Текст книги "Нежный защитник"
Автор книги: Джо Беверли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)
Одна из служанок набралась отваги и посетовала на ее упрямство:
– Лучше бы вам никуда не ходить сегодня, леди. Оставайтесь с нами, пока хозяин сам не управится.
– Я могу ехать верхом, – заявила Имоджин, стиснув зубы.
Когда она наконец оделась, служанки отправились на поиски носильщика. Имоджин мысленно готовила себя к очередному поединку характеров с Фицроджером.
Но в комнату вошел незнакомый человек. Этот привлекательный юноша явно был не из простых людей. Он уже успел облачиться в латы, но не надел шлема, и каштановые кудри свободно спускались на его плечи.
– Леди Имоджин! – Он отвесил галантный поклон. – Меня зовут Реналд де Лайл, и сегодня я удостоился чести посадить вас на лошадь! – Выразительный взор больших темных глаз был устремлен на нее с обожанием.
Так выражаться мог лишь чистокровный француз, а не норманн. Достаточно было вслушаться в его акцент и увидеть галантные манеры. Он так откровенно радовался возложенному на него поручению, что Имоджин не удержалась от улыбки. Ну почему остальные мужчины не могут быть такими же приятными?
Хотя он уступал в росте Фицроджеру, его фигура была мускулистой и плотной, с широкой грудью и мощными плечами. Он подхватил ее на руки без малейших усилий. Имоджин без колебаний прижалась к металлическому нагруднику и сразу обнаружила, что хотя сэр Реналд обладал не меньшей силой, чем Фицроджер, его близость отнюдь не вызывала в ней такого же странного возбуждения.
Скорее всего вчерашние ощущения объяснялись просто усталостью и голодом.
Сэр Реналд, посмотрев на нее, весело воскликнул:
– Какая приятная обязанность! Я от всего сердца благодарен своему собрату по оружию за то, что он доверил мне заботу о вас!
– Вы имеете в виду лорда Фицроджера?
– Разумеется. Мы с ним побратимы, мадемуазель! Мы вместе прозябали в нищете и вынуждены были наниматься на службу. И поклялись, что, если нам суждено разбогатеть, мы разбогатеем вместе. И вот, извольте видеть!
Его откровенность поставила Имоджин в тупик. У нее не укладывалось в голове, что суровый Фицроджер вообще может иметь друзей, и уж тем более таких, как этот француз.
Сэр Реналд вынес ее из башни, и Имоджин с наслаждением подставила лицо ласковому утреннему солнышку и легкому ветерку, играющему подолом ее юбки. Вполне подходящий день для героической победы.
– А какую службу вы несете под началом лорда Клива, сэр Реналд? – поинтересовалась она, когда они спускались в шумную толчею двора.
– Пока я занимаю должность старшины и помогаю ему выбивать лень из этих олухов, что достались ему в наследство. Но потом, когда он станет еще богаче, мне будет пожалован собственный земельный надел. Что до меня – мне все равно. Я сыт, у меня есть крыша над головой и возможность подраться, чтобы развеять скуку. Считайте, что я живу в раю!
Как раз в эту минуту они миновали потемневший от крови позорный столб. Недавнее наказание возникло перед мысленным взором Имоджин, и она снова увидела, как Бастард Фицроджер поднимает свой бич над беззащитной спиной. В ушах зазвучал жалобный крик. А ведь единственным преступлением этого несчастного был лишний глоток хмельного!
Имоджин содрогнулась от ужаса. Хороший получается рай! Только толстокожий мужлан мог бы назвать раем замок Клив! Ну ничего, пусть только эти вояки освободят ее замок – уж это они наверняка сумеют, – а она позаботится о том, чтобы найти себе достойного мужа. Такого, как Джеральд из Хэнтвича.
Вместо того чтобы предоставить ей отдельную лошадь, для Имоджин приладили дамское седло за спиной у рослого ветерана. Он сердито буркнул, что его зовут Берт, и даже не попытался скрыть, что вовсе не доволен таким поворотом событий. Имоджин тоже не испытывала особого восторга, но была вынуждена признать, что ей вряд ли удалось бы самостоятельно управлять лошадью. О том, чтобы пользоваться стременами, не могло быть и речи. А дамское седло позволяло ей свесить ноги так, чтобы не причинять им слишком сильную боль. Держась одной рукой за кожаный пояс Берта, она постаралась устроиться в седле поудобнее.
Сэр Реналд не упустил случая галантно приложиться к ее ручке и лишь после этого отправился к своему огромному мышастому жеребцу. Фицроджер уже сидел в седле, но пока без шлема. Его оруженосец не отставал, держа наготове шлем и щит.
Фицроджер не спеша объехал свое войско. От его холодного взора не укрылась ни одна мелочь. Взгляд его скользнул по Имоджин, не задержавшись ни на секунду. Ей даже показалось, что она слышит, как щелкают счеты у него в мозгу: «…одна наследница, верхом…» Уже через пару минут войско рысью двинулось по дороге. Имоджин прикинула, что при такой скорости они доберутся до Кэррисфорда к вечеру этого же дня.
Прислонившись к спине Берта, Имоджин погрузилась в свои мысли. Она думала о том, что поможет Бастарду освободить Кэррисфорд и, если возникнет необходимость, даже покажет ему потайной ход. После этого все ее заботы сведутся к тому, чтобы восстановить свой дом и оградить его от новых нападений. Безусловно, она щедро наградит Фицроджера за помощь, после чего они расстанутся. Имоджин позаботится о том, чтобы ее гонец добрался до короля. Генрих уничтожит Уорбрика, а Имоджин не спеша начнет подыскивать себе мужа.
И она принялась перебирать в памяти своих прежних кавалеров. Как ни странно, ни один из них не подходил теперь на роль ее мужа. Когда был жив отец и она вела спокойную, безмятежную жизнь, они казались ей вполне достойными людьми, но сейчас она вдруг осознала, что один из них слишком туп, другой слишком груб, третий слишком труслив, четвертый слишком изворотлив, а пятый так вообще старик…
Фицроджер в это время производил очередной объезд своего войска и остановил возле нее своего каракового жеребца.
– У вас печальный вид, леди. Вам плохо?
– Нет, милорд.
– Наверное, вы устали? Даже если и так, могу вам лишь посочувствовать, поскольку первый привал будет еще не скоро.
– Единственное, что меня угнетает, – это монотонность нашего пути, лорд Фицроджер.
– Некоторые мечтают вести однообразную, монотонную жизнь, леди Имоджин. Боюсь, что, пока не начнется бой, я не смогу предложить вам достойных забав.
Он отъехал, не скрывая раздражения, а Имоджин безуспешно пыталась придумать столь же язвительный ответ. Она неловко повернулась в седле, следя за тем, как он скачет вдоль колонны. То и дело он придерживал коня и старался подбодрить солдат шутками. Или делал им замечания. Имоджин заметила, как один из кавалеристов стал белее мела после нескольких его слов.
К радости Имоджин, привал устраивали целых три раза, чтобы напоить лошадей и дать им отдохнуть. В конце концов, для войска гораздо важнее поддерживать в хорошей форме лошадей, нежели заботиться о здоровье какой-то там наследницы. На каждом привале сэр Реналд переносил ее в тень под деревья и усаживал на одеяло.
На третьем привале солдатам раздали хлеб с сыром и эль. Сэр Реналд принес Имоджин ее порцию и тут же вернулся к своему другу для очередных распоряжений. Однако через некоторое время мужчины подошли к тому месту, где сидела она, и приступили к трапезе.
Уже перевалило за полдень, и солнце припекало вовсю. Сэр Реналд откинул капюшон своей кольчуги, подставляя ветерку влажные от пота волосы.
– Терпеть не могу летние кампании, – проворчал он.
– Боишься растрясти жир? – ехидно поинтересовался его друг.
– Я вовсе и не жирный! – фыркнул сэр Реналд. – Только такое бессердечное чудовище, как ты, не взопреет под войлочным подкольчужником, кольчугой и латами!
– Я потею не меньше тебя, – возразил Фицроджер, – но все равно радуюсь предстоящему бою. – И повернулся к Имоджин: – Надеюсь, вы не очень страдаете от жары, леди… – его тон говорил о том, что это только первая часть фразы, – ибо мне все равно нечем вам помочь.
– Коль скоро на мне лишь тонкая рубашка и платье, милорд, смешно опасаться, что я буду страдать от жары.
Он с нарочитой неспешностью прошелся взглядом по ее растолстевшему телу.
– Женщины в вашем положении плохо переносят жару.
Имоджин знала, что ее щеки пылают, как огонь. Необходимо было увести разговор от этой опасной темы.
– Вы не могли бы просветить меня насчет судьбы моего сенешаля, милорд?
– Довольно странно, – заметил он, – что любое упоминание о вашем будущем материнстве непременно возвращает вас мыслями к этому человеку. Глядя на вас, ни за что не скажешь, что такой старик может оказаться в вашем вкусе, но женщины вообще странные существа…
Имоджин уже открыла рот для горячей отповеди, но вовремя заметила в зеленых глазах искорки смеха. Да как он смеет над ней издеваться?! Единственным достойным ответом было полное игнорирование его выходки.
– Он мой доверенный слуга, – холодно процедила она.
– Ваш доверенный слуга остался в замке Клив. Он в безопасности, и за ним хорошо смотрят.
Имоджин уставилась на него, не веря своим ушам. Он ясно дал ей понять, что Сивард стал его заложником.
– Это недостойно и бесчестно – издеваться над старым, преданным слугой!
– Если вы будете вести себя как подобает, никто не будет над ним издеваться, – цинично заявил он. По его сигналу весь лагерь пришел в движение. Солдаты поднимались с земли, приводили в порядок амуницию и проверяли седла. Фицроджер тоже встал с одеяла и спросил: – Интересно, кто же все-таки отец этого ребенка, зачатого вами так некстати?
Имоджин потупилась и ответила чистую правду:
– Этого я вам сказать не могу!
Он ухватил ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.
– Надеюсь, вы не состоите в тайном браке?
– Как по-вашему, если бы у меня был муж, я бы обратилась к вам за помощью?
– Мужья бывают разные. – Он оставил ее в покое и отошел, чтобы проследить за тем, как войско строится в походную колонну. У Имоджин чесались руки швырнуть что-нибудь острое в эту надменно выпрямленную спину.
Реналд де Лайл наклонился и поднял ее на руки.
– Сэр Реналд, – сердито проворчала она, – хотя вы, кажется, считаете своего друга самым лучшим человеком в мире, по-моему, он невоспитанный и жестокий.
От низкого добродушного смеха его грудь задрожала так, что это отдалось в ее теле.
– А кто вам сказал, что я считаю его образцом вежливости? Он такой же бродяга, как и я! Но при этом он человек слова. Он ни разу в жизни не нарушил данного обещания в отличие от многих и многих воспитанных рыцарей. – Он ловко усадил ее в седло.
Имоджин стало совсем плохо. Потому что на память ей пришли некоторые обещания, данные Бастардом Фицроджером перед началом похода. Если он выполнит их, ее не ждет ничего хорошего.
Глава 4
Вечерело, когда отряд оказался вблизи замка Кэррисфорд. Фицроджер приказал большей части своего войска скрываться до поры до времени в лесу, а сам в сопровождении де Лайла и нескольких самых доверенных людей отправился на разведку. Имоджин не собиралась сидеть на месте и заставила Берта ехать вслед за ними. Разведчики не покидали лесной чащи и двигались по опушке, и это позволило им подняться на холм, откуда открывался прекрасный вид на замок и его окрестности.
При виде знакомой картины у Имоджин болезненно сжалось сердце. На первый взгляд замок был невредим и по-прежнему гордо высился над лугами и рекой. Но над крышами ближайшей деревни стояли густые столбы дыма от догоравших пожарищ. Да и сама деревня, хотя и не была полностью разрушена, выглядела обезлюдевшей.
Она снова обратила внимание на замок, высматривая нанесенный ему урон. Высокая четырехугольная цитадель и две толстые стены, разделявшие внутренний и внешний дворы, казались нетронутыми и как будто вырастали из гладкого утеса, на котором был построен замок. Главные ворота перед подъемным мостом по-прежнему охранялись двумя мощными надвратными башнями. Чугунная решетка была гостеприимно поднята, как бывало в дни мира и благоденствия.
Имоджин заранее смирилась с тем, что увидит обугленные руины, а оказалось, что ее замок по-прежнему силен и прекрасен.
– Он ушел! – вырвалось у нее.
Фицроджер внимательно посмотрел на нее:
– Или устроил западню для вас или любого другого, кто посмеет туда войти.
Имоджин закусила губу. Если бы она вернулась сюда одна, то без раздумий ринулась в замок, радуясь, что он уцелел. Какая наивность!
– И что же мы будем делать? – спросила она.
– Будем следить и постараемся разведать как можно больше.
Они вернулись к солдатам и спешились, чтобы дать отдых лошадям. Когда сэр Реналд спускал ее на землю, она уговорила его отнести ее на возвышенность, откуда был виден ее родной дом. Рыцарь устроил ее под прикрытием густого подлеска, но так, чтобы кусты не закрывали обзор. Она готова была дать голову на отсечение, что в замке никого не осталось.
Через некоторое время Фицроджер отправил на разведку еще несколько человек. Верховые отправились в деревню, а пешие попытались подобраться как можно ближе к стенам. Фицроджер неслышно возник за спиной Имоджин и уселся под деревом, не спуская с замка настороженного взгляда. Ни дать ни взять хищный сокол, караулящий свою добычу.
Имоджин обнаружила, что гораздо больше времени наблюдает за своим спасителем, чем за замком. И мрачно подумала, что они даже чем-то похожи. Бастард Фицроджер был холоден и неподвижен, словно каменная твердыня. Просто удивительно, как живой человек может сохранять подобную неподвижность. Даже в тени под деревом было очень жарко, а кольчуга и латы вряд ли были такой уж удобной одеждой – но он сидел не шевелясь.
Его профиль поражал четкостью и строгостью линий. Редкий мужчина мог похвастаться такими правильными чертами…
Ее тайные наблюдения были прерваны шумом, доносившимся снизу, из лагеря. В тот же миг Фицроджер исчез, отправившись выяснять, что случилось.
Имоджин тоже оглянулась и увидела, что один из разведчиков привел с собой крестьянина, тут же рухнувшего на колени перед лордом из замка Клив. Имоджин дернулась было, желая подойти поближе, но охнула от боли и опустилась на землю, проклиная предательские ноги. Это было невыносимо – оставаться прикованной к одному месту.
Увидев ее мучения, Фицроджер вернулся на холм, поднял ее на руки и спустился к войску. Он встал перед крестьянином. Бедняга больше не ползал в грязи, но едва держался на ногах от страха. Имоджин помнила его. Он раньше плел корзины.
– Кто это? – сурово спросил у него Фицроджер.
– Это, стал быть, леди Имоджин, – забубнил крестьянин. – Родная дочка лорда Бернарда. Сокровище Кэррисфорда. Ох, миледи, как же я рад, что вы здоровехоньки! В такое-то время…
– Довольно, – отрезал Фицроджер, и крестьянин замолчал. – Леди снова будет править в Кэррисфорде, и мы восстановим прежний порядок. Тебе больше нечего бояться, старик, но не спеши возвращаться домой. Лучше посиди здесь, пока не закончится сражение.
Человека увели прочь. Он пятился задом и без конца бил земные поклоны. Имоджин с досадой подумала, что кланялся он не ей, а Фицроджеру.
Фицроджер отнес ее обратно и усадил на одеяло. А потом посмотрел так, словно увидел впервые.
– Итак, леди Имоджин, вам наверняка есть что мне рассказать. Когда вы ждете ребенка?
Имоджин сглотнула, собираясь с мыслями.
– В конце сентября, – произнесла она наконец. Пожалуй, ей не помешает иметь лишний месяц в запасе.
– Хм-м… – Он скептически поднял бровь. – Похоже, вы неплохо повеселились на Святках!
Прежде чем она смогла придумать достаточно ехидный ответ, Бастард Фицроджер отправился на свой наблюдательный пост.
Имоджин то и дело поглядывала на него, пытаясь придумать достаточно правдоподобную историю, объясняющую ее «беременность». Одновременно она старалась представить, как он себя поведет, когда узнает, что его водили за нос. От этой мысли у нее по спине пробежал холодок.
Он вдруг подобрался, как перед прыжком, и она посмотрела на замок, пытаясь понять, что он увидел. Ничего.
– Что случилось? – шепотом спросила она.
Он не обратил на нее внимания. Ее так и подмывало наброситься на него и потребовать, чтобы он относился к ней с должным почтением, но Имоджин понимала, что добьется прямо противоположного результата и неизвестно, чем все закончится. И тогда она снова повернулась к замку, стараясь разглядеть каждую мелочь. И наконец она увидела. Едва заметное движение, как будто кто-то, осмелев в надвигавшихся сумерках, осторожно выглядывает из-за края стены. Это мог быть перепуганный до смерти слуга, но точно так же это мог быть и часовой, поставленный Уорбриком.
– Если Уорбрик со своей бандой ушел из замка, – рассуждала она как бы про себя, – но там все еще остался кто-то из слуг, у них нет причин так осторожничать.
– Совершенно верно. – Он одним ловким движением покинул свой наблюдательный пост и подошел к ней, заложив за ремень большие пальцы. – Самое время поделиться со мной своими тайнами, Имоджин из Кэррисфорда. – Достаточно было легкого взмаха руки, и рядом возникли сэр Реналд и еще двое рыцарей. – Итак, – произнес он, – я вас слушаю.
Невозможность двигаться выводила Имоджин из себя. Он, нисколько не стесняясь, манипулировал своей неподвижной жертвой, стращая ее и запугивая, и Имоджин ненавидела его за это.
– Это фамильная тайна, – ответила она, твердо ответив на его взгляд, хотя ради этого ей пришлось до боли вывернуть шею.
– Тогда советую считать меня членом семьи, – посоветовал он с холодной улыбкой.
– А вот это вряд ли!
Он опустился на одно колено, и наконец-то их глаза оказались на одном уровне.
– Я уже спрашивал вас, хотите ли вы выставить Уорбрика из Кэррисфорда, помните?
– Да.
– Ну так докажите это!
Имоджин внезапно обнаружила, что теперь, когда эти холодные зеленые глаза смотрят прямо на нее, находясь всего в каком-то футе от ее лица, ей стало еще хуже, чем минуту назад, когда он нависал над ней всей своей мощной фигурой. Подобно порыву ледяного ветра, его пронзительный взор заморозил ее чувства и лишил голоса.
– Тай, – добродушно проговорил сэр Реналд, – хватит тебе сверлить девчонку глазами! Того и гляди, от страха она потеряет даже тот куцый умишко, каким обладала до сих пор!
Имоджин ожидала, что Фицроджер выпустит наглецу кишки за такой совет, но вместо этого он расслабился и сел на землю, обхватив руками колени. Его физиономия по-прежнему оставалась сердитой и мрачной, но по крайней мере он больше не гипнотизировал ее пронзительным взглядом.
– У меня вовсе не куцый умишко! – возмутилась Имоджин. – И если бы я вовремя пустила его в ход, то ни за что в жизни не сунулась бы к вам за помощью!
– И к кому бы вы пошли? – вкрадчиво осведомился Бастард. Он даже улыбнулся.
До сих пор Имоджин считала, что самое ужасное – его ледяной взгляд, но эта дьявольская улыбка оказалась намного хуже. Наверняка он награждает такой улыбкой своих врагов, прежде чем вонзить им в грудь острый меч.
– К королю! – дерзко заявила она.
– Если бы у вас была хоть малейшая надежда добраться до Генриха, вы еще вчера отправились бы не на запад, а на восток! – заметил он, иронично приподняв бровь.
Она нахмурилась, осененная новой догадкой.
– Ну конечно, ведь Уорбрик сидит в Кэррисфорде! И я могла бы проскользнуть по его землям на восток!
Теперь все мужчины уставились на нее как на ненормальную.
– По-моему, ты польстил ей, когда вообще предположил у нее наличие ума, Реналд, – вздохнул Фицроджер, и Имоджин призналась себе, что сморозила глупость.
– Тем не менее, – продолжал Фицроджер, – где-то в этой пустой голове все же болтаются сведения о потайном ходе. Вот только как их оттуда добыть?
– При желании можно подобрать ключ к любому человеку, – рассудительно заметил Реналд.
– А вы пощекочите ей пятки, – небрежно предложил рослый блондин, заставив Имоджин инстинктивно поджать ноги. Она видела, как алчно вспыхнули его глаза. Ее испуг заставил Фицроджера наградить своего соратника убийственным взором.
И снова сэр Реналд выступил в роли миротворца.
– Тебе тоже не мешает пустить в ход свои мозги, Уильям! Это же та самая бедная мадемуазель, которую мы спасаем от загребущих лап кровожадного чудовища. Вот и побереги для него свои грязные игры. А я уверен, что как только леди Имоджин разберется в ситуации, она сама нам все расскажет.
Имоджин услышала в его последней фразе скрытую угрозу, но в эту минуту она вообще соображала с трудом. Хотя Бастард Фицроджер пришел ей на помощь по своей воле, ее внутренний голос упорно твердил, что доверять ему опасно. После того как она получит свой замок обратно, разве захочет она по доброй воле посвящать его в тайны ее родового гнезда?
Она провела языком по пересохшим губам.
– Совершенно очевидно, что в замке осталось всего несколько человек – даже если это солдаты. Большому гарнизону не удалось бы целый день просидеть так тихо. А значит, взять замок штурмом будет не так уж трудно.
– Конечно, вы правы, – с напускным добродушием подтвердил Фицроджер. – Так в чем же дело? Почему бы вам самой не возглавить этот штурм?
Она уставилась на него во все глаза и даже рот приоткрыла.
– Разве я солдат?
– Тот, кто пойдет на штурм первым, погибнет, будь он хоть трижды солдат! – все так же добродушно произнес Фицроджер. – Вы имеете безусловное право на такую честь, коль скоро это ваш замок.
Как здорово он выворачивал наизнанку любое ее слово! Она совсем растерялась и не знала, что ответить.
– Но ведь из-за меня и началась вся эта бойня, – услышала она как будто со стороны свой дрожащий голос. – Если я погибну, Кэррисфорд перейдет во владение короны. – Ну вот, теперь она говорит, как законченная эгоистка! Но неужели Фицроджер прав, и это ее долг – возглавить атаку? А ей почему-то всегда казалось, что война – это мужское дело…
– Все верно! – со вздохом подтвердил Фицроджер. – И будет очень жаль, если это случится. Но в таком случае, леди Имоджин, думаю, вам следует назначить кого-то на свое место. Кого бы вы предпочли видеть убитым вместо себя? Меня? Реналда? Или того противного человека, который совсем не жалеет ваши ноги?
Она была права, не доверяя его улыбке. Когда он улыбался, глядя на нее, она чувствовала, как щеки ее заливает румянец.
– Не знаю, – растерянно пролепетала она.
– Только от вас все зависит, – сурово отчеканил он. – Может быть, вы желаете, чтобы мы вернулись в Клив? Тогда ни у одного из наших солдат даже волос не упадет с головы!
Имоджин спрятала лицо в ладонях, глотая злые слезы и сдерживая готовые сорваться с языка ругательства. Будь у нее оружие, уж она непременно пресекла бы эти издевательства, чтобы впредь он знал, как положено обращаться с леди!
Самое ужасное заключалось в том, что ей нечего было возразить. И ему вовсе не обязательно было доводить ее до истерики – она прекрасно понимала, что штурм замка будет стоить кому-то жизни. Скрытая атака через потайной ход скорее всего будет бескровной – во всяком случае, с нашей стороны.
Она подняла голову и вперила в него убийственный взгляд, очень надеясь, что этот взгляд заставит корчиться от стыда его черную душу.
– Дайте мне перо и чернила.
Все оказалось под рукой так быстро, что нетрудно было догадаться: Фицроджер был готов к ее поражению. С каменным лицом она сделала набросок и в угасавшем свете низкого солнца начала объяснять:
– Вход под самым обрывом, его очень трудно разглядеть со стороны, даже когда вы окажетесь совсем близко. Однако есть точный указатель: скала в виде стрелы, и если вы пойдете туда, куда показывает стрела, то наткнетесь на вход. Это просто узкая щель, и рослым воинам через нее не протиснуться. – Она посмотрела на него и злорадно добавила: – Возможно, даже для вас он окажется слишком тесным.
Он молчал, и она продолжила:
– Коридор темный и очень узкий. Но если человек оказался внутри, он уже нигде не застрянет. Чем меньше вещей вы возьмете с собой, тем лучше. Советую обойтись без света – смотреть там не на что. Пол достаточно ровный, и в проходе нет ни ответвлений, ни тайных ловушек. Вам просто следует положиться на чутье и идти вперед. – Она не удержалась от легкой дрожи, вспоминая те редкие случаи, когда бывала в этом коридоре. Кромешная тьма. И жуткое ощущение, что у этой норы нет конца.
Она подняла глаза и обнаружила нечто странное. Его зеленые глаза утратили свою прозрачность. Нет, дело было не в этом. Просто зрачки расширились, и глаза стали почти черными.
– Продолжайте, – довольно резко приказал он.
– Когда вы подойдете к выходу, – вновь заговорила она, – сквозь щели в стене начнет проникать свет. Во всяком случае, так происходит в дневное время. Впрочем, будет там свет или нет, вы все равно поймете, что коридор кончается, потому что он станет немного шире и вы увидите каменную кладку. В конце коридора находится дверь. Она открывается в подземные кладовые.
Она оглянулась. Все слушали ее затаив дыхание.
– Если вы пойдете прямо, то окажетесь у лестницы. Наверху есть еще одна дверь. Вернее, это люк, он устроен в полу гардеробной в хозяйских покоях. Нужно просто толкнуть крышку вверх, но им пользовались очень редко…
Имоджин продолжала водить пером по бумаге и говорила до тех пор, пока не выложила им все свои тайны. Тогда она отдала пергамент Фицроджеру.
– После того, как все будет кончено, этот вход придется заложить, – сказала Имоджин.
– Разумеется, – ответил он, но в его голосе прозвучала скрытая насмешка, породившая в ее душе смутную тревогу.
– Пожалуй, я смогу командовать этой вечеринкой, – ухмыльнулся сэр Реналд и потянулся за пергаментом.
– Нет.
Даже Имоджин заметила, какое странное напряжение прозвучало в одном коротеньком слове, но ей не было дела до таких тонкостей. Она хотела только одного: вернуть свой дом.
Мужчины оставили ее одну. Следовало дождаться темноты, прежде чем начинать атаку. Снова всем раздали эль и холодное мясо, не обошли при этом и Имоджин, но в остальном никому не было до нее дела. Да и кому она теперь нужна? Имоджин уже сто раз пожалела о том, что выдала семейную тайну. Но что она могла сделать?
Она прилегла на траву, чтобы дать отдых затекшим от неподвижности мышцам. Потом приподнялась, оглядела свои ноги и с грустью убедилась, что они по-прежнему не выдержат ее веса. Когда же наконец она сможет ходить?
Фицроджер услышал, как она вздыхает и возится в кустах, и подошел к ней.
– Пытаешься удрать? Или решила совершить подвиг и освободить замок в одиночку?
За эти слова Имоджин возненавидела его еще сильнее – пожалуй, даже сильнее, чем Уорбрика.
– Господи, ну что вы за человек! – раздраженно воскликнула она.
– Глупый вопрос. Я просто человек.
– И я должна вам верить? – Она покачала головой.
– Ты же все равно не обойдешься без защитника! – язвительно заметил он. – Если я скажу «да», ты поверишь?
В вечерних сумерках черты его лица немного смягчились, а фигура больше не казалась угрожающей.
– Да, – огорошила она их обоих своим ответом.
Он резко выпрямился и отошел в сторону.
Через несколько минут он вернулся и накинул ей на плечи теплый шерстяной плащ.
– Спи, если хочешь. Ночь будет долгой.
Он уже отошел на несколько шагов, когда Имоджин окликнула его:
– Лорд Фицроджер, могу я на вас положиться?
– И да, и нет, леди Имоджин, – донесся его голос, приглушенный туманом. – И да, и нет.
Это был честный ответ. Но он только усугубил ее смятение.
В лагерь вернулись последние разведчики. Она не слышала ни слова из их докладов, но, судя по оживленным приготовлениям к бою, решила, что все их предположения оправдались.
Она смотрела, как Фицроджер снял латы и как к нему подошел де Лайл и о чем-то заговорил. Она могла поклясться, что мужчины ожесточенно спорят. Из-за нее?
Затем де Лайл тоже снял латы, а Фицроджер надел стальной нагрудник. Изменились планы?
Подтверждая ее подозрения, де Лайл приблизился к ней. Он был одет во все темное и вдобавок вымазал лицо грязью.
– Не хотите сказать мне что-нибудь на прощание, милый цветочек? – спросил он.
– Я думала, что лорд Фицроджер сам поведет вас в замок.
– Я убедил его, что необходимость оставаться за спинами своих подчиненных – дорогая цена за власть над людьми, – ответил тот, сверкнув белозубой улыбкой. – И в этом случае, если вы хотели послать его на верную смерть, погибну только я.
– Зачем мне желать гибели своему защитнику? – спросила она удивленно.
Он рассмеялся и провел мозолистым пальцем по ее нежной щечке.
– Ваша интуиция советует вам бежать, не так ли? Она не подводит вас, малышка! Но уже слишком поздно, мой цветочек, и когда-нибудь вы перестанете быть такой недотрогой! – Не давая ей сказать хоть слово в ответ, он наклонился и крепко поцеловал в губы. – Пожелайте нам удачи, мой прелестный бутон!
С этими словами он удалился, оставив ее приходить в себя и содрогаться от мрачных предчувствий. Кто, по его мнению, должен был овладеть «прелестным бутоном»? Скорее всего он имел в виду Фицроджера. И она вдвойне, даже втройне порадовалась своей «беременности».
А когда Фицроджер подошел и сел рядом, она дерзко спросила:
– Милорд, скажите, честны ли ваши намерения?
Он задумчиво посмотрел на нее.
– Я вроде бы собираюсь вернуть вам ваш замок, разве не так?
– А что потом?
– Хотите, я сейчас же сяду на коня и вернусь домой? – спросил он, посмотрев ей в глаза.
– И вы сделаете это, если я скажу «да»?
Она услышала, как звякнули его латы, когда он пожал плечами.
– Конечно, нет. Какой в этом смысл? Уорбрик вернется. Вы снова ударитесь в бега. И я снова окажусь под этими стенами. Моим людям тренировка пойдет на пользу, но вот ваши ноги не выдержат такой нагрузки.
Имоджин тут же захотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым.
– Но что же тогда вы собираетесь делать?
– Это ваш замок, леди Имоджин. А я всего лишь ваша карающая десница.
Это прозвучало весьма утешительно, вот только его низкий голос предательски вздрагивал от сдерживаемого смеха. А она могла предложить ему только одно.
– Тогда мне придется просить вас оставаться в замке до тех пор, пока я не смогу организовать его защиту.
– Я весь к вашим услугам, миледи. – Он встал, поклонился и вернулся на наблюдательный пост.
Имоджин смотрела ему вслед. Она только что сама предложила ему править своим замком. Наверное, у нее действительно куцые мозги. Но с другой стороны, как она ни ломала голову, другого выхода она не находила. Разве что сам король явится на ее защиту.
Остатков ее самостоятельности едва ли хватит, чтобы успеть обзавестись мужем по собственному выбору, прежде чем король успеет назвать своего кандидата. Но на кого мог бы пасть ее выбор?
И она снова с отчаянным упорством обреченной стала перебирать список претендентов. И снова не нашла никого достойного. В свое время отец отдавал предпочтение двум рыцарям: лорду Ричарду из Йелстона и графу Ланкастеру.
Лорд Йелстон был грубым и вспыльчивым мужчиной. Он давно разменял четвертый десяток и успел похоронить двух жен. Одну унесла моровая язва, другую – болотная лихорадка, так что на нем вряд ли лежала ответственность за их печальную судьбу, но и хорошего в этой истории было мало. Лорд Ричард заслужил уважение ее отца благодаря своей отваге и неподкупной честности, но даже лорд Бернард вынужден был признать, что этот человек никогда не научится уважать женщин. Лорд Ричард искренне полагал, что женщина отличается от мебели в его замке только тем, что способна рожать сыновей. Их у него было целых трое, причем первенец был старше Имоджин.
