Текст книги "Идеальная жизнь"

Автор книги: Джоди Линн Пиколт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)

– Готова? – Коннор нервно оглядывался, но уже держал в руках кирку.

Касси кивнула. Она вытащила свои орудия и ждала, пока Коннор ударит киркой первый.

Собаку закопали так глубоко, что Касси засомневалась, был ли вообще гроб, хотя Монаганы были самой богатой семьей на озере и, в конце концов, Руфус был их единственным «ребенком». Она скребла мягкую землю голыми руками, выгребая то, что отколол Коннор.

Он уже стоял в яме по плечи, упираясь ногами в ее стены, потому что боялся наступить на Руфуса. Он наклонился и ударил краем лопаты обо что-то твердое.

– Черт! – воскликнул он.

Касси вытерла пот со лба.

– Нашел?

Коннор сглотнул. И вдруг посерел. Она протянула руку, чтобы вытащить его. Когда он оказался наверху, то упал на колени и вырвал. Потом вытер рукой рот.

Касси стояла, уперев руки в бока.

– Господи, Коннор! – воскликнула она. – Как ты собираешься зашивать собакам кишки, если не выносишь их вида, когда они уже мертвы?

Качая головой, она спрыгнула в могилу, поморщившись, когда ударилась кроссовкой о кость. Нагнулась и принялась вытаскивать тонкие, белые изогнутые кости, одну за другой, бросая их Коннору под ноги. Отчасти она была удивлена. Она считала, что скелет – это одно большое целое, как в мультфильмах, а не то, что может рассыпаться на фрагменты.

Покопавшись в земле, она достала собачий череп. На макушке все еще остались частички шерсти.

– Устрашающе выглядит, – выдохнула она, подталкивая череп к Коннору.

Он сидел, опираясь спиной на могильную плиту и плотно зажмурившись.

– Уже пойдем? – спросил он скрипучим голосом.

Касси почувствовала, как губы расплываются в улыбке.

– Боже, Коннор! – изумилась она. – Если бы я не знала тебя как свои пять пальцев, то подумала бы, что ты чертовски боишься.

Коннор вскочил, развернулся и схватил Касси за плечи с такой силой, что еще чуть-чуть – и было бы ужасно больно. Он так сильно ее тряхнул, что у Касси голова дернулась назад.

– Я не боюсь! – заявил он.

Касси прищурилась. Коннор никогда с ней так не обращался. Он никогда ее не обижал. Он единственный, кто ее не обижал. Злые слезы обожгли глаза.

– Трус, – прошептала она, готовая сказать что угодно, лишь бы уколоть его в самое сердце, чтобы ему было так же больно, как ей сейчас.

Так они стояли бесконечно долго, пока Касси не почувствовала, что ногти Коннора царапают ей кожу, а его горячее дыхание обволакивает лицо. Из уголка глаза несмело выкатилась одинокая слеза, и Коннор отпустил ее руку, чтобы вытереть эту слезинку.

Раньше он никогда к ней так не прикасался. Так нежно, что Касси засомневалась, а не придумала ли она все это. Может, это просто дуновение ночного ветерка?

– Я не трус, – прошептал он, подходя так близко, что его слова упали прямо на ее губы.

Они не умели целоваться. Оба повернули головы в одну сторону, потом в другую, но в конце концов с тихим вздохом слились воедино. По телу Касси пробежал огонь, обжигая кончики пальцев, которыми она касалась плеч Коннора. Она была уверена, что оставит на них следы.

Она приоткрыла рот, и, когда их языки соприкоснулись, единственное, о чем она смогла подумать, было: «На вкус он такой же, как я».

Годы спустя Касси, думая о своей профессии, пыталась вспомнить, что именно подвигло ее заняться антропологией. Неосознанно она сделала выбор еще в четырнадцать лет, в ту ночь на кладбище домашних животных. Она так и не смогла понять, стало ли тому причиной ее удивление при виде костей, или первый поцелуй при луне, или это была всего лишь дань памяти – ведь тогда она в последний раз видела Коннора живым.

Они простояли на кладбище целый час, по-новому узнавая друг друга. В лунном свете они казались двумя привидениями, застывшими в поцелуе, а у их ног мерцали кости. Потом они медленно, взявшись за руки, пошли к дому Касси. На этот раз первым шел Коннор.

Глава 7

Чтобы отметить воскрешение Ланселота из Средневековья, Алекс пригласил Касси на ужин.

– В «Ле Дом», – сказал он, по памяти набирая номер, потом взглянул на жену. – Наверное, ты захочешь привести себя в порядок.

Разумеется, Касси и сама собиралась «почистить перышки», поскольку целый день возилась в песке с клеем, тем не менее ей было больно осознавать, что Алекс увидел в ней какие-то недостатки.

– Луи? Это Алекс Риверс. Да, на сегодня, на девять часов. Только я с женой. В глубине зала, пожалуйста. – Он осторожно положил трубку и, взяв со стола череп, подвигал челюстью вперед и назад, словно в шуточной беседе. – Все в порядке? – гримасничая, спросил он.

Она не смогла сдержать улыбку.

– Все в порядке.

И задумалась, сможет ли найти в гардеробе что-нибудь подходящее к случаю.

К удивлению Касси, Алекс отправился в спальню, распахнул ее шкаф, нашел там серый шелковый костюм-тройку простого покроя и бросил его на кровать.

– Этот подойдет, – сказал он, как будто выбор наряда для нее был обычным делом.

Касси стояла, опираясь о дверь в ванную и скрестив руки на груди.

– Я тоже должна подобрать одежду для тебя? – сухо поинтересовалась она.

Изумленный Алекс поднял глаза, как будто только сейчас ему пришло в голову, как, должно быть, выглядит его поступок.

– Ты всегда просишь меня выбрать для тебя туалет, – ответил он. – Ты считаешь, что я лучше разбираюсь в том, что сейчас носят. – Он начал убирать костюм снова в шкаф.

Касси прикусила губу.

– Нет-нет, – сказала она, шагнув вперед, – мне нравится. Я хотела сказать, что не знала… Все в порядке.

Она оттирала себя в душе, пока кожа не стала сияющей, а волосы не начали пахнуть лилиями. Она во все горло пела «Эй, Джуд» и писала свое имя на запотевшем стекле. Когда она открыла дверь, Алекс стоял в ванной – такой неземной в горячем тумане и запотевших зеркалах. Он был обнажен, от чего Касси смутилась еще больше. Она скрестила руки на груди и отвернулась.

– Я не знала, что ты здесь, – сказала она.

– Твое пение слышали даже в Сан-Диего, – ответил Алекс. Он улыбнулся и схватил ее за запястья, отнимая руки от груди. – Я уже видел это, – нежно проворковал он и потянул за полотенце, которым она обернула бедра.

– Я думала, мы идем в ресторан, – заметила Касси.

– Нагуливаю аппетит, – улыбнулся Алекс. Он провел языком по ее соску. – Я уже взрослый мальчик.

От него у нее поднималась температура и начинала бурлить кровь. Касси обняла мужа, царапая его плечи в попытке встать еще ближе. В какой-то момент запотевшие зеркала прояснились, и поверх склоненной головы Алекса она видела их тройное отражение – химеру с переплетенными руками и ногами. Ее лицо пылало, влажные волосы спутались. Она протянула руку к своему отражению. «Боже мой! – подумала она. – И это я?»

***

Через час они приехали в «Ле Дом» и, пробираясь между рукопожатиями, обещаниями пообедать и приветствиями, направились к столику в глубине зала. Для вечера будничного дня ресторан был переполнен. Касси нервно топталась рядом с Алексом, держа его под руку, пока он беседовал с другими обедающими. Он заговорил с видеооператором, и прошло несколько минут, прежде чем она поняла, что Алекс обсуждает погоду в Шотландии, а его собеседник толкует о преимуществах объединения в синдикат. В Голливуде разговаривают не с собеседником, а скорее сами с собой. Касси упорно лезло в голову сравнение с трехлетними малышами, которые еще не научились делиться.

Пока Алекс заказывал вино, Касси изучала предложенные блюда. Она уже решила, что будет есть, но ей нравилось подглядывать из-за за меню. Складывалось впечатление, что за каждым столиком сидела или знаменитость, делающая вид, что ей невообразимо скучно, или обычный человек, который готов шею свернуть, лишь бы увидеть, что ест Алекс Риверс.

Алекс пальцем опустил ее меню. Он улыбался.

– Вот поэтому мы редко ужинаем в ресторане, – сказал он.

Они только-только выпили за Ланселота, когда к их столику неслышно подошла какая-то женщина и, казалось, выдохнула имя Алекса. Касси замерла. Она считала Офелию красавицей, но совершенно не была готова увидеть такую женщину! Облаченная в узкое, длинное, до полу, черное платье, плотно облегающее шею и запястья, женщина повисла у Алекса на шее. Разрез был до бедра, и Касси заметила, что она не носит белья, только чулки.

– Где это ты постоянно прячешься? – выдохнула она.

– Миранда! – ответил Алекс, чуть ли не сталкивая женщину со своих коленей. – Ты знакома с моей женой. Касси, это Миранда Адамс.

Миранда Адамс наклонилась довольно близко, и Касси почувствовала, как ее окутывает облако спиртного. Женщина повела плечами, и Касси с изумлением поняла, что платье у нее довольно прозрачное. Соски у Миранды были темные, треугольной формы, над левой грудью ряд родинок и, возможно, татуировка в форме созвездия Ориона.

Касси поняла, что Алекс и Миранда работали вместе, хотя это трудно было представить. В единственном фильме с ее участием, который вспомнился Касси, эта женщина играла роль полной жизни, пышущей здоровьем девственницы.

– Мы ужинаем, – многозначительно произнес Алекс, и Миранда слегка надулась. Она поцеловала его прямо в губы, оставив вокруг рта круг красной помады, которую Алекс стер еще до того, как она отошла от их столика.

Касси гадала, занимался ли с ней Алекс любовью перед походом в «Ле Дом» только из-за подобных сцен. Он ее хотел, да, но создавалось впечатление, что ему просто необходимо знать, что она, несмотря ни на что, принадлежит ему. Даже сейчас она ощущала на своей коже места, которые были теплее, чем остальное тело, продолжая хранить прикосновения Алекса.

– Это она голой сидела у тебя в вагончике? – спросила Касси.

Алекс опешил.

– Где, черт побери, ты это услышала?

Она не помнила. Вероятно, прочла заголовок какого-нибудь таблоида в торговом центре в Малибу: «Ангел решил спутаться с демоном». Она улыбнулась, давая Алексу понять, что не обращает на слухи внимания.

– Да, – ответил он. – Она была в моем вагончике голая, но ее нашла там моя ассистентка Дженнифер.

Он подался вперед, нежно поцеловал Касси, и оба вздрогнули от яркой вспышки.

– Черт побери! – пробормотал Алекс, сжимая кулаки.

Касси вспомнила о разбитой плитке на их обеденном столе и то, как по руке у Алекса текла кровь, и поймала себя на мысли, что молит только о том, чтобы он не вскочил и не устроил сцену прямо посреди ресторана. Алекс отодвинул стул.

Он остановился, когда Луи, метрдотель, направился к столику, с которого был сделан снимок, и заставил посетителя встать из-за стола. Касси его не знала, но, насколько она поняла, это не имело значения. Перед посетителем стояла наполовину пустая тарелка, а на спинке стула висел чехол от фотоаппарата. Луи проводил его до двери, а потом вернулся к столику Алекса и поклонился.

– Примите мои извинения, мистер Риверс, – сказал он, достал из кармана пленку, распустил ее длинной, блестящей дугой и положил на стол. – И от заведения еще один аперитив.

Она съела половину его каре ягненка, он – половину ее краба. Больше их никто не беспокоил, за исключением Габриэля Макфи и Энн Хилл Свинтон – пары счастливых актеров-молодоженов, которые подошли к их столику, выходя из ресторана. Габриэль держал их маленькую дочурку, время от времени пересаживая ее с одной руки на другую. Они беседовали несколько минут, пока малышка не начала кричать и вырываться, а остальные посетители – оборачиваться на их столик.

Когда они ушли, Алекс покачал головой, как будто ему необходимо было вновь привыкнуть к тишине. Он взял ложку и засмотрелся на свое отражение, неестественно вытянутое и перевернутое.

– У нас детей нет, – сказала Касси.

Алекс поднял на нее глаза.

– Неужели ты считаешь, что я их от тебя скрываю?

Касси засмеялась.

– Просто мысли вслух. Мы ведь уже три года женаты, и я не знаю, но ты сказал, что мне уже тридцать…

– Боже мой! – воскликнул Алекс. – У тебя не только амнезия, у тебя и биологические часы сломались. – Он улыбнулся. – У нас будут дети, возможно, позже, и три года не такой большой срок, чтобы достаточно узнать друг друга. К тому же летом ты на месяц уезжаешь в Африку, а с ребенком это будет непросто. Мы решили подождать, пока наши карьеры «устаканятся».

Касси хотелось спросить, почему они могут позволить себе три резиденции, но не могут нанять няню. Она хотела спросить, а что будет, если… И вспомнила утреннюю усмешку Офелии: «Ты хочешь сказать, он решил».

Она подняла взгляд, готовясь к возражениям, но выражение лица Алекса ее остановило. Зубы плотно сжаты, кожа неестественно бледная.

– Ты же принимала свои таблетки, принимала? Я хочу сказать, что так и не показал тебе, где они лежат.

Откуда Касси было знать, что он вспоминает собственного отца, о той чертовой повозке, о том, что он зарекся иметь детей, потому что не хотел превратиться в такого, как Эндрю Риво? Тем не менее она почувствовала его боль и потянулась через стол, чтобы коснуться его руки.

– Конечно, – ответила она, хотя не видела никаких противозачаточных таблеток с тех пор, как вернулась домой. – Мы решили.

Алекс глубоко вздохнул.

– Слава богу! – Он отодвинул стул и вытянул ноги. – Я пойду в туалет. Надеюсь, тебя никто не потревожит, пока меня не будет.

Касси состроила гримасу.

– Думаю, я смогу о себе позаботиться.

Алекс встал.

– Разумеется. Последний раз, когда я выпустил тебя из виду, ты оказалась в полицейском участке Лос-Анджелеса.

Он прошел мимо рядов столов и повернувшихся голов. Касси следила за его легкими движениями и чувствовала, что его уверенность в себе так же естественна, как и тень, которую он отбрасывал.

Она была настолько поглощена созерцанием мужа, что не заметила, как к ней за столик подсел мужчина. Он был красив, но Алексу и в подметки не годился, был немного ниже его и худее. Касси робко улыбнулась.

– Я могу вам чем-то помочь?

Мужчина подался вперед, схватил ее за руку и прошептал, наклонившись:

– Я ждал этого весь вечер.

Касси отшатнулась.

– Боюсь, я не помню, как вас зовут.

Касси замерла на стуле, ее взгляд был прикован к приближающемуся Алексу. Она хотела, чтобы этот человек ушел до того, как Алекс вернется к столику. Она хотела сама от него избавиться.

– Я просто раздавлен. Николас. Ник Лярю.

Он разговаривал с каким-то странным акцентом – ни континентальным, ни западным. Она не могла точно определить, с каким именно.

Касси одарила его самой обворожительной улыбкой.

– Ник, значит. Боюсь, мы с Алексом уже уходим. Я с радостью передам ему от вас привет.

Он схватил ее руку и прижал к столу, поэтому, если бы она попыталась вырваться, это неизменно привлекло бы внимание. Второй рукой он принялся поглаживать ее кисть.

– А кто сказал, что я пришел к Алексу? – удивился он.

– Убери свои дрянные лапы от моей жены!

Алекс стоял у нее за спиной, и Касси закрыла глаза, инстинктивно разделяя его ярость.

Вдруг она выпрямилась на стуле. Ник Лярю! Он снимался в том фильме с Алексом, в новом фильме, в «Табу». По сюжету они были лучшими друзьями и вместе занимались грабежами. Но она вспомнила, каким Алекс возвращался после съемок, как метался по дому, словно пантера, и ярость сочилась у него сквозь кожу. «Он считает, что его вагончик должен располагаться ближе к сцене, чем мой! Он требует, чтобы его имя напечатали на афише крупнее!» И как она поступала? Каждый вечер наливала Алексу выпить, обещая, что через десять недель… через восемь… через шесть ему больше не придется работать с Ником Лярю. И отдавалась ему, чтобы помочь забыться.

Алекс снял пиджак, и Касси почувствовала, как он упал ей на колени, оказавшись теплее, чем сама кожа. Ник стоял напротив. Касси пристально смотрела ему в глаза и видела только двойное отражение разгневанного Алекса. Остальные посетители, подобно песку в часах, ручейком потекли из зала. И когда исчез последний, эти двое шагнули друг к другу.

У входа Луи уже вызывал полицию. Он явно не собирался вмешиваться, даже несмотря на то, что был на голову выше и намного крепче: он не мог принять чью-то сторону – и Алекс Риверс, и Ник Лярю были vip-клиентами.

Касси вжалась в стену. Она не помнила, чтобы из-за нее когда-нибудь дрались, поэтому не знала, чувствовать себя польщенной или испытывать отвращение. Она увидела, как Алекс взмахнул кулаком, и закрыла глаза, безошибочно узнавая хруст костей.

Уилл любил патрулировать. Они с напарником, испанцем по имени Рамон Перес, – и здесь судьба посмеялась над ним! – часами ездили по бульвару Сансет, всегда готовые выписать квитанцию на штраф. Время от времени случались уличные ограбления, мошенничество, воровство, но чаще Уилл просто смотрел в окно патрульной машины в ожидании, пока придет время действовать. Вчера он зашел в церковь Касси и поставил за нее свечку. Посидел сзади на скамеечке, шепотом ведя с ее Богом монолог, в котором выражал надежду, что с ней все в порядке.

– Эй, Безумный Конь! – окликнул Рамон. – Просыпайся, черт возьми!

Рамон упорно называл напарника Безумным Конем. Уиллу это прозвище смешным не казалось, о чем он уже несколько раз предупредил Рамона, но все попусту.

– Я не сплю, – отозвался Уилл.

– Да? Тогда скажи, куда нас только что послали.

Уилл отвернулся к окну.

– «Ле Дом», – сказал Рамон. – Чертов «Ле Дом»! Две горячие голливудские звезды устроили драку.

Уилл уселся прямо и натянул форменную фуражку пониже, а Рамон пока изложил ему неписаные правила поведения со знаменитостями: «Ты их не бьешь. Обращаешься к ним “мистер Такой-то и Такой-то”. Не привозишь их в участок. Не нарывайся на неприятности!»

«Ле Дом» был небольшим ресторанчиком, но перед ним толпилось с полсотни людей, некоторые разбрелись по стоянке для персонала. Рамон проехал мимо толпы к ресторану и кивнул невысокому нервному мужчине в смокинге.

– Офицер Перес, – отрекомендовался он. – Что у вас за проблемы?

Уилл покачал головой. Любой идиот услышал бы звуки бьющегося стекла и глухие удары в глубине ресторана. Он прошел мимо метрдотеля через основной зал и увидел Алекса Риверса, избивающего своего недавнего партнера по фильму.

Он оттащил Алекса от Ника Лярю как раз в ту минуту, когда в зал вошел Рамон.

– Держи этого! – велел напарнику Уилл.

Он оттолкнул Риверса подальше от Лярю и только сейчас заметил Касси, которая прижалась к стене, как будто надеялась раствориться в ней. Волосы ее рассыпались по плечам, а дорогой шелковый наряд был забрызган кровью мужа.

Увидев Уилла, она ожила, шагнула к ним и закинула руку Алекса себе на плечо. Ее щеки даже залил румянец стыда.

Уилл улыбнулся.

– Какова вероятность того, что это могло произойти? – сказал он, ненавидя себя в ту минуту, как только заговорил, в ту минуту, как Алекс Риверс перевел взгляд, в котором зародилось подозрение, на Касси.

– Простите нас, – пробормотала Касси, отводя Алекса к столу. Она сбросила жакет и прижала белую полотняную салфетку к ране на его подбородке.

Уилл не сводил глаз с ее напряженных рук.

– Ты позволила ему сесть рядом с собой! – презрительно бросил Алекс. – Ты позволила этому куску дерьма сесть за свой стол!

Касси положила руку мужу на плечо, пытаясь оценить, чего будет стоить мир.

– Тише, – успокоила она. – Позже поговорим. – Она оглядела зал в поисках официанта. – Лед принесите!

Алекс окинул ее взглядом.

– Сама напросилась, – не унимался он, – оделась, как дешевая шлюха! – Он потянул ее за короткую юбку, которая подскочила во время заварухи, и швырнул ей жакет.

Касси медленно опустила руки. Сложила салфетку, положила ее на стол, снова надела жакет и упала на стул рядом с ним.

«Не бей их».

Рамон подошел к Алексу Риверсу, обратился к нему по имени и выразил свое восхищение фильмом «Табу», как будто встретил актера за кулисами. Потом помог Риверсу подняться и подвел его к Нику Лярю, который, насколько понял Уилл, или решил извиниться, или был самым большим идиотом в Калифорнии.

Уилл присел на пустующее место Алекса Риверса. Стул был еще теплым. Касси смотрела прямо перед собой и морщила лоб, как будто разгадывала ей одной видимую загадку. Уилл коснулся ее колена.

– Эй! – прошептал он. – Как дела? Хорошо?

Касси кивнула и тяжело сглотнула.

– Он дрался из-за меня, – сказала она.

Уилл не знал, что ей ответить. Он вспомнил о фотографии Касси, которую носил в бумажнике, о том дне, когда отдал ее назад Алексу Риверсу. И подумал, что тоже будет за нее драться.

Уилл улыбнулся, молчание поглотило расстояние между ними.

– Я видел снимок руки, – наконец произнес он.

Касси повернула руку, лежащую на коленях, ладонью вверх. Сжала пальцы в кулак, потом разжала их и уставилась на ладонь, как будто пытаясь прочесть свое будущее.

Водитель Риверсов ввалился в зал, помог Касси подняться и позволил ей укрыться за своей спиной.

– Я бегал за сигаретами в «Ники Брэрс», – оправдывался он. – Если бы я знал, мадам, я был бы здесь.

Алекс повернулся к ним. Джон перевел взгляд с лица своего работодателя на Ника Лярю.

– Похоже, вы выиграли, мистер Риверс, – произнес он.

Алекс подошел к ним и улыбнулся. Когда он склонился к Касси, водитель предупредительно отошел.

А Уилл не стал. Он решил, что здесь должна разбираться полиция, – так какого черта?!

– Прости, – сказал Алекс. – Я не хотел на тебя кричать. Ты ни в чем не виновата. – Он откашлялся, начал говорить что-то еще, но потом покачал головой и повторил: – Прости.

Он подарил ей очень легкий поцелуй. Когда они отстранились друг от друга, Касси смотрела на мужа так, будто он изобрел солнце.

Она взглянула на Уилла, когда Алекс выводил ее из ресторана, но улыбнуться не решилась. Уилл понимал. Он проводил их до входных дверей, наблюдая, как толпа, словно по волшебству, расступилась. Слышал, как Алекс прощается со знакомыми, как будто ничего не произошло.

«Не нарывайся на неприятности».

Касси смотрела на него в боковое зеркало, когда их «рейндж ровер» выезжал со стоянки; Уилл был в этом уверен. Он отпускал ее во второй раз, но твердо знал, что будут еще встречи. Бабушка научила его, что совпадений в жизни не бывает. «В мире миллионы людей, – говорила она, – и духи позаботятся о том, чтобы со многими из них ты никогда не повстречался. Но есть пара человек, с которыми ты связан, и духи будут постоянно пересекать ваши пути, завязывая столько узелков, пока не поймают вас и вы наконец не поступите так, как должно».

На улицу вышел Рамон и встал рядом.

– Невероятно, – сказал он. – Если бы подрался какой-то бедняк, его бы арестовали и выпустили только под залог. Алекс Риверс разозлился – и чертов мир остановился!

Уилл повернулся к своему напарнику.

– Который час?

– Почти одиннадцать.

До конца дежурства оставался еще час.

– Прикрой меня, – попросил Уилл и без лишних объяснений бросился бежать по бульвару. Он не останавливался несколько километров, пока не добрался до церкви Святого Себастьяна. Тяжелые двери были заперты, но он зашел за церковь на знакомое кладбище. На этот раз он молился не христианскому Богу, который действовал слишком медленно, а духам своей бабушки. Вдалеке послышались раскаты грома.

– Пожалуйста, – прошептал он. – Помогите ей.