Текст книги "Одна обещанная ночь (ЛП) "
Автор книги: Джоди Эллен Малпас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)
Соскакивая с кровати голышом, бросаюсь в ванную принимать душ. Использую его гель для душа, старательно втирая жидкость, как будто пытаясь так быть ближе. Нехотя смыв гель, вылезаю из душа и беру с полки одно из свежих, идеально сложенных полотенец, вытираюсь в рекордно короткие сроки, прежде чем набросить на себя одежду.
Бесцельно брожу по его квартире и нахожу Миллера перед зеркалом в холле, опять сражающегося с галстуком.
– Твой галстук в порядке.
– Нет, он мятый, – бурчит, срывая его с шеи. – К черту!
Смотрю, как он осторожно проходит мимо меня на кухню. Иду следом, немного озадаченная, и вроде бы не должна удивляться, увидев его перед гладильной доской, но я поражена. Он аккуратно разглаживает галстук, после чего с предельной осторожностью проводит утюгом по синему шелку, вытаскивает шнур из розетки и оборачивает галстук вокруг шеи. Убирает доску и утюг, потом поворачивается к зеркалу и снова начинает тщательно завязывать галстук, и все это делает так, как будто меня здесь даже нет.
– Лучше, – заключает он, опуская воротник и оборачиваясь ко мне.
– Галстук слабо завязан.
Он хмурится и поворачивается обратно к зеркалу, немного сдвинув его.
– Идеально.
– Да, идеально, Миллер, – бормочу, проходя на кухню.
Восхищаюсь выбором хлеба, консервов и фруктов. Но я не голодна. Желудок скрутило от беспокойства, и его формальность не облегчает мой мандраж.
– Чего бы ты хотела? – спрашивает он, занимая свое место.
– Я возьму только кусочек дыни, спасибо.
Он кивает и берет тарелку, выкладывая дыню и протягивая мне вилку.
– Кофе?
– Нет, спасибо, – беру вилку, тарелку, кладя их на стол так аккуратно, как только могу.
– Апельсиновый сок? Свежевыжатый.
– Да, спасибо.
Миллер наливает мне апельсиновый сок и достает кофе из стекловаренного горшочка.
– Забыл поблагодарить тебя за разбитую лампу, – шепчет он, медленно поднимая кружку, и, глядя на меня, делает глоток.
Чувствую, как лицо заливается краской под его обвиняющим взглядом, желудок скручивается еще сильнее:
– Прошу прощения, – я ерзаю на стуле, опустив взгляд к тарелке. – Было темно, я не заметила.
– Ты прощена.
Взгляд с едва заметным смешком взлетает к его лицу.
– Ну, спасибо. Ты же прощен за то, что оставил меня в темноте.
– Ты должна была оставаться в постели, – возражает Миллер, удобно прислоняясь к спинке стула. – Ты навела уму непостижимый беспорядок.
– Прости. В следующий раз, когда ты бросишь меня посреди ночи, у меня в руке будут очки ночного видения.
Его брови удивленно взлетают, но я знаю, что это не от моего сарказма.
– Брошу?
Я съеживаюсь, отводя глаза в сторону. Надо думать, прежде чем что-то говорить, особенно в присутствии Миллера Харта.
– Случайно вырвалось.
– Надеюсь на это. Я оставил тебя спящей. Я не бросал тебя, – он продолжает поглощать свой французский тост, оставив эти слова нежеланно повиснуть в неловкой атмосфере между нами – в любом случае, нежеланные мной. – Доедай, и я отвезу тебя домой.
– Почему ты на это надеешься? – спрашиваю я, чувствуя закипающую внутри злость. – Так я не опорочила тебя, как мою жалкую мамочку?
– Жалкую?
– Да, бесхребетную. Эгоистичную.
Миллер моргает в шоке, дернувшись на стуле.
– Мы заключили сделку на двадцать четыре часа, – его взгляд обжигает через стол.
Я стискиваю зубы, наклоняясь вперед. Со стопроцентной ясностью вижу, что своим обвинением разозлила этого обычно спокойного мужчину. Что не ясно, так это злится ли он на меня, или на себя.
– Что было вчера? В машине и прошлой ночью. Сделка? Ты жалок!
Взгляд Миллера темнеет, и вспышка злости искажает его лицо.
– Не выводи меня, милая. Мое терпение не то, с чем тебе стоит играть. У нас было соглашение, и я позаботился, чтобы оно было выполнено.
Влюбленное сердце больно разбивается, когда я вспоминаю совсем другого мужчину из прошлой ночи. Понимающий мужчина. Любящий. Мужчина же, сидящий сейчас напротив, смущает меня. Никогда не видела, чтобы Миллер Харт терял терпение. Видела, как он волновался, и слышала, как ругался – в основном, когда что-то не соответствовало идеальному Миллеру, – но взгляд, который вижу в его глазах прямо сейчас, говорит мне, что я еще ничего не видела. И вкупе с его серьезными угрозами я понимаю, что не захочу.
Я резко встаю, мое тело, кажется, срабатывает быстрее мозга, и ухожу, прочь из его квартиры и вниз по лестнице к холлу. Портье кивает, когда я прохожу мимо, и, оказавшись на свежем утреннем воздухе, жадно вдыхаю. От запахов и звуков Лондона лучше не становится.
– Я с тобой разговаривал, – недовольный голос Миллера ударяет сзади, только это не заставляет меня вспомнить о манерах и обернуться в ответ на его присутствие. – Ливи, я сказал, что с тобой разговаривал.
– И что ты сказал? – спрашиваю я.
Он появляется в поле моего зрения и встает передо мной, внимательно меня рассматривая.
– Я не люблю повторяться.
– А я не люблю твои перепады настроения.
– У меня нет перепадов настроения.
– Нет, есть. Я не знаю, что у нас с тобой. В одну минуту ты ласковый и внимательный, в следующую – холодный и резкий.
Миллер тщательно обдумывает мои слова, и мы добрых несколько минут смотрим друг на друга, после чего он, наконец, произносит в своей типичной манере:
– Мы слишком близко подходили к личному.
Я делаю глубокий вдох и задерживаю воздух, отчаянно пытаясь сдержаться и не закричать на него. Я знала, что мы придем к этому, с тех пор, как открыла глаза сегодня утром. Но все равно адски больно.
– С твоим деловым партнером то же самое, или дело только во мне и в моей омерзительной истории?
Он не отвечает, предпочитая, вместо этого, молча смотреть на меня.
– Мне не следовало позволять этому зайти так далеко, – тихо шепчу.
– Может и не следовало, – соглашается Миллер без колебаний. Это ранит слишком глубоко, и я заставляю себя уйти, прежде чем потеряю контроль над нарастающими эмоциями. Не буду из-за него плакать. Я надеваю наушники, наугад нажимаю плейлист на своем iPod и тихо смеюсь сама над собой, когда уши заполняет «Неоконченное сострадание» в исполнении Massive Attack – моя компания по дороге домой.
– Выглядишь ничуть не лучше, – говорит Дэл, бегло осматривая меня озабоченным взглядом. – Может, пойдешь домой.
– Нет, – выдавливаю из себя ободряющую улыбку, а внутри все сжимается. Нан дома, так что мне нужно отвлечься, а не подвергаться допросу.
Она радостно улыбалась, когда я вернулась домой этим утром, пока не увидела мое лицо. Потом посыпались вопросы, но я быстро сбежала в свою спальню, оставив ее вышагивать под моей дверью, выкрикивая непонятные вопросы, на каждый из которых я отказалась отвечать. Я не должна злиться на Нан, стоит оставить это для Миллера, но если бы она не совала всюду свой старый нос и не пригласила бы его на обед, тогда прошлой ночи не было бы, и я не была бы теперь в таком состоянии.
– Мне намного лучше, честно, – я покидаю кухню и избегаю Сильвию за кассой, подруга все утро пытается ко мне приклеиться. К счастью для меня, мы заняты, и я могу скрыться от допроса на время и занять себя мытьем столов и разносом кофе.
Во время перерыва принимаю предложенный Полом сэндвич с тунцом и майонезом, но предпочитаю съесть его на ходу, так как мой таймаут приманит ко мне Сильвию, а она начнет давить, требуя ответов. Это нечестно, но у меня голова болит от постоянных мыслей о нем, и разговор точно вызовет слезы. Я отказываюсь плакать из-за мужчины, особенно мужчины, который может быть таким холодным.
– Нравится? – улыбаясь, спрашивает Пол и бросает мокрые листья салата в дуршлаг.
– Ммм, – дожевываю и глотаю, после чего вытираю рот от остатков майонеза. – Вкусно, – честно говорю, осматривая вторую половину, которую еще предстоит съесть. – Какой-то другой вкус.
– Да, но даже не спрашивай, все равно никогда не расскажу.
– Секретный рецепт семьи?
– В точку. Дэл ни за что меня не уволит, пока мой хрустящий сэндвич с тунцом является хитом продаж, а я тот молокосос, который умеет его готовить, – он подмигивает и начинает разбрасывать салат по заранее приготовленным кусочкам зернового хлеба, которые уже были смазаны секретным способом Пола. – Так. Эти для четвертого столика.
– Конечно, – толкаюсь спиной в распашные двери кухни, прохожу мимо Сильвии и направляюсь к четвертому столику. – Два хрустящих заправленных сэндвича с тунцом, – говорю, ставя на стол тарелки. – Приятного аппетита.
Оба бизнесмена выражают свою благодарность, сказав спасибо, так что я оставляю их и встречаю на кухне Сильвию, как только прохожу обратно в распашные двери. Она расставила руки в боки. Нехороший знак.
– Выглядишь не лучше, но ты не больна, – язвит подруга, немного двигаясь, чтобы дать мне пройти. – Что происходит?
– Ничего, – голос звучит оборонительно, и я тут же ругаю себя за это. – Все хорошо.
– Он ушел вслед за тобой.
– Что? – плечи напрягаются. Я очень хорошо знаю, о чем говорит Сильвия, но это не та тема для разговора, которую бы мне хотелось поднимать. Все это еще кровоточит и болит, а разговор о нем только усилит боль.
– После того, как ты практически грохнулась в обморок, и Дэл отправил тебя домой, он пошел за тобой. Я собиралась выяснить, как ты, но с ног сбивалась. Что произошло?
Я по-прежнему не смотрю на нее, предпочитая убивать время, загружая посудомоечную машину. Я могла бы уйти, но для этого нужно пройти мимо Сильвии, и я даже не надеюсь, что она позволит уйти.
– Ничего не случилось. Я ушла.
– Ну, я предположила что-то подобное, когда он вернулся темнее тучи и появился в бистро вчера.
Он был зол? Странно, но мне приятно.
– Ну, тогда ты все знаешь, – замечаю я мимоходом, хватая поднос, но спешу обратно в зал бистро. Она еще не закончила и стоит на моем пути.
– Он снова был с той женщиной.
– Знаю.
– Она висела на нем.
Такое чувство, как будто ком в горле.
– Знаю.
– Но он явно был расстроен.
Развернувшись, я, в конце концов, смотрю на нее, замечая то самое выражение лица, которое ожидала: прищуренные глаза и ярко-розовый блеск на губах.
– Зачем ты мне это говоришь? – спрашиваю я.
Она пожимает плечами, короткий черный хвостик щекочет плечи.
– Он прохвост.
– Я это знаю, – бормочу. – Почему ты думаешь, я ушла? Я ведь не глупая, – мне стоит врезать себе за такой неприлично лживый комментарий. Я очень глупая.
– Ты хандришь, – ее вопросительный взгляд прожигает во мне дыры, и вполне справедливо.
– Я не хандрю, Сильвия, – я даже звучу слабо. – Не возражаешь, если я вернусь к работе?
Она вздыхает, уходя с моего пути.
– Ты слишком милая, Ливи. Такой мужчина съест тебя живьем.
Закрываю глаза и делаю глубокий вдох, проходя мимо нее. Ей не нужно знать о вчерашнем уютном семейном обеде, и я всем сердцем желаю, чтобы рассказывать было не о чем.
Неделя не стала лучше. Нан дважды возвращалась в Харродс с оправданием, мол Джордж так нахваливал ананасовый пирог, что она просто обязана сделать его снова… дважды. Ее тайные надежды столкнуться с Миллером вряд ли оправдаются, так что, если он и ходил в Харродс купить еще пару костюмов, это никак не связано с импульсивным желанием Нан потратить тридцать фунтов стерлингов за два ананаса. Я избегала Грегори любой ценой после того, как получила от него немногословное сообщение с предупреждением о том, что Нан болтушка, и что он думает, будто я глупая. Мне все это известно.
Я пропускаю завтрак и выскакиваю из дома, стремясь избежать Нан, и даже желая загрузить свою пятницу и сделать ее унылой. Собираюсь потеряться в величии Лондона в эти выходные, и я не могу ждать. Именно то, что мне нужно.
Иду вниз по улице, мое длинное черное трикотажное платье путается в щиколотках, лицо согревает утреннее солнце. Как и всегда, мои волосы делают то, что им заблагорассудится, и сегодня они курчавее, чем обычно, поскольку я спала с мокрой головой.
– Ливи!
Без каких-либо указаний, ноги начинают ускорять шаг, только я не уйду очень далеко. Он в ярости.
– Малышка, тебе лучше остановиться прямо сейчас, или у тебя будут проблемы!
Я застываю на месте, понимая, что у меня уже проблемы, и жду, когда он сможет меня поймать.
– Доброе утро! – мое чересчур радостное приветствие не помогает, и когда он оказывается передо мной, его приятное лицо искажено недовольством, и я, не в силах сдержатся, скалюсь в ответ. – Что? – восклицаю, заставив его в шоке отпрыгнуть. Чувствую раздражение на своего друга, на что не имею никаких прав. Сегодня пятница, но он в рваных джинсах и облегающей футболке, и на нем бейсболка. Где его рабочая одежда?
– Не чтокай мне! – кричит он в ответ. – Что случилось с «держаться подальше»?
– Я пыталась! – визжу я. – Чертовски старалась, но мы нарвались на него в Харродс, и Нан пригласила его на чертов обед!
Грегори отпрыгивает еще немного, шокированный моей необычной вспышкой, но его резкое, сердитое выражение лица смягчается.
– И все же, ты не должна была уходить с ним, – замечает он мягко. – И уж точно, не стило оставаться у него.
– Ну, я осталась, и теперь дьявольски сильно сожалею.
– Ох, Ливи, – он приближается и обнимает меня. – Надо отвечать на мои звонки.
– Чтоб ты мог просто отругать меня? – шепчу в его футболку. – Я и так уже знаю, что идиотка. Мне не нужно подтверждений.
– Меня почти убил восторг Нан, – говорит он, вздыхая. – Дерьмо, Ливи, она была готова идти покупать шляпу.
Я смеюсь, потому что если не сделаю этого, то заплачу.
– Пожалуйста, не надо. Я не смогу вынести больше, Грегори. Он просто сидел с ней за обеденным столом час или два. Она порхала вокруг него, а теперь вот она сбита с толку и спрашивает, почему это я с ним не вижусь.
– Членосос.
– Говорю тебе еще раз, ты единственный членосос, которого я знаю, – я чувствую, как он хихикает, но когда он отстраняет меня от своей груди, лицо серьезное.
– Почему ты ушла с ним? – спрашивает он.
– Не могу отказать ему, когда он рядом, – угрюмо вздыхаю. – Это просто случается.
– Но ты не видела его всю неделю?
– Нет.
Его светлые брови взлетают.
– Почему нет?
Черт подери, я хочу сказать, что ушла по собственной инициативе, но Грегори раскусит меня в считанные секунды.
– Все было замечательно, а потом все стало ужасно. Он был ласковым, а потом повел себя, как задница, – собираюсь с силами. – Я рассказала ему о маме.
Вижу удивление на лице Грегори, только оно, определенно, смешано с крупицей боли. Он в курсе, что я абсолютно никогда о ней не разговариваю, даже с ним, хотя знаю, что он хотел бы. Он собирается с духом и старается, чтобы боль на его лице превратилась в презрение.
– Членосос, – выплевывает он. – Полный кретин. Ты должна быть сильнее, малышка. О таких милашек, как ты, всегда будут вытирать ноги мужики, как он.
Делаю глубокий вдох и прикусываю язык, чтобы не выдать настоящую реакцию на это заявление. Но не получается.
– Ну и хрен с тобой, – бормочу, от чего он в шоке застывает. Прохожу мимо него и топаю по улице.
– Смотри! Этого я и ждал. Злючка!
– Пошел нафиг! – кричу я, поражаясь собственной вульгарности.
– Давай, давай продолжай, грязная сучка!
Я выдыхаю и, развернувшись, вижу улыбку Грегори вовсе тридцать два зуба.
– Задрот.
– Корова.
– Дрочила.
Улыбается еще шире.
– Козел.
– Голубой, – отвечаю резко.
– Шлюшка.
Я отскакиваю, в ужасе.
– Я не шлюха!
Он тут же бледнеет, осознав свою ошибку.
– Дерьмо, Ливи, мне так жаль.
– Да брось! – отмахиваюсь, кровь кипит от его бестактного, небрежного замечания. – И не ходи за мной, Грегори!
– Хммм, я не это имел в виду. Прости, – он хватает меня, не давая уйти. – Дурацкое слово вырвалось. – Он идет со мной, повисшей в его руках, и я дотягиваюсь и тяну его за волосы. – Мудак.
Улыбаясь, он наклоняется и целует меня в щеку.
– В прошлое воскресенье у меня было свидание.
– Ее одно? – закатываю глаза и крепче цепляюсь в его плечи. – Кто на этот раз счастливчик?
– Вообще-то, это было наше четвертое свидание. Его зовут Бен, – задумчивый, мечтательный взгляд украшает лицо Грегори, заставив меня обратить больше внимания. Прошло уже несколько лет после его последнего такого вот взгляда.
– И… – я подначиваю, задаваясь вопросом, как он умудрился молча сходить на четыре свидания с одним и тем же парнем. Хотя, не могу его винить. Не после своего провала в раскрытии тайн.
– Он симпатичный. Я бы хотел вас познакомить.
– Правда?
– Да, правда. Он организует мероприятия, фрилансер. Я все рассказал ему про тебя, и он хочет познакомиться.
– Оу? – запрокидываю голову, и он одаривает меня сияющей улыбкой. – Охх, – выдыхаю я.
– Да, оххх.
– Бенжамин?
– Нееет, – щурит свои игривые глазки и продолжает идти со мной, болтающейся в его руках. – Просто Бен.
– Бенжамин и Грегори, – задумчиво мурлычу. – Классно звучит.
– Бен и Грег звучи лучше. Почему ты настаиваешь на Грегори? Даже Нан так делает. Как будто я голубой, – бормочет он.
– Ты и есть голубой! – смеюсь и чувствую, к своему ужасу, как его зубы впиваются в шею. – Прекрати!
– Да ладно, – Грегори ставит меня на ноги и берет за руки. – Давай доставим на работу твою милую задницу.
– Разве ты не работаешь сегодня?
– Неа. Закончил свой последний проект пораньше, и у меня стрижка.
– Правда? – улыбаюсь ему. – Целый день без работы ради стрижки?
– Заткнись. Я же сказал тебе. Пораньше закончил свой проект.
Я улыбаюсь, пока задаюсь вопросом, почему избегала компании Грегори целую неделю. Чувствую себя в миллион раз лучше.
Глава 14
Никто на работе, на самом деле, не спрашивает в порядке ли я, потому что очевидно, что так и есть. Или они просто лишились дара речи при виде моего веселого настроя? Я перебарщиваю? Да плевать. Грегори поднял мой дух. Надо было увидеться с ним еще в начале недели.
– Обслуживаем! – кричит Дэл, заставляя меня развернуться с подносом в руках, ждущим заказа. – Чему ты все время улыбаешься? – смеется он, выкладывая на мой поднос сэндвичи Туна Кранч.
Сильвия сваливает груду пустой посуды и присоединяется к нам, останавливаясь у плиты:
– Не спрашивай, Пол. Просто смирись.
– Пятница, – пожимаю плечами, разворачиваюсь и с улыбкой покидаю кухню. Подходя к столику, вижу широкую приветливую улыбку Мистера Выпученные Глаза – Люка. Хорошее настроение не позволяет мне ничего, кроме вежливости, так что я улыбаюсь в ответ:
– Туна Кранч?
– Это мой, – распевает он, когда я ставлю блюдо на стол. – Выглядишь особенно привлекательно сегодня.
Закатываю глаза, но по-прежнему улыбаюсь:
– Благодарю. Могу я предложить тебе еще напитки?
– Нет, все нормально, – он откидывается на спинку стула, теплые карие глаза смотрят на меня дружелюбно. – Я все еще свободен.
– Правда? – я начинаю краснеть и, чтобы скрыть это, принимаюсь убирать следующий столик.
– Можно пригласить тебя?
Неистово тру столик, рука движется так же быстро, как и мои мысли.
– Да, – слово срывается с губ, а я не осознаю это, пока не слышу собственными ушами.
– Правда? – он, похоже, в шоке, как и я.
Стол уже чистый, но меня это не останавливает от соскабливания лака с деревянной поверхности. Я на самом деле только что согласилась на свидание?
– Конечно, – подтверждаю я, еще больше себя шокируя.
– Здорово!
Пытаюсь унять румянец на щеках, прежде чем оборачиваюсь лицом к своему… свиданию. Теперь он действительно улыбается, царапая на салфетке свой номер. Это вызывает нежеланные воспоминания, которые я тут же заталкиваю глубоко в сознание. Я могу пойти на свидание с Люком. На самом деле, мне необходимо пойти с ним на свидание.
– Когда ты думаешь пойти?
– Сегодня? – он смотрит на меня с надеждой, протягивая салфетку.
Беру ее, мысленно отбрасывая все сомнения. Я не могу продолжать в том же духе, особенно после встреч с Миллером Хартом. Я должна забыть о нем, о маме и начать жить…благоразумно.
– Сегодня, – подтверждаю я. – Время, место?
– В восемь возле универмага Селфриджис? Там есть маленький бар вниз по переулку. Тебе понравится.
– Превосходно. Жду с нетерпением, – забираю поднос и оставляю улыбающегося Люка, который наконец-то начал есть свой Туна Кранч.
– Эй, ты же не заставишь меня ждать, да? – кричит он, и слова заглушаются из-за набитого рта. Этот маленький глупый поступок только напоминает мне о манерах и…
– Я буду там, – уверяю его с улыбкой, его набитый сэндвичем рот только подстегивает меня. Может, он не такой первоклассный, как Миллер Харт, но он все еще милый, а его беззаботное отношение и отсутствие манер только дают мне больше поводов для встречи.
Когда я проталкиваюсь в распашные двери кухни, розовые губы Сильвии складываются в улыбку:
– Я так тобой горжусь! – распевает она, глядя мне в лицо.
– Ой, прекрати!
– Нет, правда, горжусь. Он симпатичный и нормальный, – она начинает помогать мне разгружать поднос, и из-за ее широкой улыбки я и сама улыбаюсь. – Воспринимай это, как новое начало.
Я хмурюсь, задаваясь вопросом, стоит ли мне так поступать. Я знаю Сильвию не так уж давно, а кажется, что годы:
– Я просто иду на свидание, Сильвия.
– О, я знаю. Но еще я знаю, что Оливия Тейлор не ходит на свидания. А это как раз то, что тебе нужно.
– Что мне действительно нужно, так это чтобы ты прекратила разводить такую шумиху, – смеюсь я. Под нужно она подразумевает, что мне нужно забыть кое-кого, но я медленно прихожу к выводу, что, фактически, уже забыла кое-кого. У этого кое-кого нет имени. Этот кое-кто даже не существует. Кто-то давно забыт.
– Ладно, ладно, – Сильвия поднимет руки, все еще улыбаясь, и по-прежнему довольная. – Что ты наденешь?
Я чувствую, как бледнею, размышляя над вопросом Сильвии.
– Боже, что мне надеть? – мой шкаф полон конверсов всех цветов, там горы и горы джинсов и бесконечное множество чайных платьев, но все это легкое и девчачье, а не обтягивающее и сексуальное.
– Не паникуй, – она берет меня за плечи и смотрит серьезным взглядом. – Пойдем по магазинам после работы. У нас будет только час, но, думаю, я смогу что-нибудь придумать.
Я гляжу вниз на обтягивающие черные джинсы Сильвии, ее укороченные шипованные ботинки и задаюсь вопросом, стоит ли идти с ней по магазинам. А потом меня озаряет.
– Нет, не беспокойся! – освобождаюсь от ее рук и наклоняюсь в поисках телефона за рюкзаком. – Грегори не работает сегодня. Он пойдет. – Я даже не подумала, что могу этим обидеть Сильвию, пока не слышу ее вздох облегчения.
– Черт, спасибо за это! – она хлопает по столешнице. – Я бы выдержала хождение по Топшоп8 ради тебя, Ливи, но это был бы настоящий ад. – Хмурится. – Грегори? То есть парень?
– Да, мой лучший друг. В том, что касается моды, у него потрясающее чутье.
Она смотрит подозрительно:
– Он ведь гей, да?
– Только на восемьдесят процентов, – я выбегаю на улицу через запасной выход на кухне и дозваниваюсь Грегори, вышагивая туда-сюда.
– Малышка!
– У меня сегодня свидание! – выплевываю я. – И мне нечего надеть. Ты должен мне помочь!
– С ним? – фырчит он. – Я ничего не стану делать, разве что свяжу тебя. Ты не пойдешь с этим мудилой!
– Нет-нет-нет! Это мистер Выпученные Глаза!
– Кто?
– Люк. Парень, который подкатывал несколько недель. Я подумала, почему бы и нет, – пожимаю плечами и практически слышу, как на другом конце линии возрастает его волнение, даже прежде чем Грегори начинает говорить. В конце концов, он заговаривает, подтверждая мои подозрения:
– О Боже! – вопит он. – О Боже, Боже, Боже! Во сколько ты заканчиваешь работать?
– В пять. И я встречаюсь с Люком в восемь.
– Купить прикид и подготовить тебя за три часа? – выдыхает он. – Чтоб тебя! Это будет сложно, но выполнимо. Встречу тебя после работы в пять.
– Хорошо, – я разъединяюсь и иду обратно на кухню, пока Дэл не заметил мое отсутствие. Придется побегать, но я полностью доверяю Грегори. У него безупречный вкус.
Как только Дэл уходит до конца рабочего дня, я на бегу хватаю рюкзак и джинсовку, целую Сильвию в щеку и машу Полу, оставляя их смеющимися на кухне.
– Удачи! – кричит Сильвия.
– Спасибо! – я выбегаю на свежий воздух и вижу Грегори, ожидающего меня на другой стороне улицы.
Он лихорадочно машет руками, подгоняя меня.
– У нас три часа, чтобы тебя одеть, накрасить и отправить на свидание. Это моя миссия, и я принимаю вызов. – Он улыбается, обнимает меня и быстро ведет по Оксфорд стрит.
– Ты выглядишь радостной.
– Так и есть, – соглашаюсь. Удивительно, но я уже предвкушаю свидание. – Милая стрижка.
– Спасибо, – друг с улыбкой проводит рукой по голове, отчего я и сама начинаю улыбаться.
– Разве это не грустно, что я никогда не была на свидании?
– Да уж, это трагично.
Толкаю его в бок:
– У тебя было достаточно за нас двоих.
– Да, и это тоже трагично. Но скоро я, возможно, буду принадлежать одному человеку.
– А разве еще нет? – я спрашиваю, надеясь, что Грегори не пропал окончательно. Он до жути красивый и обычно именно он контролирует отношения, но Грегори слишком милый и очень дорого поплатился за это в прошлом. Он игрок, когда один, но предан, когда состоит в отношениях.
– Тебе стоит быть открытой для предложений, Ливи, – он говорит решительно, но снова с этим взглядом, и он кричит влюбился.
Я совершенно измотана к тому времени, как мы добираемся до дома. Я потратила практически каждый пенни, заработанный с тех пор, как устроилась к Дэлу, у меня на выбор три наряда – всё мини и, если честно, не мое – и две пары обуви, за исключением конверсов. Все зря. Я, может быть, надену сегодня одну пару туфель, а что касается платьев… ну, не знаю, о чем я думала.
Стою в полотенце перед шкафом и пробегаюсь глазами по каждой из покупок.
– Лучше то, которое черное, – Грегори, вздыхая, проводит рукой по короткому обтягивающему платью. – Да, оно и те шпильки в тон.
Чувствую себя немного очумевшей, глядя на платье, а потом вниз на туфли. Прошло много, очень много времени с тех пор, как я обувала туфли на каблуке.
– Мне страшно, – тихо бормочу я.
– Ерунда! – фыркает друг, отмахиваясь от моего беспокойства, и идет к кровати, чтобы взять комплект фантастического нижнего белья, которое он заставил меня купить. Мы провели, в конечном счете, двадцать минут в La Senza, споря о шелковых комплектах, один из которых сейчас внимательно осматривает Грегори. И тем не менее, он прав. Я не смогу надеть белое хлопковое белье под такие платья. – Ты знаешь, может я и гей на восемьдесят процентов, но есть что-то в женщинах и их нижнем белье. – Он тычет в меня комплектом. – Так что надевай.
Держу рот на замке, опасаясь споров, и натягиваю трусики, при этом ловко удерживая полотенце на месте. Лифчик не так прост, и я заканчиваю тем, что отворачиваюсь от Грегори, который ни капли не смущается перспективы увидеть меня во всей красе.
Он начинает смеяться при виде того, как я сражаюсь с лифчиком, а я ворчу себе под нос, не разделяя его веселья, и привожу в порядок свою далеко не выдающуюся грудь, заключенную в чашечки. Смотрю вниз, удивляясь видом чего-то похожего на ложбинку.
– Смотри, – говорит Грегори, хватаясь за полотенце и сдергивая его. – Лифчики пушап – лучшее изобретение человечества.
– Грегори! – я скрещиваю на груди руки, чувствуя робость и незащищенность, когда он перемещается, вставая прямо передо мной.
Его зрачки немного расширяются, когда он переводит взгляд к моим маленькой груди:
– Черт побери, Ливи!
– Прекрати! – впустую пытаюсь отвоевать полотенце, но он не уступает. – Отдай мне!
– Выглядишь горячо! – его челюсть отвисает, глаза распахиваются.
– Предполагалось, что ты гей!
– Я все еще ценю женские формы, а у тебя они есть, малышка, – Грегори бросает полотенце на кровать. – Если ты не можешь стоять в нижнем белье передо мной, тогда как ты сможешь…
– Я иду на свидание, ничего больше, – избегаю оценивающего взгляда Грегори и хватаю свой фен. – Ты перестанешь пялиться?
– Прости, – он, кажется, встряхивается, возвращаясь к жизни, после чего подключает какую-то штуковину для волос, думаю, утюжок. – Что будешь пить?
Вопрос застигает меня врасплох. Я не смотрела так далеко наперед. Принять приглашение, готовиться к свиданию, настраивать себя на свидание – этого хватило, чтобы голова пошла кругом. Что я буду пить и о чем буду разговаривать на свидании – это не приходило мне в голову.
– Воду! – перекрикиваю шум фена.
Он отшатывается, разочарованно рассматривая мое лицо:
– Ты не можешь пойти на свидание и пить воду!
Я скалюсь на него через всю комнату, хотя это не особо его волнует:
– Мне не нужен алкоголь.
Он театрально опускает плечи, ровно, как и свою задницу, на мою постель:
– Ливи, закажи бокал вина.
– Слушай, того факта, что я собираюсь куда-то с мужчиной, уже достаточно, так что не дави на меня с выпивкой, – я трясу головой, размахивая светлыми прядями. – Нельзя с места в карьер, Грегори, – добавляю я, размышляя о том, что не должна терять голову, а алкоголь мне в этом не помощник. И мне не нужен алкоголь, чтобы потерять голову в компании с Миллером Ха…
Запрокидываю голову в надежде физически выкинуть мысли из головы. Работает, но это никак не связано с запрокинутой головой, только с пялящимся на меня Грегори:
– Прости! – выпаливает он, тут же отвлекаясь на распаковку туфель.
Я бросаю фен, с сомнением разглядывая выпрямитель на ковре, разогревающийся на подставке. Выглядит опасно.
– Думаю, волосы стоит оставить так.
– О нет, – гримасничает он. – Всегда хотел увидеть твои волосы прямыми и гладкими.
– Он же меня не узнает, – жалуюсь я. – Ты засовываешь меня в это платье и туфли, а теперь еще хочешь выпрямить мои волосы,– начинаю втирать лосьон Е45 в кожу лица. – Он просил меня о свидании, а не безупречную куклу, которую ты пытаешься создать.
– Ты не станешь безупречной куклой, – возражает друг. – Это будешь ты, просто усовершенствованная. Думаю, тебе стоит передать мне принятие всех решений. – Он встает и берет платье, снимая его с вешалки.
– Откуда ты знаешь, что хочет мужчина от женщины?
– Я встречался с женщинами.
– Более двух лет тому назад, – замечаю я, припоминая каждый такой случай, и все они случались после его очередного расставания с парнем.
Грегори равнодушно пожимает плечами и поднимает платье вверх:
– С чего это мы перешли на меня? – спрашивает он. – Заткнись уже и натягивай на свое тощее маленькое тельце это превосходное платье. – Он нахально играет бровями, и я неохотно плетусь к нему, позволяя надеть на меня платье через голову и дальше вниз. – Вот, – он отходит на шаг и осматривает меня с ног до головы, пока я всовываю ноги в туфли на очень высоком каблуке.
Смотрю на себя вниз и вижу, как платье выделяет каждый изгиб, которого у меня нет, и ноги на до глупости высоких шпильках. Я чувствую себя неустойчиво:
– Я не уверена, – говорю, ощущая себя слишком разодетой. Когда Грегори не реагирует на мои сомнения, поднимаю взгляд и вижу ошарашенное выражение лица. – Я выгляжу глупо?
Он подбирает и захлопывает отвисшую челюсть и, кажется, мысленно себя ударяет:
