Текст книги "Амбров Кеон"

Автор книги: Джин Лорра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Но если Недд испытывал боль, то Серджи кипел негодованием.

– Как ты можешь так поступать с Неддом? – спросил он, как только они вышли из кабинета и их не могли услышать.

– А как вы могли так поступить со мной? – спросила она. – Ты ведь знаешь, как я ненавижу цепи!

– Но ты проводник. Как ты можешь даже подумать о том, чтобы покинуть Кеон? Райза… неожиданно я понял, что совсем не знаю тебя!

– Я все та же, что всегда. Я тебе говорила, что хочу пройти разъединение – и я это сделала. Сказала, что буду проводником в Кеоне – и буду. Чего еще вы от меня ждете?

– Верности! Заботы! – Он как будто хотел добавить еще что-то, но не добавил.

– Серджи, я верна Кеону и забочусь о нем, – негромко сказала она. – Мне нравится быть проводником – но этим я не заработаю на жизнь.

– Что?

Он удивился.

– Посмотри на себя. Ты работаешь как товарищ. Ты делаешь разные предметы, чтобы принести Кеону прибыль. Если бы ты ничего больше не делал, только производил селин, ты и тогда заслужил бы вдвое большую плату, чем любой член общины. Но тебе платят столько же, что и всем остальным, – ничего!

– Райза, нельзя говорить о селине в денежных терминах!

– Почему? Тебе должны за него платить.

Глаза его сверкнули ледяным блеском.

– Вероятно, ты считаешь, что и проводнику нужно платить за обслуживание ренсаймов?

– Да, – энергично подтвердила она. – Ты понял.

Он отвернулся.

– Это все, о чем ты думаешь? Деньги? Как ты можешь говорить обо всем этом в терминах… выгоды?

– Потому что выгода важна, вот почему. Каждая услуга должна быть оплачена. Конечно, деньги – это еще не все. Но посмотри, что совсем небольшие деньги сделали с Верлой. Думаешь, ей лучше без них – продавать свое тело, чтобы едва иметь возможность платить налоги за дженов?

– Верла живет в обществе джанктов. Это общество покупает и продает людей… и ты тоже выросла в нем. Прости, Райза, не понимаю, как мы не сообразили, что ты по-прежнему так думаешь. Но так не может продолжаться. Возможно, – он снова посмотрел на нее гневным взглядом, – возможно, если ты представишь своего младшего брата на помосте аукциона, ты перестанешь обо всем думать в денежных терминах.

Серджи не был уверен, что Райза поняла, хотя она и побледнела при мысли о Креге, выставленном на аукцион для убийства. Ему казалось, что она приняла Кеон в качестве своей семьи… а теперь он узнал, что она рассматривает общину лишь как неизбежное зло.

И их передачи, за которые следует платить…

Следующей рабочей сменой он поменялся с Триффин. Она, зная, что произошло в кабинете Недда, согласилась. Лойд казался удивленным, но Серджи редко просил о чем-нибудь для себя.

Однако при следующей встрече с Серджи Недд уже знал об этом обмене.

– Ты поссорился с Райзой? – Да.

– Когда она давно миновала поворотный пункт?

– Не заставляй меня чувствовать себя виноватым, Недд. Я только сейчас понял, какая холодная, бесчувственна…

– Серджи! – Таким тоном Недд не разговаривал с ним с тех пор, как Серджи был совсем маленьким и складывал из бумаги воздушные кораблики.

Но сейчас он мужчина, причем лишившийся иллюзий и обиженный. Он успокоился и решил, что обязательно объяснит все Недду.

– Райза считает, что жизнь можно продавать и покупать. Разъединения заслуживает Верла, а не Райза!

– Ты понимаешь, что говоришь?

– Да. Она сама не могла пройти разъединение, поэтому Верла позаботилась, чтобы ее дети никогда не убивали. Она изменила свой образ жизни. Но Райза хочет продавать и покупать селин! Она считает, что я просто… предоставляю услугу! Я не могу дать ей передачу, Недд. И не хочу больше никогда к ней прикасаться.

Сектуиб позволил Серджи побушевать. Когда товарищ наконец сел, он сказал:

– Ты спас ей жизни, зная, что она собиралась убить тебя… Ты провел ее через разъединение.

– А теперь она отвергает все, ради чего мы живем.

– Не все, – улыбнулся Недд. – Серджи, как ты можешь бросить Райзу из-за расхождений в оценке экономического положения?

– Ты не понимаешь, – упрямо ответил Серджи.

– Я знаю, что ты в нее влюблен. Поэтому тебе так обидно, что она считает тебя простым удобством. Сынок, Райза пустила в ход свою последнюю оборонительную линию. Дай ей время! Она любит тебя – но еще не готова к окончательному обязательству.

– Она по-прежнему считает дженов объектами купли и продажи.

– Ты сказал не так, – напомнил ему Недд. – Ты сказал, что Райза видит товар в селине. Это я сказал, что она видит в тебе удобство.

– Какая разница? – безнадежно спросил Серджи.

– Какой она видит роль проводника?

– Она сказала… проводники должны получать плату за селин, – ответил Серджи.

К его отчаянию, Недд рассмеялся.

– Серджи, разве ты не понимаешь? Поставщики услуг! Тебе может не правиться, как Райза смотрит на тебя, но она и на себя смотрит точно так же.

Серджи смотрел на своего сектуиба, и в его сознании сформировалась мысль, которая возникла в день разъединения Райзы.

– Недд… а как ты смотришь на нас?

– На вас?

– На дженов. Ты проводник. Ты никогда не убивал дженов. Однако… ты мог убить меня при нашей первой передаче.

– Я решил, что ты готов, – и оказался прав. Такие решения – долг сектуиба, Серджи.

– Как твое решение, что Райза не убьет брата?

– Ты считаешь, что я специально это подстроил…

– Конечно, подстроил. Или по крайней мере не помешал этому случиться. Два сайма с их ускорением не смогли помешать одному джену вбежать в комнату? Ты сдержал Литит. Ты позволил Крегу рисковать своей жизнью – и жизнью Райзы! Что если бы она убила брата?

– Но она его не убила. И не могла убить – а если бы попыталась, мы бы ей помешали.

– Если бы успели, – сказал Серджи.

– Ей нужно было сделать выбор, Серджи. Нет выбора – нет разъединения. Ты уверен, что ее разъединение полное?

– Готов поручиться жизнью, – ответил Серджи.

– Тогда мое решение было верным. Такие решения – бремя сектуиба. Радуйся, что не твое.

Серджи был поражен – не откровениями Недда, а тем, что все долгие годы, что они работают вместе, он принимал такие решение как должное. Недд всегда оказывался прав… и первая же его ошибка будет означать конец Кеона.

Недд нарушил молчание.

– Найди Райзу и помирись с ней – через несколько дней ты снова дашь ей передачу. И если вы решите, что ваши отношения должны выйти за рамки отношений между проводником и товарищем, это будет лучшее, что может с вами произойти.

За два дня до передачи Райза решила отправиться в город. В конюшне она обнаружила, что Недд тоже седлает лошадь.

– Я уже подумала, что вы никогда не покидаете общину, – сказала она.

– Я и сам начал так думать, – ответил он. – Так к этому привык, что почти решил поручить тебе делать вклады в банк, но потом понял, что лучше это делать самому. Не возражаешь, если я поеду с тобой?

– Вовсе нет.

Недд вряд ли больше привлечет внимания к статусу Райзы, чем Серджи.

Когда они выехали на дорогу к городу, Недд спросил:

– Вы с Серджи помирились?

– Мы работаем вместе, – ответила она.

– Я спросил не об этом. Проводник и его товарищ не могут ссориться.

– Недд, у нас с Серджи те же расхождения, что у меня с вами. Я бы не хотела с вами спорить.

– В споре нет ничего плохого, если он не переходит в драку.

Райза улыбнулась.

– Папа всегда говорил так нам с Крегом. Ну, хорошо. О чем вы хотите поспорить?

Это вызвало сухой смешок.

– На самом деле мне нужна информация. Послезавтра Крег принесет присягу Кеону. Но он по-прежнему не знает, во что ты вложила его долю наследства.

– Когда приедем в город, я вам покажу. И прежде чем вы решите забрать долю Крега, подумайте, что вы сделаете с тем, кому помогали измениться.

– С Верлой? Слышал, она начала свой бизнес, но не помню, чтобы она говорила, что это за бизнес.

– Очень выгодный бизнес, Недд. Он может стать финансовым спасением для Кеона.

– Мы никогда не вкладывали деньги за пределами общины, – задумчиво ответил он. – Не думаю, чтобы джанкты приняли общину в качестве инвестора.

– Некоторые вечно сохраняют свои предрассудки, – сказала Райза, – но большинство похожи на Верлу: сделайте их жизнь более удобной, и они будут на вашей стороне. Слишком много людей в этой местности не могут найти работу – и не могут заплатить налоги. Поэтому у нас так много бродяг и нелицензированных рейдеров. Но все равно я поражена тем, что люди не умеют считать.

– Что ты имеешь в виду?

– Местный загон содержит столько дженов, что способен удовлетворить потребности примерно трех четвертей тех, кто состоит в списках на получение. Не считая при этом саймов из Кеона. Многие местные саймы вынуждены либо отправляться через границу за дженами, либо участвовать в грязных махинациях Микки, занимающейся торговлей дженами.

– Каких махинациях?

– В загонах Ланты был как-то скандал. Местный дилер потихоньку сплавлял дженов, продавал их для дополнительных убийств. В тяжелые времена многие не могут заплатить налоги – так зачем держать для них дженов? Деньги за еду для дженов шли в карман дилера вместе с платой за незаконные убийства. Те, кто не мог заплатить налоги, становились рейдерами, крали дженов у других – и умирали. Небольшую недостачу скрыть легко, но дилер оказался слишком жаден, он все больше дженов продавал незаконно. Вскоре их стало не хватать и для тех, кто платил налоги. Мой папа… – Райза проглотила комок при этом воспоминании.

– Райза, что с тобой? – встревожено спросил Недд.

– Все в порядке. Мне было пятнадцать, Крегу – девять. Папа взял нас с собой в Ланту на публичную казнь этого дилера. Казнь истощением. Шедони! – Она содрогнулась. – Я тогда не могла злиннить, но и так было ужасно. Папа сказал, что это наглядный урок – чтобы мы никогда не думали быть нечестными в бизнесе.

– Это варварство, – сказал сектуиб.

– Красть чужих дженов, заставлять людей грабить или умирать ужасной смертью? Да, это варварство.

Она почувствовала, что Недд злиннит ее.

– Метод казни тоже варварский.

Она посмотрела на него.

– Согласна. И это произойдет и здесь, в Лавине, если будет продолжаться тихое покрывательство алчности Никки. Таннен Дарли знает, что происходит – или подозревает. Он рад был бы избавиться от Никки, но если у него не хватает влияния, то у кого хватит?

– У Кеона его нет.

– Да, у Кеона нет. Нет у Дарли и других честных бизнесменов. Нет у фермеров. Нет ни у кого поодиночке. Но подумайте, что мы могли бы сделать все вместе.

– Райза, это прекрасная мечта, но этого не произойдет. Ни один джанкт не захочет иметь с нами дело.

– Да? Давайте зайдем сюда выпьем, – сказала она, когда они приближались к заведению Верлы. – Посмотрим, как нас примут.

Верла закончила переоборудование заведения. Прилавок передвинули в другой конец, пол натерли. Столы и стулья вернулись на место, они тоже сверкали полировкой.

На возвышении в глубине помещения сидел Амбру и негромко играл на своем шильтпроне. Он играл для дневных посетителей только на аудиоуровне – но посетителей было много, не меньше двадцати человек. И это в середине дня!

У прилавка сидели пыльные батраки с ферм. За самым большим столом шла игра, игроки смотрели только на свои карты. Несколько бродяг покупали выпивку, чтобы посидеть несколько часов в тепле, они занимали один или два небольших столика в глубине.

За столом у входа сидела вместе с тремя женщинами Верла. Но – о диво! – это были не проститутки и не горожанки, а скромные жены фермеров, одна с ребенком на коленях. Такие женщины никогда не приходят в салуны Лавина. Как Верла их заманила?

– Говорила я вам, что кто-нибудь из Кеона заглянет ко мне в салун, – сказала она женщинам, увидев входящих Райзу и Недда. – Да это сам сектуиб, лучше всего спросить у него!

Одни женщины выглядели смущенными, особенно та, которую Верла представила как Мелли Рафт – сильный дженский акцент свидетельствовал, что она беженка из-за границы.

Когда завершились представления и Недду принесли порстан, а Райзе чай, последовали объяснения. Женщины различались в возрасте: у Мелли прошло всего три года после перехода, у миз Фрейдер он случился больше тридцати лет назад, и это было видно по ее согбенным плечам, морщинистому лицу и седым волосам. Джой Сентелл, женщина с ребенком, находилась где-то посредине. Это был младший из ее четырех детей. Дети – вот что было у них общее. И внуки – в случае миз Фрейдер.

– Я не получила никакого образования, и мои дети тоже, – сказала миз Фрейдер. – И всю жизнь они копаются в грязи. Я не могла ничего больше для них сделать, но у меня теперь шесть внуков, и ни один из них не умеет ни читать, ни писать. Это неправильно – не получать никакого образования.

– Я рассказала им о школе в Кеоне, – объяснила Верла. – Посмотрите. – Она с гордым видом указала на объявление на стене. Ярко раскрашенное, написанное крупным детским почерком, но почерк разборчивый и читается очень легко.

ПРАВИЛА ЗАВЕДЕНИЯ

1. Убийства в пределах заведения запрещены.

2. Если начинаете драку, заканчивать будете на улице.

3. За все сломанное в драке нужно заплатить.

4. Никаких приставаний.

5. Вам не нравится общество – уходите.

6. Игроки приветствуются, шулеров мы выбросим.

7. В кредит не отпускаем.

– Это написал мой Динни, – гордо сказала Верла. – Учитель помог написать без ошибок, но писал он сам.

На женщин это явно произвело впечатление, но миз Фрейдер спросила:

– Если мы пошлем своих детей к вам в школу, откуда нам знать, что вы не будете учить их… извращениям?

Недд начал:

– Ну, мы не можем изменить наш…

Райза прервала его:

– Женщины, вы просите нас об услуге. – Она злиннила ужас Недда и намеренно поглотила его поле своим. – Кеон никому не навязывает свой образ жизни. Но ваши дети, конечно, будут видеть, как мы живем. Мы ничего не станем прятать – нам нечего прятать.

Отвращение пронизало нейгер Джой.

– Вы позволите детям видеть?..

– Передачу? – подсказала Райза запретное слово. – Конечно, нет. Вы ведь не позволяете своим детям видеть убийства?

Женщина покраснела.

– Нет. Но вы будете учить их, что убивать неправильно?

– Недд? – спросила Райза. И когда он не ответил, продолжала: – Вы можете записать своих детей на уроки чтения, письма, арифметики, истории, ремесел… а уроки подготовки к переходу они посещать не будут. Но многие учителя в Кеоне – джены.

Две женщины в ужасе переглянулись, но третья…

Заговорила наконец Мелли Рафт, заговорила таким негромким и испуганным голосом, что его трудно было расслышать сквозь музыку:

– У меня трое детей. Двое из них – дети моего мужа, но я люблю их как собственных. Они приняли меня, когда я бежала через границу. Тогда мне казалось, что жизнь кончена. – Слезы покатились по ее щекам, поле ее дрожало от болезненной застенчивости, но она продолжала: – Я не знала, что есть место, где я могла бы жить и не убивать. Я год прожила на ферме Холла, учила новый язык, боялась отойти от людей, которые меня приняли… и когда узнала о Кеоне, было уже поздно.

Верла сочувственно обняла плачущую женщину. Собственная потребность Райзы заставила пульсировать ее поле. Ведь она совершенно случайно встретила Серджи, когда у нее еще была возможность пройти разъединение. Еще два-три месяца…

Мелли прислонилась к Верле, с трудом глотнула и посмотрела на Джой и миз Фрейдер настолько вызывающе, насколько позволяла ее застенчивость.

– Я не хочу, чтобы мои дети убивали. Я хочу, чтобы они ходили на все уроки, не только на чтение и письмо. Если Холл возражает… – Она пожала худыми плечами. – Мне все равно. Я слишком их люблю, чтобы дать им пройти через то, что прошла сама.

Джой посмотрела на миз Фрейдер.

– Если у моих детей будут учителя джены… как мне помешать им чувствовать то же, что она?

Она показала на Мелли.

Старшая женщина печально улыбнулась.

– Когда похоронишь двух сыновей, когда твои дочь и внучка умрут в родах… может, начнешь думать об оставшихся. Прошлым летом я сама отвела Биллиджо на границу и не боюсь говорить об этом. Если бы я отвела его в Кеон, то знала бы, что он в безопасности, и могла бы с ним видеться. Лет шесть назад моя первая внучка Шарла стала дженом… и собственный отец убил ее. У него была жесткая потребность, а он попытался помочь ей убежать. И мой мальчик Ларенс так горевал из-за того, что убил своего ребенка, что сам очень рано умер. – Она откинулась, плечи ее согнулись под бременем прожитых лет. – Природа добра к саймам: большинство не доживает до того, до чего дожила я. Убивать того, кого любишь, – в этом нет никакого смысла. – Она покачала головой. – Просто никакого смысла.

Джой, оставшаяся в меньшинстве, облизала губы.

– Муж прибьет меня, если подумает, что наши дети…

– Твой муж бьет детей, – сказала миз Фрейдер. – Ты бы должна сама его побить раз или два. Начнет спорить – покажи ему!

Райза с изумлением наблюдала, как три женщины убеждают друг друга, что их дети должны ходить в школу Кеона. Лучший способ заставить жителей города принять Кеон – дать образование детям. Научить их, как повысить продуктивность ферм, как выгоднее торговать. Недд сказал, что изготовление металлических изделий невозможно… но с помощью города…

Когда женщины ушли, Верла заказала для себя и Недда свежий порстан, а для Райзы – чай.

– Это и есть… твое вложение? – спросил Недд.

Посетители теперь другие; те, что ушли за время разговора, сменились новыми. Двух проводников злиннили с любопытством, но почти ни у кого в нейгере не было негодования.

– Ты ему сказала? – спросила Верла.

– Доля Крега принадлежит Кеону, – объяснила Райза.

– Кажется, для такого времени дня посетителей необычно много, – заметил Недд.

– Вы еще ничего не видели! – ответила Верла. – Мы готовы к настоящему открытию. Райза, передача у тебя скоро?

– Через два дня.

– Отлично! В тот же вечер и проведем. Это лучшее время. Недд, пожалуйста, приходите тоже и приводите жену… и любого проводника, который сможет освободиться. И дженов. Райза, а ты сможешь прийти с Серджи? Вы, ребята, станете главной приманкой для посетителей.

– Верла, – спросил Недд, – а что если посетители напьются и разозлятся?

– Правило номер два. Если начинаете драку, заканчивать будете на улице. Правила для того, чтобы что было приличное место, куда можно приходить семьями – и чтобы наутро не было ничего, кроме головной боли!

Несмотря на приближающуюся потребность, Райза испытывала возбуждение при мысли об этом открытии.

– Мы будем, – пообещала она.

Серджи мысль о празднике тоже понравилась. Праздник будет двойным: в этот же вечер будет отмечаться принесение присяги Кеону Крегом и Триффин. Большинство жителей Кеона останутся в общине и, вероятно, будут праздновать весь вечер. А Райза, Серджи. Недд, Литит и Геврон пойдут к Верле на открытие.

Крег тоже хотел пойти, но они с Триффин – почетные гости на празднике в Кеоне; поэтому Райза обещала ему все подробно рассказать и очень скоро взять его с собой в шильтпроновое заведение. На самом деле она была рада отложить первое появление Крега за пределами Кеона в качестве джена: шильтпроновая вечеринка не место для испытания его новых способностей.

В честь брата Райза надела красный плащ ритуального стиля, длиной до пола и более легкий, чем те, что обычно надевают выходя. И когда она шла, плащ великолепно развевался за ней – одежда ей нравилась, пока полы плаща не застряли в дверях столовой, заставив ее резко затормозить под смех детей, собравшихся на ранний ужин.

Райза тоже рассмеялась, высвободила плащ и присоединилась к Серджи. У них только что состоялась передача, все разногласия оказались забыты в общей радости жизни.

Набирая еду на поднос, Райза снова зацепилась полой плаща – на этот раз за ножку стула – и неловко села.

– Какая нелепость! – сказала она, высвобождаясь. Серджи, которому плащ не мешал, взял ее поднос и поставил на стойку. – Как это у тебя плащ ни за что не цепляется?

– О, просто джены немного умнее саймов, – с улыбкой ответил он, – но поскольку вы для нас полезны, мы не даем вам этого понять.

Расписание было составлено так, что у всех оказался свободным вечер. Обеденные столы убрали, стулья расставили у стен. Установили возвышение и затянули его красным – и зал заполнился саймами, дженами и детьми в красных праздничных плащах.

Серджи принес кусок легкой белой эмалированной цепи; Райза с отвращением следила, как он измеряет ее длину, чтобы хватило на всех проводников и товарищей. Это символ тяжелых цепей, которые рейдеры используют в качестве ошейников для пойманных дженов.

Умом Райза понимала, что цепь – это и символ преданности общине, но, видя, как она затянулась вокруг горла ее брата, содрогнулась. Хорошо, что жители общины носят цепи только в таких случаях как дань ритуалу.

У Райзы застрял комок в горле, когда она слушала, как ее младший браг приносит присягу идеалам Кеона. Когда Недд надел на палец Крегу кольцо и обнял его, Райза с трудом сдержала слезы.

Потом настала очередь Триффин, и наконец два новых члена общины повернулись лицом к своей новой семье. Прозвучали приветственные возгласы, заиграла музыка. Скрипка и банджо начали веселый танец, и пары закружились.

Крег пробился к Райзе и обнял ее. Она почувствовала его слезы у себя на щеках. Он прошептал ей на ухо:

– О Райза, не уходи от нас. Пожалуйста!

Она заметила это его «нас».

– Крег, я так рада за тебя.

– Дай Райзе время, Крег, – сказал Серджи. – Она поймет, что и ее место здесь.

Подошла Триффин, обняла Райзу и Серджи и сказала:

– Теперь у меня есть настоящий дом и семья – спасибо, что дали мне смелости прийти сюда!

Их утянули в круг танцующих, и они со смехом, запинаясь на незнакомых па, пустились в танец. Однако вскоре они овладели всеми фигурами, и Райза подумала, что Крег и Триффин очень хорошо смотрятся вместе. «Интересуются ли они друг другом? Крег слишком молод…» – подумала она.

Райза не знала, когда у дженов возникает интерес к сексу. У саймов это обычно происходит через три месяца после перехода. У нее самой тогда был первый опыт, приятный и неловкий одновременно, но ничего такого, что потребовало бы более прочных постоянных отношений. Как давно это было! Словно в другой жизни.

С тех нор у нее секса не было. Вначале ускоренный цикл и не приносящие удовлетворение убийства, потом она отправилась с отцом в торговую поездку. А после этого – дезориентация, разъединение… у нее не было времени, чтобы почувствовать странное сладкое томление, которое охватило ее вдруг, когда она начала притопывать в такт музыке.

Райза, как и большинство присутствующих, сняла плащ и забылась в звуках музыки. Меняющиеся фигуры танца привели к ней Серджи. Он подхватил ее, приподнял, и она почувствовала себя в его руках в безопасности, как всегда в его поле во время потребности. Думать о джене как о сильном и надежном – это чуждо всему, с чем она выросла, но невозможно отрицать силу Серджи.

Фигуры танца снова разъединили их, а когда музыканты сделали перерыв, родители начали подзывать детей, отправляя их спать. Праздник будет продолжаться, но у Райзы и Серджи есть другие обязательства. Недд и Литит уже готовы, с ними также идет Геврон, но никаких других дженов. У всех в группе, кроме Райзы, теплые шерстяные красные плащи. Пошел легкий снег, и Райза надела свой старый коричневый плащ.

К Верле они пришли со щеками, раскрасневшимися на морозе, и обнаружили, что праздник в полном разгаре. Здесь тоже танцевали, но под шильтпрон Амбру. Теперь он играл не только на звуковом, но и на нейгерическом уровне. Когда появились джены, окружающее поле заметно изменилось. Танцующие остановились и начали злиннить. Верла пошла навстречу пришедшим, и все внимание сосредоточилось на группе из Кеона.

– Я оставила вам столик, – сказала Верла. – Гай! Выпивку для моих друзей!

Бармен поставил перед ними стаканы с порстаном. Его нейгер был подчеркнуто нейтрален.

Амбру продолжал играть. На пришедших продолжали смотреть, но поля дженов отвечали на нейгерический ритм шильтпрона, смягчая и гармонизируя окружающее поле. В заведении была и Джой Сентелл – с мужчиной, должно быть, мужем. Мужчина презрительно посмотрел на гостей из Кеона, но ничего не предпринимал.

В глубине за столиком пил порстан Таннен Дарли, с ним была его дочь. Ее розовое праздничное платье было накрахмалено. Девочка выглядела бледной и неуверенной. Дарли следил за каждым движением Райзы, но тоже оставался на месте. Между ними было слишком много людей, чтобы она могла отчетливо читать его поле, и она гадала, о чем он думает. Знает ли, что половина заведения принадлежит Кеону? Не может не знать: ведь все денежные операции проходят через его банк. И однако он здесь, поддерживает заведение своим несомненным авторитетом.

Постепенно к новизне привыкли. Посетители вернулись к выпивке и танцам. Верла, как хорошая хозяйка, ходившая между столиками, подошла и спросила:

– А почему вы не танцуете?

Недд и Литит вступили в танец. Никто не возразил. Когда они сели, Верла подошла снова.

– Райза, Серджи, покажите ваш класс. Давай, Геврон, потанцуй со мной!

Геврон обнаружил, что все смотрят на него, и справедливо рассудил, что лучший способ избавиться от этого внимания – принять участие в танце. Поэтому он встал, поклонился Верле и повел ее на танцплощадку. Все расступились, Райза схватила Серджи за руку, и они присоединились к первой паре сайма и джена. Амбру заиграл вальс.

Мастерство музыканта превратило танец в волшебство. Райза таяла в руках Серджи, двигалась в ритм с музыкой; Амбру заряжал поле нейгерическими тонами, пока все ритмы не слились. Сердцебиение, производство селина, вальс – все это соединилось, создавая немыслимое единство сайма и джена.

Когда музыка кончилась, в зале воцарилась полная тишина. Пары вернулись к столику гостей из Кеона. Молчание нарушал только шепот.

И тут окружающее поле было грубо разорвано. Кто-то от входа требовательно спросил:

– Эй! Где тут у вас помещение для убийства?