Текст книги "Безмолвная служба"

Автор книги: Джон Паркер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

Именно из-за отсутствия точной информации в послевоенных произведениях начали появляться неточности. Отчет о захвате U110 появился в Германии и стал причиной страданий для Дэвида Бэлма и его сослуживцев. Бэлм продолжает:

«Было заявлено, что офицер абордажной команды – то есть я – застрелил командира подлодки Фрица Лемпа. Эта теория пропагандировалась автором, который считался авторитетом в вопросе Битвы за Атлантику, и потом, казалось, любой другой писатель брался за эту тему. Немецкая воскресная газета начала печатать эту историю “с продолжением”. Я упоминался по имени как офицер, который застрелил командира, что было совершенной неправдой. Другой немецкий писатель, через моего друга, приехал в Англию и побеседовал со мной. Вскоре после этого он издал свое сочинение, в котором говорил, что может авторитетно утверждать: Дэвид Бэлм Лемпа не застрелил. Тот умер каким-то другим образом».

В действительности 12 членов команды U110 погибли во время боя – в основном это были те, кто находился у орудий, когда лодка всплыла. Лемп не был среди них Он спрыгнул за борт вместе с 32 оставшимися в живых. Радист с U110, Хогель, вспомнил во время допроса, что командир плыл рядом с ним. Затем он исчез. Он был молодым, сильным пловцом. Так как же он погиб? Этот вопрос приводит нас, наконец, к сути отклонения. Лемп, как представляется, ожидал, что «Бульдог» продолжит свой курс на столкновение с лодкой, когда отдавал приказ «Оставить корабль!» «Бульдог», однако, не столкнулся с лодкой, и когда Лемп оглянулся и увидел, что U110 все еще на плаву, он понял, что она выдаст все секреты Германии. О его кончине можно лишь строить предположения: он либо покончил с собой, либо попытался вернуться на лодку и затопить ее и утонул во время своей попытки.

Возможность того, что U110 закончит в Исландии свое путешествие на буксире, тоже была маловероятной Бейкер-Кроссуэлл понимал ценность, которую немецкая лодка представляла для британской разведки, – поэтому он не протаранил ее. Но он также понимал, что если он приведет лодку в Исландию, многочисленные нацистские шпионы прознают, что британцы завладели «Энигмой» и всем, что было на лодке. На следующий же день Берлин переменил бы все коды и шифры системы. И захват U110 остался самым охраняемым секретом Королевского флота.

Так механизмы и руководства с U110 попали в руки Блетчли-Парк. Как показала история, шифр «Энигмы» был хребтом немецких военных и разведывательных средств связи с 1918 года. Немцы считали, что к нему невозможно подобрать ключ – и не без причины. Сложность «Энигмы» была поразительной. На клавиатуре аппарата набирались обычные немецкие слова; их набор посылал электрический импульс серии вращающихся колес, электрических контактов и проводов, и слова, теперь зашифрованные, высвечивались на панели над клавиатурой. Получатель, набирая этот код на своем аппарате, видел, как буква за буквой появляется расшифрованное послание. Роторы и провода аппарата могли соединяться в любой последовательности. Вероятность того, что кто-нибудь не знающий настроек сможет взломать шифр «Энигмы», было один к 150 миллионам.

Польский математик взломал «Энигму» в 1932 году, и ему даже удалось воссоздать аппарат. Когда началась война, код сменился, и поляки оказались перед закрытой дверью. В июле 1939 года они передали то, что знали, британцам. Вооруженные этими знаниями, взломщики кодов из Блетчли-Парк уже читали многие из посланий немецкой разведки. Еще большим охвату и точности способствовали изобретения блестящего математика Алана Тюринга, а также документы и оборудование, захваченные на U110 и на других немецких кораблях Королевским флотом в ходе войны.

Британские моряки поднимались на борт немецких судов и захватывали материалы «Энигмы» уже в 1940 году. Среди них был лейтенант Алек Дэннис, например, который руководил абордажной командой, захватившей немецкий траулер со сборниками кодов «Энигмы» в апреле 1940 года. Другая важная подборка была захвачена через 17 месяцев после случая с U110. 30 октября 1942 года глубинными бомбами британских эсминцев «Пекенгем», «Петард» и «Хироу» к северу от Порт-Саида была обстреляна U559. Семеро членов команды погибли, а тридцать два выжили Понимая ценность материалов, находящихся на борту, трое членов команды «Петарда» поднялись на борт тонущей развалины. Они спустились в лодку и подняли множество секретных документов и продолжали выполнять задание даже тогда, когда лодки уже шла на дно. К прискорбию, британские матросы все еще передавали папки, когда она затонула окончательно, и двое из трех погибли.

Стенли Рейнольдс, в то время 21-летний матрос, вспоминает об этом:

«Я видел, как тонет немецкая лодка, хотя двое наших, и один из них – старший помощник, все еще передавали документы и секретные книги. Потом корма лодки скрылась под водой. Через несколько секунд лодка опустилась на дно. Хотя мы искали там, где пропала лодка, мы больше так и не увидели тех двоих, что были в ней».

Следующей захваченной лодкой была U505, которая попалась американской противолодочной группе, состоявшей из эскортного авианосца «Гуадалканал» и четырех американских эсминцев, у мыса Блан во Французской Западной Африке (в Тунисе) 4 июня 1944 года и была с триумфом приведена к Бермудам. Контр-адмирал американского военно-морского флота Дэниел Гэллери позже живо описал события в своей книге «Мы захватили немецкую подлодку». К тому времени содержимое подлодок стало гораздо менее важным. Британцы благодаря «Энигме» собрали массу разведданных и наконец предоставили американцам доступ к блестящей работе Блетчли-Парк – за несколько месяцев до того, как команда Гэллери получила свой приз. Захваченная лодка стала музейным экспонатом и остается им до сего дня.

Книга адмирала Гэллери вызвала бурю гнева в Королевском флоте, и его официальному историку, кэптену Роскиллу, пришлось написать:

«Прежде всего: ни один британский офицер, сражавшийся в Битве за Атлантику не примет заявления адмирала о том, что идея абордажа и захвата немецких лодок была его детищем. Он ошибается, заявляя, что U505 “была единственной немецкой субмариной, захваченной в море”. Можно лишь предположить, что писавший книгу адмирал Гэллери никогда не слышал о достижениях Королевского флота. Это неудивительно и потому, что секреты охранялись так тщательно, что никто, кроме непосредственных участников событий и нескольких высокопоставленных офицеров Адмиралтейства, никогда не узнал историю целиком, хотя со временем сотрудничество между Королевским флотом и флотом Соединенных Штатов стало полным.

Поистине замечателен тот факт, что хотя команды трех судов эскорта и множество спасшихся с затонувшего перед этим “купца” – всего по меньшей мере 400 офицеров и матросов – все знали о захвате U110, но ни один из них ни словом не обмолвился о нем. Редко когда осторожность соблюдается более тщательно и секрет хранится лучше. Но есть еще один важный факт, касающийся захвата U110, который делает это достижение совершенно уникальным. Немецкая команда U505, захваченной адмиралом Гэллери, знала точно, что их корабль захвачен, тогда как захват U110 был проведен настолько профессионально, что оставшиеся в живых немцы так и не узнали, что их корабль попал в руки врага. Это значительно увеличивает ценность захвата – произведенного более чем за три года до того, как команда Гэллери подняла звездно-полосатое знамя над нацистским крестом».

Гнев британских ветеранов Второй Мировой войны, вызванный заявлениями американцев, вновь усилился в апреле 2000 года с выходом на экран «U571» с Гарви Кейтелем, Мэтью Макконахи и Джоном Бон Джови в главных ролях. Это была вымышленная история о том, как американскую субмарину отправили за «Энигмой» и книгами шифров, но британским ветеранам был ясен скрытый смысл: американцы выиграли войну, потому что захватили ключевые аппарат и книги кодов. Они правильно оценили эту историю как вводящую в заблуждение безвкусицу.

Реальность была в том, что британцы стали обладателями материалов тогда, когда это действительно имело значение. Каждая новая захваченная подборка добавлялась к их знаниям; с «Петарда», например, пришли важные документы, которые великолепно помогли подводному флоту Британии, – в то же самое время поставив немецкие подлодки под величайшую угрозу быть опознанными, – факт, который так хорошо подтверждается потерями, которые понесли две группы. Потери немецких подводных лодок возрастали со второй половины 1941 года, а более общий эффект резкого сокращения тоннажа потопленных хищниками из волчьих стай был значительным в той же мере. Это не означает, что нападения на конвои союзников были менее чем убийственными.

В 1942 году немецкие подлодки потопили более 6266 тонн корабельных мишеней. Пик пришелся на март 1943 года, когда, имея 240 лодок в море, немцы торпедировали 627 377 тонн кораблей за один месяц. Общий тоннаж включал потери в наиболее страшном, с точки зрения союзников, со времени начала войны сражении, когда 20 немецких подлодок напали на объединенный конвои из 77 кораблей и потопили 21 из них, потеряв при этом всего одну лодку. В конце того месяца тем не менее волна пошла на убыль. Британцы значительно шагнули вперед в своих противолодочных действиях. Британское береговое командование предприняло общее наступление, начав три масштабные операции с использованием оснащенных радарами самолетов, которых немцы не могли засечь.

Немецкие подлодки доложили на свои базы, что ночью их неожиданно атаковали. 1 мая Дениц отдал приказ, гласивший, что все подводные лодки, оснащенные орудиями, «должны оставаться на поверхности и вступать в бой». Это только подлило масла в огонь сражений, и в течение мая 1943 года, вообще считавшийся переломным в Битве за Атлантику, была затоплена 41 немецкая подлодка, что означало более четверти оперативных сил немцев в то время. Германия так и не оправилась после этой катастрофы. В следующем месяце счет немецких подлодок упал до 100 000 тонн затопленных союзнических судов. Кризис в Атлантике был преодолен.

Глава восьмая

В СРЕДИЗЕМНОМ МОРЕ: «...ЛУЧШЕЕ, ЧТО БЫЛО СДЕЛАНО БРИТАНСКИМИ ПОДВОДНИКАМИ»

Средиземным морем вынужденно пренебрегали. Ход Норвежской кампании, возникшая затем угроза вторжения и, наконец, страшные потери атлантических конвоев не давали возможности сосредоточить силы на британских военно-морских базах на Мальте и в Александрии до осени 1940 года. Это было продолжение «странной войны» в Средиземноморье, причем условия здесь не были такими жесткими, как в боевых действиях, которые развивались ближе к метрополии. Все вскоре должно было измениться, но, говоря коротко, мало что можно было сделать, чтобы принять вызов. Предостережения губернатора Мальты генерала сэра Уильяма Добби о том, что ее оборона ужасающе слаба и там даже нет самолетов, вскоре подтвердились.

Муссолини вступил в войну, заключив договор с Гитлером в конце мая 1940 года. Вскоре он переправил свои соединения в Северную Африку, чтобы выбить британскую армию с берегов Нила. Генерал сэр Арчибальд Уэйвелл, командующий британской 1-й армией, сосредоточил 300-тысячное войско союзников. Он был уверен, что сможет остановить продвижение итальянцев на суше. На море силы британцев были растянуты до предела, особенно это касалось подводных флотилий. Очень быстро традиционные пути, ведущие к восточным аванпостам в Средиземном море и на Среднем Востоке, закрылись для британцев. Британские военные руководители были вынуждены посылать свои корабли в долгие походы, продолжавшиеся по два-три месяца, вокруг мыса Доброй Надежды, для подвоза любого снабжения, за исключением того, что доставлялось специальным конвоем с крупным флотским эскортом, который Королевский флот мог предоставить с большим трудом. На тот момент ни Британия, ни Германия не имели крупных субмарин в зоне, которая вот-вот должна была стать наиболее важной ареной войны. При отсутствии серьезных соперников итальянский флот получил превосходство на Средиземном море – по крайней мере, на текущий период имея там 5 линейных кораблей, 25 крейсеров, 90 эсминцев и 90 подводных лодок. Их поддерживали 2000 самолетов береговой авиации, а еще итальянцы проводили эксперименты с мини-лодками, людьми-торпедами, боевыми пловцами и взрывающимися моторными лодками, способными подвергнуть британские войска еще большей опасности Когда Муссолини вступил в войну, британцам стало ясно, что у них нет реальной военной силы между Гибралтаром и итальянскими военными портами. На Мальте базировалось всего-навсего шесть субмарин и совершенно не было береговой инфраструктуры. Одной из первых операций флота Муссолини стала установка обширных минных полей вдоль всей береговой линии Италии и вокруг Мальты.

В течение первой недели после того, как Муссолини заключил пакт с Гитлером, одна за другой погибли три из шести британских субмарин, базировавшихся на Мальте: заградитель «Грэмпус», «Один» и «Орфеус». Было решено, что все они затонули со своими экипажами, подорвавшись на итальянских минах, установленных на глубине до 100 фатомов, хотя проводившееся после войны расследование показало, что все три лодки незадолго до этого прибыли с баз на Дальнем Востоке и еще не успели приспособиться к местным условиям и опасностям. Последние, как оказалось, были значительным фактором на протяжении всей войны как для британских, так и для немецких субмарин. Эти события сопровождались интенсивными авианалетами на Мальту, и в особенности на британскую военно-морскую базу.

Все это совпало с началом походов крупных итальянских конвоев на Ливию, и британские субмарины на время были перебазированы в Александрию, в Египет. Несмотря на то что эти операции держали врага в напряжении, было ясно, что необходимо укреплять обе базы. Субмарины нового класса «U», уже строившиеся на верфях Британии, предназначались в основном для патрулирования Средиземного моря, начинавшегося с Мальты. Но они все еще проходили испытания в озерах Шотландии, когда Италия вступила в войну, и использовать большую их часть стало возможным только в 1941 году.

Тем временем 1-я флотилия, базировавшаяся на Александрию, осенью была укреплена. В ее состав вошли подводная плавучая база «Медуэй», вместе с пятью лодками нового класса «Т», тремя класса «R», двумя класса «Р», одной класса «О» и минным заградителем «Кэшэлот». Итальянцев вскоре стали тревожить, когда их корабли, перевозившие людей, вооружение и подкрепление, шли к Северной Африке. Но первые успехи, хотя и воодушевляли и прибавляли уверенности, не смогли остановить этот поток, и сами британцы считали контрмеры итальянцев опасными для себя. Особенно это касалось большого количества недавно установленных глубоководных мин и новых торпедных катеров, недавно появившихся у итальянцев.

Наконец в Александрии появилась ремонтная база и штаб управления операциями. Мальта была жизненно важной точкой в центре Средиземного моря и этапным пунктом для британских кораблей, идущих на восток, но там все еще не было организованной структуры для операций подводных лодок. Коммандер Рональд Миллз, с которым мы встречались в шестой главе, был отправлен на Средиземное море после Норвежской кампании. Его лодку отправили на Мальту вместе с тремя другими.

«Мне дали полное командование. Было четыре подводные лодки класса “Т”: моя собственная, “Тетрарх”, “Труант” Хью Хаггарда, “Тритон” Тини Уоткинса, “Триад” Джорджа Сольта. Начальство сказало мне, что я сам должен буду давать указания своим командирам, когда я захочу, чтобы они действовали. В основном все так и происходило. Не было никаких планов, как мы должны действовать. Хаггард был единственным (не считая меня самого), кто до этого участвовал в боевом патрулировании. Мы с ним посовещались и решили, что отдадим более легкие патрульные позиции “Тритону” и “Триаду”, а сами подойдем близко к итальянскому берегу. Все мы должны были встретиться на Мальте и использовать ее как свою базу, хотя это было довольно рискованно, так как итальянские военно-воздушные силы использовали ее для учебных стрельб».

«Труант» Хаггарда, раньше действовавшая под командованием лейтенант-коммандера Хатчинсона и сильно поврежденная во время Норвежской кампании, только что вышла из ремонта. Норман Джуэлл, в то время 27-летний старпом, вспоминает:

«Мы вышли из Чатема и направились к Средиземному морю, обогнув север Шотландии и дальше вниз через Ирландское море. Только мы вошли в Бискайский залив, как увидели два “купца”, идущие по направлению к нам из Бордо. Мы всплыли, чтобы схватиться с ними, и когда мы это сделали, на кораблях начались взрывы. Оказалось, что корабли были под командованием немецкой призовой команды и перевозили людей, секретные оборудование и документы с “Графа Шпее” ^[28], а также британских и норвежских военнопленных. Очевидно, что у немецких моряков был приказ в случае нападения затопить корабли, который они и выполнили. Перед тем как затопить корабли, команды и пленных пересадили в шлюпки. Среди пересаженных была женщина, жена одного из пленных капитанов. Она уронила свою сумочку и прыгнула за ней из шлюпки в воду. Она была насквозь мокрая, когда мы ее подобрали ^[29]. Мы взяли пленных на лодку, всего их было около 30, но у нас не было помещения для немцев. Они горько жаловались на свою судьбу, но мы доложили об их положении, и их в конце концов забрали летающие лодки “Сандерленд”. Мы высадили тех, кого спасли, в Гибралтаре и продолжили двигаться к Мальте».

 Рональд Миллз на «Тетрарх» уже прибыл на Мальту, а позже к нему присоединился Хаггард на «Труант». Другие две лодки, «Триад» и «Тритон», не смогли прийти к месту встречи. «Триад» была торпедирована а о «Тритон» в последний раз было доложено, что она патрулирует у итальянского берега. Больше о ней ничего не слышали, хотя думают" что лодка была втянута в бой с теплоходом «Олимпия».

Рональду Миллзу пришлось обустраивать базу на Мальте более или менее самостоятельно:

«Я понимал, что необходимо было устроить базу и организовать ее работу, и поскольку я был здесь самым старшим командиром, я сказал своему командующему, что готов принять командование здесь и передать командование своей лодкой “Тетрарх“ ^[30]одному из офицеров команды. Я оставался командующим на Мальте около трех месяцев, пока наконец кэшен Симпсон, назначенный на это место, но находивший в отлучке, не принял командование. Ко времени его прибытия было уже очень много действующих объектов. Мы построили подземный цех по ремонту торпед, торпедные склады, и у нас все шло хорошо, под руководством моего инженер-механика, лейтенант-коммандера Сэма Мак-Грегора.

Итальянцы подолгу бомбили нас днем, но на самом деле мы их не слишком боялись, хотя у нас было всего три самолета, которые мы звали “Пип”, “Скуик” и “Уилфред”. На них летали летчики губернатора, и им удавалось не подпускать к нам итальянцев близко. Когда в дело вступили самолеты “Люфтваффе”, все стало совершенно по-другому».

 И в самом деле: хотя итальянцы, бомбившие Мальту, доставляли довольно много хлопот, ожидавшееся прибытие первоклассных пикирующих бомбардировщиков «Люфтваффе» на Сицилию, на расстояние короткого перелета до Мальты, повергло в ужас и сам остров, и британский флот вообще Следующие авиабазы немцев появились уже в самой Италии, чтобы объединить все возможные виды ударных сил «Люфтваффе». Вскоре воздушные разведчики и пикирующие бомбардировщики, знающие об особенностях Средиземного моря, начали угрожать британским надводным кораблям и субмаринам. В конце ноября 1940 года, например, «Регулюс», которой командовал лейтенант-коммандер Карри, подверглась нападению с воздуха. Она была одной из четырех субмарин второй серии лодок класса «R», построенных первоначально в 1930 году для Средиземноморья, но служивших в предшествующие пять лет на Дальнем Востоке. Экипаж лодки был новичком на средиземноморской арене. Субмарину посчитали затонувшей в результате авианалета итальянцев. С «Регулюс» количество британских лодок, погибших со всей командой в Средиземном море за шесть месяцев, прошедших со времени вступления в войну Муссолини, увеличилось до 9, а количество погибших офицеров и рядовых – до 41 и 407 соответственно.

Активные действия авиации стали прелюдией к началу контрнаступления немцев в Северной Африке. 14 февраля 1941 года, через три недели после того, как армия Уэвелла обратила итальянцев в бегство, захватила Тобрук и взяла в плен 100 000 человек. Африканский корпус генерала Эрвина Ромеля высадился в Триполи с приказом спасти итальянскую армию. Теперь в Западной пустыне начались ожесточенные бои. Немецкие танки и десятки тысяч солдат перевозились всеми доступными судами в Ливию и Тунис по Средиземному морю.

Недавно принявший командование подводными лодками на Мальте Шримп Симпсон (ВМФ Великобритании) получил краткое распоряжение от своего главкома: «Остановить все поставки из Италии в Триполи». Задание легло почти исключительно на небольшие силы, дислоцированные на Мальте. Александрийская 1-я флотилия находилась в 1000 милях от побережья Ливии и имела другие не терпящие отлагательства задания и обязанности в Восточном Средиземноморье и в Эгейском море, где Греция и принадлежащие ей острова сначала подвергались атакам итальянцев, а затем вторжению немецких наземных войск.

С другой стороны, Мальта была на очень небольшом расстоянии от судоходных путей, по которым гитлеровцы и их союзники пересекали Средиземное море, и потому остров стал объектом интенсивных бомбардировок, проводившихся «Люфтваффе» с началом экспедиции Роммеля в Западную пустыню. База субмарин в заливе Лацарегго на северной стороне Валетты была основной целью, и по необходимости бомбоубежища были вырезаны в песчанике за строениями. Место стоянки подводных лодок на базе приходилось обустраивать в перерывах между авианалетами. Симпсон более чем своевременно получил данные о прибытии, начиная с января 1941 года, новых субмарин класса «U», и вскоре мальтийские соединения начали показывать зубы. Тоннаж потопленных и сильно поврежденных кораблей возрос, хотя сначала Симпсон мог одновременно послать в центр Средиземного моря не более четырех лодок. За первые три месяца действий, базировавшиеся на Мальте «Риджент», «Апхолдер», «Труант», «Атмост», «Ровер», «Апрайт» и «Урсула» потопили 11 кораблей снабжения, итальянский крейсер «Армандо Диас» и итальянскую подлодку «Кампани».

Необходимость наносить удары по конвоям для того, чтобы сорвать поставки, осуществлявшиеся союзниками гитлеровцев, стала еще более настоятельной, когда Африканский корпус Роммеля занял позиции, чтобы начать полномасштабное наземное наступление в апреле. Британская Нильская армия вступила в сражение и была оттеснена назад, к Египту; 9000 британских солдат и три генерала попали в плен. Так как кампания Роммеля набирала темп, генералу требовались продовольствие и топливо, поставки которых все еще шли без помех. И только когда для патрулирования прибыло большее число лодок класса «U», атаки стали более частыми. Джон Стивенс, которого мы встретили в последний раз во время патрулирования Атлантики на борту «Тандерболт», теперь сам командовал лодкой «Анраффлд»:

«Самым главным для нас было перехватить конвои Роммеля, состоявшие из двух-трех кораблей снабжения. У “Анраффлд” было достаточное число попаданий, больше дюжины потоплений, до 40 000 тонн. Мы также подбили из своих орудий четыре шхуны. Обычно мы не останавливались, чтобы подбирать выживших – конвои всегда шли в сопровождении четырех миноносцев и других эскортных и воздушных судов. У нас было недостаточно торпед, чтобы рисковать ими. Лодки класса «U» были предназначены для коротких патрульных операций и несли только восемь торпед – четыре в аппаратах и четыре незагруженных. Если бы после начала патрулирования были совершены две торпедные атаки, все торпеды были бы потрачены, и пришлось бы возвращаться на Мальту. Конечно, у нас было небольшое 3-дюймовое орудие, но рассчитывать на него не имело смысла. Поэтому нам приходилось довольно придирчиво выбирать мишени. Несколько раз во время контратак мы были на волосок от гибели; иногда на нас сбрасывали глубинные бомбы по пять часов подряд. Довольно часто они могли увидеть подлодку и доложить о ней с воздуха. Одно из предупреждений, которые давались командирам-новичкам в средиземноморских патрулях по прибытии их на Мальту, – это что их могут заметить с воздуха на глубине до 150 футов. Нас поднимали в легких самолетах, чтобы показать, как легко нас можно заметить.

Гитлеровцы и их союзники давным-давно это поняли, и большинство конвоев, на которые мы нападали, имели по два гидросамолета, которые рыскали вокруг в поисках наших лодок».

Из-за опасности быть замеченными с воздуха, а также обильно заминированных зон рядом с береговой линией Италии Шримп Симпсон разработал план того, как заманивать в ловушки транспорты. Вместо того чтобы нападать по пути, его командиры теперь практиковали ожидание рядом с местом назначения судов, когда противолодочные самолеты вполне могли повернуть назад или приземлиться, а надводные корабли чувствовали себя более безопасно и уверенно в виду бухты Триполи. Такая тактика была очень эффективной.

Мальтийская флотилия вскоре очень существенно увеличила счет потопленных вражеских кораблей, и лучше всех действовала «Апхолдер», которой командовал лейтенант-коммандер Малькольм Уонклайн. Он был одним из самых удачливых командиров подводных лодок во Второй мировой войне, несмотря на то что карьера его оказалась сравнительно короткой. Построенная фирмой «Виккерс Армстронг» «Апхолдер» прибыла на Мальту 12 января 1941 года. Во время своего первого патрулирования она потопила судно из конвоя гитлеровских союзников, с грузом в 5000 тонн, совсем рядом с Триполи, а через два дня почти на том же месте – 8000-тонный транспорт из охраняемого конвоя. На этот раз «Апхолдер» подверглась контратаке; она приняла удары 32 глубинных бомб, прежде чем скрылась под покровом темноты.

После короткого отдыха «Апхолдер» вернулась на позицию и в апреле, снова у Триполи, серьезно повредила грузовое судно, а на следующий день взяла на абордаж итальянский корабль снабжения «Арта», который был атакован британскими эсминцами. Абордажная команда случайно устроила на корабле пожар, когда пыталась вскрыть с помощью взрывчатки сейф, однако ей удалось спасти пачки секретных документов вместе с коллекцией сувениров, в которой были немецкие каски и оружие. Уонклайн, большой шутник, вернулся из конвоя под развевающимся немецким знаменем, с выстроившимися на палубе матросами в немецких касках.

1 мая 1941 года «Апхолдер, снова была в деле и потопила одну за другой три цели в одном и том же конвое: эсминец и транспорты в 4000 и 10 000 тонн. 24 мая Уонклайн заметил итальянский лайнер «Конте Россо» в 17 800 тонн, перевозивший 4000 солдат, с эскортом из трех крейсеров и нескольких эсминцев. Он выпустил две торпеды, и обе они попали точно в середину корабля. Лайнер быстро затонул, с ним погибли 1500 солдат. За эту атаку Уонклайн был награжден орденом «За безупречную службу».

Вполне возможно, что такие результаты давал именно дух соревнования среди служивших на Мальте командиров, во всяком случае к середине мая вся флотилия увеличила число попаданий в цель, хотя приблизительно в это же время соединение потеряло одну за другой четыре своих лодки. «Уск» наскочила на мину у мыса Бон, «Андонтед» и «Юнион» погибли от глубинных бомб у Триполи, а минный заградитель «Кашалот» протаранила итальянская подводная лодка по пути с Мальты в Александрию. «Кашалот» была затоплена собственной командой, чтобы ее не смогли захватить.

В Александрии успехи на море тоже были светлым пятном в ряду довольно мрачных для союзников событий. Британцы вынуждены были с позором отступить из Греции, оставив за собой массу техники и тысячи военнопленных и убитых; их разгромили у Крита; Югославия пала в ходе блицкрига, и, к счастью для британцев, Гитлер только что разорвал свой пакт с Россией, и его соединения двигались к Москве. Единственной хорошей новостью было то, что итальянцы в Абиссинии сдались, и «крысы пустыни» – Седьмая бронетанковая дивизия союзников – начали прогрызать ход, уходя от Африканского корпуса Роммеля.

Таким образом, при плохих новостях со Средиземного моря, пути снабжения армии Роммеля оставались целью номер один, если британцы хотели изменить ход событий в Западной пустыне. Малькольм Уонклайн и его товарищи-командиры стали принимать на себя больший риск, а их отдых сократился. В сентябре 1941 года Уонклайн, вышедший в свое четырнадцатое патрулирование, присоединился к «Анбитен», «Апрайт» и «Урсуле» для заранее подготовленного нападения. Они собирались перехватить и уничтожить перевозивший войска конвой, вышедший из южного итальянского порта Таранто и направлявшийся в Тунис. Эта операция походила на действия «волчьих стай» немецких подлодок: четыре субмарины заняли позиции рядом с маршрутом следования врага, к северу от Мисурты, на северо-западной оконечности Сирта. Три транспорта шли в сопровождении четырех эсминцев. «Апхолдер» приблизилась к ним на полной скорости, чтобы проникнуть в центр ордера сопровождения. После того как позиция была занята, вышел из строя гирокомпас, и Уонклайну пришлось положиться на магнитный. Он первым выпустил три торпеды с расстояния в 4500 метров, прикинув его на глазок.

Две торпеды поразили транспорт «Нептуниа», который затонул через восемь минут, и эсминцам пришлось поторопиться, чтобы подобрать уцелевших. Третья торпеда Уонклайна снесла корму «Очеаниа». Третий транспорт, «Вулканиа», был подбит «Урсулой» с дальнего расстояния, а «Атмост» прикончила его, когда он с трудом пытался уйти. В это время «Атмост» заметила три итальянских крейсера и несколько эсминцев и немедленно потопила один из крейсеров.

По результатам своих последних действий Малькольм Уонклайн в декабре 1941 года был представлен к Кресту Виктории. В приказе о награждении говорилось:

«Вечером 24 мая 1941 года, находясь на патрулировании побережья Сицилии, лейтенант коммандер Уонклайн, командир субмарины Его Величества “Апхолдер”, заметил направлявшийся на юг вражеский конвой, перевозивший войска, с мощным охранением из эсминцев. Плохое освещение не позволяло полагаться на данные наблюдения в перископ, но атака в надводном положении была бы легко замечена. Акустическая аппаратура “Апхолдер” не работала. Несмотря на эти серьезные помехи, лейтенант-коммандер Уонклайн решил атаковать противника с близкого расстояния. Он быстро развернул свой корабль в выгодное положение и приблизился настолько, чтобы быть уверенным в попадании. К этому времени нельзя было определить положение эсминцев сопровождения. Рискуя столкнуться с одним из кораблей эскорта, лейтенант коммандер Уонклайн продолжал преследовать вражеский транспорт. Когда он уже был готов открыть огонь, из темноты неожиданно на высокой скорости появился один из вражеских эсминцев, и Уонклайн едва избежал столкновения. Как только Уонклайн уклонился от этой опасности, он поднял перископ и выпустил торпеды, которые потопили крупный транспорт. Эсминцы неприятеля сразу начали жесткую контратаку и за следующие двадцать минут сбросили рядом с “Апхолдер” тридцать семь глубинных бомб. Поломка акустической аппаратуры значительно усложнила отход, но, проявив величайшую смелость, выдержку и профессиональные качества, Уонклайн увел “Апхолдер” от врага и привел ее в базу.