Текст книги "Третья Мировая война: нерасказанная история (ЛП)"

Автор книги: Джон Хэкетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 33 страниц)

Политическая нестабильность в Заире была обусловлена не только потребностью во внешних валютных займах – на самом деле, эта потребность была временно удовлетворена огромным грантом МВФ в размере 1 миллиард долларов в течении трех лет. Она была обусловлена неудовлетворенностью тираническими методами бывшего президента[156]156
  «Бывший президент» – Мобуту Сесе Секо стал бывшим лишь в 1997 году


[Закрыть] и его неспособностью справиться с беспорядками в Шабе и, что еще хуже, в провинции Киву, где Народная Революционная Партия продолжала партизанскую войну против центральных властей. Новому президенту, однако, удалось уверить президента Франции и премьер-министра Бельгии до такой степени, что они оказались в состоянии более полно сотрудничать с ним в и военном и в экономическом плане.

Таким образом, когда Соединенные Штаты и Советский Союз стали на путь, ведущий к войне во второй половине 1984 и начале 1985 года, наибольшую опасность эта война представляла не для Арабских стран на северо-востоке, ни в Сахаре, ни в Западной Африке, ни даже в относительно спокойном центре и на востоке. Наиболее опасными были Африканский Рог и Юг. Как было сказано в главе 17, обстановка на Африканском роге была частично разряжена поразительной быстротой и силой, с которой Соединенные Штаты и их союзники укрепили свое положение в Египте, на Красном море и в Персидском Заливе. Южный Йемен был связан действиями на море и мощным сдерживанием со стороны Северного Йемена и Омана. Аналогичным образом, Эфиопия была связана американскими подкреплениями, переброшенными в Судан и Сомали. Боевые действия в южной Африке, однако, были длительными и жестокими. Они были более подробно описаны в нашей предыдущей книге[157]157
  См. Сэр Джон Хекетт и др, «ТМВ: Август 1985», стр. 266-276


[Закрыть] и мы не намерены описывать их вновь, как и военные операции и постепенный вывод вооруженных сил черных государств и боевиков АНК из ЮАР. Мы также не считаем нужным останавливаться на огромных усилиях ООН по оказанию помощи, восстановления и репатриации. Стоит также отметить, что кубинцы, восточные немцы и то, что осталось от советских военных советников, были репатриированы, во многих случаях после длительного содержания в «лагерях» ЮАР, и обращение, которому их подвергли собственные соотечественники после этого, было намного лучшим, чем оно могло быть. Теперь следует обратить внимание на то, что война в южной Африке непосредственно касалась центральной проблемы – будущего Южно-Африканской Республики.

Одним из итогов короткой, но катастрофической войны между Варшавским договором и НАТО было то, что она продлила существование с результатами, тяжесть и разрушительность которых пока еще не была очевидна, несправедливого и репрессивного режима, лежащего в основе господстве белых в ЮАР. Казалось, в первые дни после окончания последней мировой войны, лидеры ЮАР, столкнувшись как с внешним, так и с внутренним давлением, направленным против реформ, решили рискнуть пойти на подавление черных ради сохранения власти белых. Когда началась война, деятельность армий стран Черного фронта, совместно с боевиками АНК сделало немного, чтобы заставить африканеров полюбить своих северных соседей, тогда как успех Южноафриканских Сил Обороны, остановивших и выбивших обратно всех захватчиков укрепил их убежденность в собственном превосходстве. Действительно, слабый результат, которые показали партизаны АНК, когда дело дошло до реального сражения, усилил убежденность сторонников жесткой линии в правительстве ЮАР в том, что они могут увековечить собственное политическое господство. Власть белых была тем, что они понимали и они полагали, что знали, как бороться за нее. Последствия программы реформ и преобразований были не поняты и в результате оказались окутаны страхом и забыты. Относительно этого было достаточно опасений еще до начала войны. В Намибии в 1985 было свергнуто конституционное правительство и установлена диктатура СВАПО. В Зимбабве постепенный отход от демократии был более или менее оформлен в том же году, значительно расширившаяся поддержка Ботсваной боевиков АНК только обеспечила дополнительные страдания ее собственному народу. Мозамбик оказался беспомощным в попытке выбраться из рвущего страну на части противостояния коммунистических наемников и национально-освободительных движений.

Возможно, были и некоторые дивиденды для тех, кто выступал за политику постепенных реформ и разделения власти в ЮАР. Одним из них было отвращение, которое и черные и белые в ЮАР испытали в беспорядочной жажде крови, проявленной некоторыми боевиками АНК в тех редких и случайных случаях, когда в их руках оказывались безоружные гражданские. Другим была позиция, которую заняли черные местные территориальные формирования, такие как Силы Обороны Транскея, Национальная Гвардия Бопутатсваны и, прежде всего, армия Инкарты, которая столь яростно и успешно оказало сопротивление попыткам кубинских и Мозамбикских войск вторгнуться на родину Зулусов. Но такие примеры верности республике сделали мало или вовсе ничего для того, чтобы примирить тех, кто ранее поставил под сомнение либеральные реформы как средство политики верлифхейда. Более того, они еще придало новый импульс политике веркрампте[158]158
  «Стеснение» (африкаас)


[Закрыть], направленной на использование экономики ЮАР для удержания ее превосходства в области производства продовольствия, товаров, транспорта и технологий над соседними черными странами, создавая непреодолимый буфер между властью белых и АНК и отказа от программы реформ, на которую в начале 1980-х возлагалось столько надежд.

Политика черных резерваций также продолжилась. Так называемые «независимые национальные государства» по-прежнему будут полностью зависеть от Претории в финансовом, экономическом и административном аспектах. Мульти-расовый Президентский Совет, который ранее рассматривался как аппарат проведения конституционных реформ, был ликвидирован. Вопроса о едином парламенте с представителями всех рас не стояло. Этническое «самоуправление» продолжало существовать. Не могло быть никакой ограниченной системы привилегий для местных советов и не стояло вопроса о представительстве цветных или индийцев[159]159
  Закрепленное в законодательстве ЮАР времен апартеида название всего не-белого и не-негритянского населения, находившегося ниже белых, но выше черных


[Закрыть] – не говоря уже о чернокожих – в центральных органах власти. Продолжало существовать четкое разделение власти между различными расовыми группами. Короче говоря, режим апартеида продолжил свое существование. Как и Возрожденная Национальная Партия.

Таким образом, ЮАР встала на путь, ведущий к крови, насилию и революции. Аргументы относительно будущего этой страны будут еще раз неизбежно рассмотрены всеми несогласными: черными «прифронтовыми государствами», начавшими восстанавливать некоторую степень политической, экономической и военной сплоченности; находящимся в изгнании АНК, вместе со всеми другими черными революционными движениями; профсоюзами в самой ЮАР; почти всеми остальными черными странами Африки, способными поддержать из оружием, агентами и деньгами; всем Третьим миром в целом. И если дипломатия Организации Объединенных Наций, сделавшая возможным мирное решение по Ближнему Востоку не найдет путей давления на Преторию, достаточно невыносимого, чтобы заставить мудрость взять верх, Южно-Африканская Республика однажды обнаружит, что несправедливость системы апартеида ведет ее к битве еще более кровавой, чем она увидела за время недолгой Третьей Мировой войны.

ГЛАВА 19: ДАЛЬНИЙ ВОСТОК

С крушением колониальной системы в юго-восточной Азии три империи – Британская, Французская и Голландская, небрежно развалившиеся на карте, оставили регион без достижения в нем согласия, несмотря на отчетливую необходимость в этом. Падение Сайгона в 1975 году, в конце Второй Индокитайской войны, положило конец кратковременному периоду американского доминирования и вообще внешнего вмешательства. Соединенные Штаты, захлестнуты внутренними разногласиями из-за дорогостоящей и, в конечном итоге, неудачной войны во Вьетнаме, с огромным облегчением отказались от присутствия войск в Индокитае в пользу сугубо морской стратегии, основанной на использовании островов и островных государств в Тихом Океане.

За это пришлось уплатить свою цену: стало невозможно оказывать влияние на события на континенте. Правительства можно было свергнуть или поставить на место силами небольших, но суровых и жилистых людей, переходящих сухопутные границы, а не кораблями в море или гладкими обтекателями ракет. Но решение было принято. Рычаги внешней политики будут только такими. Это не означало, что Соединенным Штаты уходили из Азии. Это было далеко не так. США были полны решимости сохранить свою власть в бассейне Тихого океана, самой быстро развивающейся экономической зоне в мире. Однако центр американского присутствия отныне сместился в Северо-восточную Азию, сконцентрировавшись вокруг Японии и, как выяснилось позднее, все большего взаимопонимания с Китаем. Для морской стратегии США по-прежнему были необходимы морские и воздушные базы на Филиппинах, и Вашингтон поспешил возобновить их аренду. Манила первоначально поддержала это, однако в первую очередь для того, чтобы получить инструмент жесткого торга, несмотря на то, что ослабление американской мощи и влияния создавало атмосферу неопределенности. Действия Вьетнама в Индокитае скорее положили конец региональным надеждам на стабильность, так что АСЕАН (Ассоциация государств Юго-Восточной Азии) готовилась надавить на Филиппины, чтобы позволить американцам сохранить мощное военное присутствие в регионе. Юго-восточная Азия вновь нуждалась в Вашингтоне. Этим странам были необходимы влиятельные друзья. В январе 1979 года, новое соглашение об использовании американцами баз на Филиппинах было заключено.

Причиной тому были люди, находившиеся у власти в Ханое. Северный Вьетнам, вынесший одну из самых героических войн за независимость, которую видела юго-восточная Азия и которая объединила всю страну, теперь по военной мощи превосходил своих соседей и был полон фанатичной решимости продолжать прибегать к ней в случае необходимости, вне зависимости от возражений. В послевоенный период надежды АСЕАН на то, что Вьетнамцы направят свою энергию на объединение до сих пор разделенной нации и восстановление разрушенной войной экономики сменились опасениями, что коммунистический или националистический пыл начинает преобладать, а Ханой, следуя давним амбициям Хо Ши Мина преследует цель контролировать весь Индокитай. А что будет дальше? Всю Юго-Восточную Азию?

Лидеры АСЕАН протянули Ханою руку помощи, намекая на свое стремление к стабильности и готовности содействовать восстановлению экономики. Япония предложила Вьетнаму экономическую помощь. Это был, пожалуй, лучший способ направить Вьетнам по пути мира и сотрудничества с Западом и отвернуть его от Советского Союза, который в настоящее время был главным покровителем Вьетнама. Соединенным Штатам пришлась не по душе идея вознаграждения непримиримых. Тем не менее, очень скоро они сами начали сдержанные переговоры с Ханоем, чтобы направить отношения в сторону нормализации, когда старые раны уже несколько затянулись. Вьетнам, казалось, был готов к переговорам, но все замерло, когда в ноябре 1978 он заключил договор с Советским Союзом и вскоре вторгся в Кампучию (Камбоджу), свергнув ненавистный и, по общему признанию, запятнавший себя геноцидом режим Пол Пота, приведя к власти свою марионетку Хенга Самрина.

Таким образом, война в Юго-Восточной Азии вспыхнула с новой силой, щедро подпитываемая и ставшая возможной только благодаря военной помощи, оказываемой Вьетнаму Советским Союзом. Китай, традиционно чувствительный к амбициям Вьетнама, среагировал на свержение Пол Пота, начав кратковременную войну против Вьетнама в феврале 1979. Хотя это нападение, безусловно, обнажило недостатки китайской армии, не в последнюю очередь на высшем уровне, он тем не менее оказало большое давление на Ханой, оттянув большую часть вьетнамской армии на север в приграничные районы, где они и остались, удерживаемые угрозой возобновления военных действий.

Таиланд столкнулся с действиями партизан-сторонников Пол Пота, вытесненных за границу Кампучии, обратился к США за помощью и немедленно получил ее в виде военных поставок. АСЕАН объединилась в борьбе против Советской и Вьетнамской экспансии, обратившись за помощью к внешнему миру, в частности за помощью потоку беженцев, который вновь хлынул из Индокитая. Больше всего обращений за помощью было к Вашингтону, который имел больше всего сил, чтобы противодействовать военной мощи Советского Союза. Таким образом, через несколько лет после ухода из Вьетнама США оказались втянуты в дела региона, и не только на политическом уровне. На этот раз целью не было сдерживание Китая, которое прежде формировало политики США в отношении Юго-Восточной Азии. Сближение с Пекином сняло потребность в этом. Теперь усилия были направлены против деятельности Советского Союза. Его политика в Юго-Восточной Азии была частью его программы в странах третьего мира – такой же напористой, разъединяющей, антизападной, антикитайской, одним словом – просоветской, и проводилась в традиционно русском стиле.

АСЕАН, в которую входили Малайзия, Сингапур, Таиланд, Индонезия и Филиппины долгое время были наиболее перспективной группой стран в истории этого региона, однако преследовала, в основном, политические и экономические цели. У каждой из ее стран-участников были свои проблемы или заботы, некоторые из которых были серьезными, но все из них были своими. АСЕАН не признавала любой общей внешней угрозы своим участникам, между ними не было достигнуто никаких соглашений по вопросам безопасности. По-видимому вопрос национальной безопасности не имел особой актуальности для АСЕАН и она не предполагала никакой структуры ее обеспечения.

Территория стран АСЕАН имела некоторое стратегическое значение, однако, не столько только как источник природных ресурсов, сколько из-за проходящих через нее водных путей. Среди сотен судов, ежедневно проходящих через Малаккский пролив в начале 1980-х, были те, что обеспечивали Японии основную часть импортной нефти и железной руды. Она также имела значение для Советского Союза и Соединенных Штатов как проход между Тихим и Индийским океанами. Доступ к торговле с регионом и сохранение стабильности для ее поддержания, представлял общий интерес для всех сторон. Советский Союз с некоторым недовольством попытался привлечь государства АСЕАН и – после некоторых болей – признал АСЕАН и начал искать с ней более тесных связей. Для Москвы пришло время предложить свой проект Договора о Коллективной Безопасности в Азии, но, поскольку он имел определенную направленность против Китая, он не был поддержан в регионе, где осознавали, что должны найти способ ладить с этой огромной и непредсказуемой страной. Поскольку Советский Союз продолжал поддерживать Вьетнам, становилось понятно, что эти две политические линии будут несовместимы.

АСЕАН резко отвернулась от Советского Союза после Вьетнамского вторжения в Кампучию. Некоторые из ее членов начали налаживать более тесные связи с Китаем. Советский Союз оказался в изоляции в Азии, так как единственными его союзниками были Вьетнам и Северная Корея, которая осторожно поддерживала связи с Китаем. Советские войска, тем не менее, продолжали извлекать выгоду из поддержки Ханоя в виде морских и военно-воздушных баз во Вьетнаме, советский военно-морской флот начал использовать Камрань, которая, занимая превосходное положение на полпути между советским Дальним Востоком и советскими силами в Индийском океане, в частности, давала обеспечивать слежение за деятельностью Седьмого флота США в южной части Тихого океана.

Было почти неизбежно, что АСЕАН, в соответствии с новыми обстоятельствами начала уделять больше внимания вопросам безопасности. К 1980 году военные расходы стран-участников достигли 5,47 млрд. долларов США, на 45 % больше, чем годом ранее и почти в два раза больше по сравнению с 1975. Таиланд, находясь в непосредственной близости от Кампучии, в которой разворачивались Вьетнамские операции, уже направил на военные расходы 20 процентов своего бюджета. Все страны стремились закупать современные вооружения. Сингапур, Малайзия и Таиланд приобретали новые танки, намекая на готовность противостоять любым актам агрессии со стороны Вьетнама. Важной особенностью было растущее принятие на вооружение американского оружия. Все эти страны эксплуатировали те или иные модификации истребителей F-5 «Тигр» и истребителей-бомбардировщиков А-4 «Скайхоук». Американская штурмовая винтовка М-16 стала стандартным оружием пехоты. Американские советники присутствовали во многих странах, сотни офицеров стран АСЕАН обучались в Соединенных Штатах. Американская военная поддержка стран АСЕАН за пять лет выросла на 250 процентов, составив примерно 7,5 миллионов долларов в 1980 году и увеличилась еще вдвое в течение четырех последующих лет.

Были и военные связи с другими странами. Индонезия, территория которой представляла собой цепь островов, сосредоточилась, в основном, на морских и военно-воздушных силах, приобретя в 1980 году три ракетных корвета в Нидерландах, четыре ракетных катера в Южной Корее и две подводные лодки в ФРГ, а также закупив истребители у Великобритании и Соединенных Штатов. Малайзия закупала фрегаты в Германии, а также минные тральщики в Италии. Малайзия также расширила свою сеть военных объектов. Новая военно-воздушная база с видом на Сиамский залив была построена в штате Перак в 1983 и начала действовать в 1984 году.

Таким образом, военная сила АСЕАН возрастала вследствие осознания потребности в этом, и вместе с этим медленно происходила ее трансформация в военный блок. Взаимодействия штабов, обмен разведывательными данными и военные учения постепенно приводили к наращиванию военных связей. Таиланд, подвергавшийся наибольшей угрозе и Сингапур, наиболее консервативный и обладающий наиболее реалистичным видением мира возглавляли эту линию, в то время как изменения в Малайзии происходили более медленно. Индонезия испытывала нежелание сближаться с Китаем, поминая его прошлую роль в деятельности Индонезийской Коммунистической партии, которая, надо сказать, была жестоко подавлена. Но ни одна страна, в конце концов, не могла быть уверена в целях Китая. Пекин не собирался отказываться от поддержки коммунистических движений в Юго-Восточной Азии, несмотря на свое желание иметь хорошие отношения с их правительствами. Так как откровенно коммунистическое государство стремилось управлять Третьим миром, такой отказ был по чисто идеологическим причинам немыслим для Пекина, даже если их более прагматичные коллеги видели, что на данный момент гораздо большее значение имеет другое.

К началу 1985 года, АСЕАН прошла некоторый путь на пути к неохотному, но тем не менее реальному военному союзу. Тем временем война в Индокитае продолжалась. Различные партизанские движение пытались выжить и даже процветать силой оружия и другой помощи, поставляемой им Китаем через Таиланд. Вьетнам имел примерно 250 000 солдат привязанными к Кампучии и еще больше людей было задействовано в попытке сохранить контроль над Лаосом, куда Китай снова начал активно поставлять помощь. Вдоль общей границы происходили постоянные столкновения с китайскими войсками, что положительно воспринималось Пекином, так как позволяло сковывать большую часть лучших сил Вьетнамской армии и предотвращало их использование против кампучийцев и лаосцев.

В общем, Вьетнам увяз в конфликтах. Нагрузка на экономику была огромной. Москва, которую начало раздражать общее нежелание Вьетнама не только прислушиваться к советам, но даже признавать факт наличия проблем, стала стремиться держать его на голодном пайке в качестве рычага давления. Военные поставки стали тщательно нормироваться под конкретную задачу; запасные части для почти полностью советской техники стали ограничиваться и доставляться медленно. Советский Союза был разочарован отсутствием успеха в Юго-Восточной Азии и был особенно встревожен тем, что АСЕАН объединилась, заняв позицию, открыто направленную против. Возможно, только возможно, советское давление в конечном итоге могла Ханой сменить курс или вынудить пойти на некоторый компромисс политическое руководство – суровых людей, которые не знали никакой другой жизни, кроме вооруженной борьбы ради достижения своих интересов. Но потом разразилась война в Европе. Советские поставки практически мгновенно сошли на нет, советские войска покинули страну, корабли поспешили прочь из Камрани. Политическая ситуация кардинально изменилась.

Когда началась война в Европе, страны Азии сразу же стали опасаться, что конфликт, расширившийся до уровня мирового, перекинется и на них. Американские и советские военные корабли вышли в море. Торговые суда укрылись в ближайших безопасных портах. Повсюду были начеку. Дипломаты лихорадочно работали. Никто не знал, чего ждать. Все просто по человечески опасались худшего.

Советский Союз столкнулся с самыми серьезными проблемами. Хотя Европа была основным театром, на котором будет выиграна или проиграна война с НАТО, СССР должен был оставаться в готовности и в Азии. Там было вероятно столкновение с Китаем, непримиримым врагом, неуклонно совершенствовавшим свои вооруженные силы. Китайская армия была не сравнима с советской, но ее численность была огромной. В Советском Союзе, привыкшем воевать числом, находили глубоко тревожным значительное превосходство в численности. Малонаселенные советские дальневосточные территории была в долгосрочной перспективе уязвимы для китайского экспансионизма. В Москве были немало осведомлены и о политической и культурной привлекательности, которую Китай может оказать для народов советских азиатских республик, если обстановка в СССР ухудшиться.

Советская внешняя политика в Азии давно базировалась на необходимости сдерживания Китая. С 1969 года значительные силы были размещены вдоль 4000-мильной границы, составляя около 50 дивизий или четверть всей Красной армии. Они находились там, чтобы просто защищать границу и не допускать попыток Китая изменить ее силой (многие участки были спорными), а также показать, что в случае конфликта СССР возьмет над ними верх. Однако не существовало планов вторжения в Китай: инициатором войны предлагалось быть Пекину. Китайцы же рассчитывали заманить нападающих вглубь своей негостеприимной страны и исчерпать его силы атаками неисчерпаемого запаса отважных защитников. Все это не было идеей Москвы.

Существовало также беспокойство о США. Американский седьмой флот оправился от сокращений времен войны во Вьетнаме и пополнился новыми кораблями. Он имел преимущество в гибкости, имея возможность действовать с передовых баз в западной части Тихого океана, а советский Тихоокеанский флот, в условиях практически полного отсутствия союзников, только со своих собственных баз. Новые американские подводные лодки с ракетами «Трайдент-II» могли действовать у западного побережья США, заставляя советские лодки распылять свои силы для борьбы с ними. У США также были союзники, в частности, Япония, имевшая в настоящее время довольно сильную армию.

В том, что Япония в конце 1970– начале 80-х годов начала менять свою оборонительную политику, была очень большая доля вины Советского Союза. Советские войска на Дальнем Востоке усилились настолько, что Япония не могла этого игнорировать. Советские гарнизоны были построена на Северных Территориях[160]160
  Применяемое в Японии название южных Курильских островов, принадлежность которых оспаривается Японией.


[Закрыть], островах, которые Япония считала своими, советские самолеты нарушали воздушное пространство Японии, стала заметной деятельность советского военно-морского флота. Открытая поддержка Вьетнама и заметное игнорирование советской дипломатией Токио после подписания Китайско-Японского мирного договора в августе 1978 года были очевидными признаками недовольства, создавшими в Японии ощущение, что обстановка вокруг них не была дружественной. Общественное мнение медленно начало принимать увеличение военных расходов, чего столь недоставало в прошлом. Была начата программа модернизации, особенно морских и воздушных сил самообороны, которая быстро набирала обороты, опираясь на широкие возможности Японской промышленности. Национализм, прежде находившийся под угрозой, начал набирать силу. Как всегда бывало в Японии, как только согласие было достигнуто, изменения были стремительны. Морские силы самообороны приобрели противокорабельное вооружение и взяли на себя контроль над Японским морем и торговыми путями в океане, освобождая ВВС США для решения наступательных задач. Воздушные силы самообороны, переоснащенные на истребители-перехватчики F-15 «Игл», оснащенные новыми ракетами «Воздух-воздух» и «Воздух-земля», а также самолеты ДРЛО и новые радары, оказались в состоянии взять на себя защиту японского воздушного пространства и оказание поддержки военно-морским силам. Американские самолеты, опять же, были освобождены для наступательных действий.

К концу 1984 года, когда острая напряженность в отношениях Востока и Запада встала на путь, неизбежно ведущий к мировой войне, обстановка в Азии складывалась отнюдь не в пользу Советского Союза, несмотря на все попытки расширения своего присутствия. В то время, как советское лидеры могли ощущать, что события на Ближнем Востоке шли своим чередом и могли испытывать уверенность в итогах войны в Европе, Азия вызывала у них реальные сомнения. Советская стратегия строилась просто: вести себя в этом регионе тихо. Китай и Япония должны были пребывать в уверенности, что в их интересах было держаться подальше от любого конфликта между Советским Союзом и Соединенными Штатами. Если же это было невозможно, Китай нужно держать в стороне, пока война в Европе не будет выиграна. Это нужно было сделать со всей жесткостью. Но любой ценой нельзя было допустить войны на два фронта.

С другой стороны, Москва могла быть счастлива, что Соединенные Штаты испытывают подобные трудности. В начале 1985 года – когда именно, остается не до конца известно – советский эмиссар прибыл в Северную Корею, чтобы надавит на ее руководство, которое должно было быть готово начать как минимум некоторые военные действия против Южной Кореи, а в лучшем случае – в нужный момент начать полномасштабную войну. Идея был гениальной. Она позволяла оттянуть в Корею американские войска, силы, которые могли быть нужны в Персидском заливе или в Европе. Большое число американских самолетов было бы скованно в Корее и Японии. В качестве бонуса, Китаю подкладывалась дилемма: следует ли ему оказать помощь Северной Корее, коммунистическому государству и старому союзнику, но в результате чего выступить против Соединенных Штатов и таким образом помочь Советскому Союзу или же отказаться от помощи и сделать Северную Корею советским сателлитом? Японии также предстояло решить, следует ли ей позволить Соединенным Штатам неограниченное использование баз в стране. Если бы так и сложилось и Китай оказал помощь Северной Корее, это столкнуло бы его с Японией и принесло большую пользу Советскому Союзу. Если Япония откажется разрешать использование своих баз, это подорвет снабжение американских сил в Южной Корее и пошатнет отношения США и Японии. Если конфликт на Корейскому полуострове будет запущен, советский союз в любом случае выиграет многое.

Пекин, однако, имел высокопоставленных друзей в Пхеньяне, которые по идеологическим причинам или вследствие личных амбиций поддерживали фракцию, которая колебалась между ориентацией на Китай или Советский Союз и не всегда была в этом последовательна. Китайское руководство узнало об этих намерениях и не имело не малейшего желания позволить событиям развиваться так, как планировали в Москве. Один из старших членов Политбюро и, что не менее важно, заместитель председателя Центрального Комитета Коммунистической партии Китая (КПК) по военным вопросам (высшее военное командование), принял меры. До сведения Северной Кореи было тихо, но очень твердо доведено, что если они начнут войну, ни один «китайский доброволец» на их сторону не встанет и они будут предоставлены сами себе[161]161
  См. статью беглого посла Северной Кореи Ким Куон-Санга, «Dong a Ilbo» от 31 октября 1985 г. Сеул, Южная Корея


[Закрыть]. В обеих странах знали и то, что никакой помощи Советского Союза, за исключением некоторых поставок оружия, не предвидится, советские войска буду слишком заняты, заботясь о защите собственной территории на границах с Китаем и в других местах.

Это до крайности просто предупреждение, произвело впечатление не только по политиков в Пхеньяне, но и на северокорейских генералов, так как было озвучено лично китайским генералом из Комитета по военным делам, которого они знали лично по Корейской войне 1950-53 годов, который, как сначала казалось, вернулся домой. В любом случае, Северная Корея сделал очень мало, когда пришло время, ограничившись несколькими незначительными инцидентами. Северокорейцы явно не рисковали злить растущий Китай, а Китай не собирался рисковать, позволяя Пхеньяну попасть в недружественные руки – Северная Корея находилась слишком близко к Маньчжурии. Возможно, Северяне решили также, что в любом случае еще не пришло время – в конце концов, советские эмиссары были осторожны на переговорах и не исключали действий позднее, когда обстановка будет более благоприятной. Лучше было подождать и сначала посмотреть, что выйдет у Советов.

Рейды, в основном, легкими военно-морскими силами, вызывали у американцев и японцев некоторое беспокойство, так как было не вполне ясно, не предвещают ли он что-то большее. Южная Корея, однако, объявила полную мобилизацию и обратилась за помощью к Вашингтону, описывая угрозу в как всегда полных драматизма терминах. Вашингтон был в этом не так уверен, однако отправил две эскадрильи истребителей для спокойствия Токио. Были начаты приготовления к отправке на Корейский полуостров сухопутных сил, однако Советский Союз распался раньше, чем они прибыли туда. Поэтому войска были перенаправлены во Владивосток, чтобы контролировать сдачу части советских сил на Дальнем Востоке.

Как Советский Союз, так и Соединенные Штаты желали избежать полномасштабной войны в Азии, чтобы иметь руки развязанными в другом месте. Китай также не хотел войны либо бы к ней не готов, кроме того, если бы Советский Союз вышел из войны ослабленным, Китай мог бы поддаться искушению воспользоваться, в марксистской терминологии «новым соотношением сил». Япония не желала войны вообще, несмотря на свой новый внешнеполитический курс. Для нее ситуация виделась как опасность, которая подошла совсем близко, а затем к ее радости, отступила, хотя обновленные японские силы могли бы утяжелить западную чашу весов, если бы было необходимо. Япония также воспользовалась возможностями, которые позднее открыл перед ней распад Советского Союза.