Текст книги "Зелеродов рок"

Автор книги: Джин Лорра

Соавторы: Жаклин Лихтенберг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

Глава четвертая. На восток, в Найвет

Путешествие на территорию Найвет было тяжелым скорее не физически, а психологически. Весенние дожди мешали проезду фургонов, но погода была теплая, а у цыган очень большой опыт поездок в фургонах по любой местности. Когда Райза и Клид старались злиннить лучший маршрут, Райзе иногда начинало казаться, что цыгане находят дорогу по волшебству. Но кто может понять цыган? Они руководствуются мудростью многовекового опыта, передаваемого из поколения в поколение путников по этим маршрутам.

Когда добрались до брода через Мизипи, где нужно покинуть территорию дженов и на противоположном берегу уже свободно появиться как обитатели общин, оказалось, что течение уже очень бурное. Через месяц переправа вообще станет невозможной. Переправившись, они должны будут немедленно возвращаться, иначе придется на той стороне дожидаться, пока на Мизипи не начнется спокойное летнее течение.

Здесь Таннену Дарли пришлось повернуть назад.

Тан настоял на том, чтобы сопровождать их в качестве представителя правительства территории Залива, не входящего в общину. Сузи, конечно, поехала с отцом, потому что не хуже Райзы понимала, что хоть отец хорошо выглядит после еще одной принудительной передачи, кризис убийства быстро приближается.

Течение слишком быстрое, чтобы переплывать на лошадях, поэтому пришлось строить илоты. И вот прямо посреди этой работы Тан не выдержал.

Когда проводники с трудом вернули его системы к норме, он вынужден был признать, что становится скорей помехой, чем помощью.

– Каждый раз, ускоряясь, – пожаловался он Райзе, – я чувствую, как уходит селин – и знаю, что близок день, когда мне придется выбирать… – Он устало покачал головой. – Если бы я смог убить перед выходом, продержался бы полгода на передачах.

Но он не смог убить и, вероятно, никогда не сможет. Один из фургонов с дженами, служившими маскировкой до границы территории, отправился назад, прихватив с собой Тана и Сузи. Райза со слезами на глазах смотрела, как фургон исчезает вдали. Вероятно, она никогда больше не увидит Таннена Дарли живым.

Серджи стоял рядом с ней, испытывая такую же печаль. Он понимал и разделял с ней ужасную цену, которую они платят за лучший мир для своих детей: болезненную смерть самых близких друзей.

Отряд уменьшился на двух человек, но скоро увеличился на одного. К концу второго дня, когда плоты были построены и переправа должна была начаться на рассвете следующего дня, часовые саймы злиннили приближающегося всадника джена, направлявшегося прямо к их лагерю. Райза сразу узнала его нейгер – Харрис Эмстед.

– Я знал, что это единственное место, где вы можете переправиться, – объяснил он. – Если бы не застал вас здесь, поехал бы дальше к Кеону и нагнал вас в пути.

Они отправили Эмстеда и его людей с территории Залива с грузом подарков и письменным приглашением правительству дженов начать переговоры о торговле. По словам Эмстеда, даже свидетельства всех его людей о том, что они действительно были на территории саймов, что их там хорошо приняли, что саймы даже притрагивались к ним, но никого не убили, – оказалось недостаточно. Им говорили, что это фантазии, массовые галлюцинации, какая-то хитрость. Послание саймов у Эмстеда отобрал его командир, людей его разделили и разбросали по самым далеким и опасным постам.

Самому Эмстеду предоставили выбор: либо с позором и без пенсии уйти в отставку, либо доказать правдивость своей истории.

– Я не верю генералу Дермотту, – говорил он Райзе. – Генерал предложил вам и мистеру Фаррису явиться к нему, чтобы доказать свои намерения. Но спросите Хью Валлероя о Дермотте. Он совсем не изменился. Хочет стать главнокомандующим всей армии территории. Полученная у двух саймов, близких к их правительству, с помощью пыток информация даст ему нужные козыри.

Горькая печаль и искреннее сочувствие отражались в поле Эмстеда.

– Значит, вы ищете у нас убежища? – спросила Райза.

– Нет. То есть да – в определенном смысле. Я хочу принести неопровержимые доказательства ваших мирных намерений. Доказательства, которые я мог бы передать правительству через голову Дермотта.

Райза не могла придумать такого доказательства. Разве что стать заложниками. Не могли придумать и Клид с Валлероем, хотя Хью подтвердил оценку генерала Дермотта, данную Эмстедом. Поэтому решили взять с собой Эмстеда и поискать доказательство вместе.

В пути по территории Найвет к Зеору Эмстед не сделал ничего такого, что поколебало бы веру в его искренность. И все же что-то в его нейгере оставалось невысказанным…

Вначале два товарища из Риора: Хью и Китти – ехали с Эмстедом. Медленно пробираясь болотами, они разговаривали на своем родном языке – английском. Вечером первого дня пути Вирена предложила полковнику тарелку с едой.

– Спасибо, – ответил он девочке по-саймски. Это было одно из немногих слов, которые он знал.

– Вы добро пожаловать, – попыталась она ответить по-английски.

– Нет, просто пожалуйста, – поправил Эмстед. – Вот что скажу тебе: я помогу тебе с английским, а ты будешь учить меня саймскому.

Райза сомневалась, чтобы полковник в его возрасте смог учиться, но вскоре у костра началось оживленное соревнование. К нему присоединились несколько дженов, которые унесли свое овощное жаркое с приправами, так им нравящимися, подальше от чувствительных носов саймов.

Серджи от этого блюда воздержался, потому что не хотел оставлять Райзу накануне поворотного пункта и дразнить ее запахами еды, ядовитой и недопустимой для саймов. К тому же его аппетит всегда уменьшался вместе с аппетитом Райзы. Впрочем, вряд ли чужак мог это заметить: для нормального функционирования такого крупного тела нужно много пищи.

Райза неохотно ела овощи из тарелки, которую поставил перед ней Серджи, но внимание ее было устремлено к дочери и кружку дженов по другую сторону костра.

Корин и Динни, оба амбров Кеон, говорили по-английски с саймским акцентом. Корин был опытным товарищем; Райза прихватила его на случай, если у Вирены вдали от дома начнется переход. Впрочем, это было маловероятно. Истинной причиной ее решения было стремление дать товарищам из Кеона новый опыт. Особенно технику Зеора.

Джены легко усваивают новый опыт; иногда кажется, что они гибче саймов. Райза видела, как расслабляется Эмстед среди дженов. Наконец он на время отказался от саймского и спросил Корина и Динни:

– Вы родились в общине?

– Я там родился, – ответил Корин.

А Динни сказал:

– Нет, я родился в Норлее, но мама привела меня и мою сестру в Лавин, когда мы были совсем маленькими. Она была джанктом, но не хотела, чтобы мы стали такими же, поэтому отдала нас в школу в Кеоне. Когда я установился… – видя непонимающий взгляд Эмстеда, он объяснил: – Когда я стал дженом и начал производить селин, то принес присягу общине. Сестра прошла переход, но к этому времени мама уже очень болела, поэтому сестра взяла на себя наш бизнес.

– И вот вы стали дженом, – медленно сказал Эмстед, – и поэтому потеряли свое наследство и семью. Точно так же, как саймы на территории дженов.

– О, нет! – возразил Динни. – Я акционер Кеона, а Кеон партнер в шильтпроновом заведении Верлы и во многих других предприятиях. А что касается семьи, то именно поэтому я чуть медленней развиваюсь как товарищ. Большую часть своего Первого Года я провел с мамой. С ней не мог все время быть проводник, а джен может облегчить ее положение, когда не может сайм. Только после ее смерти я смог полностью погрузиться в подготовку к работе товарища.

Райза заметила, что Хью и Китти внимательно слушают. В Найвете ребенок джанкта, поступающий в общину, навсегда расстается со своей семьей. Но как привлечь большое количество людей к своему жизненному стилю, если не преодолеть эту пропасть?

К тому времени как они достигли Зеора, Эмстед упорно пытался говорить на саймском, обращаясь к английскому, только когда никто не мог понять его слов.

Зеор удивил: расположенный рядом с небольшим городом, он прятался в прекрасных пологих холмах и выглядел точно так, как Кеон, каким его впервые увидела Райза. И это самая известная и процветающая из общин?

Оставшись наедине в помещениях для гостей, Райза наблюдала, как Серджи осматривает занавеси с заслуженно знаменитыми рисунками Зеора.

– Одобряешь? – спросила она мужа.

– О да, – ответил он. – Рисунок необыкновенный. Я мог бы попытаться повторить его в серебре. Получилось бы отличное ожерелье для тебя – нет, не качай головой. Знаешь, как ты меня сердишь, когда отказываешься носить украшения?

– Я всегда ношу звездный крест, который ты мне дал, – ответила она, – а также кольцо Кеона и нашу свадебную ленту. Этого достаточно. Если бы было по-твоему, ты разукрасил бы меня, как новогоднюю елку.

Он рассмеялся.

– Ну, когда я попробовал скульптуру, ты не позволила мне выставить мою лучшую работу.

– Не думаю, чтобы бронзовая скульптура обнаженного сектуиба Кеона добавила бы достоинства общине. Вот когда я пожалела, что не обладаю талантом художника, Серджи. О, как бы мне хотелось поменяться с тобой местами! Это с тебя нужно рисовать портреты и делать скульптуры.

Он схватил ее за руки и уложил в постель рядом с собой – не страстно, а просто в радости пребывания вместе.

– В тебе достаточно талантов, чтобы мне понравиться, – заверил Серджи.

Тем вечером у них появилась возможность продемонстрировать один из своих талантов. Обеденный зал Зеора расчистили для праздника в честь гостей. Когда они ждали начала торжества, к ним присоединился Эмстед. Райза говорила Серджи:

– Видно, что Зеор процветает: текстильная фабрика и красильные мастерские приносят большой доход, но их строения без всяких удобств, система отопления древняя, они по-прежнему прячутся за стенами и ничего не тратят на комфорт. Заметил, какие у них тарелки в столовой? Отличного качества, удобные, прекрасно сделанные – но глина, ни одного дорогого красивого предмета. Шеф-повар объяснил мне причину.

Она замолчала и искоса взглянула на Серджи.

Серджи вздохнул.

– Ну, хорошо. И в чем же причина?

– Если они продемонстрируют свое истинное богатство, джанкты нападут на извращенцев: ведь те позволяют себе так жить, потому что не покупают дженов. Ты видел выбоины на их стенах. Джанкты Найвета считают общины экономической угрозой.

– Вы говорите так, словно довольны этому, – сказал Эмстед. В его нейгере было явное удивление.

– Эта территория – обширный рынок для наших товаров, – объяснила она. – Если мы поможем решить их проблемы, через несколько лет община раскроет свои ворота и будет торговать с джанктами – которые больше не захотят быть джанктами. Тогда они готовы будут договориться с вашими людьми, Харрис.

– Надеюсь, – ответил тот. Райза снова злиннила что-то в его нейгере, но не могла определить, что он от нее скрывает. И она, и все сопровождавшие ее саймы знали, что этот человек сказал им не всю правду о том, почему оказался с ними. Но то, что он сказал, было правдой, и поэтому Райза ему верила – с определенными оговорками.

Появился Динни амбров Кеон – с шильтпроном. Обитатели Кеона недоумевая смотрели на саймский инструмент в руках джена, но Райза про себя улыбалась. Она ждала сюрприза.

Шильтпрон создан для одновременной игры пальцами и щупальцами. Динни еще малышом научился играть на звуковых струнах. Его научил Амбру, саймский музыкант, благодаря таланту которого заведение Верлы прославилось по всей территории Залива.

Амбру умер до того, как Динни установился. Он оставил мальчику свой инструмент, завещав играть, чтобы приносить людям счастье, как всегда делал сам Амбру.

Когда умирала его мать, для нее огромным утешением было слушать, как играет сын. И печаль привела его к открытию: хотя у него нет щупалец, чтобы вызывать нейгерический резонанс инструмента, он может делать это с помощью своего селинового поля.

Он начал играть, и разговоры один за другим прекратились, внимание всех захватила негромкая музыка. Другие товарищи подхватили ее нейгерический резонанс, и вскоре зал заполнился изящной мелодией на двух уровнях.

Райза заметила, как Хью незаметно вышел и почти тут же вернулся с блокнотом для рисования. Динни совсем не красив – тощий, с острыми чертами лица, со встрепанными волосами цвета соломы, падающими на лоб, но когда он сосредоточивался на музыке, то становился прекрасен. «Если Хью сумеет отразить это на бумаге, – подумала Райза, – он такой же большой художник, как Серджи».

Мелодия подошла к концу. Зачарованная аудитория не шелохнулась; для злиннящих саймов на мгновение не осталось ничего, кроме ритма производства и поглощения селина, как будто на это единственное мгновение сердца всех саймов и дженов забились в унисон.

Но потом пришлось выпустить затаенное дыхание, и гомон удивленных и восторженных восклицаний нарушил чары. Динни улыбнулся и заиграл живую танцевальную мелодию. На расчищенной площадке в центре зала завертелись пары; все присутствующие научились так компенсировать циклы потребности, что нейгерический поток подчеркивал гармонический ритм музыки.

Райза и Серджи начали вместе, но потом несколько раз меняли партнеров. Райзе нравилось смотреть, как танцует ее муж; она заново восхищалась тем, как он владеет своим могучим телом. На полпути по кругу он встретился с дочерью. Райза видела, как Ви захихикала, когда отец ей поклонился, но присела, как полагается, и Серджи завертел ее. Ви еще более худая, чем ее мать; отец поднял ее в воздух, но она приземлилась со смехом и продолжала танцевать, не пропустив ни одного па.

Хью продолжал рисовать, Эдива смотрела через его плечо.

По одну сторону от столов к Харрису Эмстеду присоединилась Китти амбров Риор. Музыка кончилась, когда каждый танцор снова встретился со своим первоначальным партнером. Началась новая мелодия, к Динни со скрипкой и гитарой присоединились музыканты из Зеора.

Это был старинный танец, и танцевали его группами по четыре пары. Пока исполнялось вступление, танцующие разбивались на группы. Китти потащила за собой Эмстеда, они присоединились к группе, состоявшей из Райзы и Серджи, Бетани и Уззии амбров Кеона и дочери Клида Мюриин с товарищем из Зеора по имени Дзиф. Как и Ви, Мюриин еще не прошла перемену, но обещала стать очень способным проводником. Девочки быстро подружились.

Именно в такой группе Эмстед мог бы расслабиться: все, кроме Райзы и Уззии, были дженами или детьми; Райза проводник, а Уззия, хоть поле у него и высоко заряжено, настолько поглощен своей женой, что Райза сомневалась, способен ли он коснуться другого джена. Это одна из первых таких пар, но определенно не последняя. Уззия неджанкт, но в последнее время он становился все более непостоянным и непредсказуемым во время передач; через четыре года после перехода его передачи становятся все хуже и хуже, несмотря на усилия лучших проводников Кеона.

Наконец Бетани, его жена, не смогла больше это выдерживать. Она не товарищ и никогда не давала передачу, хотя, конечно, регулярно с помощью проводников отдавала селин. Но однажды она не появилась на свой сеанс отдачи, и к тому времени как ее нашли, она соблазнила мужа на передачу… и оба были живы и счастливы.

Несдержанность Уззии, все проблемы с его здоровьем исчезли, как по волшебству. Райза не видела причин запрещать то, что оказалось такими счастливыми взаимоотношениями, и правота ее решения подтвердилась: Уззия стал одним из самых надежных и уравновешенных саймов Кеона. К этому времени они с Бетани были партнерами по передачам уже одиннадцать лет; их старший сын в прошлом году прошел переход и теперь, пока родители в отъезде, присматривал за двумя младшими братьями.

Поэтому Райза не испытывала никаких опасений, когда Китти, потряхивая светлыми локонами, втащила Эмстеда в их танцевальную группу.

Офицер джен танцевал не очень хорошо, но мужественно подчинился. Начав танцевать, он упрямо следил за движениями, запоминал па и исполнял их даже не без изящества.

Валлерой смотрел на человека, который когда-то был его командиром, и восхищался им: самому Валлерою, хотя он гораздо моложе, в свое время очень трудно было привыкнуть к тому, что он нашел на территории саймов.

Пальцы Валлероя летали над бумагой, он отрывал лист за листом, торопясь запечатлеть живые сцены танца. Но, схватывая игривую грациозность Мюриин, волшебное очарование Вирены, гармоничность движений Райзы и Серджи, он все время чувствовал, что чего-то ему не хватает.

На собственном празднике не было сектуиба Зеора.

Танец следовал за танцем, но Клид не появлялся, и интерес Валлероя к танцующим постепенно угасал. Сам не зная почему, он был уверен, что Клида задержали дурные новости. Отложив блокнот, он как можно незаметней вышел из зала и пошел в кабинет сектуиба.

Клид поднял голову.

– Хью, я уже собирался послать за тобой. Только что у меня побывал Траган с докладом: на территории дженов наблюдаются массивные перемещения войск.

– Вот о чем не мог нам сказать Харрис Эмстед, – сказал Валлерой. – Клид, он не имел права доверить нам…

– Знаю, – ответил Клид с успокоительными движениями двух дорсальных щупалец. – Если он об этом знал, в чем я сомневаюсь. Это новости последней недели.

– Но Эмстед достаточно опытный солдат, чтобы предвидеть это, – сказал Валлерой. – Придется кого-то туда послать.

Проводник мрачно улыбнулся.

– Ты меня опередил. К несчастью, в Риоре наибольшее количество подходящих дженов.

– К счастью, – возразил Валлерой. – Не волнуйся, Клид. У меня есть три или четыре верных, хорошо подготовленных джена, которые выросли в тех местах; они станут нашими глазами и ушами. Но есть одна проблема, – с трудом добавил он. Клид только что достиг поворотного пункта. – Мне придется отправиться в Риор, чтобы организовать это.

– Нет, не придется.

Хью повернулся. В своей сосредоточенности на Клиде он не слышал, как вслед за ним вошла Китти амбров Риор.

– Когда ты неожиданно ушел, я поняла, что что-то неладно, – объяснила она. – Хью, ты должен сопровождать Клида в этой поездке. Он должен выступить перед Тектоном в своей лучшей форме, а ты будешь говорить от лица Риора.

– Китти права, – сказал Клид; это признание заставило кровь Валлероя быстрей побежать по жилам, но он разрывался на части. Ведь придется просить верных ему людей рисковать жизнью.

– Хью, я пойду сама, – сказала Китти. Он знал ее решимость и преданность, видел, как она упрямо сжала челюсти, видел ее сверкающие глаза, видел сына, которого она родила ему. Чтобы защитить Риор, чтобы защитить Джесса, он должен позволить Китти идти: из всех дженов Риора она, вероятно, лучше всего подготовлена к такому делу.

Она прирожденный организатор, она никогда не забудет ни одной мелочи. Он не раз видел, как она вмешивалась в хаос и быстро создавала порядок. Риор уважает ее; с письменным приказом Хью на руках она сможет воззвать к верности жителей общины, призвать их рискнуть своей жизнью – как она будет рисковать своей.

В горле у него пересохло, но он кивнул и сел за стол Клида, чтобы написать приказ. Этот приказ отправит мать его сына играть свою роль в предотвращении бесконечной войны между саймами и дженами. Эта война не должна стать концом всего.

Покинув Зеор и подножия гор Оза, караван углубился в сельскохозяйственную местность, но по сравнению с буйной зеленью, к которой привыкла Райза на территории Залива, здесь посадки встречались реже и были не такими мощными. Вначале она подумала, что это из-за более поздней и холодной весны, но потом заметила, что с каждым днем воздух и почва становятся все более сухими. Это время весенних дождей; на всем пути от Зеора до Конавы они только раз попали под дождь.

Чем дальше они углублялись в Найвет, тем больше Райза радовалась, что настояла на путешествии Клида по Заливу. И когда она увидела город Конаву, лежащий на изгибе ручья, который здесь называли рекой, ее уверенность укрепилась. Она улыбнулась Харрису Эмстеду, который теперь без всяких колебаний ехал рядом с нею, не думая, сайм она или джен, – и тем самым придавая своему полю такое спокойствие, которое бывает у товарища.

– Итак, это столица, – сказал военный. – Я не знал, что территория Найвет такая обширная.

– Это только местная столица, – заметил Серджи, который ехал по другую сторону от Райзы. Остальная часть каравана громыхала по жалкому подобию дороги, которое здесь называют глазным путем. – Найвет вдвое больше Залива.

Серджи посмотрел на мелкую речку. Вирена и Мюриин ходили по воде у берега и собирали камешки.

– Посмотрите на детей, – сказал он. – Когда они вырастут, мир будет гораздо больше приспособлен для жизни в нем. А если они сохранят свою дружбу, смогут еще больше улучшить его.

Райза была рада, что взяла с собой Вирену, потому что Клид тоже взял дочь в последний участок пути до Конавы. Он собирался отправить ее с другим общинным караваном в школу подготовки проводников, расположенную где-то далеко на западе.

Райзе казалось, что девочка еще молода для обучения, ей не менее двух лет до перехода в саймы, но Клид утверждал, что у нее переход произойдет этой зимой.

– Не могу отрицать, – говорила Райза Клиду, – вы гораздо лучше нас разбираетесь в искусстве проводников. Может, мы могли бы купить у вас это знание.

– Знание передается бесплатно, – возразил Клид, – всем общинам, которые поддерживают Школу проводников в Риалите. Если Кеон заплатит свою долю, вы сможете послать туда Вирену.

– Мне бы сначала хотелось посмотреть на это место.

– Распоряжусь, чтобы это организовали, – пообещал Клид.

Сейчас Райза сидела верхом и смотрела на девочек, собирающих яркие речные камни. Сегодня ей придется принять окончательное решение о будущем Вирены, решение, в котором их с Серджи мнения расходились.

Но по крайней мере Мор проявляет здравый смысл. Райза сдержала улыбку, вспомнив, как поразился Клид «провинциальности» Мора. Проводник из Зеора работал с Мором в Кеоне и высоко оценил его способности. Но сказал:

– Когда-то я пригласил твоего отца приехать ко мне и поработать, а со временем, может, и принести присягу Зеору. Но тогда его не мог отпустить сектуиб Недд. Если бы он не остался в своей общине, стал бы товарищем Зеора.

У тебя, Мор, такой же потенциал, как у твоего отца. Ты молод. В Кеоне много товарищей и нет проводника, равного тебе по потенциалу. Приглашаю тебя поучиться в Зеоре и подумать, чему ты посвятишь свою жизнь.

Райза затаила дыхание, думая, как сильно мог Клид подействовать на ее сына. Конечно, потенциал Мора тратится в Кеоне зря. Дважды она уже принимала передачу от сына, чтобы удовлетворить его потребность давать и способствовать развитию его систем. Но ее торлуэн с Серджи означает, что она не может проявлять свои лучшие качества с кем-нибудь другим. Это означает также, что у Мора еще не было ни одной полностью удовлетворяющей его передачи.

Но ее сын гордо ответил:

– Ваше приглашение делает мне честь, сектуиб амбров Зеор, но когда пройдет переход моя сестра, ей понадобится товарищ моих возможностей. С разрешения моего сектуиба, я мог бы поучиться в Зеоре, но только для того, чтобы принести новое мастерство в Кеон. Когда мама вернется и освободит меня от временных функций главы общины, я попрошу разрешение приехать к вам, если ваше приглашение сохранит силу.

Однако позже Мор признался родителям:

– Я отправлюсь в Зеор, потому что эти новые знания очень важны для Кеона. Но на самом деле я хотел бы изучать мастерство единоборств в Даре. Видел их дженов в бою, папа? Они справлялись с саймами – и эти рейдеры ничего не могли с ними сделать!

Райза решила, что она может разрешить Мору уехать. Достоинство Кеона – свобода: если мальчик хочет учиться в Зеоре или даже в Даре, пусть учится. Но Эдива объяснила, что он сможет освоить только начальные, базовые умения; высшее мастерство доступно только тем, кто присягнул общине Дар.

И вот, обещав по возвращении все рассказать о Зеоре, Райза оставила сына главой Кеона. Она знала, что ответственность заставит его еще больше повзрослеть. И когда она вернется, он будет готов принять решение, определяющее его жизнь.

Увидев Зеор, Райза поняла, что Мор не станет присягать этой общине. Мастерство здешних проводников заинтересует его, дисциплина заставит бросить ей вызов, но он слишком похож на мать, чтобы провести всю жизнь здесь, за стенами.

Клид передал фургон с зерном Зеора грузополучателям и подъехал к Райзе и Серджи. Теперь это был совсем другой человек, чем тот, что когда-то вошел в ярмарочный павильон. Очевидно, они с товарищем разрешили противоречия.

– Простите, сектуиб Райза, но, похоже, в этот раз вы не сможете увидеть Риалите. Я только что получил депешу.

Серджи подъехал ближе, чтобы заглянуть через плечо. В депеше после обычного официального приветствия говорилось:

«Повестка специальной сессии Тектона изменена. Открытие сессии перенесено на утро после Новой Луны; будет обсуждаться закон 66 территории Найвет, разрешающий конфискацию 8 % всех дженов общин, установившихся на протяжении следующего календарного года.

Все остальные дела откладываются до разрешения этой чрезвычайной ситуации».

Райза вопросительно посмотрела на сектуиба Зеора.

– Конфискация?

Серджи объяснил Эмстеду по-английски. Тот играл белой эмалированной цепью у себя на шее – символом защиты Кеона, хотя он и не член общины. Райза чувствовала, как он борется со страхом, подавляет его.

– Мы этого ожидали, – мрачно сказал Клид, – но не думали, что они будут действовать так быстро. Люди верят, что недостаток дженов вызван недостатком продовольствия, а этот недостаток объясняется тем, что общины держат живыми слишком много дженов.

Пока он говорил, Хью встал рядом с ним. Товарищ проводника добавил:

– Дженфермеры говорят, что недостаток в дженах для убийства объясняется тем, что им не дают лучших производителей – дженов из общин. Общественность потребует, чтобы этот закон был принят правительством джанктов.

Райза взяла себя в руки; она видела, что Серджи пытается подавить отвращение: его рассматривают как племенного жеребца.

– Клид, вы должны не допустить этого… – начала она.

– Мы и не допустим, – спокойно прервал он ее, – но сессия будет более долгой и сложной, чем я ожидал. Ваш план продавать нам продовольствие – ключ к решению, но мне придется добиваться изменения повестки, а на это требуется время, так что вы не сможете завтра отправляться в Риалите.

– Не беда, – сказал Серджи. – Вирена сможет поехать в Риалите с Мюриин.

«Она еще не прошла переход, – подумала Райза. – И не пройдет еще целый год: нет причин, почему бы ей ни посмотреть то место».

Клиду она сказала:

– Конечно, мы пробудем здесь, сколько необходимо. А что касается Вирены, – она посмотрела на Серджи, – мы завтра решим, поедет ли она без нас или подождет, пока мы все сможем ехать.

– Отлично, – согласился Клид. – Сейчас нам нужны горячая ванна и хорошая еда. Гостиница Тектона хвастает лучшими изолированными гостевыми помещениями во всем городе – а вы, конечно, гости Зеора.

Он развернул лошадь и уехал.

– Пошли, Серджи, – сказала Райза, – заберем Ви.

– Хорошо, – согласился он. – Пусть решает сама.

– Я не это имела в виду! – Райза пустила лошадь быстрым шагом, отказываясь думать о том, что выбрала бы Ви. Отец и дочь родились в общине. Райза, выросшая в процветающем торговом городе джанктов, выработала здоровый скептицизм, благодаря которому ей удалось превратить Кеон в очень влиятельную и реальную силу в Заливе. Она не может позволить дочери, своей наследнице, вырасти без такой черты.

– Я знаю, что вы чувствуете, – неожиданно сказал Эмстед. – Они кажутся слишком маленькими для таких больших решений. Помню, как дочь сказала мне, что собирается выйти замуж; мне казалось, что она все еще ребенок. Она была только на год старше вашей дочери. Теперь у меня внучка, очень похожая на этих двух.

Райза знала, что гость с территории дженов гадает, увидит ли он когда-нибудь дочь и внучку.

Повсюду в Конаве видны были признаки надвигающегося кризиса. Пестрые плакаты обещали от имени той или другой партии бесплатные ежемесячные убийства для каждого сайма. В некоторых плакатах указывалось, что современная распределительная система придумана жительницей общины – Эдивой амбров Дар, а это уже подозрительно.

Правительственные объявления сообщали порядок получения дженов из загонов: получать можно только в состоянии жесткой потребности. Райза замечала забитые досками окна магазинов, разорившиеся заведения. Грязные, оборванные дети бросали грязь в проезжающих жителей общин и выкрикивали непристойности.

В центре города караван остановился, наткнувшись на толпу. Поле впереди было проникнуто гневом, страхом, болью…

Райза перестала злиннить, но Серджи пересадил ее с ее лошади на свою, обнял и закрыл руками ее латерали.

– Откуда ты знаешь?

– Не знаю, что именно, но что-то ужасное.

Уззия амбров Кеон слез с лошади и пробрался вперед. Из толпы, преградившей путь, звучали крики. Уззия вернулся побледневший и дрожащий.

– Казнь, – с трудом выговорил он. – Я не злиннил, но не мог не увидеть… – Он боролся с тошнотой. – Отрубили латерали женщины.

Несмотря на тепло тела Серджи, Райзу охватил холод. Муж крепче обнял ее и прошептал:

– Какие же варвары?..

На территории Залива по-прежнему за некоторые преступления полагается сметная казнь, но даже к самым отъявленным преступникам не применяется такой ужасный метод!

Райза посмотрела на Клида. Догадавшись, о чем она думает, он подвел свою лошадь ближе и сказал:

– Это новый закон. Казнят джендилеров с черного рынка, владельцев аукционов, чей бизнес объявлен незаконным. Смерть от истощения – слишком медленный способ, чтобы удовлетворить сегодняшнюю толпу.

За те недели, что они знакомы, Райза слышала голос Клида, звучавший по-разному, но никогда еще в нем не было столько горечи.

Караван стоял, проехать вперед было невозможно, саймы старались не злиннить, все пытались не слышать, не видеть и не обонять безумие на площади впереди. Когда толпа рассеялась, они повернули в боковую улицу и цепочкой двинулись по узкому проходу, лишь бы не проезжать место казни.

Наконец они достигли площади, на которое выходило здание правительства территории. Здание грандиозней всего, что есть в Заливе, а ведь это столица только восточной половины Найвета. Зато налоги, которые платят жители Залива, кажутся перышком по сравнению с местными платежами.

Путники проехали по площади, миновали фонтан, окруженный деревьями. В центре фонтана скульптурное изображение сайма, вцепившегося в решетку пальцами и щупальцами. На лице его гримаса мучительного страдания. Смерть от истощения – постепенной потери организмом селина. Считалось, что это худший из видов смерти. «Однако здесь изобрели нечто еще более мучительное!»