Текст книги "Зелеродов рок"

Автор книги: Джин Лорра

Соавторы: Жаклин Лихтенберг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

– Скажу им, потом позову тебя.

Когда Валлерой вошел в помещение, Эдива, бледная под своим красноватым загаром, лежала в кресле для передачи. В помещении стоял запах ароматических стимулянтов. Пайел и Клид устанавливали второе такое кресло. Пока они занимались приготовлениями, Валлерой посмотрел в глаза Эдиве.

– Хью, – окликнул его Клид. – Встань здесь.

– Хорошо, – ответил Валлерой и тут же забыл об этой просьбе, вообще забыл, что Клид ему что-то сказал, настолько захватила его потребность Эдивы.

С помощью полей Клид перемести фокус внимания Валлероя от сравнительно слабой потребности Эдивы на свою, глубочайшую, зияющую потребность.

– Хью, встань здесь. – Не притрагиваясь к нему, Клид заставил Валлероя перейти ко второму креслу. – Ложись. Перейди на шестой уровень и передай мне контроль.

Пока Валлерой приспосабливал поля по указаниям Клида, оба Фарриса встретились в точке между двумя креслами. Краем сознания Валлерой отметил, как проводники переплелись щупальцами, потом соединили латерали и завершили контакт прикосновением губ. Они стали осторожно поворачиваться, пока Пайел не оказался на стороне Валлероя, а Клид – рядом с Эдивой. Тут они разорвали контакт.

Валлерой понимал, почему Клид требует от него такого состояния. Его поле настолько напряжено, что оно может соблазнить Пайела, хотя тот только что миновал поворотный пункт. Тогда он вынужден будет оборвать передачу Пайела, и это может погубить Эдиву. К тому же Пайел, нацелившись на джена Клида, может разбудить самые глубокие врожденные инстинкты сайма. И хотя Клид, скорее всего, не поддастся порыву напасть на Пайела, он утратит контроль над полями, сделав Эдиву уязвимой в борьбе двух проводников Фаррисов и натренированного на Фаррисов товарища. Поэтому Валлерою нужно было оставаться не привязанным к Пайелу и просто позволять ему медленно и поверхностно втягивать селин.

Он почувствовал, как щупальца Пайела касаются его рук. На мгновение прикоснулись латерали. Валлерой так глубоко погрузился в свое взвешенное состояние, что едва заметил прикосновение губ проводника.

Потом его коснулись щупальца Клида, дрожащие латерали Клида закрепились на его руках. Клид прошептал:

– Расслабься. Я контролирую поля.

Об этом его не предупредили. Но прежде чем он смог возразить или решить, что ради Эдивы не станет спорить, Клид завершил контакт и требовал селин на всей скорости передачи.

Селин хлынул мощным потоком, и Валлерой испытал то необыкновенное ощущение, к которому стремился весь последний месяц. Но даже испытываемое им глубочайшее удовлетворение не помешало ему осознать: «Ему наплевать на наши чувства! Его интересуют только эти проклятые эксперименты!»

Какой-то непобедимый рефлекс отверг глубины удовлетворения, отдалил его от Клида, от Эдивы, от него самого, но собственная потребность удерживала его в передаче, и он отдавал селин с той скоростью, какую требовал Клид. И когда все кончилось, Клид, дрожащий, неудовлетворенный, лишенный величайшей радости и бездонного оптимизма, которые так необходимы для того, чтобы справиться с превратностями жизни, – Клид продолжал удерживать его.

Наконец с глубоким вздохом Клид разорвал контакт, опустил голову и отвернулся и от Валлероя, и от Эдивы. Он с трудом обрел равновесие, тогда как передача должна была сделать его полным энергии и жизни.

Пайел отпустил Эдиву. Она посмотрела на Валлероя. Лицо ее утратило измученное, истощенное выражение. Цвет лица стал лучше. Но в ее взгляде не было живости, никакого следа постреакции. «Вероятно, на это и не стоило рассчитывать: ведь я не сыграл свою роль».

Пайел взглянул на Клида и спросил:

– Что прошло не так?

Клид мрачно посмотрел на Валлероя.

– Мне казалось, мы все это оставили позади.

– Мне тоже, – сказал Валлерой.

Пайел помог Эдиве сесть. Рот ее скривился в отвращении. Потом абсолютно без выражения она сказала:

– Хью амбров Риор, я тебя ненавижу.

К счастью, когда Райза узнала об эксперименте Клида с Эдивой, она была слишком занята, чтобы высказать сектуибу Зеора все, что о нем думает. Неужели он никогда не поймет, что чувства людей важнее его экспериментов?

Она ежедневно наблюдала такие чувства в отделении перехода Тектона, первом таком отделении, открытом для джанктов. Клид опять ошибся, предсказав, что джанкты не станут приводить своих детей к «извращенцам» проводникам, чтобы те дали им Первую Передачу. В первую же неделю приходилось по три случая на день. И слухи об их работе расходились все шире.

Но Райзе пришлось признаться, что и она ошибалась – ошибалась относительно мотивов, по которым джанкты приводят детей в Тектон. Мало кто приходил так, как те первые джанкты много лет назад в Кеон. Они хотели дать своим драгоценным детям возможность более здорового образа жизни, чем у них самих. А вместо этого…

В первый же день, когда она была на дежурстве, родители притащили сопротивляющегося, кричащего мальчика и потребовали:

– Вот, возьмите его, чтобы он не убивал! Совет гарантировал нам за это шесть дополнительных убийств в год!

Так Тектон впервые узнал о сделке, заключенной Советом со своими гражданами.

– Я не хочу быть извращенцем! – кричал мальчик, сопротивляясь и тратя последний селин. Серджи привел в порядок поля, но мальчик еще не был способен злиннить, и вмешательство Серджи не утихомирило его.

Если он умрет, на них может обрушиться гнев джанктов. Райза попыталась обратиться к разуму.

– Мы сможем помочь ему, только если он не будет испуган и станет с нами сотрудничать.

– Закон говорит, что вы должны его взять! – ответила мать. – Если он умрет, значит, умрет; мы все равно получим наши убийства.

Райза попробовала обратиться к отцу.

– Он ваш наследник. Почему вы его не убеждаете, вместо того чтобы заставлять?

– Она говорит, что он мой сын, – равнодушно ответил тот, – но у меня дома еще четверо детей. Мне приходится за всех платить налоги. Двое из них преджены; надеюсь, они скоро установятся, тогда я убью их и хоть что-то полезное от них получу! А от этого у меня впервые есть возможность что-то получить.

К этому времени мальчик, худой ребенок, который никогда в жизни не ел досыта, в руках Серджи потерял сознание, а его родители, получив расписку, исчезли, предоставив Тектону справляться с их беспомощным отпрыском.

Удивительно, но мальчика они спасли. Приходя в себя, он кричал, сопротивлялся, пытался убежать, пока наконец не стал отвечать на действие полей и Райза и Серджи смогли его контролировать. Радость от возможности привести сайма в мир заставила Райзу на время забыть вечную неудовлетворенность, которую она испытывала после навязанной Клидом передачи.

К тому времени как Райза прикоснулась своими латералями к его только что появившимся и дала ему Первую Передачу, мальчик окончательно утратил силы, он оказался на пороге истощения и не сопротивлялся, и в него устремился поток любви и уверенности.

Когда все закончилось, мальчик посмотрел в лице Райзе, потом взглянул на свои щупальца, все еще переплетенные с ее. Из глаз его потекли слезы. Неожиданно он обхватил ее шею руками и плакал до тех пор, пока не уснул.

Они даже не знали его имени. На следующее утро женщина ренсайм, дежурившая в его палате, позвала Райзу. Серджи еще спал, и Райза одна пошла к новому ренсайму.

– Что ж, сегодня ты гораздо лучше выглядишь, – сказала она ему. – Поздравляю. Теперь ты стал взрослым!

Он осторожно спросил:

– Я теперь извращенец?

– А ты знаешь, что означает это слово?

Когда-то она задала этот вопрос своему младшему брату Крегу, когда тот отказался идти с ней в Кеон. И мальчик дал тот же ответ:

– Плохой. Грязный. Отвратительный.

– Ну, тогда ты сам должен знать ответ, верно?

– Я себя чувствую… очень хорошо, – осторожно сказал он.

– Ты сам хороший, – заверила его Райза, понимая, что мальчику нужно скорее не физическое, а моральное оправдание. – Теперь скажешь, как тебя зовут?

– Разве у меня есть имя? – спросил тот. – Меня продали… словно я стал дженом! – Он заставил себя не расплакаться снова. – Не хочу имени своего отца! Я больше не его сын.

– Теперь твой дом здесь, – сказала Райза, – но если не захочешь, можешь не оставаться. Как только захочешь вернуться в город…

– Но я не могу! – возразил мальчик. – Целый год не смогу. Мне целый год нельзя будет убивать, я сэкономил двенадцать дженов для других.

Райза вздохнула.

– В таком случае следующий год проведешь как гость Тектона. Хочешь выбрать себе имя?

– А как тебя зовут? – спросил он.

– Райза амбров Кеон.

– Амбров? – переспросил он. – А я могу так называться?

– Вообще-то это не имя, – объяснила Райза. – Это слово означает «принадлежащий к общине» такой-то, а моя община – Кеон. Но у меня был знакомый по имени Амбру, он замечательно играл на шильтпроне. Он гордился бы, если бы такой молодой человек, как ты, принял его имя.

Так и решили, но Амбру предстояло еще ко многому привыкнуть. Особенно относительно дженов. Вначале он пытался их игнорировать. Но в школе чтению учил джен, и половина учеников была дженами – включая Харриса Эмстеда, Мэдисона и Билла Джессона которые продолжали совершенствовать свой саймский.

Райза была постоянно занята в отделении переходов, но через Эмстеда следила за прогрессом мальчика. Офицеру джену нечем было заняться, кроме изучения саймского и обучения английскому. Все три джена из Внешних территорий по-прежнему ежедневно занимались боевыми искусствами с людьми Дара, но Эмстед все равно испытывал раздражение.

– Я ощущаю себя бесполезным, – сказал он однажды Райзе, когда она отдыхала в коридоре, готовясь к новой схватке за жертву перехода. Это стало обычной процедурой. Три-четыре раза в день взрослые притаскивали сопротивляющегося ребенка, иногда – что гораздо хуже – уже потерявшего сознание и страдающего от психопространственной дезориентации, потому что его переместили в то время, когда он был без сознания. Страшные кошмары, которые преследуют сайма, когда его врожденное ощущение своего места во вселенной искажается, приводили детей в еще большую панику. И почти половина таких детей погибала.

Райза уже неделю как миновала поворотный пункт, и бессердечность джанктов, которые ради убийств отказывались от своих детей, начинала сказываться на ее нервах.

– Простите, Харрис, – сказала она, – мне скоро снова в эту ужасную комнату, и мне трудно сосредоточиться. Что вы сказали?

Поле Эмстеда наполнилось сочувствием, хотя и не смешивалось с ее полем. Становится все приятней и легче находиться рядом с Эмстедом, но ей нужен Серджи, а он представляет Кеон на очередном совещании.

– Можете научить меня помогать в работе с этими детьми? Ведь другие джены это делают. Райза, будьте честны со мной.

– Я знаю, что вы всегда честны, – ответила она.

– Я не могу вечно оставаться здесь. Каждый раз когда сюда втаскивают для перехода девочку, я думаю о своей внучке. Насколько я знаю, она сейчас уже может быть дженом или недавно стала саймом, и ее застрелили, как бешеного пса. Надеюсь, этого не случилось. Она еще не достигла нужного возраста – но я знаю, что это могло случиться.

– Понимаю, – сказала Райза. – Я тоже боюсь, что Вирена минует переход в Риалите, без меня. Но вам хуже: я по крайней мере знаю, что моя дочь в надежных руках. А вы точно знаете, что у вашей внучки положение иное. Но, Харрис, а что если вы проведете ее через переход – и она убьет вас?

В его поле отразилась легкая тревога.

– Думаете, она это сможет?

– Нет, не думаю, – ответила Райза и вздохнула. – Ну хорошо, мы вас научим. – Она встретилась с ним взглядом. – Вы отказались от поисков доказательство того, что здесь видели, для армии?

– Боюсь, что так. И когда война на носу, я не могу оставаться здесь. Райза, вы ведь понимаете, что я не могу воевать со своими?

– Конечно, понимаю.

– Но если мы уцелеем… когда все кончится, хочу предложить Хью помогать ему в работе с жертвами перехода в Риоре. – Он решительно поджал губы. – Я кажусь себе таким тупым. Дети на уроках чтения обгоняют меня. Несколько дней – и они умеют читать, а я все время забываю или неверно произношу слова.

– Во-первых, саймский их родной язык, – заметила Райза. – Во-вторых, у них Первый Год – у дженов тоже. А в этот период своей жизни они способны усваивать новое так, как никогда ни раньше, ни позже в жизни. Так что не расстраивайтесь: ваши успехи хороши.

Он покачал головой.

– Жаль, что Эдива больна.

– Что?

Неожиданная смена темы захватила Райзу врасплох.

– Ее вычисления. Холодные жесткие факты. Если бы я мог взять их с собой… но без Эдивы я ее расчеты не понимаю. Если бы понимал, смог бы ответить на вопросы Дермотта, заставить его понять, что, даже перебив всех саймов, мы не сможем победить. А теперь она больна, бедняжка…

Безумный эксперимент Клида с передачей не помог. На следующий день Эдива смогла ходить, рассчитывать постоянно меняющуюся ситуацию с селином… но это была марионетка, лишенная духа жизни. А Хью был в еще худшей форме.

Пока Серджи оставался с Райзой, его мощное поле помогало ей удерживать равновесие, а когда его не было, она говорила себе: «Он всегда рядом, когда я в нем нуждаюсь…» – и продолжала делать свою работу.

Она вышла из палаты, в которой только что умер еще один ребенок джанктов, умер до того, как высвободились его щупальца. За Хью амбров Риором, так называемым специалистом по травмам перехода, послали еще на рассвете, но он до сих пор не явился. Лорина амбров Карре, товарищ с опытом, гораздо более богатым, чем даже у Райзы, сдерживала слезы, пытаясь поддержать Райзу. Но мрак смерти и пелена потребности оказались слишком сильны.

Райза пошла в свой кабинет, чтобы написать ненавистный отчет. И в это мгновение, ускоряясь из всех сил, примчался Амбру.

– Райза! Райза, пошли быстрей! Серджи велел поторопиться… Большие неприятности!

– Что за неприятности? – спросила она, идя вслед за мальчиком к помещению администрации Тектона.

– Он не сказал, но я злиннил что-то очень плохое. Серджи обычно не показывает этого в своем нейгере.

Она постучала в дверь кабинета Клида, вошла – и обнаружила внутри Серджи, Хью, Эдиву, Эмстеда, Мэдисона и Джессона. Последние четверо были в свободных костюмах, в каких обычно упражнялись с людьми Дара.

Хотя поле Хью оказалось – для него – очень низким, оно было пронизано отчаянием. Он даже не пытался это контролировать, сидел на диване и сжимал в руке листок. Серджи переместился, защищая Райзу. Она спросила:

– Что случилось?

– Китти, – сдавленным шепотом ответил Хью. – Китти амбров Риор.

Райза вспомнила молодую женщину, мать сына Хью. Китти вернулась на территорию дженов, чтобы руководить разведывательной сетью, приносившей основные новости с Внешних территорий.

– Ее ранил патруль армии дженов и оставил умирать, – объяснил Клид, садясь на диван рядом с Хью. Его нейгер был таким же неконтролируемым и мрачным, как у Хью. – Она сумела добраться до Риора и перед смертью написала это письмо.

Он осторожно отобрал листок у Хью и передал Райзе, не оставляя своим вниманием товарища, разделяя его горе. Они впервые увидела у них истинную гармонию.

Читая, она поняла, каков источник мрачности в их нейгере. Дженраннер по имени Симпсин, и его компаньон среди саймов женщина по имени Вэлри Одли, были захвачены во время проведения сделки. Симпсин привел Одли партию молодых дженов – среди них были и совсем дети, а Одли платил кипами хлопка с территории Залива.

Райза ненавидела дженраннеров. Читая, она прижималась к Серджи. Новости становились все хуже, аккуратный круглый почерк делался все более неровным, его трудно стало читать, и наконец сменился другим: должно быть, Китти уже была так слаба, что не могла держать в руке перо.

Джены могут быть такими же джанктами, как саймы. Одли захватили солдаты армии дженов и подвергли пытке. Райза напряглась, читая дальше. Однажды ее тоже захватили вместе с Серджи – они тогда по территории дженов направлялись на конкурс в Аренсти. Им удалось бежать – но она двое суток провела с руками, зажатыми тяжелыми кандалами, лишающими подвижности щупальца сайма, сдавливающими латерали и причиняющими невероятную боль. Муж сумел освободить Райзу, но только когда они перешли границу и оказались в безопасности, он осмелился остановиться и снять с нее кандалы.

Это был один из немногих случаев в жизни Райзы, когда она тяжело болела – и в результате у нее случился выкидыш и они лишились третьего ребенка.

Отгоняя эти воспоминания, она продолжала читать, и лишь поле Серджи позволило ей держать листок недрогнувшей рукой. У джанкта Вэлри Одли не оказалось товарища, который смог бы обмануть дженов и освободить его. И ее замучили до смерти. А чтобы получить облегчение от пытки… она лгала.

Она рассказала армейским следователям, что вольными рейдерами управляет территория Найвет. Правительство Найвета направило рейдеров на север, намереваясь зажать армию дженов между ними и армией Найвета, затем вторгнуться на территорию дженов, собрать богатый урожай и тем самым ликвидировать нехватку дженов.

Райза посмотрела на Эмстеда. Такого мрачного лица у него она никогда не видела. Эмстед сказал:

– Слишком правдоподобно. Дермотт определенно поверит. Это война.

Глава четырнадцатая. Дикие джены

– Должен быть способ остановить это! – воскликнула Райза и увидела, как недоверчиво смотрит на нее Клид. Она так близка к потребности. В таком состоянии невозможно разорвать покров депрессии и мрачности, но ей каким-то образом это удалось. Эмстед сразу подхватил ее мысль.

– Я должен убедить армию в том, что это ложь, – сказал он. – С плохой новостью пришла и хорошая: генерал Мэдисон, отец Джо, назначен командующим западным фронтом. Он может выслушать меня, вместо того чтобы сразу заключить в крепость.

– Я тоже пойду, – сказал Джо. – И отец узнает, что я не дезертировал по трусости… он мне поверит.

Эмстед посмотрел на Эдиву. Даже на взгляд джена она выглядела больной: мрачное осунувшееся лицо, утратившие блеск, тусклые глаза, безжизненные движения.

– Я бы хотел взять вас с собой, – сказал он ей. – Если вы самым простым способом изложите на бумаге ваши соображения, возможно, я докажу Мэдисону, что саймы знают, как прекратить убийства и остановить войну.

– Я пойду с вами, – сказала Эдива.

– Нет! – в один голос воскликнули Клид, Хью… и Джо Мэдисон! Райза, к своему удивлению, почувствовала, что молодой человек пытается соединить свое поле с полем Эдивы. Если бы Эдива испытывала потребность, она могла бы ответить на эту попытку… но, конечно, она нацелена только на Хью.

Клид продолжал:

– Вы должны смотреть фактам в лицо: пока мы не решим ваши проблемы, вы не можете далеко уходить от опытных проводников.

– Клид прав, – подхватил Серджи. – Возможно, нам придется сражаться с дженами. И у всех у нас должно быть очень хорошее здоровье.

– Но все же попытайтесь упростить свои вычисления, – сказала Райза. – Я тоже их не понимаю, но все вместе, возможно, мы сумеем убедить отца Джо.

– Я могу объяснить их. – Это произнес Билл Джессон, молчаливый юноша, казавшийся тенью Джо Мэдисона. Когда все посмотрели на него, он торопливо продолжил: – Пока Эдива не показала мне и Джо свои расчеты, я даже не знал, что существует такой тип математики. Но когда тебе показывают, здравый смысл сразу говорит, что они истинны.

Эмстед был поражен.

– Сынок, для тебя, может, это и простой здравый смысл, но по мне – хуже саймской поэзии!

– Но он может это сделать! – воскликнула Эдива. А Мэдисону она сказала: – Я дам вам свои заметки, которые сделала для объяснения. Вначале вы должны будете объяснить мне, чтобы я была уверена, что вы поняли. Пошли!

Эдива и Джессон ушли.

Райза сказала:

– Нам нужен достаточно большой отряд: сильный, но все же не воинственный и опасный. Серджи отбери добровольцев из как можно большего числа общин. Пусть прихватят с собой все регалии своих домов: мы поедем в форменных плащах, с развевающимися вымпелами.

– Я отыщу для вас белый флаг, – добавил Хью.

– Но мне сначала нужно получить одобрение кворума, – заметил Клид.

– Предоставлю это вам, – ответила Райза. – Отправьте с посыльным полномочия, данные Тектоном, вслед за нами.

– А если не сможете их получить, – добавил Хью, – мы просто заключим мир и, вернувшись, предъявим достигнутое Тектону.

– Но Совет джанктов…

Райза сказала:

– Правительство нужно будет известить, когда наш посыльный сообщит вам, что мы заключили перемирие.

Она вернулась в отделение для переходов, собираясь с силами для следующего тяжелого случая. И когда сообщила Лорине, что уезжает, та не смогла сдержать слез.

– Райза, здесь умрет так много детей! Никто из проводников не способен делать то, что вы!

– Позовите кого-нибудь из этих хваленых Фаррисов, – язвительно ответила Райза. – Они постоянно хвастают своими возможностями. Почему же считают, что они слишком хороши для этих бедных детей? Пусть в виде перемены поработают с реальными людьми и сделают хоть что-то хорошее миру.

«Особенно Клид». Но она не могла представить себе, чтобы Клид снизошел до помощи ребенку в самый трудный момент его жизни. И, вспомнив черствость, проявленную Клидом во время перехода его собственной дочери Мюриин, Раза подумала: может, и хорошо, что он не приходит сюда и не злиннит, как много новых способов находят дети, чтобы умереть.

Когда она вернулась в свою комнату, Серджи уже собирал их вещи.

– Мы не сможем взять всех добровольцев, – сообщил он. – Я произвольно определил, что отряд будет состоять из сорока человек, и Харрис с этим согласился. С нами отправятся четыре проводника, включая тебя, их товарищи, еще пять товарищей, а остальные доноры и еще несколько прошедших разъединение ренсаймов с Внешних территорий. Да… постоянно злиннь Амбру. Я бы не удивился, обнаружив его под чьим-нибудь плащом!

– А как насчет циклов? – спросила Райза. – Нам не нужны те, кто встретится с армией дженов в состоянии жесткой потребности.

– Кое-кто прямо сейчас принимает передачу. Харрис говорит, что до последнего лагеря Мэдисона шесть дней пути. А ты?

И он направил на нее все великолепие своего поля, но без соблазна. Он готов для нее – уже три дня как готов. Однако передача, которую принудительно дал Райзе Клид, была неудовлетворительна по качеству, но достаточна по количеству селина. И их передача будет гораздо лучше, если они подождут еще два дня, до состояния жесткой потребности.

Райза посмотрела на большую двуспальную кровать в их плотно изолированной комнате. Как надеялась она получить такую передачу, какой у них не было с самого Кеона: в полном уединении, никакой больничной атмосферы, никакого ухода в такое место, где они могли бы выразить свою постпередаточную реакцию.

Она покачала головой.

– Опять под открытым небом. Почему поэты считают это таким романтическим? Ведь на самом деле это дождь, комары и жесткая земля.

– Но наша передача все равно будет удивительной. Она у нас всегда такая.

К середине дня все были готовы, одеты в дорожные костюмы, уложив в седельные сумки плащи своих общин и прочие украшения. Вьючные лошади были нагружены подарками для армии дженов. Свой вклад внесла каждая община, хотя сессия Тектона, которая должна была одобрить это посольство, только что началась.

Райза злиннила Амбру, который спрятался в корзине с ярлычком: «Ткани, изготовленные в Зеоре». Она вытащила его оттуда и велела вернуть в корзину содержимое. И ядовито добавила: он уже должен знать, что от проводника так не спрячешься.

Он это знал. Когда вечером разбили лагерь, она нашла мальчишку в группе товарищей: он использовал их нейгер как маскировку.

– Что мне с тобой делать?

– Скорми его диким дженам, – предложил Серджи.

Не совсем пустая угроза: прямой маршрут к границе пролегал мимо огромных руин Древних, где уже на протяжении нескольких последних месяцев собирались дикие джены. Армия Найвета была слишком занята, а рейдеры слишком суеверны, чтобы заняться ими.

Но на следующий день, понимая, что в руинах отряд может погибнуть, они далеко обошли их.

Стояли последние дни лета, почти сразу за холодными весенними ветрами с гор подули холодные осенние. Райзу, выросшую в Заливе, изумляло такое короткое лето. Она ехала рядом с Серджи и видела, как он дрожащей рукой поглаживает бороду. Серджи собирался побриться перед передачей, но он уже знал, что в дороге невозможно оставаться чисто выбритым.

Райза постоянно ехала рядом с ним, маскируя его напряженное поле.

Держа повод двумя щупальцами, она поискала в седельной сумке свой плащ. В этот момент в нейгере послышался гулкий щелчок и Серджи закричал. Лошадь Райзы встала на дыбы, потом поскакала. Отряд окружили дикие джены в рваной одежде, они наступали с поднятым оружием и неблагозвучно выли.

Все ренсаймы и большинство проводников упали, пораженные ударом нейгера дженов. Товарищи стали целью множества стрел.

Райза соскочила с лошади, приземлилась на обе ноги и бросилась назад, в гущу боя, уворачиваясь от испуганных лошадей. Ей пришлось перехватить в воздухе несколько стрел, чтобы они в нее не попали, но она добралась до Серджи, который ехал за ней. Схватила его лошадь за узду и знаком велела ему спешиться.

– Пошли! – крикнула она, перекрывая шум битвы, и отвела его в центр группы, собирая по пути всех, кто способен сражаться.

Эмстед кричал:

– Веем спешиться! – Лошади давали защиту от стрел.

Из укрытий показывалось все больше диких дженов. Перекрывая их крики, Райза объяснила:

– Они использовали удар дженов. Снижайте напряжение их полей, когда они начнут приближаться. Разоружайте их – но не причиняйте им вреда! Джены слишком ценны, чтобы тратить их зря.

Путники заняли круговую оборону, саймы принялись перехватывать стрелы, проводники стояли сразу за ними, захватывая нападающих и делая их поля безвредными. А затем натренированные в боевых искусствах джены обращали нападающих в бегство.

Никто не усомнился в праве Райзы на руководство, но прошло какое-то время, а новые дикие джены все время прибывали, да и те, кто убежал, начали возвращаться. Дождь стрел не редел. Райза начала сомневаться в способности отряда выдержать натиск этих голодных и недисциплинированных хищников.

Эмстед, Мэдисон и Джессон вместе с людьми Дара обезоруживали нападающих, и груда оружия на земле непрерывно росла: кинжалы, хлысты, луки, ржавые ружья, которые дикие джены использовали как дубинки, даже цыганский телескоп. Амбру, едва пришедший в себя после удара дженов – он раньше никогда такого не испытывал, – теперь помогал Серджи гнать дженов к Райзе.

– Амбру, не позволяй им… – Она пыталась предупредить мальчика о том способе, которым джены могут убить сайма, но он, меньше недели назад пережив потребность, не поддавался соблазну полей дженов, хватал их не за предплечья, а за кисти, заводил руки за спину так, чтобы Райзе было удобнее с ними справляться.

Райза начала чувствовать напряжение: ей приходилось без перерыва отнимать селин у одного джена за другим. Серджи получил царапину: ржавым ножом размахивал буквально ребенок; девочка кричала и извивалась в руках Серджи, пока Райза не вырвала из ее сжатого кулака оружие. Она бросила кинжал на землю, злиннила девочку, и все внутри у нее заболело от этой трагедии. Но она смогла лишь как можно мягче послать это существо назад к скалам.

На них обрушилась новая волна нападающих. Райза понимала, что ее вторичная система приняла слишком много селина. Нападающие намного превосходят их численно, и долго держаться они не смогут.

– Ускоряйтесь! – закричала она. – Тратьте селин!

Скоро обороняющиеся были окружены нейгерической дымкой, которая мешала им злиннить на большое расстояние.

Прогремел выстрел, разорвав окружающее поле. Эмстед, видевший, как дикий джен сзади прыгнул на проводника, выстрелил точно в цель. Джен закричал, от его нейгера в дымку, кровь и брызги мозга распространялся шок смерти.

Внимание Серджи было отвлечено, и Райза приняла этот шок своей первичной системой, испытав страшную физическую боль.

Эта боль, потребность, слишком большое количество селина во вторичной системе – все это привело к тому, что ее первичная система утратила контроль над вторичной. Она вцепилась в Серджи, пытаясь быстро перевести селин из вторичной системы в первичную и не думая о том, как это испортит их передачу.

Но она все равно не смогла уравновесить свои системы. Почувствовала, как тело ее изгибается в судорогах, и начала терять сознание. Никогда еще она не испытывала такого. Серджи опустил ее на землю, и она перестала воспринимать схватку.

И тут Серджи взял ее в позу передачи, прижался губами к ее губам и все свое внимание направил на то, чтобы контролировать потоки ее организма.

Это не их стиль. Он так не делал после того, как она прошла разъединение, и поэтому она совершенно не ожидала, что он неумолимо заставит ее получать передачу.

Под его контролем рос ее интил, первичная система раскрылась перед потоком селина. Райза не могла контролировать скорость поступления – но она была очень высокой. И как это было приятно! Шувен! Ничто не может быть таким восхитительным…

Каждое великолепное ощущение, которое пробуждал селин Серджи, влекло за собой другое, еще лучше. Райза злиннила, как ее чувства откликаются на все ощущения, которые порождал в ней Серджи. Он так был поглощен этим взаимным процессом, что даже ослабил свою хватку.

Скорость потока все возрастала, и Райза не могла противиться и испытывала огромное удовлетворение. Только – в самое последнее мгновение высшее блаженство, благодать передачи ускользнуло от Серджи.

Первичная система насытилась, переполнилась, внутренний хаос стих. Райза наконец настолько овладела собой, что смогла дать знать Серджи, что тот должен передать контроль ей. Серджи, в агонии неудовлетворенности, подчинился. Но она не может оставить его в таком положении. С огромным усилием, с таким же, с каким она высасывала селин из диких дженов, Райза в последний раз приникла к источнику и пила селин со всей возможной скоростью.

В этом общем усилии произошло нечто подобное тому, как после крутого подъема закладывает уши. Неожиданно на все органы чувств обрушилось окружающее поле, но Райза, как всегда после передач Серджи, насытившись, перешла в гипосознание, не воспринимала поля – только ощущала, как острые камни впились ей в спину. Вес Серджи препятствовал ее кровообращению, его борода щекотала ее загорелое лицо, дикие джены пытались прорваться сквозь их оборонительные линии, и Райза поняла, что Серджи не обращает внимания на окружающее. Глаза его были закрыты, на лице выражение, которое никогда не бывает с другой женщиной. Он целовал ее и не мог остановиться.

– Серджи! – выпалила она. – Не здесь! Не сейчас!

Она оторвала от него свое лицо, и Серджи открыл глаза.