Текст книги "Изумрудный Лотос (ЛП)"

Автор книги: Джон Хокинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Глава 11

Золотистые лучи солнечного света заливали мраморный пол в покоях Шакара. Черный колдун стоял у открытого окна и безучастно взирал на свой сад. Приятный ветерок, утреннее пение птиц и благоухание цветущей растительности сегодня не доставляли кешанцу удовольствия. Он вяло отошел от окна вглубь комнаты, стараясь не глядеть на серебряную шкатулку, призывно манящую со стола из красного дерева.

Звук хлопнувшей двери неприятно резанул слух, и колдун недовольно обернулся, вперив злобный взгляд опухших глаз на визитера, посмевшего бесцеремонно вломиться к нему.

Запыхавшийся Галбанд стоял, тяжело дыша на пороге, сжимая под мышкой гребенчатый шлем.

– Хозяин! – слова со свистом вылетали из горла телохранителя. – Варвар, госпожа Зеландра и двое ее слуг только что покинули город!

Шакар пошатнулся, словно от удара бичом, казалось, что он сейчас грохнется наземь. Только приступ безудержного гнева помог ему сохранить вертикальное положение.

– Ты нагло лжешь! – в исступлении заорал кешанец. Его руки сделали ряд быстрых движений, пальцы свела судорога, превратив их в загнутые когти.

Галбанду эти жесты были хорошо знакомы, и они не предвещали ничего хорошего.

– Господин, я клянусь, что это – истинная правда, – воин пал на колени. – Я своими глазами видел как они выезжали из ворот вслед за караваном, идущим в Сабатею. У проклятого варвара на шее не было никаких признаков амулета, – липкий пот струился по лицу телохранителя.

Шакар, в ярости размахивал кулаками в опасной близости от коленопреклоненного человека.

– Почему Боги препятствуют в каждом моем начинании? Отвечай! Что их могло связать?

– Этого я не знаю, мой господин, я просто наблюдал за поместьем, а когда они все вместе вышли, то проследил за ними до самых ворот. После того, как они покинули пределы города, я тут же бросился к Вам.

Колдун подошел к окну. Когда он снова повернулся к телохранителю, его руки расслабились, а тон стал более спокойным.

– Встань, Галбанд, – мягко сказал он. – Прости мне мою несдержанность. Только ты мой единственный друг и преданный помощник.

Поскольку Галбанд колебался, Шакар силой поднял его с колен и подвел к креслу у окна.

– Присядь сюда, отдохни. Ты должно быть смертельно устал после бессменной вахты.

– Я немного поспал прошлым вечером, хозяин, – воин скромно прикрыл веки.

– Я все знаю, не волнуйся, – сказал чародей. – Давай, я возьму твой шлем и нагрудник. Мы вместе перекусим, выпьем и подумаем, как действовать дальше.

Кешанец помог Галбанду освободиться от амуниции, свалив доспехи прямо посреди комнаты. Потом, сам принес буханку хлеба и хрустальный графин вина из шкафчика напротив. Все это он поставил на широкий подоконник перед Галбандом, как если бы тот был хозяином, а Шакар слугой.

Телохранитель растерянно улыбался, поражаясь перемене в поведении своего господина. Пока Шакар наполнял кубки, воин рассыпался в горячих заверениях, что хозяин может целиком полагаться на него, и он сделает все возможное, чтобы исправить ситуацию.

– Как тебе вино? – спросил кешанец, занимая место позади, за своим рабочим столом. Он сел на резной стул и осторожно потянул выдвижной ящик.

Галбанд смакуя напиток, находил вкус странноватым, но весьма приятным.

– Необычное, – ответил воин, отрывая ломоть хлеба. – Я имею в виду, что никогда не пил ничего подобного.

– Его перегоняют из яблочного сока в Бритунии и оно получается более крепким, чем кажется на первый взгляд, – руки Шакара шарили в недрах ящика. – Скажи, друг мой, как мы отомстим за предательство варвару и получим шкатулку Зеландры?

Галбанд сделал большой глоток, чувствуя, как вино стекает в его чрево обжигающей струей.

– Если мы незамедлительно пустимся в погоню, то сможем их догнать еще до места назначения. Можно будет попытаться заманить их в засаду и убрать. Добавлю, что мы бы сами расправились со всеми врагами, если бы не моя раненная рука и Ваша… – он заколебался. – Ваша болезнь.

– Ах, вот как, – сказал кешанец. – Ты намекаешь, чтобы я нанял еще людей? – его рука нащупала небольшой, отделанный серебром футляр и извлекла на бархат стола. Тихо щелкнула открываемая крышка.

– Да, два или три крепких молодца с отточенными кинжалами существенно увеличат шансы, – Галбанд заметно осмелел, коварный напиток замутил сознание, притупляя обычную осторожность. – Я же, несмотря на мои раны, смогу сразится с варваром один на один.

Колдуна за его спиной внезапно поразил приступ боли. Ему требовалась очередная порция лотоса. На глаза навернулись слезы. Он несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь избавиться от мучений.

– И ты, конечно, знаешь, где найти таких людей? – голос Шакара стал низким и хриплым, но его телохранитель не обратил на это внимание, наслаждаясь теплотой, обволакивающей тело.

– Да, да, – язык Галбанда слегка заплетался. – У меня есть на примете пара ребят.

– Так расскажи мне о них, – попросил Шакар, хотя почти не слушал.

Он был занят извлечением из футляра ряда различных предметов и раскладыванием их по поверхности рабочего стола. Первым, увидел свет короткий отрезок пустотелого бамбука, конец которого был срезан под определенным углом и превращен в лезвие, острое как бритва. Затем был маленький пузырек, вырезанный из черного кристалла, который он откупорил, заливая прозрачную жидкость, в тупой конец бамбукового шипа. Последним был носовой платок, сплошь покрытый сгустками запекшейся крови. Ногтем большого пальца Шакар счищал кровавые хлопья в импровизированный сосуд. Крепко сжимая обеими руками шип, как настоящий кинжал, он забормотал слова на диалекте, священном для жрецов Кешьи. Над куском бамбука появился тонкий, почти невидимый, завиток дыма.

– Все отъявленные головорезы, – тем временем вещал Галбанд. – Мешочек звонких монет обеспечит верность Шакару, презрение к опасности и готовность к смерти.

Кешанец высказал умеренный интерес. Подкрадываясь сзади к опьяневшему телохранителю, он внутренне ощетинился. Еще бы! Собака посмела обратиться к нему по имени, а не как подобает слуге. Это облегчало задачу. Он положил холодную руку на плечо Галбанда, нежно поглаживая легкую кожаную безрукавку. Она являлась единственной преградой, защищая мускулистый торс воина.

Телохранитель удивленно повернулся на мягком кресле. Его затуманенный взор пытался сосредоточиться на лице хозяина, излучавшем смутную угрозу.

– А ты, Галбанд? – произнес Шакар почти ласково. – Готов ли ты умереть за своего господина?

Коротко замахнувшись, колдун со всей силы ударил шипом в незащищенную грудь. Телохранитель всхлипнул и стал сползать к ногам Шакара, цепляясь за него, как пиявка. Кешанец спокойно продолжал вдавливать бамбуковое острие в тело Галбанда, заливая содержимое необычного оружия в рану.

Из горла несчастного телохранителя вырвался дикий крик. Его могучее тело выгнулось дугой. Ногти заскребли по мраморному полу. Глаза выкатились из орбит.

Шакар выпрямился, больше не обращая на Галбанда внимания, словно тот перестал существовать.

– О, Зерет Йог! – нараспев заголосил он. – Убей Зеландру, принеси мне шкатулку! Убей варвара, принеси мне шкатулку! О, Зерет Йог!

Галбанд продолжал судорожно извиваться на полу, крича как человек, с которого живьем сдирали кожу. Его вопли и пение Шакара смешались в безобразный хор, отдаваясь гулким эхом от каменных стен, проникая через приоткрытое окно в цветущий сад и пугая весело щебечущих птиц.

Наконец, нечеловеческие крики постепенно смолкли, и тишину покоев нарушала лишь торжествующая песнь колдуна.

Глава 12

Этрам-Фал сидел в одиночестве в своем логове и радовался жизнью. Его кубок, изготовленный из чеканного серебра и отделанный ромбами отшлифованного черного оникса, был до краев наполнен ядовито-зеленой жидкостью. Дорогое вино перемешалось с солидной порцией порошка Изумрудного Лотоса.

Колдун некоторое время смотрел на демоническую смесь, затем, закрыв глаза, опрокинул содержимое кубка в горло. Его острый кадык часто вибрировал, пока он залпом поглощал питье.

Оторвав губы от опустевшего сосуда, чародей издал вздох удовлетворения. По его изможденному, сутулому телу пробежала заметная дрожь.

– Ха! Хвала Сету! – глаза Этрам-Фала зажглись неземным светом, рот искривился, обнажая зубы, отливающие яркой зеленью.

Он выпустил кубок, который так и остался висеть перед ним в воздухе. Но как только колдун на миг отвел взгляд, тут же силы, удерживающие его в пространстве, ослабли, и чаша рухнула на каменный пол. Гладкие кусочки оникса отвалились, покрываясь сетью трещин, а серебро смялось, словно тонкий папирус.

Этрам-Фал довольно рассмеялся и небрежно отпихнул носком в сторону бесформенный комок серебра. Сейчас он стал более могучим, чем некогда позволял себе мечтать.

Жалкие попытки сопротивления со стороны Зеландры забавляли его. Чародей вальяжно откинулся на спинку стула. Чудесный Лотос, растекаясь в мозгу, питал буйные фантазии. Он хорошо помнил, как впервые предстал перед ней под волшебной личиной. Он, словно наяву, видел густую прядь волос, упавшую на тонкую белую шею. Насколько же красивой она была! И волшебница к тому же, настоящая Деркето воплоти!

Конечно, это была женщина, способная оценить его истинные возможности и честолюбие. Зрелая волшебница, достойная разделить его славу.

И, тем не менее, она отклонила его. Горечь, жгучим хлыстом, обожгла Этрам-Фала. Как мог он оказаться таким дураком? Было слишком очевидно, что она просто хотела побольше выведать о нем и Изумрудном Лотосе. И без сомнения ей бы это удалось, но зелье быстро подчинило ее душу. Без поставок снадобья, колдовская сила стремительно истощалась, обрекая на неутолимый голод, безумие и мучительную смерть.

Этрам-Фалу перевел дыхание, успокаивая себя. Ему оставалось только ждать, когда строптивица сама будет ползать на коленях с мольбами перед тем, кого раньше презирала. Очень скоро все вещи, которые он желал, будут его. Или он не хозяин Изумрудного Лотоса?

Чародей резко поднялся. С преувеличенной осторожностью он обошел ряд больших и маленьких столов, которые хаотично заполняли комнату. На каждом располагалось множество предметов, не понятных для неискушенного в магических науках зрителя.

На самом большом столе, в центре, в квадратном ящичке рос маленький кустарник с мясистыми восковыми листьями. Тут же стояли заполненные жидкостью пузырьки на металлической стойке и продолговатая шкатулка из глянцевого черного дерева, запечатанная золотыми защелками.

С некоторым усилием, Этрам-Фал открыл ее и посмотрел на содержимое с почтительным восторгом.

Черный ларец, длиной почти с руку человека, был не более чем наполовину заполнен ярко-зеленым порошком.

– Наполовину заполненный… – процедил колдун, не сознавая, что говорит достаточно громко.

Он поджал губы и нахмурился. По лбу побежали морщины. Недавнее приподнятое настроение сменилось холодным беспокойством, которое скользким червем вползало в его нутро.

Да. Он потратил слишком много времени, экспериментируя со своими новыми возможностями, и не достаточно уделял внимания Изумрудному Лотосу, забывая про личные запасы.

Чародей отодвинул тяжелый полог, который висел над проемом, заменяя дверь во Дворце Ситрисса. Он вышел в темноту и заспешил через пустой зал. Ноги, обутые в сандалии и полы серой одежды тревожили пыль ушедшей эпохи. Этрам-Фал преодолел спиральную лесенку, вырубленную в скале, и оказался перед сводчатым помещением, занавешенным такой же тканью.

За пологом открылась Большая Палата, несомненно, используемая Стриссом как приемный зал во времена Древней Стигии. Теперь она служила импровизированным бараком для двух десятков вооруженных бойцов.

Трое воинов, бездельничающих у порога Палаты мгновенно вскочили на ноги и отсалютовали Этрам-Фалу. Колдун милостиво улыбнулся, одобрительным кивком отмечая их бдительность. Еще проживая в провинциальном стигийском городке Кешатте и занимаясь поисками Дворца Ситрисса, он старался, по мере сил, нанимать в свою свиту наиболее верных и послушных людей. Их преданность зиждилась на щедрой оплате и, особенно на красных листьях дурманящего вендийского растения Као-као.

Двигаясь меж походных коек, Этрам-Фал зло ухмылялся. Маги Черного Круга умалили его знания, касательно волшебных растений. Какое высокомерие!

Они уподобили его друиду из Пиктских Дебрей, как будто он имел что-нибудь общее с теми кроткими и слабыми поклонниками деревьев. Неосведомленные дикари боялись, как бы не нарушить тонкое природное равновесие, вместо того, чтобы использовать его по своему желанию. Конечно, напыщенные индюки из Черного Круга в корне поменяли бы о нем свое мнение теперь. Неопытный чародей, которого они дразнили и осмеивали смог самостоятельно отыскать дворец волшебника Ситрисса, создателя мифического Изумрудного Лотоса. Достаточно скоро, Черный Круг убедится, что Лотос вовсе не древняя легенда, но действительность, которую он, Этрам-Фал, лично возродил из небытия. Как поразятся они его сегодняшней мощи! Как будут клянчить малую толику чудесного растения! А он, из пыли трех тысячелетий, выпестует месть, от которой содрогнется их мирок.

Предаваясь мечтаниям, Этрам-Фал пересек палату и спустился по ступенькам в другой обширный, неосвещенный зал. Неприятное чувство тревоги охватило его, кольнув в левый бок, когда он понял, где оказался. Колдун ускорил шаг. С правой стороны от него возвышалась громада, выделяющаяся даже в темноте. Это была большая статуя черного каменного изваяния, похожая на присевшего сфинкса. Неповоротливое подобие бога, имя и природа которого были не известны Этрам-Фалу.

Вначале, когда он только что нашел желанный дворец и блуждал по пустынным залам, единственным посетителем за множество веков, то обнаружил кое-что еще кроме черного истукана. На каменном алтаре, который расположился между вытянутых лап идола, лежала груда пыльных отбросов. Крошечные, высушенные трупы грызунов, ящериц, скорпионов и других еще более мелких паразитов были навалены горкой перед безмолвной статуей.

Сейчас он торопился покинуть затемненный храм и старался не глядеть в суровое лицо кумира Ситрисса, созданного до падения Ахерона.

Пройдя зал и зайдя за ближайший угол, чародей натолкнулся на своего капитана. Ат нес стражу возле дверного проема. Светящийся сферический кристалл заполнял неглубокую нишу в стене. Он испускал ровное желто-зеленое свечение, отблески которого отражались от полированных доспехов воина.

– К Вашим услугам, господин, – сказал Ат и низко поклонился.

– Света! – скомандовал Этрам-Фал, шагая мимо высокого капитана в овальное помещение.

В почти круглой комнате царил полумрак. В нишах, выдолбленных по периметру, смутно виднелись шарообразные кристаллы. Ат коснулся каждого по очереди своей сферой, и яркие огни мигом рассеяли застоявшуюся тьму.

Стены помещения сплошь покрывала вязь причудливых иероглифов. Под высоким, куполообразным потолком располагался закругленный балкон из потемневшего от времени металла. Но взгляд вошедшего не удостоил внимания ажурную конструкцию, а впился во что-то, лежащее на пыльном полу.

В самом центре, лежал иссушенный труп ученика Этрам-Фала, все еще одетый в желтые лохмотья. Все тело мертвеца было опутано множеством изогнутых ветвей и побегов. Крупные цветы, еще недавно резавшие глаза изумрудной зеленью, увяли, потеряв первоначальный, яркий окрас. Новых бутонов не было видно вовсе.

– Кровь Сета! – из горла Этрам-Фала вырвался крик отчаяния. – Он погибает!

Животный ужас сковал все члены колдуна. Какая непростительная небрежность! Он чуть не погубил свою мечту в самом зародыше. От мысли, что его планы могли рухнуть в одночасье, незадачливый чародей чуть не грохнулся наземь.

– Ат, – прохрипел он, – немедленно приведи сюда молодого жеребца.

Воин, не издав ни звука, стремглав, бросился к дверям.

– Поторопись же! – всхлипнув, бросил ему вслед хозяин, хотя шаги Ата уже смолкли в глубине дворца.

Капитан отсутствовал достаточно долго для того, чтобы у Этрам-Фала было достаточно времени вдоволь потерзаться. Он исступленно укорял и бичевал себя за глупость и тщеславие, поставивших его на край пропасти. Когда, наконец, колдун услышал тяжелую поступь сапог и цоканье копыт по камню, лучик надежды вновь озарил его темную душу. Помощь, к счастью, подоспела вовремя.

Ат ввел в круглую комнату годовалого коня. Лошадь была серовато-коричневой масти с длинной густой гривой. Она нервно перебирала ногами и кусала сыромятный ремень уздечки.

– Сюда, – приказал Этрам-Фал, – подведи его сюда.

Ат потрепал по шее животное, и что-то ласково зашептал на ухо. Внезапно, жеребец уперся всеми четырьмя ногами в пол и бешено закрутил головой. Глаза выкатились из орбит, когда он заметил высохший труп.

– Сюда, Ат, – настаивал чародей.

Высокий воин беспомощно тянул за поводок.

– Повелитель! Он боится.

Этрам-Фал, как паук кинулся к капитану, и сам выхватил у него из-за пояса кинжал. Он был разъярен, созданной не к месту заминкой.

Ат невольно отшатнулся при виде хозяина, с полыхающими как угли глазами и обнаженной сталью в руках.

Колдун захватил хохолок молодого коня и полоснул его по горлу, одним резким движением клинка. Животное издало жалобный вопль, быстро перешедший в предсмертный хрип. Оно пало на колени, расплескивая вокруг фонтан алой крови. Жеребец сделал еще несколько тщетных попыток подняться, прежде чем навек распластаться на холодном полу.

Этрам-Фал подался чуть назад, сжимая в кулаке кинжал и вращая горящими глазами.

Когда ручеек пенящейся крови достиг обвитого мертвого тела, раздался звук, похожий на сминаемый пергамент. Полу – засохшие ветви пришли в движение, шевелясь как клубок змей. Труп задергался. Из-под него выползло несколько отростков. Похожие на чудовищного краба, они двинулись по направлению к павшему животному. Забравшись на грудь, колючие ветви с наслаждением погрузились в зияющую рану.

– Великий Сет! – Ат попятился при виде мерзкого зрелища вон из комнаты.

Его смуглое лицо сделалось бледным как зола и покрылось крупными каплями пота. Этрам-Фал остался стоять на месте, удивленно созерцая увиденное, действие, более бурное, чем он мог предвидеть.

Тем временем, из трупа лошади показались свежие ростки. Мертвое тело сотрясалось, словно стремясь вырваться из кошмарных объятий. Все новая и новая поросль поднималась вверх, обрастая по пути крючковатыми колючками. Отвратительные побеги стегали воздух, наподобие щупальцев осьминога. Некоторые извивались на полу, в непосредственной близости от ног колдуна.

Понимая опасность происходящего, Этрам-Фал попробовал протиснуться мимо растущего чудовища к выходу. Тут, одна из зазубренных ветвей неожиданно обвилась вокруг его правой лодыжки. Чародей завертелся волчком, пытаясь освободиться. Он почувствовал, как в плоть впиваются безжалостные шипы, и тонко закричал от боли и ужаса.

Верный Ат не дремал. Протянув крепкие руки в дверной проем, он схватил своего господина за плечи и буквально выдернул его из смертельного захвата в коридор. Оба кубарем покатились вдоль стены. Хозяин и слуга быстро вскочили на ноги, готовые к немедленному бегству.

Но случилось чудо. Изумрудный Лотос внезапно прекратил всякое движение. В комнате наступила тишина. Конское тело неподвижно лежало в центре, составляя единое целое с зеленым кровососом.

Первым делом, Этрам-Фал согнулся и внимательно осмотрел поврежденную ногу. «Вроде бы ничего серьезного».

– Отличная работа, Ат. Сегодня вечером ты заслужил дополнительную порцию красного листа, – голос мага выражал неподдельную признательность.

Его капитан скромно промолчал.

– Я не мог даже вообразить, что оно так стремительно отреагирует на подношение. Только бы споры не попали в ранку… – сказал Этрам-Фал рассеянно, отрывая от края серых одежд узкую полосу и обматывая вокруг поврежденной лодыжки. Я не ожидал, что оно может искать питание самостоятельно. Теперь я понимаю, почему помещение устроено именно так. Мы должны кормить Лотос с балкона, а не то растение, обезумев от крови, может напасть на нас, подобно акуле. Ты, Ат, должен отдать распоряжение подчиненным, чтобы они соорудили своего рода дверь для этой комнаты.

Высокий капитан утер пот с бровей рукавом и согласно кивнул. Этрам-Фал, отдышавшись, проверил повязку на щиколотке. Ему теперь оставалось только ждать, когда Изумрудный Лотос переварит добычу и расцветет вновь.

Глава 13

Опоясанный мечом всадник скакал через площадь главного рынка Акхарии. Просторный халат не сковывал движений. Голову и лицо скрывал бурнус, как если бы он только что пересек восточную пустыню.

Наездник осадил лошадь, резко натянув поводья, прямо в центре площади и осмотрелся, покрутив головой по сторонам.

Прямо перед ним простирались бесконечные ряды полотняных навесов. Рынок гудел как потревоженный улей. Торговцы наперебой завлекали покупателей, расхваливая достоинства того или иного товара. На открытых прилавках лежали тюки с тканями, которые соседствовали с богатой одеждой, развешенной на жердях. Груды металлических изделий оттесняли столики с лекарствами и снадобьями от всех болезней. Из многих областей Шема сюда свозили обильный урожай. Горы апельсинов перемешались с плодами фиговых деревьев, гранатами, миндалем и гроздьями спелого винограда.

Каждый купец боролся за внимание клиентов всеми доступными способами. Кто-то ругался, кто-то торговался из-за медяка. Иные, заключив выгодную сделку, спешили пропустить кувшинчик – другой вина.

Гончар, одетый в забрызганные глиной лохмотья скучал в своей крошечной лавчонке, редко посещаемой покупателями. Завидев наездника, он оживился.

– Эй, воин! – закричал ремесленник, размахивая керамической флягой. – У меня есть все, что может пригодиться в путешествии. Смотри, вот прекрасный сосуд для вина, достойный твоей седельной сумке и крепкий как камень, не то, что какой-то дырявый бурдюк! Белл – свидетель, эта вещь стоит гораздо больше трех жалких серебряных дебенов!

Человек на лошади проехал мимо, будто не слышал жарких речей. Он даже не повернул голову в сторону назойливого торговца. Гончар почесал затылок, глядя ему вслед, плюнул с досады и вернулся под свой навес.

Городская стена неясно вырисовывалась вдалеке, сложенная из обесцвеченного на солнце кирпича. Массивное укрепление превышала рост высокого человека в добрых четыре раза. Тяжелые городские ворота стояли широко открытыми, и были забиты, непрерывно входящими и оставляющими Акхарию людьми. Арочный свод украшали плитки яркого синего цвета. На гербе два золотых керамических дракона боролись между собой.

Наездник с трудом втиснул свою своенравную лошадь в медленный людской поток.

У высоких ворот стояли вооруженные охранники. Они зорко наблюдали за бурлящей толпой, взимая положенную подать. Их взгляд остановился на всаднике, возвышающимся поверх голов людей и животных. Но, оценив внушительные размеры седока, они промолчали. В конце концов, не было никакого закона, запрещающего свободный выезд из города.

Еще один человек обратил внимание на всадника и бросился продираться к нему. Это был толстый шемит, одетый в разноцветные шелка, выдававшие в нем богатого торговца.

– Прошу прощения, – тонким голосом крикнул он издалека, одновременно увертываясь от деревянной телеги, полной клетями с домашней птицей. – Воин путешествует один?

Тот, к кому обращался торговец, даже не замедлил темп, полностью игнорируя толстого купца.

– Здешняя дорога представляет не малую опасность для одинокого путника, даже для такого как ты, – торгаш запыхался, его и без того красное лицо побагровело еще больше. – Составь мне компанию и будь моим охранником. Я заплачу не меньше чем любой другой наниматель между Акхарией и Аграпуром.

Всадник по-прежнему не отвечал. Тогда толстяк, с шумом выпустив воздух, раздраженно ухватил лошадь за узду, заставляя животное остановиться посреди снующей толпы.

– Я утверждаю, что караванный тракт опасен для одиночки. В эти дни, множество шаек разбойников – зуагиров рыщет в поисках добычи по окрестным равнинам и холмам. Ты обрекаешь себя на верную смерть!

Наездник согнулся в талии и сильно толкнул торговца прямо в лоб. Его глаза, как два черных матовых кристалла безжизненно глядели из впавших глазниц. Бескровные губы дернулись, обнажив стиснутые зубы. В зарослях черной бороды показался шрам, такой же бледный, как и все лицо.

– Смерть, – раздался скрипучий голос, словно два булыжника терлись друг о друга.

Торговец в испуге выпустил уздечку, и раскрыв рот смотрел в спину всаднику, который, пришпорив коня, погружался в людское море.

Миновав ворота, толпа быстро рассеялась по широкой грунтовой дороге, не мешая наезднику перейти на галоп. В небе ярко сияло солнце, щедро поливая золотыми лучами, зеленые поля Шема, но всадника не волновали местные красоты. Он был безразличен ко всему, кроме своей миссии.

Порыв встречного ветра растрепал бурнус. Остекленевшие глаза высматривали за горизонтом невидимую цель. В седоке с трудом можно было узнать Галбанда, бывшего телохранителя.

– Смерть, – снова прошептал он, и ветер сорвал зловещее слово с сухих мертвых губ.