Текст книги "Третья Мировая война: нерасказанная история (ЛП)"

Автор книги: Джон Хэкетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 33 страниц)

ГЛАВА 18: ЮЖНАЯ АФРИКА

Палестинский вопрос, являвшийся центральным для Ближнего Востока решался и был решен. Центральная проблема Африка, заключавшаяся в том, что делать с Южно-Африканской республикой, не решалась вообще и уж тем более не была решена. Это не было простым различием в делах двух регионов. На Ближнем Востоке, необходимость мирного урегулирования в Палестине и Иерусалиме получила поддержку почти всех соседних наций и более или менее сплотила арабские страны. Ничего подобного нельзя было наблюдать в Южной Африке. Тамошняя главная проблема заключалась не в том, чтобы создать независимое государство на территориях, которые были оккупированы в результате войны. Проблема заключалась в том, чтобы убедить суверенное и независимое государство, обладающее большой экономической и военной мощью изменить свою политическую систему, что привело бы к немедленным негативным последствиям для тех, кто создал эту систему и пользовался плодами своей власти и привилегий.

Заявления со стороны наций «черного фронта» о том, что власть большинства должна прийти на смену апартеиду, в принципе были очень неплохи. Но, казалось, все складывалось согласно знаменитому наблюдению Бисмарка – «если вы говорите, что в принципе согласны на что-то, вы не имеете не малейшего намерения осуществить это на практике». На практике, не оказалось ни одной структуры – ни у этих государств, ни Организации Африканского Единства (ОАЕ) ни любого другого органа, способного вызвать в ЮАР изменения политической системы. Кроме того, достаточно понятным приоритетом черного населения было обеспечение себе некоторого экономического благосостояния и политической безопасности. Тем не менее, в начале 1980-х годов там наметились две обнадеживающие тенденции. Одна из них было связана с Намибией, другая – с самой Южно-Африканской республикой.

Нам, возможно, следует оглянуться на четыре года назад и с удовлетворением проследить за появлением независимой Намибии в 1983 году, когда, несмотря на большие трудности в согласовании противоречивых позиций ЮАР с одной стороны и Организации Народов Юго-Западной Африки (СВАПО) с другой были наконец, преодолены благодаря неустанным усилиям пяти западных держав – Великобритании, США, Канады, Франции и Западной Германии, известных как Западная группа. Следует напомнить о резолюции Совета Безопасности ООН № 435, которая без обиняков потребовала прекращения огня. Выполнение резолюции контролировалось силами Организации Объединенных Наций. Затем последовали выборы, также под надзором ООН, а затем была провозглашена независимость. Возражения ЮАР против этого плана были связаны с тем, что в условиях признания его большинством других африканских государств и ООН в целом, СВАПО, фактически, было единственным представителем народов Намибии. В этих условиях, беспристрастность наблюдателей ООН, по заявлениям ЮАР, была гарантирована. И если СВАПО воспользуется этой беспристрастностью для того, чтобы выиграть выборы с подавляющим преимуществом, что сможет предотвратить создание однопартийного социалистического – а в африканских условиях коммунистического – государства и направить Южную Африку по пути международного коммунизма? СВАПО само приветствовало резолюцию 435 просто потому, что возможность свободного запугивания населения может обеспечить себе возможность свободно вносить изменения в конституцию после того, как она одержит убедительную победу. Чтобы преодолеть разрыв между этими точками зрения и обеспечить гарантии для Намибийских политических партий наравне со СВАПО, ЮАР и другие африканские страны представили во второй половине 1981 года альтернативный план.

Ни одно новое предложение не могло одинаково приветствоваться всеми заинтересованными сторонами, однако новый план получил достаточно широкую поддержку всех, кто был в состоянии повлиять на колеблющихся, что послужило прекрасной опорой для реализации резолюции 435. В сущности, новый план состоял в том, что прекращение огня будет сопровождаться выборами в Учредительное собрание; этот огран должен будет двумя третями голосов принять основные положения конституции; выборы должны будут быть проведены в соответствии с конституцией, что, в свою очередь, откроет путь к независимости страны. Система власти в соттветсвии с предполагаемой конституцией должна будет иметь три ветви власти: исполнительная власть избирается законодательным собранием, законодательное собрание избирается всеобщим голосованием. Судебная власть является независимой. Избирательная система, основывающиеся на участии всех избирателей и политических партий, должна обеспечить надлежащее представительство в законодательном собрании всех политических сил, представляющих интересы всех народов Намибии. Конституция также содержит декларацию основных прав, чтобы гарантировать личную и политическую свободу и отсутствие расовой дискриминации.

На протяжении первой части 1982 года усилия международной дипломатии и интенсивные переговоры в самой Африке постепенно устраняли препятствия для принятия пересмотренного плана ООН, соглашение по которому было окончательно достигнуто на конференции в Женеве в 1982 году. Государственная мудрость премьер-министра Замбабве сделала многое для решения самого спорного вопроса о прекращении огня – кто будет контролировать его исполнение и куда должны будут быть отведены силы СВАПО и ЮАР? Его предложение отличалось простой и мудростью. В целом, международный контингент, который будет контролировать прекращение огня и служить гарантом проведения выборов, будет состоять из сил черных и белых стран Британского содружества (включая саму Зимбабве, Нигерию, Канаду и Новую Зеландию), а также стран Скандинавии, Филиппин, Венесуэлы, Ирландии, Финляндии и Швейцарии. Он будет находиться под командованием Индийского генерала, репутаций которого была убедительность, беспристрастность и подкреплялась опытом командования предшествующими операциями по поддержанию мира. Лагеря, в которые должны будут выведены силы противоборствующих сторон, в целом, располагались на севере страны для сил СВАПО и на юге для армии ЮАР. Так было выбрано с целью соединить простоту контроля за ними и уверенности в невозможности их запугивать или оказывать давление на местное население. Двумя чувствительными и сложными проблемами оставались во-первых, фактические методы обеспечения безопасности выборов, во-вторых – будущая интеграция сил СВАПО с существующими силами полиции Юго-Западной Африки[151]151
  Название Намибии во время нахождения в составе ЮАР


[Закрыть] и Территориальными Силами. Она должна была быть осуществлена примерно таким же образом, как ранее гладко и успешно была осуществлена в Зимбабве.

Это была далеко не единственная демонстрация того, как практический трудности, стоящие на пути стремящихся к миру, могли быть решены. Были и многие другие. В первую очередь, они касались будущего самой конституции. Главным препятствием, которое должно быть преодолено в первую очередь, была необходимость примирения СВАПО и Национальной Партии Намибии, которая опиралась на 100 000 африканерское население (вне самой Намибии, их численность доходила до миллиона), а также имела поддержку Претории. Конституционные гарантии могли обернуться разным положением для разных групп, и только гарантия прав меньшинства, в которую можно было бы поверить, могла удовлетворить Национальную Партию Намибии и Демократический Альянс Турнхалле. Конференция по конституции и разработкам основы независимого правительства Намибии было созвана в Женеве в конце 1982 года и сопровождалась рядом соглашений, с участием Соединенных Штатов, Южно-Африканской республики и черных африканских стран, в частности, Анголы.

В обстановке, когда умеренные силы начали получать прежде недостающую поддержку, две радикальных политических линии, к счастью, потеряли прежний авторитет и были отложены. Одна из них состояла в попытке Африканской группы добиться от Организации Объединенных Наций соглашения о введении экономических санкций против ЮАР из-за отказа этой страны принять первоначальный план, предусмотренный Резолюцией 435. Эта попытка была блокировано правом вето Франции, Соединенных Штатов и Великобритании. Более важным было то, что Африканская группа осознала, что только соглашения с ЮАР могут, в конце концов, привести к независимости Намибии – вместо продолжающейся борьбы с бесконечно превосходящей силой. Невмешательство Соединенных Штатов означало, что условием этого должен стать поиск поддержки со стороны Советов или просоветских сил.

При условии отказа от санкций, прогресс мог был быть достигнут в другой области. Здесь был опять же важен отказ от радикализма. В свое время Соединенные Штаты выдвинули любопытную идею о том, что урегулирование в Намибии может быть связано с выводом кубинских войск из Анголы. Действительно, один из документов Госдепартамента содержал предположение, что африканские лидеры понимали, что будут не в состоянии противостоять оси Ангола-Намибия, как только та будет установлена, и понимали, что урегулирование в Намибии возможно только через Соединенные Штаты и что США всерьез готовы за него взяться. Это странное понимания было одним из проявления реализма. Африканские государства поняли важность роли США в обеспечении урегулирования в Намибии, но это не имело никакого отношения к Анголе. Это касалось, по существу, отношений Америки с ЮАР.

Убеждение, что США получили возможность влиять на ЮАР, сделали многое для того, чтобы на продолжавшихся в первые месяцы 1982 года серии встреч между госсекретарем США и последним премьер-министром ЮАР открыть «новую главу» в отношениях двух стран, которые ныне были установлены и становились все крепче. Наиболее непосредственным результатом этих встреч было то, что ЮАР согласилась поддержать план Западной группы по независимости Намибии и обязалась убедить внутренние политические партии Намибии сделать то же самое.

Параллельно с этим достижением, лидеры черных африканских стран во главе с Нигерией, Зимбабве и Анголой оказались способны убедить лидера СВАПО, что западный план, несмотря на конституционные гарантии для меньшинств, является лучшим и, в действительности, единственной основой для того, чтобы будущее Намибии определялось самостоятельно и собственными силами. В конце концов, указывали они, СВАПо оправдала себя в своем стремлении быть единственным представителем народа Намибии, чтобы бояться требования многопартийной демократии, выборов в заданные промежутки времени и билля о правах, направленного на защиту меньшинств. Условия, касающиеся отсутствия экспроприации частной собственности или гарантированного представительства белых в парламенте также не должны были быть сдерживающими факторами. Они не мешали жить Зимбабве. Конечно же, лучше идти к доминированию черных законными, хотя и медленным и поэтапным путем, нежели более быстрым, более драматичным, но все же остающимся спорным путем триумфа Народного Движения за Освобождение Анголы (МПЛА).

Положение в Анголе по-прежнему оставалось бедственным. Там правили бал отсутствие порядка, коррупция, конкуренция и неэффективность. Недостатки транспортной системы сами по себе делали невозможным надлежащее распределение продуктов питанция. Война против сил ЮАР лишила гражданскую инфраструктуру половины автотранспорта. Партизаны УНИТА, Национального союза за полную независимость Анголы продолжали разрушать железные дороги в центре и на юге страны. Засады сил Национального фронта освобождения Анголы (ФНЛА) мешали налаживанию жизни на севере. Если Ангола собиралась выбраться из собственной ямы некомпетентности и раздора, вряд ли этому могло способствовать поощрение СВАПО в продолжении борьбы против ЮАР и обещание поддержки. К счастью, лидер СВАПО нашел этот аргумент убедительным.

Женевская конференция по независимости Намибии принесла свои плоды. Соглашение о прекращении огня было объявлено, поставлено под контроль и окружено почетом. Выборы состоялись в начале следующего года – и их результаты не были неожиданными. Как и ожидалось, СВАПО получило большинство в учредительном собрании, но его перевес был незначительным. Другие силы, в частности, Демократический Альянс Турнхалле и Национальная Партия Намибии получили большинство в две трети голосов, необходимое для гарантии включения в новую конституцию гарантий, относительно которых ЮАР, Намибийские Африканеры и Западная группа выражали озабоченность. И таким до изумления мягким и мирным образом, история Зимбабвийского успеха повторилась в 1983 году в Намибии. Как мы увидим позже, этот успех продлился не слишком долго. Тем не менее, в 1983 году были и другие основания для воодушевления.

Прогресс в самой ЮАР был, возможно, менее ярким, но наиболее примечательным из всего, что было достигнуто. Наряду с давно заявленным Преторией намерением программы по постепенному внедрению реформ, еще одной из причин принятия некоторых политических уступок был рост уверенности в вооруженных силах ЮАР как силы, способной противодействовать ощущению небезопасности, которое ранее испытывали многие южноафриканские белые. Эти ощущения были понятны. В Мозамбике имелось около 300 советских танков наряду с наиболее продвинутыми средствами ПВО. Советские, Восточногерманские и кубинские военные советники оказывали помощь путем поставок оборудования и обучения, и, хотя вооруженные силы Мозамбика насчитывали не более 30 000 подготовленных солдат, они стали более эффективны как сами по себе, так и как сила, поддерживающая боевиков Африканского Национального Конгресса (АНК).

Зимбабве, подписавшая секретный оборонительный договор с Мозамбиком, после первых неудач, сумела, наконец, успешно интегрировать регулярные и партизанские формирования, и теперь располагала хорошо оснащенными и подготовленными Силами Обороны, насчитывающими 50 000 человек, имевших большой опыт войны, который был бы целесообразен в любом возможном конфликте с ЮАР. Армия Ботсваны была очень маленькой, всего несколько тысяч человек, однако также получала советские танки и другую технику, оружие и боеприпасы. Ангола имела регулярные вооруженные силы примерно такой же численности, как и Мозамбик – около 30 000, которых поддерживали 20 000 кубинских, 3 000 восточногерманских и несколько сот советских военных советников. Между тем, именно они управляли самолетами и тяжелой техникой, обучая вооруженные силы Анголы и могли, при необходимости, быть привлечены к реальным боям. Их поддерживала Ангольская Организация Народной Обороны, военизированное формирование численностью до полумиллиона человек.

Таким образом, обычные вооруженные силы государств «черного фронта» отнюдь нельзя было назвать незначительными. В прошлом, ЮАР пыталась защитить свою как внешнюю, так и внутреннюю безопасность, предпринимая рейды через границу – в частности, из Намибии на Анголу, не говоря уже о рейдах на Мапуто. Хотя было ясно, что вооруженные силы ЮАР, имея превосходящее оснащение и подготовку, всегда могли обеспечить себе локальный успех в рейдах через границу, не могло быть и речи о военных операциях, направленных на захват соседней страны. В действительности, эти рейды часто проводили неправительственные Южноафриканские черные подразделения во главе с белыми офицерами. Руководимые Южноафриканцами рейды на Анголу, например, осуществлялись силами бывших чернокожих боевиков ФНЛА, выступавших против МПЛА. Они также поддерживали силы УНИТА в борьбе с партизанами СВАПО. Аналогичным образом, ЮАР использовала боевиков Мозамбикского национального сопротивления (РЕНАМО) для рейдов на базы партизан АНК поблизости от Мапуто. В Анголе, эти рейды нарушали экономику и служили наказанием, которое приходилось нести за укрывательство южноафриканских диссидентов. В Мозамбике они нарушали деятельность боевиков АНК и давали понять тем, кто их поддерживал, что эта поддержка не останется безнаказанной. Также предпринимались рейды на Замбию и Зимбабве, до того, как переговоры по будущему Намибии начали восприниматься всерьез. Даже относительно безвредная поддержка, оказываемая беженцам из ЮАР Ботсваной и Лесото, ни одна из которых не поддерживала военную деятельность АНК не оставалась безнаказанной.

Южноафриканские Силы Обороны были существенными, имея в своем составе около полумиллиона человек, из которых 200 000 находились в действующей армии, а оставшиеся составляли легко мобилизуемый резерв. Помимо обычных вооруженных сил и национальной гвардии, насчитывавшей до 100 000 человек, имелись также «Гражданские силы» численностью до 50 000 человек и местное ополчение аналогичной численности. Кроме того, полиция ЮАР насчитывала 40 000 человек, причем половина от этого числе опять же находилась в резерве. Важным обстоятельством было то, что лояльность находящихся под ружьем сил вызывала сомнения, притом, что реальная угроза безопасности ЮАР исходила изнутри.

Марксистский АНК был не единственной черной оппозиционной группой, но, конечно, наиболее значимой. Наибольшую поддержку ей оказывала Москва. АНК получил международное признание в силу своей дисциплинированности и реализма. Его военное крыло, «Умконто ве сизве»[152]152
  «Копье нации» (Зулу)


[Закрыть] имело, вероятно, до 10 000 обученных боевиков, и, хотя в самой ЮАР не было никаких баз АНК, он располагал далеко идущей поддержкой чернокожего населения и создал свою подпольную сеть. Его подпольная деятельность была направлена, в основном, на промышленный саботаж, включавший такие цели как нефтеперерабатывающие заводы и электростанции в Капской провинции, Натале и Оранжевом Свободном государстве. Были в движении, однако, и те, кто выступал за расширение списка целей, чтобы усилить среди белых чувство незащищенности и привести в замешательство западных инвесторов и заставить их отказаться от участия в экономике ЮАР.

Другие оппозиционные силы, многие из которые предпочли присоединиться к более мощному и эффективному АНК, включали Южноафриканский Революционный Молодежный совет, имевший сильную опору в Ботсване, «Движение черного самосознания Азании» и «Организацию народов Азании», которая была особенно успешна в установлении контроля над некоторыми черными профсоюзами и нарушении работы международных промышленных концернов. АНК быстро приветствовала такую деятельность. Он находил деятельность профсоюзов важнейшей силой в борьбе за освобождение, не в последнюю очередь потому, что она позволяла вести эту борьбу, оставаясь в рамках закона.

В рамках закона оставалась и Инката, крупнейшая черная организация ЮАР, основанная в Зулулэнде и возглавляемая вождем Квазулу. Квазулу, прямой потомок великого царя-война Зулусов Кечвайо, всегда был противоречивой фигурой[153]153
  Мангосуту «Гача» Бутелези. «Квазулу» («страна Зулусов») именовался возглавляемый им Бантустан.


[Закрыть]. Он дистанцировался как от Претории, так и от АНК, но продолжал занимать конструктивную позицию, оставаясь в центре южноафриканской политики. Однако, на этой опасной земле именно он действительно предоставлял некоторую надежду на компромисс в коррекции конституции Южно-Африканской республики, призванной сделать ее более соответствующей расовому составу страны.

Подобно тому, как умеренность и компромисс на данный момент одержали победу в Намибии перед лицом двух противоположных крайностей, сопоставимый курс мог привести к ненасильственным изменениям в самой ЮАР. Предложения Квазулу о разделении власти предполагали, по сути, создание «белого» государства Натал и объединение соседних черных областей, населенных Зулусами. Хотя АНК без колебаний осудил в 1977 году предложение Квазулу об ограниченном самоуправлении, они нашли, что от его новых предложений трудно отказаться. В действительности, они признали, что в то время, как поддержка АНК в черных городах была по-прежнему большей, чем у Инкаты, все большее число боевиков АНК присоединялись к Инкате, поскольку, по их собственным словам, «она была законным наследником АНК». Реализация предложений Квазулу по Наталю, с акцентом на раздел власти с черными, была вполне более предпочтительной программой действий, нежели освободительная война. Независимо от того, насколько широкую поддержку военных действий могли бы обеспечить себе АНК среди своих членов и других молодых чернокожих, полномасштабная война против белых в это время могла привести только к массовой гибели чернокожего населения, дальнейшим репрессиям и сохранению господства белых и режима апартеида для следующих поколений.

Однако, насколько бы АНК не готов был бы подождать и посмотреть, разумные предложения Квазулу не могли привести ни к каким реальным преобразованиями без реформы самой правящей Национальной Партии. На на выборах в начале 1980-х, Национальная Партия не получила мандата на реформы. В действительности, гораздо большую поддержку получила более экстремистская «Возрожденная национальная партия», хотя она и не получила ни одного места в парламенте. Тем не менее, в стране наблюдалась устойчивая поддержка постепенной программы либеральных реформ. Именно поэтому, вместе с желанием ЮАР открыть «новую главу» в отношениях с США (которая принесла бы большие экономические выгоды) премьер-министр заявил о намерении приступить к реализации программы реформ в 1983 году. Были и другие причины не откладывать ее на потом. Он хотел воспользоваться плодами значительного прогресса, достигнутого в Намибии. Он также учитывал, что к концу столетия белое население ЮАР уже не сможет обеспечить потребности в квалифицированных рабочих. Но прежде всего, премьер-министр желал избежать конфликта.

Он примирился с созданием черного среднего класса через повышение образованности, дабы заполнить высшие посты в промышленности и руководстве страны, децентрализовать региональное развитие ради повышения благосостояния страны, предоставить больше политического влияния черному населению, начать процесс сотрудничества и переговоров, которые в дальнейшем могли привести к ответственному разделу власти. В этом настроении, он, по крайней мере, был готов заслушать предложение вождя Квазулу. К сожалению, премьер-министерской программе верлифхейда[154]154
  «Просветление» (африкаанс)


[Закрыть], которая могла стать дорогой к подлинному либерализму, помешала Война. Сдержанность, так превосходно проявленная арабскими государствами по отношению к Израилю, не была проявлена фронтом черных государств по отношению к ЮАР. Когда началась война, армии Мозамбика, Зимбабве и Ботсваны одновременно с Ангольскими войсками и силами СВАПО в Намибии начали вторжение в Южно-Африканскую республику[155]155
  См. Сэр Джон Хекетт и др, «ТМВ: Август 1985», стр. 266-276


[Закрыть].

Нежелание отказываться от преимуществ отложило решение проблемы апартеида на многие годы. Когда же время пришло, решение сопровождалось насилием.

Насилие в Африке не было чем-то непривычным, если мы рассмотрим события, происходившие здесь в начале 1980-х. Многие конфликты были вызваны попытками Ливии установить Сахарскую гегемонию, включающую Судан, Нигер и Чад, таким образом, соединившись с Эфиопией, что могло означать окружение и изоляцию Египта. К счастью для Ливии, да и вообще для этой части Африки в целом, события развивались не так, как планировало Ливийское руководство. В первые годы 80-х, однако, революционное рвение, крупные доходы от нефти, слабость, нерешительность и занятость собственными проблемами соседей и неограниченные поставки оружия из Советского Союза, были хорошими стимулами для ненасытного ливийского честолюбия и давали ей неплохие шансы его реализовать. Армия Чада состояла всего лишь из трех пехотных батальонов и нескольких орудий и минометов. Армия Нигера была еще меньше, и страна была богата ураном. Судан имел вооруженные силы приличных размеров, однако основная их часть была размещена на проблемном юге страны и на востоке у границы с Эфиопией, чтобы поддерживать безопасность и пристально следить за Эритрейскими партизанами. В любом случае, армия Судана, имевшая 250 танков и сорок боевых самолетов, выглядела крайне жалко по сравнению с приблизительно 3 000 ливийских танков и более 400 МиГ-во и «Миражей». Кроме того, воздушную мобильность двадцати пяти ливийским пехотным батальонам, Пан-Африканскому легиону и «Мусульманской молодежи» придавала эскадрилья транспортных самолетов «Геркулес» и более 100 транспортных вертолетов, что обеспечивало легкость концентрации превосходящих сил против Судана.

Ливия быстро оправилась от временной неучали в Чаде в начале 1982 года, когда миротворческие силы ОАЕ сменили там ливийские войска. Ливийские власти оказались в состоянии убедить тех, кто контролировал основные арабские племена в Чаде создать альянс с лидером основных сил повстанцев, действующих в восточных провинциях страны у границы с Суданом. Таким образом, имея две их трех основных повстанческих армий на своей стороне, Ливия все еще была в состоянии держать некоторые войска в Абеше и продолжать диверсии, направленные на подрыв власти президента Судана. Эти диверсии управлялись не только из Чада, но и из Эфиопии. К западу же от Чада, спонсирование Ливией Туарегов привело к продолжению боевых действий между так называемым Исламским легионом и армией Нигера.

Всем этим маневрам, направленным на изоляцию Египта и установление гегемонии над Сахарой был положен конец в 1983 году в результате боевых действий между Египтом и Ливией, приведших к свержению Ливийского военного режима раз и навсегда. Его падение оказало общее позитивное влияние. Ливийские солдаты, которые отнюдь не наслаждались перспективами быть ужасно и мучительно изувеченными дикими племенами Нигера и Чада смогли вернуться домой к гораздо более приятной гарнизонной службе в родной стране. Суданско-Чадский пограничный конфликт был улажен, граница взяты под охрану силами ОАЕ. Ситуация в Нигере была улажена военным правителем с оглядкой на Алжир и Францию как источник дальнейшей безопасности и экономической помощи – вмешательство Ливии способствовала некоторой степени сближения между этими двумя странами. Судан смог сосредоточиться на своих проблемах на юге, продолжая оглядываться на Эфиопию и налаживать хорошие отношения с Египтом. Создание оси Египет-Ливия способствовало укреплению положения Сомали и, как мы видели в предыдущей главе, дало мощный импульс растущему арабскому единству и Палестинскому урегулированию.

Большая игра между сверхдержавами, которые заверяли как своих союзников, так и самих себя в том, что в случае опасности или кризиса они могут полагаться друг на друга, все еще заметно проявлялась в Африке в 1983 году. Некоторое спокойствие в Сомали и Судане обеспечила дальнейшая подготовка Сил Быстрого Реагирования США, проводимая как ответ на аналогичные советские маневры в Южном Судане и Эфиопии. Гораздо серьезнее было продолжающееся наращивание присутствия советского вооружения и военных советников в Мозамбике, Ботсване и Анголе. Поддержка последней была столь велика, что некоторые ресурсы явно предназначались для Намибии. К 1984 году в Мозамбике находились 10 000 кубинцев вместе с постоянно растущим штатом военных советников из СССР и ГДР. Ботсвана ограничилась принятием технических и тактических советников из этих двух стран, чтобы помочь в подготовке своей постоянно растущей армии, однако также создала на северо-востоке страны ряд лагерей для подготовки боевиков АНК, которые также были вооружены советским стрелковым оружием, гранатометами, минометами, а также переносными зенитно-ракетными комплексами. Число кубинского и восточногерманского персонала в Анголе увеличилось почти в два раза. Помимо традиционных задач по комплектованию сложного оборудования и обучения ангольских военных, они также участвовали в создании из бывших партизан СВАПО, нашедших прибежище в Анголе после того, как переговоры о независимости Намибии сошли с мертвой точки, в общевойсковое формирование численностью до бригады для будущего использования в Намибии. Этот зловещий рост как вооруженных сил, так и партизанских формирования «прифронтовых государств» – в то время, как Национальная Партия в ЮАР столкнулась с большими трудностями в реализации своей программы и ростом саботажа со стороны АНК – не предвещало ничего хорошего для южной части Африки.

С другой стороны, Зимбабве – и это подкрепляло положительные инициативы в Намибии – оставалось амбивалентным по отношению к Советскому Союзу. Возможно, причин этого было две. Одной из них были тесные экономические связи с западом, которые Зимбабве продолжала наращивать. Другой были связи с Китаем. Китай был готов поддержать любое движение, которое способствовало борьбе против апартеида, но в то же время желал ограничения советского влияния в Южной Африке в целом. Совершенно независимо от особых отношений с Зимбабве, Китай также был дружен с Мозамбиком и Анголой, предлагая им ограниченную помощь в разрешении неизбежных трудностей и ограничений, обусловленных советским и восточногерманским присутствием в этих странах. В Танзании и Замбии, Китай также смог рано наладить дружеское сотрудничество, в тоже время поддерживая западные инициативы, направленные на урегулирование в Намибии. Однако, несмотря на все усилия Китая, советское влияние продолжало доминировать в черных странах юга Африки.

То же самое можно сказать и о Западной Африке. В 1981 году Экваториальная Гвинея дала отпор попыткам Советского Союза обосноваться в стране и, более того, пригласила бывших колонизаторов – Испанцев – вернуться и помочь в деле реорганизации армии, экономики и конституционного порядка. СССР также потерпел аналогичную неудачу в двух бывших португальских колониях – Гвинее-Бисау и Кабо-Верде. Франция тем временем, оказалась в состоянии проигнорировать свое несколько социалистическое возмущение наиболее деспотичными и диктаторскими режимами среди франкоговорящих стран Западной Африки и заверила Кот-д'Ивуар и Центрально-Африканскую республику в сохранении экономической и военной поддержки. Самые, пожалуй, обнадеживающие изменения происходили в Западной Сахаре. Прекращение ливийской поддержки фронта Полисарио, экономическая поддержка Марокко Саудовской Аравией и отказ ОАЕ признать Сахарскую Арабскую Демократическую республику подготовили почву для компромисса. В 1983 годы было, наконец, достигнуто соглашение между Марокко, Мавританией, Алжиром и фронтом Полисарио. Идея суверенного и независимого сахарского государства была забыта или, по крайней мере, отложена. Вместо этого, победила идея вхождения большей части спорных территорий на правах федерации в состав Мавритании.

Еще двумя странами западной Африки, которые тревога за собственную стабильность и управляемость заставила примириться с неизбежной ценой – существенными внешними займами – были Нигерия и Заир. Проблемы в Нигерии были одним из следствий сокращения экспорта нефти и, следовательно, доходов. Это сделало импорт продовольствия, который составлял более половины всего импорта, очень затруднительным. Сокращение импорта в прошлом приводило к катастрофическому повышению цен. Необходимым условием успеха избранного в 1983 году гражданского правительства было не допустить ни нехватки продовольствия, ни повышения цен. Его широкая программа, направленная на это сводилась к одному – сокращению государственных расходов, задержку выплат по внешним займам, строгость в области федеральных и государственных пособий и отказ от новых проектов. Сами по себе эти меры были недостаточны, однако в сочетании с разумным прогрессом на пути установления разумной нефтяной политики и надлежащих гарантий по кредитам сделали многое, чтобы получит необходимые займы на международном рынке.