Текст книги "Амбров Кеон"

Автор книги: Джин Лорра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Глава вторая

Серджи смотрел, как приближается сайм – девушка, покрытая грязью и терзаемая потребностью. Она испытала переход не больше одного-двух месяцев назад. Хотя он знал, что она собирается убить его, его сердце устремилось к ней. Он протянул руки, зная, что в таком состоянии она не способна противиться его полю.

– Иди сюда, – мягко сказал он, – я удовлетворю твою потребность.

К его изумлению, она остановилась и действительно посмотрела на него. Конечно, она ожидала встретить страх – любой джен, кроме товарища, пришел бы в ужас, видя приближение неминуемой смерти.

Но у Серджи для нее не было страха. Напротив, она пробуждала в нем ожидание удовольствия. Сознание говорило ему, что у этого маленького джанкта для него ничего нет, но возможность смягчить свою вину, проявив доброту… и тело его реагировало, как на проводника, причем с такой силой, как никогда раньше.

Она по-прежнему смотрела на него, злиннила его – нуждалась в нем. Не в силах оставить эту потребность неудовлетворенной, он шагнул к ней.

Она отшатнулась, споткнулась, едва не упала.

Но это не неловкость. Она ранена! Теперь, оказавшись ближе, Серджи увидел на ее обнаженной шее смешанную с грязью кровь.

– Бедное дитя, – сказал он. – Позволь мне помочь тебе.

Девушка содрогнулась, но устояла и держалась по-прежнему вне пределов его досягаемости.

– Я убью тебя! – выкрикнула она, как котенок, шипящий на собаку.

Угроза не вызвала у него страха. Райза присела, готовая к прыжку. Но вместо этого задрожала и прижала руки к груди.

Болезненная потребность помочь исходила из Серджи, и он понял, что она теряет селин! Это истощение – если он не даст ей передачу, через несколько минут она будет мертва.

Нет, нет – дважды за один день!

Колени девушки подогнулись, но Серджи наклонился к ней и подхватил ее на руки.

Отдыхай в моем поле,подумал он, как учил его Недд, зная, что ее чувства передаются ей через его нейгер – ауру жизненной энергии, которую способен прочесть любой сайм.

Девушка слабо сопротивлялась в его руках – откуда у нее такая сила воли? – но он держал ее правой рукой, предлагая ей левую, просунув руку под нее.

Ее хватательные щупальца обвились вокруг его предплечья, как тонкие стальные канаты. Когда ее влажные горячие латерали коснулись его кожи, сопротивление Серджи прекратилось. Она уже тянулась к его правой руке, когда он перестал поддерживать ее спину.

Они склонились – лицом к лицу. Серджи склонил голову, коснулся губ девушки своими губами – и поток пошел. Она втягивала селин жадно, прожорливо, и каждый нерв в теле Серджи запел. Передача – величайшее наслаждение товарища, но ни один проводник, даже Недд, никогда не трогали его так глубоко.

Он чувствовал, как пришла в действие ее вторичная система. Она не осуществляла контроль, ее принятие было неровным, она совсем не заботилась о нем – но она давала ему удовлетворение, какого он раньше никогда не знал.

Однако девушка оставалась неудовлетворенной. Селин переполнял ее до краев, но она чего-то требовала от него, их системы сталкивались…

Она пытается причинить ему боль. Ей нужна его боль, его страх – это потребность джанкта. Но этого – благодати убийства – он дать ей не в силах.

Нет, думал он,ты не нуждаешься в убийстве! Почувствуй наслаждение без него, без боли!

Силы нейгера у них были абсолютно равны, но за Серджи – годы подготовки и опыта. Он мягко довел передачу до окончания и откинулся, сидя на корточках. Девушка недоверчиво смотрела на него огромными темными глазами. Он улыбнулся, тронутый ее невинностью.

Она разглядывала его. Серджи терпеливо ждал. Он знал, что сразу после передачи сайм упивается картиной мира, которая исчезала для него в дни усиливавшейся потребности. Серджи чувствовал запах влажных волос и одежды девушки, чувствовал холод, исходящий от каменных стен. Ему хотелось взять ее на руки, растереть, закутать в одеяла – но она дикарка, готовая при первом же неверном движении убежать в ночь. Поэтому он продолжал ждать.

Никогда в жизни Райза не испытывала такого удовлетворения. Все тело ее дрожало от полноты жизни… и все же она не убила.

Чувства ее постепенно приспособились, и в свете огня она увидела огромного джена, невероятно, невозможно живого.

Ей приходилось видеть произведения из драгоценного металла, бронзовые статуэтки, на которых в тех местах, где статуэтки брали руками, патина времени стиралась. Вот и у джена перед ней яркие пятна в волосах и на коже, хотя большая часть большого тела оставалась в тени. Если бы ее руки по-прежнему не чувствовали живую плоть его рук, она могла бы принять его за статую из бронзы, так неподвижно он ждал.

Чего он ждет? Его руки продолжали поддерживать ее предплечья. Она запоздало отдернула щупальца, но он по-прежнему не шевелился.

И какой джен?..

Джен-оборотень, всплыло в ее сознании. В детстве она слышала рассказы о волшебниках, которые превращали саймов в дженов – бесстрашных дженов, которые производили селин, но сами становились владыками саймов, дженов, способных убивать…

Она отмахнулась от этих суеверий и наконец обрела дар речи.

– Кто ты?

– Меня зовут Серджи амбров Кеон, – ответил он успокаивающим голосом. Своеобразное имя подсказало ей, кто он такой: товарищ, джен, выросший в общине. Значит, это правда. Они могут давать селин и не умирать.

– Позволь мне помочь тебе, – сказал он.

– Мне не нужна ничья помощь, – ответила Райза, внезапно остро ощутив его поддержку. Она попыталась встать, но мир покачнулся, и она споткнулась, как ребенок, еще не умеющий ходить.

Джен подхватил ее, без напряжения поднял ее легкое тело.

– Ты истощена – сказал он. – Ты испытала дезориентацию.

В ответ она начала злиннить его. Его нейгер поразил ее. Она никогда не встречала такого тепла и заботы, как те, что исходили от него.

– Откуда ты знаешь? – настороженно спросила она.

– Джанкты не допускают такого глубокого погружения в потребность и… нет смысла объяснять это сайму. Вот… – Он усадил ее на скамью перед огнем и притронулся к голове так осторожно, что она не почувствовала никакой боли. – Ты получила сильный удар. Если ты просто была без сознания, не могла использовать столько селина. И ты побывала в реке. Это не волшебство, – добавил он, заметив, как она вздрогнула. – Ты в грязи.

Райза была покрыта грязью, высохшей и потрескавшейся снаружи, влажной и комковатой изнутри. Она чувствовала себя грязной, ей было очень неприятно, но в убежище не было текучей воды, а свою чистую одежду она потеряла.

Серджи предложил:

– Снаружи все еще идет дождь, но становится теплее. Сначала выпей горячего чая, потом смой грязь. Если уснешь в таком состоянии, утром тебе будет плохо.

Возможно, его уверенность в себе заставила ее повиноваться. Она разделась, вымылась под дождем, вымыла одежду под потоками воды, стекавшей с крыши. Она промокла до корней волос; с трудом расправила волосы и с удовольствием пальцами и щупальцами стерла с них грязь.

Джен внес ее одежду внутрь и вместе со своей развесил перед огнем. Когда вошла Райза, у него уже был готов плащ для верховой езды, чтобы ее закутать.

– У тебя нет аллергии на шерсть? – спросил он, прежде чем накинуть плащ ей на плечи.

– Аллергии? Конечно, нет.

Она с благодарностью завернулась в плащ, потому что внутри каменного убежища было гораздо холодней, чем снаружи. В плащ джена Райза могла бы завернуться трижды; он был ей ниже колен, хотя ему приходился лишь по пояс.

Но когда большая часть влаги уже впиталась в ткань, Райза поняла, что плащ не может принадлежать джену. Походный плащ джена лежал на скамье, от него поднимался легкий пар. И плащ, и сухая рубашка, и брюки на нем – все это он достал из седельной сумки.

Подойдя к огню, Райза почувствовала запах варева и поняла, что хочет есть. Джен тем временем острым ножом подрезал фитиль масляной лампы. При виде этого оружия в руках джена Райза содрогнулась.

В свете костра стало видно, что плащ на ней красный. Она заметила вышивку по его подолу. Вышивка представляла собой цепь – белые звенья на красном фоне.

– Почему ты спросил об аллергии на шерсть? – спросила она.

– Чувствительность к определенным видам пищи и тканям – плата проводников за их талант.

Проводников? А, это извращенцы, которые забирают у дженов селин, не убивая, и передают другим саймам, которые поэтому могут жить без убийств.

– Я не…

– Ты проводник, – уверенно сказал он, и его нейгер подчеркивал эту уверенность. – Ты не действовала как проводник, но ты проводник. У Кеона есть в тебе потребность.

– Потребность? – На мгновение ей показалось, что он неверно использовал слово: такие ошибки типичны для новых саймов, пришедших с территории дженов и только начавших учить саймский язык. Но очевидно, что для этого джена саймский – родной язык. Он сказал то, что хотел сказать.

– Наша община выросла настолько, что наш проводник не справляется: требуется слишком много его времени и умения.

– Тогда вам нужно покончить с вашим извращенным образом жизни.

Он помолчал, потом сознательно нейтральным тоном спросил:

– Так то, что мы с тобой сделали, ты считаешь извращением?

– Да, – сразу ответила она.

– Почему? – спросил он. В его нейгере вспыхнуло негодование.

– Ты жив.

Его поле стало каменной стеной между ними. Он наложил ей каши и налил чаю. И только когда Райза все съела, снова заговорил.

– Если не хочешь поблагодарить меня за спасение своей жизни, может, скажешь хотя бы, как тебя зовут?

– Райза Тиг, – ответила она.

– Значит, ты знаешь, что такое семья.

У многих саймов не бывает фамилий, даже в цивилизованные времена, потому что они не оседают на одном месте, не женятся и не создают семьи.

– Наша семья старая, – гордо сказала Райза. – Можешь любого в Норлее спросить о магазине Тига. Его основал мой дед, а отец превратил в процветающий бизнес.

Упоминание об отце напомнило о его смерти. Девушку вновь охватило горе.

– Тогда ты понимаешь, – начал Серджи, но взглянул на нее и спросил: – Что случилось?

– Отец. – Райза всхлипнула. – Он умер.

И эти слова сделали то, что произошло с ее отцом, реальным. Она никогда больше не увидит его, никогда не услышит, как он называет ее детским именем, которое она ненавидела…

Девушка разрыдалась. Серджи пододвинулся к ней, пытаясь оставаться эмоционально нейтральным. Он видел такую реакцию после передачи и раньше. В последние дни цикла потребности саймы перестают воспринимать эмоции, они не способны реагировать даже на трагические потери, пока не удовлетворят свою потребность.

– Поплачь… – сказал Серджи, доставая из сумки чистый носовой платок. Она взяла его – опять не поблагодарив. Но такова особенность ее культуры – джен для нее не личность. – Тебе станет легче, если расскажешь мне об отце.

– Он только-только начал получать все, ради чего так много работал, – сказала она. – Все, ради чего работал. Магазин процветал. Мы отправились торговать. Потом буря… плот…

– Сегодня? – пораженно спросил он. – О, Райза, мне очень жаль! – Но когда он попытался ее обнять, она оттолкнула его руку. – Он утонул? – спросил Серджи.

– Его ранило, когда плот сломался. Он потерял кровь… потерял селин… какая разница?

Серджи преследовал образ Эрланда амбров Карре.

– Ты не виновата, – сказал он. – Буря…

– Никто не виноват, – всхлипнула она, – но он мертв. О, папа, папа!

Он позволил ей поплакать, пока рыдания не сменились всхлипываниями. Потом спросил:

– Остальная семья в Норлее?

– Только мой брат Крег. Мы с ним остались одни. Теперь, после смерти папы, я должна заботиться о Креге.

– Крег моложе тебя?

Она кивнула.

– Тогда… Райза, твой брат еще не прошел переход?

– Нет. Он еще ребенок.

Она вытерла глаза и расправила худые плечи. Он восхитился тем, как она отбросила горе, вспомнив о своих обязанностях; у нее уже есть одно из важнейших качеств проводника.

– Что ты будешь делать, если он установится дженом?

– Ты ведь не думаешь, что я отправлю своего брата в загоны? – возмущенно спросила она.

– Если отведешь его к границе, ты нарушишь закон, и ты никогда больше его не увидишь. Райза, тебе нужно поспать. Поговорим завтра, но я хочу, чтобы ты кое о чем подумала. Есть одна возможность вам с братом оставаться вместе, даже если он станет дженом. Ты можешь поселиться в общине.

– Мой брат, как и я, станет саймом, – ответила она. Тем не менее приняла предложенную им постель, свернулась, как ребенок, и мгновенно уснула.

Проснулась Райза на рассвете. Никогда после перехода не чувствовала она себя так хорошо. Если не считать тлеющих углей в очаге, в убежище было темно. Она злиннила присутствие необычного джена, он крепко спал. Значит, события прошлого вечера действительно происходили. Это не был кошмар дезориентации.

Все следы дезориентации исчезли. Нормальный способ положить конец дезориентации в середине цикла потребности – убить джена… но она сомневалась, чтобы даже это в течение дня положило конец всем последствиям, включая ночные кошмары.

Она вышла наружу и отметила, что чувство времени вернулось к норме. Солнце только что взошло. Жизнерадостно пели птицы. На востоке виднелось несколько разбросанных облаков – последние остатки вчерашней бури. Воздух свежий, промытый дождем и по-утреннему прохладный.

Райза укуталась в красный походный плащ. Возможно, она сумеет собраться и уйти до того, как он проснется. Вдали от его необычного нейгерического очарования вчерашние события ее тревожили. То, что он назвал передачей, было лучше любого убийства, и это особенно ее пугало.

Недалеко паслись две стреноженные лошади. И у джена два спальных мешка. Она также вспомнила, что в убежище видела два седла. Прошлым вечером ей было не до того, чтобы интересоваться, кому принадлежит вторая лошадь.

Внутри Райза увидела, что Серджи уже проснулся и готовит чай.

– Доброе утро, – сказал он. – Буря кончилась?

– Да. Прекрасное утро.

– И я вижу, ты себя хорошо чувствуешь. – Он вышел из убежища, но потом просунул голову в дверь, чтобы сказать: – Завари, пожалуйста, чай, когда вода вскипит.

– Конечно.

Белье и рубашка Райзы высохли, но брюки были еще влажными. Она вынесла их и повесила на солнце, пользуясь плащом как юбкой.

Ее мокасины еще не просохли; они присоединились к брюкам. Серджи вернулся, когда она руками и щупальцами пыталась пригладить волосы. Он выжидательно посмотрел на нее, потом спросил:

– Райза, почему ты не попросишь у меня расческу?

– Не хочу ничего у тебя брать.

Он уставился на нее, потом рассмеялся.

– Что тебя так рассмешило? – спросила она.

– Менталитет джанкта. Ты берешь мой селин, потому что считаешь, что любой селин принадлежит тебе по праву. Но ты меня не благодаришь и ни о каких одолжениях не просишь, потому что это означало бы признание в джене человека, с которым нужно обращаться вежливо.

Он порылся в своей сумке, достал небольшую шкатулку и протянул Райзе расческу. Раздраженная его смехом, она подчеркнуто сказала:

– Спасибо, – и начала расчесывать свои длинные, до пояса, волосы.

Серджи вынес на солнце две чашки горячего чая, повесил на дерево зеркало, достал из шкатулки бритву и начал ее править.

Райза содрогнулась. Нож в руках джена прошлым вечером – и то достаточно плохо, но это…

Словно почувствовав ее беспокойство, он сказал:

– Если не будешь злиннить меня, ничего не почувствуешь – это на случай, если я порежусь. Впрочем, я не собираюсь это делать.

Он вынес остатки горячей воды и намылил лицо.

– Ты джен, один, и у тебя по крайней мере два смертельных оружия, – заметила Райза.

Он осторожно провел бритвой по щеке и, смывая мыло, ответил:

– Я сам смертельное оружие, точно так же как и любой сайм. А бритва у меня для бритья, а не для убийства. У моего ножа сотни целей, но среди них нет разрезания саймов на кусочки.

– А если тебя задержит патруль?

– Да, это было бы неприятно. – Речь его прерывалась длинными паузами, когда он проводил бритвой по коже. – Недду пришлось бы заплатить штраф, а Кеон не может позволить себе это. Благодаря тебе, у меня низкое поле, но меня все же могут поймать. Я легко могу скрыться – сама знаешь, какие тупоумные служат в милиции, – но меня слишком легко узнать. И за мое бегство на Кеон наложат двойной штраф. Меня даже могут конфисковать. Тогда мне пришлось бы покинуть территорию. Поскольку Кеон во мне нуждается, я, будучи пойманным, должен просто сидеть в их шидони-проклятом загоне и ждать, пока Недд меня не вытащит.

– А что бывает с дженом, который крадет лошадей?

– Крадет лошадей?.. А. Вторая лошадь принадлежала проводнику, которого я сопровождал на пути в Кеон. Он… погиб в бурю.

Когда он говорил, поле джена оставалось совершенно спокойным. Райза молча смотрела, как он спрятал бритву в шкатулку. Потом привела свои волосы в порядок и вернула ему расческу.

Волосы у джена густые и темные, но сверху выгорели на солнце и стали светлей его загорелой кожи. Глаза ярко-голубые, а черты лица тревожно живые и умные.

Всплыли слова, сказанные им вчера вечером: «Ты можешь поселиться в общине».

Если Крейг установится дженом… Она представила себе брата таким же невозмутимым и бесстрашным, как Серджи. Но джены такими не бывают. Джены – это либо тупые животные, либо испуганные дети, бегством спасающие свою жизнь. Страх в природе дженов – страх, который чувствует и которым наслаждается сайм.

Бесстрашный джен – это выродок, уродец. Джен-оборотень.

Серджи ушел в убежище и вышел с парой чистых брюк.

– Это Эрланда, – сказал он. – Думаю, тебе они подойдут для езды верхом… если мы договоримся.

– О чем?

– Мы оба отправляемся в Норлею. Если пойдем порознь: ты пешком, а я лесами и проселочными дорогами, – это займет вдвое дольше времени. Ты изобразишь из себя мой эскорт и можешь ехать на лошади Эрланда.

– Я могла бы просто забрать лошадь… даже обе.

Она злиннила любопытное столкновение противоречий в его нейгере. На мгновение она решила, что он скажет, будто она не сможет отобрать у него лошадей. Но он ответил:

– Ты не станешь этого делать. Ведь ты не вор.

– Это не будет воровством. Они не твои. У дженов не может быть собственности. Ты сам собственность.

– Нет, я не собственность. Согласно закону, поддерживаемому правительством, наши джены члены общины, а не ее имущество. Формулировка для политиков не имеет особого смысла, потому что налоги одинаковые, но для нас здесь огромная разница. – И добавил: – Моя лошадь принадлежит мне. Лошадь Эрланда я верну в Карре.

Соглашение разумное. На лошади путешествовать гораздо удобней, чем пешком. Райза ничего не понимала в политике, но знала, как и все остальные: дженам общины не разрешается показываться за пределами общины без эскорта.

– Хорошо. Я буду твоим эскортом.

Брюки ей подошли: она только покрепче затянула пояс и подогнула снизу. Она была готова.

Серджи в убежище проверял с лампой в руках все углы, чтобы убедиться, что ничего не забыл. Райза уже собиралась сесть верхом на меньшую лошадь, когда Серджи сказал:

– До отъезда мне нужно сделать еще одно дело.

Он осветил рисунок, вырезанный в каменной стене: пятиконечную звезду поверх креста с равными перекладинами. Поверх этого символа были вырезаны слова: «Верь в звездный крест и не бойся сайма в потребности».

Серджи возобновил запас дров. Потом выбрал кусок дерева и достал нож. Ничего не отмерял, не сравнивал, но вскоре у него получилась небольшая копия рисунка на стене.

Райзе и раньше приходилось видеть звездный крест. Обычно это был рисунок, примитивно вырезанный в медальоне. Даже сделанные саймами, эти рисунки были кривыми – торопливая попытка спасти убегающего ребенка.

А у Серджи за несколько минут получилось настоящее произведение искусства. Звезда выделялась на фоне креста, концы ее были филигранно отработаны ножом. Затем Серджи натер свое изделие маслом из лампы, отполировал поверхности и прицепил крест на ремешок.

– Вот, – сказал он, вешая крест на колышек в стене. – Кому-нибудь он вскоре может понадобиться.

– Ты и правда веришь в это суеверие? – спросила Райза.

– Это не суеверие, – ответил Серджи. – Символ олицетворяет подлинный союз сайма и джена. А ты сама испытала, что бывает, когда джен не боится.

– Мало у кого из дженов это получается, – сказала Райза. Она не раз видела такой крест на трупах дженов с высосанным селином.

– Получается у тех, кто верит, – ответил он.

Они оседлали лошадей. Райза укорачивала повод своей лошади, когда к ней подошел Серджи.

– Райза, – сказал он, – ты боишься своей потребности. Все джанкты ее боятся.

Он достал что-то из-за пазухи, поднял над головой и протянул на ладони: еще один звездный крест, но сделанных из драгоценных металлов – белый на золотом желтом фоне. Великолепно сделанный, совершенный в своей уравновешенности, и Райза вдруг вспомнила, что и раньше слышала имя этого джена. Драгоценности, изготовленные Серджи амбров Кеоном, становились все популярней на территории Залива, хотя и было известно, что он живет в общине. Однако никому из знакомых девушки и в голову не приходило, что знаменитый мастер может быть дженом.

Серджи расправил цепочку и надел амулет Райзе на шею.

– Саймы не носят звездный крест, – возразила она.

– Должны были бы носить, – ответил он. – Ты должна носить. Я буду ждать тебя в Карре, Райза. Когда тебя начнет преследовать потребность, не бойся. Приходи ко мне.

– Не могу…

– Можешь. И придешь. Мы разделим передачу, а потом отправимся домой в Кеон, где твое место. Ты и твой брат – вы будете жить там, где сможете никогда не разлучаться.

В тот момент это казалось вполне вероятным и возможным – но когда они лесами и болотами пробирались к «глазному пути», Райза стряхнула гипнотическое заклинание Серджи. Какая ерунда! Ей нужно вести свой бизнес. Сильно ли затронул ураган Норлею? Все ли в порядке с Крегом? Ей хотелось пустить лошадь галопом, как только они достигнут «глазного пути», но впереди был целый трудный день.

В середине утра Серджи неожиданно повернул лошадь и направил ее в сторону к гостинице в стороне от дороги.

– Куда ты? – спросила Райза.

– Позавтракать. Пошли.

– Я не могу идти туда! – воскликнула девушка. – Здесь обслуживают…

– Извращенцев? – Он рассмеялся, потом добавил: – До самой Норлеи это единственное место, где мы с тобой можем поесть за одним столом. Поскольку я плачу за еду, отказываюсь есть объедки где-нибудь в кладовке.

– Ты платишь? Я не могу позволить тебе… – Тут она вспомнила, что у нее нет денег. – Ну, мне сегодня не обязательно есть.

– Обязательно! – настаивал он. – Если это облегчит твою совесть, можешь вернуть мне деньги, когда доберемся до Норлеи.

– Обязательно это сделаю, – пообещала она и вдруг поняла, что признала свой долг перед дженом. Никому никогда не удавалось смутить ее так, как это делал Серджи амбров Кеон.

Гостиница располагалась в дне пути от Норлеи, но отец Райзы всегда проезжал мимо нее, отказываясь посещать место с такой ужасной репутацией. Она не знала, чего ожидать – но, конечно, не чистое светлое помещение с насыщающими воздух ароматами похлебки и свежеиспеченного хлеба.

Убранство было простое – деревянные столы и скамьи, одно окно забито досками. Это последствия бури. Но ничто здесь не свидетельствовало об ужасных извращениях, на которые намекало отношение Моргана Тига.

Из кухни вышел мужчина, вытирая о чистый передник руки и щупальца.

– Серджи! Я злиннил тебя в тот момент, как ты свернул с «глазного пути». Добро пожаловать, назтер… и ты тоже, хайене, – добавил он, слегка поклонившись Райзе.

Райза заметила, как Серджи подавил понимающую улыбку.

– Райза, это Пратер Хейдон. На его кухне готовятся лучшие блюда от Кеона и Норлеи. Пратер, это Райза Тиг.

Услышав ее имя, мужчина нахмурился, его нейгер взметнулся в любопытстве – но поле Серджи определенно говорило: «Ни о чем не спрашивай!». А вслух Серджи сказал:

– Мы сегодня поедим твоей похлебки, а также фрукты, хлеб и чай.

– Мне только хлеб с медом, – сказала Райза.

– О нет, – возразил Серджи таким тоном, словно разговаривает с капризным ребенком. – Похлебки нам обоим, Пратер… мне двойную порцию. После вчерашнего зерна у меня в желудке ничего не было.

Когда мужчина ушел, Райза яростно начала:

– Как ты смеешь!..

– Хочешь через пять лет остаться без зубов? – прервал ее Серджи. – Райза, джанкты едят неправильно, если едят вообще. Полмесяца у них нет аппетита, а другую половину они едят сладости вместо полезной горячей пищи. Большинство болезней саймов совсем не болезни – это следствия неправильного образа жизни.

– Как ты стал таким специалистом?

Он рассмеялся.

– Это моя работа. Задача товарища – сохранять здоровье проводника, чтобы проводник мог поддерживать здоровье в окружающих. А, вот и наша еда. Ешь.

Пратер Хейдон был еще выше Серджи, но по-саймски худ. Кожа у него цвета красного дерева, волосы черные и курчавые. Он улыбнулся, когда Серджи похвалил еду, и Райза заметила, что у него сильные, ровные, белые зубы – вопреки седине в волосах, свидетельствовавшей о многих годах, прошедших после перехода. Как ни хотелось ей признавать, но джен прав: к тому времени, как их дети достигают возраста перехода, у большинства саймов не остается зубов.

Густая овощная похлебка пахла восхитительно. Начав есть, Райза съела всю порцию, а также много нарезанных апельсинов и грейпфрутов. Такого аппетита у нее не было с самого перехода!

Потом она поняла, что аппетит исходит от нейгера Серджи. Джен прикончил свою двойную порцию вместе с куском орехового хлеба и сказал:

– А теперь, если хочешь, можешь поесть хлеба с медом.

– Не хочу, – ответила она, делая глоток чая. – Никогда так не ела.

– Надо так питаться. И не только сегодня, когда ты оправляешься от раны, но каждый день.

– Если бы не твой голод, я бы и не подумала о пище.

– Совершенно верно, – согласился он. – Вот поэтому саймы в общинах гораздо здоровее джанктов. Они не только не вредят своему организму убийствами, но живут бок о бок с дженами, как и предусматривалось природой. Они нормально питаются, не страдают от напряжения потребности…

– Что значит вредят организму убийствам? – прервала она его. – Убийства – это нормально. Это ваш образ жизни неестественный.

Он разглядывал ее своими голубыми глазами.

– Ты знакома с математикой?

– Теперь, после смерти отца, я, вероятно, лучший бухгалтер в Норлее. А что?

– Когда-нибудь слышала о числах Зелерода?

– Кого?

– Сайма с территории Найвет – он был джанкт, но математик. Изучал связь между продолжительностью жизни саймов и ростом народонаселения… и установил, что через несколько поколений мир достигнет такого пункта, когда будет одинаковое число саймов и дженов. Понимаешь, что произойдет в тот месяц, когда наступит такое равновесие?

– Теоретически саймы убьют всех дженов.

– А что будет в следующем месяце? – настаивал он.

– Саймы умрут от истощения. Теоретически, – повторила Райза. – Но жизнь не всегда соответствует теории.

– Да. Так просто и спокойно не получится. Как только дженов станет не хватать – может, лет через пятьдесят, – саймы начнут в массовом порядке нарушать пограничные договоры. Это уже будут не редкие нападения. Цивилизация погибнет, саймы будут сражаться с саймами из-за оставшихся дженов. Хочешь жить в таком мире?

– Через пятьдесят лет я буду мертва.

– Нет, если придешь в Кеон. Но это неважно. Хочешь, чтобы твои дети и внуки жили в таком мире?

– Я не верю в то, что это случится, – ответила она. – Дженов гораздо больше, чем саймов. Предъяви доказательства.

– Я смогу это сделать в Кеоне… или в Карре. У нас есть копии работы Зелерода.

– Предположим – гипотетически… что этот Зелерод прав. Что можно предпринять? Что делать?

– Разъединиться, – ответил Серджи. – Зелерод умер при попытке разъединения, но он был слишком стар. Ты молода.

– Разъединиться? Ты все время называешь меня джанктом.

– Настроенным на убийство, – объяснил он. – Это неестественное состояние, Райза, но к нему привыкают.

– Как оно может быть неестественным? Так живут все саймы.

– Нет, – решительно возразил он. – Совсем не все саймы. Большинство саймов в Кеоне никогда не убивали. Райза, ты сама сказала, что через пятьдесят лет будешь мертва. Если останешься джанктом, можешь прожить пятнадцать-двадцать лет после перехода. Ты проводник, поэтому… скажем, семь-десягь лет и даже еще меньше, потому что ты женщина. Если не приобретешь подготовку, не научишься контролировать свою двойную систему распределения седина, вероятней всею, ты умрешь во время родов.

– Ты стараешься запугать меня, чтобы я поступала по-твоему.

– Нет. Страх – недостаточный побудительный мотив. Разъединение требует положительной настроенности. Прости меня, мне не следовало сосредоточиваться на отрицательном. Сама понаблюдай за нашей жизнью в Кеоне или в Карре. В обеих общинах есть здоровые саймы, которые прожили после перехода и сорок, и пятьдесят лет. Один проводник в Карре живет после перехода уже семьдесят три года. Таких старых в Кеоне нет, но лишь потому, что эта община основана тридцать лет назад, и основала ее молодежь.

– Я тебе не верю.

– Посмотри сама. Общины – это и есть ответ на Зелеродов Рок. Все эти саймы поживают долгую здоровую жизнь – и никто из них не убивает. Джены живут без страха, они каждый месяц отдают селин, не умирая, – именно так предусмотрела природа для саймов и дженов. И это может стать и твоим, Райза. Тебе для этого нужно пройти за наши стены.

Всю дорогу до Норлеи Серджи наблюдал за Райзой, гадая, насколько убедительны были его слова. Большую часть пути они проделали молча. Райза глубоко задумалась.

Чем дальше к югу, тем сильней становились последствия бури; хотя прошли уже сутки, некоторые мостовые все еще были затоплены, а никаких обходных путей никто не обозначил. Райза в болотах злиннила путь, а на «глазном пути» в сумерках ехала первой. Никто из них так близко к цели не предложил остановиться на ночлег.

Ближе к городу появились обозначенные объезды – казалось, так сделали нарочно, чтобы затруднить путникам достижение цели. Городские ворота представляли собой груду камней и мусора, преграждая прямой въезд в город. Серджи не видел за воротами ничего, кроме развалин: буря разрушила целый район Норлеи.

– Придется объезжать до самых Речных ворот. Так мы раньше попадем ко мне домой. Можешь проспать у нас остаток ночи, а я провожу тебя завтра утром в Карре.

Хотя Серджи тревожило состояние общины – до нее совсем недалеко от главных ворот, он был рад провести больше времени с Райзой, убеждая ее. Ему хотелось и познакомиться с ее братом Крегом – мальчик, не уверенный, что станет саймом, может оказаться более сговорчивым и склонным воспользоваться новыми возможностями.

Дорогу вокруг города расчистили, по обе ее стороны возвышались груды развалин. Усталые лошади шли между стволами сломанных деревьев, обломками домов и мебели, даже лодками, далеко заброшенными на сушу ураганом.