Текст книги "Третья Мировая война: нерасказанная история (ЛП)"

Автор книги: Джон Хэкетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 33 страниц)

ГЛАВА 17: БЛИЖНИЙ ВОСТОК

Ближний Восток был регионом, где насилие и вражда не просто длительное время стояли на повестке дня. Это был крупнейший источник угрозы всеобщей войны, которая все-таки пришла в наш мир. Действительно, если бы не решительные и эффективные действия Организации Объединенных наций летом 1984 года, третья мировая войны могла бы начаться на год раньше, и причем начаться на Ближнем Востоке. Оглядываясь назад из нашего 1987 года, всего через два года после короткого, но катастрофического столкновения сверхдержав, напомним, что в начале 1980-х события в Аравии, Юго-Западной Азии, а также в Африке обстоятельства приближали ситуацию к открытой конфронтации, которой западные страны стремились избежать, или хотя бы ослабить. Среди этих обстоятельств были боевые действия в Афганистане, агония Ирана, война в Персидском заливе[146]146
  До войны Ирако-Кувейтской 1990-91 годов с участием западных стран (операция «Буря в пустыне») так именовалась Ирано-Иракская война 1979–1988 годов


[Закрыть], экспансионизм Ливии, Израильские удары по Ираку и Ливану в сочетании со строительством поселений на Западном берегу реки Иордан и аннексией Голанских высот, действия Южно-Африканской республики в Намибии и Анголе, а также тревожная разность точек зрения на эти проблемы Соединенных Штатов и Западной Европы. В то же время, другие события сделали многое для достижения стабильности и международного взаимопонимания. Это были инициативы ООН и ЕЭС по проблемам Палестины и Намибии, гармоничного развития Зимбабве, а также попытки США и СССР начать переговоры по контролю над вооружениями, общая направленность на ослабление угрозы Третьей Мировой войны и развитие работы Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива

Эти события, негативные или какие бы то ни было еще, касались не только зоны, в которой имели место. Они самым наглядным образом демонстрировали, что как советская, так и американская борьба за влияние на Ближнем Востоке и в Африке могла вестись и велась в рамках договоренностей, исключавших возможность непосредственного и прямого участия в конфронтации и конфликтах. Эту политику было проще вести в южной Африке, чем на Ближнем Востоке. Хотя эти области имели многие общие черты, между ними было одно очень важное различие.

В обоих регионах была нация, охваченная страхом и с населением, отчаянно боровшимся за собственное выживание, нанося удары по тем соседям, которые угрожали им уничтожением, противостоя давлению резолюций Совета Безопасности ООН, призывающими их поступиться территориями, чтобы положить начало мирному урегулированию. Оба региона имели и продолжают иметь большое стратегическое значение, оба являлись обширным рынком для торговцев оружием, обе испытывались советской назойливостью и западной амбивалентностью. Ни в одном из них ни Советский Союз, ни Соединенных Штаты не могли позволить кому-то из них взять верх. Действительно казалось, что сверхдержавы рассматривают Ближний Восток и Южную Африку в качестве поля для конкуренции, а не сотрудничества. Это последнее сходство подчеркивало имеющиеся различие: тогда как в Южной Африке перспектива прямого советско-американского противостояния была весьма призрачной, на Ближнем Востоке она с каждым месяцем становилась все более вероятной. Для этого существовали четкие предпосылки – большие стратегические выгоды от Ближнего Востока. Его непосредственная близость к жизненно важным регионам обоих противников, с развернутыми, или могущими быть развернутыми военными силами, пожалуй, лучше всего подчеркивала огромную сложность ближневосточной проблемы.

В южной Африке ситуация могла рассматриваться в более простых категориях, если можно так выразиться, в категориях белого и черного. На Ближнем Востоке в начала 1980-х наблюдалась совсем другая ситуация. Там наблюдались не просто чаяния развивающихся стран пытаться влиять на политику и происходящие события на фоне противостояния сверхдержав. Исламский мир был расколот, несмотря на сильный мотив к единству – общую неприязнь к сионизму. Некоторые события проливали свет на этот центральный вопрос, в частности, политику Израиля по откалыванию от Египта Синая, колонизацию Западного Берега реки Иордан, аннексию Голанских высот и окружение Иерусалима высотными бетонными зданиями. Другие события наоборот затемняли проблему: Иран и Ирак, находившиеся в состоянии войны; поддержка Сирией и Ливией Ирана, не из-за симпатии к режиму Аятолл, но из-за вражды с другими арабскими странами; Иордания, вступившая в опасные связи с Ираком и начинавшая опираться, как и Сирия, на поддержку СССР; Египет, пытавшийся притушить непримиримость и наладить отношения с Израилем, США и умеренными арабскими странами; Саудовская Аравия, Оман и малые страны Персидского залива, стремившиеся приводить политику умеренности в регионе, охваченном экстремизмом; Организация Освобождения Палестины, расколотая и не настроенная на компромисс, два Йемена, пристально ищущих, с советами за спиной, свой шанс. Однако многие из этих аспектов возникли из очевидной неспособности любой силы, сверхдержавы или чего-то еще, разрешить центральный аспект ближневосточного конфликта: сдвинуть с мертвой точки палестинское урегулирование. Между тем, США придерживались трех целей: мира в соответствии с Кемп-Дэвидскими соглашениями, вытеснения из региона СССР и обеспечения непрерывных поставок нефти. Советский Союз в равной степени готов был воспрепятствовать достижению этих целей.

В общем, опасность мировой войны между сверхдержавами по причине из неспособности просчитать намерения и действия друг друга на Ближнем Востоке опасно возросла. И действительно, новый этап миротворчества, начавшийся в 1982 году, поставил СССР и США на грань войны. Порой их соперничество скорее создавало трудности их политике, нежели помогало в их разрешении. Некоторые действия США, спланированные, чтобы сдерживать советское влияние на Ближнем Востоке, оказали прямо противоположный эффект. Американо-израильские соглашения, оказавшиеся к тому же нестабильными, подтолкнули даже умеренные арабские страны к более тесному сотрудничеству с Советским Союзом. В конце концов, было фактом, что как советское, так и американское участие в арабских делах скорее создавало проблемы для их собственных интересов, укрепления мира и стабильности в регионе.

В 1982 наконец наметился реальный прогресс в деле выхода из палестинского тупика. До этого времени сохранялось статус-кво, не столько потому, что это было желательно, сколько из-за того, что, казалось, были непреодолимые препятствия на пути любых изменений. Однако если бы эти препятствия были ослаблены или устранены, выход из тупика мог бы быть найден. Проблем, без разрешения которых был невозможен выход из этого тупика, было много, но, вероятно, все их можно было свести к четырем основным. Во-первых, независимо от стратегических интересов Соединенных Штатов в странах Ближнего Востока, в частности Арабских, их военная и экономическая поддержка Израиля – как показало неровное стратегическое соглашение между ними – была такова, что делала превосходство Израильской армии над армиями противостоящих ему арабских стран более или менее гарантированной. Во-вторых, намерение Израиля аннексировать весь Западный берег реки Иордан и сектор Газа, а также Восточный Иерусалим и Голанские высоты, вероятно, навсегда останется совершенно неприемлемым для Арабов и всего исламского мира. В-третьих, стойкая разобщенность арабских стран, особенно тех, что непосредственно соседствовали с Израилем, означала, что они попросту не смогут представлять собой угрозу для Израиля, пока не объединятся. В этой связи одержимость Египта возвращением всего Синая задерживала движение к единству и, в то же время, делала переговоры по палестинской автономии каким-то мошенничеством. В-четвертых, нежелания ООП разыграть то, что обычно называют «последней картой», то есть признать право Израиля на существование, исключала возможность переговоров между палестинскими лидерами, представляй они ООП или Национальный Совет, и Израилем. Это были основные препятствия. Их удаление или хотя бы ослабление оказало бы огромное значение. Именно этот процесс начался в 1982 году и в 1986 привел к появлению автономного Палестинского государства и получению Иерусалимом нового статуса.

Девятнадцатью годами ранее, в 1967 году, Совет Безопасности ООН принял резолюцию 242. Следует помнить, что, подчеркивая «недопустимость приобретения территории путем войны», резолюция призывала «к выводу израильских вооруженных сил с территорий, оккупированных в ходе недавнего конфликта… имея безопасные и признанные границы» и «подчеркивая необходимость гарантировать территориальную неприкосновенность и политическую независимость каждого государства данного региона». Были, конечно, и другие вопросы, касающиеся беженцев, демилитаризованной зоны и свободы судоходства на международных водных путях, однако архитектор резолюции, лорд Карадон, сформулировал два основных требования: Израиль должен получить безопасность, а палестинцы – свободу. В начале 1980-х годов набирали силы определенная вариация по этому вопросу в виде «восьми пунктов наследного принца Фадха». Они были выдвинуты в 1981, но в том же году отклонены на саммите в Фезе. Они предусматривали:

1. Уход Израиля с арабских территорий, оккупированных в 1967 году.

2. Создание независимого палестинского государства со столицей в Восточном Иерусалиме.

3. ООН берет под контроль Западный берег реки Иордан и сектор Газа на время переходного периода, продолжающегося не более нескольких месяцев.

4. Признается право палестинцев на репатриацию, тем, кто не пожелает вернуться, выплачивается компенсация.

5. Ликвидируются все израильские поселения, созданные на арабских территориях после 1967 года.

6. Гарантом любых соглашений выступает ООН или отдельные ее члены.

7. Всем религиозным группам гарантируется возможность посещать Святую Землю.

8. Гарантируется право всех государств региона на жизнь в мире.

Хотя были и те, кто возражал против Восточного Иерусалима в качестве столицы Палестины, надеясь найти иное решение, а целесообразность компенсаций невозвратившимся палестинцам была поставлена под сомнение, предложения принца Фадха получили столь широкую и существенную поддержку, в том числе со стороны авторов Венецианской декларации ЕЭС и наследного принца Иордании Хасана, что приобрели свою «мантию власти» и получили общее признание в качестве мирного плана по Ближнему Востоку. Это признание было облегчено одновременным прогрессом с планом по будущему Ливана, который был разработан, чтобы позволить этой стране взять на себя ответственность за собственную безопасность и восстановить свой политический статус. Во-первых, христианские фалангисты, отказавшиеся от поддержки Израиля, склонились к поддержке идеи ливанской национальной автономии. В то же время, палестинские вооруженные формирования отводились из всего южного Ливана, как и Израильские силы. Их место занимал контингент ООН в Ливане (UNIFIL). Бейрут, ранее занятый как палестинским силами, так и сирийскими войсками, переходил под ответственность недавно созданной ливанской армии. Все это делало возможным вывод сирийской армии со всей территории Ливана, за исключением долины Бекаа, граничащей с самой Сирией.

Это процесс военной санации был направлен на обеспечение политической перегруппировки таким образом, чтобы могло быть установлено центристское и национальное ливанское правительство, включающее все партии, кроме Палестинской. Приверженность и спонсирование этой идеи Саудовской Аравией продвигало вперед общую позицию арабского мира, оставляя надежду, сто зависимость Сирии от Советского Союза и ее враждебное отношение к восьми пунктам Фадха могут быть уменьшены. Хотя в этих приходах и уходах было мало пользы для самих Палестинцев, они могли утешать себя мыслью о том, что взаимосвязь между Саудовской Аравией и планом по Ливану могла оказать общую поддержку их национальным чаяниям.

Все это было замечательно в теории. Но пока что это были лишь теории и все еще нужно было найти какой-то способ реализовать эти международные инициативы не могли дать выход из тупика. Ключом к нему оказался Египет.

В 1981 и 1982 годах недавно назначенный новый президент Египта[147]147
  Хосни Мубарак


[Закрыть], как и ожидалось, продолжил мирные переговоры в Кемп-Дэвиде, направленный на то, чтобы вернуть весь Синай, что требовало сотрудничества с США и Израилем, а также вернулся в умеренный арабский лагерь. В то же время Израиль испытывал соблазн затянуть передачу Синая, чтобы выиграть время и выработать будущую политику. Это искушение, однако, было подавлено интенсивным давлением со стороны США и Западной Европы. Соединенные Штаты уже продемонстрировали свои намерения о дальнейшей военной помощи Саудовской Аравии после сделки по АВАКС в 1981 году, дав понять, что главное направление военной поддержки могло сместиться с Израиля на Саудовскую Аравию, если Синай не будет возвращен в срок. Но в Кемп-Дэвиде не было достигнуто прогресса в вопросе об пересмотре как ООП, так и Израилем своей позиции и признанием прав друг друга, что могло бы положить начало переговорам по линии плана принца Фадха. Однако после того, как весь Синай был передан Египту и созданы силы по поддержанию мира, в состав которых вошли американские и европейские войска, а также силы стран третьего мира, открылся новый набор обстоятельств.

В 1982 году, когда Синай был возвращен Египту, и так называемая нормализация египетско-израильских отношений все еще продолжалась, аравийский шейх Фейсал Абдулла, давно работавший над сближением между Египтом и своей страной, смог добиться встречи наследного принца с президентом Египта. Она прошла в Женеве и запустила цепь событий, которая, в отличие от всех предыдущих инициатив, начала процесс разрушения палестинского тупика. В сущности, эта линия строилась на то, что арабское единство должно быть восстановлено настолько, насколько это возможно. Подрывные сил, такие как исламский фундаментализм и авантюризм в Сахаре будут контролироваться путем дружественного или, если потребуется, недружественного убеждения. Учитывая текущую степень арабского единство, непреклонное давление должно было быть направлено на две силы: сначала через Соединенные Штаты на Израиль, чтобы заставить его сесть за стол и вести переговоры о Палестинской автономии, во-вторых, на Организацию Освобождения Палестины, чтобы обязать ее признать право Израиля на существование и тоже сесть за стол переговоров. Оружием, которое будет использовано против США и, следовательно, их западных союзников, будет, конечно, нефть. Говоря простым языком, не будет Палестины, не будет нефти. Это положение должно было быть принято всерьез и сделано базой переговоров. Но все еще должны были быть услышаны голоса тех, кто не присутствовал на встрече в Женеве. Основными голосами, которые имели право и требовали быть услышанными, были Соединенные Штаты, Израиль, Ливия, Иордания, Сирия и Советский Союз.

В оставшиеся месяцы 1982 и первые месяцы следующего года эти голоса заявили о себе в ходе различных двусторонних и многосторонних встреч и помогли согласовать конечный результат. Мы должны наскоро рассмотреть, каким образом Соединенные Штаты поддержали формулу мира, оказавшуюся в целом приемлемой для большей части арабских стран и обязали Израиль ее принять. Мы также рассмотрим, как Советский Союз заявив о себе в этой игре, едва не приведя к прямому столкновению сверхдержав в регионе, который они стремились успокоить. Но сначала мы должны осветить преодоление двух препятствий, которые препятствовали решению основной задачи. Первым были Ливия, вторым – Иран.

Ливийский лидер, чье нелепое поведение давно вызывало недовольство во множестве стран, наконец перехитрил сам себя в том же году – 1983 – когда переговоры по палестинскому урегулированию начали набирать силу. Он действительно подвел свою страну, с обещанной помощью Пакистана (который, согласно своим капризам то переставал, то снова начинал обеспечивать финансово) к созданию ядерного арсенала. В это же время, его дальнейшее вмешательство в дела Судана и Нигера, которое будет подробнее описано в следующей главе, привело в такую ярость умеренные арабские страны во главе с Саудовской Аравией и Египтом, что выбрав время, когда ливийские вооруженные силы активно участвовали в подавлении очередного восстания в Чаде, Египет принял решение покончить с ливийским лидером раз и навсегда.

Египетские вооруженные силы нанесли удар, и он был тяжелым. Ливийские военно-воздушные силы были уничтожены на аэродромах. Относительно небольшое число исправных танков ливийской армии было выбито закупленными Египтом в Великобритании противотанковыми вертолетами. Сотни неисправных танков был захвачены на базах. Остатки ливийской пехоты, не задействованные в сахарской авантюре, оставшись без поддержки бронетанковых и военно-воздушных сил, потеряли боеспособность после того, как египетские войска начали наземную операцию. Становилось совершенно ясно, что египтяне вели кампанию против Ливии в стиле Уэйвелла и О'Коннора, а не Монтгомери или Александера[148]148
  Первые считаются сторонниками решительного, вторые – медленного, но верного наступления


[Закрыть]. Операция отличалась скоростью, неожиданностью и решительностью.

В день «Д» египетские ВВС уничтожили все ливийские самолеты в Бенгази, в то время как парашютные и вертолетные десанты захватили оазис Аль-Куфра и расположенные там ракеты советского производства. Пока бронетанковые и механизированные дивизии при мощной поддержке с воздуха двигались к Бенгази, отряды спецназа захватили Тобрук. В течение недели египтяне закрепили свои достижения, пленив или уничтожив основные силы ливийской армии, дислоцированные в восточной Киренаике. В этом они были поддержаны Сенусси[149]149
  Идрис ас-Сенуси – последний король Ливии, свергнутый Каддафи в 1969


[Закрыть], который уже давно выступал против властей в Триполи. В то время, как механизированные части продолжали двигаться на запад по прибрежным дорогам, авиабаза в Триполи была выведена из строя египетскими бомбардировщиками, а последовавшие морские и воздушные десанты захватили Эль-Агейлу, Сирт и Хорн. Основные нефтедобывающие районы между Джиало и Дахрой были заняты силами второго эшелона, а центры связи, такие как Аль-Фукаха и Дарадж были взяты под контроль парашютными группами и легкими разведывательными силами. Наконец, острие копья основного бронетанкового наступления вошло в Триполи после последнего боя с войсками гарнизона.

Вся операция имела нечто общее с тем, что Роммель однажды назвал «молниеносным броском по территории противника». Таким образом, Ливия была покорена и целиком присоединена к Египту. Но это была война против Ливийского лидера – который нашел прибежище в Эфиопии – а не против ливийского народа. Новое правительство было сформировано в виде триумвирата, все члены которого возвратились из ссылки. Это были бывший командующий гарнизоном Торбука, премьер-министр Ливии довоенного режима и человек, который был серым кардиналом последнего короля Ливии Сенусси Идриса.

Протесты советского союза против этих действий Египта имели не больше значения, чем протесты Запада против советского вторжения в Афганистан. Поскольку шестой флот США патрулировал Центральное и восточное Средиземноморье, Пятой эскадре было приказано оставаться на рейде и избегать конфронтации. Советское верховное командование было гораздо сильнее обеспокоено свободным проходом через Дарданеллы, чем ливийскими портами или судьбой ливийского лидера. Удаление последнего и смена его режима умеренными арабскими политическими силами рассматривалась многими как почти полностью полезное дело. Остановилось вмешательство в дела Судана, Чада и Нигера. Уменьшилось финансирование международного терроризма. Был отложен в сторону его соблазн устроить в мире переполох просто так. Арабское единство усилилось. Мусульманский фундаментализм потерпел неудачу. Прекратилось поощрение менее доброжелательной политики Южного Йемена, Эфиопии и Сирии. Однако – в глазах Запада это едва ли было полезно – арабское «нефтяное оружие» стало более мощным, учитывая, что ливийская нефть в настоящее время попала под контроль Египта. В этой части ближнего востока не было одних преимуществ.

Падение Ливийского военного режима облегчило для Ирана избавление от безжалостного правления мулл, которые также вызывали недовольство Cоветского Cоюза, расстраивая его надежды на установление контроля над страной. Советской Союз уже давно отправлял в Иран оружие и агентов для Революционной Гвардии, одновременно пытаясь разрушить армию. Они также помогали Ливии субсидироваться фанатичную группу левых офицеров иранской армии. Для иранских умеренных, стремившихся свергнуть аятоллу, коалиция между этой группой фанатиков, просоветскими коммунистами Туде и революционной гвардией казалось весьма непривлекательной альтернативой муллам. Теперь, однако, влияние иранских умеренных, анти-революционных офицеров армии и военно-воздушных сил росло, и проникновение в Иранский Азербайджан было прекращено. Попытки революционной гвардии заменить армию в качестве основной военной силы в стране ни к чему не привели. Кроме того, нужный человек оказался в нужное время в нужном месте.

Генерал Ахмед Бахрам, бывший командующий армией, сосланный аятоллой, создал штаб своей контрреволюционной армии в Турции в 1982 году. Он получил на руку две сильные карты. Первая была достигнутым согласием с арабскими странами и, особенно, новым военным режимом в Багдаде о признании необходимости общего с Ираном использования реки Шатт-эль-Араб и гармонизации политики в Курдистане. Второй и еще более важной было то, что он пользовался тайной поддержкой генералов, командующих основными силами Иранской армии и лидерами «Моджахедов Иранского народа» – Иранского народного ополчения.

Захват генералом Бахрамом власти в Иране был относительно бескровным. Кровь, которая все же пролилась, относилась, в основном, к Корпусу Стражей Исламской революции. Коммунисты Туде оказались недостаточно вооружены и организованы, чтобы противостоять альянсу армии и нерегулярных сил, осуществивших переворот с такой точностью и силой.

Создание более умеренного и прозападного режима в Иране, а также прекращение войны в персидском заливе еще больше укрепили ось Египет – Саудовская Аравия и придало еще больший импульс арабскому единству. Война в Персидском заливе сделала многое, чтобы разделить арабские страны и отвлечь их от главного вопроса – Палестинского – для которого единство целей и согласованность действий были необходимы. Нестабильная ситуация и насилие в Иране, учитывая советские войска, находившиеся на его восточной границе, всегда вызывала опасения прямого советского вмешательства. Теперь, когда военное правительство приняло решение восстановить экономические, социальный и политический порядок, эти опасения в значительной степени рассеялись. Это было не возвращением к своего рода альянсу с Западом, как это было при шахе, но, по крайней мере, предлагало некоторую дополнительную защиту от советского экспансионизма. Таким образом, западные страны имели все основания быть довольными событиями в Ливии, Ираке и Иране. Ложкой дегтя в бочке меда оставалось лишь очень сильные позиции, которые арабские страны приобрели благодаря «нефтяному оружию».

Как и следовало ожидать, они применяли его не прямо и жестко, но с терпением и утонченностью. Саудовцы дали понять, что знали, когда воспользоваться преимуществом и, самое главное, когда отказаться от него. Всегда должны были быть рассмотрены все возможности, прежде, чем прибегать к силе. Преимуществами, которые мог дать такой подход, следовало воспользоваться прежде, чем они окажутся упущенными.

На Арабском саммите в Таифе в середине 1983 года проявились некоторые признаки продолжающихся разногласий, вместо выражения единой позиции, которая позволила бы арабским лидерам убедить США еще сильнее надавить на Израиль. Казалось, было мало шансов на изменение позиций фронта отторжения. Несмотря на вынужденное принятие Ливией Египетского образа мышления, Сирия, Южный Йемен и Алжир по-прежнему выступали против любого соглашения с Израилем. Также казалось, что не было надежды на общее принятие Египта в арабский лагерь, хотя по настоянию Саудовской Аравии Египет был представлен на конференции. Ирак и Иордания, похоже, до сих пор оставались не в ладах с Сирией. ООП, хотя она была признана в качестве силы, имеющей право говорить за палестинцев, сохраняла приверженность интриганскому способу мышления и до сих пор представлялась своим бывшим противникам боязливым и подозрительным другом. Можно было даже подумать, что они проводили тайные встречи с Израильтянами в Вене. Тем не менее, представитель Национального совета Палестины – так стал называть парламент ООП – начал играть более позитивную и конструктивную роль в руководстве ООП.

Такие выступления, будучи неблагоприятными, были обманчивыми. Саудовская Аравия, как хозяйка саммита, имела большие возможности для контроля повестки дня, чем кто бы то ни было другой, пользуясь преимуществом своей целеустремленности и не давая переговорам увязнуть. «Восемь пунктов» наследного принца Фадха, несмотря на неодобрение на саммите 1981 года в Фезе, оставались общим направлением для обсуждений и согласований. Этот план, конечно, был респектабельным и значимым не как Арабский, но как Саудовский. Саудовская Аравия уже давно пользовалась особым положением хранителя святых мест ислама. Теперь, имея на своей стороне Египет и пользуясь плодами последовательно умеренной государственности и неисчерпаемой экономической мощи, подкрепляющие политические, а также религиозные претензии на лидерство среди арабских стран, которое было трудно оспорить. Кроме того, она оставалась неизменной в своей решимости добиться участия Соединенных Штатов в оказании эффективного давления на Израиль. В этом ей оказывали поддержку (которая была необходима для ее целей) основная часть арабских стран, в том числе поставщиков нефти. В сущности, несмотря на продолжавшуюся неопределенность со стороны Сирии, Алжира и Южного Йемена, джихад, или священная война, которую принц Фадх тремя годами ранее объявил единственным средством реализации арабских прав на Иерусалим и путем выхода из палестинского тупика, стала реальностью. Кроме того, нежелание Сирии содействовать было в некоторой степени компенсировано продолжившимся отдалением от Сирии ООП и ее готовности сыграть роль «последней карты» в фактических переговорам по нерешенным вопросам.

В хорде Таифского саммита специальный представитель президента США на Ближнем Востоке был проинформирован обо всем этом эмиссарами в Таифе и всех местах, которые он выбрал для посещения. Внешне он остался спокоен, и его депеши президенту были составлены нейтральным дипломатическим языком. Однако в реальности, все варианты свелись ровно к двум: заставить замолчать или успокоиться еврейское лобби в Нью-Йорке, Вашингтоне и остальной части США или оставить западный мир на голодном пайке ближневосточной нефти.

В то же время проявили активность европейские правительства. Бывший британский председатель совета министров ЕЭС приложил все собственное влияние и влияние Западной Европы к решению двух задач, которые бы значительно повысили вероятность новых международным мирных инициатив. Одна из них заключалась в том, что признание права Израиля на существование, подразумевающаяся в «восьми пунктах» принца Фадха как «гарантия права всех государств региона жить в мире» должно быть каким-то образом четко прописано. Вторая заключалась в том, что участие ООП в миротворческой программе должно быть признано всеми заинтересованными сторонами, в том числе Израилем, при условии, что четко прописанное право Израиля на существование в мире и безопасности будет в свою очередь признано ООП. Во время саммита в Таифе в середине 1983 года эти задачи, казалось, были выполнимы.

Многое, однако, оставалось в зависимости от готовности и способности Соединенных Штатов изменить позицию и политику Израиля. В 1983 году правительства крупнейших европейских членов НАТО выступили с предложением, которое не могло не быть привлекательным для Соединенных Штатов и в то же время, позволяло значительно снизить некоторые из их собственных тревог. Если вкратце, оно заключалась в том, что европейские члены НАТО, наконец, решили уменьшить их реальную уязвимость путем более эффективного сотрудничества в своей оборонной политике и меньше полагаться на американские войска в Европе. Это позволяло надеется, что США смогут проводить более энергичную ближневосточную политику, направляемую из Кемп-Дэвида, вплоть до полного урегулирования. Это была существенная особенность, которая позволяла бы обязать Израильтян признать необходимость привлечения палестинцев и арабских стран к процессу мирного урегулирования на основе плана принца Фадха, возможно, с изменениям. Это европейское предложение прибавило много веса более-менее единому арабскому давлению на Соединенные Штаты, тем более, что оно сопровождалось сознание рабочих органов – западного политического штаба – для рассмотрения совместных действий государств-членов НАТО в регионах за пределами зоны ответственности НАТО, в которых возникали их общие интересы. Это США нашли особенно приятным. Столкнувшись с перспективой выбора – или выступить против еврейского лобби или оставить западный мир без достаточного количества нефти – и утешившись пониманием, что ему не придется бороться за второй срок, президент выбрал первое. Он постарается поставить еврейское лобби в безвыходное положение.

На этот раз президент направил своего специального представителя в Тель-Авив. На этот раз его миссия была доведена до общественности путем тщательно спланированных «утечек» в СМИ. Говоря по-простому, послание Соединенных Штатов лидерам Израиля было таково: либо Израиль должен перейти от Кемп-Дэвида к переговорам по Палестине и Иерусалиму, либо американская военная и экономическая помощь будет урезана.

Реакция израильского правительства было столь же капризной, сколь и само разрушительной. В отчаянной, но бесплодной попытке демонстрации своей силы, которая могла разрушительна сразу, но бесплодна в конечно счете, оно объявило о намерении аннексировать Южный Ливан и немедленно начало воздушные удары по аэродромам вблизи Дамаска и местам скопления сирийский войск в долине Бекаа, а также начало вытеснять войска ООН из южного Ливана. Сирия ответила артиллерийскими, ракетными и авиационными ударами по Голанским высотам. В то время как реакция США, возможно, была предсказуемой, весь мир оказался захвачен врасплох тем фактом, что Соединенные Штаты и Советский Союз оказались солидарны в том, что Израиль следовало приструнить. В ходе беспрецедентно теплой и продуктивной встречи между госсекретарем США и министром иностранных дел СССР в Лондоне в конце 1983 года было решено, что если Израиль немедленно не примет условия мирных переговоров на основе плана Фадха, против него немедленно будут введены экономические санкции вплоть до полной блокады портов. В связи с этим правительство Израиля подало в отставке и было заменено одной из главных оппозиционных партий, заявившей своей программой политику мирных переговоров с арабскими странами по решению проблемы Палестины и Иерусалима.