Текст книги "Доктор Солт покидает город"

Автор книги: Джон Бойнтон Пристли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Глава шестнадцатая
А ВОТ ТЕПЕРЬ СОЛТ УЕЗЖАЕТ

Сэр Арнольд Доннингтон был одет в длинное темное пальто, которое отказался снять. Он покачал головой в ответ на предложение присесть и продолжал стоять, будто зашел всего на минуту – статный старик с узким лицом. Мэгги вспомнила, что видела его фотографии в местных газетах. Он не смотрел ни на нее, ни на Алана или Джилл, только на Солта. Тот тоже решил разговаривать стоя.

– Я не намерен здесь задерживаться, – объявил сэр Арнольд. – Я только что перенес тяжелое испытание, побывав в больнице, а, как вам известно, я уже немолод. Я бы вообще не стал сюда заезжать, но вынужден признать я ваш должник. Доктор Гаррисон сказал, что моя дочь могла расстаться с жизнью, если бы не ваши решительные действия. И я пришел к выводу, что обязан уделить вам несколько минут, хотя и не ожидал увидеть здесь всех ваших друзей.

– Ну, это не все. Трое или четверо сейчас находятся в других местах. Однако позвольте представить: мисс Калуорф, мисс Фринтон, профессор Калуорф. Мисс Фринтон была одной из ваших сотрудниц. Это она организовывала вечеринки, которые посещали ваш сын и Норин Уилкс. А Калуорф – это фамилия человека, которого ударил ваш охранник в минувший понедельник вечером в старом поместье Уорсли, потом его доставили в частную клинику и держали там под воздействием снотворных препаратов. Так что можно считать, все заинтересованные лица собрались вместе.

– Ну так что, доктор Солт? – произнес сэр Арнольд, словно пропустив все сказанное мимо ушей. – Что вам нужно? Я готов уделить вам несколько минут. Чего вы хотите?

– Я хочу, чтобы вы снизили свой тон, – заявил Солт.

– Не понимаю вас.

– Вижу. Вы ставите себя очень высоко. Но вам придется отказаться от своего высокомерия и снизойти до грешной земли.

Мэгги поняла, что сейчас Солт начнет наносить безжалостные удары, и почувствовала, как у нее защемило сердце.

– Будьте мужчиной и посмотрите на свои руки! – резко произнес Солт.

Сэр Арнольд опустил глаза и поспешно сунул руки в карманы пальто.

– Но это не все, – продолжал Солт уже не так резко. – Вас выдает то, что вы не в состоянии проконтролировать – у вас резко поднимается давление. Я заметил это, еще когда мы встретились у старшего инспектора Гарста. Тогда же я понял, что Норин Уилкс представляет для вас большой интерес. Спросите Гарста, он подтвердит.

– Чепуха! Я даже не знал этой девушки. И если это все, что вы хотели мне сообщить…

– Свой детектор лжи вы носите с собой, сэр Арнольд. Каждый раз, когда вы говорите на эту тему, в вас закипает кровь. Нужно принимать меры против такой сильной гипертонии.

– У меня достаточно компетентный врач, – угрюмо произнес сэр Арнольд. – Он никогда не предлагал мне обращаться за консультациями. А если б и предложил, то не к вам, доктор Солт, можете быть уверены.

– Гипертония никогда не являлась моей специализацией, – отпарировал доктор Солт. – Однако я часто думаю, как она влияет на зрение немолодых людей. Возьмем, к примеру, вас. Вы не принадлежите к числу тех, кто склонен к бездумным поступкам. Вы очень осторожны. И вы были так же осторожны в ту ночь, я имею в виду двенадцатое сентября, когда была убита Норин Уилкс. Вы очень старались, но вас подвело зрение.

Солт сделал паузу, словно ожидая ответа. Мэгги услышала сдавленный вздох Джилл. А может быть, это был ее собственный вздох, ей тоже сдавило грудь.

– Видите ли, – продолжал Солт, – вы проглядели в той комнате на втором этаже два доказательства, которые теперь уложены в конверт и отправлены одному из моих коллег вместе с описанием всего, что произошло в ту ночь. Он живет не в Бекдене, и я предупредил его, что, если он не получит от меня известий в течение ближайших суток, ему следует вскрыть конверт, прочитать мое письмо и отправиться в Скотланд-Ярд.

Сэра Арнольда сковало нервное напряжение.

– Ничего не понимаю, – с трудом выдавил он.

– Я говорил о возможных последствиях гипертонии для зрения. Приведем другой пример. Я уверен, вы очень тщательно подгоняли обои. Но все же я заметил, что их рисунок не совпадает.

– Это ложь! Он вполне совпал! – выпалил сэр Арнольд, тут же поняв, во что может обойтись ему эта вспышка. Он оглянулся, как затравленный зверь, и точно впервые увидел лица Алана, Джилл и Мэгги.

– Значит, вы действительно клеили обои? – спросила Джилл.

– Итак, вы были в комнате на втором этаже, вы заделали нишу в стене, где скрыли тело убитой девушки. – В голосе Солта не чувствовалось торжества победителя, только горечь и боль. – И не надо говорить мне, что вы делали это ради своего сына. Стыдно даже слушать такое.

– Не воображайте, что изрекаете неопровержимые истины, доктор Солт. И если вы можете действительно сказать мне нечто стоящее…

– Ах, бросьте! – Солт начал терять терпение. – Ваш сын никогда не убивал эту девушку. Он ее любил. Я читал его письма к ней. И не забывайте, он любил ее тело. А я видел труп. Он ваш сын, и он мертв. Так можем ли мы его счесть сексуальным маньяком, убийцей ради вашей безопасности? Я повторяю, мне стыдно слушать об этом.

Обвиняющим жестом Солт уставил палец на сэра Арнольда. Тот вздрогнул и бросил взгляд на Алана.

– Если вы апеллируете ко мне, – сказал Алан, – то не стоит. Я считаю, ее убили вы. И вы должны в этом признаться.

– Хорошо. – Доннингтон перевел взгляд на Солта. – Я ее убил.

Он больше не дрожал. Он словно окаменел. И Мэгги помимо своей воли почувствовала жалость к этому человеку.

– Итак, вы убили ее? – переспросил Солт очень мягко. – За что?

– Я сяду, если не возражаете, – проговорил сэр Арнольд, озираясь по сторонам. Солт подвинул ему кресло. Сэр Арнольд опустился в него, закрыл на несколько секунд глаза, затем поочередно посмотрел на каждого, кто был в этой комнате, словно приглашая их всех в свои поверенные.

– Я слышал об их связи, – начал он. – Я узнал, что они бывают в пустующем доме старого поместья Уорсли. Итак, я пошел туда в ту ночь и застал его с ней. Я пережил настоящий шок, а потом разгневался до крайности. Я приказал Дереку одеться и уйти, хотя он не хотел этого делать. Я заставил его убраться и оставить меня наедине с ней. Я просил ее уехать, предлагал деньги. Она не только отказалась, но заявила мне, что собирается замуж за Дерека. Эта злобная маленькая потаскушка щеголяла своей сексуальностью, валялась передо мной полуодетая, бросала на меня зазывные взгляды. И тут словно затмение. Я не могу сказать, как это произошло, я не помню этого. Но через какое-то время я понял, что передо мной труп. Что произошло потом, вам, по-видимому, известно, хотя я не представляю себе, как вы смогли найти доказательства.

– А что же ваш сын?

– Когда я сделал все возможное, чтобы замести следы убийства, наступило утро. Дерек пил. Я пытался убедить его, будто девушка уехала, но его что-то насторожило, он начал меня подозревать, и в конце концов мне пришлось рассказать ему все как есть. Он выбежал из комнаты. Прежде чем я смог его остановить, даже прежде чем я понял, куда он направился, Дерек застрелился. Теперь вы знаете правду, вы все.

– Я вам верю, – сказала Джилл.

– И я, – отозвался Алан.

Мэгги тоже издала некий звук, выражающий согласие. И тут Солт вновь поразил ее.

– Нет, мы еще очень далеки от истины. Но давайте выпьем. – Он казался любезным и оживленным. – Сэр Арнольд, немного виски?

– Спасибо. Мне действительно нужно выпить.

– Мэгги, помогите. Нам нужен еще один стакан. Я принесу его для сэра Арнольда, а вы пока налейте остальным.

Он выскочил в кухню, а Мэгги, совершенно озадаченная, принялась возиться с бутылкой и кувшинчиком с водой. Солт вернулся через мгновение.

– Вот, сюда, пожалуйста… Налейте, да покрепче. Лучше вообще чистое виски.

Джилл проговорила специально для Мэгги:

– Вы действительно необыкновенный человек, доктор. Заботитесь о выпивке, когда нужно вызвать полицию.

– Полицию? Полицию?! – В голосе Солта звучало презрение. – У меня нет ничего общего с полицией. Это сэр Арнольд якшается с полицией, а я нет. Я врач, а не следователь.

– Да, но… – сэр Арнольд запнулся.

Алан поморщился:

– Но если не вмешивать в это дело полицию, тогда вообще есть ли смысл?..

– Я объясню вам. – Посерьезневший Солт обращался сразу ко всем. – Есть два важных момента. Первый – раскрыть истину. То есть выяснить, что произошло с Норин Уилкс. Второй решить, что теперь делать с этой истиной. Эти задачи любой грамотный врач решает каждый день. Я не развлекался, изображая из себя Господа Бога, как считала Джилл. Я просто применял знакомые мне методы за пределами своей профессиональной сферы. Я сказал «применял», но я продолжаю это делать. И сейчас тоже.

– Но вы же ничего не делаете, – опешила Мэгги.

– А я никогда и не делал ничего особенного. Не ползал кругами, не собирал окурки.

– Но что же вы послали своему коллеге? – спросил вдруг сэр Арнольд.

Солт не ответил. Они молча и пристально некоторое время смотрели друг на друга.

– Если вы блефуете, доктор Солт, – сказал наконец сэр Арнольд, – значит, и не было никаких доказательств. Однако, если вы настаиваете, что располагаете ими, я повторяю, вы правы, это сделал я.

– Но ведь это и сделали вы? – встрял Алан.

– Разумеется, он этого не делал, – ответил Солт.

Он допил свое разбавленное виски, поставил стакан и подошел к сэру Арнольду.

– Почему вы не хотите понять, что я не полицейский, не судья и не присяжный? Я врач. И что я хочу сделать сейчас, Доннингтон, так это снять вас со сковороды, на которой вы медленно поджариваетесь с двенадцатого сентября. Есть только одна причина, по которой вас устраивала версия полиции, будто ваш сын убил свою девушку. По той же причине вы признали себя виновным в убийстве, когда я оспорил версию полиции. Вы защищаете последнего близкого человека – вашу дочь Эрику. Это она убила Норин Уилкс.

Мэгги услышала свой возглас среди прочих удивленных и испуганных голосов. Сэр Арнольд ничего не сказал, он только схватился руками за голову.

– Вам нет необходимости говорить об этом, Доннингтон, – сказал ему Солт. – А выслушать меня все же придется. Да, это вы спрятали тело, после того как домой прибежал ваш сын и рассказал о случившемся. Но убила Эрика. У нее помутился разум на почве ревности. Она задушила Норин и изуродовала ее тело. Ведь Эрика была близка со своим родным братом, Доннингтон. Чтобы скрыть эту кровосмесительную связь, она публично изображала из себя лесбиянку. Так, Джилл?

– Я бы даже сказала, что она слишком выставляла это напоказ.

– Это ерунда, – отрезал Солт. – Прошлой ночью она была в отеле «Беверли-Астория» в номере у мужчины.

– А, номер восемьсот шесть, – вырвалось у Мэгги.

– Той ночью, двенадцатого сентября, она застала своего брата с Норин, – продолжал Солт. – Она следила за ними, каким-то образом отделалась от Дерека, видимо, сказала, что вы его ищете, и затеяла дикую ссору с Норин.

– У нее было помрачение рассудка, Солт. – Сэр Арнольд старался говорить громко, но голос его садился. – Она не помнит, как сделала это. Она думала, что ей все приснилось. А когда Дерек понял, что произошло, он застрелился. Что мне оставалось делать? Я сам хотел бы умереть, чтобы избавиться от всего этого.

– Не думаю, что ваши действия были правильными, – вежливо заметил Солт. – В том числе и для Эрики, в чем мы убедились сегодня. Кроме того, вряд ли можно быть уверенным в том, что у нее не наступит новое помутнение рассудка.

– Знаю, знаю. Но что вы намерены теперь предпринять, Солт?

– Я снял вас со сковороды. Ни полиции, ни суда, ни скандала не будет. Но вы обязаны выполнить два условия, умерив свою гордыню.

– Я вас слушаю.

– Первое – Эрика. Она так же больна, как если бы у нее был тиф. Но если ее можно вылечить – а я хотел бы на это надеяться, – то вот вам адрес врача, который способен это сделать. – Солт протянул Доннингтону вырванную из записной книжки страницу с нацарапанным на ней адресом и фамилией.

– Отправьте свою дочь к нему, как только она выйдет из больницы. У этого доктора частная клиника для душевнобольных. Но не оставляйте ее там совсем одну, почаще встречайтесь с ней. И это подводит нас ко второму моему условию. – Он отвел глаза от сэра Арнольда и продолжил: – Всю эту неделю меня убеждали, что, если вы расстанетесь с Бекденом, город рассыплется на кусочки. Очень хорошо, пусть так. Тогда, возможно, из этих кусочков сложится другой, обновленный Бекден. Прекратите править здесь по своему усмотрению. В этом городе слишком много сэра Арнольда Доннингтона. Это плохо и для города, и для вас. Вот мое второе условие. Перестаньте быть Большим Боссом Бекдена.

– Ну уж этого вы от меня не дождетесь, – холодно произнес Доннингтон, поднимаясь из кресла. – Вы слишком много о себе воображаете, Солт.

Солт, взревев от гнева, вновь втолкнул сэра Арнольда в кресло.

– Слушайте, Доннингтон! Всю эту неделю вы в сговоре с Эйриксоном всячески мне препятствовали. Вас мало интересовало, что происходит при этом со мной. Я хотел бы вообще об этом забыть. Главное – я снял вас со сковороды. Но оказывается, власть вы от себя оторвать не в силах. С какой надменностью вы указали мне на мое место! В таком случае сидите опять на сковороде и дергайтесь. Если вы не оставите Бекден, я потрачу свой отпуск, чтобы обрушить его на вашу голову. Четверо присутствующих здесь прекрасно знают, что произошло. И если вы хотите оставаться Большим Боссом Бекдена, вы будете обвинены в том, что скрыли труп и обстоятельства преступления. Мэгги, звоните в полицию.

Мэгги медленно направилась к телефону, почти уверенная в том, что, если бы Солт действительно хотел вызвать полицию, он позвонил бы туда сам.

– Нет-нет, остановитесь! – услышала она крик сэра Арнольда.

Мэгги остановилась. Все остановились, всё остановилось, даже время.

Сэру Арнольду было необходимо сохранить хотя бы остатки своего реноме.

– Вы правы в одном, – важно проговорил он. – Моя обязанность – находиться рядом с больной дочерью. Стало быть, так или иначе мой контроль за предприятиями ослабнет. Ослабнет и мое влияние в городе. Следовательно, я выполню ваше условие, Солт. Но я должен быть уверен, что и вы будете молчать.

– Это я вам обещаю.

Сэр Арнольд с трудом поднялся из кресла, вымученно улыбнулся и хрипло проговорил:

– Спокойной ночи.

– А я скажу – прощайте, – произнесла Джилл.

Солт пошел его проводить. Мэгги посмотрела на Алана и Джилл, но те не сводили глаз друг с друга.

– Я проголодался, – заявил Алан.

– Боже мой, опять! Ну, дорогой, и это после того обеда, который ты уже съел! Легче прокормить слона.

– Корми его кукурузными хлопьями и самыми дешевыми сосисками, – посоветовала Мэгги.

– Ах да, совсем забыл, – спохватился Алан. – Как ты намерена добираться до дома? А, Мэг?

– Ох, до чего же ты тупой! – воскликнула Джилл.

Они услышали, как хлопнула дверь и взревел мотор автомобиля сэра Арнольда. Никто не произнес ни слова, пока в гостиную снова не вошел Солт.

– Когда это я успел допить свой стакан? – удивленно спросил он. Мэгги опять подумала, что он выглядит утомленным.

– Можете взять мой. Я не хочу пить, – ответила она. – Вот. А ты, Алан, можешь забирать свою бутылку.

– Да? – Он взглянул на Солта. – Несколько раз за эту неделю у меня возникала мысль, что вы морочите мне голову. Я даже спорил с Джилл, которая хотя и не всегда была на вашей стороне, но всегда признавала, что вы чертовски умны. Теперь я вижу, как ошибался. Но каким образом вы нашли доказательства против Доннингтона и его дочери?

– У меня их не было. Чистый блеф. И знание человеческой натуры. Мэгги, кажется, я проголодался.

– О Господи, и этот о том же! – Джилл подхватила Алана под руку. – Пошли. Мы встретимся с ними завтра.

Оставшись одни в неожиданно притихшей квартире, Солт и Мэгги посмотрели друг на друга, потом он протянул к ней руки, она прижалась к нему, и они начали целоваться.

– Ты очень голоден? – спросила она между двумя особенно долгими поцелуями.

– Честно говоря, да. Но мы можем сделать омлет. Это не займет много времени.

– Ты удивительный. Умный, терпеливый, добрый. Ты расскажешь мне, как ты до всего этого додумался?

– Мэгги, любовь моя, я расскажу тебе все, что хочешь, в одну из ночей после дьявольски вкусного обеда, стоящего теперь в Дордони уйму денег.

– Я в состоянии сама платить за себя.

– Разве я тебе это позволю? Последние годы я так мало тратил и теперь могу быть расточительным. Не возражаешь?

Она улыбнулась:

– Нет. Но предупреждаю, если нам вместе будет хорошо, я женю тебя на себе.

– И я предупреждаю. Когда мы поженимся – а отпуск кончается быстро, – ты можешь вдруг оказаться в Персидском заливе, или на Пинанге, или в австралийской провинции.

– Это не имеет значения. Хотя… – Она погладила его по щеке.

– Что – хотя?

– Ну, мне не очень приятна мысль, что ты из тех людей, которые готовы бежать от всего английского, если можно так выразиться. Или я просто глупа?

– Нисколько. Помни, у меня было семь трудных лет. Я нуждаюсь в смене обстановки. Когда-то я долго жил вне Англии. Но нас, англичан, так и тянет обратно на этот промозглый остров. Потом мы снова бросаем его, чтобы все начать сначала. Но не все способны на риск. Слишком многие погрязли в болоте бессмысленного снобизма, фанфаронства, суеты, которых с меня уже довольно. Мэгги, любимая…

– Я все понимаю, хотя и не во всем с тобой согласна. Ну, ничего. Сколько у тебя яиц?

– Хватит и на ужин, и на завтрак.

– На одного?

– На двоих.

– Кое в чем вы уже не сомневаетесь, доктор Солт?

– Но ведь я всегда смогу найти применение паре лишних яиц, мисс Калуорф.

– А я смогу найти применение зубной щетке и губке, которые я прихватила с собой.

Они рассмеялись и отправились в спальню, чтобы забрать оттуда сумку с продуктами и немедленно начать хозяйствовать сообща.