Текст книги "Шифр Магдалины"

Автор книги: Джим Хоган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

«– Меня заинтересовало „Общество Магдалины“.

Ван Ворден усмехнулся:

– В самом деле?!

– Да. И… ух-х… насколько я понимаю, вы один из тех немногих, кто мог бы просветить меня на его счет.

– Ну да… думаю, что вы правы, но… вы историк?»

Появился Мигель с новой порцией эспрессо для Данфи и бесшумно поставил кофе на стол.

«– Я психолог.

– Ах, понимаю.

Долгая пауза.

– Хотя на самом деле скорее нет. Какой интерес оно может вызвать у психолога? Оно же исчезло лет двести назад!

Шидлоф молчит.

– Профессор?

– Да?

– У меня возник вопрос, зачем психологу…

– Потому что я совсем не уверен в том, что оно действительно…

– Действительно что?

– Действительно исчезло.

На сей раз замолчал ван Ворден. После долгой паузы он произнес:

– Ну что ж, в таком случае нам действительно нужно с вами пообедать».

«Кто такой ван Ворден?» – подумал Данфи. Какой-то профессор. Наверное, преподаватель истории. В любом случае кто-то такой, кто знал достаточно об «Обществе Магдалины», чтобы Шидлоф решил обратиться к нему за советом.

Он перемотал пленку на момент начала разговора. Услышал звук набора номера – семь цифр и затем жизнерадостный голос ван Вордена: «Алло, алло?»Значит, это был местный звонок из дома Шидлофа. По-видимому, ван Ворден живет где-то в центре Лондона.

Данфи подумал, что номер ван Вордена, вероятно, можно найти в лондонском телефонном справочнике, когда до него донесся приглушенный вскрик. Он поднял глаза, что-то мелькнуло слева от него, но он не разобрал что. Когда он повернулся, то застыл от неожиданности и ужаса: человек, сидевший у стойки, саданул Мигеля бутылкой по голове. Затем бита или кирпич или что-то еще ударило самого Данфи, мир мелькнул у него перед глазами яркой вспышкой молнии, затем стал быстро гаснуть, а Джек с грохотом повалился на выложенный плиткой пол. Наушники упали, вопль становился все громче, переходя в страшное завывание. Данфи неловким движением сунул руку за пояс, пытаясь нащупать пистолет, который вручил ему Бойлан. Он уже почти вытащил его, когда носок чьей-то ноги врезался ему в поясницу, а затем в плечо, и снова удар по почкам. Теперь уже кричали два человека. По прошествии нескольких мгновений Данфи понял, что второй кричащий – это он сам. И тут еще один удар в ребра, и он перевернулся, но успел выхватить пистолет и начал стрелять. Он стрелял не целясь, не зная, сколько людей вокруг него и попал ли он в кого-то. Он полз по полу на спине, стараясь увернуться от ударов туфли. Кто-то истерически орал. И он тоже кричал.

Потом что-то случилось у него с головой. Все завершилось каким-то тихим щелчком и потоком мелких ярких искр.

25

Данфи было дурно. Казалось, одинаково дурно было всем частям его тела: желудку, голове. В нижней части ощущалась такая боль, что создавалось впечатление, будто она сломана, а грудная клетка вся состоит из осколков.

Он сидел где-то, опустив голову, уставившись на колени, боясь поднять взгляд. Боясь даже дышать. Тяжелой волной накатилась тошнота, и он рыгнул. Мгновенно мир сделался зримым.

Судя по окружению, он находился в какой-то мастерской. Вокруг мигали и жужжали флуоресцентные лампы, а воздух наполнял резкий неприятный запах. По-видимому, протрава для древесины. В голове пульсировала боль, так, словно кто-то непрерывно сжимал и отпускал ее, сжимал и отпускал. Почти против воли он оторвал глаза от колен, посмотрел вверх и увидел…

Мебель. Много мебели. И рулоны тканей. Какую-то проволоку и пружины. Обивочный цех. И тут неспешно, как будто откуда-то издалека комнату наполнил хлопающий звук. Данфи повернулся в сторону этого звука.

В роскошном, даже, пожалуй, слишком роскошном зеленом кресле сидел Роже Бламон и медленно аплодировал, настолько медленно, что эхо от каждого хлопка успевало угаснуть прежде, чем он ударял в ладони в очередной раз. Он улыбался и, как всегда, одет был безупречно. Часы «Брайтлинг», идеально отутюженные брюки и… рабочая рубаха.

За стойкой, когда Джек слушал телефонные разговоры Шидлофа, сидел тоже он. Данфи видел его, но только со спины, а теперь…

– У тебя вид хуже, чем у дерьма, – заметил Бламон.

С уст Данфи сорвался еле различимый стон.

– Un vrai merdiers. [65]65
  Настоящее дерьмо (фр.).


[Закрыть]

Данфи услышал чей-то смешок и обернулся. Там, в ботинках и кожаной куртке, откинувшись на спинку дивана, сидел Качок, наблюдая за Данфи с нескрываемым любопытством. А в кресле рядом расположился эльзасец с непроницаемой физиономией.

«Но почему здесь?» – подумал Данфи, оглядываясь. И тут он все понял – белый флаг, словно значок, который иногда носил Бламон, свисал над загроможденным всяким хламом верстаком. А на флаге на сине-золотом поле лозунг «Contre la boue». [66]66
  Против грязи (фр.).


[Закрыть]Кажется, у Бламона есть друзья даже на Канарах.

Инстинктивно Данфи попытался встать, сжав зубы, чтобы побороть боль, но напрасно. Руки у него были связаны за спиной.

– Знаешь что, Керри… – начал Бламон негромким голосом.

– Меня зовут не Керри, – пробормотал Джек.

Бламон усмехнулся:

– Меня не колышет, как тебя там зовут на самом деле.

– А зря, – откликнулся Данфи. – Не зная моего настоящего имени, ты не сможешь вернуть свои деньги.

– А-а-а-а! – воскликнул корсиканец, словно вспомнил нечто существенное. – Деньги. Я сказал Марселю: «Мы побеседуем о деньгах, мы с Керри». – Он бросил взгляд на Качка. – Ведь я так сказал?

Громила кивнул и закурил небольшую сигару.

Все еще улыбаясь, Бламон прошел по комнате, опустился на корточки перед Данфи и заглянул ему в глаза.

– Почему ты взял мои деньги? – спросил он.

– Мне они были нужны, – ответил Данфи. – У меня были серьезные проблемы.

– Были?

Данфи отвернулся. По всему телу растекалась страшная боль, но он понимал, что это только начало. Бламон собирался из него мозги вытрясти. Джек видел, что его ожидает, по выражению глаз корсиканца.

– А ведь сумма-то очень приличная, – заметил Бламон. – И не только основной капитал, но и проценты. N'est-ce-pas? [67]67
  Не так ли? (фр.)


[Закрыть]

Данфи вздохнул.

– А кроме процентов, есть также… – Бламон нахмурился. – Как говорится, le dessous de table?

– Взятка, – подсказал Качок.

– Точно.

– Какая взятка? – спросил Данфи.

– Секретарше, – ответил Бламон. – В Сент-Элье. А как, ты думаешь, нам удалось тебя найти?

Значит, он был прав. Великолепно.

– Ну и другие расходы, конечно. Марсель и Люк. Им тоже нужно платить гонорар, как ты понимаешь. У них имеются свои расценки. И немалые! А цена билетов на паром? На самолет? За номера в гостинице? Оплата обедов в ресторанах? Ведь они тоже должны что-то есть.

Данфи перевел взгляд с Бламона на Качка, а с него на эльзасца.

– Эй, – сказал Бламон тихим ворчливым голосом. – Я здесь.

Но Данфи не мог оторвать взгляда от эльзасца: тот сидел сгорбившись в широком мягком кресле и злобно таращился на Джека. Данфи сначала решил, что этот взгляд пронизан ненавистью, что эльзасец смотрит на него так, как смотрят друг на друга враги, встретившиеся в многолюдном зале. Но затем он заметил что-то красное и понял, что дело совсем не в нем. Эльзасец истекал кровью, прямо там, в кресле. А взгляд его был взглядом человека, сосредоточенного на том, чтобы не умереть, удержать в себе жизнь, ускользающую из тела вместе с кровью.

«Черт побери их всех! – подумал Данфи. – С меня хватит!»

Бламон тоже посмотрел на эльзасца и вновь издал тот громкий возглас внезапного понимания истины, с которого начиналась их беседа:

– А-а-а-а-а-а! Я вижу, в чем дело! – воскликнул он. – Ты думаешь, что если Люк passé, [68]68
  Умирает (фр.).


[Закрыть]то ему нет необходимости платить? – Бламон состроил гримасу презрения. – Логичный вывод. Но ведь с Люком все будет в порядке, ведь так, Люк?

Люк издал какое-то нечленораздельное бормотание, которое, по-видимому, должно было выражать сомнение.

– Что случилось? – спросил Данфи.

На физиономии Бламона появилась насмешливая гримаса.

– Ты его пристрелил.

Джек не смог скрыть удивления.

– Ты падал, – объяснил Качок. – И пару раз выстрелил. И попал в него.

– Он же умирает, – сказал Данфи.

Бламон отмахнулся.

– С ним все будет в порядке.

– Он истекает кровью.

– Нет. Он в превосходной форме. – Бламон приблизился к Джеку вплотную и едва слышно произнес: – Ты его испугаешь.

Ничего смешнее за сегодняшний день Данфи не слышал, но ему было явно не до смеха.

– Послушай, я могу вернуть тебе деньги.

Бламон безразлично кивнул:

– Я знаю.

Качок что-то пробормотал себе под нос и швырнул недокуренную сигару на пол. Затоптав ее, он повернулся к Бламону:

– Pourquoi juste ne le détruisons?.. [69]69
  Почему бы его не прикончить?., (фр.)


[Закрыть]

Данфи почти ничего не понял. Его познания во французском были в лучшем случае посредственными. «Почему мы не… что-то… что-то…»

– Soyez patient, [70]70
  Потерпи (фр.).


[Закрыть]– сказал Бламон. После чего повернулся к Данфи и пояснил: – Он хочет тебя убить.

Джек бросил взгляд на Качка.

– Но почему? Ведь я даже его не знаю.

И снова Бламон приблизился вплотную к Данфи и прошептал:

– Потому что он считает, что ты убил его дружка. И знаешь что? Между нами? Мне кажется, он прав.

Бламон расхохотался.

И тут до Данфи дошло. Белокурый и Качок были не просто «командой», а чем-то бо́льшим – они были «семьей».

– Послушай. – Джек попытался придать беседе деловой характер. – Я могу вернуть тебе деньги. И не только те, которые лежали в банке. Остальные тоже.

– Остальные? И сколько ты потратил? – спросил Бламон.

Мгновение Данфи колебался, затем солгал:

– Двадцать тысяч. Возможно, двадцать две.

– Фунтов?

– Долларов.

Бламон покачал головой, видимо, размышляя о чем-то, потом сказал:

– Ответь-ка мне на один вопрос.

– На какой?

– На что у тебя ушло так много времени?

Данфи не понял, что он имеет в виду.

– О чем ты? – спросил он.

– Прежде чем ты забрал деньги, ты ведь уже скрывался несколько месяцев.

Данфи задумался, не зная, какую часть правды открыть Бламону. Наконец он пожал плечами и ответил:

– Я был в Штатах. И просто не мог выехать оттуда.

Бламон погрозил ему пальцем.

– Не морочь мне голову.

– Я говорю правду.

– Ты от кого-то скрываешься, – сказал Бламон. – И не только от меня.

Данфи промолчал.

– Мы ходили к тебе в офис, – продолжал Бламон. – Ничего. И к тебе на квартиру. То же самое. И я подумал, мой дружок Керри забрал не только мои деньги, а деньги всех своих клиентов. Но нет, я ошибался. Я пошел к Кроллу. Ты ведь знаешь Кролла?

Данфи кивнул.

– Контора сыщиков?

– Верно. Я пошел к нему – двести баксов за час, – и знаешь, что они мне поведали? Что ты украл только мои деньги. Больше никто не жалуется. С остальными ты был чист и честен. Почему так получилось?

– Я взял только необходимое, – ответил Данфи.

– И тебе нужно было никак не меньше полумиллиона баксов?

– Да. Именно.

Бламон мгновение выдерживал взгляд Джека, затем замотал головой, словно хотел прочистить ее.

– Значит, тебе нужно было много, очень много зеленых. Но почему ты попытался решать свои проблемы именно за мой счет?

– Потому что… – Потому что ты сволочь, подумал Данфи, но вслух сказал: – Потому что деньги были под рукой. На счете. Их было нетрудно получить. Вот и все.

– Ты хочешь сказать, у тебя создалось впечатление, что их нетрудно заполучить, – поправил его Бламон, и Данфи кивнул. – Ну а теперь ответь-ка мне, от кого ты скрываешься, кроме меня?

Данфи покачал головой.

– Не от полиции, – размышлял вслух Бламон. – По крайней мере не от лондонской. Итак, от кого?

– Какая разница? Ведь речь не обо мне. Речь о тех деньгах, которые я взял.

– Отнюдь, речь не только о деньгах, – возразил Бламон.

Джек бросил на него скептический взгляд.

– Речь идет о дружбе, – продолжал корсиканец, его голос был пронизан такой лживой проникновенностью, что им можно было бы озвучивать рекламную телекомпанию в поддержку «Хезболлы».

Данфи был готов рассмеяться.

– Ты же в таком дерьме… – пробормотал он.

Бламон ударил его. Джека никогда так раньше не били. От удара у него с громким хрустом сломался нос, и густая струя крови залила рубашку. У Данфи перехватило дыхание, из глаз посыпались искры, и все вокруг мгновенно потемнело. Через какое-то время Бламон приподнял его за подбородок и произнес:

– Pardon.

Кровь из носовых пазух лилась в горло Джеку, и ему понадобилось несколько секунд, чтобы сплюнуть ее. С большим трудом он проговорил:

– Я что-то не то сказал.

Бламон улыбнулся.

Данфи откинул голову назад в напрасной попытке остановить кровь.

– Eh, bien, – сказал Бламон, вынимая из кармана рубашки пачку сигарет.

Закурив одну из них от инкрустированной серебром зажигалки «Зиппо», он глубоко затянулся, а затем выдохнул на Джека облако дыма.

– Да, такое случается, – продолжал он. – Но ведь наши совместные обеды… Боже, Керри, как мы смеялись!

– Всего пара обедов. Ничего серьезного. Особо дружеских отношений между нами никогда не было.

– Но что все-таки случилось? – произнес Бламон жалобным голосом, словно разговаривал с обманувшим его возлюбленным.

Данфи вяло покачал головой. Глубоко вздохнул.

– Это очень сложно объяснить.

Корсиканец отмахнулся от его довода, презрительно фыркнув.

– У нас много времени. Целый день. Рассказывай.

Данфи вздохнул. Он понимал, что Бламон играет с ним. И все же чем дольше они будут болтать, тем лучше для него. Ведь Томми и Бойлан уже, несомненно, начали его разыскивать. В баре была перестрелка. На полу остались следы крови.

– Меня зовут Джек Данфи, – произнес он глухим и слабым голосом. – А не Торнли. Я не ирландец, а американец. – «Мне все ему рассказывать?» – задался вопросом Джек. И ответ пришел сам собой: да, а почему бы и нет? И какая вообще разница?

Бламон наклонил голову, демонстрируя легкое любопытство. Он слушал не очень внимательно, заливая в зажигалку жидкость из маленького баллончика для заправки зажигалок фирмы «Ронсон».

– Тот мой лондонский бизнес… моя компания… – Из-за сломанного носа ему становилось все труднее дышать.

Бламон выдавил тонкую струйку бензина на прокладку в нижней части зажигалки.

– Ну и?..

– Была прикрытием.

На какое-то мгновение Бламон растерялся.

– Прикрытие? Ты хочешь сказать…

– Только фасад.

– Для кого?

– Для ЦРУ.

Качок громко хохотнул, выразив тем самым свое полное недоверие к словам Данфи.

Бламон с невозмутимым выражением лица продолжал заряжать свою зажигалку. Наконец он завершил эту процедуру, щелкнул ею раз, потом другой и взглянул Джеку прямо в глаза.

– Ты что, меня совсем за дурака держишь? – Данфи покачал головой. – Ты думаешь, я здесь, чтобы развлекать тебя.

– Нет!

– Потому что если я начну…

– Не стоит!

– Мы можем все закончить. Прямо сейчас! Хорошо? Хочешь? – Голос корсиканца становился все громче, одновременно росло и его озлобление. – Ты к этому стремишься? Ну что ж, получишь!

– Послушай, – произнес Данфи, но не смог продолжать, так как Бламон начал разбрызгивать по его рубашке жидкость для зарядки зажигалок, словно он был Джексоном Поллоком, [71]71
  Известный американский художник-абстракционист.


[Закрыть]а Данфи – его холстом. – О Боже! Роджер…

Все заняло одну секунду. Бламон наклонился вперед со своей «Зиппо». Затем последовал щелчок, вспышка света, и волна синевато-желтого пламени взметнулась вверх к лицу Джека. Ослепленный ею и слишком потрясенный даже, чтобы кричать, он просто сдавленно захрипел. Жар… И вдруг так же внезапно, как появилось, пламя погасло.

Бламон и Качок хохотали.

– Посмотри-ка, какой дым! – воскликнул корсиканец, похлопав пальцами по рубашке Данфи. – Он дымится! – Он втянул воздух, глянул на Качка и ухмыльнулся. – Peux-tu sentir les cheveux? [72]72
  Ты чувствуешь запах волос? (фр.)


[Закрыть]

В ответ раздалось хихиканье.

– О Господи!.. – процедил Данфи сквозь зубы. – Что тебе нужно?

Бламон сделал усилие, чтобы выглядеть серьезнее, откашлялся и нахмурился, подавив желание расхохотаться. После чего заговорил тихим голосом, пародируя искренний и доверительный тон:

– Признаться, Джек, мне хочется подвергнуть тебя нескольким разнообразным пыткам.

И Бламон с Качком снова громко расхохотались.

Сердце Данфи стучало, словно африканский барабан. Он не знал, что задумал корсиканец: будет ли он бить его, колоть или просто подожжет? «Как было бы хорошо, если б я сейчас умер от сердечного приступа», – подумал Джек. Прямо здесь. Но он прекрасно понимал, что ничему подобному не суждено случиться. Поэтому попытался высвободить связанные руки, и, к его удивлению, веревки поддались, совсем немного, но поддались.

– Это был только… – Бламон щелкнул пальцами, подыскивая определение поточнее, затем сухо усмехнулся. – Разогрев. – И снова дико и грубо расхохотался.

Он свихнулся, подумал Данфи.

– Посмотри-ка сюда!

Бламон взял что-то похожее на электродрель. От нее шел длинный оранжевый шнур к механизму, стоящему на полу, а тот был подключен к розетке в стене. Наклонившись, корсиканец нажал на выключатель, расположенный на боковой панели механизма, и мгновенно помещение наполнилось нестерпимым гулом вибрирующего воздушного компрессора.

– Мой дед был плотником! – крикнул Бламон, пытаясь перекричать грохот машины. – В Аяччо!

Данфи еще раз повертел руками и отвернулся. Ему не хотелось знать, что собирается делать Бламон, так как, что бы он ни придумал, он в любом случае собирался испытать это на Джеке.

– Я видел, как он работает! Очень не… – Компрессор выключился. – Очень неплохо. – Внезапно в комнате воцарилась мертвая тишина. – Конечно, в те времена еще не было пневматических молотков. Все делалось вручную. Но с помощью такой штуки… – Бламон направил инструмент на Данфи и с садистской улыбкой нажал на кнопку включения.

Шшшшунк!

Звук напомнил Данфи отключение пронзительно звонящего будильника, и в то же мгновение у него за спиной в стену вонзился гвоздь. И, к ужасу Джека, не отскочил.

– С помощью этой штуки я могу целый день без устали забивать гвозди. Действует как кувалда. Гвоздь так легко и мягко входит в стену. Давление – сто фунтов на дюйм. – Мгновение он помолчал, нахмурившись. – Конечно, существует масса разных видов гвоздей: длинные гвозди, короткие гвозди, обивочные гвозди, кровельные гвозди. – Он поднял то, что на первый взгляд напоминало патронташ, набитый двухдюймовыми гвоздями. – Здесь отделочные гвозди, – пояснил Бламон, вставляя их в пневматический молоток. – Комплект из ста штук.

Данфи сидел неподвижно, вцепившись ногтями в узлы веревки за спиной. Он чувствовал, как кровь струйкой течет у него по лицу, а Бламон тем временем снова поднял пневматический молоток, целясь теперь немного ниже. Данфи большим и указательным пальцами правой руки крутил узел.

Бламон упивался своими садистскими фантазиями.

– Те, что с большими шляпками, – обивочные. Но вот у этих практически совсем нет шляпки. Посмотри. – И он нажал на крючок.

Данфи инстинктивно согнулся, когда гвоздь вонзился ему в голень, пройдя мимо большеберцовой кости к икроножной мышце. Боль была оглушительная, от нее перехватывало дыхание, словно иглу шприца на всю длину загнали в ногу, а затем вынули с другой стороны. Вопль ужаса и боли огласил помещение. Его издал Данфи.

– У-у-у-у! – передразнил его Бламон.

Данфи содрогнулся, он ощутил страшную слабость, ему внезапно стало холодно. Наклонившись вперед, он увидел на штанине маленькую аккуратную дырочку. И пятно крови. А за спиной его пальцы продолжали лихорадочно возиться с веревкой.

У него уже появилась надежда. Тот, кто связывал ему руки, явно не был моряком. Вместо того чтобы завязать один крепкий узел, веревку несколько раз обмотали вокруг кистей рук и запястий, а потом заплели в квадратные узлы. Один из них из-за постоянного шевеления пальцами уже развязался, и Данфи почувствовал, что оковы немного ослабли. Джек даже мог пофантазировать насчет, что еще небольшое усилие – и он будет свободен.

Бламон обеими руками поднял пневматический молоток, чем напомнил полицейского-убийцу из ночного телесериала, а затем медленно его опустил, оглядев ствол.

– Les bijoux de famille… [73]73
  Семейные сокровища (фр.).


[Закрыть]вот уж действительно серьезный выстрел.

Шшшшунк!

Гвоздь распорол Джеку бедро пониже ягодицы, вызвав очередной крик муки и ужаса, Бламон радостно улюлюкал, а Качок широко торжествующе улыбался.

– Roger, laissez-moi essayer, [74]74
  Роджер, позволь мне попробовать (фр.).


[Закрыть]– попросил Качок.

– А почему бы и нет? – ответил Бламон и швырнул ему свое оружие. А сам повернулся к верстаку обойщика в поисках какого-нибудь другого интересного инструмента для продолжения «игры».

Качок с кривой улыбкой подскочил к Данфи.

– Ну, что предпочитаешь? – спросил он.

Данфи сделал глубокий вдох и отвернулся. Что бы он ни говорил, они все равно замучают его до смерти. В мольбах и проклятиях не было никакого смысла. Что бы он ни сказал, боль от этого не станет меньше. Поэтому он решил молчать, а руки его продолжали трудиться, развязывая узлы.

Качок внимательно рассматривал инструмент, которым сейчас собирался воспользоваться. Затем повернулся к Бламону.

– А ты не позволишь мне пригвоздить его couilles [75]75
  Яйца (фр.).


[Закрыть]к стулу? – спросил он.

Бламон захихикал.

– По мне, можешь его хоть к потолку прибить, если хочешь, лишь бы он не сдох, – ответил корсиканец.

– Eh, bien, [76]76
  Прекрасно (фр.).


[Закрыть]– отозвался Качок и повернулся к Данфи.

В это мгновение с неожиданностью сигнала пожарной тревоги включился воздушный компрессор. Гул пневматического мотора заполнил помещение. Качок вздрогнул и обернулся. Джек воспользовался его растерянностью и нанес ему внезапный удар под коленную чашечку.

Данфи был поражен не меньше Качка. Все получилось как-то само собой, он не планировал никакого нападения. Удар был чисто рефлекторный, какой-то суицидальный жест, наверное. Как бы то ни было, Качок с воем согнулся и отскочил, а затем стал беспорядочно палить из пневматического молотка.

Шшшшунк! Шшшшунк! Шшшшунк!

Первые три гвоздя пролетели мимо Джека и вонзились в стену у него за спиной, но четвертый угодил ему в правый бок. Боль была настолько внезапной и сильной, что он не смог удержаться на стуле и рухнул на пол. Следующий гвоздь едва не попал Данфи в лицо, пролетев в сантиметре от него, шестой разорвал пятку, а седьмой впился в локоть. Тут уже Бламон начал орать на Качка, приказывая ему прекратить стрельбу, но тот смог остановиться, только когда выключился компрессор.

Француз потер колено и выругался, а Бламон снова усадил Джека на стул.

– Ты мог его убить, – жалобным голосом произнес корсиканец.

Данфи со своей стороны из последних сил сопротивлялся мощному желанию тела сдаться и больше ни на что не реагировать. Он ощущал, как оно постепенно теряет чувствительность, как холодеют конечности и куда-то уходит боль. С полнейшим равнодушием он пришел к выводу, что впадает в состояние шока и что, видимо, скоро умрет, даже не осознав этого.

С тихим глухим стоном он попытался вернуть ощущение боли, по очереди вспоминая о каждом гвозде, что вонзились в его тело: вначале о том, который попал в ступню, затем о тех, которые поразили его в локоть, бок и бедро. В конце концов Джек задался вопросом, остался ли хоть один участок у него в теле, который не был бы источником жуткой, нестерпимой боли, и с ужасом подумал, что если таковой и остался, то вскоре он станет новой мишенью.

Бламон присел перед Данфи на корточки.

– Давай поговорим о деле.

Данфи отвернулся.

– В Санта-Крус есть один банкир, – продолжал корсиканец. – Человек, которого я хорошо знаю. Он сможет организовать перевод денег. Мы провернем это дело – и ты свободен.

Вот так, подумал Данфи, как все просто. Он отрицательно покачал головой.

Улыбка Бламона исчезла.

– Мы говорим о моих деньгах, Джек.

– Я знаю, – ответил Данфи. – Но ты не сможешь получить их таким образом. Тебе их не отдадут.

Корсиканец непонимающе уставился на него.

– Почему не отдадут?

– Потому что они в сейфе на хранении, – объяснил Данфи.

– Ну тогда отдай нам ключи.

И вновь Данфи отрицательно покачал головой.

– Я, конечно, могу отдать ключи, но это не поможет. Если твоего имени нет в списке владельцев сейфов, ты все равно не сможешь его открыть, есть у тебя ключ или нет. Тебе позволят открыть сейф только при наличии у тебя ордера из полиции.

– Но откуда они узнают…

– Посмотрят твой паспорт.

Бламон задумался.

– Мы можем поехать туда вместе, – предложил Джек.

Бламон покачал головой.

– С тобой будет трудно справиться на людях.

– Но это единственный выход, – возразил Данфи.

– Вот как? А как насчет девушки? – спросил Бламон.

Данфи сделал вид, что не расслышал его слов.

– Обещаю, что у вас со мной не возникнет никаких проблем, – заверил он корсиканца.

– А как все-таки насчет девушки? – повторил Бламон.

– Какой девушки?

Корсиканец с размаху ударил его по щеке.

– Ты что, меня дурачить собрался?! – воскликнул он, злобно вращая глазами. – Я говорю о твоей сучке, о Верушке.

– А-а, – отозвался Данфи, помотав головой, словно стараясь прочистить ее. – О ней…

Бламон несколько раз сжал и разжал правую кисть, стараясь успокоиться.

– Она ходила для тебя в банк в Цюрихе, – произнес он уже более спокойным тоном, – когда тебе удалось ускользнуть от моих друзей в отеле.

– На Банхофштрассе, – подсказал Качок. – В «Швейцарский кредит».

– Значит, ее имя есть в списке, – сделал вывод Бламон.

Данфи кивнул.

– Да, – подтвердил он. – Ты прав. Я забыл.

– Значит, она может получить деньги.

– Я ей позвоню, – предложил Данфи. – Она, наверное, в «Сломанном побеге» ждет.

Бламон лукаво улыбнулся:

– Не думаю.

– Если ты беспокоишься из-за полиции…

Бламон покачал головой.

– Всегда лучше свои дела устраивать самому.

В течение следующего часа произошли три события: Качок ушел покупать магнитофон; Данфи развязал последний узел на руках; Люк испустил дух.

Это третье событие прошло почти незамеченным. Люк вдруг как-то странно дернулся в своем мягком кресле, а затем откинулся назад с тихим хрипом в горле. Услышав едва различимое бульканье, Данфи повернулся к нему как раз вовремя, чтобы заметить, как расслабились мышцы на лице умирающего и закатились глаза.

Бламон стоял за верстаком, повернувшись спиной к Данфи и Люку.

Джек кашлянул.

– Я слышал, – отозвался корсиканец, не поворачиваясь. – C'est triste. [77]77
  Печально (фр.).


[Закрыть]

Качок вернулся минут через десять с дешевым «Сони» со встроенным микрофоном. Взглянув на эльзасца, он сразу все понял, подошел к нему и осторожно закрыл глаза. Затем с громким стоном повернулся и бросился на Данфи, но Бламон вовремя остановил его, схватив за руку, и что-то шепнул на ухо по-французски. Внимательно выслушав его, Качок кивнул, сделал глубокий вдох и с шумом выдохнул.

– Eh, bien, [78]78
  Ладно (фр.).


[Закрыть]– сказал он и прислонился к верстаку.

Бламон подошел к Данфи с магнитофоном в руках.

– А теперь вот что мы решили, – произнес он. – Ты говоришь своей девчонке, чтобы ехала в Цюрих вместе с Марселем. Как только они получат деньги, я сразу тебя отпущу. А до тех пор ты будешь здесь со мной.

Данфи попытался вывернуть план корсиканца наизнанку:

– А если Марсель обманет тебя и сбежит с деньгами?

Бламон решительно отмахнулся от предположения Джека, энергично покачав головой.

– Не сбежит! – отрезал он. – Я знаю, где он живет. И он знает, что я знаю… не так ли, Марсель?

Француз что-то пробормотал в ответ.

– После того как я запишу свою просьбу на пленку, – сказал Джек, – вы оставите меня в живых, потому что… Кстати, почему? Вот эту часть нашего договора я как раз и запамятовал.

Бламон раздраженно взмахнул руками, как будто ответ на вопрос Данфи был очевиден даже идиоту. Но, видя, что Джек никак не реагирует на его эмоции, он сказал:

– Деньги!

– Какие деньги? – переспросил Данфи смущенно.

– Остальные деньги. Те, которые ты мне должен. Ты сам сознался, что потратил двадцать штук. А я полагаю, что двадцать две. И я тебе еще сказал, что мы только начинаем сводить наши счеты. Ведь я начислю тебе процент и расходы на преследование и поимку. Только когда я выясню, сколько денег осталось в Цюрихе, я пойму, сколько тебе еще придется заплатить.

Он прав, подумал Данфи. Если Бламон когда-нибудь и сможет получить все свои деньги назад, то только от Джека. Это, конечно, чистейшие предположения, потому что полной суммы он, естественно, никогда не вернет, так как у Данфи ее нет и скорее всего никогда не будет. Однако Бламону пока ничего не известно.

– Ладно, – согласился Джек, – я сделаю, как вы просите. Итак, что мне говорить?

– Что с тобой все в порядке. Что не нужно тебя разыскивать. Скажи ей, чтобы ехала в Цюрих с Марселем. Как только она передаст ему деньги, ты будешь свободен. – Бламон испытующе взглянул на Джека. – Согласен?

Данфи снова задумался. В конце концов он понял, что ему ничего не остается, кроме как согласиться. Он кивнул, и Бламон поднес крошечный магнитофон ко рту Данфи, нажал кнопку записи и прошептал:

– Говори.

Данфи откашлялся и произнес в микрофон:

– Верушка, это Джек. Со мной все в порядке, но мне необходимо, чтобы ты кое-что для меня сделала…

Закончив запись, Бламон перемотал пленку и отставил магнитофон в сторону. Затем повернулся к Качку и щелкнул пальцами.

– Теперь можно перейти к делу, – сказал он.

Перемена настроения Бламона застала Данфи врасплох, но смысл ее очень скоро стал понятен.

– У тебя нет никаких денег, Джек. Если бы они у тебя были, Кролл нашел бы их. И могу держать пари, что потратил ты гораздо больше, чем двадцать штук. Ведь так?

Пальцы Данфи продолжали сражаться с петлями веревки за спиной.

– Поэтому нам придется вытащить их из тебя, – продолжал Бламон, – а так как это значительно больше, чем ты стоишь, я полагаю, мы будем вынуждены вытащить из тебя все. Что скажешь, Марсель?

Качок осклабился.

Бламон, не торопясь, прошествовал к верстаку, где его ожидал кусок электропровода.

– Повешение было бы весьма интересно, – сказал он, затем помедлил и отбросил провод. – И все-таки…

Корсиканец взял кусок трубы длиной примерно три фута и диаметром в дюйм. Данфи поначалу подумал, что они забьют его до смерти своей трубой, но потом увидел, что она снабжена парой подвижных зажимов, расположенных на расстоянии фута друг от друга. У него ушло несколько секунд, чтобы понять, для чего предназначен данный инструмент. Потом до него дошло. Труба представляла собой портативные тиски, которые носят с собой плотники, чтобы удерживать деревянные детали, пока не высохнет клей.

Бламон как-то странно смотрел на него, словно оценивая, и вскоре Данфи понял, что он как раз именно этим и занимался.

– Я могу ими расколоть тебе череп, – сказал Бламон, примеривая зажимы к голове Данфи. – Какой у тебя рост? Примерно шесть с половиной?

Джеку уже удалось практически полностью распутать веревку, которая связывала ему руки, но они были скручены таким образом, что он пока не мог полностью их высвободить. Отчаянно, но стараясь не выдать себя никаким лишним движением, он дергал и тянул за веревку. Пот градом катился по щекам и телу.

С недовольной гримасой Бламон отбросил трубку на верстак и снова взял пневматический пистолет.

– Слишком много работы, – сказал он. – А с помощью этой штуки мы сможем сделать из тебя настоящую pelote d'epingles. [79]79
  Подушечка для иголок (фр.).


[Закрыть]Как ты думаешь?

Корсиканец махнул своим инструментом в сторону Джека, и тот невольно отпрянул.