднял всех на палубу, чтобы увидеть – если мы могли что-то увидеть, – как взорвутся заряды. Точно в назначенное время прогремел ужасающий, просто великолепный взрыв. Мы немного порадовались, потом продолжили путь, встретились со “Стиджиэн", снова поменялись командами, и нас на буксире привели назад, в Лабаун.

Но не все было гладко. Через пару дней мы с кэптеном Феллом просматривали фотографии того места, сделанные с воздуха. Старый “Такао” все еще был там, предположительно сидя на дне. Нельзя было сказать наверняка, так как он был в очень мелкой воде. Но он точно не разлетелся на куски, как мы представляли себе по силе взрыва.

Кэптен Фелл сказал: “Это можно исправить только одним способом. Вам придется снова вернуться туда и сделать еще один заход”.

Это ужасно меня расстроило – я думал, что атака была успешной, а теперь приходится возвращаться... хорошее дело! Но мы сказали “ладно” и назначили возвращение через восемь дней. 9 августа я сидел на палубе “Бонавенчура” и смотрел кино. Х-лодка была готова к отплытию в тот день, на ней были новые запасы и новая взрывчатка. Вдруг фильм прервали, – вышел командир и объявил, что на Нагасаки была сброшена ядерная бомба. Нашу маленькую операцию отложили. В итоге, конечно, Япония капитулировала, так что нам не пришлось возвращаться в Сингапур. Я был очень рад этому.

Вместо этого меня сделали старшим офицером подводного флота в Сиднее, а потом я узнал, что меня и Мадженниса наградили Крестом Виктории. Мы оба должны были получить награду из рук короля, в Букингемском дворце. Было решено, что на обратном пути я отправлюсь в Сингапур, чтобы выяснить, что случилось с “Такао"! что я и сделал. Меня провели на борт офицеры-японцы. Один из них учился в Оксфорде, и его английский был совершенным. Он показал мне корабль до самого днища. Объяснение было в том, что “Такао” стоял в очень мелкой воде, и единственное место, куда мы могли попасть на Х-лодке, было под его серединой, где глубина составляла примерно 18 футов. От носа до кормы под кораблем было всего от 4 до 6 футов. Все снаряды взорвались, но не так, как ожидалось. Предполагалось, что они воспламенят боеприпасы на борту корабля, но боеприпасов там не было. Боеприпасы с него сняли. Теория о том, что корабль собираются использовать как плавучую батарею против британских войск, была неверной, и на борту была только команда технического обслуживания. Поэтому крейсер опустился всего на 6 футов по сравнению с первоначальным положением. Я узнал, что за мощный взрыв мы видели, -это взорвался самолет, который разбился при посадке в аэропорту. Таков был конец истории. Японцы не усмотрели в этой ситуации никакой насмешки. Они смотрели на это с иной точки зрения, чем мы».

Приказ о награждении Фрезера Крестом Виктории заполнял некоторые пробелы, которые он оставил в своем рассказе:

«Во время долгого похода к Сингапурскому проливу ХЕ-3 добровольно вышла из безопасного канала и вошла в заминированные воды, чтобы избежать гидрофонных постов. Отвага и решительность лейтенанта Фрезера выше всех похвал. Поход туда и обратно означал 80 миль в водах, заминированных как неприятелем, так и своими, мимо гидрофонных позиций, через ловушки и контролируемые минные поля и через проволочный бон».

А вот что было сказано о старшем матросе Джеймсе Мадженнисе:

«Мало кому понравилось бы устанавливать магнитные мины, а потом возвращаться на судно. Тем не менее Мадженнис продолжал работу до тех пор, пока не укрепил все мины после чего, невероятно уставший, вернулся на лодку. Вскоре после отступления несмотря на свою усталость, утечку кислорода и то, что его вполне могут заметить, Мадженнис снова вызвался оставить судно, чтобы освободить поврежденный магнитный держатель. Он проявил величайшее мужество и преданность долгу, полностью пренебрегая личной безопасностью».

Бои на Дальнем Востоке завершились. В последний год, с сентября 1944 по август 1945, британские и голландские субмарины 94 раза патрулировали район Юго-Восточной Азии, базируясь на Цейлоне, и 79 раз – в юго-западном районе Тихого океана, имея базы по Фримантле и заливе Субик. Хью Маккензи на «Танталюс» поставил в последние месяцы рекорд по продолжительности патрулирования среди британских субмарин. Он провел в зоне патрулирования 39 дней и прошел 11 692 мили. Коммандер Артур Хецлет на «Тренчент» в последние недели был объявлен героем. В июне 1945 года он потопил тяжелый японский крейсер «Асигара», который перевозил тысячи солдат для укрепления Сингапура. В добавление к своему ордену «За безупречную службу» Хецлет получил еще американский орден «За боевые заслуги» за атаку, названную блестящей. Во время этой атаки он выпустил 8 торпед с расстояние в 3650 метров, и пять из торпед попали в цель.

Старая боевая лошадка «Порпойс», которая принимала участие в каждой кампании на каждом театре военных действий с самого начала войны, не смогла вернуться из своего четвертого патруля, во время которого устанавливала мины в Малаккском проливе. Считают, что она затонула, подорвавшись на мине между 16 и 19 января, причем все 59 человек команды погибли. «Порпойс» была семьдесят четвертой – и последней – подводной лодкой, которую Британия потеряла во Второй Мировой войне

Глава двенадцатая

ТЫСЯЧИ ЛЮДЕЙ, СОТНИ КОРАБЛЕЙ: ПОДВЕДЕНИЕ ИТОГОВ

Британские подводные лодки Флота Метрополии закончили войну там, где начали, патрулируя норвежские воды и за их пределами, по мере того, как слабело противодействие Германии. Немецкие подлодки еще бродили по морям, но уже в значительно меньшем количестве, и конвои союзников, с продуктами и другими поставками в Россию, бывшей тогда в отчаянном положении, с успехом проходили в северные порты, не встречая серьезных помех. Хотя флот союзников нес ужасные потери во время пика активности немецких подлодок, установка радарного оборудования на самолеты и усиление противолодочных сил в конце концов обратили немецкие субмарины в бегство.

Отмеченная разница в стратегии двух государств особенно заметна, если изучить статистику подводного флота и сравнить ее с записями немецких подлодок. Подводники никогда не составляли больше 3 процентов от всего личного состава Королевского военно-морского флота. Британия в гораздо большей степени полагалась на надводный флот на каждой военной арене для защиты путей по которым в Британию шли поставки продовольствия и сырья, и чтобы оказать давление на торговые пути гитлеровцев. Немцы, со своей стороны, использовали подлодки как основное оружие для морской войны. Это был их таран, призванный сокрушить противника. Подлодки также играли важную роль в защите побережья страны и в обороне морских путей сообщения

Повторим, что Британия и Германия вступили в войну, имея одинаковое количество лодок. Пик подводной мощи королевского флота пришелся на начало 1942 года, когда только 88 субмарин были отнесены к числу оперативных, вместе с еще 9 лодками союзников, которые контролировала Британия. За годы Второй Мировой войны Британия так и не смогла выдвинуть магической число – 100 субмарин. Стратегия Деница, которой он придерживался с самого начала, состояла в том, чтобы быстро построить самый большой подводный флот, который когда-либо существовал в мире. Вскоре этот флот насчитывал 100 подводных лодок, потом – 200

За время войны Германия построила 1162 подводные лодки, и еще около 300 строились на момент капитуляции Германии в мае 1945 года. Они использовались в связи с объявленной Германией политикой неограниченной подводной войны, которая практически поставила Британию на колени во время Первой Мировой войны и которая повторилась в 1939-1945 годах с тем же результатом. Но в итоге союзники снова отвоевали свои позиции, и Германия понесла непоправимые потери: 727 подлодок, которыми управляли общим счетом 26 918 человек, погибли. Большинство было потоплено надводными кораблями союзников и береговой авиацией. Подводный флот потопил 35.

То, как увеличивались потери среди германских подводных лодок, дает представление о ходе войны:

1939 – потеряно 9 лодок и 204 человека команды

1940 – потеряно 24 лодки и 643 человека команды

1941 – потеряно 34 лодки и 887 человек команды

1942 – потеряно 85 лодок и 3277 человек команды

1943 – потеряно 235 лодок и 10 081 человек команды

1944 – потеряно 219 лодок и 8020 человек команды

1945 – потеряна 121 лодка и 3806 человек команды.

Британцы, имевшие несравненно меньше подводных лодок, потеряли за годы войны 74 лодки, которыми управляли общим счетом 341 офицер и 2801 матрос. Кроме того, 50 офицеров и 309 матросов попали в плен.

К осени 1944 года наметилось возрождение успешной активности немецких подлодок, когда недавно спущенные на воду субмарины оснастили новым изобретением – шноркелем. Он имел форму убирающегося устройства, содержащего трубку для забора воздуха и выхлопную трубу – для двигателей и общей вентиляции. Телескопическая труба подавала воздух в дизельный двигатель и выводила выхлопной газ. Подводная лодка, снабженная шноркелем, могла идти под водой на дизельном двигателе, одновременно заряжая батареи. И хотя это было возможно только при малой скорости и на перископной глубине, возможность того, что лодку заметят радары, сильно сократилась. Узнав об этом изобретении, флотские командиры союзников вздохнули с облегчением при мысли о том, что оно не было сделано раньше. Это была одна из нескольких замечательных разработок среди немецких подводных технологий, которые были почти поставлены на поток, когда война вошла в заключительную стадию.

Среди этих изобретений были два новых класса подлодок, XXI и XXIII, которые назывались «Электрой Они имели более обтекаемую форму, могли развить большую скорость под водой и дольше оставаться в погруженном состоянии, чем любая из существовавших в то время лодок. Немецкие верфи получили приказ построить более 350 новых лодок, и около 35 уже были готовы к спуску на воду. Задержки в их доставке из-за налетов союзников на верфи и уменьшающиеся возможности провести необходимые шестимесячные испытания означали, что только ограниченные операции с их участием были проведены перед тем, как кончилась война.

Другой важной разработкой был революционный подводный двигатель, изобретенный блестящим инженером, д-ром Гельмутом Вальтером. Британская военно-морская разведка уже собирала сведения об этих двигателях, которые вместе с остальными немецкими разработками в области подводных лодок были особой целью групп британских, американских и русских специалистов, прочесывавших Германию вслед за наступавшими войсками. Этим людям было дано задание проникнуть в секреты тысяч немецких технологий, охватывая при этом все – начиная космической наукой и кончая производством колбасы. Специалисты союзников в предвкушении потирали руки, видя, как тонны документов и сотни образцов грузятся на грузовики, самолеты и корабли, чтобы отправиться в Британию, Америку или Советскую Россию еще до конца войны.