Текст книги "Шифр Магдалины"

Автор книги: Джим Хоган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

18

Спать Данфи не мог.

Он лежал рядом с Клементиной и наблюдал, как отблески автомобильных фар поднимаются по стене и скользят по потолку. Сквозь оконные рамы в комнату откуда-то с улицы пробивалась назойливая мелодия – старая песня Леонарда Коэна, повторявшаяся снова и снова. Вдруг она прекратилась, словно корабельный двигатель внезапно заглох посреди открытого моря.

Джек подвинулся к Клементине, обхватил ее левой рукой и притянул к себе. Погрузил лицо в тепло ее волос и какое-то время лежал неподвижно. Мысли в голове путались.

Он сел, свесил ноги с кровати и оглянулся по сторонам. Полоска водянистого света, отбрасываемого уличным фонарем, сочилась в окно, создавая золотистый островок на поверхности вытершегося красного дхурри, [30]30
  Бумажная ткань с бахромой (употребляется для занавесок, обивки диванов и т. п.).


[Закрыть]на прикроватном столике, на книгах.

Данфи прищурился, пытаясь прочесть названия книг. «Код бытия», «Стрела времени», «Фургон». Он и не предполагал, что Клементина так много читает.

Встав с постели, Джек медленно и тихо оделся в полумраке комнаты. Хорошо бы совершить долгую пробежку, но это было совершенно исключено – у него не было ни обуви для бега, ни шортов. Он решил немного пройтись пешком – все лучше, чем сидеть здесь в темноте.

Квартира была слишком маленькой, для того чтобы Данфи мог чем-то заниматься в ней, пока Клементина спала. Их жилище состояло всего из одной комнаты с высоким потолком и несколькими окнами с двойными рамами, выходившими на Болтон-Гарденс. Прямо за углом проходила современная и шумная Олд-Бромптон-роуд. До переезда сюда Клементины квартира служила временным жильем ее тетки-актрисы, пожилой дамы, год назад перебравшейся в Лос-Анджелес. Она не стоила девушке ничего и перешла к ней вместе с сезонным билетом на футбольные матчи в Стэмфорд-Бридж.

Закрывая за собой дверь и выходя на лестницу, Данфи слышал за спиной спокойное дыхание Клементины. Еще не было и пяти утра, но сон с него как рукой сняло. Матта. Бламон. Роско. Шидлоф. Их лица всплывали перед мысленным взором и исчезали, словно в слайд-шоу.

Пройдя по Кромвель-роуд в направлении Турлоу-сквер, он миновал музей Виктории и Альберта, затем повернул на Бромптон-роуд по направлению к «Хэрродз». Магистраль, собственно, была одна и та же, но название ее менялось через каждые несколько кварталов, из-за чего возникало впечатление, что сама улица пытается убежать от кого-то. Данфи забавляла мысль, что у него с Кромвель-роуд есть нечто общее.

Ночь как будто специально выдалась для любви. С запада дул легкий теплый ветерок, несший с собой предутренний туман, который закрывал и смазывал тускнеющий свет звезд. Воздух был свеж и бодрил. Пройдя мимо «Хэрродз», Джек пересек улицу по направлению к «Скотч-Хаус» и некоторое время стоял там под навесом, глядя на витрину. Не было никаких оснований полагать, что за ним следят, но в подобных обстоятельствах манию преследования бывает очень трудно побороть. Поэтому он некоторое время постоял там, внимательно разглядывая в стекло витрины мир у себя за спиной. И с облегчением увидел только собственное отражение. Отвернувшись от «Скотч-Хаус», пересек улицу в направлении старого отеля «Гайд-парк» и пошел к самому парку.

Надо бы позвонить Максу, подумал Данфи. Из телефона-автомата. Впрочем, нет, не стоит. Нет смысла ни звонить Максу, ни видеться с ним до тех пор, пока он не посетит банк и не получит деньги.

Несмотря на сложившиеся обстоятельства, возможно, даже наперекор им, Данфи с нетерпением ждал своего визита в банк. Они с Клем смогут провести денек или в два в Сент-Элье, наслаждаясь обществом друг друга, пока не понадобится ехать в Цюрих.

Какое-то время он прогуливался по Роттен-роу, затем по траве прошел к берегу Серпантин.

В первый раз Данфи увидел это озеро во время легкоатлетических соревнований. Тогда ему было всего двадцать. Впервые за время своего существования легкоатлетическая команда колледжа Бейтса выехала за границу. Данфи пробежал милю, получив достойное четвертое место среди представителей дюжины других учебных заведений. Оксфорд, Хаверфорд, Морхаус, Гарвард… Он уже забыл других участников забега, но до сих пор помнил свое время – 4 минуты 12 секунд. Так хорошо он больше уже никогда не бегал.

Туман поднимался с озера подобно пару. Прошло двенадцать лет, а он все еще бежит.

Воздух начал светлеть, словно ночь предчувствовала восход солнца. Данфи прогулялся по дорожке, которая вывела его из парка, затем вернулся на ту улицу, по которой пришел туда, и отправился дальше по Бромптон-роуд мимо Кромвель-Гарденс. У станции метро Глостер-роуд Данфи зашел в рабочее кафе выпить чашку чаю с булочкой. Кафе только начинало наполняться людьми в тяжелых башмаках и грязных джинсах, но в воздухе уже стояло густое облако табачного дыма от дешевых сигарет. Это было теплое и уединенное место, отделенное от улицы непрозрачным стеклом запотевшего окна. Чай был горячий, сладкий и вкусный, и Данфи пил его не торопясь, читая брошенный кем-то номер «Сан». «Манчестер юнайтед» снова впереди всех, а Ферджи… ну а Ферджи работает на «Вейт уочерс интернэшнл».

Допив чай, Данфи вышел из кафе и пошел дальше по Кромвель-роуд по направлению к Болтон-Гарденс. До восхода солнца оставалось всего несколько минут, и улица начала заметно светлеть и заполняться прохожими. Какой-то мужчина в костюме-тройке и котелке спешил к станции метро. С номером «Таймс» под мышкой и зонтиком, прикрепленным к дипломату, он казался видением – чем-то вроде призрака делового прошлого Британии.

С ближайшей боковой улицы доносился стук и хруст жестяных банок – дворники принялись за свою работу. И тут Данфи услышал еще один звук, источник которого поначалу не смог точно определить: отдаленное завывание, которое становилось все громче и громче, до тех пор пока, обернувшись, он не понял, что слышит звук набирающего скорость автомобиля. Он исходил от черного «ягуара», и не успел Данфи понять, в чем дело, машина пронеслась мимо него с такой скоростью, что даже дух захватило. Боже! Куда, черт возьми, они несутся?! И ведь, как всегда, в нужный момент полиции нет на месте. Он проследил взглядом за машиной и заметил, что она резко затормозила у Коллинхэм-роуд. Раздался громкий хлопок, похожий на отдаленный пулеметный огонь, «ягуар» круто свернул влево, притормозил и тут же скрылся из виду.

Данфи тоже свернул на Коллинхэм-роуд. Следуя за «ягуаром» по пятам, он видел, как первые лучи утреннего солнца освещают окна четвертого этажа многоквартирных домов справа от него. До квартиры Клементины оставалось всего пять минут ходьбы, но Данфи сразу понял: что-то не так. «Ягуар» стоял рядом с входом в квартиру Клем на расстоянии примерно трех футов от тротуара в том месте, где парковка была запрещена, и потому казался брошенным. Джек мгновение постоял неподалеку, прислушиваясь к тому, как постепенно глохнет мотор автомобиля, затем резко развернулся и пошел в обратном направлении. Теперь у него не оставалось ни малейших сомнений относительно того, что люди, сидевшие в машине, приехали за ним. Сколько их? Двое? Трое? Двое… Судя по тому, как они вели машину и как они ее остановили, было совершенно ясно – эти парни приехали совсем не для того, чтобы побеседовать с ним.

Им нужен был он, и с вполне предсказуемой целью. Но что произойдет, если, придя в квартиру, они не найдут его там? Будут ли они ждать его возвращения? Да, конечно. А во время ожидания не выместят ли они злобу и раздражение на Клем? Вполне возможно, ведь они не полицейские. Это совершенно очевидно. Полиция не ездит на «XJ12». Итак, как же они поступят? Что они могут сделать с Клем? Может быть, изнасилуют ее? Данфи не мог ответить ни на один свой вопрос. Он знал только, что нужно действовать, и как можно быстрее. Но что сделать? Квартира превратилась в ловушку, и что бы он ни пытался придумать, изменить сложившуюся ситуацию невозможно. В конце концов ему придется проглотить приманку. Он будет вынужден вернуться туда. Но когда? И каким образом?

Дойдя до Кромвель-роуд, Данфи остановился у газетного киоска, решив обдумать все более обстоятельно. Они спросят у Клементины, где он, и, когда она скажет, что не знает, начнут ее избивать. Они будут избивать ее хотя бы потому, что им никто не помешает. По их логике, она может передумать и предпочтет сотрудничать с ними.

Джеку пришло в голову, что он сумеет как-то повлиять на ситуацию, позвонив Клементине. Он купил в киоске телефонную карту и прошел к общественному телефону на противоположной стороне улицы, рядом с «Кэт энд беллз». В телефонной будке вставил карту в аппарат, набрал номер и услышал телефонные гудки.

Если Клем одна, он сразу поймет. Услышит по голосу, о чем бы она ни заговорила. И если не одна, тоже поймет, потому что они не позволят ей снять трубку. Они не пойдут на риск, не зная точно, что она может сказать и сделать. А ведь ей потребуется всего одно слово, чтобы предупредить его, всего лишь интонация, даже просто долгая пауза. Если они хоть что-то соображают, они будут рассуждать так же, как и он. А если они работают на Управление, как подозревал Данфи, то почти наверняка соображают неплохо.

– Алло, Клем слушает!

Данфи чуть было не подпрыгнул, у него с плеч свалилась неимоверная тяжесть. С ней все в порядке. Она спокойна и счастлива. И не притворяется. Он сразу понял это.

– О, детка, – начал он, – я был…

– В данный момент меня нет дома или я говорю по другому телефону, но если вы оставите свое имя и номер, я позвоню вам, как только вернусь.

Черт! Автоответчик! Данфи весь напрягся в ожидании сигнала. И когда он наконец прозвучал, сделал все, чтобы голос прозвучал беззаботно и легко.

– Клем! Говорит Джек. Извини, мне нужно было выйти. Послушай, меня не будет пару часов… я на другом конце города… но, пожалуйста, никуда не уходи, и я угощу тебя превосходным завтраком.

Данфи повесил трубку и оглянулся по сторонам. Это на какое-то время удержит их от излишне жестких поступков, а ему сейчас и нужна была только передышка, чтобы все обдумать. Обдумать, как выманить их из квартиры, заставить следовать за ним. И не просто, а следовать за ним в панике.Данфи застонал. Потребуется время, потому что у него не было ни малейших соображений относительно того, как поступить.

Свернув на узкую улочку за «Кэт энд беллз», он прошел мимо выброшенного дивана, чувствуя вонь от расположенной неподалеку свалки. Взглянув на диван, неожиданно почувствовал нестерпимую усталость, но не поддался соблазну сесть на него. На подушках лежало покрывало, настолько пропитанное грязью, что Данфи не мог понять даже, какого оно цвета. Следовало бы сжечь такую пакость, подумал Данфи, и эта мысль навела его на некоторые соображения.

Минут через двадцать, облегчив бумажник еще на пятьдесят фунтов, Джек Данфи шел по Коллинхэм-роуд с длинным куском материи в одной руке и канистрой керосина в другой. Повернув за угол по направлению к Болтон-Гарденс, он пересек улицу, подошел к «ягуару» и канистрой разбил окно в машине рядом с водительским местом. Очистив дыру от осколков битого стекла, Данфи просунул руку с емкостью внутрь автомобиля, нащупал пол и вскрыл банку. Затем прошел к багажнику.

Из квартиры Клементины он был прекрасно виден, но с этим неприятным обстоятельством Данфи ничего поделать не мог. Если владельцы автомобиля смотрят на улицу, они его обязательно увидят, и тем не менее ему казалось, что вряд ли они будут сейчас смотреть сюда, так как он обещал вернуться не раньше чем через два часа. И все-таки…

Кусок тряпки он засунул в банку с керосином, а остальную часть ткани оставил висеть снаружи. Открыв дверцы машины, разлил керосин по сиденьям и бросил канистру внутрь. Сердце билось неистово, голова кружилась запаха керосина. Похлопав себя по карманам, Данфи нащупал коробку спичек за три пенса и, достав одну, уже собирался чиркнуть ею, когда услышал какой-то звук и обернулся.

Он ожидал, что ему выстрелят прямо в лицо, ожидал увидеть человека в галстуке ленточкой и с пистолетом, но перед ним на крыльце стояла женщина в ночной рубашке, которая держала в руке бутылку молока и с ужасом смотрела на него.

– Это ваша машина, мадам?

Женщина медленно покачала головой.

– В таком случае будет лучше, если вы войдете в дом.

Она кивнула и сделала шаг назад, пытаясь нащупать дверную ручку. Найдя ее, женщина вошла, тихо закрыла за собой дверь и странно взвизгнула. Вопль ее был очень короткий, состоял из одних гласных и вряд ли был кем-то услышан. Данфи повернулся к дому спиной, чиркнул спичкой и, наклонившись, поднес ее к концу ткани. Затем побежал по направлению к квартире Клементины, думая, сколько же времени пройдет, прежде чем…

Вуууууууумп! Звук напоминал удар плоской метелкой по ковру, а за ним последовало то, что было очень похоже на треск целлофана, затем до Данфи донесся чей-то крик с улицы. Внезапно стало очень жарко.

Квартира Клементины располагалась на третьем этаже особнячка, построенного в викторианском стиле, с маленьким крыльцом и белыми колоннами. У тротуара стояло мусорное ведро из оцинкованного железа. Заметив его, Данфи на бегу снял с него крышку. Перескакивая через три ступеньки, он подбежал к входной двери, распахнул ее и, сделав шаг назад, стал ждать. К этому моменту уже вся машина пылала, извергая из себя клубы дыма и языки пламени. По улице бежал почтальон, безумно вопя что-то на кокни и приговаривая:

– Ой! Ой!

Данфи продолжал ждать. Нервы у него были на пределе, рубашка промокла от пота и адреналина. В любой момент люди, находящиеся в квартире, могут услышать то, что происходит на улице, тогда они подойдут к окну и…

– Черт! Черт! Он поджег долбаную машину!

Слова донеслись до него, словно взрыв петарды. Три секунды спустя на третьем этаже распахнулась дверь, и Данфи услышал стук тяжелых шагов человека, поспешно спускающегося по лестнице. Шум достиг входной двери, и Данфи, который всегда гордился скоростью реакции, резко повернулся на пятках и нанес крышкой мусорного ведра удар в лицо мужчине, так и не успевшему понять, что все-таки происходит. Для верности Данфи впечатал ему каблуком по зубам. Нечто, напоминающее «вальтер», вылетело у него из рук, а сам мужчина опрокинулся на пол, высоко задрав ноги. Какое-то мгновение казалось, что он завис в воздухе, голова его находилась на одном уровне с ногами на высоте трех футов от ступеней, что напоминало часть какого-то циркового трюка. Затем он тяжело растянулся на крыльце и остался лежать там, беззвучно подергиваясь. Ну что ж, подумал Данфи, сработало. Наклонившись, он подобрал пистолет (это действительно был «вальтер») и внимательно посмотрел на человека, лежащего перед ним. У него был сломан нос, и парень был весь в крови, но еще дышал. Данфи узнал его. Перед ним был тот самый безликий парнишка, саркастический курьер с татуировкой на запястьях, который ожидал его в аэропорту с картонкой с надписью «Мистер Торбитт». Кстати, что он сказал ему на прощание? «Желаю вам приятного денечка»?

Данфи вынул зуб, передний резец, из подметки туфли и осторожно прошел в дверь.

– Фредди? Фредди? – послышался с третьего этажа жалобный голос Джесси Карри.

– Здесь внизу! – прошептал Данфи напряженным, невыразительным голосом с явным выговором кокни.

– Это ты, Фредди? Но где ты?

Данфи не ответил. Он боялся, что если он произнесет больше одного-двух слов, Карри узнает голос. Сделав шаг внутрь дома, он юркнул под лестницу и затаил дыхание. Если Карри не дурак, он не сдвинется с места.

Данфи ошибался. Наверху раздался звук короткой потасовки и послышался голос Клементины:

– Оуууу! Скотина!

– Заткнись! – пробормотал Карри.

– Оуууу!

– Фредди? Ну же, парень, отзовись.

Данфи услышал звук клаксонов пожарных машин, мчавшихся по Коллинхэм-роуд, и сквозь этот шум до него донесся стук шагов Карри, медленно спускавшегося по лестнице, и подталкивавшего перед собой Клементину. Мгновение спустя Данфи их увидел: Карри прижимал ее к себе, левой рукой крепко держа за волосы. Она с трудом удерживалась на ногах и не могла оказать реального сопротивления. В правой руке у Карри был пистолет, которым он размахивал в направлении входной двери.

Джек знал, что так не поступают. Если вы захватили заложника, следует приставить дуло пистолета ему к виску и не отнимать его. В противном случае кто-то может внезапно появиться сзади – что и сделал Данфи в этот самый момент – и ударить вас по затылку, что тоже сделал Данфи, врезав рукояткой «вальтера» по сосцевидной кости Карри, располагавшейся у него, как, впрочем, и у всех остальных людей, за ухом.

Клементина вскрикнула от удивления, увидев, как Карри пошатнулся, закачался и стал сползать вниз по стене, уронив пистолет на пол. Схватившись за затылок правой рукой, он скорчился и застонал тихо и печально.

Данфи повернулся к Клементине.

– С тобой все в порядке?

Девушка кивнула, но он сразу понял, что она лжет. Под левым глазом набухал синяк.

– О черт! – пробормотал Данфи.

Карри поднял на него глаза, морщась от боли.

– Это не я, – сказал он. – Это Фредди. Спроси у нее…

– Меня не волнует твой Фредди. Я хочу знать, как ты меня нашел.

Карри заскрежетал зубами, пытаясь сопротивляться боли, и выпрямился, морщась.

– Мы пометили твои кредитные карты.

– Ерунда!

– Все так и есть. С какой стати мне врать тебе?

– Не знаю.

– Кажется, у меня сотрясение.

– Меня не интересует, что там у тебя. А теперь говори правду, как вы меня нашли?

– Да я же тебе сказал. Отследили по кредитным карточкам. Можешь сколько угодно говорить о глупости, но…

– Я не пользовался своими кредитными карточками, Джесси!

– Ты действительно не пользовался, зато она пользовалась. Она купила куртку.

– Что?!

Карри взглянул на Клементину и злобно ухмыльнулся.

– Она купила куртку. В Кэмден-Лок. «О Моя Дорогая Клементина» купила…

Клементина попыталась ударить его, но Данфи перехватил ее руку.

– Пошли, – сказал он. – Нужно уходить.

– А он? – спросила Клементина. – Он ведь пойдет за нами.

Данфи задумался. И спустя мгновение сказал:

– Нет, не пойдет.

– Почему?

– Потому что я пристрелю его.

Глаза Клементины расширились, а Карри побледнел.

– Ээээй! – закричал он, прижимаясь к стене.

Данфи пожал плечами:

– Ничего не могу поделать. У меня нет другого выбора.

– Свяжи меня!

– Но у меня нет веревки.

– Воспользуйся ремнем, ради Бога!

Данфи покачал головой:

– Не сработает. Ты все равно сбежишь.

– Но ты не можешь просто так взять и пристрелить его! – запротестовала Клементина.

– Тебе бы лучше выйти на улицу, – предложил Данфи.

– Нет! Тогда ты его точно застрелишь.

– Не застрелю.

– Застрелит, застрелит! – закричал Карри. – Не уходите!

Данфи не сводил глаз с Карри, но слова его были предназначены для Клементины.

– Выйди на улицу и проверь, все ли там спокойно. Я не причиню ему никакого вреда.

Клементина взглянула ему прямо в глаза.

– Обещаешь?

– Слово скаута.

Нехотя Клементина выскользнула во входную дверь на крыльцо. Как только дверь за ней закрылась, Джек сделал шаг, затем еще один по направлению к бывшему коллеге, а теперь смертельному врагу. Данфи стоял практически вплотную к поверженному Карри, держа «вальтер» в руке стволом вниз.

Карри спиной прижался к стене. Воротник его рубашки пропитался кровью, которая текла из того места, куда пришелся удар пистолетом.

– Ты же пошутил, – сказал Карри. – Правда?

Данфи покачал головой.

– Мы ведь так давно друг друга знаем, – взмолился Карри. – Очень давно.

Данфи еле слышно презрительно фыркнул.

– Я знаю, что ты ищешь, – продолжал Карри. – Я мог бы тебе многое рассказать.

– Возможно, но ведь ты солжешь, – ответил Данфи. – Да и в любом случае через несколько минут здесь будет целая толпа полицейских, поэтому ты выбрал не лучшее время для признаний.

– Но… – Глаза Карри округлились, когда Данфи приставил ему к ноге дуло пистолета.

– Держись, – проговорил Данфи, – это займет всего одну секунду.

– Ради Бога, Джек…

– Перестань ныть, ведь я ж тебя не убиваю, – сказал Данфи и выстрелил.

19

Они бежали, взявшись за руки, по Олд-Бромптон-роуд, то и дело оглядываясь и моля Бога, чтобы им попалось такси. Полицейские автомобили неслись по улице с невероятной скоростью. Вопли клаксонов оглашали окрестности. Наконец Данфи заметил такси перед пакистанским магазинчиком, специализирующимся на торговле пластиковой тарой.

– Вокзал Виктории, – сказал Джек, открывая дверцу.

Через секунду они рухнули на сиденье автомобиля, покрытое потрескавшейся кожей, откинулись на спинку, вслушиваясь в биение своих сердец, готовых насквозь пробить грудную клетку. Теплый воздух с шумом вырывался из обогревателя, расположенного в спинке водительского места, обжигая им лодыжки.

Прошло больше минуты, прежде чем Клементина осмелилась взглянуть на него.

– Куда мы едем? – спросила она.

Голос ее из-за пережитого потрясения был лишен всякой интонации.

Данфи покачал головой и едва заметно кивнул в сторону шофера.

– У меня нет с собой паспорта, – сказала Клементина.

– Об этом не беспокойся.

Беглецы, пытающиеся найти укрытие в час пик, когда людской прилив заполняет улицы Лондона, ехали в полном молчании, и Данфи делал все, что было в его силах, чтобы не видеть слез на щеках у Клементины. Спустя некоторое время, однако, он не вытерпел и сказал:

– Послушай, у меня не было выбора.

Она отвернулась от него и смотрела на улицу за окном.

– И кроме того, – продолжал он, – он ведь…

В зеркале заднего обзора появились глаза водителя. Джек понизил голос до шепота:

– Успокойся, ради Бога, ничего с ним не случится. Парень он крепкий.

Клементина повернулась и недоверчиво взглянула на Данфи.

Он широко улыбнулся:

– Чуть-чуть гипса, потом трость – и все будет в порядке.

Она расплакалась.

Джек усмехнулся:

– Я правду говорю. Меня это, конечно, нисколько не заботит, но могу гарантировать, что очень скоро сукин сын будет чувствовать себя отлично.

Клементина взглянула на него как на сумасшедшего.

– А тот, другой? Что будет с ним? С ним тоже все будет в порядке?

– Ну, с ним придется немного поработать дантисту, и через какое-то время он тоже будет в полном порядке и вернется к любимой работе.

– К какой?

– Убивать людей.

Больше до самого вокзала они не проронили ни слова. Данфи вручил водителю десять фунтов и, взяв Клементину за руку, повел ее сквозь толпу в противоположный конец вокзала, где они сели в следующее такси, которое повезло их до следующего вокзала, на сей раз Кингз-Кросс. Машин на улицах стало еще больше, и ехали они еще медленнее. Данфи и Клементина практически всю дорогу молчали.

Данфи молчание было на руку – ему нужно было очень многое обдумать. Не говоря уже об объяснениях, которые предстоит давать. Но прежде всего ему необходимо запастись наличными деньгами, и немалыми. Что означало неизбежный визит на Джерси.

Он выглянул в окно. Такси едва тащилось по улице Виктории мимо нового здания Скотланд-Ярда в направлении Вестминстерского аббатства и Уайтхолла. Мимо них на тротуарах словно в каком-то клипе мелькали потоки бизнесменов, продавщиц, полицейских, политиков и туристов.

Проблема заключается в том, подумал Данфи, что Бламон, конечно, уже связался с банком. Он наверняка позвонил им несколько месяцев назад. Он все объяснил им, сказал, что деньги на самом деле его и… что? Собственно, ничего. Банкир – как там его зовут? – старик Пикар просто пожмет плечами, как бы говоря: «Ничем не могу помочь, уважаемый». Выразит Бламону свое искреннее сожаление и проводит его до дверей со словами: «Извините, старина, боюсь, ничего не могу поделать. Нам остается только молить Бога, что ваш друг рано или поздно объявится».

Именно это и сделает Бламон – будет ждать, пока объявится Торнли. Конечно, вначале он поищет во всех известных ему местах, прекрасно зная, что есть одно место, куда Торнли обязательно придет – «Banque Privat de St. Helier» [31]31
  Частный банк Сент-Элье (фр.).


[Закрыть]на Джерси. Потому что там деньги, а они, как известно, в любом деле самое главное.

Такси объехало маленькую площадь, название которой Данфи не успел прочесть, и свернуло налево в направлении Уайтхолла, мимо Адмиралтейства и старого здания Военного министерства. Клементина засопела, но отодвинулась от Данфи, как только он попытался ее успокоить.

А, ладно, подумал он. Все по очереди.

Джерси… Бламон… Француз, конечно, не станет сидеть месяцами в банке, ожидая его. Несомненно, он нанял кого-то, чтобы тот сообщил ему, когда в банке появится Керри Торнли. Но кто это может быть? Кто-то из сотрудников банка. Другими словами, либо сам старик Пикар, либо секретарь, либо клерк. Сам Пикар все-таки вряд ли, ведь осторожность – суть его работы.

Такси промчалось мимо Чаринг-Кросс по Стрэнду в направлении Внутреннего Темпла. На какое-то мгновение Данфи почувствовал соблазн остановить машину и еще раз осмотреть то место, на котором все и началось. Место, куда сбросили Шидлофа или по крайней мере среднюю часть Шидлофа. Но такси свернуло, не доехав до Темпла, и понеслось по Кингсуэй в направлении Блумсбери и Британского музея.

Если Бламон подкупил клерка, подумал Данфи, то он, очевидно, попросил его при появлении Торнли позвонить кому-то еще, кому-то, кто живет на острове постоянно. Этот человек, кем бы он ни был, сообщит Бламону координаты Торнли и будет следовать за ним неотступно. Со временем объявится и сам Бламон, и уж тогда запахнет жареным.

Но что, если все-таки Пикар? Что, если Бламону удалось надавить на старика? Что тогда?

Данфи задумался. Что ж, тогда он попытается всеми силами задержать меня в банке. Возможно, до того момента, когда прибудет лично Бламон. Данфи издал тихий стон, так, словно ехал на велосипеде и неожиданно обнаружил, что предстоит длительный и сложный подъем в гору.

– Что-нибудь случилось?

Он повернулся к Клементине.

– Я просто размышляю. Когда доберемся до Кингз-Кросс, мне нужно будет позвонить.

Она отвернулась. Они проезжали ряд шикарных мебельных магазинов на Тоттнэм-Корт-роуд.

Если Пикар попытается его задержать, то, вероятнее всего, заявит, что у него в кассе недостаточно наличности для закрытия счета. Что неудивительно, ведь «Banque Privat», как предполагает его название – частный, а не коммерческий банк. В нем нет кассиров и банкоматов, через него не получают зарплату сотрудники каких-либо учреждений. Более того, Данфи нужно выдать очень большую сумму: почти триста тысяч фунтов – около полумиллиона долларов – весь доход Бламона от аферы с украденными акциями «Ай-би-эм». Значит, главная цель – убедиться в том, что, когда он прибудет в банк, там его будут ждать деньги (а не Бламон).

Когда такси начало разворачиваться у Кингз-Кросс, Данфи дал Клементине деньги и попросил купить два билета до Саутхенд-он-Си.

– А где ты будешь? – спросила она подозрительно.

– Здесь, – ответил Данфи, указав на телефон.

У него ушло немало времени на поиск номера «Banque Privat». Но как только он его нашел и набрал, трубку подняли практически с первого гудка.

Женщина, поднявшая трубку, была лаконична и предельно точна в ответах на все вопросы Данфи. Мистер Пикар на совещании, сказала она, и вернется только после полудня; затем предложила Данфи свою помощь.

– Да, конечно, – сказал он, пытаясь говорить с южным акцентом. – Меня зовут Тейлор Брукс, я из Крозета, из Виргинии.

– Вот как?

– Как поживаете, мэм?

– Очень хорошо, спасибо.

– Уверен, что хорошо. Рад слышать. Дело в том, что я к вам заеду. Завтра. Человек, на которого я работаю, сказал, что я должен позвонить заранее, предупредить вас.

– Понимаю. И кто он?

Данфи усмехнулся:

– Ну, мэм, мы не будем обсуждать это по телефону, потому что вопрос весьма приватный. Но мы у вас открыли несколько счетов. Полагаю, что открывал их мистер Торнли.

Молчание.

– Уже довольно давно о нем ничего не слышно, но, как бы то ни было, я собираюсь забрать деньжата. И мой Большой Босс – он парень крутой, могу вас заверить – подумал, что мне следует вас заранее предупредить по причине величины суммы.

– Очень предусмотрительно с его стороны.

– Спасибо, мэм, я передам ему ваши слова. Суть в том, что мы тут немного затрахались…

– Извините?

– Я сказал, что мы тут немного затрахались. Это у нас поговорка такая. Означает, что мы очень и очень заняты. Как бы то ни было, мне завтра потребуются триста тысяч фунтов…

– О Боже…

– И мы будем очень рады, если деньги будут готовы к нашему приезду. В сотенных купюрах, если они у вас есть. Или в пятидесятках, если нет.

– Да, хорошо… вы сказали, что ваша фамилия… мистер Тейлор?

– Нет, мэм. Я сказал, что моя фамилия мистер Брукс. Тейлор – мое имя.

– Извините.

– Нет необходимости извиняться, мэм. Подобное случается постоянно.

– А счет…

– Ну, не стоит углубляться в эту проблему прямо сейчас, но если вы скажете мистеру Пикару, что я звонил и что речь идет о счетах из Крозета, Виргиния, он сразу поймет, с кем имеет дело.

– Я поняла.

– Хвала Иисусу! Вот и все, что мне нужно было вам сказать. Просто предупредить. Буду с нетерпением ждать встречи.

И Данфи повесил трубку.

– Кто это был? – спросила Клементина, и Данфи невольно вздрогнул, услышав ее голос у себя за спиной.

– Представитель моего банка, – ответил он, взяв у нее один билет. – Ради Бога, Клем, ты так можешь до смерти напугать!

– Ты меня не понял. Я спросила у тебя, какую роль ты разыгрывал? У тебя был голос, как в старом телешоу «Повелители тьмы».

– Спасибо, – сухо ответил Данфи. – Я сделал все, что мог. Итак, где поезд?

– На семнадцатом пути. У нас четыре минуты.

Клементина смотрела на него так, словно только сейчас начала понимать, что Данфи на самом деле гораздо более сложная личность, чем она первоначально предполагала.

Они поспешно прошли, стараясь не бежать, по заполненной людьми платформе. Достигнув семнадцатого пути, побежали по направлению к голове поезда, где располагался последний вагон первого класса. В вагоне не было никого, кроме них, безупречно одетой пожилой пары, с трудом справлявшейся с обилием багажа, и молодого человека, оживленно болтавшего по мобильному телефону.

Джек опустился в кресло почти в самом конце вагона и закрыл глаза. Он думал о «Banque Privat». Секретарша обязательно расскажет старику Пикару о его телефонном звонке. Слова о Крозете Пикар мгновенно поймет.

Речь шла о счетах, открытых на имя преподобного Джеймса Маклеода, дородного евангелистского проповедника, чьи телевизионные и радиопроповеди приносили его церкви около пятидесяти тысяч долларов в неделю наличными и в чеках. Его восторженные поклонники свои пожертвования посылали, как правило, по почте. Чеки и около десяти процентов наличности декларировались вполне законным образом. Остальные девяносто процентов контрабандным путем переводились за границу на счета Маклеода в «Banque Privat».

Естественно, у Данфи не было ни намерения, ни возможности каким-то образом претендовать на названные деньги. На счетах Маклеода уже не было его подписей. Он упоминал о них только для того, чтобы удостовериться, что у Пикара на момент его приезда будет необходимая сумма в наличности и чтобы не вызвать подозрений относительно возможного появления Весельчака Керри.