Текст книги "Третья Мировая война: нерасказанная история (ЛП)"

Автор книги: Джон Хэкетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 33 страниц)

Два приближающихся истребителя «Фоксбет», одни из самых быстрых самолетов в мире, имели преимущество и в высоте и в скорости над «Виггенами». Что было еще более важно, ракеты «Акрид»[108]108
  Р-40


[Закрыть], которые он могли запускать из верхней полусферы, имели дальность 45 километров. И они получили полную информацию от своих товарищей на идущих с запада самолетах-разведчиках. Они обнаружили свои цели, летящие в сторону моря от побережья Швеции. Оба JA-37 безвольно кувыркаясь, рухнули в море. Капитан Ларс Эриксон, ведомый пары, успел рвануть держки катапульты и был выброшен через отстрелянный фонарь из разваливающегося самолета. Как только от отделился от кресла и раскрылся парашют, он увидел, что находился над морем, а сильный восточный ветер сносил его обратно на землю. Бросив беглый взгляд вокруг, он не увидел никаких признаков того, что его ведущий также катапультировался. Земля приближалась и несмотря на чувство облегчения и смятение он знал, что должен готовиться к жесткому приземлению на сильном ветру. Он тяжело ударился о землю, а ветер болезненно протащил его по ней. Он оказался недалеко от университета Упсалы и своей собственной базы.

Советы намеревались сбить оба самолета в море и рассчитывали, что шведское правительство получит предупреждение и на будет делиться им с народом. Но это были слишком несбыточные надежды для таких тупых методов. Эриксон, доставленный в реанимацию больницы в Упсале, оказался хорошим котом в мешке. Послание было слишком очевидным: «придерживайтесь нейтралитета или готовьтесь к последствиям».

В ярости и неразберихе наступления в Центральном регионе, важность высадки в Бодо для советских планов, важность занятие севера Норвегии и предупреждения использования западными союзниками ее фьордов и аэродромов было не слишком понятно шведам или кому бы то ни было. Пилоты «Фоксбетов» сообщили, подтверждая детали полученных фотографий, о наличии одиннадцати «Буканиров» КВВС, четырех норвежских морских разведчиков «Орион» и шестнадцати F-16 «Файтинг Фалкон». Было правильным полагать, что Объединенное Союзное командование Западных проливов решило использовать «Буканиры» для противокорабельных операций, и советские десантные силы, весьма вероятно, станут их жертвой. Для реализации своих планов на севере, которые уже были запущены и учитывая такие твердые разведывательные данные на руках, было очевидно сделать вывод о том, что ликвидация этих сил и воспрещение использования противником аэродромов, имела первостепенное значение.

Советское решение нанести по этим ценным ресурсам западных союзников мощный удар высокоскоростными Су-24 «Фенсер» было очевидным. Из-за дальности этих самолетов (а также ради дополнительной выгоды от атаки с неожиданного направления) было бы проще отправить их через Швецию, однако Москва решила, что лучше позволить Шведам некоторое время зализывать раны и обсуждать свои страхи. Таким образом, атака была начата из Мурманска силами Ту-16 «Блиндер»[109]109
  «Блиндер» – Ту-22.


[Закрыть] и «Фенсерами», прибывшими туда из Ленинградской области. Они получили приказ не вторгаться в воздушное пространство Швеции, однако в трудной ситуации могли пересечь его в тех районах, где она в любом случае была слабо защищена.

В течение следующих нескольких дней они поддерживали давление на Бодо, чтобы нейтрализовать его прежде, чем советские морские десантные силы высадились там 15 августа. Разведывательные полеты над территорией Швецией, чей нейтралитет, несмотря на некоторую деформацию, тем не менее сохранялся, были продолжены. Но оставалась проблема того, что люди по всей стране испытывали горечь, злость и разочарование из-за сбитых «Виггенов» которые просто защищали воздушное пространство страны. Этот инцидент, несомненно, повлиял на настоятельно проталкиваемое офицерами штаба Флигвопнет решение разрешить тайную дозаправку тридцати бомбардировщиков НАТО на двух шведских аэродромах в ночь с 13 на 14 августа. Это были самолеты, принявшие участи в описанной в Главе 11 операции по ударам по ключевым мостам в Польше в критический момент сражений на Центральном фронте. Чтобы операция стала успешной, ударные самолеты должны были подойти к своей цели с севера, а не лететь над сильно защищенными районами, и маршрут через Швецию был идеален. Разрешение не только на пролет, но и на дозаправку было передано через недавно назначенного шведского офицера связи при Верховном Главнокомандовании ОВС НАТО в Европе (SHAPE). Шведский чрезвычайный кабинет – а именно на этом уровне было принято решение – первоначально разошелся по этому вопросу, но в конце концов дал согласие при условии, что дозаправка произойдет ночью и закончиться быстро. Шведские силы не будут осуществлять прикрытие, но самолеты смогут уйти на шведские аэродромы, если окажутся в бедственном положении. Несколько поврежденных самолетов, преследуемые советскими истребителями, воспользовались этой возможностью. Два из четырех советских «Фоксбетов», которые попытались вторгнуться в воздушное пространство Швеции, были сбиты поджидавшими их «Виггенами». Только эта часть инцидента просочилась в прессу. Об использовании силами НАТО аэродромов сведений получено не было.

Пока вокруг разворачивалась война, шведское правительство ежедневно обсуждало те вопросы, над которыми они имели контроль, а также некоторые, в которых они были очевидно бессильны. Левая оппозиция дала понять, что будет против любой политики, которая приведет к ввязыванию Швеции в войну, в то время как некоторые крайне левые, хотя это известно лишь в частном порядке, с удовольствием были готовы оказать Советскому Союзу любую помощь, почти вплоть до военной. Однако большинство было настроено на «сохранение нейтралитета во всех предсказуемых обстоятельствах» – эта фраза часто использовалась докладчиками в Риксдаге, которые «всегда были готовы продаться Советам, если те прижмут слишком сильно», как заявляли особенно циничные сторонники правительства, впервые слыша эти слова.

Ситуация зашла дальше. Новость об американской высадке в Норвегии была получена утром 15 августа и была воспринята с облегчением, как первый признак советских неудач в Норвегии. В тот же день, в 12.15 советский посол запросил срочной встречи с премьер-министром Швеции Бьерном Освальдом. То, что произошло на этой встрече, уже давно было обнародовано. Премьер-министр вспоминал об этом так:

«Советский посол вошел, и у меня сразу же сложилось впечатление, что он надел маску, так как он сильно отличался от того добродушного человека, которого я очень часто видел ранее.

– У меня важное сообщение от моего правительства, – сказал он. – Сообщение, которое я вас прошу принять и взвесить самым тщательным образом. Именно так:

«Сегодня, в 13.00 волна советских самолетов пройдет над территорией Швеции. Впоследствии, последуют и другие самолеты, о которых шведские диспетчеры будут заблаговременно предупреждены. Советское правительство подчеркивает, что это не несет никакой угрозы Швеции. Мы даем гарантию, что никакие воздушные или другие объекты не будут атакованы при условии, что… – Он оторвался от бумаги, по которой читал сообщение – При условии, что вы не попытаетесь каким-то образом атаковать наши самолеты или помешать их пролету. Правительство и народ Советского Союза не забудут дружеской помощи со стороны государств, оставшихся в стороне от нашей борьбы за существование».

Последовала пауза. Стало ясно, что ему, видимо, было больше нечего сказать. Я бы почти поражен этой новостью. Затем он снова заговорил:

– Есть ли у вас ответ, который я должен передать моему правительству?

– Да, – сказал я. – Есть. Мы приняли решение – защищать нашу территорию – землю, воздух и моря – от любого, кто атакует или посягнет на нее. В том числе, разумеется, и от Советского Союза. Пожалуйста, передайте вашему правительству, чтобы оно не отправляло своих самолетов в Швецию.

– Вы понимаете, что это будет означать войну – со всему ужасающими последствиями для вашего народа – ответил он.

– Да, – ответил я, пытаясь сохранить свой голос ровным. – Это ваше решение. Теперь же, пожалуйста, поспешите отправить ответ.

– Очень хорошо. – Он вышел из комнаты, по прежнему словно с маской на лице.

Я позвонил министру обороны и министру иностранных дел, в то время, как мои секретари созвали экстренное заседание кабинета министров. Решение было подтверждено. Страна находилась в состоянии войны[110]110
  Бьерн Освальд, Кризис в Швеции, август 1985. Шведское агентство правительственной печати, Стокгольм, 1985 г. – 222. с. Напечатано также на английском, немецком и французском языках (вымышленное издание).


[Закрыть].

* * *

Это, разумеется, не означало, что Швеция стала членом НАТО, но это означало то, что она была готова сражаться вместе с войсками НАТО против общего врага.

Флигвопнет, естественно, были приведены в состояние боевой готовности. Приказы готовиться к обороне были разосланы немедленно. «Виггены» начали сосредотачиваться. Эскадрильи были переброшены с отдаленных баз. После трех часов боя, ВВС СССР добились победы «по очкам» над защитниками, нанеся им тяжелые потери. Но почти треть советских транспортов и истребителей сопровождения Ту-28 «Фиддлер» были сбиты или вынуждены вернуться на свои аэродромы. Остальные ушли через границу в Норвегию.

Вечером того же дня премьер-министр Швеции обратился к нации. Флигвопнет и все задействованные силы, сказал он, проявили себя великолепно и заставили врага дорого заплатить за это возмутительное нарушение суверенитета страны. Кабинет министров принял решение начать подготовку к полномасштабной войне. Шведские вооруженные силы будут защищать свою страну от любых дальнейших посягательств. События зашли так далеко, что он не мог строить прогнозов о том, что или где может произойти дальше. В страшных событиях, разворачивающихся в Европе, Швеция проявила себя безупречно, и у него не было сомнений в том, что несмотря на все лишения и жертвы, народ Швеции останется верен благородным традициям своей страны. Швеция ценила мир между народами превыше всего. Он знал, что имел ввиду каждый швед, когда говорил, что будет бороться до последнего, защищая свою страну.

Население вняло серьезной новости мужественно. Принцип «делать все, что возможно для защиты своей страны» был принят единодушно. В средствах массовой информации появились данные о погибших и их семьях. Общественное мнения по отношению к советскому Союзу смешилось на озлобленное. Небольшие по масштабам вторжения советских самолетов в воздушное пространство Швеции для поддержки операции в Норвегии продолжились в течение нескольких дней. Различия между защитой суверенитета и участием в войне довольно быстро размылось в сознании среднестатистического шведа, усилилось чувство родства Северных народов. Была негласно установлена связь с Объединенными силами Северной Европы (AFNORTH), в частности, налажен полный обмен информацией от систем раннего предупреждения. Чтобы не означал принцип нейтралитета, шведские вооруженные силы не намерены были дать ему помешать наиболее эффективно вести боевые действия.

Потеря Ютландии в первый день военных действий и последующая за ней потеря Шлезвиг-Гольштейна была обусловлена сочетанием массированного химического удара по Ютландии и смертоносного штурма силами, высадившимися с Советских, Восточногерманских и якобы нейтральных торговых судов, проходящих проливом Каттегат. Почти не встретив сопротивления, они высадились в Орхусе, Ольборге и Фредериксхавна в Ютландии. Зеландия пала в результате тяжелых боев между усиленными датскими силами и советским морским десантом, вышедшим из портов на Балтике. Неожиданным образом, Борнхольм с его радарами и прочим оборудованием, поврежденным ударом авиации был брошен на произвол судьбы, пока польская воздушно-десантная дивизия едва ли не на досуге высадилась на нем. Часть самолетов Тактического авиационного командования BALTAP (зоны Балтийских проливов) отступила в Федеративную Республику Германия или в Норвегию. Командующим южной Норвегией была предпринята смелая морская операция с воздушным прикрытием по спасению части датских и британских войск из Зеландии на заключительном этапе боев за остров. Хотя четыре из девяти военных кораблей и транспортов были уничтожены, оставшиеся в целости и сохранности добрались до Осло-Фьорда. Самолеты и войска BALTAP были переданы в качестве пополнения силам на юге Норвегии или переброшены на усиление войск на севере.

Командующий Северной Норвегией, как он и ожидал, принял упорные бои с самого начала войны. Почти все его радары раннего предупреждения были уничтожены, аэродромы, порты и основные линии обороны подверглись частым и массированным налетам авиации с Кольского полуострова. Советская мотострелковая дивизия, которая пересекла границу у Киркинеса 4 августа, продвигалась быстрее, чем ожидалось, задействуя массированные вертолетные десанты и саперные части, поддерживаемые стаями штурмовиков, а также огнем средней и тяжелой артиллерии. Интенсивность и сила артиллерийских обстрелов сеяли панику среди норвежской легкой пехоты. По мере продвижения советских войск, воздушно-десантная дивизия захватила Андою и Эвернес. Значительные советские десантные силы, включая специализированные десантные корабли с частями морской пехоты и мотострелковых войск, были замечены выходящими из Мурманска. Еще четыре советские дивизии были обнаружены воздушной разведкой союзников пересекающими Финляндию через южный Финнмарк и движущимися к востоку от Тромсё. Аэродром Тромсё был разбит. Только Бардуфос, расположенная среди недоступных гор и хорошо защищенная в 1984 году зенитно-ракетными комплексами, сохранилась в качестве авиабазы.

Было принято немедленное решение поддержать Бардуфос в качестве базы для ведения разведки и передового пункта базирования истребителей противовоздушной обороны. Британские «Харриеры», выбитые из Тромсё, оставались на севере, действуя с прямых участков дорог и базируясь в деревнях в тени окрестных гор. Региональный командующий военно-воздушными силами CINCNORTH направил американские F-111 из Англии для атак на базы советской авиации, развернутые в Аннёйа, Эвенесе и Будё. С другой стороны, командующий военно-воздушными силами Северной Норвегии вынужден был отступить из Тронхейма, то есть оставить аэродромы Эрланд и Ваэрнес. Нур-Трёнделаг перешел под его командование.

Аэродром Эвенес был отбит 6 августа силами норвежской бригады и их товарищей из Мобильных сил ОВС НАТО в Европе (АСЕ), хотя около трети советских десантников отошли на линии обороны, созданную их товарищами для обороны Аннёйа. Это была хорошая новость для Командующего Северной Норвегии и CINCNORTH, но они оба знали, что на подходе плохие новости. Первая их пересекавших Финляндию советских дивизий стремительно приближалась к линии фронта в Норвегии у «Финского клина», а позади нее шла другая. Самая северная из советских дивизий вторжения пересекла Финнмарк 9 августа, после чего все три дивизии начала согласованное наступление, сдерживаемое только стойкостью каждого норвежского солдата к северу от Бардуфоса. На следующий день, советские морские десантные силы повернули к берегу в районе Будё, и начали пробиваться через минные поля после высадки в районе аэродрома.

Преодоление минных полей дорого обошлось захватчикам, которые пострадали и от огня орудий норвежских береговых укреплений. Однако победила упорная настойчивость: советский морской десант продолжал высаживаться на берег. Высадка началась также прямо в центре Буде, напротив отеля, принадлежавшего шведской гражданской авиакомпании SAS. От разбитой снарядами бетонной башни отеля поднимался черный дым. Воздушные удары наносились с применением химического оружия. Орудия кораблей Северного флота вели казавшийся нескончаемым артиллерийский огонь, прикрывая транспортные суда, движущиеся к набережным. Военные и транспортные корабли были атакованы в открытом море норвежскими ракетными катерами. Многие из них были повреждены и потоплены. Тем не менее, к вечеру 11 августа в районе Буде были высажены советские силы численностью до двух мотострелковых полков, чего было достаточно для ведения интенсивных боевых действий в течение, по крайне мере, недели. Норвежская бригада была передислоцирована из Эвенеса, Британские Коммандос, действующие дальше на севере, были приданы ей, чтобы укрепить положение в районе Буде. Е6, главная дорога, соединяющая север и юг Норвегии находилась под угрозой.

12 августа пришло время сказать свое слово Ударному флоту, двигавшемуся на восток через рубеж Гренландия – Исландия – Великобритания. Его палубная авиация смогла вмешаться в бои на севере Норвегии в тот же день, позволив наземным силам удержать свои позиции. Но самолеты не могли сделать всю работу. У Тромсё были развернуты четыре советские мотострелковые дивизии, усиленные десантно-штурмовой бригадой. Обороняющиеся начали испытывать нехватку сил и, что не менее важно, нехватку боеприпасов, особенно артиллерийских и минометных снарядов, которые слишком широко использовались и многие запасы которых были потеряны в ходе ударов авиации. Командующий Северной Норвегии с мрачным чувством приказал своим наземным силами севернее Буде отступить, чтобы укрепить линию оборону, которую начали прощупывать советские силы, начавшие энергичное наступление на точку Е6. К 14-му августа, ему удалось отвести свою маленькую армию.

* * *

Было предпринято несколько попыток помешать отходу силами отрядов спецназа, одетых в норвежскую форму и говорящих по-норвежски со слабым акцентом. Все они были сведены на нет бдительностью и оперативными действиями норвежского ополчения. Например, одна из таких попыток была предотвращена за две минуты к югу от Нарвика.

– Кто вы? – Спросил пожилой командир роты ополчения в Морсвике у «норвежского капитана», который, как ему показалось, отдал противоречивые приказы водителям машин. «Капитан» показал документы и сказал ополченцам, чтобы они занимались своими делами.

– Кто вас сюда направил? – Не унимался ополченец.

Ответ ему показался командиру неудовлетворительным. Он приказал своим солдатам затаиться в летних сумерках и взять на прицел «капитана» и двоих его солдат, которые начали хамить и угрожать.

– Мы можем быстро разрешить конфликт, – сказал ополченец. – Откуда ты?

– Кристиансунд.

– Хорошо, телефонная линия на юг еще работает. Дай мне имя или адрес твоей семьи или друзей, и мы с ними свяжемся. Это займет всего несколько минут.

«Капитан» вскочил в машину и помчался на юг.

– Ты отпустил его, – сказал один из норвежцев командиру.

– Не совсем. Оле Нильсен прикрывает дорогу южнее. У него нет выбора. Он остановится или будет застрелен.

Раздался выстрел.

– Не остановился, – сказал командир ополченцев[111]111
  «Норвежское ополчение в Третьей Мировой войне»: одна из серии статей Б.Рамштеда, Aftenposten, Осло, май 1986 года (вымышленное издание)


[Закрыть]

* * *

Когда армейские части ушли на юг, ополченцы остались в горах, чтобы продолжать войну своими силами.

Между тем, сразу после полуночи 14 августа, штабной офицер нашел командующего Северной Норвегии в деревне неподалеку от точки Е6, чтобы сообщить ему новость:

– Морская пехота, прибыла, сэр.

– Британские «коммандос»? Я знаю, они уже двинулись на юг.

– Нет, сэр, американцы. В настоящее время они высадились в Тронхейме.

– Вместе с воздушным крылом?

– Со всем[112]112
  Там же, «Морская пехота США в Норвегии», июнь 1986 года (вымышленное издание)


[Закрыть].

Морская пехота Соединенных Штатов предприняла немало героических операций за свою выдающуюся историю, но среди них не было более своевременной, чем эта. Несмотря на важность обороны Норвегии, ряд события задержал их отправку морским и воздушным путем к зоне высадки в районе Тронхейма. Некоторые подразделения находились в процессе передислокации, другие начали перебрасываться на Ближний Восток, только чтобы быть остановленными в пути, развернуться и ждать транспорта для возвращения на свои базы. Но теперь на Норвежской земле находилось действующее формирование вместе с важной воздушной составляющей. Это были силы, необходимые для планируемой Командующими Северной Норвегии контратаки. В его распоряжении уже имелись канадская боевая группа и 12-я норвежская бригада – единственные два подразделения, которые имели возможность отдохнуть и оправиться в течение двадцати четырех часов – для выполнения поставленной задачи, однако они имели недостаточно огневой мощи, специализированного противотанкового вооружения и мобильности, необходимых, чтобы уничтожить советские механизированные силы. Вместе с бригадой морской пехоты США они имели все шансы на успешное нанесение важного тактического ответного удара.

Аэродромы и морские порты Тронхейма работали в полную силу. Командующий авиацией региона был встревожен количеством самолетов, размещаемых на базах Эрланд и Ваернес – истребителей-перехватчиков и истребителей-бомбардировщиков с севера, местным силам, к которым теперь прибавились прибывшие эскадрильи Корпуса морской пехоты США. На встрече с командующими Северной и Южной Норвегии, он добился того, чтобы некоторая часть этой массы машин была переброшена на юг – на авиабазы Берген, Флесланд, аэродром Сола в Ставангере и Листа. Оставшиеся норвежские F-16 «Файтинг Фалкон» были отправлены на Рюгге, частично потрепанный, но все еще действующий аэродром в южной части Осло-фьорда.

Эти мероприятия разворачивались в течение всего следующего дня, 15 августа, как раз того, когда заместитель начальника отдела планирования полковник Романенко, получив указания от своего начальника, отдал приказ приступить к выполнению своего плана по высадке в Юго-западной Норвегии, результаты которой мы уже видели.

Вернувшись в Осло после поездки в Тронхейм в тот же день CINCNORTH получил достаточно полную информацию о произошедшем. Он находился в этом городе, когда советские бомбардировщики предприняли попытку атаковать Эрланд и Ваенерс и видел, что она окончилась неудачей. Советские рейдеры, потрепанные встречей со шведскими «Виггенами» вышли к целям в Норвегии, когда там уже получили предупреждения со шведских станций слежения – данные об этом сейчас находятся в свободном доступе – и были перехвачены истребителями, усиленными подкреплениями из состава морской пехоты США. Рейды по юго-западным аэродромам в поддержку воздушных десантов окончились аналогичным провалом. Военно-транспортные самолеты с десантом на борту понесли тяжелые потери. В конечном счете, они смогли высадить около двух батальонов в Флесланде и потрепанный батальон в Соле и Листе – авиабазы, на каждой из которых Игнатьев рассчитывал высадить мощную бригадную группу. Местные силы, взаимодействуя с ополченцами, ликвидировали этих нарушителей ранним утром 21 августа.

В то же утро CINCNORTH узнал от своего коллеги, начальника штаба обороны Норвегии, что финны обратились против находящихся в их стране советских войск. В начале августа, финские вооруженные силы были вынуждены помогать развертыванию Красной Армии, обеспечивая прохождение ее наземными и воздушными подразделениями своих обширных и пустых земель. Вдоль маршрутов снабжения действовали советские военные правила, включая произвольно предъявляемые требования, включая такие военные меры, как светомаскировка в ночное время. Финский народ, следуя благоразумию Паасикиви и Кекконена[113]113
  Юхо Кусти Паасикиви – президент Финляндии в 1946–1956 годах, Урхо Кекконен – президент Финляндии с 1962 по 1982. Оба проводили политику, направленную на построение добрососедских отношений с СССР, породившую на западе термин «Финляндизация» под которой понимался частичный отказ Финляндии от национальных интересов во избежание аннексии со стороны СССР.


[Закрыть], до некоторого времени выполнял эти предписания. Но были здесь и такие люди, которые вели идеи Маннергейма, люди с четкой идеей личной свободы.

Когда настал момент выступить против советов, выступление было осуществлено не по сигналу сверху. Это был действительно спонтанный акт возмущения, происходящий от высокомерного поведения советских транспортных офицеров. Эти атаки сделали не так много для ослабления советских сил, однако в тот момент стало очевидно, что финны уже не желали мириться с положением, когда они вынуждены были проявлять подобострастие. Все же их вклад был малым, лишь горстка людей обратилось против советских войск, которые, казалось, посягнули на их страну еще раз

Это был не последний бой за возвращение территорий, оккупированных Советским Союзом в Северном регионе. CINCNORTH постепенно собирал наземные силы для операции по возвращению Дании и Шлезвиг-Гольштейна. Командующий BALTAP, датский генерал, изгнанный из Ютландии в первый же день войны вскоре после прибытия в Норвегию занялся разработкой плана освобождения этих территорий. Части Британской и Голландской королевской морской пехоты, сосредоточенные на юге Норвегии, отправились в Зеландию 18 августа вместе с Датскими и сухопутными Британскими войсками. Учитывая истощение и деморализацию советских оккупационных сил в зоне Балтийских проливов, десант имел шансы высадиться и закрепиться на севере Ютландии под прикрытием авиации, действующей с аэродромов на юге Норвегии. Важной проблемой была ограниченность высадочных средств, состоящих лишь из десантных кораблей, оставшихся от датского и немецкого военно-морских флотов после первой недели августа, к которым добавилось несколько норвежских десантных кораблей. Было сомнительно, что эти средства смогут высадить достаточно сильную первую волну десанта, чтобы она смогла продержаться до подхода второй и последующих. Многие надежды возлагались на датской сопротивление, которое сознательно бездействовало, чтобы начать восстание одновременно с высадкой десанта союзников.

Несмотря на истощение сил врага в Ютландии, CINCNORTH все еще оценивал их как силу, с которой нельзя не считаться. На данном этапе десант был слишком рискован. Вместо этого он выдвинул идею мощного рейда. Группа военных кораблей, подчиненных CINCEASTLANT, сопровождавших высадку морской пехоты США в Тронхейме, могла быть использована CINCNORTH для кратковременной операции в случае крайней необходимости. F-16 «Файтинг Фалкон» в Рюгге получили подкрепления из Эрланда, также были развернуты авиабазы в Листе и Соле, так что теперь они могли обеспечить прочную противовоздушную оборону и возможность авиационной поддержки. Предоставленная сопротивлением разведывательная информация указывала, что Фредериксхавн уязвим для рейда силами двух пехотных батальонов и танкового эскадрона. Он был запланирован на вечер 20 августа.

В следующие два дня судьба операции, казалось, висела на волоске. Все десантные силы были сосредоточены в Крагерё и Кристиансунде: смогут ли они уцелеть там? Ответом командующего, BALTAP, было вывести силы в море. В данных обстоятельствах в открытых водах они были в большей безопасности чем где бы-то ни было еще. Десантное соединение вошло в пролив Каттегат в темноте с небольшим опозданием и начало высадку в Фредериксхавне ранним утром 21-го августа.

После короткого боя советский гарнизон капитулировал. Затем, внезапно, оккупационные силы начали сдаваться повсюду – оставшимся рейдовым силам, ополченцам, которые появились повсюду в военной форме и при оружии. COMBALTAP отправил новые силы на поддержку рейдовых. Затем, казалось, все закончилось. Неделю спустя он встретил CINCNORTH в Копенгагене. Последний вышел из самолета, чтобы призвать датское правительство вернуться в свои кабинеты и Кристиансбогский дворец. В шведской газете их встреча описывала примерно следующим образом:

– Я слышал, что вы лично участвовали в освобождении Зеландии, – сказал CINCNORTH. – Это правда, что вы проследовали по шоссе и железным дорогам через Швецию с Гардегусарским полком, а затем пересекли Зунд на автомобильных паромах?

– Да, сэр, – ответил COMBALTAP (как уже упоминалось, датчанин). – Видите ли, это была гонка со временем.

– Хотите сказать, вы опасались, что советские войска могли бы…

– Нет, не советские войска. Я просто боялся, что если мы не поторопимся, Копенгаген будут освобождать чертовы шведы![114]114
  См. Svenska Dageblad от 1 сентября 1985 года (вымышленное издание)


[Закрыть]

Ему, конечно, не следовало беспокоиться. Не было никаких признаков того, что какие-либо шведские силы выдвигались в Данию. Каковы бы не были опасности, стоящие перед Копенгагеном, угрозы оккупации шведскими войсками среди них не было.