Текст книги "Вера"

Автор книги: Джон Ф. Лав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)

7

Гор 5 гомонил на всех волнах. Он кипел от потрясений гравитационных, магнитных, ионосферных, вулканических, тектонических – и продолжал существовать благодаря им, снова и снова брал взаймы собственную жизнь у бухгалтерии, провозгласившей, что создание и разрушение должны всегда уравновешивать друг друга. Верхние красные слои атмосферы простреливали молнии, там вращались смерчи; на поверхности давление могло превратить камень в жидкость и стояла невероятная жара, от самого Гора такой не шло; в пурпуре и охре срединных слоев планета растила новые углеродные формы жизни на смену старым, уже уничтоженным. То были странные и прекрасные создания, скользящие сквозь густые облака и окрашивающие все вокруг собственным цветом. Говорили, что они разумные и живут семейными группами.

Гор 5 гомонил бы, даже если бы никто его не слышал, но теперь у него появились слушатели. «Чарльз Мэнсон» парил внутри орбиты, а что-то еще, возможно, весьма похожее на «Чарльза Мэнсона», зависло вне ее. «Аутсайдер» приближался очень медленно, прокладывая курс так, чтобы планета лежала между ним и «Верой».

– Доложите обстановку, пожалуйста.

– Ничего, коммандер, – сказал Тахл. – Шахра не делала попыток связаться с нами. «Вера» тоже.

– Все наши датчики заблокированы, но в общем Она инертна, – отрапортовал Джосер. – Полное экранирование. Никаких зондирований с Ее стороны не зафиксировано. Местоположение «девяносто девять»-«девяносто восемь»-«девяносто шесть»…

– Пожалуйста, с этого момента используйте новую сетку координат, ведите отсчет от нас, – с некоторой нетерпеливостью прервал его Фурд.

– Простите, коммандер. Ее местоположение – «ноль девять»-«ноль семь»-«ноль девять», без изменений.

– Идем на ионной тяге в один процент, – сказала Каанг. – На расстоянии одна целая девяносто одна сотая от Гора пять.

– Все орудия нахо… – начала Кир.

В динамиках раздалось шипение статики. Оно неожиданно прекратилось, и на мостик вернулась обычная почти тишина.

Кир демонстративно взглянула на Тахла, ожидая.

– Простите, это был непривычно большой атмосферный разряд.

– И ничего более? – спросил Фурд. – Вы уверены?

– Да, коммандер, – в присутствии остальных Тахл не стал сердиться из-за вопроса, разве только про себя. – Он совпал с протуберанцем на планете. Я настроил фильтры.

– Спасибо. Кир, продолжайте.

– Все орудия находятся в полной боевой готовности, коммандер.

– Все двигатели, – заявил Смитсон, – находятся в полной готовности.

– Включая ПМ? – быстро спросил Фурд. – Она может отправиться из системы, а не в нее.

– Да, коммандер. Я это знаю. Как я и сказал, все двигатели.

Фурд взглянул на экран, весь передний полукруг которого занял Гор 5. Верхние слои планетарной атмосферы кое-где были пурпурными, охровыми, но в основном преобладал темно-красный цвет; картинка проходила через фильтрацию и все равно заливала весь мостик кровавым заревом, в нем почти, но все же не до конца растворялось сдержанное свечение сигнальных датчиков боевой готовности. Фурд видел немало газовых гигантов, некоторые были живописнее нынешнего – они часто встречались во внешних пределах систем Главной последовательности – и привык к тому, что мог глядеть им прямо в лицо так долго, как хотел. С этим же тем не менее все вышло не так. Коммандер отвернулся, нахмурившись.

– Джосер, не могли бы вы увеличить фильтрацию экрана? Мне по-прежнему этот цвет кажется слишком резким… Спасибо.

– Расстояние до Гора пять – одна целая восемьдесят восемь сотых, коммандер, – сказала Каанг. – Вы хотите, чтобы мы остановились?

– Пока не надо, спасибо. Я бы предпочел подойти чуть ближе, скажем, на одна целая восемьдесят пять сотых или даже меньше… Тахл, что с этим всплеском статики, который сейчас был?

– Все в порядке, коммандер. Я уже изменил настройки.

– Спасибо. Я просто хочу, чтобы вот эта планета, – он откинулся в кресле на фоне Гора 5 так, словно сидел в ресторане и говорил о ком-то за соседним столиком, достаточно громко, чтобы тот услышал, – не вмешивалась в наши разговоры. Это все.

Команда не стала мешать его одержимости даже теперь, готовясь вступить в бой с самым странным противником, с которым когда-либо сталкивалась; в какой-то степени все на мостике даже разделяли это чувство.

«Вера» не двигалась, оставалась инертной на всех волнах. Они легко могли получить визуальный сигнал с другой стороны планеты, как и (возможно) Она; но там было не на что смотреть, так как «Вера» находилась под защитным экраном. Она всегда шла в бой невидимой, а появлялась позже, обычно в некий момент максимального психологического напряжения. Блокировка не скрывала эмиссии двигателей, потому Ее движение приборы фиксировали; но когда Она стояла на месте, как сейчас, то становилась практически незаметной.

Корабль вывел на экран отдельное окно с изображением другой стороны Гора 5, симуляцией, где белая точка отмечала Ее позицию; Фурд смотрел на нее и думал: «Что бы ни случилось в дальнейшем, первое очко я выиграл. Я знал, ты будешь ждать. На твоем месте я бы ждал».

– Расстояние до Гора пять – одна целая восемьдесят пять сотых, коммандер, – отрапортовала Каанг.

– Спасибо. Пожалуйста, отключите ионный двигатель и остановите корабль.

С почти высокомерной медлительностью и небрежной точностью, похожей на то, как вилка зависает между ртом и тарелкой во время разговора, «Чарльз Мэнсон» прекратил движение. Маневр завершился отключением ионного двигателя – как обычно, Каанг провела операцию почти неощутимо – и всплеском струй, забивших из маневровых движков, расположенных вокруг носа и в центральной части корабля.

«Скоро, – подумал Фурд, – все начнется. Мы уже как никогда близки друг к другу».

Он взглянул на Кир и Смитсона:

– Пожалуйста, начинайте процедуры запуска.

Бой, который, как понимал коммандер, или убьет его, или изменит навсегда, начался незаметно и совсем неброско.

Из малых отсеков, расположенных на носу корабля, выскользнул рой крохотных объектов. А из трюма корабля вынырнул один-единственный предмет, другой формы и размеров, и по строго вертикальной траектории рухнул в атмосферу планеты.

Несколькими днями ранее, когда «Чарльз Мэнсон» совершил посадку на Шахре, Фурд, прежде чем отправиться в Хришшихр, посетил один из приемов Суонна, устроенных в честь прибытия «аутсайдера». Как потом выяснилось, в первый и последний раз. Событие было масштабным, на него пригласили всех важных персон из деловых, медийных, политических и военных кругов низины. Проводилось оно в бальном зале одного из изысканных зданий администрации, которые коммандер видел по всей Впадине, в Доме Дружбы у Трех Мостов, в нескольких милях от Блентпорта. Фурд пришел вместе со своим командным составом и несколькими другими членами экипажа. Все они вели себя как обычно.

Кир элегантно скользила среди гостей, по большей части не обращала внимания на мужчин (хотя это и не встречало взаимности с их стороны) и разговаривала с женщинами; она была в форме, дамы носили вечерние платья, но стоило ей встать рядом с местными модницами, и те сразу выглядели уродливыми и неопрятными. Кир прекрасно понимала, какой эффект производит, но вела себя так, словно ни о чем не подозревала.

Каанг сразу окружили пилоты из флота Гора, и она, как обычно, принялась извиняться из-за репутации, что всегда шла впереди нее. Пилоты представлялись, хотели выведать, как же она это делает, и уходили, озадаченные или возмущенные, а порой и того хуже, когда выясняли, что Каанг ничего не может им ответить. Она родилась с этим даром и не понимала его, благодаря ему она всегда будет лучше любого пилота, причем без всяких усилий. И ее ненавидели за такую способность, а еще больше – правда, в этом никто признаваться не хотел – за то, что Каанг не гордилась своей исключительностью, а, скорее, стеснялась ее.

Смитсон остался доволен тем, что местные внимательно отнеслись к приему гостей и специально для него приготовили концентрированную овощную смесь; памятуя об изысканности мероприятия, ее подали в виде маленьких твердых пирожных, а не мисок со слизью, но это было удобоваримо. (Позже Кир рассказала, что Суонн лично звонил ей, спрашивая о вкусовых пристрастиях техника.)

Смитсон был родом с Эмберры, непривычно богатой и самодостаточной планеты, которая ясно дала понять Содружеству, что отклонит любые «приглашения присоединиться», а люди мудро решили не настаивать. Вместо этого они сделали ее партнером, путем переговоров заманив в целую сеть торговых соглашений и политических договоров. Обитателей Эмберры видели в Содружестве не часто и к Смитсону отнеслись с откровенным любопытством, но поначалу без всякой враждебности.

– Так как звучит ваше настоящее имя? – спросил кто-то. – Смитсон – это кличка или перевод?

– Эмберрские имена – это длинные многосложные слова, иногда с абзац длиной. Они нас определяют, подводят итог наших жизней и достижений. А «Смитсон»… Приблизительно так на человеческих языках звучат последние два слога моего имени.

– А это вас не обременяет?

– Что вы имеете в виду?

– Ну, когда вы в постели с женщиной, то шепчете ей на ухо полное имя?

– Да, но говорим мы быстро. Особенно когда трахаемся до потери сознания.

В конце концов кто-то задал вопрос:

– И как же так случилось, что вы стали работать на Содружество?

– Ну, я…

– И как, ради всего святого, – встряла какая-то леди, – так случилось, что вы стали работать на Содружество в команде «аутсайдера»?

– Мне пришлось покинуть Эмберру, – ответил он без всякой улыбки. – Меня там не ждут. Я убил и съел своих детей.

Женщина неуверенно засмеялась. Когда Смитсон отошел от группы, ни с кем не попрощавшись, то услышал, как кто-то бросил ему вслед:

– Да он – еще больший грубиян, чем Фурд.

А другой добавил:

– Да. Семифутовая колонна хамства и соплей.

Легче всех с гостями было Джосеру – за несколько месяцев службы на «Чарльзе Мэнсоне» он проявил большую общительность, чем весь остальной экипаж, вместе взятый, – Тахл же испытывал некоторые затруднения, но справлялся сносно. Он был не единственным шахранином на приеме; Суонн включил еще нескольких в список гостей, в том числе отца Тахла, Шулху, но тот вежливо отклонил приглашение.

Неуклюже совершив несколько положенных кругов по залу, Фурд заметил, что Смитсон остался в одиночестве, и подозвал его к себе. Они притаились в углу, где коммандер и задал свой вопрос.

– Давайте внесем ясность. – Смитсон хотел уже сказать «Я не понимаю», но вовремя сдержался. – Вы хотите, чтобы я изобрел какое-нибудь приспособление для нашей первой встречи с Ней, но вам не важно, будет ли эта штука успешной?

– Совершенно не важно.

– А почему вы решили, что Она будет ждать нас у Гора пять?

– Это не ваша забота. Она будет ждать. Что же насчет того, увенчается ли успехом… Я хочу, чтобы вас осенила одна из ваших Идей. И когда мы встретим Ее, я хочу совершить что-нибудь необычное. Уникальное. Если ничего не получится, то я все равно увижу, как Она ответит на наш выпад, а это само по себе ценно.

– И вы говорите мне об этом сейчас, за несколько дней до взлета?

– Я не прошу вас изобрести новое направление в физике. И не прошу вас строить нечто невиданное.

– Прекратите говорить мне о том, чего вы не просите, коммандер.

– Просто используйте то вооружение, которое у нас есть, но сделайте из него что-нибудь необычное. Уникальное. Я уже говорил вам об этом. Дайте мне одну из ваших Идей.

– Когда у меня есть идея, – проворчал Смитсон, – я обычно исхожу из того, что она сработает…

Но уже во время разговора он принялся перебирать возможности.

Последние несколько минут на сцене готовился к выступлению струнный квартет. Когда раздалась музыка, к Фурду и Смитсону подошел Джосер.

– Спасибо, – сказал ему эмберрец, – но я не танцую.

– Коммандер, – начал Джосер, – директор Суонн скоро произнесет торжественную речь в честь нашего прибытия. Я думаю, будет полезно, если вы проведете какое-то время с ним и его компанией.

– Полезно?

– Он организовал этот прием для нас, коммандер. Я полагаю, мы должны…

Фурд неохотно послушался, а техника оставили в одиночестве и размышлениях. Вот так он и придумал то устройство, которое сейчас выпало из трюма «Чарльза Мэнсона» и устремилось к Гору 5.

Фурд взглянул на Кир и Смитсона:

– Пожалуйста, начинайте процедуру запуска.

Из малых отсеков, расположенных на носу корабля, выскользнул рой крохотных объектов. А из трюма корабля вынырнул один-единственный предмет, другой формы и размеров, и по строго вертикальной траектории рухнул в атмосферу планеты. По случайно выбранным орбитам вокруг Гора 5 полетели обычные ракеты. А вот вниз направился «удушитель».

Обычно так называли миниатюрное оружие ближнего боя, сконструированное для проникновения в корабль противника и уничтожения атмосферы внутри; снаряды поглощали любой газ и оставляли после себя совершенный вакуум. Объект, собранный Смитсоном, в какой-то мере походил на большой и дальнобойный «удушитель», но предназначался не для Нее. По крайней мере, не напрямую.

Ракеты запустили с шумом и светом, а вот сюрприз выбросили из трюма тихо. Никто не верил, что благодаря такой конспирации Она не сможет засечь запуск «удушителя» – о превосходстве «Веры» в технологиях сканирования и перехвата сигналов знали все, – но они все равно попробовали. Более того, никто на «Чарльзе Мэнсоне» не рассчитывал, что хоть одна ракета дойдет до цели, но то, с какой скоростью Она засечет их, как отреагирует, чем встретит, будет чрезвычайно поучительно.

Сначала Фурд даже загорелся идеей запустить двадцать девять ракет и назвать каждую в честь одной из систем Содружества.

– Я не думаю, что это хорошая мысль, коммандер, – сказала Кир.

– Почему же?

– «Вера» их собьет. И мне придется рапортовать, что Гор уничтожен, Анубис уничтожен, Альфа Центавра уничтожена, Баст уничтожена, Сириус уничтожен… И как это будет звучать?

Именно поэтому Фурд и решил так сделать, ему нравилась ирония замысла. Правда, теперь он заметил, как внимательно к разговору прислушивается Джосер.

– Хорошо, я понимаю, что вы имеете в виду.

– …Изида уничтожена, Орел уничтожен, Вега уничтожена…

– Да, все ясно. Просто перечислим их, Кир.

– От одной до двадцати девяти, коммандер?

– От одной до двадцати восьми. Одну ракету придержите. – Он взглянул на Джосера. – Содружество всегда что-нибудь придерживает.

«Удушитель» падал в сгущающемся атмосферном супе Гора 5 сквозь багрянец, пурпур и охру. У него были двигатели, но он не походил на ракету. Он должен был полететь к «Вере», но не попасть в Нее. На самого противника были направлены не действия «удушителя», а только их последствия.

Смитсон изобрел и построил снаряд в спешке и, разумеется, не протестировал. Насколько все знали, никто и никогда не использовал ничего подобного. Устройство могло не сработать или сработать, но быть уничтоженным «Верой». Такой вариант, как и в случае с ракетами, давал возможность увидеть вблизи, на что Она способна. А если бы конструкция и вовсе не запустилась, то, возможно, заставила бы противника сомневаться, настоящая это была неудача или, напротив, двойной обман.

На экране «удушитель» начал светиться. Фурд наблюдал за тем, как он падает все глубже и глубже, пока завивающаяся спиралями атмосфера планеты не поглотила его.

– Коммандер, мы получили первое подтверждение, – спустя несколько минут доложила Кир.

– Благодарю вас.

По программе «удушитель» должен был спуститься в средние уровни атмосферы Гора 5, передать оттуда сигнал на «Чарльз Мэнсон», затем включить двигатели и по низкой орбите примерно за десять часов добраться до точки прямо под Ней.

Снаряд походил на большую матовую сферу из тяжелых, перекрывающих друг друга металлических пластин и мог выдержать давление средних слоев атмосферы газового гиганта. Внутри конструкции таились сотни небольших «удушителей» и грубое, но мощное термоядерное устройство. Оказавшись прямо под «Верой», она должна была послать второй сигнал, после чего срабатывал заряд, и усиленные действием взрыва «удушители» поглощали часть атмосферы Гора 5, создавая временный вакуум, длинную и узкую зону, направленную вверх, к «Вере». В теории туда должен был ринуться жидкометаллический водород из нижних слоев атмосферы. Конечно, газ спешно заполнил бы пустоту, но к тому времени громадное количество жидкого металла, приобретя значительное ускорение, направилось бы прямо к Ней, и безвоздушное пространство превратилось бы в гигантскую пушку Гаусса протяженностью в несколько миль.

«Удушитель» мог не сработать; или сработать, но промазать; или все могло сложиться удачно, но Ее защитные поля – отражатели – сдержали бы атаку. Как бы ни повернулось нападение, оно станет уникальным, достойным и Ее, и Смитсона. Если «Вера» уцелеет, чего Фурд ожидал, то при любом исходе маневр Ее удивит. Конечно, если то, что жило внутри Нее, вообще могло удивляться.

Джосер еще больше пригасил свет, идущий от экрана, время шло тихо; чтобы достичь цели, ракетам и «удушителю» понадобится десять часов. Один за другим все офицеры мостика закончили рутинные дела, общение с другими членами экипажа постепенно сошло на нет. Относительно Гора 5 «Чарльз Мэнсон» висел в покое; он не принимал передачи снаружи, а его отсеки были изолированы друг от друга, как и те, кто находился на борту.

Он ждал, спокойный и непобедимый. Пока его части верили, что не нужны друг другу, пока не заботились друг о друге, целое было невозможно разрушить.

8

Целый час прошел без каких-либо происшествий.

– Каанг, – сказал Фурд, – если хотите отдохнуть, то лучше сделайте это сейчас. Вы нам понадобитесь позже, когда ракеты доберутся до Нее.

– Спасибо, коммандер, но я лучше останусь. Возможно, Она не станет ждать.

– Может пройти несколько часов, – ответил Фурд, не сдержав раздражения. – И вы собираетесь управлять кораблем вручную?

– Да, коммандер. Вы знаете, что мне так удобнее. Я быстрее компьютеров.

Она говорила так, словно давала какие-то указания по хозяйству; если Каанг и имела хоть какое-то мнение по любому другому поводу, то выражала его с гораздо большим сомнением и почти всегда оказывалась неправа. Фурд ничего не ответил, только подумал: «Что бы ни имелось в запасе у „Веры“, такого пилота, как Каанг, у Нее нет. Ни у кого нет, даже у остальных восьми „аутсайдеров“».

Совершенно неожиданно он быстро обменялся взглядом с Кир и понял, что они оба сейчас вспоминают о том дне, когда Каанг стала частью их команды.

Хотя он мог летать в планетарной атмосфере, «Чарльз Мэнсон» – как и все девять «аутсайдеров» – построили и оснастили на земной орбите ради сохранения секретности. После первого испытательного полета его держали в околоземном пространстве для решающего испытания с пилотом. Когда Каанг привез орбитальный «челнок», они уже знали о ее репутации, но сильно разочаровались, стоило милой и непримечательной девушке взойти на мостик и доложить о заступлении на службу.

После обычных формальностей Каанг неуверенно улыбнулась Фурду, заняв свое место, и напомнила ему – неуместно, как казалось тогда, – что это будет решающий испытательный полет. Тахл, временный пилот, предложил познакомить ее с управлением, но она вежливо отказалась; сказала, что если Фурд позволит, она бы приступила к выполнению задания немедленно. Коммандер согласился, а потом случилось нечто невероятное. Каанг вывела корабль с орбиты и управляла им так, словно в ее руках был не тяжелый крейсер в шестнадцать сотен футов длиной, а одноместный истребитель. Под ее управлением «Чарльз Мэнсон» крутился и кувыркался, вертелся и скользил, разворачивался на месте и чуть ли не выворачивался наизнанку. Она переключалась от ионного двигателя к магнитному, а затем к фотонному, ядерному и снова ионному, от девяноста процентов сбрасывала скорость до полной остановки, а потом резко набирала обратно так, что казалось, будто корабль вот-вот столкнется сам с собой. Она играла на «аутсайдере», как виртуоз на совершенном инструменте, на высочайшем уровне исполнения, неимоверно близко подойдя и к совершенству корабля, и к его разрушению. Каанг показала всем, какой может быть жизнь «Чарльза Мэнсона», и два часа выдерживала идеальный баланс между ее воплощением и небытием. Ее полет казался одновременно возвышенным и страшным. А когда все кончилось, она снова принялась смущенно улыбаться и неуклюже говорить банальности.

Это было семь лет назад, Фурд только принял командование над кораблем. С тех пор он узнал о Каанг лишь три вещи. Во-первых, пока компьютеры каждую секунду производили миллионы незначительных вычислений, она интуитивно перепрыгивала через несколько ступеней, видя картину в целом; так делали все военные пилоты, но Каанг всегда была быстрее и всегда оказывалась права. Во-вторых, Департамент хотел послать ее на «Альбера Камю», главный корабль класса «аутсайдеров», но она вежливо отказалась, сказав, что всегда хотела служить на корабле Фурда. (Однажды он спросил почему. Смутившись, Каанг ответила, что она – просто пилот, более никто, и всегда это знала.)

Именно тут крылась третья ее особенность. В делах, не имеющих отношения к управлению кораблем, она ничего не могла дать коммандеру и была практически бесполезным человеком.

Еще два часа прошли без происшествий. Тишину нарушали только рапорты Кир, она сообщала о положении ракет; те точно следовали по своим траекториям и пока не нуждались в дополнительном управлении или корректировке. Далеко внизу «удушитель» прокладывал борозду сквозь тяжелые пласты атмосферы. Местные организмы, вполне возможно обладающие разумом, своими телами окрашивали воздух вокруг и, когда мимо них с грохотом проносился снаряд, провожали его недоуменными взглядами. Во время детонации некоторые из них могли погибнуть, их смерть беспокоила Фурда, но все же не слишком. От разработанного плана он не собирался отказываться.

– Кир?

– «Удушитель» идет по намеченному курсу согласно расписанию, коммандер; осталось чуть больше семи часов. Устройство функционирует идеально. – Она кинула взгляд на Смитсона.

Фурд наблюдал за бокалом, стоящим на ручке кресла; тот не двигался. Из-за собственного высокомерия коммандер специально старался не слишком часто смотреть на индикаторы экрана. Он не хотел подавать виду, что чего-то ждет, а потому Ее ответ стал для него неожиданностью; Фурд не заметил предупреждающего мерцания индикаторов.

– Коммандер, – доложил Джосер, – ракеты Три, Одиннадцать и Восемнадцать исчезли.

– Как?

– Их просто нет. Если Она и выстрелила в них, мы этого не засекли.

– Есть какая-то общая картина исчезновений?

– Мы ее не видим. Все ракеты шли по случайным орбитам и находились поодаль друг от друга. Их исчезновение на первый взгляд кажется случайным, как и наша схема запуска. Что бы Она ни сделала, мы этого не засекли.

– Да, вы уже говорили. Тем не менее в нашем распоряжении все равно находятся полученные данные, поэтому, разумеется, ваши люди их изучат.

– Да, коммандер.

– Спасибо. Можете пока отключить тревогу… и Джосер, скорее всего, на трех ракетах «Вера» не остановится. Не надо каждый раз запускать сирену.

Прошло два часа, а затем:

– Ракеты Десять, Четырнадцать и Пятнадцать исчезли, коммандер. Никакой атаки не зафиксировано.

Через тридцать пять минут пропала еще одна. Через десять – две. Спустя пару часов на подлете к цели растворились в пространстве еще две. Пятнадцать минут – семь. Пятьдесят пять – три.

Команда безуспешно пыталась вывести хоть какую-нибудь математическую последовательность, связывающую время и количество исчезновений, построить пространственную модель, определяющую, какие ракеты уничтожили, и как. Ничего. В особенности было непонятно, что конкретно «Вера» сделала с ракетами.

Даже сейчас Фурд пытался себя убедить, что это все равно информация, а значит, ее можно изучить, прийти к каким-то выводам. Но он ошибался, и ничего они не могли. Она ничего им не дала. Хранила молчание, скрывалась за экраном и каким-то образом уже уничтожила двадцать одну ракету. «Это не просто военное столкновение. Оно уже странное, а вскоре станет и вовсе причудливым».

– Что с «удушителем»?

– Идет точно по курсу и расписанию, коммандер. До цели осталась девяносто одна минута.

Фурд слегка нахмурился.

– Кир, вы получаете от него удовлетворительные показания? Все в порядке?

– Да, коммандер. Атмосферное давление в пределах допустимого, турбулентность не сбила снаряд с курса, а бортовые системы функционируют нормально.

– Понятно.

«Удушитель» начал его беспокоить. Фурд по-прежнему предполагал, что Она его уничтожит, но не ожидал, что тот заберется так далеко, а его не обнаружат и никак не отреагируют. Если снаряд зайдет еще дальше, то сражение могло закончится слишком рано – Фурд же не хотел этого по целому ряду крайне двойственных причин. А если Она ответит, то вполне может совершить что-нибудь непонятное и бессистемное, как в случае с ракетами. Или с появлениями в звездных системах Содружества. Все, что делала «Вера», казалось непонятным и бессистемным.

Словно бросаешь камень в воду, а он тонет, не оставляя на поверхности никаких кругов.

– Джосер…

– Если вы об «удушителе», коммандер, то мы уже просканировали предполагаемую траекторию его полета, начиная с момента запуска.

– Вы и с ракетами так же поступили, – пробормотала Кир.

– Скорее всего, даже Она, – продолжил Джосер, по-прежнему обращаясь к Фурду, – с трудом сможет навести луч на снаряд, идущий сквозь атмосферу такой плотности.

– Спасибо, Джосер. – Фурд обратил внимание на «скорее всего», но оставил его без комментариев. – Кир, у вас есть еще замечания?

– Нет, коммандер.

Прошел час. Сначала исчезло пять ракет, потом две. Последние. «Удушитель» неспешно, с бычьим упорством и равнодушием, которое могло, по-видимому, сравниться только с Ее бесстрастностью, прокладывал путь сквозь атмосферу Гора 5. Неожиданно время истекло.

– Детонация «удушителя» произойдет через шесть минут, – доложила Кир. Фурд кивнул.

– Она собирается сделать маневр, – объявила Каанг, оглянулась вокруг, пришла в ужас от суматохи, последовавшей за ее замечанием, и, запинаясь, добавила: – Извините, я просто говорила вслух. В смысле, думала вслух. В смысле, я думаю, Она совершит маневр. Она ведь должна знать, что…

В разных обстоятельствах на мостике «Чарльза Мэнсона» наступала разная тишина. Та, что сейчас обволокла Каанг, имела форму поджатых губ.

– Все хорошо, – наконец сказал Фурд. – Я с вами согласен. Она должна была засечь снаряд. Мы не пытались сделать его невидимым.

– Даже если Она уже не запеленговала его, то явно заметит, когда «удушитель» примется дырявить атмосферу и начнет стрелять в Нее кусками Гора пять. Так ведь? А потом Ей придется… – голос Джосера затих.

– Ей придется опередить его, что, скорее всего, у Нее получится, после чего она посмотрит на то, как водород потеряет импульс и рухнет туда, откуда прилетел. Мы не рассчитывали на успех. Мы лишь хотели заставить Ее ответить и удивиться.

Конечно, мы только того и хотели, ответило молчание. «Удушитель» был мощным, но грубым и непроверенным оружием. Если он сможет прожить еще несколько минут, а теория и конструкторские способности Смитсона не подведут, то это будет невероятно разрушительный снаряд. Правда, уйти от него не составит труда.

Кир что-то сказала в один из командных игольных микрофонов и через мгновение кивнула:

– «Удушитель» послал второе подтверждение. Он на позиции, прямо под Ней.

– Приведите его в боевое положение, пожалуйста, – сказал Фурд.

Кир быстро набрала команду и посмотрела на него.

– Сигнал активации послан и получен, коммандер. Детонация через две минуты.

– А вот теперь Она совершит маневр, – прошептала Каанг.

Но «Вера» ничего не сделала. Каким-то образом прошла еще одна минута.

«Ну вот теперь Она сделает свой ход», – подумал Фурд. Он быстро взглянул на Джосера, вокруг которого сгрудились иглы микрофонов. Тот покачал головой; «Вера» по-прежнему никак не реагировала, по крайней мере, они ничего не могли засечь. Фурд нахмурился – последнее время он делал это постоянно, – но никаких замечаний не высказал.

– Сорок пять секунд до детонации, – сообщила Кир.

Сейчас Джосер должен был включить тревогу, доложить, что Она неожиданно сменила позицию или к ним приближается рой неопознанных объектов, но ничего такого не произошло. Осталось тридцать секунд, десять, Кир начала обратный отчет. И на пятой Джосер отрапортовал:

– «Удушитель» исчез, коммандер! Как и в случае с ракетами, никакой видимой атаки, но на его месте теперь ничего нет.

– Ноль, – сказала Кир. – Детонации не произошло. Там ничего нет.

Джосер повернулся к Смитсону:

– Не знаю, что Она сделала, но ваше оружие пропало.

– Мы оба должны быть разочарованы, – заметил Смитсон. – Мое оружие пропало. А вы по-прежнему не знаете, как Она это сделала.

Джосер не ответил. Не мог, он включал тревогу.

– Приближается неопознанный объект, коммандер.

– Так-то лучше, – вполне искренне ответил Фурд. – Что, где и сколько до столкновения?

– Если скорость останется неизменной, то около девяти минут. По-видимому, объект единичный. Позиция «ноль шесть»-«ноль четыре»-«ноль восемь» и приближается. Идет на низкой ионной тяге от последнего известного местоположения «Веры». Судя по показаниям приборов, можно предположить, что это ракета, но большая, примерно в три раза больше запущенных нами. Остальные данные на подходе, визуальный сигнал должен появиться в любой момент.

«Если; по-видимому; можно предположить; должен появиться. Кир права, – подумал Фурд. – Он заурядный. Самый слабый из нас там, где Она сильнейшая».

– Спасибо. Пожалуйста, выведите визуальный сигнал на экран поверх прочих изображений, остальное доложите позже. Каанг, пожалуйста, полный назад на десять секунд при двадцатипроцентной ионной тяге. Просто сдвиньте корабль чуть дальше и остановитесь.

Если двигатель и производил какой-то шум, то его не было слышно из-за тихого и, как обычно, ненавязчивого бормотания сирены. Если из отверстий вокруг носа корабля и шли какие-то выхлопы, то на экране они были незаметны, а любую вспышку тут же убрали бы фильтры. Если ионная тяга и давала какое-то ощущение движения – а такого быть не могло, так как об этом позаботились гравитационные компенсаторы, – то лишь создавая иллюзию, будто корабль замер на десять секунд, наблюдая за удаляющимся образом багрового Гора 5.

– В ответ на наш маневр объект сменил курс, коммандер, – сказал Джосер, – но его скорость осталась прежней. Восемь минут сорок секунд до столкновения.

– Спасибо. Пожалуйста, Каанг, еще десять секунд на сорока процентах ионной тяги. Право руля.

Объект снова поравнялся с ними, не изменив скорости.