Текст книги "Безмолвная служба"

Автор книги: Джон Паркер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Считалось, что там находится метеорологическое оборудование для заполнения информационной бреши лондонского гидрометцентра. Но теперь надо было извлечь тело из контейнера, чтобы оно оказалось на берегу. Мне пришлось рассказать о нем офицерам, поскольку я не мог управиться в одиночку. Я не уточнял деталей, но во всяком случае мне пришлось заставить их пообещать сохранить все в тайне. Они были удивлены, а некоторые – поражены. В то время очень немногие видели мертвые тела, не говоря уже о том, чтобы отправить тело неизвестного человека в море таким манером. Я отправил офицеров на мостик в качестве впередсмотрящих, а сам, с корабельным механиком, спустился на палубу, – надо было разобрать контейнер, чтобы достать тело. Контейнер был в виде трубы, шириной примерно с человека.

Мы сняли крышку контейнера и вынули тело. Я увидел его в первый раз. Мы в последний раз проверили “майора“, чтобы убедиться, что его бумаги и портфель с секретными планами “вторжения” в порядке и прикреплены к его запястью, а затем спихнули его с лодки. Мы дали полный назад, чтобы отойти от него, произнесли над ним несколько слов в качестве погребальной молитвы, а затем втащили контейнер внутрь и погрузились. На рассвете мы поднялись на поверхность, чтобы избавиться от него, и нам пришлось провозиться долго.

Чтобы лед не растаял, его уложили так, чтобы везде вокруг него были воздушные “карманы”, и хотя мы проделали в контейнере 20 отверстий, стреляя из пулемета, не произошло совершенно ничего. Нам пришлось снова подойти к контейнеру, укрепить изнутри и снаружи пластиковую взрывчатку и отойти назад, когда она взорвалась. Наконец контейнер скрылся из виду. После этого мы отправились в Гибралтар и прибыли туда на следующий вечер. Когда мы пришли, какой-то человек поднялся по сходням. У него была для меня телеграмма, в которой говорилось, что посылка доставлена; значит, тело доплыло в сохранности. Как выяснилось потом, немцы долго выясняли прошлое “майора Мартина” через своих лондонских шпионов и не смогли найти противоречий в информации, которой мы его снабдили. В результате немцы оттянули бронетанковую дивизию и отправили ее через Италию к Греции. На Сицилии осталось по крайней мере одной немецкой дивизией меньше, когда высадка наконец состоялась. Я действительно был очень рад видеть, что все идет по плану.

Потом у нас была короткая передышка в Гибралтаре, после которой нам приказали выгрузить все торпеды и заполнить торпедные аппараты, погреба боеприпасов и торпедные стеллажи вином и спиртом для корабля-базы в Алжире. Оттуда мы двинулись к Орану, где нас должен был инструктировать по поводу высадки на Сицилии американский генерал Паттон. Он явился к нам, весь поглощенный револьвером с перламутровыми вставками. Было вполне ясно, что он не слишком думал о своих союзниках, собиравшихся на Сицилию. Он был с нами очень краток, до грубости прямолинеен и самодоволен. Адмирал Кинг тоже был здесь и поблагодарил нас за участие в операции. Мы вернулись в Алжир и приготовились выйти на отмеченные позиции у западного берега Сицилии. Нам дали маяк, который мы должны были закрепить на днище, чтобы передавать сигналы для высаживающихся. Пока мы укрепляли его в довольно густом тумане, итальянский катер подошел практически к нашему борту. К счастью, нас не заметили. Мы погрузились и ушли в сторону и поднялись примерно через полчаса. Позже той же ночью нам пришлось подняться, чтобы быть маркером для первых десантных кораблей, так как операция началась.

Когда мы закончили это задание, нам дали свободный проход, чтобы мы вернулись на Мальту. Когда мы возвращались, мы услышали, как кто-то кричит в воде. Оказалось, что это американский солдат, который, видимо, упал за борт. Чуть дальше мы обнаружили другого, потом – еще одного. Они плавали в воде и были живы и здоровы. Им очень повезло, что мы их услышали. На них были спасательные пояса; очевидно, они прыгнули за борт, чтобы не участвовать в начале операции.

С Мальты нас отправили патрулировать залив между Сицилией и Северной Африкой, в то время немцы перебрасывали туда внушительное подкрепление. Две линии субмарин стояли прямо на пути через пролив, так что любому транспортному кораблю, перевозящему солдат, пришлось бы прорываться через них. В первую же ночь наша береговая эскадра пошла прямо по нашей позиции, так что нам пришлось погрузиться, чтобы уйти с дороги. Мы потеряли около двух часов, и пока они занимались своими делами наверху, мы поднялись и увидели на поверхности то, что выглядело как три горящих лайнера. Потом в течение ночи ничего больше не было, и когда мы на рассвете поднялись на поверхность, вся зона была покрыта плавающими в воде телами. Вскоре после этого появилась флотилия эсминцев, и тела стали подбирать. У нас не было указаний, как действовать, но мы решили не нападать на эти корабли, потому что это не было бы правильным в подобных обстоятельствах; это было бы безнравственно».

Во время высадки на Сицилии «Сераф» действовала как вожатый и как маяк для высаживающихся американских соединений. За это, а также в знак признания прежних заслуг лейтенант Джуэлл был награжден орденом «За боевые заслуги», по представлению Эйзенхауэра. Помимо колоссального вклада, сделанного во время генеральных атак на корабли гитлеровцев, 18 субмарин поддержали десанты операции «Торч» в Северной Африке в ноябре 1942 года. 47 субмарин союзников участвовали в выполнении различных жизненно важных заданий во время высадки на Сицилию и – позже – в Италии.

Было, вероятно, правильным, что «Анривейлд», которой командовал лейтенант Тернер, предварительно направилась в бухту Бари, когда стало известно о капитуляции Италии 7 сентября 1943 года. Здесь Тернер обнаружил массу итальянских кораблей и атмосферу контролируемой паники: пришло известие, что Германия повернулась против Италии и теперь немцы будут при любой возможности топить итальянское корабли. Тернер быстро воспользовался моментом и разослал по всей бухте известие, что он организует конвой для безопасной доставки кораблей. Теперь с помощью «Анрули» он скомандовал итальянским командирам: «Следуйте за мной», что они и сделали.

В течение нескольких дней практически все оставшиеся корабли итальянского флота были собраны в Большой бухте на Мальте. Это был последний иронический укол опустошительной статистики: за три года войны итальянцы потеряли 1 линкор, 2 авианосца, 14 крейсеров, мониторе корабля ПВО, 2 быстроходных минных заградителя, 44 эсминца, 41 подводную лодку, 7 корветов, 8 флотских минных тральщиков, 94 других судов всех типов плюс тысячи погибших на этих кораблях.

Именно к острову Креста Георга, который они последовательно бомбардировали, остатки флота и были доставлены в качестве трофея, и 11 сентября 1943 года главнокомандующий, сэр Эндрю Каннингем, сообщил в Адмиралтейство в Лондон: «С радостью сообщаю вашим светлостям, что итальянский военный флот стоит на якоре под дулами орудий крепости Мальта».

Глава десятая

ЛЮДИ-ТОРПЕДЫ И МИНИ-ЛОДКИ НАПАДАЮТ НА НАЦИСТСКОГО «ЗВЕРЯ»

Действия подводного флота на Средиземном море привлекли внимание к более широкому кругу возможностей нападений на врага с использованием как подводных лодок, так и подводных технологий. Это вызвало интерес ведущих военно-морских и научных умов из «подразделения специальных механизмов» группы комбинированных операций лорда Маунтбаттена. Его светлость активно поддерживал представление всех необычных и действенных схем, которые можно было использовать против врагов. Он желал устраивать нападения и диверсии по всей контролируемой врагом береговой линии, ив этом он слово в слово повторял речи Уинстона Черчилля, особенно его знаменитый призыв солдатам «устроить пожар по всей Европе». Однако у Маунтбаттена был, естественно, свой собственный «конек», особенно в области малочисленных десантов. Ему невероятно нравилась мысль о слиянии SBS и подводного флота. Он видел в этом блестящее изобретение, объединяющее профессионализм и смелость командиров-подводников с изощренным коварством коммандос.

То, к чему разными путями приходили изобретатели, исследовалось по мере привлечения интереса добровольцев из специальных групп, которые участвовали в заданиях, широко описывавшихся как «опасная особая служба». Иными словами, шансы вернуться живым были меньше, чем 50 на 50. Несмотря на это, недостатка в добровольцах не было.

Надо сказать, что Маунтбаттен шел против мнения военных и флотских, поддерживая малочисленные десантные группы и такие проекты, как создание различных подводных судов для особых целей. Между всеми тремя службами существовали крупные разногласия, так как эти различные группы начинали становиться на ноги и некоторые все еще думали, что с десантами SBS возятся больше, чем они того заслуживают. Они указывали на то, что – с такими группами или без них – командиры подводных лодок и сами очень хорошо работают, расстреливая итальянские поезда и береговые сооружения, как только представится возможность. То, что лодка болтается около берега, пока байдарочники плавают туда и обратно, являло собой опасность не только для команды, но и для самого дорогостоящего боевого средства.

Новые проекты приходили в Объединенные операции каждый день, и один из них, несколько раз отвергнутый высшим начальством, был наконец взят в работу после сильного давления со стороны самого Маунтбаггена в декабре 1942 года. «Герои Коклшелл» ^[34]– еще одна знаменитая история военного времени. Двенадцать человек на байдарках должны были быть доставлены к устью реки Жиронда на субмарине «Тюна». Человеком, претворявшим эту идею в жизнь, был 28-летний майор Блонди Хейслер – высокий, дюжий, хорошо известный своей страстью к маленьким лодкам. Он решил, что поведет команду из 12 человек в байдарках, с магнитными минами и взрывчаткой, в дерзкий 90-мильный поход на веслах до Жиронды и взорвет вражеские корабли, стоящие в гавани, которая считалась безопасной. В действительности с «Тюна» ушли на задание только десять человек на пяти лодках; шестая лодка была повреждена, когда ее выгружали из субмарины. Из тех десяти, что ушли на задание в тот день, в живых остались только Хейслер и его партнер, матрос Нед Спаркс. Из остальных двое утонули, когда их лодка перевернулась, а остальные были взяты в плен и расстреляны немцами.

 Это, однако, не помешало Маунтбаггену послать начальникам штаба официальную записку, в которой указывалось, что «эта блестящая маленькая операция была проведена с величайшей решимостью и отвагой и является хорошим примером успешного применения магнитных мин».

Его мысли, возможно, соответствовали тому, как действовали итальянские «морские волки». Они были полны идеями механизмов, приспособлений, моторизации и экспериментирования. С начала войны итальянцы показывали свое преимущество над всеми в ведении партизанской войны под водой. Они также обладали впечатляющим набором смертоносных игрушек для купания, таких как эффективные дыхательные аппараты для подводного плавания, двойные магнитные мины, боевые пловцы, управляемые торпеды, миниатюрные торпеды и взрывающиеся моторные лодки. Это оружие находилось по большей части в руках опытных и хорошо обученных людей, которых воодушевлял знаменитый коммандер Беллани и малоизвестный князь Джулио Валерио Боргезе из 10-й легкой флотилии итальянского военно-морского флота. Эти особенные умения итальянцев начинали серьезно беспокоить союзников в 1941 году, в то время, когда британский флот сократился до двух линкоров в Средиземном море, «Вэлиант» и «Куин Элизабет», которые скрывались за торпедными сетями в Александрии. 19 декабря в 3:30 ночи были обнаружены двое итальянцев, прицепившихся к якорному бую «Вэлианта». Они немедленно сдались; их забрали на берег для допроса, а затем, после их замешательства, снова на «Вэлиант», где они подтвердили, что линкор вот-вот взорвется. Команду собрали на палубе, а водонепроницаемые двери закрыли, но сразу после 6:00 утра корабль содрогнулся, когда заряд, установленный итальянцами, прорвал большую дыру в его корме. Вскоре после этого «Куин Элизабет» поднялась от двух взрывов ниже ватерлинии. Оба корабля некоторое время высовывались из воды. Вскоре выяснилось, что они были атакованы тремя торпедами, управляемыми людьми, известными как «майале» («морские свинки»). Эти торпеды управлялись командой из шести человек (из 10-й легкой флотилии) и умели проходить под водой несколько миль; люди были одеты в гибкие резиновые костюмы и передвигались при помощи торпедных двигателей и ласт. Их выпустили с субмарины князя Боргезе «Шире», недалеко от Александрии, по двое человек верхом на каждой торпеде. «Свинки» плыли на торпедах к кораблю-мишени, где боеголовки с часовым механизмом отделялись и прикреплялись к корпусу корабля. Затем на оставшихся частях торпед диверсанты возвращались, откуда приплыли Операция даже заслужила похвалу Черчилля как пример «невероятного мужества и изобретательности».

Маунтбеттан собрал нескольких выдающихся военных и научных экспертов, чтобы представить новое оружие и методы своим людям – для «изучения, координирования и развития всех форм скрытых морских атак, производимых небольшими группами, уделяя особое внимание нападениям на корабли в бухтах». Среди проектов, пущенных в работу сразу же, был «Шариот» – мощный снаряд в форме торпеды, который был копией управляемого командой из двух человек итальянского «майале» (один такой снаряд был захвачен возле Крита). Люди, снабженные дыхательными аппаратами, которые должны были обеспечивать человеку шесть часов воздуха под водой, садилась верхом на «Шариот», который двигался со скоростью около 16 узлов и нес 272-килограммовый снаряд. Они были опасными и тихоходными. Первое соединение человеко-торпед начало действовать в сентября 1942 года, под покровительством подводного флота, в операции по нападению на «Тирпиц» – самый крупный и самый мощный корабль, когда-либо построенный в Германии, в 53 000 тонн.

Он был еще более мощным, чем его старший брат «Бисмарк», и базировался в оккупированной Норвегии с января 1942 года. Отсюда он и сопровождавшие его делали вылазки, чтобы нападать на корабли союзников – по крайней мере, такова была теория. В действительности немцы редко использовали «Тирпиц» в своих операциях. Его даже не видели; если британцы только знали о нем, то немцы боялись его потерять. Но даже при всем этом одного его присутствия где-то во фьордах Норвегии было достаточно, чтобы заставить нервничать команды кораблей, проходивших по наиболее опасным путям конвоя, к северо-западным берегам России. Расклад изначально был не в пользу британских кораблей – если их атаковали подводные лодки или самолеты, транспорты и эскорт оставались вместе, чтобы максимально увеличить способность к сопротивлению, но если их поражал надводный корабль, им было приказано рассеиваться. Поэтому шеф немецких подводных лодок Дениц применял двойную тактику, сокрушительно продемонстрированную в нападении на конвой PQ7 в июле 1942 года. Первый морской лорд, адмирал сэр Дадли Паунд, лично приказал конвою рассеяться, так как был уверен, что «Тирпиц» вот вот пойдет в атаку. «Тирпиц» даже не подошел близко, когда конвой рассеялся, и беззащитные корабли стали добычей поджидавших их немецких подлодок и самолетов. Две трети конвоя и почти 100 000 тонн военных грузов для России пошли ко дну. «Тирпиц» не сделал ни единого выстрела.

Британцы, не знавшие того, что немцы боятся потерять этот корабль, начали рассматривать схемы уничтожения немецкого зверя, и в октябре 1942 года был разработан дерзкий план – потопить его, используя «Шариот». Два «Шариота» были спрятаны в двойной носовой части норвежского рыболовецкого траулера, который должен был следовать в Тронхейм. Здесь команда должна была извлечь снаряды, чтобы атаковать «Тирпиц» на его стоянке, за противолодочными сетями во фьорде к северу от Тронхейма. Хотя траулеру удалось пройти через три немецких поста, операция провалилась из-за неожиданной перемены погоды во время запуска «Шариотов». Их пришлось оставить а команда вплавь добралась до берега и бежала в Швецию. Дальнейших попыток в том году предпринять не смогли из-за низких температур.

Было построено более 50 «Шариотов», а их командам выпадали и удачи, и неудачи. Лучшие результаты были в Средиземном море, хотя в действительности они никогда не считались успехом. Например, операция «Принципал», проводившаяся 3 января 1943 года и имевшая целью нападение на бухту Палермо. Были использованы пять «шариотов». Каждый, с командой из двух человек, был поднят в водоотталкивающем контейнере на палубу подводных лодок «Трупер» и «Тандерболт» (бывшая «ТетиЫ. «Анраффлд» участвовала в качестве лодки для отдыха после операции. Один «Шариот» потопил итальянский крейсер «Ульпио Траяно», а второй повредил лайнер «Виминале», который затонул позже в том же году. Из трех оставшихся один сломался по дороге и через шесть часов был подобран «Анраффлд», второй затонул по неизвестной причине, а водитель третьего порвал водолазный костюм, когда преодолевал оборонительные сооружения бухты, и утонул. Его напарник повернул назад, вытащил «Шариот» из воды и взорвал его.

Следующая атака на «Тирпиц» должна была производиться новым подразделением подводного флота – до сих пор не использованной и не опробованной флотилией Х-лодок. Она состояли из полностью экипированных миниатюрных субмарин. Первоначально они были придуманы в 1942 году двумя флотскими коммандерами, Варли и Бэллом, чтобы проникать во вражеские бухты, но скоро стало ясно, что мощность их двигателей и баки для горючего делают их в той же мере подходящими для действий на более дальних расстояниях, хотя езда на них была бы в высшей степени неудобна.

Последняя модель имела дальность в 1200 миль на поверхности и, возможно, полных 150 миль под водой, прежде чем могла понадобиться перезарядка батарей. Нападали таким способом: проходили под вражескими кораблями, а затем водолаз вылезал и прикреплял магнитные мины к корпусу корабля. Позже были добавлены крупные подвесные заряды, укреплявшиеся по одному на каждом борту корабля и содержавшие по 2,25 тонны смеси «торпекс» каждый. В них были емкости плавучести, которые заполнялись водой, и заряды оставались под кораблем-жертвой. Взрыватель можно было устанавливать на время до шести часов, при минимальной задержке в пятнадцать минут, чтобы лодка успела отойти. Они шли в паре с контрминами, и если взрывалась одна, то взрывались и все бывшие поблизости мины, так что в случае множественной атаки взорвались бы все снаряды вместе.

Команда лодки первоначально состояла из трех человек, но потом один водолаз погиб во время аварии, так что в команду ввели более квалифицированных водолазов из тех, что были на «Шариотах», которые ныряли постоянно и были гораздо опытнее. С этого времени команда увеличилась до четырех человек.

Успешные испытания были проведены, и в конце лета 1943 года представилась возможность применить новое оружие в крупной операции. Целью был неуловимый гигант, линкор «Тирпиц», который продолжал оставаться предметом ночных кошмаров союзников. В начале 1943 году адмирал Дениц стал главой военно-морского флота Германии и дал понять, что будет вкладывать все средства в подводную войну. Тяжелые корабли и подводные лодки были переведены в порты Норвегии, чтобы избежать долгого обратного перехода в Германию, и откуда они могли при желании выходить против кораблей союзников. «Тирпиц» был переведен на север от Тронхейма, чтобы сделать его недосягаемым для британских самолетов-разведчиков, и таким образом конвои со снабжением, шедшие в Россию, были остановлены во второй раз. В том же году, позже, Шпицберген, который был частично занят союзниками и обслуживался британскими субмаринами, подвергся атаке. «Тирпиц» вместе с «Шарнхорст» и семью эсминцами открыл совершенно неэффективный огонь, а затем удалился.

Тогда было решено, что пришло время испытать Х-лодки в атаке на «Тирпиц», который теперь прятался в Альтен-фьорде. В июне 1943 года Джон Диксон, пилот-разведчик Королевских ВВС, пролетавший, как обычно, один на невооруженном «Спитфаере» для дальних полетов, с фотокамерами на носовой части самолета, заметил «Тирпиц». Его открытие позволило Адмиралтейству перейти в наступление с рейдом карликовых субмарин.

По плану атаки, шесть Х-судов должны были идти на буксире за обычными субмаринами на протяжении большей часть 1000-мильного перехода. Затем они должны были пойти сами, погрузившись, к своей цели, которая стояла в 80 милях от открытого моря. Лейтенант Бэзил Чарльз Плейс начинает свой рассказ с образования подразделения X-лодок:

«Я только вернулся со Средиземного моря из обычного подводного флота и был отправлен командиром субмарины соединения, которое тогда было 5-й подводной флотилией, в Форт-Блокхаус, в Госпорте. Командир сказал просто: “Как вы смотрите на то, чтобы потопить «Тирпиц»?” Я тут же ответил утвердительно. Оттуда я отправился на северную базу ^[35]за инструкциями касательно лодки, а затем вернулся чтобы забрать вторую модель, построенную на верфях Портсмута. После испытаний на верфи мы пошли в Шотландию, где использовали судно в качестве учебной лодки, пока “Виккерс Армстронг” строила в Барроуз шесть рабочих лодок. Четверо или пятеро энтузиастов пришли тогда; один был австралиец – не подводник. Так получилось, что он был вахтенным офицером на “Куин Элизабет”, когда ее атаковали итальянские “Шариоты” в Александрийской гавани, и командир сказал ему: “Вам лучше делать то же самое”.

 Другой долго прослужил на подлодке в домашних водах. Они казались подходящими – с нужным опытом, кадровыми офицерами или курсантами военно-морского училища и достаточно разбирались в береговой навигации и подобных вещах. Двое по-настоящему стойких приверженцев были Уильям Ик, бывший старпомом на “Старджен”, и Дональд Кэмерон, бывший там же помощником и выполнявший все первоначальные и приемочные испытания. Мы провели несколько испытаний в Шотландии, а затем ушли в Портсмут, где надо было ночью провести секретные испытания. После завтрака мы вернулись в девять в конференц-зал и на слайдах просмотрели результаты испытаний.

Дальше, с ноября 1942 года, мы испытывали все, в том числе и условия жизни: то, какую еду мы будем есть и тому подобное. Проведение пятидневных испытаний никогда не было таким уж хорошим делом, так как лодка очень страдала из-за проблем, в основном с электричеством. Что, по моему мнению, никогда не оценивалось, так это то, насколько сыро может быть в этих маленьких лодочках ^[36]. Лодка также была не очень устойчива. К несчастью, из-за этого был смыт с борта и погиб во время пятидневных приемочных испытаний мой старпом. Другой мой помощник погиб позже, во время той части операции, когда резали сеть.

Перерезание сети было очаровательным занятием, хоть каким-то развлечением. Иногда мы поражались заметности этой работы в светлое время дня во вражеской бухте. Выход из лодки производился заполнением отсека, в котором сидел водолаз. Когда давление уравновешивалось, он через люк выбирался наружу, подплывал к сети и перерезал ее, чтобы лодка могла пройти. Мы недолго раздумывали над тем, как это сделать. Возможности прорваться через противоторпедные сети, как мы выяснили, не было никакой. Но противолодочная сеть – это довольно широкие ячейки, рассчитанные на то, чтобы остановить субмарину значительных габаритов. Четыре фута были вполне обычным размером ячейки, так что пять-шесть разрезов в сети могли пропустить X-лодку.

Если все шло как надо, то был определенный азарт в том, чтобы сделать последние надрезы. Лодка проходила через сеть, а ты сидел на носу, затем снова забирался в лодку, и она продолжала свой путь. Но это было одно из таких дел, где когда что-то одно идет плохо, то плохо идет все. Это тот случай, когда ни в коем случае нельзя применять грубую силу, и, пока у нас не появились телефоны, водолаз должен был стучать по борту, чтобы дать понять, что надо немного приподняться или немного опуститься, чтобы лодка прошла через сеть.

 Недостаток был в том, что было видно, как изгибается и ломается линия буев, поддерживающих сеть, когда лодка проходит через нее, и наблюдатели с берега тут же понимали, что что-то не так. Когда водолаз не в лодке, он в какой-то степени является жертвенным ягненком. Ему приходится решать, не подвергает ли он лодку опасности, и быть уверенным в том, что, если он погибнет, кусачки не упадут таким образом, что лодка окажется в сети. Множество таких случаев заставляли чувствовать, что резать сети, в особенности днем, – нелегкое дело.

На Рождество 1942 года мы отправились в Барроу, чтобы увидеть новые лодки – от Х-5 до X-10. К тому времени большая часть проблем с конструкцией была решена. Новое устройство лодки было очень хорошим и не доставляло больших хлопот. Примерно с 5 сентября “Спитфаеры”, летавшие в Шетландских остовов и приземлявшиеся на севере России, чтобы дозаправиться, проводили ежедневную разведку. Для нас был специальный простой код, чтобы сообщать о кораблях, если ”Тирпиц” уйдет или произойдет еще что-нибудь. Простая кодовая передача через Би-Би-Си – все, что у нас было, без коммуникаций. Условная фраза повторялась в двух программах новостей. Ни у кого не возникло бы ни малейшего подозрения

Работа велась для операции, запланированной на март, но три новые лодки не сошли со стапелей до середины февраля. К концу марта световой день был уже слишком долгим, чтобы позволить зарядку батарей. Решили отложить операцию до сентября. Все лето мы работали, и к концу августа у нас была “Малайя”, старый линкор, стоявший на якорю на одном из шотландских озер, и все лодки (их к тому времени было шесть) атаковали совершенно без затруднений в практически точно воспроизведенных условиях. К тому времени между членами команды установились хорошие отношения. Лодки подняли на борт для полной проверки и укрепления бортовых снарядов.

В то время здесь был Уильям Ик – мощный “старик” – ему было лет 28. Потом его отправили обратно, на обычные субмарины. Его лодку принял его старпом, Креббл. У Дональда Кемерона была вторая лодка, Х-6; он был с Уильямом Иком с самого начала, к этому времени уже около двух лет. У меня была третья, Х-7, у Теренса Мартина – четвертая, Х-8, австралиец Макфарлейн руководил Х-9, а Кен Хадспет, тоже австралиец, – Х-10. Команды состояли из добровольцев. Шесть субмарин-буксиров пришли в начале сентября для окончательной подготовки – две лодки класса “Т” и четыре – класса “S”. Боевой дух был очень высоким. Одна из причин задержки была в том, что нас довольно долго не тащили. Мы пользовались специальными веревками с телефонным проводом, которые спускались вниз, к центру, для связи между двумя судами. Два больших корабля, лодки классов “Т”, тянувшие Х-5 и Х-6, выдержали путешествие без разрыва троса, но все остальные буксиры хотя бы раз, но порвались. Сентябрь был самым ранним месяцем, когда мы могли бы попытаться провести операцию, из-за его светового дня. Вполне можно было лежать в темноте на поверхности среди скал, заряжая батареи, но неразумно было ожидать, что можно пройти туда и обратно на расстоянии около 80 миль без дозарядки в середине пути».

А теперь скажем о самой операции: шесть судов вышли 10 сентября на 48 часов, идя на буксире за субмаринами «Трешер», «Тракюлент», «Стабборн», «Сиртис», «Скипетр» и «Си-Нимф». Они отправились в море из Лох-Кернбом, на северо-западном побережье Шотландии, на первом этапе операции «Соурс» («Источник»). Каждая Х-лодка было вооружено двумя 2-тонными взрывчатыми зарядами. Бэзил Плейс вспоминает две особенные катастрофы:

«Х-лодка, когда ее тащат на буксире, остается под водой шесть часов, а затем в связке с лодкой-буксиром поднимается на поверхность. Потом Х-лодка проветривает отсеки и немного подзаряжет батареи, обычно около двадцати минут каждые шесть часов. Телефонная связь, однако, была плохой, и когда она отказала, мы пользовались для сигнализации взрывающимися снарядами.

Первое несчастье произошло, когда на Х-8, шедшую за “Скипетр”, послали сигнал о подъеме. Ответа снизу не было, и когда вытащили трос, на его конце ничего не было. Х-8 никогда больше не видели. Другая история произошла со “Стабборн”, которая тащила мою лодку, Х-7. Х-лодку заметили на поверхности ночью – это удивительно, потому что они очень маленькие. Это была Х-9, которая потеряла свою субмарину-буксир. «Стабборн» ждала рядом с ней, пока посылали сигнал той субмарине, чтобы она вернулась на место. Связь, конечно, установили, но к тому времени камеры плавучести так разболтались, стукаясь о корпус в волнах, что один из швов лопнул, и лодка накренилась на 30 градусов. Когда субмарина-буксир появилась, Х-9 начала маневрировать по направлению к ней. Они выпустили бортовой снаряд, чтобы соединиться с субмариной, но по неизвестной причине он взорвался. К счастью, в это время они двигались вперед, и повреждения не были обширными. Но они оказались достаточными, чтобы привести Х-лодку в безнадежное состояние, и было решено оставить ее. Команду забрали на подводную лодку. Так что в боеспособном состоянии остались всего четыре лодки. Погода в первые четыре-пять дней была неважной. Решили отпустить буксир 20 сентября. Мы поменялись командами, сменная команда перешла на субмарину-буксировщик, а меня с основной командой переместили на Х-лодку. Во время перехода мы наткнулись на мину, которая запуталась в буксире. К счастью, мне удалось выпутать ее. Потом во время перемены, снова порвался трос. На этот раз уже ничего нельзя было сделать, и нам пришлось продолжать путешествие на одном из причальных канатов субмарины, таким образом потеряв способность к быстрому освобождению.

Несмотря на это, нам удалось достичь своей позиции скольжения, имея кучу времени. В 8 часов вечера 20 сентября мы наконец освободились. Х-5, Х-6, Х-7 и Х-10 – все были отвязаны в сравнительно короткое время, и каждая отправилась своим путем в Штандсхунд через противолодочное минное поле, о котором было известно. Мы сочли, что самым разумным будет идти по поверхности, поскольку предполагалось, что немецкие тяжелые корабли проходили поверх него. К этому времени погода значительно улучшилась. Не ожидалось, что лодки будут видеть друг друга или координировать свои атаки чаще одного раза каждые четыре часа. Этот час был временем взрыва, и было невозможно подходить слишком близко к цели.